Текст книги "Разум и чувства"

Автор книги: Джоанна Троллоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– И что, – продолжила Белл, по-прежнему глядя в чашку, – он и правда наследник Алленема?

Мэри поцеловала сына в макушку и начала развязывать слюнявчик у него на шее. Белл не могла не отметить, что для женщины, которая родила четырех детей подряд, та находится в исключительно хорошей форме, не говоря уже о ее нарядах и прическах, больше подходивших для Бонд-стрит, нежели для Бартона.

– Да, насколько нам известно, – ответила Мэри. – Собственных детей у Джейн нет, а он – единственный сын ее сестры, младшей. Она – я имею в виду мать Уиллза – умерла давным-давно, кажется, от опухоли мозга, бедняжка, а отец не принимал никакого участия в его воспитании. Он живет за границей. Знаете, этакий престарелый плейбой. Иди-ка ко мне на ручки, котенок! До чего ты у меня тяжеленький! Так что, похоже, все достанется нашему счастливчику Уиллзу. Тетка его просто обожает. Но не думайте, что ему все сходит с рук. В некоторых вещах она очень строга. – Она поцеловала младенца в шейку. – Точно как твоя мамочка.

Белл медленно произнесла:

– Он заезжал к нам сегодня утром…

– О! – воскликнула Мэри, присаживаясь на барный стул рядом с Белл и устраивая малыша у себя на коленях. – Нельзя трогать чашку! Горячо, горячо! Мы уже все знаем про утро. Бедный старина Билл. Несколько часов бродил по розарию, отбирая лучшие цветы для Марианны, но тут появился Уиллз с охапкой каких-то сорняков из ближайшей канавы, и она даже не поглядела на розы! – Она перевела взгляд на сына и улыбнулась. – Вот злючка, да, дорогой? Злая, сердитая девчонка. Билл вернулся совсем поникший, сказал, ему надо скорей в Делафорд, и сорвался с места чуть ли не со скоростью света. Все бордюры нам гравием засыпал. А на них только что подстригли траву!

– Вы же понимаете, – вставила Белл, – они с Марианной ближепо возрасту.

– Это вы про Уиллза? О да, я понимаю. Но Билл такой славный. И так замечательно обращается с моими крошками. Как жаль, что у него до сих пор нет своих. Я имею в виду, законнорожденных.

Малыш тем временем схватил чайную ложку с блюдечка Белл и с веселыми криками стал стучать ею по столу. Мэри не делала никаких попыток его утихомирить.

Невольно вздрагивая, Белл произнесла:

– Конечно, он очень симпатичный. Билл Брэндон, я имею в виду.

– О, какой шум! Столько шума от одного маленького, совсем маленького малыша! Какой же ты у меня пупсик! Только представьте – его никто ни разу даже не шлепнул! Никогда! Насколько я знаю, у него был один серьезный роман, но девушка то ли его бросила, то ли с кем-то сбежала… Видите ли, он ужасно сдержанный, и почти ничего не рассказывает о себе. Нет, только не маме по руке. Бедная мамина ручка! А еще у него где-то есть дочь…

– Дочь?!

Мэри забрала у сына ложку и отложила в сторону. Он тут же схватил ее снова и продолжил колотить по столу.

– Доподлинно нам неизвестно. Он никогда о ней не рассказывал, так что это просто слухи. Хотя, если они достоверны, очень жаль, что он не участвовал в ее воспитании: Билл так здорово умеет ладить с детьми! Не так сильно, птенчик мой, хорошо? Он был бы потрясающим мужем. И очень верным. Лично мне кажется, что он и сам не против снова влюбиться.

Белл допила свой кофе.

– Тогда у него совсем другое отношение к любви, чем у моей Марианны. И у меня, кстати, тоже. Мы верим в одну любовь, на всю жизнь.

Мэри поцеловала сына.

– О, у меня такая есть, даже целых четыре!

Мгновение Белл ждала. Потом сказала:

– Я, вообще-то, имела в виду мужчину.

В ответ Мэри лишь улыбнулась.

– Билл сказал, что Марианна очень молода. Ему нравится общаться с молодыми. Вот почему он так обожает наших детей.

Белл поставила чашку на стол.

– Ну, – заметила она, натянуто улыбнувшись, – у каждого свои представления о молодости. По-моему, молодой человек, который привез Марианну домой, и которому мы все от души благодарны, опасно близок к совершенству.

– А что думает она?

– О ком?

– О Джоне Уиллоби. Марианна тоже считает его близким к совершенству?

Белл соскочила с барного табурета – чуть менее ловко, чем хотела, – потом протянула младенцу палец, но он, только взглянув на него, сразу отвернулся.

– Я уверена, – отчеканила Белл тоном, не допускающим возражений, – что чувства между Марианной и Джоном Уиллоби взаимны.

– Спустя всего два дня! – вскричала Мэри.

Белл отступила от барной стойки.

– Иногда, – веско сказала она, – людям достаточно просто посмотреть друг на друга.Время ничего не решает. Абсолютно ничего.

6

Питер Остин сказал:

– Мы знакомы с Биллом Брэндоном уже лет сто.

У него была аккуратная седая бородка; одет он был в такую же аккуратную джинсовую рубашку с расстегнутым воротничком.

– Билл очень помог… моей семье. – Питер прочистил горло и окинул взглядом ровную белую поверхность своего рабочего стола. Потом улыбнулся Элинор.

– Вы, вероятно, знаете, чем он занимается. В Делафорде.

– Да, в общих чертах. Он почти ничего не рассказывает…

– Нет, – согласился Питер. – Он не любит об этом говорить. Но он помог очень многим людям, собственно говоря, спас. Моего сына в том числе.

Элинор вслед за хозяином обвела глазами стол. Он был ослепительно белый и почти пустой, что казалось удивительным даже для архитектора.

– Мне очень жаль, – вежливо сказала она.

– Ну да, конечно… – он снова откашлялся. – Поэтому, как вы понимаете, друзья Билла для меня…

– Мы с ним почти не знакомы, – быстро перебила Элинор. – Я хочу сказать, мы впервые встретились где-то неделю назад, но он сказал, что вы, возможно, сумеете мне помочь.

– Ради Билла, – сказал Питер, – я готов сделать все, что в моих силах.

Элинор огляделась. Кабинет Питера располагался на первом этаже в новом здании, стоящем возле устья реки, и солнечные лучи, проникавшие в помещение сквозь огромные окна и стеклянную крышу, делали освещение необыкновенно ярким.

Пытаясь побороть неловкость, она сказала:

– Мне очень неудобно обращаться с подобной просьбой, но…

– Стучите и отворят вам, так ведь? Особенно если нуждаетесь в помощи.

Элинор обреченно поглядела на него.

– Так и есть.

Он опять улыбнулся.

– Я знаю. Билл рассказал. Кроме того, перед встречей я созвонился с вашим научным руководителем.

– О господи!

Он махнул рукой в сторону белой стены у себя за спиной, на которой были развешаны сделанные в высоком разрешении гигантские цветные фотографии разных удивительных зданий.

– Удача сопутствует нам, Элинор. Могу я обращаться к вам так? У нас много заказов, несмотря на трудные времена. Благодаря диверсификации. Мы строим общественные здания, школы, беремся за коммерческие проекты, работы по консервации, возведение частных домов – можем построить практически что угодно. Причем по всему графству. У меня даже были переговоры с епископством касательно нового собора. Мы гордимся тем, что у нас работают люди самых разных возрастов и национальностей. – Он с довольным видом огладил свою бородку. – Я самый старший из директоров и единственный, закончивший Университет, а не Королевский Британский архитектурный институт. У меня налажены контакты с комитетами по застройке: это в наше время весьма и весьма полезно.

Элинор сглотнула. Сложно было понять, к чему он клонит, хотя в целом тон был обнадеживающий. Пытаясь одновременно оставаться скромной и все же показать, что она уверена в себе, Элинор сказала:

– Мне оставался всего год до…

– Я в курсе.

– Мне очень нравилось учиться. Правда, очень, – с облегчением заметила она, вспомнив годы в университете.

– Научный руководитель рекомендовал вас самым лучшим образом.

– Правда? Нет, вы серьезно?

Питер Остин наклонился над столом, опираясь на локти и переплетя пальцы рук.

– Но вам нужны деньги.

Элинор снова сглотнула.

– Да. Полковник, наверное, упоминал, что…

– Упоминал. Правда, всего в нескольких словах. Но упоминал.

– Дело в том, – сказала Элинор, – что я не знаю, насколько гожусь для работы у вас. Не знаю, смогу ли быть полезна. То есть, я буду работать как вол, выполнять любые обязанности, но я не знаю… – Она замолчала, а потом застенчиво посмотрела на него.

– Простите, – закончила она, – но раньше я никогда не работала. И впервые обращаюсь за помощью.

– Что я вам только что говорил насчет помощи?

Она вздохнула немного свободней.

– Хорошо.

– Буду с вами откровенен, – начал Питер Остин. – Много я вам предложить не могу, но кое-что у меня есть. Нам нужен ассистент ведущего дизайнера: человек с навыками в области графики, пусть даже без опыта работы в архитектуре. С нашей точки зрения, вы вполне подходите для этой работы, а кроме того, не претендуете на большую зарплату Я с удовольствием дам вам шанс. Поработайте с Тони три месяца, а мы посмотрим, как вы справитесь. Ну, что скажете?

Элинор выпрямила спину и посмотрела ему в глаза. Освещение в комнате внезапно показалось ей еще более ослепительным.

– Скажу, – проговорила она, – что это просто… просто потрясающе.

* * *

– Полторы тысячи в месяц? – переспросила Белл. Она раскладывала по тарелкам тушеную курицу с овощами.

Марианна, сидевшая на дальнем конце стола, листала томик стихов Пабло Неруды. Не поднимая глаз, она сказала:

– Кажется, это даже не дотягивает до минимального размера заработной платы.

Элинор взяла блюдо у матери из рук и передала Маргарет.

– Это работа. У меня есть работа, – твердо произнесла она.

– Но работать пять дней в неделю за…

– Этого хватит, чтобы оплачивать аренду. И еще часть счетов.

– Каких счетов? – рассеянно поинтересовалась Белл.

Маргарет посмотрела в свою тарелку.

– А мне обязательноесть морковь?

Элинор терпеливо кивнула.

– За электричество, газ, отопление – помнишь котел, там, во дворе? Да, и за воду.

– Но как художница…

– Я архитектор,мама.

Белл вздохнула.

– Что ж, дорогая, раз уж ты так решила…

– Решила.

– Я уверена, что Джонно…

– Мама, я буду работать, причем по профессии. Пускай оклад и небольшой, но я стану учиться. Мой начальник очень хороший человек. И кстати, он великолепно отзывался о Билле Брэндоне.

Марианна, по-прежнему не отрывая глаз от книги, негромко фыркнула.

– К тому же, – продолжала Элинор, – я смогу забирать Маргарет из школы, чтобы вместе с ней ехать домой.

Маргарет в этот момент раскладывала кружки моркови на ободке тарелки.

– А тебе не приходит в голову, что после школы я предпочту проводить время с моими друзьями, а не с сестрой? – язвительно спросила она.

Элинор потянулась к блюду и положила себе картошки.

– Мне казалось, ты терпеть не можешь свою новую школу.

– Так и есть. Но не всех,кто ходит в нее.

– Ясно.

Марианна наконец отвлеклась от чтения.

– Ты такая молодец, Элли, – неожиданно сказала она.

– Боже! Спасибо!

– Она права, – заметила Марианна, обращаясь к Белл. – У нее есть работа. Она уже делаетчто-то для семьи.

Маргарет воткнула в картофелину нож, а потом сказала, повернувшись к Марианне:

– А ты,значит, ничего сделать не можешь?

Марианна выдержала небольшую паузу, а потом, с напускной беззаботностью, ответила:

– Вообще-то могу. Как оказалось.

Белл замерла, глядя на Марианну, с ложкой в руке.

– Дорогая, о чем это ты?

Марианна отложила книгу и лениво потянулась.

– Я сегодня виделась с Уиллзом, – сказала она.

– Это всем известно…

– Нашла чем удивить!

– Да что ты, дорогая…

– И он сказал… – Марианна замолкла.

– Что? Что он сказал?

– И он сказал, – повторила она, откидывая голову и глядя на поднятые вверх руки, – сказал, что собирается подарить мне машину.

Маргарет со стуком уронила нож.

– Вау!

– Машину!

– Эм, – серьезно сказала Элинор, наклоняясь к сестре, – это невозможно. Ты не можешь…

Марианна опустила руки и посмотрела на сестру.

– Почему?

– Ты же не умеешь водить, – вмешалась Маргарет.

– Я научусь.

– Ты не можешь принять машину от Уиллза, – сказала Элинор.

Белл положила ложку на блюдо.

– Это, конечно, очень романтично, – пробормотала она, – но он не должен. Нет-нет, не должен.

Маргарет подняла нож и потянулась за маслом.

– А что за машина?

– «Альфа-Ромео Спайдер», – легко сказала Марианна. – Четвертой серии. Классическая модель.

Маргарет подскочила.

– Я хочу на нее посмотреть! Она стоит кучу денег.

– Пожалуйста, сядь, дорогая! – резко одернула дочь Белл. Потом перевела взгляд на Марианну.

– Это очень мило с его стороны, но…

Марианна улыбнулась.

– А по-моему, с его стороны это не только широкий жест. Подарок очень практичный. Нам ведь так нужна машина! Он получил ее на совершеннолетие от тетушки Джейн. Она такая лапочка! Но с тех пор как Уиллз стал ездить на «Астоне», «Спайдер» простаивает без дела в Алленеме, в гараже. Он говорит, такая машина мне идеально подойдет.

Белл глянула на Элинор. Потом сказала, обращаясь к Марианне:

– Он такой милый…

– Замечательный! – подхватила та.

– Да, дорогая. Конечно, мы знаем. Но, прежде чем это скажет Элинор, мне придется тебя немного огорчить, напомнив, что мы не можем позволить себе автомобиль.

Марианна вздернула подбородок.

– Не можем позволить? Но ведь он же его дарит!

– Нам придется платить за страховку, – вступила в разговор Элинор, – и за налоги, и за бензин. Помимо этого, тебе понадобятся еще уроки вождения.

– Томас может меня поучить!

– Нет, – негромко, но твердо заключила Белл.

– Но нам нужна машина!

– Скромная и недорогая, – сказала Элинор. – А не спортивная двухместная, да еще без багажника.

– Ты такая зануда! – сердито выкрикнула Маргарет.

Марианна прикусила губу. Она переводила взгляд с матери на старшую сестру. Потом негромко спросила у Элинор:

– А сколько это будет стоить?

Элинор потянулась через стол и взяла Марианну за руку.

– Я не знаю. Наверное, пару тысяч фунтов. Я имею в виду, в год.

Марианна пожала ее пальцы и выпустила руку.

– Тогда, – сказала она, – я не могу ее принять, так?

– Все верно. Мне очень жаль, малышка.

Марианна выпрямила спину.

– Раз мы не можем себе ее позволить…

– К тому же, – опрометчиво добавила Белл, – это будет немного слишком,знаешь ли. То есть, для подарка. Такие вещи дарят… например, при помолвке– в этом роде.

Марианна медленно поднялась из-за стола, оставив на тарелке несъеденный ужин, взяла свой телефон и крепко прижала к груди. Потом отступила к двери и, уже покидая комнату, оглянулась и с торжествующим видом произнесла:

– Да что вы вообщеможете об этом знать?!

Маргарет заметила полоску света, пробивавшегося из-под двери комнаты Марианны, и поняла, что та еще не спит. Сама она, нарушая материнский запрет, улеглась в кровать с ноутбуком и, накрывшись одеялом, бродила по Интернету, кликая на любопытные ссылки, которые попадались ей на глаза. Сегодняшнее воодушевление, а затем разочарование, вызванные разговорами о подарке Уиллза, который благодаря обаянию дарителя казался еще более ценным, привели ее на сайт для поклонников дорогих коллекционных автомобилей, где приводились, среди прочего, и цены.

Одним пальцем Маргарет постучала в дверь сестры. Марианна откликнулась:

– Элли?

Маргарет приоткрыла дверь и просунула в нее голову.

– Это я.

Марианна сидела на постели с телефоном в руках и, судя по движениям пальцев, писала СМС.

– Магз, ну-ка быстро в постель, – строго сказала она.

Маргарет протиснулась в комнату и присела в ногах кровати.

– Кому ты пишешь?

– Угадай.

– А почему ты ему не звонишь?

– Звоню.

– А он тебе?

– Он не может звонить, пока находится с тетушкой Джейн.

– Как это? Он мог бы куда-нибудь отойти.

– Магз, – напыщенно сказала Марианна, – он с большим уважением относится к тетушке Джейн и к своим обязанностям по отношению к ней, поэтому считает, что в ее доме его внимание должно принадлежать ей безраздельно. Вот почему он попросил меня писать ему СМС, а не звонить, пока он в Алленеме.

Маргарет вытянула шею, пытаясь разглядеть текст на экране.

– Да у тебя тут целый роман!

Марианна положила телефон на одеяло экраном вниз.

– Зачем ты, собственно, пришла?

Маргарет слегка отодвинулась.

– Понимаешь, та машина…

– Какая?

– Ну, та, которую тебе нельзя принять…

Марианна продолжала изображать полное безразличие.

– И что с ней?

Маргарет наклонилась к сестре.

– Она стоит почти восемь тысяч фунтов!

– Откуда ты знаешь?

– Посмотрела в Интернете. Там говорится, что в последний раз такую машину продали с аукциона за семь тысяч пятьсот. Круто, да?

Марианна заложила на пододеяльнике складку и загладила ее ногтем.

– Я уже сказала ему, что не могу ее принять, – грустно сказала она.

– Сказала? Когда?

– Сегодня вечером. Позвонила ему сразу после ужина. Он сказал, что машина моя, и неважно, захочу я взять ее или нет. В любом случае, она будет дожидаться в Алленеме. Пока я не решусь.

Маргарет спросила:

– Он разозлился?

– Нет. Нет конечно. С чего ему злиться? Он никогда не злится.

Несколько секунд Маргарет смотрела, как сестра заглаживает и разглаживает складки на пододеяльнике.

– Ты влюбилась в него, да?

Марианна сидела молча. В какой-то момент она слегка наклонилась и из-за ворота пижамы выскользнула тонкая цепочка. Маргарет давно пыталась выпросить у сестры эту нарядную пижаму, клетчатую в розочках.

– Что это у тебя?

– Где?

– На цепочке. Вон, блестит.

Марианна перестала играть с пододеяльником и прижала руку к шее.

– Ничего.

– Ну-ка покажи! – потребовала Маргарет.

– А ты не расскажешь маме?

– Нет.

Зажатое между большим и указательным пальцами, в руке у Марианны блестело кольцо: три переплетенных полоски золота разных цветов, надетое на цепочку.

– Это кольцо! – тоном обвинителя объявила Маргарет.

– Знаю, глупышка.

– И по мне, – продолжала та, убирая за уши волосы, – оно точь-в-точь как обручальное.

Марианна подняла кольцо повыше и приложила к губам.

– У него точно такое.

– У Уиллза? У него такое же кольцо?

– Он купил их для нас обоих. Конечно, его кольцо больше.

Маргарет шмыгнула носом.

– Значит, ты не просто влюбилась. Ты влюбилась в него по уши.

– Он замечательный, – сказала Марианна. – Он мой идеал. Только не говори маме и Элли про кольцо. Я серьезно!

Маргарет вздохнула.

– Элли и так со мной не разговаривает.

– Правда?

– Ну да. С тех пор как я намекнула на ее роман с Эдвардом.

– О, Магз!

– Просто, – огорченно начала та, – они ко мне все приставали и приставали, всякие миссис Дженнингс и прочие, спрашивали про кавалеров и про романы, а я же не могу просто послать их к черту, как мне, естественно, хочется, ну вот я и сказала, только бы они отстали, что кое-ктоу Элли был, а миссис Джей сразу загоготала, как обычно, и кричит ей: «Ну кто, кто же он?» – а Элли посмотрела на меня, словно готова на кусочки разорвать, а я сказала, что могу только назвать первую букву его фамилии – «Ф», и тогда Джонно стал дразнить Элли, и мне показалось, что она вот-вот его ударит, но тут, слава богу, ворвались эти их жуткие дети, стали везде носиться и кричать, только это меня и спасло. Ну, хотя бы временно. Только потом Элли накричала на меня, а мама ее услышала и спросила, в чем дело, а Элли и говорит: «У кого-то в голове погремушка вместо мозгов», – это она обо мне. В общем, она сердится на меня до сих пор.

Марианна улыбнулась сестре.

– Она очень сдержанная, Магз.

– А ты?

Марианна отвела кольцо на цепочке подальше, чтобы еще раз полюбоваться им.

– Мне и не надо ничего скрывать, Магз. Я счастлива, потому что влюблена.

Маргарет спрыгнула с кровати.

– Если бы мне подарили «Альфа-Ромео Спайдер», я бы уж точно ходила счастливее некуда.

– Имей терпение.

– Ты о чем?

Марианна откинулась на подушки и спрятала кольцо назад под пижаму.

– Скоро для нас наступят счастливые времена. Очень, очень счастливые. Случатся всякие прекрасные вещи, во всяких прекрасных местах.

– И нам не придется больше, – перебила Маргарет, – ездить на пикники с Мидлтонами и их противными детьми?

Марианна в недоумении уставилась на нее.

– О чем ты говоришь?

Маргарет состроила гримасу.

– Тебе что, не сказали? Мы все едем на пикник, в субботу. Джонно решил устроить барбекю, где-то в лесу, типа последний пикник лета или что-то в этом роде, собраться всем вместе, жарить колбаски на огне, ну, ты понимаешь. Мы едем с Биллом – он знаком с человеком, которому принадлежит лес. Твой счастливый день, – ухмыльнулась она. – Старина Билл наверняка захочет, чтобы ты сидела рядом с ним.

Марианна негромко застонала. Потом коснулась рукой кольца под пижамой.

– Я приглашу Уиллза.

– Вау!

Марианна подмигнула сестре.

– Тогда он-то меня и повезет.

Маргарет выждала секунду, а потом осторожно спросила:

– Если я никому не скажу про кольцо, ты позволишь мне поехать с вами в «Астоне»?

Белл услышала, как тихонько затворилась дверь в спальню Марианны, находившуюся с другой стороны крошечной лестничной площадки, и как Маргарет на цыпочках пробежала к себе. В качестве спальни младшей из сестер досталась крошечная каморка, в которой помещались разве что кровать и стул, но, по крайней мере, она была ее собственная, ведь Маргарет считала, что имеет такое же право на уединение, что и сестры.

– Почему это у меня не будет нормальной спальни? Вы все спите в своих комнатах.

– Но ни у одной из нас нет домика на дереве, – напомнила Марианна. – У тебя же будет домик, а у нас только комнаты. В доме всего три нормальных – ну, почти нормальных – спальни, и одна каморка. Так что, раз у тебя есть домик, занимай-ка каморку. – Она сделала паузу. – А может, ты согласишься пускать нас в домик?

Маргарет почувствовала, что ее пытаются обвести вокруг пальца, но, выдержав паузу, все-таки уступила. Тем не менее всякий раз, когда она закрывала за собой дверь в каморку, до Белл доносился звонкий хлопок.

– Как бы мне хотелось, – прошептала она, обращаясь к фотографии Генри, с которой вела бесконечные беседы почти каждую ночь, – чтобы ты был со мной и помог как-то наладить нашу жизнь. Ради маленькой Маргарет. И ради старших тоже. Хотя, конечно, это дурацкая мысль, потому что, будь ты с нами, мы никогда не оказались бы здесь.

Она, как обычно, поставила фотографию к себе на колени. Генри на ней выглядел совсем молодым и беспечным, в рубашке с распахнутым воротом, на фоне летнего норлендского сада. Из кармана рабочих штанов у него торчали ручки секатора.

– Понимаешь, – сказала она, уже чуть громче, – сейчас мне особенно нужна твоя помощь. Прошу, просто подай мне знак. Самый маленький, крошечный знак, что я поступаю правильно, а не просто отпускаю Марианну плыть по течению. Все произошло так быстро: этот дивный юноша, и то, как она оказалась под дождем без ингалятора, а потом, спустя каких-то пару секунд, он уже дарит ей машину,Господи, прости, а она, судя по всему, находит вполне естественным принять такой подарок. Я знаю, что ты будешь смеяться надо мной, дорогой, но у нее, похоже, еще меньше представления о приличиях и здравого смысла, чем было у меня, и хотя он головокружительно хорош собой и прямо-таки образец отличного воспитания, я все равно не могу не тревожиться за нашу дочь. Я имею в виду, что еще десять минут назад мы понятия не имели о его существовании, и поэтому меня все время что-то гложет изнутри, что-то мне твердит, что он разобьет ей сердце, причинит ей боль…

С площадки донесся какой-то звук. Белл замолчала, положила фотографию мужа на подушку и встала с постели. Она тихонько подкралась к двери и медленно ее приоткрыла. На площадке было темно, все двери закрыты. Полная тишина. Она захлопнула дверь и вернулась в кровать. Посмотрела на снимок, лежащий на подушке: Генри, как ни в чем не бывало, улыбался ей.

– И мне надо еще кое в чем повиниться перед тобой, дорогой. Я совершила ужасный поступок, хотя любая мать на моем месте поступила бы точно так же. Генри, я копалась у нее в телефоне. Она пошла мыть голову, а я прокралась к ней в комнату и прочитала сообщения: так вот, их там, даже по моим стандартам, просто немыслимое количество. Я поверить не могла, сколько. И все ему, только ему – настоящие любовные послания. Я знаю, ты скажешь, что я ни за что не должна была их читать. Скажешь, что Марианна вся в меня, что яблочко от яблони недалеко падает, так ведь? – продолжала она. – Так? Наверняка, будь ты здесь, ты бы посмеялся, а потом еще долго поддразнивал меня. Конечно, я неправа. Но в то же время…

Белл остановилась, взяла фотографию и поставила обратно на тумбочку возле кровати. Потом сказала, обращаясь к пустой темной комнате:

– Наверное, все дело в том, что я осталась одна. Вот почему я так себя веду. Когда не с кем разделить свою ношу, всегда тревожишься сильней. А ты как считаешь? – Она посмотрела на Генри. – Я постараюсь быть более благоразумной, дорогой. Честное слово. Я знаю, ты ни за что не хотел бы, чтобы я встала на пути чистой, страстной, подлинной любви. И я этого не сделаю. Я буду верить в нее точно так же… как верил ты. Ты ведь верил, любимый?

Сэр Джон сказал, что на пикник они поедут на своих машинах, а Уиллз пускай захватит Маргарет и Марианну, раз уж он решил ехать на этом «недоразумении».

– Какого черта надо обзаводиться тачкой, в которую не помещаются ни собаки, ни ружья, ни выводок детишек? Ну, объясните мне!

– Такого, – прошептал Уиллз на ухо Марианне у него за спиной, – что тогда к тебе не посадят кого-нибудь из Дженнингсов, Мидлтонов, их детишек или занудных друзей.

Все они собрались на подъездной аллее, у парадного входа Бартон-парка. Переносной гриль и ящики с углем уже стояли в багажниках «Рендж Ровера» Джонно и Билла Брэндона; из холла доносились визг и разноголосые вопли – там леди Мидлтон и измученная няня-эстонка пытались затолкать младших членов семейства в куртки и резиновые сапоги. Сестры Дэшвуд, которым велели явиться налегке, захватив лишь хорошее настроение, стояли у автомобиля Уиллза, или, в случае Марианны, элегантно полулежали на капоте. Белл, которая за завтраком жаловалась на боль в горле, осталась дома, не поддавшись на уговоры Элинор.

– Отличное ты выбрала время, мам!

– Я понимаю, и мне очень жаль. Но в любом случае, подобные выезды гораздо больше подходят для вас, молоденьких девушек.

– Ничего подобного.

– Брось, Марианне понравится.

Элинор на ходу поцеловала мать.

– Марианне понравится смотреть, как сохнет краска на стене, если Уиллз будет смотреть вместе с ней.

– Дорогая, – внезапно остановила ее Белл, – могу я кое о чем тебя спросить? Ты не знаешь, у Уиллза есть работа? Чем он занимается?

Элинор ухмыльнулась.

– Да ты, похоже, их уже сватаешь!

– Не могу же я делать вид, что ничего не происходит.

– Что он почему-то не спешит вернуться к своим, каким бы то ни было, занятиям? И что они с Марианной…

– Да, – кивнула Белл.

Судя по загадочному выражению лица, она собиралась что-то сказать об отце. Чтобы опередить ее, Элинор быстро сказала:

– Кажется, он работает в недвижимости.

– Недвижимости?

– Да. Что-то вроде агента по поиску. Ищет дорогие квартиры и дома в Лондоне. Для иностранцев. Они их покупают ради инвестиций. Очень престижный бизнес.

Белл осторожно заметила:

– Звучит как-то… пафосно.

– О да, – смеясь, согласилась Элинор. – Да. Пафос – это про Уиллза. Чего стоит хотя бы его машина! Прямо-таки олицетворение пафоса.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, – сказала Элинор, – что, скорее всего, он ее взял напрокат. Очень немногие могут себе позволить купитьтакой автомобиль.

– Ох, – слабым голосом пролепетала Белл, – как ты думаешь, Марианна знает?

Элинор вздохнула.

– Марианна глуха ко всему, что говорят про Уиллза, если, конечно, им не восхищаются. Она как загипнотизированная. Не может думать ни о чем другом. – Она посмотрела на мать. – Мам, мне пора.

Уиллз этим утром явно был в ударе. Он даже не пытался скрыть, что ни за какие коврижки не поехал бы на пикник с шумным семейством Мидлтонов, если б не Марианна. Он вслух делал по-братски шутливые замечания в адрес Маргарет: они, мол, кое-как вытерпят поездку вместе с ней в «Астоне» до места пикника, но обратно поедут только вдвоем, – и, к большому смущению Элинор, постоянно высмеивал Билла Брэндона, терпеливо загружавшего складные стулья и пледы в багажник своего внедорожника, снисходительно снося отдаваемые приказным тоном распоряжения хозяина Бартона.

– И с чего это он вдруг решил вернуться? – съязвил Уиллз, стоя бок о бок с Марианной. – Только на прошлой неделе его проводили в Делафорд – так с какой стати тащиться обратно? Наверняка ему куда приятней в обществе его забулдыг, чем с нами.

Марианна рассмеялась. Забыв о стеснении, она откровенно льнула к нему.

– Прекрати, – притворно пожурила она Уиллза. – Хватит! Он вовсе не забулдыга. Просто очень, очень скучный.

Уиллз покосился на ее макушку, всего на какой-то дюйм возвышавшуюся над его плечом. Потом презрительно бросил:

– Да уж, наш мистер Предсказуемость.

– Он хороший человек, – возразила Элинор.

Марианна повернулась к Уиллзу и состроила гримаску.

– Ты что! Он же ее покровитель.Помог Элли найти работу.

– Надо же, какой добренький!

– Он и правда очень добрый, – сказала Элинор.

– Ага, а еще очень занудный.

– Люди его любят, – заметила Элинор.

– Только не те, чье мнение мне небезразлично. Не выдающиеся. Только ординарные, – отрезал он.

Элинор сказала, пытаясь не показать своих истинных чувств:

– По-моему, ты к нему несправедлив.

– Вовсе нет, – вмешалась Марианна. – Просто тебе кажется, что ты чем-то обязанаБиллу. Сама погляди – вон он разговаривает по телефону. И даже при этом вид у него какой-то странный.

– Герой Герцеговины.

– Балканский бульдог.

– Мастер односложных реплик.

– Перестаньте, – возмутилась Элинор. – Хватит!

– Ого, глядите, – внезапно воскликнула Маргарет. – Он куда-то бежит! Интересно, что случилось?

Уиллз обнял Марианну за плечи.

– По крайней мере, он хоть немножко оживился.

Они хором расхохотались. Элинор тем временем смотрела, как Билл Брэндон подбежал к сэру Джону и похлопал его по спине, чтобы привлечь к себе внимание, однако тот, гораздо больше озабоченный погрузкой багажа, даже не обернулся. Тогда полковник схватил сэра Джона за плечи, силой развернул к себе и что-то ему сказал, стоя лицом к лицу. Выражение румяной физиономии сэра Джона сразу же изменилось: вместо раздражения, вызванного тем, что его внезапно оторвали от дела, Элинор увидела озабоченность. Одной рукой он взял Билла Брэндона за рукав, а другой потрепал по плечу, как будто пытаясь подбодрить.

– Похоже, что-то серьезное, – сказала она.

– У Билла Брэндона вечно все серьезно. Серьезность – прямо-таки его конек.

– Нет, – ответила Элинор, – тут что-то не так. Посмотрите сами.

– Ох, только ты не смотри, – сказал Уиллз Марианне, без стеснения обнимая ее. – Вдруг тоже проникнешься.

Билл Брэндон тем временем усаживался на водительское сиденье своей машины; сэр Джон и Томас торопливо и озабоченно выкладывали из багажника все, что только-только туда погрузили.

– Иди узнай, в чем дело, Элли, – лениво протянула Марианна, прильнувшая к Уиллзу.

– Нет. Не могу. Похоже, все не на шутку расстроились.

– Я схожу, – вызвалась Маргарет. А потом, посмотрев на Уиллза, добавила: