Текст книги "Звери Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 32. Я БЕСЕДУЮ С ЗАРЕНДАРГАРОМ

– Видишь? – спросил зверь, показывая в небо.

– Да, – ответил я.

Я и не заметил, когда он успел раздвинуть потолок. Над нами чернело звездное небо.

– Вон та, желтая, средних размеров, и есть наша звезда. Она вращается достаточно медленно, что позволяет ей иметь собственную планетную систему.

– Похожа на Тор-ту-Гор, или Солнце, – сказал я. – Общую звезду Земли и Гора.

– Очень похожа, – согласился зверь.

– Расскажи мне о своем мире, – попросил я.

– Мой мир сделан из стали, – с горечью произнес зверь.

– Расскажи о другом, о старом мире.

– Я его никогда не видел. Это была обычная планета с приемлемыми для жизни условиями. Через два миллиона лет после зарождения первых форм жизни появилась наша раса – венец цивилизации, достойное завершение кровавого и жестокого эволюционного пути.

– А заодно и конец всей планеты, – произнес я.

– Мы никогда не говорим о том, что произошло, – сказал кюр и снова щелкнул переключателем. Створки потолка сдвинулись. – Наш мир был очень красив, – сказал он, глядя мне в глаза. – Скоро у нас будет другой.

– А может, и не будет, – сказал я.

– Зато люди не могут убивать зубами, – огрызнулся зверь.

Я пожал плечами.

– Ладно, не будем ссориться, – примирительно сказал кюр. – Я очень рад, что ты здесь.

– Во льдах нам показалось, что в небе появилось твое лицо.

Губы кюра растянулись.

– Вам не показалось.

– В период равноденствия северное сияние наблюдается осенью или весной, – сказал я.

– Неплохо, – похвалил Кюр.

– То, что мы видели, было вызвано искусственно.

– Правильно, – сказал он. И при этом мало чем отличалось от обычного природного явления. Всего-то и нужно, что насытить атмосферу заряженными частицами. Если же заряжать их по определенной схеме, можно передавать различные сигналы.

– Очень изобретательно, – сказал я.

– Я позволил, чтобы сияние оформили под мое лицо. Я хотел обрадовать тебя и поздравить с прибытием на север.

Я кивнул.

– Хочешь еще выпить? – спросил он.

– Да. Твоя станция произвела на меня впечатление. Ты мне ее покажешь?

– Для этого не надо никуда выходить, – произнес кюр и принялся щелкать выключателями. Узкие окна, или бойницы, оказались телеэкранами. Здание было напичкано мобильными видеокамерами, передающими изображение на центральный пульт, где мы и находились.

– Все автоматизировано, – похвалился кюр. – Станцию обслуживают двести человек и двадцать наших.

– Вы хотели остановить миграцию табуков, чтобы вынудить краснокожих охотников уйти на юг?

– Хотя бы на зиму. Зимой они любят забираться далеко на север.

– Здесь, наверное, фантастические запасы, – сказал я.

– Ты даже не представляешь, – кивнул кюр. – Электроника, взрывчатка, продовольствие, транспорт и много-много другого.

– На возведение такого хранилища уходят годы.

– И немалые, – вздохнул кюр. – Но я принял командование совсем недавно.

– Выходит, что вторжение кюров произойдет в ближайшее время?

– Мы не хотели рисковать большим флотом, – сказал он. – Имея такую станцию, мы можем нанести решающий удар несколькими маршами.

Марш – это военная единица кюров. Он состоит из двенадцати взводов с офицерами и насчитывает от одиннадцати до двенадцати сотен животных.

– Все города Гора будут разрушены в течение двенадцати кюрских часов.

– А как же Царствующие Жрецы? – спросил я.

– Не думаю, чтобы они смогли противостоять такой атаке.

– Ты уверен?

– Абсолютно. – Губы кюра растянулись, обнажив крепкие желтые клыки. – Хотя мою уверенность разделяют далеко не все.

– Поэтому вы и не хотите рисковать большим флотом? – спросил я.

– Да, Я бы мог их убедить, но я простой солдат. Есть звери и повыше, меня.

– Я думаю, достаточно будет прислать несколько транспортных кораблей с войсками, – сказал я. – Если, разумеется, здесь приготовлены необходимые запасы.

– Правильно, – кивнул он, – И если Царствующие Жрецы действительно окажутся так слабы, как мы о них думаем.

– Кстати, – сказал я, – с чего вы взяли, что Царствующие Жрецы ослабли?

– Из-за Войны Гнезд. Слышал о такой?

– Разное болтают, – пожал я плечами.

– А по-моему, это правда, – сказал кюр. – Самое время нанести по ним решающий удар. – Зверь пристально посмотрел на меня. – Я ведь могу тебя и убить. Раздавить голову, вытащить мозг и посмотреть, что ты на самом деле знаешь. С другой стороны, это все равно будет твое субъективное мнение. – Он опустился на пол, и я присел рядом с ним. – Царствующие Жрецы очень умны, – произнес кюр.

– Я об этом слышал.

– Тебя трудно сломать, – сказал он, – Тебя можно только убить.

Я пожал плечами.

– Ты – как кюр, – сказал он. – Поэтому я тебя люблю. – На мое плечо опустилась тяжелая лапа. – Жалко, если ты умрешь в машине правды.

– На станции много ценного оборудования, – заметил я. – Не боишься, что оно достанется Царствующим Жрецам?

– Есть способ этого не допустить, – усмехнулся кюр.

– Я так и думал.

Не может быть, чтобы камеры просматривали всю базу.

– Расскажи мне про Царствующих Жрецов, – попросил кюр. – Они такие, как мы?

– Нет, – сказал я. – Они совсем другие.

– Страшные, должно быть, существа, – произнес зверь.

Я вспомнил Царствующих Жрецов – возвышенных, утонченных, золотых созданий.

– Возможно.

– Ты видел хотя бы одного? – спросил кюр.

– Да.

– Не хочешь говорить?

– Не хочу.

– Хорошо! – Он положил обе лапы мне на плечи. – Ты хранишь им верность. Я не стану тебя заставлять.

– Спасибо, – сказал я.

– Придет день, и мы узнаем о них сами.

– Возможно, – пожал я плечами.

– Давай поболтаем на более отстраненные темы.

– Вот это правильно! – воскликнул я, и мы вернулись к столу.

– Как вы меня захватили? – спросил я.

– Это было просто, – сказал зверь и налил еще по бокалу. – Снаружи в ваше убежище закачали газ. Когда тебя вытащили, ты был без сознания.

– На посту стоял Имнак, – произнес я.

– Краснокожий охотник, как Карджук?

– Да.

– Карджук переговорил с ним. Имнак оказался разумным парнем. Он быстро оценил экономические перспективы сотрудничества с нами и тут же перешел на нашу сторону.

– Я всегда считал его решительным человеком, – процедил я.

– Не язви, – проворчал кюр.

– Что бы ты подумал про кюра, предавшего свою расу?

Зверь вздрогнул.

– Это невозможно.

– Бывали же случаи, что во время войны кюры переходили на сторону противника?

– Только не к людям и не к представителям другой расы, – ответил зверь.

– Выходит, в этом отношении кюры благороднее людей, – сказал я.

– Я глубоко убежден, – торжественно произнес зверь, – что кюры во всех отношениях благороднее людей. – Он посмотрел на меня, – Но тебя я ждал, В тебе есть что-то от кюра.

– В зале для состязаний было установлено зеркало, – сказал я.

– Это наша смотровая ложа.

– Я так и думал.

– Ты хорошо дрался. Мне понравилось, как ты орудуешь своим крошечным мечом.

– Спасибо, – сказал я.

– Я тоже хорошо владею оружием, – произнес кюр. – Традиционным и современным.

– При всей вашей технологии вы сохранили традицию поединков? – спросил я.

– А как же! – воскликнул кюр. – Мы бережно храним искусство боя одними клыками и когтями!

– Еще бы.

– Я не люблю современное оружие, – признался зверь. – Им может пользоваться яйценос и даже недоминант. Оно позволяет убивать издалека, ради чего и было изобретено. Тем самым оно лишает тебя непосредственного контакта, горячей радости естественного умерщвления противника. – Кюр посмотрел на меня, – Вот ты скажи, разве может что-нибудь сравниться с восторгом жестокого боя, когда ты рискуешь жизнью, выкладываешься, а потом швыряешь смертельно раненного врага себе под ноги? Что может сравниться с удовольствием покопаться в его трупе, выискивая самые вкусные кусочки?

Глаза зверя засверкали, но так же скоро погасли. Он налил еще по бокалу.

– Мало что с этим может сравниться, – согласился я.

– Тебе со мной не страшно? – спросил он.

– Нет.

– Я так и думал.

– Почему?

– Видел, как ты дрался.

Я пожал плечами.

– Я видел твое лицо. И понял, что тебе это тоже нравится. Не отрицай.

– Я и не отрицаю.

– Когда кончится война, – грустно произнес кюр, – такие, как мы, станут больше не нужны. Если мы, конечно, доживем до конца войны.

– По крайней мере, – сказал я, – мы узнали друг друга.

– Верно, – прорычал кюр. – Хочешь посмотреть мои трофеи?

– Да.

Глава 33. Я ПОКИДАЮ БАЗУ

В низкой, обшитой стальными плитами комнате было ужасно холодно. Смотровое окно выходило прямо на лед.

Возле полукруглой тяжелой двери стоял снежный кюр с золотыми кольцами в ушах. Это он сопровождал Карджука, предателя своего народа. В лапе он держал кожаную сбрую.

Я медленно натягивал на себя меховую одежду.

Сейчас меня выведут на лед, отведут подальше от базы и прикончат. Со стороны все должно выглядеть так, будто запряженный в сани слин набросился на своего хозяина. Если меня найдут со следами насильственной смерти, а еще вернее – разорванного на куски, все посчитают подобную кончину вполне естественной для крайнего севера. Этим и должно было закончиться мое отчаянное, безумное и бессмысленное путешествие, обреченное на провал с самого начала. Если кому-то и придет в голову меня искать, расследование закончится, как только найдутся мои сани и мой истерзанный, закоченевший труп.

Разумеется, никакого слина запрягать в сани не собирались. Зверь накинул на меня сбрую и запряг в сани.

Ему предстоит разорвать меня на куски, имитируя нападение озверевшего от голода слина. Разумеется, кое-что придется оставить. Кости, меховую одежду, поломанные сани, изжеванные куски тела.

Я был рад, что удалось повидать Зарендаргара, Безухого. Мы долго с ним говорили.

Странно, что мне это понравилось, ведь он был всего лишь зверем.

По-моему, ему тоже стало меня жалко. Сам Зарендаргар, Безухий, показался мне одиноким солдатом, настоящим воином, которому не с кем было поговорить и поделиться наболевшим. Даже среди своих он вряд ли нашел бы достойного собеседника, с которым смог бы общаться тепло и доверительно, как со мной. В таких разговорах слово заменяет целый абзац, а один взгляд или движение лапы передают больше, чем многочасовые объяснения. Оказывается, он верил, что мы в некотором смысле родственники, дальние потомки древнего, давно забытого предка. Насколько ошибочно подобное представление! На берегах других миров нельзя найти своего брата.

– Одни и те же темные законы природы сформировали клыки и когти кюров и мозг и руку человека, – сказал он.

С этим я не мог согласиться. Благородные, высокие цели, породившие мозг и искусную руку человека, не могли иметь ничего общего с клыками и когтями хищников. Мы были людьми, а они – зверями. Неужели не ясно?

Кюр намертво затянул на моем теле кожаную сбрую.

Я думал о расплавленной меди, о пламени серы, о кристаллах соли, каменистом Эросе, вращающемся по своей орбите, и о скалах Титана, о взаимодействии молекул и траекториях электронов. Как гармонично и продуманно устроен мир! Возможно, все, что кажется нам чужим, – суть тоже мы, только в другом облике. И, отправляясь на поиски неведомого, мы снова ищем самих себя?

Потом я отбросил эти дурацкие мысли.

Конечно, все, что он городил о далеком братстве, – полная чепуха. Достаточно посмотреть на людей и кюров, чтобы понять, что между ними не может быть ничего общего. Мы – люди, они – звери, вот и все. Между тем Безухий мне понравился. Мне показалось, что я знаю его всю жизнь. По-моему, у него возникло такое же ощущение. Странно. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что он всего-навсего зверь. И никакого родства между нами нет и быть не может.

Придумал тоже! Прилететь на чужую планету и встретить там родного братца!

Белый кюр возился возле саней, пристегивая к ним упряжь.

Последнюю ночь я провел запертый в своей камере. Не скажу, что мне было там плохо. Безухий обо всем позаботился. Изысканная еда и вино не переводились всю ночь. Вечером в камеру привели двух благоухающих духами рабынь. На ошейнике у каждой красовалась надпись: «Я принадлежу Тэрлу Кэботу». В ту ночь я преподал обеим хороший урок. Утром, когда за мной пришел белый кюр, рабынь пришлось отрывать от меня плетьми. Их заперли в той же камере. Девушки бросались на решетку, протягивали сквозь нее руки и рыдали.

Белый кюр повернул тяжелый ворот, открывающий ведущий наружу тяжелый стальной люк.

– Привет тебе, Тэрл, который со мной охотился. – В комнату вошел улыбающийся Имнак.

– Привет, предатель, – ответил я.

– Не надо обижаться, Тэрл, который со мной охотился, – произнес охотник, – Каждый исходит из своих интересов.

Я промолчал.

– Я хочу, чтобы ты знал, что весь мой народ будет вечно тебе благодарен за то, что ты освободил табуков.

– Это утешает, – сказал я.

– В твоем положении хорошо чем-нибудь утешиться, – заметил Имнак.

– И то правда, – кивнул я.

Почему-то мне всегда было трудно на него злиться.

– Я не питаю к тебе злых чувств, – сказал краснокожий.

– Я рад.

– Я принес тебе поесть, – произнес он и поднял мешок.

– Нет, спасибо, – покачал головой я.

– Ты можешь проголодаться, прежде чем доберешься до места.

– Не думаю.

– Не забывай о своем компаньоне, – настаивал Имнак. – Вдруг ему захочется перекусить? Нельзя думать только о себе. Возьми еду.

– Не хочу, – поморщился я.

Имнак растерялся.

Неожиданно до меня начал Доходить смысл происходящего. Я пристально посмотрел на охотника.

– Возьми, – умоляющим голосом произнес он. – Слины очень любят такое мясо.

– Покажи, – сказал я и заглянул в мешок. – Ладно, давай.

Кюр бросил ворот, подошел к мешку и тщательно его осмотрел. Затем понюхал лежащие в нем огромные ломти мяса. Убедившись, что в мешке нет оружия, он уставился на меня.

– Это мне! – сказал я, показывая на мешок.

Губы кюра растянулись. Он швырнул мешок на сани и вернулся к вороту. Наконец дверь медленно отворилась. Тусклый лунный свет заливал безжизненную ледяную равнину. Температура мгновенно упала градусов на тридцать. Ветер ворвался в комнату, взъерошил белую шкуру кюра и длинные черные волосы охотника.

– Тал, – сказал Имнак, как будто мы не прощались, а только встретились.

– Тал! – откликнулся я.

Кюр встал позади саней. Я навалился на упряжь, сани сдвинулись с места, и мы вышли на лед.

Глава 34. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА ЛЬДУ

Как я и предполагал, Безухий хотел, чтобы мой истерзанный труп нашли как можно дальше от базы.

Мы побрели на север. Порывами налетал сильный, резкий ветер. Было очень холодно.

Мы шли уже целый ан.

– Я хочу есть! – крикнул я кюру, показывая пальцем на рот.

Губы его растянулись, он поднял бич, и я зашагал дальше.

Перед тем как тронуться в путь, я оглянулся и посмотрел на базу. На какое-то время я остолбенел. Надо мной возвышалась огромная ледяная гора. Размеры комплекса впечатляли: я знал, что он уходил на глубину около семи тысяч футов, в ширину он достигал четырех пасангов, в длину – пасангов десять.

Я взглянул на звезды. Где-то там, в бескрайних просторах космоса, уже неслись, изрытая пламя из сопел, боевые корабли кюров со спящими маршами на борту.

– Я голоден, – повторил я.

Губы кюра растянулись, на этот раз он издал угрожающий рык и обнажил клыки. Я видел, что ему давно не терпится меня прикончить. Вместе с тем он намеревался, насколько позволит ситуация, следовать приказам. Это был корабельный кюр, воспитанный на жестокой дисциплине стальных миров. Если я его не спровоцирую, он меня не убьет до тех пор, пока не наступит указанное в инструкции время.

Тем не менее я его раздражал.

Я видел, что он поднял бич. Ему ничего не стоило стегануть меня по спине и рассечь одежду. Но в этом случае я бы очень быстро замерз, а разрубленная бичом парка опрокинула бы версию о нападении слина. Он вообще мог бы меня давно прикончить, однако тогда бы ему пришлось самому впрягаться в сани и тащить мой труп до назначенного места.

Кюр протянул лапу и подцепил лежащий на санях мешок с мясом.

Я попытался его вырвать, но он страшно зарычал и взмахнул бичом. Потом, возмущенный моей жадностью, кюр взгромоздился на сани.

– Я не потяну такой вес, – сказал я. – Пожалуйста!

Кюр залез в мешок, вытащил здоровенный кусок мяса и протянул его мне. Я вытянул руку, но он помахал куском перед моими глазами и закинул его в пасть. Затем поднял бич.

– Пожалуйста! – взмолился я.

Кюр отправил в рот еще один кусок.

Я отвернулся и всем весом навалился на ремни. Зверь действительно оказался невероятно тяжелым. Тащить сани с такой тушей по неровному ледяному полю было сущей мукой.

Спустя ан ноги мои гудели, а спина была мокрой от пота. Я повернулся к зверю: Пустой мешок валялся на дне саней. Зверь благодушествовал. Глаза его были полузакрыты, казалось, его разморил сон.

Я снова налег на ремни. Теперь это был вопрос времени.

Больше всего я боялся, чтобы зверь не заглотил мясо в запасной желудок, в котором оно будет лежать непереваренным до тех пор, пока он не отрыгнет его в основной пищеварительный желудок. Последнее, к слову сказать, было маловероятно. На базе еды хватало, а кюры предпочитали зря себя не перегружать. К тому же скотину здорово разморило. Похоже, кюр нажрался в свое удовольствие.

Неожиданно сани резко полегчали. Кюр спрыгнул на лед, и я замер от недоброго предчувствия.

Зверь мрачно оглядывал местность. Мы находились посередине огромной выемки, диаметром в несколько сотен ярдов. Это было относительно ровное и открытое место. Я отметил, что его было легко распознать с воздуха. Даже с большой высоты.

Кюр, похоже, остался доволен, Я начал потеть. Потеть на севере нельзя ни в коем случае. Я инстинктивно распахнул ворот парки. Увидев мое движение, кюр растянул губы в улыбке. Наверное, я показался ему дураком. Как бы то ни было, на севере такие вещи проделывают не задумываясь.

Я оглядел залитую лунным светом пустынную долину. Объективно, лучшего места для исполнения своей грязной задачи кюру было не найти.

Зверь жестом показал, что мне следует сбросить с себя упряжь. Я принялся, не снимая перчаток, развязывать кожаные ремни.

Мы стояли напротив друг друга. Ветер стих. Тубы кюра растянулись. Я заметил, что у него началось повышенное слюноотделение. Слюна мгновенно замерзала, и кюр соскребал ледяные бусинки с белой шерсти вокруг пасти, Вокруг его огромного уродливого теплого тела клубился пар. Он жестом приказал мне подойти ближе.

Я не пошевелился.

Мощным ударом лапы он перевернул стоящие между нами сани набок и снова показал, чтобы я подошел.

Я попятился. Никаких иллюзий насчет того, что я смогу убежать от кюра, я не питал.

Зверь опустился на четыре лапы. Его уже пробирала дрожь нетерпения. Закинув назад огромную косматую голову и обнажив белые клыки, кюр посмотрел на висящие высоко в небе луны Гора. Затем, обращаясь к лунам, льдам, небу и звездам, он издал протяжный, душераздирающий вой. В нем звучал вызов кровожадного хищника всему окружающему миру. Казалось, кюр заявлял: «Это я. Это мое место. И этот потный кусок мяса тоже мой. Пусть тот, кто с этим не согласен, выйдет вперед». Люди уже забыли такие звуки, Кюры – нет.

Зверь прижался ко ладу, выпустил когти и с наслаждением заскрежетал ими по льду. Дыхание его участилось.

Я продолжал отступать.

Затем уши кюра прижались к черепу. Я споткнулся и полетел на снег. Зверь стремительно бросился вперед.

Я забился в могучих лапах. Надо мной горели кровожадные глаза кюра. Он поднял меня со снега и поднес к пасти. Какое-то время он изучающе смотрел на меня, потом склонил голову набок. Я почти ничего не видел, все тонуло в теплом, зловонном пару, который валил из открытой пасти чудовища. Страшные клыки нацелились мне в горло…

И в этот миг зверь вдруг резко и жалобно завизжал. Лапы разжались, я шлепнулся на лед, откатился в сторону, вскочил и отбежал на несколько ярдов.

Зверь согнулся пополам и недоумевающе смотрел в мою сторону. Затем попытался сделать несколько шагов, но тут же содрогнулся от невидимого внутреннего удара. На этот раз кюр не устоял. Он рухнул на лед и протяжно завыл от невыносимой боли. Потом дернулся еще несколько раз и затих. Неподвижный, но живой, он лежал на снегу и смотрел на яркие северные луны.

Внутри его желудка протекали естественные химические процессы. Желудочный сок молекулу за молекулой растворял жилы, стягивающие заточенные под иглу пластины китового уса. Потом под действием силы упругости жилы лопались, и тело кюра содрогалось от очередного удара.

Всего зверь сожрал не меньше пятнадцати кусков мяса.

Мне показалось, что бояться уже нечего.

Я повернулся к зверю спиной и направился к саням.

Кюр издал леденящий душу вопль и поднялся на лапы. До чего же злобное животное! Его сотрясали приступы кашля, из пасти на лед летели сгустки крови.

С трудом переставляя лапы, кюр двинулся в мою сторону.

Взревев от боли, он переломился пополам. Очевидно, распрямилось еще одно кольцо из китового уса. Кюр изо всех сил пытался не упасть. На мгновение я почувствовал к нему симпатию.

Затем, загребая снег всеми лапами, кюр пошел в атаку. Я перепрыгнул через сани. В следующую секунду он отшвырнул их в сторону и тут же зашелся от приступа страшного кашля. Еще две пружины развернулись внутри обезумевшего от боли животного. Кюр упал на снег, кусая губы и раздирая когтями собственное тело.

Я по-прежнему старался держаться от него подальше, но время работало на меня.

Кюр истекал кровью. Изо рта и заднего отверстия она лилась ручьем. Лед был залит кровью и перепачкан испражнениями. Я осторожно приблизился к саням, поставил их на полозья и потянул в сторону базы.

Истекающий кровью кюр тащился следом. Судя по крикам, внутри его тела сработали девятнадцать капканов. Я не понимал, где он находит силы, чтобы идти. Каждый шаг был для него непереносимой пыткой. Но кюр упрямо следовал за мной. Сдох он спустя четыре ана возле самой базы.

Убить кюра очень тяжело.

Я оглянулся на огромный труп. Ножа у меня не было. Придется действовать руками и зубами.