Текст книги "Ничего, кроме обольщения (ЛП)"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 51

Внезапное прибытие Джеймса не смутило Джорджину. Она тут же вскочила на ноги и прикрыла собой Бойда, намереваясь выступить буфером между мужем и братом. Не то чтобы это могло остановить Джеймса, если бы он действительно хотел добраться до Бойда. Но младший Андерсон понял все сам и без указаний сестры поспешил принять бойцовскую стойку.

Джеймс обратился к жене:

– Расслабься, милая. Я не собираюсь пускать ему кровь в твоем присутствии.

– Мне что, придется охранять его от тебя весь будущий год? – раздраженно спросила Джорджина.

Джеймс вздернул золотистую бровь.

– Неужели то, чего я пока не знаю, настолько скверно?

– Это с какой стороны посмотреть.

– Как прикажешь тебя понимать? – спросил Джеймс.

Джорджина порывалась было ответить, но передумала, и на ее лице застыло упрямое выражение. Пока Джеймс вел себя спокойно. Переступив порог гостиной, он снял перчатки и небрежным жестом швырнул их на столик. Но кому, как ни ей, знать, насколько обманчивым бывает спокойствие Джеймса Мэлори. Он может выглядеть невозмутимым, а внутри кипеть от бешеной ярости.

Джеймс стал напротив Бойда. Джордж и не пыталась втиснуться между ними. Муж сказал, что не будет проливать кровь ее брата, и она верила ему на слово. А вот на счет поломанных костей Джеймс ничего не обещал. Одно хорошо – Бойд был собран, как никогда.

– Давай-ка разберемся, – сказал Джеймс без выражения.

– Как ты уже понял, мы говорили о Кэти. Возможно, ты даже поможешь нам прояснить ситуацию. Перебравшись с моего корабля на твой, она собиралась возобновить свое кругосветное путешествие?

– Вовсе нет. Кэти очень понравилась ее новая семья, и зиму она проведет в Лондоне, чтобы узнать нас получше.

– Правда?

Джеймсу определенно не понравилось, с каким энтузиазмом Бойд воспринял эту новость.

– Какая тебе к черту разница? – проскрипел он.

– Это дает мне надежду, что она согласится выйти за меня замуж.

– Да-а? А что дает тебе надежду думать, что мы все тоже согласимся?

– Джеймс Мэлори, – предупреждающе нахмурилась Джорджина.

Внезапно Бойд рассмеялся.

– Мало того, что мне пришлось сражаться с Кэти, чтобы зубами и когтями вырвать у нее признание в любви, сейчас меня ждет война со всеми Мэлори в придачу?

– А у меня для тебя новость, янки. Мы никогда не говорили, что ты нам нравишься.

Бойд закатил глаза.

– Джеймс, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Я хочу жениться на Кэти. Я думаю, это было ясно еще до того, как мы с ней уехали из Англии.

– Это было до того, как она оказалась моей племянницей. Так что забудь о ней.

– Это зависит не от тебя, а от нее.

– Хочешь пари?

Бойд не терял присутствия духа. Слишком важен был для него предмет этого разговора.

– Ее единственное возражение против нашего брака – чертово кругосветное путешествие. Кэти считает, что при наличии мужа и детей это станет невозможным. Но, возможно, решение остаться с вами на эту зиму изменило ее приоритеты или, по крайней мере, заставило задуматься о семейных ценностях.

– И ты считаешь, что в твоем случае это что-то меняет?

Бойд вздохнул.

– Джеймс, как-то она спросила, стал бы я ее дожидаться. О чем это тебе говорит?

– О том, какие у вас были милые маленькие беседы. Какие у тебя еще доводы в свою пользу?

Бойд промолчал. И Джеймсу это не понравилось. Джорджина снова встала между ними и погладила мужа по щеке.

– Ты же понимаешь, что это меняет все, – сказала она Джеймсу. – Так было и у нас с тобой. Мои братья позволили нам пожениться…

– Ты хочешь сказать – принудили, – поправил Джеймс.

Джорджина поджала губы.

– Ну, раз уж мы переходим на личности, изволь принять во внимание, что ты сам…

– Не начинай, – предупредил Джеймс.

Бойд едва не рассмеялся, видя, как Джорджина приторно-сладко улыбнулась мужу. В свое время Джеймс явился к ним на бал и заявил пятерым Андерсонам, что их милая, невинная сестра разделила с ним корабельную каюту – и не только. И сделал он это намеренно.

– А как на счет Эми и Уоррена? – продолжала Джорджина. – Когда вы с Энтони обнаружили их в одной постели, это решило все, не так ли? Если бы не упрямство Эми, ты бы потащил их к алтарю в тот же день.

– Все с тобой ясно, Джордж, – кисло сказал Джеймс и повернулся к Бойду. – Я надеюсь, ты не пытался найти с девушкой общий язык без ее на то согласия?

– Это не смешно, Мэлори.

– Это и не должно быть смешно. Учитывая твое праведное негодование, я, так уж и быть, пойду тебе на встречу. Но не думай, что удастся убедить Тони так легко. Он очень раздражен из-за ситуации именно с этой дочерью. Потерянные годы, сожаления, самобичевание – и все это на его плечах.

– Но в этом нелегком разговоре ты ведь будешь на стороне Бойда, не так ли? – с улыбкой уточнила Джорджина.

Золотистая бровь иронически взметнулась вверх.

– Разве того, что я не собираюсь его убивать, уже самого по себе недостаточно?

Глава 52

Кэти выглянула в окно кареты. Вдалеке виднелся величественный особняк Миллардсов. Деревья вдоль дороги и вокруг особняка были сухими и безжизненными, точно такими же, как жизнь в том большом доме. Ее отец вез ее туда. Рослин тоже хотела поехать, так же как и Джудит, но Энтони не позволил им. Он сказал, что это очень важно для Кэти, и он сам отвезет ее, но Кэти подозревала, что он боялся, что их визит будет не из приятных и не хотел, чтобы им тоже досталось. Кроме того, им предстояло снова расспросить Летицию о прошлом и увидеться с бабушкой девушки.

Кэти держалась за ручку экипажа и снова и снова повторяла себе, что Миллардсы – тоже ее семья, хотя это уже не имело для нее никакого значения. Теперь у нее была семья, которая искренне и сердечно приняла ее в свою жизнь. С того момента, как Кэти вошла в дом на Пиккадилли и подбежавшая к ней Джудит крепко обняла за талию, на Кэти нашло такое спокойствие.

– Я так и знала, я так и знала, – воскликнула Джудит, восторг бил в ней ключом. – Наверное, я так сильно тебе понравилась, что ты решила остаться!

– И как же ты узнала, – спросила Кэти, тепло улыбнувшись. – Я думала, они не собираются тебе ничего говорить.

– Тони прислал посыльного, чтобы сообщить о твоем приезде, – ответила подошедшая к ним Рослин Мэлори. – Я чувствовала, что следует подготовить ее, но все хорошо, ты отсутствовала не слишком долго и надеюсь, останешься здесь. Добро пожаловать домой, Кэти.

Рослин тоже обняла ее. Кэти вдруг захотелось кричать. Потому что в этот момент она действительно ощутила, что снова обрела дом. Вошедший Энтони что-то пробормотал насчет женщин, которые льют слезы даже тогда, когда счастливы. Это было словно возвращение домой. И в этот день, и на следующий Мэлори, проезжая мимо, заходили, чтобы поприветствовать нового члена семьи и выразить радость по поводу того, что она у них появилась. А вчера вечером, во время семейного ужина, Рослин познакомила Кэти с одним из братьев Бойда – Уорреном, который, кстати, породнился с ними после женитьбы на одной из Мэллори.

Уоррен Андерсон удивил ее. Будучи женат на ее кузине Эми Мэлори, младшей дочери Эдварда, он был совершенно не похож на Бойда. Он был намного старше и намного выше, она никогда бы не поверила, что это брат Бойда и Джорджины, если бы ей не рассказали о нем. А еще, она бы никогда бы не подумала, что он является частью этой семьи, поскольку слышала несколько пренебрежительных замечаний от мужчин Мэлори относительно него.

– Возвращаешься назад, янки? Как жаль, – заметил Джеймс, а Энтони тут же подхватил:

– Ты действительно отправляешься в длительную поездку и собираешься оставить Эми и детей дома? Они, конечно, будут по тебе скучать, чего не скажешь о нас.

– Оставь его, – сказал Джеймс брату. – Он слишком глуп, чтобы понять намек.

Они казались настолько серьезными, что очень удивило Кэти, поэтому она при первой же возможности спросила об этом Рослин.

– Почему Мэлори насмехаются над Андерсонами?

– Мы не делаем этого, – заверила ее Рослин. – Главным образом только Тони и Джеймс.

– Я уже слышала что-то подобное, – призналась Кэти.

– Знаешь, если бы ты присмотрелась к Джеймсу внимательнее, то, возможно, поняла бы, почему у них есть некоторые сомнения относительно того, доверить ли ему свою единственную сестру. Но в то же время может показаться, что они сами до сих пор поддерживают его презрение к ним, но все это не серьезно, и Уоррен знает об этом.

Кэти отчасти понимала. Но поскольку Уоррен веселился и отделывался шутками на их замечания, то он, очевидно, знал, что Мэлори действительно не пытаются оскорбить его. Это был тот самый старший брат, которого Бойд ставил в пример как мужчину, который взял свою жену и детей с собой в море.

И Эми, жизнерадостная, веселая, искрящаяся от счастья, очевидно, совсем не возражала против этого соглашения. Она была второй женщиной в семье, у которой были черные как у цыган волосы, доставшиеся ей от предков. Такие же, как у Энтони. И у нее единственной из всех были необычные способности.

– На самом деле я не умею предсказывать будущее, просто у меня сильно развита интуиция, – смеясь, ответила Эми на это.

– Она заставила меня мчаться обратно в Англию, потому что почувствовала, что в семье появится новый Мэлори, – добавил Уоррен. – И как всегда, оказалась права.

– Я подумала, что это будет новый ребенок! – хихикнула Эми. – Но я рада, что вместо этого появилась ты, Кэти. Знаешь, мы с тобой станем лучшими подругами, – сказала она с абсолютной уверенностью, а затем, наклонившись, прошептала: – Гони прочь свою печаль, дорогая. Ты будешь здесь более счастливой, чем думаешь. Я держу пари на это.

Кэти ничего не знала о том, что Эми никогда в своей жизни не проигрывает, и если она хотела, чтобы что-нибудь случилось, то должна была просто заключить на это пари, до того момента, пока Эми и Уоррен вчера вечером не отправились домой. Джереми рассказал Кэти о необычных способностях Эми и пожаловался, как часто Эми использовала такие пари против него. Кэти нашла это нелепым. Возможно, это была одна из семейных шуток, к которым еще не привыкла?

Эми попала в точку, верно сказав о ее страдании. И все же, как она могла знать, что Кэти час за часом стояла на небольшом балконе своей комнаты, в первую же ночь пребывания в этом доме найдя там уединение. Здесь она смотрела, ждала, надеялась на возвращение Бойда, и прошлой ночью она снова это делала! Он пробыл два дня и уехал сразу после ее возвращения в Лондон, и она начинала бояться, что он вообще не собирается возвращаться в Англию, и что те вещи, которые она высказала ему в гневе, о своем нежелании видеть его, заставили его отказаться от нее. Но никто в семье не знал о ее страхах, как не могла знать об этом и Эми. Она позволяла им видеть себя только счастливой, потому что была частью их семьи, и действительно была счастлива.

А потом, вдобавок ко всему, за завтраком Энтони сообщил ей, что как только они причалили, он тотчас же отправил посыльного в Хаверстон, чтобы узнать о состоянии Софи от ее доктора.

– Я не думаю, что Летиция, как и раньше, будет утверждать, что твоя бабушка все еще недостаточно здорова для визитов. Доктор мне сообщил, что она бодра и здорова настолько, насколько может быть здорова женщина ее возраста. Так что если ты захочешь поехать в Хаверстон сегодня, я тут же прикажу Роуз паковать вещи, чтобы не откладывать визит.

Они отбыли из Лондона до обеда, Энтони, Рослин, Джудит и, собственно, она сама. И все же к вечеру так и не достигли Хаверстона. Энтони предложил дождаться утра, чтобы навестить Миллардсов, но Кэти не хотела ждать. Еще недостаточно стемнело, и она хотела видеть свою бабушку сегодня же, а потом с пользой провести несколько дней в Хаверстоне, не питая никаких иллюзий насчет себя во время этой встречи.

Она думала, что уже больше ни в чем не нуждается, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту в ее жизни после смерти матери, потому что теперь у нее были Мэлори. Но в то же время с каждой минутой приближаясь к особняку, она испытывала такое же волнение, как и в прошлый раз. Она сама себя обманывает. В глубине души она все же хотела, чтобы семья ее матери стала частью ее жизни.

Глава 53

– Я уверена, что вы обрадуетесь, когда узнаете, что моя мать сделала мне суровый выговор, как только почувствовала себя лучше.

Это были первые слова, которые произнесла Летиция Миллардс, когда, взмахнув рукой, с преувеличенной любезностью пригласила Энтони и Кэти в дом. Этот жест ясно показал, что впустить их было не ее идеей.

Энтони пообещал, что будет вести себя хорошо ради Кэти. Она не была абсолютно уверена, в чем заключается такое поведение, но оно включало вежливый кивок Летиции и замечание:

– Поможет ли вам сознание того, что у меня тоже есть родственники, которых я бы предпочел не пускать на порог.

– Сочувствие, Мэлори? Держите его при себе, – горько ответила Летиция. – Вы знаете, какие у нас отношения.

– Нет, это вы знаете, а я – нет. Но для этого я здесь, не правда ли? Чтобы узнать.

Летиция фыркнула от отвращения и прошла в гостиную. Они последовали за ней. Там сидела Софи Миллардс, бабушка Кэти. Кэти изумилась. Софи не была такой уж старой, как она думала. Ей было всего лет шестьдесят пять. Ее темные волосы едва тронула седина. В изумрудных глазах все еще была живость. И Кэти как будто увидела свою мать. Доживи Аделина до такого возраста, она выглядела бы точно так же, в этом Кэти не сомневалась.

Она почувствовала напряжение в горле и в груди, а потом подступили слезы. Она хотела броситься и обнять Софи, но ее ноги словно приросли к полу. Софи могла быть любезной с Энтони и Джеймсом, когда они пришли к ней несколько недель назад, но они принадлежали к одному социальному классу. Кэти боялась, что Софи обойдется с ней так же, как Летиция.

Понимая, какие эмоции обуревали Кэти, Энтони тоже был удивлен внешностью Софи, и сказал:

– Мадам, вы выглядите просто прекрасно, на несколько лет моложе, чем когда вы болели.

Софи улыбнулась ему.

– Это несколько необычный комплимент, но, тем не менее, благодарю, сэр Энтони.

Она еще не посмотрела на Кэти, но это была вина Энтони. Он часто завладевал вниманием женщин ненамеренно, он был так невероятно красив, так что само собой разумеется, что взгляд Софи прежде всего задержался на нем, когда они вошли.

Теперь Софи посмотрела на Кэти, и ее глаза расширились. Они не нуждались в представлениях. Они тут же узнали друг друга.

– Милостивый Бог.

Это было все, что сказала Софи. Прошли секунды, но Кэти показалось, что вечность. Она не могла дышать. Она поведет себя, как настоящая дурочка, если упадет в обморок.

А потом она услышала то, о чем молилась.

– Подойди сюда, дитя.

Софи раскрыла ей свои объятия. Кэти не нужно было другого поощрения. Она бросилась через комнату, упала на колени у ног Софии, обняла свою бабушку за талию и уткнулась лицом в ее грудь. Она была достаточно высокой, чтобы сделать это, и по-настоящему заревела, когда бабушка обняла ее в ответ.

– Не стоит, – пожурила ее Софи. – Прекрати плакать. Ты не можешь себе представить, как я ждала возможности тебя увидеть. Сядь сюда и дай мне посмотреть на тебя.

Кэти поднялась и села на диван, смущенно улыбаясь. Она вытерла одну щеку пальцами; Софи вытерла другую.

– О, Боже, только посмотрите на нее, – сказала Софи в изумлении. – У тебя ее глаза. И наши фамильные ямочки.

Они обе улыбнулись, отчего эти ямочки стали еще заметнее. У Софи они были глубже от того, что ее кожа, в силу возраста была не такой гладкой, но именно от нее Кэти унаследовала свои.

Энтони сел в кресло напротив них и пожаловался.

– Хотел бы я увидеть сходство раньше. Когда встретил Кэти в Лондоне, никто из нас этого не заметил.

– Мать смотрит по-другому, это же касается и бабушки, – ответила Софи. – И вам должно быть стыдно. Когда вы сказали, что придете еще раз за ответами, вам следовало сказать, что приведете с собой мою внучку.

– У меня не было полной уверенности. Я должен был сначала найти ее. Она уезжала из Англии.

– Ну, хорошо, тогда я вас прощаю.

Энтони поднял бровь, глядя на Летицию, потом ответил Софи.

– Кажется, вам не говорили, что Кэти сама приходила сюда, и вместо того, чтобы встретить ее с распростертыми объятиями, ее выставили за дверь и велели никогда не возвращаться?

– Нет, Летти призналась в своей грубости только вам и вашему брату.

Теперь все смотрели на Летицию. Женщина совсем не выглядела смущенной. В действительности, выражение ее лица было упрямым, когда она сказала в свою защиту:

– Вы угасали с тех пор, как тот адвокат, которого вы наняли в Америке, сообщил вам о смерти Аделины. С тех пор вы были настолько больны, что пришлось три раза вызывать доктора. Надо было остановить вашу скорбь. Она вас убивала! А она, – Летиция обвиняюще указала на Кэти, – сделала бы только хуже. Она бы вернула назад все сожаления и обвинения…

– Прекрати, – оборвала ее Софи. – Не я должна сожалеть. Не я услала Аделину. И моя скорбь началась в тот день, когда она покинула Англию.

Прежде чем они всерьез рассорились, Кэти заговорила.

– Почему она уехала? Она говорила мне, что вы лишили ее наследства. Но я начинаю думать, что все было не так.

– Ты совершенно права, – тяжело вздохнув, сказала Софи. – Ее ошибкой было пойти за советом по поводу ребенка к сестре, а не ко мне. Несмотря на разницу всего в шесть лет, они никогда не были близки. И Аделина не знала, что Летти уже убедила нас, что сэр Энтони всего лишь позабавился с ней во время своих каникул в Хаверстоне.

– Я почувствовал, что ваш муж не поверил в серьезность моих намерений, – заговорил Энтони. – Он просто посмеялся надо мной.

– Мы, в самом деле, думали, что вы скоро заскучаете и отправитесь назад в Лондон. То, что результатом оказался ребенок, только подтверждало мнение Летти, что вы были просто распутником, и она тут же отправилась с этими новостями к Оливеру, моему супругу. То, что произошло затем, было настолько быстрым, что я не успела заверить Аделину в моей безоговорочной поддержке любого ее решения. Я никогда не думала, что она решится уехать из дома.

– Но почему она не пришла ко мне? – спросил Энтони.

– О, она собиралась так сделать. Не сомневайтесь. Таким был ее ответ, как только она услышала бездушное решение Оливера отослать ее куда-нибудь, где она родит ребенка в тайне, а потом забрать у нее этого ребенка. Они ее ошеломили своим гневом, когда она запротестовала. Мой муж и особенно Летиция заставили ее почувствовать такую вину и стыд, что я просто удивляюсь, как она вообще смогла на что-то решиться в тот день. Когда она сказала, что пойдет к вам, мой муж запер ее в комнате. Но Летиция, которая ненавидела вас и всю вашу семью, пришла к ней и заверила, что вы никогда на ней не женитесь, что вы просто поиграли с ней. Вероятно, Аделина ей поверила.

– Это неправда, – решительно заявил Энтони.

– Сейчас не имеет значения, правда это или нет, она поверила этой лжи, которая предопределила ее следующие действия.

– Но я хотел жениться на ней!

– А ей вы это говорили?

– Нет, я не успел ей сказать. Но я собирался. Сначала я хотел поухаживать за ней, как следует.

– И соблазнить ее! – вмешалась Летиция, что вызвало у Энтони приступ гнева.

Софи печально покачала головой.

– Я сомневаюсь, что для моего мужа имело бы значение то, что вами двигали честные намерения. Летиция была любимицей Оливера, и ей удалось вызвать в нем антипатию ко всей вашей семье до того, как вы пришли с визитом впервые, поэтому он бы не рассматривал вас в качестве зятя, даже если бы вы попросили его согласия. Она смаковала каждый скандал, связанный с вашей семьей, который она только могла выкопать, – что маркиз сделал своего ублюдка наследником, дуэли, которые Джеймс устраивал из-за женщин, что у вас уже было несколько скандальных связей с тех пор, как вы переехали в Лондон, что доказывало тот факт, что вы не жену ищете, а следуете по стопам Джеймса в распутстве.

– Мне и Джеймсу не было никакой нужды жениться, так как у наших старших братьев уже были наследники-сыновья, – сказал Энтони в свою защиту. – Я об этом и не думал, пока не встретил Аделину. То, что я влюбился в нее, все изменило. – Внезапно его глаза сузились. – Почему вы позволили этому случиться? Если вы все были такого мнения обо мне, почему сразу же не указали мне на дверь?

Софи в ответ напомнила ему:

– Вы – Мэлори. Разве вам нужно об этом спрашивать? Оливер не хотел оскорблять вашу семью. И к тому же мы думали, что вам станет скучно вскоре и вы вернетесь в Лондон.

– Но Аделина ни словом не обмолвилась о неприязни, которую вы все питали к моей семье. Почему так получилось?

– Потому что она не знала об этом до того дня, как мы узнали о ребенке. До этого мой муж боялся, что она вас оскорбит, так как в то время она была юной и импульсивной. Поэтому ее все лишь предупредили не питать больших надежд насчет вашего внимания, что вы просто ведете себя по-соседски. Мы думали, что вы совсем не жену ищете. И мы ждали и надеялись, что вы просто уедете.

Энтони от волнения провел рукой по волосам.

– Милостивый Боже, она должна была понимать, что я защитил бы ее и нашего ребенка от бессердечных планов ее отца. Я все еще не понимаю, почему она не пришла ко мне.

– Потому что она поверила, что вы не женитесь на ней, и почему бы ей было не поверить? – надменно заявила Летиция. – Казалось, что вас в то время интересовала только жизнь распутника. Она, разумеется, была подавлена, но она это заслужила за то, что поддалась вашему соблазнению. И хотя наши действия вам кажутся бессердечными, вы должны понимать, что намерения не имеют значения, если о них знаете только вы. В то время в вашей жизни все указывало на то, что вы стремитесь стать повесой, что, как мы все знаем, вам блестяще удалось почти за год.

Даже Кэти знала, что ее отец не мог этого отрицать, но Софи сжалилась над ним.

– Это всего лишь предположение, сэр Энтони, но факты говорят сами за себя. Мой муж и Летти заходили к Аделине постоянно, несколько раз в день, чтобы убедиться, что она заперта в своей комнате. Они даже послали слугу следить за Хаверстоном и, если нужно, удержать вас от визита в этот день. Аделина об этом знала. И даже если бы она верила в вас, несмотря на все то, что наговорила ей Летти, она определенно могла подумать, что в Хаверстоне ее быстро найдут. Ей сообщили, что на следующее утро Оливер отправит ее на корабле на Континент, и она не вернется, пока ее ублюдок не перестанет быть позором для нашей семьи. Он и не догадывался, насколько она хотела сохранить ребенка и, несмотря на их бдительную слежку за ней, она убежала через окно. Мы ее больше никогда не видели. Я получила от нее единственное письмо, в котором говорилось, что она вышла замуж и собирается растить ребенка в Америке. Я так и не простила мужу того, что она покинула нас.

– Меня вы тоже не простили, – горько сказала Летиция, чье лицо выражало обиду.

– Нет, простила. Вы обе были моими дочерьми, и у меня не было любимицы, как у вашего отца. И ты уже была несчастна и не нуждалась в моих обвинениях. Сколько раз я тебе говорила оставить это, отпустить прошлое и жить своей жизнью? Но ты не переставала винить весь мир за то, насколько дурной поступок ты совершила. Но то, что ты принимала решения за меня, должно прекратиться. Тебе разве не приходило в голову, что присутствие Кэти в нашей жизни помогло бы залечить наши старые раны? Как ты могла прогнать ее и ничего мне не сказать?

– Вы были больны!

– Это не причина, девочка моя и ты это знаешь.

– Она Мэлори, – закричала Летиция. – Они никогда не будут желанными гостями.

– А, вот и причина, – заметил Энтони, и лицо его выражало определенную угрозу, как и голос, когда он продолжил. – Вам не хочется сообщить Мэлори, почему вы так их ненавидите? Скандалы не вызывают такой личной злобы.