Текст книги "Война Ретифа (сборник)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 49 страниц)

– Ну… – Джекспурт кратко пережужжался со своими приятелями, затем соскочил со своего насеста, когда вперед вышло около дюжины спизмов различных цветов и размеров.

– Мы готовы, Ретиф. Пошли!

Тускло поблескивавшие металлические стены огромного помещения, которое представляло собой внутренность бога Ук–Руппа–Тути, неясно вырисовывались перед ними, когда Ретиф, Мэгнан и их команда чертенят притаились в глубокой тени. В центре мрачного помещения работали хуганцы низшей касты, забрасывая в открытую топку гигантской, раскаленной докрасна печи охапки мусора, старых башмаков, связанных в пачки журналов и ломаной пластиковой посуды. Воздух был полон едкого, щиплющего глаза, дыма. Джекспурт фыркнул.

– Ого, когда они начнут закачивать эту пакость в норы…

– Где священники? – шепотом спросил Ретиф. Джекспурт указал на небольшую кабинку вверху через пролет лестницы.

– Там, наверху, в комнате управления. Ретиф осмотрел помещение.

– Джекспурт, вы со своими людьми рассредоточьтесь по помещению. Дайте мне пять минут. Затем выскакивайте по очереди и стройте рожи.

Джекспурт проинструктировал свою команду, они рассредоточились в темноте.

– Может быть, вам лучше подождать меня здесь, – предложил Ретиф Мэгнану.

– Куда вы идете?

– Я думаю, мне следует побеседовать с духовными лицами в этой суфлерской будке.

– И оставить меня одного, в окружении этих упырей–спизмов?

– Ладно, но ведите себя тихо, иначе дым от горящих дипломатов добавится к остальной вони.

Находясь в пятидесяти футах над полом, Ретиф цеплялся за узкие поручни, пробираясь вокруг комнаты управления. Сквозь запыленные стекла виднелся хуганский священник в синем одеянии, сидевший с усталым видом, изучая свиток. Второй хуганец, в знакомой черной одежде, с нервным видом стоял рядом. Внезапно тишину внизу нарушил скорбный вой.

– Что это? – Мэгнан подпрыгнул, поскользнулся и схватился за выступ металлической балки, поддерживающей узкий переход.

– Наши друзья вступили в действие, – тихо ответил Ретиф. Хуганские рабочие, нервно оглядываясь, сгрудились около печной двери. Послышался еще один печальный стон. Один из хуганцев уронил лопату и что–то забормотал. Ретиф резко нагнулся, когда священник в синем одеянии подошел к окну и стал всматриваться вниз. Священник махнул другому, тот прошел к двери крошечного помещения, вышел на переход и закричал на рабочих. Один из них ответил ему вызывающим тоном. Двое других рабочих двинулись к двери, неясно видневшейся в дальнем конце помещения с печью. Священник завопил им вслед, когда его вопль затих и отдался эхом, за ним последовал тонкий вой спиэма, прозвучавший как последний стон умирающей надежды.

Священник подпрыгнул и, крутанувшись, бросился обратно в комнату управления. Он поскользнулся, упал на переходе и, обнаружив, что смотрит прямо в перепуганное лицо Мэгнана, разинул рот, чтобы заорать…

Сорвав свой розовато–лиловый кушак, Мэгнан ткнул им в разинутый рот. Придушенно крякнув, хуганец потерял опору, упал и с невероятным грохотом приземлился на кучу мусора. Истопники с воплями разбежались. Оставшийся в одиночестве священник прижался лицом к окну, вглядываясь в полумрак. Быстрым движением Ретиф перебрался на переход и шагнул в дверь комнаты. Резко обернувшись, священник бросился к похожему на микрофон устройству на угловом столике. Достав из–под саронга силовой пистолет, Ретиф направил его на священника.

– Не стоит делать каких–либо объявлений, – посоветовал Ретиф, – Тебе пока еще не все известно.

– Ты кто? – хуганец бочком подбирался к боковому столику.

– Если ты там держишь свои молитвенники, то им лучше пока полежать.

– Позлушай, ты, моджет быть, не знаешь, что я – Его Прожорливость Дьякон Ум–Муми–Хуби и у меня езть звязи…

– Не сомневаюсь. И не пытайся рвануть в дверь – у меня там сообщник, который славится своей свирепостью, – сказал Ретиф.

Отдуваясь, Мэгнан вошел в дверь комнатки.

– Джто… джто вам надо?

– Я так понимаю, что бог собирается сделать устное заявление, как обычно во время кульминации службы по средам, – заметил Ретиф.

– Да – я только джто зобиралзя брозмотреть звой звиток. Так джто вы меня извините, мне надо…

– Именно об этом свитке мы и хотим с вами побеседовать. Мне бы хотелось вставить туда пару особых объявлений.

– Джто? Вмешиватьзя в звятые текзты?

– Ничего подобного, просто доброе слово в адрес группы наших союзников и, может быть, короткую рекламку ДКЗ.

– Кощунзтво! Ерезь! Ревизионизм! Я ни за джто не зтану уджазтвовать в таком звятотадзтве!

Ретиф щелкнул предохранителем пистолета.

– …Но, з другой зтороны, моджет быть, и моджно было бы джто–нибудь узтроить, – поспешно заметил Дьякон. – Зколько вы хотели бы бредлоджить?

– Я и думать не могу о том, чтобы предлагать взятку духовному лицу, – ровно проговорил Ретиф. – Вы сделаете это во имя всеобщего благополучия.

– Но джто же взе–таки у ваз на уме?

– Первый пункт – это кампания, которую вы проводите против спизмов.

– О, да! Бриджем наши барни брекразно зправляютзя з этой работой. Зоглазно воле Ук–Руппа–Тути, зкрро мы увидим, как они будут зтерты з лица бланеты и добродетель возторжествует!

– Боюсь, к геноциду ДКЗ относится неодобрительно. Я полагаю, что мы могли бы договориться о разумном разделе сфер влияния.

– Договариватзя з зилами Тьмы? Вы, должно быть, не в звоем уме.

– Ну–ну, – вмешался Мэгнан. – Готовность к сотрудничеству сыграла бы на руку репутации Вашей Прожорливости.

– Вы намекаете на то, джто дзерковь должна идти на компромизз з нозителями зла?

– Не то чтобы на компромисс, – умиротворяюще заметил Мэгнан. – Просто выработать нечто вроде плана мирного сосуществования.

– Я, как духовное литцо, никогда не бойду на зговор з затанинзким отродьем!

– Ну, ну, Ваша Прожорливость, если бы вы просто сели с ними за один стол, вы бы увидели, что это отродье, в конце концов, вполне неплохие парни.

У двери послышался тихий звук. Появился Джекспурт – изящная двухфутовая сфера красной щетины, он возбужденно шевелил своими глазными стебельками. Позади него и над ним нависал голубой спизм.

– Отлично, Ретиф! – воскликнул он. – Я вижу, вы прижучили одного из них. Скидывайте его вслед первому, и давайте отсюда сматываться. Наша небольшая акция позволит выиграть время, чтобы улизнуть до того, как пойдет дым.

– Джекспурт, как ты думаешь, твои парни могли бы быстро переключить некоторые шланги? Вам нужно будет перекрыть сточные трубы и направить дым в другом направлении.

– А это идея! – согласился Джекспурт. – И мне кажется, что я как раз знаю, в каком направлении его пустить. – Он дал указания большому голубому спизму, который поспешно убежал.

Дьякон забился в угол, с вытаращенными глазами, руками чертя в воздухе священные символы, видимо, призванные отгонять нечисть. В комнату набились еще спизмы – высокие голубые, крошечные и шустрые зеленые, медлительные пурпурные – и все они уставились своими глазами на стебельках на священника.

– На боможжь! – слабым голосом крикнул он. – Бризлужники ада напали на меня!

Мэгнан выдвинул стул из–под стола.

– Присядьте, Ваша Прожорливость, – успокаивающе сказал он. – Давайте просто посмотрим, не сможем ли мы выработать modus vivendi, который устроил бы все стороны.

– Идти на зговор з врагом? Это будет ознаджать конец дзеркви!

– Напротив, Ваша Прожорливость, если вам когда–либо удастся уничтожить оппозицию, вы потеряете работу. Проблема состоит просто в том, чтобы обустроить вещи цивилизованным манером, чтобы были защищены интересы всех и каждого.

– Моджет быть, в этом джто–то и езть, – Ум–Муми–Хуби уселся с кислым видом. – Но неджезтивая деятельнозть этих служиделен зла должна бодвергатьзя жеетоджайшему контролю – епизкобальному контролю, имеетзя в виду.

– Послушайте, мои парни должны зарабатывать себе на жизнь, – начал Джекспурт.

– Бродажа бриворотного зелья годитзя, – ответил дьякон. – Дзерковь моджет снисходительно смотреть на зкромную торговлю возбуждающими, дурманом и выигрыжными номерами на зкаджках. Но торговать вразнос антисанитарными сладостями для подростков – нет! То же замое казаетзя воровзтва без литцензии и бродажи алкогольных набитков, за исклюджением небольших колиджезтв должным образом зозтаренного бродукта для уботребления духовензтвом, в медицинзких целях, разумеетзя.

– Ладно, на это, я думаю, мы согласимся, – сказал Джекспурт. – Но вам, священникам, с этого момента придется отказаться от вашей пропаганды. Нам бы хотелось, чтобы в церковном искусстве спизмам доставались более достойные роли.

– О, мне кажется, что вы могли бы изображать что–нибудь типа привлекательных маленьких спизмов с крылышками и с нимбами, – предложил Мэгнан. – Я думаю, вы обязаны это сделать для них, Ваша Прожорливость, после всей этой дискриминации в прошлом.

– Демоны з крылышками? – простонал Ум–Муми–Хуби. – Это пойдет вразрез с нашей символикой – но, болагаю, это моджно узтроить.

– И вам придется дать нам гарантии в том, что все, что находится под землей на глубине от двух футов и ниже, принадлежит нам, – добавил Джекспурт. – Поверхность мы оставим вам, включив сюда и атмосферу, если вы оставите некоторые послабления насчет того, чтобы мы могли время от времени выходить погулять и подышать воздухом.

– Это вболне добузтимо, – согласился Дьякон. – Бодлежит оконджательному утверждению Его Вызокомерием, разумеетзя.

– Кстати, – небрежно поинтересовался Джекспурт, – кто будет следующим на очереди на пост Епископа, если с Ай–Поппи–Гуги что–нибудь случится?

– Болучаетзя, джто я, – сказал Ум–Муми–Хуби. – А джто?

– Просто спрашиваю, – ответил Джекспурт.

Громкий прерывистый гул донесся с широкого пола внизу.

– Что это такое? – завопил Мэгнан.

– Насосы, – объяснил Дьякон. – Жаль, джто так много спизмов богибнет, но такова воля Ук–Руппа–Тути.

– Сдается мне, что в последнюю минуту Ук–Руппа–Тути изменил свою волю, – сухо заметил Джекспурт, – Мы переключили трубы, так что дым идет в городскую систему канализации. Думаю, к этому времени черный дым валит из каждого сортира в городе.

– Двурушничезтво, надувательзтво! – Дьякон вскочил, размахивая руками. – Договор отменяетзя…

– Ай–яй–яй, вы же обещали, Ваша Прожорливость, – стал уговаривать его Мэгнан. – И, кроме того, мистер Ретиф все еще держит пистолет.

– А теперь, если вы просто возьмете микрофон, Ваша Прожорливость, – сказал Ретиф, – то, я думаю, мы сможем без дальнейших задержек открыть эру добрых отношений. Просто спокойно выдерживайте свою роль, и весь почет достанется вам.

VI

– Как жаль, что бедняга Ай–Поппи–Гуги упал с зиккурата, когда изо рта Ук–Руппа–Тути повалил дым, – заметил посол Страпхэнгер, сгружая себе на тарелку очередную изрядную порцию хуганского второго блюда. – Все же следует признать, что это подходящий конец для духовного лица его масштаба – пронестись по желобу и исчезнуть в клубах дыма, как это произошло с ним.

– Да, бумаги на канонизадзию уже готовятзя. – Его ново–водворенное Высокомерие, Епископ Ум–Муми–Хупи бросил нервный взгляд на сидевшего рядом с ним спизма. – Он будет звятым – покровителем восстановленных в правах демонов, чертей и гоблинов.

– Жаль, что вы пропустили все эти интереснейшие события, Мэгнан, – жуя, заметил Страпхэнгер, – И вы тоже, Ретиф. Пока вы пребывали в отсутствии, идеология хуганцев претерпела истинное перерождение – не без моей помощи, скромно могу предположить, вкупе с моими миротворческими усилиями.

– Х–хе! – пробормотал про себя Епископ.

– Честно говоря, из–за этого дыма, я не ожидал, что указание божества будет таким явным, – продолжал Страпхэнгер, – ничего уже не говоря о не имеющей прецедента щедрости…

– Щедрозти? – перебил Ум–Муми–Хупи, тяжелые черты его лица отразили быструю работу ума, когда он мысленно перебирал сделанные им уступки.

– Ну как же, передача всех прав на добычу полезных ископаемых ранее преследуемой на планете расе – очаровательный жест примирения.

– Права на добыджу! Каких болезных изкобаемых? Джекспурт, прекрасно выглядевший в своей новой тунике

главного представителя по делам спизмов при дворе Епископа, заговорил со своего места за столом, накрытым на террасе дворца:

– О, он говорит просто о залежах золота, серебра, платины, радия и иридия, не считая еще рассеянных россыпей алмазов, рубинов и так далее, залегающих под землей. Планета переполнена этими залежами. Мы воспользуемся своими правами, чтобы переправлять товар на поверхность, где он сразу будет грузиться на траспортные суда, так что вам, хугам, мы совсем не будем мешать.

Похожие на шкуру аллигатора черты лица Епископа побагровели.

– Вы… знали об этих минералах? – задохнулся он.

– А как же, разве предыдущее Его Высокомерие не упоминало вам об этом? Именно поэтому сюда и прибыла наша миссия. Плановая разведка полезных ископаемых, которую наши техники провели из космоса в прошлом году, показала наличие залежей.

– А мы бозтроили нашего главного бога из бронзы – имбортированной бронзы к тому же, – тупо пробормотал Епископ.

– Слишком испугались нескольких спизмов, чтобы заниматься разработками, – театральным шепотом прокомментировал Джекспурт.

На востоке мелькнула вспышка молнии. Пророкотал гром. Большая дождевая капля упала в тарелку Страпхэнгеру, затем другая.

– Ой–ой, нам лучше спрятаться, – заметил Джекспурт. – Знаю я эти внезапные шквалы…

Яркая вспышка высветила на фоне черно–синего неба нависающий силуэт бога Ук–Руппа–Тути. Блюда зазвенели на столе, когда звук прокатился по небу, будто там пронеслась колесница на деревянных колесах. Епископ и его гости поспешно поднялись, в то время как небо разрезал третий иззубренный электрический разряд – и ударил гигантского идола прямо в плечо.

Посыпался сноп искр, рука, расположенная в виде хуганского салюта, стала медленно поворачиваться в локте. Ее предплечье длиной в несколько ярдов, с растопыренными пальцами, медленно описало дугу и остановилась, когда оттопыренный большой палец прочно уткнулся в курносый нос фигуры. Брызнули искры, и палец оказался прочно приваренным к новому месту.

Епископ уставился на него, затем задрал голову и долгим, изучающим взглядом посмотрел в небо.

– Говоря между нами, мирскими людьми, – хрипло сказал он, – вы не думаете, джто этот феномен долджен иметь какое–то озобое знаджение?

– На вашем месте, Ваше Высокомерие, я бы стал смотреть под ноги, – с благоговением проговорил Джекспурт. – И, э–э, кстати, от лица всех спизмов мне бы хотелось сделать вклад в епископальную сокровищницу.

– Хмммммм. Вы никогда не думали, джто нам з вами зледует броводить взаимные конзультации? – спросил Епископ. – Я уверен, это можно узтроить, а джто казаетзя вашего небольшого безвозмездного вклада, о котором вы говорили, то я зджитаю, джто двадцать процентов дохода будет вболне удовлетворительно…

Они ушли по коридору, погруженные в разговор. Посол Страпхэнгер поспешно ушел, чтобы подготовить депеши в штаб сектора, Мэгнан следовал за ним, наступая на пятки.

Ретиф вернулся на террасу и закурил сигару. Вдалеке виднелась фигура Ук–Руппа–Тути, торжественно показывающего «нос» епископскому дворцу.

Ретиф тем же жестом весело отсалютовал ему.

Запечатанный приказ

«..Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказала свою ценность в тысяче тяжелых конфронтации. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнении жакско–земных отношений на Самане.»

Т. II, катушка 91, 480 г. а. э. (2941 г. н. э.)

– Конечно, – сказал консул Пассуин, – я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним–двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми. – Он мрачно взглянул на вице–консула Ретифа.

– – И все же согласитесь, – заметил Ретиф, – это дает прекрасную возможность попутешествовать.

– Попутешествовать! – хрюкнул консул. – Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…

Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:

– Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.

Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.

– Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы – всего лишь небольшая кучка – сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я наконец получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб–квартиры Сектора.

Он развернулся лицом к Ретифу.

– Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию – в соответствии с секретным предписанием, – он взял толстый темно–желтый конверт. – Жаль, что там не сочли, нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь–то уже слишком поздно. От меня ждут чуда – восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.

Он вручил темно–желтый конверт Ретифу.

– Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой, – заявил Ретиф, – пока не прибыли поселенцы с Земли.

– Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки, – Пассуин навел на вице–консула цепкий взгляд водянистых глаз. – Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб–квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?

– Кто–нибудь из Штаб–квартиры когда–нибудь посещал Саман?

– Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.

– А на что похожа эта туземная форма жизни?

– Когда вернетесь, – ответил Пассуин, – расскажете.

Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.

– Внизу–то постреливают, – определил он. – Вон, над краем пустыни пыхают белые дымки.

– Мне полагалось предотвратить войну, – сказал Ретиф. – Похоже, я немножко опоздал.

Пилот так резко повернул к нему голову, что чуть не сломал себе шею.

– Войну! – взвизгнул он. – Мне никто не говорил, что на Мане идет война. Если так, то я немедленно уматываю отсюда.

– Погодите, – остановил его Ретиф. – Мне надо приземлиться. По вам стрелять не будут,

– Само собой, не будут, сынок. Я не дам им такой возможности, – он протянул руку к пульту и принялся нажимать на клавиши. Ретиф схватил его за запястье:

– Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо приземлиться.

Пилот рванулся, налегая на ремни безопасности, и попытался нанести Ретифу размашистый удар, который тот небрежно блокировал.

– С ума сошел? – завопил космонавт. – Ты представляешь, как там палят, раз я вижу это с высоты в пятьдесят миль?!

– Почта, знаете ли, все равно должна быть доставлена.

– А я не постоянный почтальон. Если уж ты так упорно настроен дать себя убить – возьми ялик. Я попрошу забрать останки в следующий рейс, если тут, конечно, прекратится стрельба.

– Ты настоящий друг. Ловлю тебя на слове.

Пилот прыгнул к люку спасательной шлюпки и после несложных манипуляций открыл его.

– Залезай. Мы быстро приближаемся. Этим типам может взбрести в голову вмазать высокую подачу.

– Спасибо, – Ретиф сунул за пояс пистолет. – Надеюсь, вы неправы.

– Я позабочусь о том, чтобы тебя забрали, когда стрельба прекратится, – так или иначе, но это я тебе уж точно обещаю.

Люк с лязгом захлопнулся; миг спустя ялик дернулся, отвалив от корабля, а затем последовали мгновения изрядной болтанки в кильватерном выхлопе дюз удаляющегося корабля–почтовика. Ретиф внимательно вглядывался в крошечный экран, положив ладони на панель сенсорного управления. Он стремительно снижался: сорок миль, тридцать девять…

На высоте пяти миль Ретиф безжалостно бросил легкое суденышко в режим максимального торможения. Вдавленный в амортизационное кресло, он следил за экраном и вносил мелкие поправки в курс. Поверхность планеты надвигалась с пугающей быстротой, Ретиф покачал головой и врубил аварийный реверсивный двигатель. Вдруг снизу – с поверхности планеты – потянулись по дуге ввысь точечки света, неумолимо приближаясь к нему. Он успел подумать, что если это были обычные взрывные боеголовки, то метеоритные экраны ялика должны с ними справиться. Экран на приборной доске вспыхнул ярко–белым, а затем потемнел. Ялик подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе; крошечную каюту стало затягивать дымом. Последовала серия безжалостных толчков и ударов, последнее, сотрясающее все кости столкновение, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием раскаленного металла.

Кашляя, Ретиф выпутался из амортизационной паутины, нащупал в полу люк и с трудом открыл его. Его захлестнула волна жаркого воздуха джунглей. Он спрыгнул на ковер из опавшей листвы, поднялся на ноги… и упал пластом, когда над ухом свистнула пуля.

Он лежал, прислушиваясь. Слева явно кто–то крался. Ретиф осторожно прополз вперед и укрылся за широкоствольным карликовым деревом. Где–то выводила рулады ящерица. Жужжали кружащиеся в изобилии насекомые и разочарованно удалялись, почувствовав чуждую жизнь. В пяти ярдах от него снова зашуршала листва подлеска. Задрожал куст, потом опустилась ветка, Ретиф поспешил убраться обратно за ствол и отполз за упавшее дерево. В поле зрения появился осторожно двигавшийся коренастый человек в грязной кожаной рубахе и шортах, с пистолетом в руке.

Когда он прошел мимо него, Ретиф вскочил на ноги, перепрыгнул через ствол и бросился на незнакомца. Они вместе повалились наземь. Коренастый издал единственный короткий вскрик, а потом продолжал бороться молча. Ретиф перевернул его на спину и занес кулак.

– Эй! – закричал поселенец. – Да ты же такой же человек, как и я!

– Возможно, после бритья я буду выглядеть получше, – отозвался Ретиф. – С чего это вы затеяли стрелять в меня?

– Дайте встать. Меня зовут Поттер. За пальбу уж извините. Я решил, что это лодка хлопалей – выглядит точь–в–точь, как ихняя. Я выстрелил, когда увидел, как что–то двигается; не знал, что это землянин. Кто вы? Что вы здесь делаете? Мы почти у самого края оазиса. А там дальше уже страна хлопалей, – он махнул рукой в сторону севера, где лежала пустыня.

– Рад, что вы оказались плохим стрелком. Некоторые из этих ракет пролетели слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно.

– Ракеты, да? Тогда это точно артиллерия хлопалей, у нас тут ничего подобного нет.

– Я слышал, что здесь заваривается настоящая война, – сказал Ретиф. – Никак не ожидал…

– Отлично! – перебил обрадованный Поттер. – Мы так и считали, что некоторые из ваших ребят с Айвори присоединятся к нам, прослышав о нашем бедственном положении. Вы с Айвори?

– Да, я…

– Эй! Вы, должно быть, родственник Лемюэля. Добрый вечер! Я чуть–чуть не совершил тяжелую ошибку. Лемюэль – человек крутой, ему трудно что–нибудь объяснить.

– Я…

– Пригните голову. У этих проклятых хлопалей есть ручное оружие. К счастью, довольно скверное. Идемте.

Он начал ползком пробираться сквозь кустарник. Ретиф последовал за ним. Так они преодолели двести ярдов пересеченной местности, прежде чем Поттер поднялся на ноги, достал насквозь промокший цветастый платок и вытер лицо.

– Для горожанина ты двигаешься неплохо. Я думал, вы – ребята с Айвори – просто сидите под куполом да считываете показания приборов. Но, полагаю, как родственник Лемюэля…

– Вообще–то…

– Надо будет, однако, достать тебе какую–нибудь настоящую одежду! Эти городские шмотки на Мане долго не протянут.

Ретиф посмотрел на свою обугленную, порванную, пропитанную потом и грязью спортивную зеленовато–голубую куртку и такие же брюки – неофициальное обмундирование третьего секретаря и вице–консула Дипломатического Корпуса Земли.

– Дома этот наряд казался весьма прочным и уместным, – промолвил он. – Но, полагаю, у кожаной одежды есть свои достоинства.

– Давай вернемся в лагерь. К закату мы как раз сумеем добраться до него. И, слушай, не говори Лемюэлю, что я принял тебя за хлопаля.

– Не скажу, но…

Поттер уже пошел, подымаясь прыжками по пологому склону. Ретиф стянул с себя промокшую куртку, бросил ее на куст, добавил к ней свой галстук–шнурок и последовал за Поттером.

– Мы чертовски рады, что вы здесь, мистер, – сказал толстяк с двумя висящими на брюхе револьверами. – Нам сейчас никакой человек не будет лишним. Дела наши плохи. Мы столкнулись с хлопалями три месяца назад и с тех пор не сделали, по–настоящему ни одного удачного хода. Сперва мы сочли их туземным видом, на который ни разу раньше не натыкались. Фактически один из ребят попросту подстрелил хлопаля, считая их законной дичью. Полагаю, из–за этого все и началось. Он умолк, вздохнул и помешал дрова в костре.

– А потом целая орава их напала на ферму Свази. Убили двух его телок и убрались восвояси, – продолжил он.

– Мы думаем, что они сочли коров людьми, – пояснил Свази, – Они добивались мести.

– Да бросьте, как же кто–либо мог принять коров за людей? – усмехнулся еще один из сидевших у костра. – Они же совсем не похожи, по–моему…

– Не будь таким тупицей, Берт, – взорвался Свази, – Они же никогда раньше не видели землян; теперь–то они знают больше.

– Разумеется, – хохотнул Берт. – В следующий раз мы им показали, верно, Поттер? Ухлопали четверых.

– Они пришли к моему дому через пару дней после первого нападения, – сказал Свази. – Мы были готовы их встретить. Здорово задали им перцу. Они забыли зачем пришли и бежали, как…

– Улепетывали, ты хочешь сказать. Самые безобразные с виду твари, каких когда–либо видел. Выглядели точь–в–точь как ковыляющий кусок старого грязного одеяла.

– С тех пор так все и пошло! Они устраивают набег, а потом мы устраиваем набег. Но в последнее время они пустили в ход тяжелую артиллерию. У них есть своего рода малюсенькие воздушные суда и автоматические винтовки. Мы уже потеряли четырех людей, а еще дюжина – в морозильнике, в ожидании корабля медпомощи. Мы не можем себе позволить таких потерь. Во всей колонии меньше трехсот годных к военной службе мужчин.

– Но мы еще удерживаем свои фермы, – сказал Поттер. – Все эти оазисы – дно древних высохших морей. Представляете, глубиной в милю сплошной слой плодороднейшей почвы. И есть еще пара сотен других оазисов, даже не тронутых нами. Впрочем, хлопали не получат их, пока жив хоть один человек.

– Вся система нуждается в продовольствии, которое можем вырастить только мы, – вставил Берт. – Тех ферм, что мы пытаемся создать, не хватит полностью, но они существенно помогут.

– Мы звали во весь голос на помощь ДКЗ, там на Айвори, – поведал Поттер. – Но ты же знаешь этих посольских холуев.

– Мы слыхали, что сюда посылают какого–то бюрократа, чтобы велеть нам убираться и отдать оазисы хлопалям, – рот у Свази плотно сжался, – Мы его ждем не дождемся…

– А тем временем к нам прибывают подкрепления. Мы отправили весточку к себе на родину; у нас у всех есть родственники на Айвори и на Верде…

– Заткнись, ты, проклятый дурак! – проскрежетал глухой голос.

– Лемюэль! – узнал Поттер. – Никто другой не мог так вот тихо подкрасться…

– Будь я хлопалем, я бы слопал вас живьем, – вышел в круг света новоприбывший. Это был высокий, широкоплечий человек в грязной кожаной одежде. Он поглядел на Ретифа.

– А это еще кто?

– Что ты имеешь в виду? – заговорил во внезапно наступившей тишине Поттер. – Он же твой родственник.

– Никакой он мне не родственник, – Лемюэль подошел к Ретифу. – Для кого ты шпионить, чужак? – проскрипел он.

Ретиф поднялся на ноги.

– Думаю, мне наконец следует объяснить…

В руке Лемюэля появился курносый автоматический пистолет, бывший явно диссонансной нотой на фоне отделанных бахромой штанов из оленьей кожи.

– Опустим болтовню. Я узнаю шпика, как только вижу его.

– Всего лишь для разнообразия я хотел бы закончить фразу, – сказал Ретиф. – И предлагаю вам засунуть свою смелость обратно в карман, пока она вас не ужалила.

– Ты болтаешь чуть более цветисто, чем меня устраивало бы.

– Вы неправы. Я говорю так, как устраивает меня. А теперь в последний раз говорю: уберите пистолет.

Лемюэль уставился на Ретифа во все глаза.

– Ты мне приказываешь?..

Левый кулак вице–консула молниеносно врезался прямо в центр лица Лемюэля. Худощавый поселенец отшатнулся, и из носа у него брызнула кровь. Пистолет выстрелил в землю, когда тот от неожиданности выронил его. Однако Лемюэль выправился, прыгнул на Ретифа – и встретил прямой правый, бросивший его на спину. До земли он долетел уже в глубоком нокауте.

– Вот это да! – выпалил Поттер. – Чужак свалил Лема… двумя ударами!

– Одним, – поправил Свази. – Первый был просто дружеским похлопыванием.

Берт замер.

– Тихо, – прошептал он. Во внезапно наступившей тишине послышался зов ночной ящерицы. Ретиф напряг слух, но ничего не услышал. Он сощурил глаза, вглядываясь во тьму за костром.

Быстрым движением он схватил ведро с питьевой водой, выплеснул ее на костер и бросился пластом на землю. Другие стукнулись о почву на долю секунды позже него.

– Для горожанина ты слишком проворен, – выдохнул рядом с ним Свази. – И видишь тоже весьма неплохо. Мы разделимся и возьмем их с двух сторон. Ты и Берт слева, а я с Поттером справа.

– Нет, – отверг его предложение Ретиф. – Ждите здесь. Я пойду один.

– Что за мысль…?

– Позже. Сидите здесь тихо и не смыкайте глаз. – Ретиф взял за азимут едва различимую на фоне неба вершину дерева и двинулся вперед.

Пять минут осторожного продвижения вывели Ретифа на небольшой взгорок. С бесконечной осторожностью он поднялся и рискнул выглянуть из–за выступающего из земли камня. В нескольких метрах впереди заканчивались чахлые деревья, и дальше за ними он различил смутные очертания холмистой пустыни – страны хлопалей. Он встал на ноги, перешагнул через камень, все еще горячий после целого дня тропической жары, и, крадучись, продвинулся на двадцать ярдов вперед. Ретиф не видел вокруг себя ничего, кроме перемещаемого ветром песка, бледного в свете звезд, лишь кое–где эта бледность нарушалась тенями от выступающих плит сланца. Позади него неподвижно замерли джунгли. Землянин присел на землю и стал ждать.