Текст книги "Звери Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 26. ИМНАК РАЗБИВАЕТ ЛАГЕРЬ. ПОАЛУ ВАРИТ МЯСО

Ветер завывал и валил с ног.

– Надо остановиться! – крикнул я Имнаку.

Не думаю, чтобы он меня услышал, хотя расстояние между нами не превышало ярда. Наступила кромешная тьма. Исчезли и луны, и звезды. Ветер в буквальном смысле срывал с тела одежду. Левой рукой я прижимал лежащие на санях припасы. Пошел снег, колючие, злые снежинки жалили лицо и оседали на бровях и на бороде. Я попытался натянуть капюшон. Шкура ларта, которой он был оторочен, с одной стороны оторвалась и хлестала меня по глазам. Я понял, что могу отморозить лицо. Видетья уже давно ничего не видел. Спотыкаясь, я брел за санями. Рабынь слышно не было, но я знал, что они привязаны к саням.

– Мы не видим дороги! – крикнул я Имнаку. – Надо остановиться!

Впереди раздался визг слина. Имнак запрыгнул на полозья и стремительно обернулся, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в возникшем на мгновение просвете. Я успел увидеть наших рабынь. Застывшие, покрытые снегом и жалкие, они вцепились в свои веревки и покорно брели за санями. Затем все снова погрузилось во тьму. Впереди мелькнули сани Рэма. Карджука не было.

– Идти дальше нельзя! – крикнул я Имнаку.

Сани остановились, застряв между двумя глыбами льда. Имнак и я приподняли одну сторону, и протащили их на одном полозе, пока сани не выровнялись.

– Давай остановимся! – крикнул я.

Откуда-то донесся жуткий визг, а может, это был ветер, не знаю.

Имнак ухватился за поручень и потянул сани назад. Я тут же присоединился. Сани остановились. Я нащупал веревки Одри и Арлин и подтянул девушек поближе. Затем я побежал в голову саней. Слин был на месте. Зверь уже успел свернуться в клубок и собирался заснуть. Я потрепал его за холку и побежал назад. Снега было по колено. Имнак что-то кричал, но слов я не разобрал. Вытянув руки, я определил, что Одри и Арлин присели за санями. Ветер крепчал. Сделав несколько шагов, я нащупал Поалу. Из непроглядной темноты появился Имнак. Он сунул мне в руку веревку. Я потянул ее к себе. Конец был обрезан. Барбара пропала. Я бросился было на поиски, но Имнак отшвырнул меня к саням. Охотник был прав. Идти в завывающую пургу было безумием. Два-три шага – и дороги назад уже не найдешь.

Думаю, в тот момент девушки еще не осознали, что Барбара пропала. Воспользовавшись передышкой, они попадали на снег и почти мгновенно уснули.

– Что будем делать? – прокричал я, прижимаясь ртом к уху Имнака.

– Один будет спать, другой – дежурить! – крикнул в ответ охотник.

Я с трудом мог поверить, что он в самом деле это сказал.

– Хочешь спать? – спросил Имнак.

– Нет! – крикнул я.

– Тогда ты дежуришь первый. Я буду спать. – С этими словами краснокожий забрался на сани. Невероятно, но через несколько мгновений он действительно заснул.

Присев возле саней, я изо всех сил старался хоть что-нибудь разглядеть.

Вокруг завывал ветер. Интересно, далеко ли ушел Рэм. Когда в облаках возник просвет, Карджука уже не было. Непонятно, что стряслось с Барбарой. Конец веревки был явно обрезан. Очаровательную блондинку похитили. Кто и зачем, я не знал.

Спустя некоторое время Имнак проснулся и объявил:

– Теперь твоя очередь спать. Я подежурю.

Я забрался на сани.

* * *

Проснулся я оттого, что Имнак тряс меня за плечо.

– Посмотри на слина!

Огромный зверь беспокойно вертелся на месте. Уши торчали торчком, ноздри раздувались. Он то выпускал, то втягивал огромные, кривые когти. Испуганным или агрессивным слин не выглядел.

– Что-то почуял, – сказал я.

– Забеспокоился, но не испугался, – подтвердил охотник.

– Что бы это значило? – спросил я.

– То, что мы в большой опасности, – ответил краснокожий. – Где-то поблизости другие слины.

– Но мы же ушли далеко во льды.

– Тем хуже для нас.

Теперь и до меня дошел смысл его слов. Не иначе мы напоролись на стаю одуревших от голода диких слинов. Худшего варианта было трудно придумать.

– Может, Карджук или Рэм где-то рядом? – предположил я.

– Наш слин знает зверей Карджука и Рэма, – ответил охотник. – Он бы не стал так на них реагировать.

– Что будем делать? – спросил я.

– Надо строить укрытие. Причем быстро! – сказал Имнак.

Девушки еще спали. Метель прекратилась, на небе снова сияли три луны.

– Времени очень мало, – добавил охотник.

– Говори, что делать, – сказал я.

Имнак пяткой очертил круг диаметром футов в десять. В середине круга стояли наши сани.

– Притопчи снег, – велел он. – Потом разгружай сани. Вещи укладывай по кругу.

Я принялся за дело, а Имнак взял огромный нож и начал вырубать кусок льда.

Слин забеспокоился и стал тихонько повизгивать.

– Слышишь? – спросил Имнак.

В морозном воздухе звуки разносятся далеко. Я не мог определить расстояние.

– Они чуют запах? – спросил я.

– Да, – сказал Имнак.

– Наш?

– Похоже.

Охотник принялся укладывать вырезанные из льда куски по утоптанному мной периметру.

Неожиданно раздался пронзительный визг. Я вздрогнул. Имнак бросился к Одри.

– Где Барбара? – кричала девушка. – Она пропала! – На лице рабыни застыл ужас. В руках она сжимала конец обрезанной веревки.

Имнак треснул рабыню по голове, и она полетела в снег. Охотник прислушался. Вопли слинов стали отчетливей. Похоже, стая двигалась в нашу сторону.

Имнак наклонился и сорвал с Одри капюшон, рывком поднял ее за волосы и поднес зазубренный нож к обнаженному горлу. Потом он снова швырнул девушку лицом в снег.

Стая слинов шла в нашу сторону. Сомнений не оставалось. Крик Одри помог им сориентироваться. До этого они тщетно пытались определить наше местонахождение по запаху, доносимому редкими дуновениями ветерка.

Уткнувшись лицом в снег, Одри тихо плакала.

Я прислушивался к визгу приближающейся стаи.

Имнак закончил выкладывать первый ряд самодельных ледяных кирпичей и приступил ко второму. Кирпичи первого ряда были два фута в длину и около фута в высоту и ширину. Во втором ряду располагались ледяные блоки поменьше, ставились они на первый ряд, образуя неровную ступеньку.

– Барбара пропала, – сказала подошедшая ко мне Арлин.

– Да, – ответил я.

– Где она?

– Не знаю.

– Давай вернемся, – предложила она.

Я посмотрел ей в глаза. Рабыня была неописуемо прекрасна.

На мгновение меня охватила нежность.

– Пожалуйста, давай вернемся, – просила Арлин.

Неожиданно я вспомнил, что она всего лишь рабыня.

– Прости меня, господин! – воскликнула девушка, падая на колени.

Судя по звукам, слины приближались.

– Возвращаться уже поздно, – сказал я.

– Это слины? – спросила она.

– Да.

– Только не это! – в ужасе воскликнула невольница.

Я посмотрел на стоящую на коленях девушку. Жалко, что такое прекрасное тело сейчас разорвут на куски.

Она содрогнулась.

Я прислушался.

– Сколько у нас времени? – спросил я Имнака.

Охотник не ответил. Быстрыми, точными движениями он продолжал рубить лед.

– Имнак, – сказала Поалу, – тебе понадобится нож и лед.

Смысла этой фразы я не понял.

– Развяжи Поалу и всех остальных, – не отрываясь от работы, бросил охотник.

Я развязал всех девушек и сказал Арлин:

– Помогай разгружать вещи.

Поалу присела на корточки и принялась разжигать лампу. Она несколько раз ударила друг о друга двумя железками. Искры упали на сухую траву. Лампа загорелась.

Имнак закончил второй ряд кирпичей.

– Тистл, – сказала Поалу Одри, – принеси чайник и кухонную доску.

Очевидно, она хотела растопить снег для варки мяса и кипячения чая.

Наш слин ни с того ни с сего запрокинул голову и издал пронзительный резкий вопль.

– Сейчас начнется, – проворчал Имнак.

– Может, прирезать его, пока есть время? – спросил я.

– Свяжи ему челюсти и завяжи глаза, – сказал охотник. Я схватил веревки, которыми были связаны рабыни.

– Я их вижу! – крикнула Арлин, – Вон они!

Слин заметался, но я повалил его на снег и стянул челюсти веревкой. Затем я попарно связал все шесть лап.

– Тащи его в укрытие! – распорядился Имнак.

Отстегнув упряжь, я поволок слина в круг.

– Он так дергается, что либо развалит твою стену, либо потушит огонь, – проворчал я.

– Постарайся, чтобы этого не произошло, – откликнулся охотник.

Поднатужившись, я связал между собой передние и задние лапы.

– Они уже близко! – крикнула Арлин.

– Быстро в укрытие! – приказал я. Имнак успел построить только два ряда и едва приступил к третьему. Как бы то ни было, он ни на секунду не прекращал своего занятия.

Слины визжали злобно и угрожающе. Мне показалось, что до них не более половины пасанга.

– Ты не успеешь, Имнак! – крикнул я. – Иди в укрытие!

Охотник продолжал вырубать ледяные кирпичи. Теперь, правда, он уже не тратил времени на возведение стен. После первого ряда кирпичи укладывают изнутри. Последний блок ставится снаружи, охотник забирается в построенный купол и при помощи ножа и веревки затягивает кирпич на место.

– Приготовься! – сказал Имнак. – Будешь бить слинов со стены.

– Ты тоже иди сюда! – крикнул я.

– Приду, когда будет нужно, – проворчал краснокожий и обратился к Поалу: – Вода закипела?

– Нет, но уже теплая.

– Быстрее, Имнак! – не выдержал я.

Непонятно, зачем он продолжает вырубать кирпичи, если укладывать их все равно некогда. Не мог я также понять, чего ради Поалу занялась разведением огня и кипячением воды. Не самое подходящее время для чаепития.

Слины неслись в нашу сторону, как черная туча.

– Это конец, господин? – спросила Арлин.

– Похоже на то, – проворчал я. – Я напоследок развлекусь хорошей дракой. Жаль, конечно, что ты оказалась здесь.

– Ты меня не освободишь? – спросила она.

– Нет.

Если нам суждено погибнуть от когтей и клыков слинов, то я хотел умереть как мужчина. А она пусть умирает рабыней. Умрем теми, кем мы были.

– Да, господин, – сказала Арлин.

Вопли изголодавшихся слинов резали уши. Теперь было слышно и их тяжелое, хриплое дыхание, и скрежет когтей по льду.

Имнак продолжал рубить лед в двадцати футах от недостроенного убежища.

До слинов оставалось не более двухсот ярдов. Они стремительно неслись в нашу сторону.

Наконец Имнак побежал к убежищу, но, вместо того чтобы присоединиться к нам, взял у Поалу кусок мяса и чайник. Потом охотник снова побежал к вырубленной во льду дыре. Он насадил мясо на лезвие ножа, а нож вставил рукояткой в дыру. Затем полил рукоятку водой. Ждать пришлось недолго, вода замерзла почти мгновенно. Нож прочно застрял во льду.

– Быстрее! – крикнул я.

Оторвавшийся от стаи слин налетел на Имнака. Они покатились по снегу. Я перепрыгнул через стенку и всадил копье в бок зверя. Слин вцепился клыками в древко, а Имнак вскочил на ноги и пнул в рыло другого слина. Я и не заметил, как он оказался сзади меня. Я выдернул копье из раны и побежал назад, успев по пути огреть древком по голове еще одного зверя. Едва мы с Имнаком добежали до нашей недостроенной крепости, как налетела вся стая. От пронзительного визга и шипения закладывало уши. Мы заняли оборону в узком проходе и яростно тыкали копьями в рыла и туловища напирающих тварей.

Наш собственный слин бился в путах, отчаянно пытаясь подняться. Одри верещала от страха, Поалу плеснула в морду забравшегося на стену слина струю кипящего масла из лампы. Арлин зашлась в истошном крике, пытаясь отбиться от перевалившегося через стену зверя. Один рукав у нее был полностью оторван. Я схватил слина за передние лапы и столкнул его со стены. Схватив копье, я отогнал еще одного. Имнак успешно оборонялся в проходе.

Вокруг нашего убежища кружило около двадцати слинов. Несмотря на то, что это были снежные слины, на льду они выглядели как черные пятна.

Один из зверей разогнался и прыгнул через стенку. Я выставил копье, и слин напоролся на него мордой. Острие порвало ему пасть. С диким визгом чудовище покатилось по снегу. Имнак отбился от двух слинов.

На время наступило затишье.

– Как их много! – воскликнула Арлин.

– Большая стая, – кивнул я.

Пересчитать всех зверей я не мог, они кружились и перемещались в мерцающем, неровном свете. Между тем было ясно, что слинов не меньше пятидесяти. Встречаются стаи и больше. Иногда в них сбивается до ста и даже до ста двадцати оголодавших животных.

– Прощай, Имнак, – сказал я.

– Ты куда-то уходишь? – спросил охотник. – Не самое удачное время.

– Слишком много слинов, – сказал я.

– Что верно, то верно, – откликнулся краснокожий.

– Ты готов к смерти? – спросил я.

– Нет, – ответил Имнак. – Краснокожие охотники никогда не готовятся к смерти. Если она случается, это для них сюрприз.

Я рассмеялся. От нервного перенапряжения мой смех больше походил на хохот сумасшедшего.

– Чему ты смеешься, Тэрл, который со мной охотился? – спросил Имнак.

– Странно, что в данной ситуации тебе не приходит мысль о смерти, – сказал я.

– Ты прав, – откликнулся краснокожий. – Умирать я не собираюсь. Это не входит в мои планы.

– Имнак не боится слинов, – вставила Поалу.

– Я с гордостью умру рядом с тобой, Имнак, – торжественно провозгласил я.

– Лучше живи рядом со мной, – заметил охотник. – Я так думаю.

– Мне нравится твоя позиция, – проворчал я и взглянул на Арлин.

– Все потеряно? – обреченно спросила девушка.

– Похоже на то, – сказал я. – Лучше бы мы тебя не брали.

Рабыня прижалась к моей руке.

– Мое место здесь, – торжественно объявила она.

– А вот я предпочел бы сейчас оказаться в свадебном чуме, – откликнулся охотник.

– Еще не все потеряно! – крикнула Поалу.

– Смотри! – сказал Имнак.

Я посмотрел на лед в нескольких футах от стены и содрогнулся от отвращения.

– Хочешь жить? – спросил краснокожий.

– Да.

– Тогда делай то, что следует делать.

Только теперь я осознал эффективность построенной Имнаком ловушки.

Первый слин, покружив вокруг нанизанного на нож мяса, ухватил его зубами и попытался сорвать с острого лезвия. При этом он порезал язык и пасть. Горячая свежая кровь хлынула на нож. Другой слин, с выпирающими от голода ребрами, кинулся на запах и принялся слизывать кровь с ножа. При этом он тоже порезался. Третий слин отшвырнул второго и жадно набросился на застывающую на лезвии кровь. Несколько зверей атаковали первого слина, изо рта которого ручьем текла кровь. Бедолаге быстро перегрызли горло. На труп налетела вся стая. Визжа от голода, слины разорвали брюхо погибшего животного и принялись пожирать самые лакомые куски. Задние карабкались по спинам передних, пытаясь втиснуть рыло между телами и дотянуться до добычи. Несколько слинов сцепились за право слизать горячую кровь с ножа. Она не успевала остыть, ибо на лезвие тут же набрасывались новые животные. Оказывается, голодный слин может нанести себе такие раны, что погибает от потери крови.

Арлин и Одри отвернулись.

Как бы то ни было, от потери крови в ту ночь не погиб ни один слин. Ослабевшие животные становились жертвой своих оголодавших собратьев.

Через ан, к моему великому изумлению, Имнак покинул недостроенное укрытие и спокойно прошел мимо жрущих, умирающих и уже дохлых слинов к своим кирпичам и принялся таскать их к стене.

Спустя мгновение я присоединился к охотнику. Несколько раз я прошел буквально в одном футе от свирепых снежных слинов, и ни один из них не обратил на меня внимания.

Около двадцати животных погибло. Оставшиеся отъедались их мясом. Несколько раздувшихся от еды слинов свернулись на снегу и уснули.

С моей помощью Имнак достроил невысокое, куполообразное убежище. Если снега много, дело идет быстро. Мне показалось, что на все про все у него ушло не более пятидесяти минут. Охотник соскоблил ножом наросты снега, после чего залепил снегом щели. Внутри убежища Поалу уже заваривала чай и кипятила воду для варки мяса.

Глава 27. ЛИЦО В НЕБЕ. ШИФРЫ. ПЕРВЫМ ДЕЖУРИТ ИМНАК

Мы стремительно продвигались на север.

Мы на четыре ночевки ушли от первого снежного убежища, в котором пережили нападение стаи слинов.

Наш слин мало-помалу успокоился, но лапы мы его на всякий случай не развязывали. Морду, однако, распутали, чтобы он мог есть. В первом убежище мы заночевали. Когда проснулись, почти вся стая разбрелась. Имнак спрятал нож. Пять слинов топтались неподалеку, обнюхивая разбросанные по снегу кости и злобно поглядывая в нашу сторону.

Мы запрягли нашего слина в сани и двинулись на север. Дикие слины затрусили следом, не приближаясь, однако, ближе чем на половину пасанга. Время от времени мы их видели. Наш слин на них больше не реагировал, приступ атавизма миновал.

– До чего же ленивые твари, – ворчал Имнак. – Нажрались, но про нас на всякий случай не забывают. А ведь могли бы поднять снежного боска, загнать морского слина или поискать по пещерам впавших в спячку лимов.

– Ты прав, – откликнулся я.

– Нет, ты посмотри на них, – не унимался краснокожий. – Полюбуйся, не отстают ни на шаг. Стыдно, должно быть.

– Конечно, стыдно, – подтвердил я.

– Ни один уважающий себя слин не станет бежать за человеком.

– Это точно, – согласился я.

– Надо преподать этим ленивым и грязным тварям хороший урок, – сказал Имнак.

– Сомневаюсь, что они позволят нам приблизиться, – произнес я. – Разве что когда проголодаются, но тогда они сами подойдут к нам.

– Тогда будет поздно, – заметил охотник. – Голодные слины опасны. А их все-таки пятеро.

– Согласен, – кивнул я.

Без убежища отбиться от пятерых слинов было чрезвычайно трудно. Нападая стаей, слины инстинктивно берут добычу в круг. Убежище сбивает их с толку. Его форма не пробуждает природные охотничьи инстинкты. Лучшее, что мы могли сделать, оказавшись застигнутыми врасплох, – было встать спиной друг к другу и принять последний смертный бой с безжалостным и свирепым противником.

Перед тем как улечься спать в очередном наспех сложенном убежище, Имнак вытащил из мешка несколько пластинок китового уса, доставшихся нам после того, как удалось загарпунить черного кита ханжера. Он захватил их с собой из постоянного стойбища. Для чего – я еще не знал.

– Что ты делаешь? – спросил я.

Имнак трудился при свете факела.

– Смотри, – сказал он.

Взяв кусок китового уса длиной дюймов пятнадцать, он заточил ножом оба конца. Затем он с огромными усилиями, но очень осторожно согнул ус, сведя заточенные под иглу концы вместе. Потом краснокожий туго стянул получившийся круг жилами табука. Я представил, что произойдет, если жилы вдруг лопнут, и на всякий случай отодвинулся.

– Отложи подальше, – сказал я Имнаку.

Охотник смастерил несколько кругов, после чего нарезал мясо крупными кусками и в, каждый кусок засунул по кругу. Выйдя из убежища, Имнак разбросал мясо и вернулся.

– Теперь можно спать, – объявил он.

– Ведаешь ли ты, что творишь? – спросил я краснокожего.

– Хочешь жить? – вопросом на вопрос ответил он.

– Хочу, – сказал я.

– Тогда не спорь. Либо мы, либо слины.

В ту ночь я долго не мог заснуть. Неожиданно снаружи раздался дикий, пронзительный визг раненого зверя. Очевидно, желудочный сок растворил жилы табука.

– Что это? – испуганно воскликнула Арлин.

– Ничего, спи, – сказал я.

* * *

Мы продвигались на север.

Слинов больше не было. Первый из пятерых погиб две ночевки назад. Оставшиеся четверо сожрали его вместе со шкурой. Еще двое, очевидно, пресытившиеся мясом, отвалили куда-то в сторону. Два слина по-прежнему шли за нами. Вчера, или одну ночевку назад, Имнак бросил на санный след еще один кусок мяса с китовым усом внутри. Более агрессивный из увязавшихся за нами слинов первым набросился на приманку. Он подох через один ан, до последней секунды продолжая бежать по нашему следу. Второй, более осторожный слин, присел возле собрата и терпеливо ждал, когда тот перестанет дергаться. Затем он приступил к пиршеству. Сегодня Имнак бросил на след еще один, последний кусок мяса. Спустя несколько часов раздался протяжный, жалобный визг смертельно раненного зверя.

Имнак торопливо развернул сани.

– Поспешим! – весело воскликнул охотник. – Это наше мясо!

Когда мы подъехали, животное неподвижно лежало на снегу. Из широко раскрытых глаз текли и тут же замерзали слезы. Очевидно, боль была невыносимой. Слин никак не отреагировал на наши копья.

* * *

– Пора строить убежище, – объявил Имнак.

Мы нашли подходящую глыбу льда и принялись вырубать из нее блоки нужных размеров. На иннуитском подобные строения называются «иглу», хотя иногда этим же словом называют обычный чум.

Вскоре постройка была закончена, и Имнак забрался внутрь.

Девушки уже готовили ужин.

– Кажется, от слинов мы избавились, – сказал я.

– Да, так далеко на север они не забредают, – согласился охотник.

– Тогда чего нам бояться?

– Не забывай, что это край ледяных зверей, – произнес он.

Я выбрался из иглу. Снаружи небо переливалось полосами неровного света. Казалось, гигантский желто-зеленый занавес колышется на высоте нескольких сотен миль. Подобное атмосферное явление объясняется тем, что электрически заряженные частицы бомбардируют верхние слои атмосферы. Между тем для этого времени года подобное явление было весьма необычно.

Я позвал Арлин. Вместе с ней вышла и Одри. Некоторое время мы молча любовались причудливыми переливами света, потом я напомнил рабыням, что пора заниматься делами.

Спустя час, лежа в моих объятиях, Арлин прошептала:

– Как это было красиво! Как, оказывается, прекрасен север!

– Да, – сказал я. Вокруг царило спокойствие и безмолвие полярной ночи.

– Что это? – вдруг резко спросила рабыня.

– Имнак? – позвал я.

– Я слышал, – проворчал охотник.

Мы замерли. Некоторое время не доносилось ни звука. Потом снег снова заскрипел. Кто-то приближался к нашему иглу.

– Слин? – прошептал я.

– Слушай, – отозвался краснокожий.

– Это слин? – спросила спустя несколько минут Арлин.

– Нет, – ответил я, – Он ходит на двух ногах.

Вскоре шум затих. Я слышал, как Имнак засунул нож в ножны. Я тоже спрятал оружие.

– Посмотрю, что это, – сказал я, натянул верхнюю парку и полез по ледяному тоннелю на выход.

Тоннели в иглу заменяют двери. Они позволяют сохранить тепло. Делают их достаточно широкими, чтобы не порвать о ледяные зазубрины рукавицы или одежду. На севере это немаловажно. Иголки и нитки важны здесь не менее ножей и гарпунов. Широкие тоннели позволяют также выходить из жилища с оружием наготове. В краю диких и опасных зверей это обязательное условие для любого жилья.

Позади меня полз Имнак. Добравшись до конца тоннеля, я тихонько сдвинул в сторону прикрывавший вход ледяной валун. Иглу никогда не закрывают наглухо, свежий воздух должен поступать постоянно, тем более когда внутри горит огонь.

Сжимая в руке нож, я осторожно выбрался наружу. Следом за мной, также с ножом в руке, появился Имнак.

Кругом царила тишина.

Рабыни, вначале Поалу, потом Арлин и Одри тоже выбрались из убежища.

Было тихо, пустынно и очень холодно.

Северное сияние по-прежнему переливалось на небе.

Мы с Имнаком обследовали ближайшую территорию.

– Ничего нет…

– Я тоже ничего не вижу, – отозвался краснокожий.

– Но что-то же было! – воскликнул я. – Не могло же нам показаться.

– Нашли следы? – спросила Арлин.

– Нет.

– Лед слишком твердый, – произнес Имнак.

– Но что-то же было! – сказал я.

– Конечно, – отозвался охотник.

– Может, это был ветер? – предположила Арлин.

– Нет, – сказал я. – Я явно слышал шаги.

– Аййи! – завопил вдруг Имнак, показывая вверх. Арлин завизжала.

Из дрожащих на небе желто-зеленых полосок вдруг проступила гигантская морда кюра.

Имнак застыл на месте, Одри закрыла лицо руками, а Арлин вцепилась мне в руку.

Ошибки быть не могло. Над нами повисла невероятных размеров морда кюра. Глаза зверя горели, казалось, что внутри черепа пылает пламя. Ноздри раздувались, из пасти торчали клыки. Затем губы кюра растянулись. Казалось, зверь собирается довольно облизнуться. Уши прижались к черепу, и в этот момент морда потускнела и исчезла. Последними пропали глаза. Прежде чем уши успели прижаться к голове, я заметил, что одно из них, левое, было наполовину оторвано. Наконец погасли и глаза. На небе мерцали далекие, холодные звезды и переливалось желтоватым пламенем северное сияние.

– Что это было? – прошептала Арлин.

– Это был тот, кому ты служила, – ответил я.

– Не может быть! – в ужасе воскликнула девушка.

– Надеюсь, теперь мы точно повернем обратно, – пробурчала себе под нос Поалу.

– Не повернем, – сказал Имнак.

– Хочешь сказать, что для тебя это не знак?

– Знак.

– Значит, надо поворачивать!

– Нет.

– Разве это не знак, что надо поворачивать?

– Нет.

– Тогда что это за знак? – не унималась девушка.

– Это знак того, что поворачивать назад поздно.

– По-моему, ты прав, Имнак, – сказал я и посмотрел на небо.

Поворачивать назад было действительно поздно.

Я улыбнулся. Вот я и дошел до страны Зарендаргара, до логова моего злейшего врага. Безухого.

– По-моему, Имнак, скоро я найду того, кто мне нужен.

– Кажется, он тебя уже нашел, – отозвался охотник.

– Может быть, – согласился я.

– Давай вернемся, господин! – жалобно произнесла Арлин.

– Я из касты воинов, – напомнил я.

– Но подобные вещи сильнее самой природы.

– Может, сильнее, а может, и нет, – пожал я плечами, – Посмотрим.

– Пожалуйста, – канючила рабыня. – Давай вернемся, господин!

– Я из касты воинов, – повторил я.

– Ты можешь погибнуть.

– Это предусмотрено Кодексом, – сказал я.

– Что такое Кодекс?

– Это ничто и это все. Пустой звук и стальное сердце. Чепуха и огромный смысл. Разница. Без Кодекса люди превратились бы в кюров.

– Кюров? – удивленно повторила она.

– Зверей. Таких, как ледяные звери, и даже хуже. Как эта морда в небе.

– Но ты же не обязан жить по Кодексу?

– Однажды я его нарушил, – сказал я. – И больше этого делать не намерен. – Я посмотрел на девушку, – Пока человек стоит, он не знает, что такое падение. И, только упав, начинаешь понимать, что значит держаться на ногах.

– Никто и не узнает, что ты нарушил Кодекс, – прошептала рабыня.

– Я узнаю, – произнес я. – Я – мужчина из касты воинов.

– Что значит быть из касты воинов? – спросила она.

– Это значит жить по Кодексу. Тебе, наверное, кажется, что воин должен быть сильным, ловким, носить оружие и уметь с ним управляться? Все это – не главное.

Девушка завороженно смотрела на меня.

– Главное – жить по Кодексу.

– Забудь о нем, – сказала она.

– С рабынями говорить о Кодексе бесполезно, – сказал я. – На колени!

В глазах Арлин промелькнул страх, она поспешно опустилась на колени.

– Пожалуйста, прости меня, господин! – запричитала она. – Умоляю тебя, не убивай меня!

– Ползи в убежище, – презрительно бросил я, и она поползла по снегу, темное пятно в серебряном свете трех лун.

– Прошу тебя, не убивай ее, – произнесла Одри, опускаясь передо мной на колени.

Имнак залепил ей в ухо, и рабыня повалилась в снег.

– Он сделает с ней то, что найдет нужным, – пояснил охотник.

– Конечно, господин, – пролепетала девушка и поспешила за своей подругой. Следом за ними в иглу забрались Поалу и Имнак.

Я бросил последний взгляд на небо, на неверные, дрожащие огни, и тоже полез в убежище.

Арлин уже сбросила меха и стояла обнаженная на коленях возле моего ложа.

– Девушка просит прощения, – При моем появлении она прижалась лицом к полу.

Гнев мой мгновенно испарился. До чего же хитрая и услужливая девка! Плутовка быстро смекнула, что, демонстрируя полную покорность и раскаяние, можно быстро добиться прощения.

Очень скоро она уже постанывала в моих объятиях.

– Тебе понравилось, господин? – заботливо поинтересовалась она.

– Понравилось, – сказал я.

– Мне тоже.

Рядом повизгивала от удовольствия Поалу. Затем я услышал, как Имнак поднялся с ложа.

– Что случилось? – спросил я.

– Нас может подстерегать опасность, – ответил он. – Надо выставить часового.

– Хорошая мысль, – согласился я.

– Я пойду первый, – сказал краснокожий.

Поалу недовольно заворчала, они еще немного повозились, после чего охотник выбрался из иглу.

Поалу и Арлин уснули.

До меня донеслись всхлипывания Одри.

– Ко мне никто не прикасается, – плакала девушка.

– Спи! – приказал я.

– Да, господин, – вздохнула она.

Почему-то я почувствовал себя ужасно усталым. Хорошо, что Имнак заступил на пост первым. Я мог спать и ничего не бояться.