Текст книги "Последние обряды (ЛП)"

Автор книги: Джон Харви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

  – Оружие, – сказала Шэрон. "Возможно. Для некоторых женщин в оружии есть что-то очень сексуальное».

  Фаулз рассмеялся. – Расскажите нам об этом, Шэрон.

  «В твоих мечтах.»

  – Еще одно, – сказал Нейлор. – У него есть запирающийся гараж рядом с домом его мамы в Снейнтоне. Насколько я могу судить, он до сих пор им пользуется.

  – Было бы неплохо заглянуть внутрь, – задумчиво сказал Миллингтон.

  Резник отодвинул стул, когда поднялся на ноги. «Еще немного терпения, Грэм, может быть, так и будет. Я поговорю с боссом, посмотрим, не сможет ли он выдвинуть ордер.

  Выйти из подполья в Брикстон, подумал Эван, было все равно, что выйти в другую страну. Не просто к преобладанию черных лиц, он ведь достаточно привык к тому, где жила его мать; здесь воздух, вся атмосфера были другими. В Далстоне, сколько бы их ни было, черных или азиатов, они как будто жили, как кукушки, на терпении в белом мире. Но здесь, эти люди с дредами и разноцветными шерстяными шапками, с их ленивой, напыщенной походкой, нет, они владели этим местом, этими улицами. А Эван, моргая, чтобы привести в порядок глаза после путешествия под землей, был чужаком в чужой стране.

  – Эй, мужик! И там был Уэсли, протискивающийся сквозь толпу, ухмыляющийся, протягивающий руку.

  Впервые в жизни Эван увидел, что Уэсли рад его видеть. Потребовалось полдюжины звонков, прежде чем мужчина вообще согласился встретиться с ним.

  "Как поживаете'? Хорошо? Без проблем добраться сюда?

  Эван кивнул, хорошо, хорошо.

  «Не забудь свой паспорт, верно?» Уэсли смеется над дискомфортом Эвана. «Ну давай же.» Кивая головой в сторону кинотеатра «Ритци» у подножия Брикстон-Хилл. «Давайте что-нибудь поедим. Проголодался, да?

  Эван последовал за Уэсли по широкому тротуару к одному из входов на крытый рынок.

  – Куда мы идем?

  «Франко. Лучшая пицца в городе. Лучшая пицца в любом месте.» И снова засмеялся. "Что? Думаешь, мы едим только вяленую курицу и сладкий картофель? Каре из козла? В любом случае, оглянитесь вокруг, вы будете чувствовать себя как дома».

  Перед входом стояла очередь столов, сгруппированных близко друг к другу, все были заняты. Большинство покупателей были белыми, моложавыми, небрежно одетыми, они сидели перед ними, разложив перед собой акры газетной бумаги.

  – Яппи, – сказал Уэсли. «Думай, что это круто, околачивайся возле „Франко“, наблюдай, как проходит мир. Пойдем внутрь, там тише.

  Они заняли столик рядом с задней стеной, и Уэсли заказал кока-колу, Эван – пиво. Меню было длинным и, казалось, включало в себя все пиццы, о которых Эван слышал, и несколько, о которых он даже не подозревал.

  – Итак, – сказал Уэсли, – что случилось?

  Эван пожал плечами, временно потеряв дар речи.

  «Что-то вас беспокоит, когда вы разговаривали по телефону».

  – Нет, это просто…

  «Только это дерьмо Майкла Престона, верно?»

  – Наверное, да, я…

  «Послушай, чувак, если это то, что случилось со мной, когда меня порезали и все такое, ладно, я был очень зол на тебя в то время, но теперь я прошел через это. Это круто. Не в чем себя упрекнуть, хорошо? Эван, хорошо?

  Эван неуверенно кивнул. – Ага, хорошо.

  "Хорошо. А теперь давай закажем еды, я голоден.

  Эван играл осторожно с основной пиццей, ветчиной, сыром моцарелла и помидорами; Уэсли ест баклажаны, анчоусы и колбасу пепперони.

  – Как там вообще? – спросил Эван с набитым ртом. «Где он тебя порезал? Все еще причиняешь тебе боль или что?

  Уэсли покачал головой, жевая. «Время от времени, может быть. Просто, знаете, немного придираться. Но, эй, как я уже говорил тебе, ты должен перестать беспокоиться об этом.

  – Я просто чувствую себя виноватым, вот и все.

  – Это не твоя вина, чувак. Ну, не совсем по твоей вине, но, знаешь, что сделано, то сделано. Этот сумасшедший ублюдок, Престон, он виноват, это он меня порезал, верно? И прямо сейчас загорает на каком-нибудь пляже в Испании или Греции, показывая миру пальцем. Думаешь, он заботится о нас, не думай о нас? Ладно, так что не трать на него свой разум. Забудь его, да? Живи своей жизнью».

  «Это расследование…»

  «Расследование будет в порядке. Сохраняйте спокойствие, расслабьтесь. Понимаете."

  Эван отрезал еще одну полоску пиццы – все так же хорошо, как и говорил Уэсли, после этого больше не будет веселых вечеров в Pizza Hut – и запил ее глотком пива.

  – Что такое, Уэсли, – сказал он, немного наклонившись вперед и понизив голос, – вся эта чепуха о том, что он покупает фальшивые документы, летит каким-то заграничным рейсом, – я ни во что не верю.

  Уэсли отложил нож и вилку и посмотрел на него с любопытством.

  «Я считаю, что это все чепуха. Слепой."

  «Почему?»

  «Я не знаю, как это произошло, просто чувство. Но я не могу, знаете ли, поколебать его. Думаю, он все еще там, куда мы его взяли.

  «Что?» Смеющийся. – Расположились в каком-то поле рядом с автострадой?

  Эван покачал головой. «Снова в городе».

  – Самый простой способ попасться, он знает это лучше, чем кто-либо другой.

  – Может быть, – сказал Эван, не имея в виду этого. – Во всяком случае, я думаю, что могу съездить туда, знаете ли. Осмотреться."

  «Осмотреться?» Уэсли эхом повторил, пораженный. – Какого черта?

  Эван отрезал еще кусок пиццы. – Посмотрим, не смогу ли я его найти.

  Уэсли смотрит на него с открытым ртом. – Найти его, говоришь? Найти его? Эван, чувак, ты спятил что ли? Думаешь, полиция не пыталась его найти? Думаешь, ты можешь сделать что-то, чего не могут они?

  «Нет.» Эван качает головой. «Я не думаю, что им есть дело до Майкла Престона. Я не думаю, что им все равно».

  – А ты?

  «Да что тут такого? Моя ответственность, верно? Ты сам сказал, ко мне больше, чем к тебе. Так что ладно, я найду его».

  Уэсли смеялся, но это было не смешно, это было жалко, вот что это было. Эван в роли Бэтмена, Одинокого рейнджера.

  "Что? В чем большая шутка?

  «Ты, ты шутка. Вы думаете, что вы какой-то линчеватель?

  Эван посмотрел на него и ничего не сказал.

  – Предположим, ты его найдешь, а что тогда?

  – Верни его.

  – Ты… – Уэсли указал на него ножом. – Ты немного мягкотелый, ты знаешь это, не так ли?

  – Хорошо, – сказал Эван. «Хорошо.» Он был так близок к тому, чтобы встать и уйти оттуда. «Хотел бы я никогда ничего не говорить, верно? Вы высказали свою точку зрения. Теперь я не хочу больше об этом слышать. Хорошо? Да, Уэсли, хорошо?

  Уэсли потряс последние кубики льда в своем стакане, пососал ломтик лимона, поднял кусочек анчоуса между указательным и большим пальцами и положил его на язык. – Эван, – сказал он через несколько мгновений. – Ты сумасшедший ублюдок, ты знаешь это, не так ли?

  Эван знал то, чему научил его отец: если хочешь заслужить уважение в этом мире, ты должен нести ответственность за свои действия; и если вы хотите иметь возможность уважать себя, вы должны признать свои ошибки, а затем сделать все, что в ваших силах, чтобы исправить их.

  Фаулз стоял по стойке смирно перед столом Резника, сцепив руки за спиной. Между ними лежал список сотрудников Gold Standard.

  «Расскажите мне еще раз, как вы получили это, – сказал Резник.

  Фаулз сказал ему.

  «Вы понимаете, что если бы мы захотели использовать это в суде, дело Кэссиди, скорее всего, было бы отвергнуто?»

  Фаулз избегал взгляда Резника. «Да сэр.»

  Резник дал ему потушиться еще немного.

  – Имена, сэр. Я проверял их по мере возможности. Кэссиди, мы могли бы его перебить, если бы захотели. Трое мужчин, которых он нанял, были судимы как охранники, двое судимы за нападение с отягчающими обстоятельствами. А этот… Фаулз ткнул пальцем в список. – Парня судили за кражу со взломом, он патрулировал поместье по ночам, Уилфорд-уэй.

  «Запишите это», – сказал Резник. «И в следующий раз подумай, прежде чем проделывать такой трюк».

  «Да сэр.» Фаулз не двигался.

  «Есть больше?»

  "Да сэр. Трое из нашей партии, подрабатывающие. Пара мундиров и сержант из отдела по борьбе с наркотиками.

  «Имя?» – резко спросил Резник. «Сержант».

  «Финни, сэр. Пол Финни».

  Резник наполовину вспомнил мужчину лет тридцати с крепкими темными волосами и открытым лицом. Он встречал его несколько раз в компании Нормана Манна и других; Финни в основном тихий, дружелюбный. Говорил только тогда, когда с ним разговаривали.

  – Верно, – сказал Резник. – Оставь это мне.

  Фаулз тихо закрыл за собой дверь, и Резник подался вперед в своем кресле. Финни, Финни. В нем было что-то такое, что он не мог понять, а потом смог. Борзые. Разве Финни не был членом синдиката, владевшего парой борзых? Гонялся за ними. Резник вспомнил, что однажды вечером Норман Манн пытался уговорить его пойти с ним. Колвик. В одном из тех случаев, когда он сказал «может быть», а потом остался дома. Он подумал о том, чтобы позвонить Манну, и вместо этого набрал номер Сиддонса.

  Двадцать два

  Юноша с кольцом в носу сидел, скрестив ноги, на листах картона в дверях риэлторского дома, рядом с ним свернулась рыжеволосая собака. Когда Резник подошел, он протянул руку и умолял о сдаче.

  Ты и все остальные, подумал Резник. В боковом кармане пальто Резника была пара монет в фунтах стерлингов, капелька серебра. «Здесь.»

  Собака низко зарычала, и юноша пожелал Резнику спокойной ночи.

  Ресторан находился на другом конце пешеходной улицы, и Резник много раз проходил мимо него, не заходя внутрь. Меню, незаметно прикрепленное к стене, выцвело до такой степени, что его было трудно читать. Антипасто… ризотто… песка-торе. Резник поднялся по узкой лестнице и оказался в почти пустой комнате с экстравагантной фреской на одной стене, где-то в Средиземном море, где море всегда синее, а солнце никогда не заходит. Виноградные лозы, предположительно пластиковые, свисали с решетки над головой. На каждом столе стояли пустые бутылки из-под кьянти, украшенные пыльным воском.

  У одного из окон пара, женатая, но не состоящая, как инстинктивно чувствовал Резник, по отношению друг к другу, безмолвно дежурила над своим linguine al alfredo. У дальней стены сидел мужчина средних лет, играя со своими спагетти и читая толстую книгу, которую он, казалось, почти закончил. Другие посетители этой ночи давно ушли.

  Официант в строгом черно-белом костюме, незапятнанном фартуке, завязанном высоко над талией, перехватил Резника и обратился к нему по имени. – Твой друг, она уже здесь.

  Резник последовал за ним мимо входа на кухню, по маленькому изогнутому коридору и вверх по другой короткой лестнице во вторую комнату.

  Стулья стояли на всех столах, кроме одного.

  «Чарли, хорошо. Значит, ты нашел это. Я только начал задаваться вопросом. Хелен Сиддонс, с заколотыми волосами, с небольшим макияжем, в рубашке, застегнутой до шеи, жестом указала на свободный стул и, пока Резник сидел, наполнила его стакан. „Бароло. Не плохо за такую ​​цену.“

  Резник кивнул и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула.

  – Хорошо, что ты позвонил мне.

  Он пожал плечами. «Я думал, это было так, как ты хотел, чтобы это играли».

  «Даже если так…» Полуулыбаясь, она повернула единственное меню в сторону Резника. «Почему бы нам сначала не заказать? Это все в значительной степени ваш стандартный итальянский болото. Но если вам дорога нижняя часть кишечника, держитесь подальше от креветок».

  Как только официант исчез, Резник рассказал ей о Валентине и Гэри Принсе.

  «Вот и все?» – сказала она, когда он закончил. – От начала до конца, это все, что у тебя есть?

  «Уже.»

  Сиддонс покачала головой. – Слухи и догадки, Чарли. И то и другое не так уж и много».

  «Но если мы сможем связать Валентина через Принца с пистолетом…»

  "Если. Если. Последнее, что я слышал, это то, что пистолета все еще не было.

  Резник наклонился ближе. «Мы должны работать с тем, что у нас есть».

  – Вы выдадите Принца?

  «Первым делом.»

  Сиддонс подняла бокал с вином. «Возможно, вам повезет».

  «Если мы сможем связать Валентина с оружием, из которого стреляли в Джонсона…»

  – Большое если, Чарли.

  «Джонсон почти в достаточной форме, чтобы отвечать на вопросы».

  – И ты думаешь, что он мог бросить Валентайн прямо в нее?

  «Если бы кто-то только что пустил мне пулю в голову, думаю, я бы так и сделал, не так ли?»

  Сиддонс разрезал ей телятину. «Это зависело бы от того, думал ли я, что он собирается сделать это снова».

  Несколько минут они ели молча.

  – Эти две девушки, – сказал Сиддонс, – сестра Джейсона и ее подруга, ты когда-нибудь что-нибудь от них выудил?

  «Много оскорблений, не более того».

  – Они все еще не под стражей?

  Резник покачал головой. «Не показалось большим смыслом».

  Сиддонс отодвинула тарелку и закурила. «Есть больше?»

  Резник выпил еще немного вина и рассказал ей о Поле Финни. Ей понравилось то, что она услышала, он мог сказать. Офицер отдела по борьбе с наркотиками на зарплате Кэссиди и Кэссиди, обеспечивающий безопасность клубов, где было так много незаконной торговли наркотиками: это было начало, путь, слабое звено в цепи.

  – Что-нибудь еще, Чарли? Кофе, десерт?

  «Мне эспрессо, двойной. Спасибо."

  – Выпить со мной бренди?

  Резник покачал головой.

  Пятнадцать минут спустя Хелен Сиддонс сунула свою кредитную карту между сложенными половинками купюры. – В следующий раз кричи, Чарли, хорошо?

  Юноша и его собака свернувшись клубочком друг к другу, спали в дверях.

  – Бедный ублюдок, – сказал Сиддонс, кивнув в сторону мальчика.

  «Бог с ним.»

  – У тебя есть машина, Чарли?

  Резник покачал головой.

  – Тогда пошли, мой прямо за углом. Я подвезу тебя.

  Когда они свернули на Вудборо-роуд, Сиддонс немного наклонилась влево и положила руку Резнику на колено. – Я знаю, что ты мог пойти с этим в другое место. Норман Манн, например. Вы друзья. Я знаю это. И я благодарен. Я этого не забуду».

  Резник сидел и размышлял, что именно его друг Норман подумает о сегодняшней вечерней работе. Сиддонс резко переключил передачу, подав правильный сигнал. Может быть, это было из-за коньяка, но по какой-то причине она ехала слишком быстро. Наверное, так было всегда. Всего через несколько минут они подъехали к дому Резника, его очертания темнели на фоне ночного неба.

  Резник открыл дверь и выбрался на тротуар, и с задорной трелью Диззи спрыгнул с каменной стены и потрусил к нему.

  «Зрелище, которое больше, чем у некоторых из нас, – с усмешкой сказал Сиддонс, – кто-то, кто встретит нас у входной двери, когда мы вернемся домой ночью. Даже если первое, что они сделают, это сунут свою задницу нам в лицо». Она смеялась. – Сладких снов, Чарли. Возьми один на меня.

  Резник поднял руку, когда машина отъехала от бордюра, а затем, низко наклонившись, прислушался, пока звук мотора не стих под настойчивым мурлыканьем Диззи.

  Двадцать три

  Гэри Принс, как это случилось, проснулся рано, нуждался в уборной меньше пяти, а затем решил не ложиться спать, мечтая выпить чашку чая и покурить; что-то явно пикантное в том, чтобы сидеть за барной стойкой для завтрака, которую он установил на своей собственной кухне, в то время как великолепная женщина, с которой он трахался менее полудюжины часов назад, спала наверху в его постели. Хотя на самом деле, технически говоря, именно Ванесса трахала его. Теперь, когда он стал немного старше, Гэри обнаружил, что ему это нравится. Даже предпочел. Он считал, что это один из тех желанных признаков зрелости, наряду с первыми седыми волосами и переездом от мамы.

  Да, – Гэри потушил сигарету и, не раздумывая, закурил другую – пожалуй, лучшее, что он когда-либо делал, – покупка этого дома. Ничего необычного, ни одного из тех фальшивых тюдоровских мест в Эдвалтоне, к которым, как он знал, стремились, как только у них было пару фунтов в кармане, несколько TESSA в банке. В этом месте не было ничего примечательного, даже скромного, вряд ли оно привлекло бы нежелательное внимание Резника и ему подобных, вполне по средствам.

  Хотя, если дела с Ванессой пойдут так, как он думал, то придется что-то улучшать и тратить деньги.

  Ванесса в настоящее время делила квартиру в Парке с двумя приятелями из той же очереди, что и она сама, корпоративные видео, небольшое фотомоделирование, стимулирование продаж. На самом деле Гэри впервые встретил ее, когда она использовала свое леопардовое бикини, чтобы продемонстрировать линии новой Sierra на переднем дворе Broad Marsh Centre. Сам Гэри дежурит там благодаря своему приятелю Кэссиди; остановить любого ублюдка, царапающего лакокрасочное покрытие, детей, убегающих с ворохом брошюр только для того, чтобы швырять их с балкона, как перегруженное конфетти. Они заговорили о чем-то, чего Гэри не мог вспомнить, и, прежде чем вы успели сказать коктейль из креветок, стейк и картофель фри, он уже приглашал ее на ужин.

  Он сделал один или два намека на то, что она бросит свою квартиру, переедет на полный рабочий день, но пока она не укусила. Что ему следует сделать, подумал Гэри, так это вовлечь ее в свои планы относительно дома, чтобы она больше воспринимала его как нечто общее для них. И кроме того, у такой девушки, как Ванесса, у нее были бы представления о стиле, цвете. Всевозможные вещи. Добавление консерватории, может быть. Двери патио.

  Чай закипел, но он все равно выпил еще одну чашку. Кто-то, вроде Ванессы, въезжает, это действительно что-то говорит о нем, добавляет определенный тон. И собака тоже, подумал Гэри, может получить одну из них. Пара из них. эльзасцы. Ротвейлеры. Живя там, где он был, в Сент-Энн, нельзя быть слишком осторожным.

  Гэри подумал, что нужно вернуться и посмотреть, не проснулась ли Ванесса, но когда он разделся до трусов-боксеров и скользнул обратно под одеяло, она растянулась наискось на кровати с приоткрытым ртом и тихонько похрапывала. Он прижался к ней и, не думая, что снова заснет, закрыл глаза. Когда шум разбудил его почти через час, его первой мыслью было, что это грабители, но не второй.

  Ублюдки! Он знал, что если он не спустится туда вдвое быстрее, они вышибут входную дверь парой кувалд.

  – Гэри Принс?

  «Что насчет этого?»

  «ИДС».

  Их было трое; два быстрых удара ему в лицо, когда он открылся, спортивный костюм, кроссовки, настолько накачанный, что чувствовал запах адреналина. Третий, постарше, с небольшими усиками, в спортивной куртке и слаксах, словно на утренней прогулке. Стоя там в своих боксерах, Гэри чувствовал себя явно недостаточно одетым.

  – А как насчет вороватого ублюдка, ранее известного как Принц? – сказал Бен Фаулз. – Тебе больше нравится?

  «Отвали!»

  «Черт возьми, вряд ли».

  Они прошли мимо него, первые двое, как будто только что услышали выстрел из пистолета на старте стометровки.

  – У вас есть ордер? – спросил Гэри.

  Миллингтон усмехнулся особенно злобно. «Больше ордеров, чем вы могли бы втиснуть в свою задницу до воскресенья».

  – Ты ничего не найдешь, знаешь ли.

  – Ну, по крайней мере, это дает парням шанс на время бросить все дела. Хорошая практика.

  Приглушенный крик сверху сказал ему, что весь грохот вытащил Ванессу из постели.

  Гэри был уже в пути, когда Миллингтон задержал его, крепко сжав плечо. «Гэри, Гэри, нет смысла опускаться до половины члена».

  «Если они поднимут руку…»

  «Не волнуйтесь. Приучила двоих из них.

  Череда резких ударов, казалось, подтвердила это, ящики выдвинулись, их содержимое вывалилось на пол.

  – Гэри, – позвала Ванесса, – что происходит?

  – Отведите ее на кухню, – посоветовал Миллингтон, – скажите ей, чтобы она приготовила нам всем чашечку вкусного чая. Если, конечно, у вас не свободные отношения. Отсутствие гендерной специфики в сфере домашних дел – я думаю, так жена называет это. В таком случае, Гэри, мой Йоркшир, если он у вас есть, обычные или садовые чаевые PG, если у вас его нет. О, и один сахар, полегче на молоке.

  – Чепуха, – сказал Гэри на полпути вверх по лестнице.

  – Ах, тогда это будет маленькая женщина.

  Маленькая женщина, все пять футов девять дюймов, стояла у входа в главную спальню, одетая в пару кружевных трусов с высокими бортами и остатки вчерашней одержимости. Бен Фаулз в коридоре прямо перед ней изо всех сил старался не пялиться.

  «Если хочешь одеться, – сказал он, – надень что-нибудь, например, нам нужно в спальню».

  «Зачем?»

  «У нас есть основания полагать, что на территории находится значительное количество украденного имущества», – сказал Фаулз, нервно замигав глазами перед лицом самых совершенных грудей, которые ему посчастливилось встретить во плоти.

  – Гэри, – сказала Ванесса, когда он подошел к плечу Фаулза. – О чем все это?

  "Ничего ничего. Это все ошибка».

  «Гэри…»

  – Послушай, – сказал Гэри, подталкивая ее к спальне, – может, тебе стоит прикрыться, а? А потом… ну, вы же не думаете, что сможете надеть чайник…

  – Отъебись, Гэри, – сказала она и захлопнула дверь перед его носом.

  Бен Фаулз фыркнул от смеха и пошел помогать Нейлору разбирать сокровища в запасной комнате. Насвистывая во время работы, Миллингтон отправился на поиски кухни; если они собирались побыть там какое-то время, он мог бы сам размять чай.

  В карцере Гэри Принса Карл Винсент и Шэрон Гарнетт смотрели в помещение размером двадцать четыре на семнадцать метров, обильно заполненное коробками, в то время как два офицера в форме составляли подробный список различных беспроводных телефонов, проигрывателей компакт-дисков, тщательно завернутых в пузырчатую пленку и, вероятно, копии часов Rolex Tudor Chronograph и несколько сотен копий нового компакт-диска Madonna. Чего они не нашли, ни в одном из них, так это смертоносного ствольного оружия любого типа, из которого можно было бы выпустить любой выстрел, пулю или другой снаряд, а также, на территории Робин Гуда или нет, ни одного предмета, имеющего отношение к Закону об арбалетах 1987 года. .

  – Вы полагаете, что у него есть квитанции на эту партию? – спросила Шэрон. Поднявшись поодаль, она достала из сумки пачку сигарет «Мальборо Лайтс» и предложила одну Карлу, прежде чем закурить сама.

  – Обязательно, – сказал Винсент с кривой улыбкой. – Счета-фактуры, много.

  Шэрон покачала головой. «Ты представляешь себе, какая работа связана с проверкой этой партии на предмет украденного имущества?»

  Винсент пожал плечами. – По крайней мере, мы не уйдем с пустыми руками.

  – Думаешь, это смягчит нрав босса?

  «Я сомневаюсь.»

  Шэрон затянулась сигаретой, медленно выпустила дым и улыбнулась. – Ты хочешь позвонить ему или мне?

  Желудок Резника шумно напоминал ему, что, не считая двух чашек кофе, он пропустил завтрак. Миллингтон, лакомившийся двумя дроблеными пшеницами с добавлением зародышей пшеницы и отрубей, не выглядел счастливее.

  «У нас ничего нет, – сказал Резник. Это был не вопрос.

  Куртка Миллингтона слабо пахла химчисткой, его бледно-серые брюки имели явную складку спереди. Повседневный, но умный. Резник вспомнил о мужчинах, которых он видел в Центре Викки по утрам в субботу, терпеливо ожидающих своих жен у Джессопа или Бутса. – Я бы не сказал совсем ничего. На этот раз он не смотрел Резнику прямо в глаза.

  «Ничего, что связывает Принса с пистолетом, любого пистолета».

  Быстрое встряхивание головой. «Нет.»

  «Значит, твой приятель, Форбс…»

  «Артур Форбс встретится со своим создателем намного раньше, чем он хочет, когда я его застрелю».

  – И мы не стали ближе к Валентайну.

  «Нет.»

  Молча, они слышали постоянный гул машин на Дерби-роуд, пронзительный вздох тормозов, когда грузовики замедляли ход перед длинным поворотом налево вокруг Каннинг-Серкус.

  – В его камере есть все эти вещи. – сказал Миллингтон. «Даже хорошие трусы не отговорят его от этого. Мало ли, навалите расспросов, может что-нибудь проговорится.

  – Да, – сказал Резник. «Случается, что он будет».

  Никто из них не поверил.

  Снаружи, в комнате уголовного розыска, звонили и отвечали телефоны, звонили и не звонили.

  24

  Иногда Морин думала, что ее невестке нужна хорошая забота. Кто-то, кто крепко схватит ее и стряхнет с нее все это безумие раз и навсегда. Быстрая пощечина, даже если это было то, что нужно. Она улыбнулась себе в зеркало в ванной. Она не могла представить себе, что именно ее любимый брат может сделать это, а не Дерек: по мнению Морин, ее брат, сейчас и с самого раннего возраста, был слабаком. У Лоррейн болит голова, она не чувствует себя слишком хорошо, у нее месячные, что угодно – не волнуйся, дорогая, ты отдохни, ложись, возвращайся в постель, я позабочусь о детях, схожу за покупками, сбегаю. машину в гараж, косить газон.

  В какую игру они играли в детстве? О'Грейди говорит? Что ж, их брак, брак Лоррейн и Дерека, был таким. О'Грэйди говорит, хлопайте в ладоши, все хлопайте в ладоши. О'Грейди говорит спать внизу на диване, Дерек спит внизу на диване.

  Морин оторвала губы от зубов, чтобы убедиться, что на ней нет явных следов вчерашней лазаньи со шпинатом, а сегодня утреннего тоста из цельнозерновой муки. Последнее, что хотел видеть один из ее клиентов, было резюме. того, что она ела последние двенадцать часов.

  Но брат Лоррейн, думала Морин, Майкл, это совсем другая игра. Он и Дерек, мел и сыр. Она не могла представить себе, как Майкл бегает по зову какой-нибудь женщины, любой женщины, с женой или без жены, как бы она ни была расстроена. И не то чтобы она не понимала, через что пришлось пройти Лоррейн, ее мать умирала вот так, все воспоминания, которые это, должно быть, нахлынуло. Но Майкл, он был другим. Что ж, он доказал это, не так ли? Она не могла видеть, что Майкл был другим, кроме того, кем он был: твердым.

  Отступив назад, она сложила обе руки под грудью и с восхищением посмотрела на их отражение. Ладно, карандашный тест они могут и не пройти, но в сорок, ну чего можно было ожидать? По крайней мере, на данный момент все они принадлежали ей: ничего, кроме случайного мазка гормональным кремом, никакого силикона, никаких складок и защипов. Три утра в спортзале и пара заплывов в бассейне, вот что это было. Уход за лицом. Иногда сауна. Разумная диета – ладно, разумнее некоторых. Восьмичасовой крем от Элизабет Арден и поливитамины. Это было единственное тело, которое она собиралась получить, так что она могла бы и позаботиться о нем.

  Вернувшись в спальню, она выдвинула несколько ящиков, доставая вещи и либо сразу же выбрасывая их, либо держа их перед собой перед зеркалом в полный рост. Суббота. Рабочий день. Так много нужно передать: здравый смысл, практичность, стиль. Наконец, она выбрала синее шелково-шифоновое боди без бретелек и черную юбку-карандаш до икр. Сколько женщин ее возраста могли бы надеть это и остаться безнаказанным? Она сняла с вешалки длинную хлопчатобумажную куртку, тоже черную.

  Часы на ее запястье сказали ей, что она должна была уйти пять минут назад. По субботам она нанимала двух девиц, чтобы они помогали в магазине, и ей всегда нравилось быть там задолго до них; оперативность, правильное отношение, так важно. Она не достигла того, чего хотела, слоняясь без дела полдня, пропуская встречи и опаздывая. Из пластикового контейнера в дверце шкафа она достала пару туфель с ремешком на щиколотке и двухдюймовым каблуком. Найки, которые она использовала, когда водила машину, стояли на заднем сиденье машины.

  Ворота Бридлсмит и узкие улочки, ведущие от них, были районом моды города. Birdcage, Limey's, Тед Бейкер, первый в истории Пол Смит. Магазин Морин находился на полпути вдоль Аркады короля Джона, между Боттл-лейн и Двором Жетонов. По дизайну. Пассаж был реконструирован в последние годы, плиточный пол и крытая крыша ведут мимо кафе. где Морин часто ходила выпить утренний кофе, вдоль украшенных ступенек, ведущих к палатам короля Джона и автостоянке Флетчер-Гейт, где она обычно оставляла свою машину.

  Морин набралась опыта практически во всех известных магазинах одежды в регионе, проработав восемнадцать месяцев в качестве менеджера местного отделения Warehouse, прежде чем открыть собственное. Она довольно дешево получила аренду магазина, когда обувной магазин был ликвидирован. Год, чтобы проявить себя, убедить городских покупателей в достоинствах подержанной дизайнерской одежды, максимум два. Теперь, когда празднование третьего дня рождения магазина было почти на стадии планирования, она начала расслабляться. Немножко. Если бизнес будет продолжаться в том же духе, она может даже поговорить с банком о расширении. Дерби. Лестер. Даже так далеко на юг, как Милтон Кейнс.

  Основную часть ассортимента By Design составляли костюмы от Hobbs и Jigsaw, наряды для более зрелых дам от Alexon или Jaeger, маленькие платья с блестками от Karen Millen. Покупатели, которые отваживались отправиться даже в Манчестер или Лондон, продавали ей свои фирменные товары последнего сезона от Armani или Agnes b, Anna Sui.

  Сегодня она была особенно взволнована, потому что одна из ее завсегдатаев пообещала ей серебристое платье 8-го размера от Miu Miu, а другая женщина, размер которой был ближе к размеру Морин, принесла комбинезон в тонкую полоску с вырезом халтер от DKNY. Морин подумала, что ей, возможно, придется попробовать это на себе.

  С ключами в руке она постучала в окно кафе. и помахала, когда она прошла мимо. Было еще только без четверти девять, и ни Келли, ни Саманта не появлялись раньше половины первого. Сам магазин не открывался до десяти.

  Внутри она включила свет и огляделась. Интерьер был довольно длинным и узким. Пальто и костюмы висели в шкафчике из темного дерева, который она соорудила вдоль задней стены, заканчивая дверью в ее небольшой кабинет. Две кабинки для переодевания занимали правую стену, полки с обувью и аксессуарами занимали левую. Платья и юбки висели на отдельно стоящих рельсах; трикотаж, расставленный по цветам, на столе из красного дерева. Увидев себя в одном из зеркал, Морин улыбнулась. Все было идеально.

  Она вышла на улицу, чтобы отпереть и снять решетку с переднего окна. Проверила часы. Достаточно времени, чтобы пробежаться по галерее за кофе и круассаном и принести их обратно в магазин.

  Через несколько минут она вернулась. Поправляя рукав свитера, который она расчесала, проходя мимо, она заметила, что один из пиджаков, похоже, чуть криво соскользнул с вешалки. Установите его прямо сейчас, пока вы можете. Когда она потянулась внутрь, чья-то рука схватила ее за запястье. Она закричала, но не издала ни звука, потому что другая рука зажала ей рот. Она сопротивлялась, и нападавший оттолкнул ее, а затем резко швырнул к стене рядом с дверью кабинета. Старая одежда, которая не подходила по размеру и воняла потом, кислое дыхание, улыбка, игравшая в уголках его плотно сжатого рта; предостережение, безошибочное, в пестрых серых глазах Майкла Престона.