Текст книги "Ничего, кроме обольщения (ЛП)"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 30
Энтони смеялся, вместе с Джеймсом уходя из Найтон-Холла. Он много лет посещал это спортивное заведение. Владелец всегда пытался находить ему партнеров для боя, но большинство из них уходили искать себе место где-нибудь еще после раунда или двух с ним. Считалось, что на ринге ему нет равных, если только поблизости не было Джеймса. Он уже оставил надежду подыскать себе сильного соперника, когда его брат вернулся в Лондон, и снова стал вместе с ним ходить в Найтон несколько раз в неделю.
Единственным, кто еще мог составить ему достойную пару, был Уоррен Андерсон, но Уоррен редко бывал в Лондоне. Да и племянница Энтони Эми была против того, чтобы ее муж истекал кровью на ринге, просто чтобы немного поразмяться. Энтони очень хотелось предоставить попытку Андерсону младшему. Говорили, что Бойд довольно хорошо боксирует. Но Бойд тоже редко приезжал в город.
По крайней мере, Джеймс все еще время от времени оказывал ему подобную услугу, хотя их бои были жестокими, и побеждал обычно сам Джеймс. Его кулаки были словно чертовы кувалды. Но не сегодня.
– Не пытайся сказать мне, что ты поддался, чтобы я победил, – со смехом сказал Энтони. – У меня есть свидетели!
– Один удачный удар, и ты готов радоваться этому всю неделю, да?
– Неделю? По меньшей мере, полгода.
Джеймс, пожалуй, вскинул бы правую бровь на это высказывание, если бы Энтони чуть раньше не разбил ее. Так что вместо этого Джеймс просто фыркнул и направился к экипажу Энтони. Они приехали в Найтон вместе, так что Джеймс пока не мог сбежать от подшучиваний Энтони.
– Заедешь ко мне на обед? – спросил Энтони, прежде чем дать указания кучеру.
– Нет, можешь высадить меня у моего клуба.
– Ах, да! – Энтони подавился смешком. – Тебе, наверное, теперь придется пить весь оставшийся день, чтобы забыть о том, как я вышиб из тебя дух.
– Всего на две треклятые секунды! – прорычал Джеймс.
– Это не имеет значения. Что важно, так это то, что ты приземлился на задницу!
– Ну все, хватит, молокосос, закрой рот, пока я его тебе не заткнул.
Энтони только ухмыльнулся. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем победа над кем-нибудь из своих братьев, над этим братом – в особенности. Сегодня ничто не могло испортить ему настроение, кислый вид Джеймса уж точно не мог. Или он так думал.
Но когда карета тронулась с места, к ней внезапно подбежал один из его лакеев. Кучер натянул поводья, услышав, как мужчина кричит, чтобы привлечь их внимание.
– Вам нужно вернуться домой, милорд, – сказала лакей, остановив лошадь рядом с экипажем. – Леди Рослин несколько расстроена – из-за вас.
– Что я на этот раз сделал? – спросил Энтони.
– Она не сказала. Но у нее прорезался шотландский акцент.
– Обычно это значит, что Рослин на что-то разозлилась? – заметил Джеймс, и его настроение значительно улучшилось.
– Не всегда, – пробормотал Энтони. – Но бывает.
Теперь Джеймс засмеялся.
– Думаю, что все-таки присоединюсь к тебе за обедом, дорогуша. Я и впрямь вдруг проголодался.
Энтони не обратил внимания на брата и крикнул кучеру побыстрее ехать домой. Он не имел ни малейшего представления, что могло расстроить его жену. Этим утром она провожала его из дома поцелуем и шутливо попросила не возвращаться домой с разбитым носом, так как знала, куда он идет и с кем.
Дорога к их городскому дому на Пиккадилли заняла не много времени. Энтони влетел внутрь. Он надеялся, что найдет Рослин наверху в их комнате, куда Джеймс за ним не пошел бы, но ему не повезло. Она сидела в гостиной перед камином, постукивая ногой. Руки она скрестила на груди. Ее ореховые глаза опасно поблескивали. Она не расстроена. А явно рассержена. Он застонал про себя.
– Я жду объяснений, дорогой, и лучше бы мне услышать их сейчас! Поверить не могу, что ты держал это от меня в секрете.
– Что? – осторожно спросил он.
Она подошла к нему и ткнула лист бумаги ему в грудь. Он едва успел подхватить его, когда тот полетел на пол, но не сумел даже взглянуть на него. Рослин с ним еще не закончила.
– Почему ты не сказал мне, почему? – пронзительным голосом спросила она. – Ты думал, я не пойму? В конце концов, это происходит в твоей семье!
После своего последнего замечания она бросила свирепый взгляд на Джеймса. Тот остановился в проеме и прислонился к двери. В ответ на ее взгляд он вскинул золотистую бровь, хотя ему, наверняка, было больно.
Энтони он бросил:
– Прочти чертову записку. Умираю, так мне хочется узнать, в чем она меня обвиняет.
– Тебя? Это на меня она кричит, и мне бы хотелось услышать это от нее. – Он обнял Рослин за плечи и нежно произнес: – Милая, я не держу от тебя секретов. О чем ты говоришь?
Она стряхнула его ладони, снова сложила руки на груди и сердито посмотрела на него. На что Джеймс пробормотал:
– К черту, – подошел к Энтони и забрал у него записку.
– «Держи эту дрянь у себя дома, – прочитал Джеймс вслух. – Я не желаю, чтобы она снова расстраивала мать и навевала воспоминания, которым лучше бы давно умереть – вместе с дочерью». И подпись «Летиция».
Энтони не мог вспомнить ни одной знакомой с таким именем.
– Кто?
Джеймс пожал плечами, тоже не узнавая имя. Но Рослин, видимо, точно знала, кто прислал эту записку.
Она крикнула:
– Ты привел ее в мой дом и ничего не сказал об этом! – Тут ее охватил гнев, и она выбежала из комнаты.
Глава 31
– Я что-то пропустил? – непонимающе спросил Энтони у брата, уставясь в пустой дверной проем, куда только что выбежала его жена. – Кого я привел в наш дом?
Что-то, должно быть, показалось Джеймсу забавным, потому что он вдруг начал смеяться.
– По-моему, она думает, что Кэти Тайлер – твоя дочь. Какая чушь.
– Черта с два она так думает, – прорычал Энтони. – С чего ты так решил?
– Я понял, кто такая Летиция. – Встретив озадаченный взгляд Энтони, Джеймс продолжил: – Господи Боже, ты не знаешь, что Кэти ездила в Глостершир навестить семью, которой никогда не видела? Семью матери?
– Да, я знал об этом.
– И?
– И что? – расстроенно спросил Энтони. – Сейчас не время говорить намеками.
Джеймс закатил глаза.
– Но ведь этим все сказано, мой мальчик. Даже я слышал, как Джуди и Джек говорили об этом. Кэти поехала именно в Хаверстаун, потому что там живет ее семья. Неужели никто не упоминал тебе, кто ее семья?
Энтони нахмурился.
– Если подумать, нет, не припоминаю. Однако, да, я знал, что Кэти пригласили остановиться в Хаверстоне, потому что ее семья живет неподалеку. Больше никто мне ни о чем не говорил, а мне было не интересно, так что я решил, что ее семья, должно быть, какие-то переехавшие американцы. Рослин даже могла считать, что упоминала мне об этом… о ком мы говорим, Джеймс?
– О Миллардсах.
Энтони повалился в кресло, лицо его побледнело. Джеймс, видя его реакцию, перестал веселиться.
– Не смей говорить мне, что у меня есть племянница, о которой я не знал!
– Кто бы говорил! – парировал Энтони. – Ты не подозревал о существовании Джереми, пока ему не исполнилось шестнадцать!
– Это к делу не относится, – проворчал Джеймс, а затем уже более сухо сказал: – Так это правда? Имя тебе о чем-то говорит?
Воспоминания волной нахлынули на Энтони. Старые, которым было почти двадцать лет, приятные и нет. Это было возможно. Более чем возможно. Это могло быть просто совпадением, и все же интуиция подсказывала ему другое.
Он закрыл глаза и представил почти забытый образ. Образ казался размытым, это было так давно, но он видел изумрудные глаза, угольно черные волосы, красивое лицо с очаровательными ямочками и смеющимися глазами. Аделина Миллардс. Единственная женщина из его юности, на которой он хотел жениться. А у Кэти Тайлер были те же глаза и те же волосы, даже те же ямочки… о, Господи.
– Видимо не говорит, а оглушительно кричит, да? – произнес Джеймс, все еще наблюдая за ним.
– Так оглушительно, как будто ты только что выстрелил из своего мушкета у моего уха, – немного растерянно отозвался Энтони.
– Погоди. Думаю, мне нужно присесть. – Сделав это, Джеймс ядовито добавил: – Ладно, давай послушаем, как удивительный факт, что у тебя имеется взрослая дочь, просто выскочил у тебя из головы.
Энтони не возразил ему, как обычно. Он был слишком изумлен и шокирован воспоминаниями и их возможным исходом, которые все еще наводняли его память.
– Боже, мне было не больше двадцати одного, по-моему, – сказал он брату. – В тот год я приехал в Хаверстон на рождество. Кстати, ты тоже там был и как обычно действовал Джейсону на нервы. Мы вместе ехали из Лондона.
Джеймс пожал плечами.
– Мы всегда делали это вместе, пока я не стал моряком. И не стоит усыплять меня длинной версией событий. Сокращенная сойдет.
На этот раз Энтони бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем продолжить.
– Не помню, зачем я поехал в Хаверстаун в тот день, наверное, купить несколько безделушек для малышей. Аделина тоже приехала за покупками. Я встречал дочерей Миллардсов время от времени, когда мы были детьми, но в тот раз я впервые увидел повзрослевшую Аделину.
Джеймс, снова не подумав, поднял правую бровь, слегка вздрогнул, но все же сухо поинтересовался:
– Она поразила твое воображение, да?
– Можно сказать и так. Мне она очень понравилась, и я пустил в ход все свое обаяние, если ты знаешь, о чем я. Кончилось тем, что я не уехал и после праздников, и вскоре влюбился. И она тоже. Я даже думал – черт возьми, не смей смеяться, Джеймс – но я даже думал жениться на ней, до такой степени я был увлечен ею. Если бы я не думал о браке, я бы никогда не стал с ней спать. Она же была нашей соседкой, в конце концов.
– Суть я уловил.
– Но она уехала в тур по Европе, не сказав мне ни слова! Я понятия не имел, что она планирует уехать в путешествие. Она даже не попрощалась. Должен признаться, я был раздавлен. Много лет спустя я услышал, что в Европе она вышла замуж за какого-то барона и осела где-то на континенте, и потому так и не вернулась.
– Ложь, которую придумала ее семья, чтобы сплетники не распускали языки?
– По всей видимости.
– Тогда объясни мне одну вещь: почему они просто не заставили тебя жениться, если знали, что ты – отец ребенка? Это – чертовки хорошая причина для женитьбы. Джейсон потребовал бы этого, если бы что-нибудь обнаружил. Ты же знаешь, какой он. А ведь вы с ней хотели пожениться. Я не понимаю.
Энтони тоже не понимал этого, разве что…
– Они никогда не распахивали для меня свои двери.
На что Джеймс с сомнением фыркнул.
– Ты – Мэлори. Ты был превосходным уловом.
На этот раз Энтони вскинул бровь.
– Твоя память подводит тебя, старина? Мы с тобой начали устраивать скандалы еще до того Рождества, а Джейсон к тому времени уже поразил свет, признав своего бастарда законным наследником. Может, ты не заметил, или тебе было просто наплевать, что более вероятно, но мы уже тогда ставили ханжеский Лондон с ног на голову.
– Миллардсы не любили тебя?
– Все было не так уж и плохо. Скажем так, родители Аделина меня терпели, но было ясно, что они предпочли бы, чтобы я не ухаживал за их младшей дочерью. У меня даже сложилось впечатление, что они мирятся со мной только потому, что уверены, что я скоро потеряю к ней интерес и сам сбегу в Лондон. Может, они даже думали, что я просто играю с Аделиной, но так как я был Мэлори и их соседом, они не могли просто указать мне на дверь. Летиция, напротив, никогда не скрывала своей неприязни ко мне.
– Значит, теперь ты ее вспомнил?
– Слишком хорошо, – ответил Энтони со вздохом. – Мягко выражаясь, она была холодной сукой.
Джеймс усмехнулся.
– Это ты называешь «мягко»?
– Именно, холодной как ледник. Всякий раз как я наведывался к Аделине, мне приходилось терпеть едкие замечания ее сестры. В ней было столько яда, словно я нанес ей персональное оскорбление.
– А ты этого не делал?
– Конечно, нет. Я впервые влюбился, Джеймс. Я был чертовски вежлив со всеми! Можно было подумать, что это из-за того, что сама она так и не вышла замуж, а она была как минимум на шесть лет старше Аделины.
– А, значит, она упустила свой шанс? Так это была просто горечь старой девы, обрушившаяся на ухажера ее младшей сестры?
– Как я уже сказал, можно было подумать, но она не была такой язвительной с остальными, только со мной. А у меня было множество возможностей посмотреть на нее с другими людьми. Она могла быть такой же милой, как Аделина – ну, хорошо, это небольшое преувеличение. Она не была настолько милой, ну, ты понимаешь.
– Что ж, не то чтобы это имело значение, правда, это объясняет, почему она была так груба в этой своей записке. Так к какому ты пришел выводу? Кэти – твоя дочь?
Энтони снова задумчиво прикрыл глаза. Ему было все еще трудно поверить, что у него могла быть взрослая дочь.
– По возрасту она может быть моей. Она даже слегка похожа на Аделину, хотя не достаточно, чтобы я это сразу заметил. Но у нее ее глаза, ее волосы, даже ее ямочки.
– Почему мне кажется, что есть какое-то но?
– Все это не убедительно. Ты должен согласиться, что это может быть просто совпадением.
Джейсон кивнул, но добавил:
– То, что Аделина – мать Кэти, не совпадение.
– Нет, это – нет. Но мы не знаем точный возраст Кэти, так ведь? Чтобы я был ее отцом, ей должно быть двадцать два года. А Кэти сказала Джуди, что ее мать сбежала с американцем – Тайлером, и из-за этого ее семья отреклась от нее. Когда она вообще успела повстречать этого американца? В то время она встречалась со мной!
– Если Кэти двадцать два, я бы сказал, что что-то в этой истории – ложь. Но если – нет, проклятье, Аделина могла рано вернуться из Европы, встретить американца, сбежать с ним, забеременеть на судне, плывущем в Америку, и все это так, чтобы ты ни о чем не узнал, поскольку ты к тому времени был уже в Лондоне. И Кэти сама говорит, что ее отец – Тайлер. Лишь Летиция Миллардс намекает, что это – ты.
– Но Летиция может знать правду, ведь так? – сказал Энтони. – А Кэти верит лишь тому, что ей рассказала Аделина. Это не редкость, когда матери, имеющие внебрачных детей, скрывают от них постыдный факт их рождения. Молли – вот превосходный пример. Все эти годы она не позволяла рассказать их сыну, что она была его матерью.
– Я слышу в твоем голосе надежду?
Энтони слегка покраснел. Шок немного прошел, и он не мог отрицать, что на смену ему пришли волнение и, да, даже восторг. Если у него на пороге когда-нибудь появилась бы внебрачная дочь, он не мог бы желать лучшую. Девушка была отважной, смелой, и уже заставила его семью полюбить себя. Невероятно, но он почувствовал, что гордился бы тем, что Кэти Тайлер его дочь.
Он сказал брату:
– Джуди будет в восторге. Она относится к Кэти как к…
– Сестре? – со смехом бросил Джеймс. – Прости, старина, но не стоит признавать дочерью девушку, которая ею не является, просто чтобы порадовать настоящую.
Энтони слегка поерзал в своем кресле и вздохнул.
– Знаю. Это несколько выбило меня из колеи, понимаешь. Так что я не слишком хорошо сейчас соображаю.
– А когда ты соображал слишком хорошо?
Энтони проигнорировал выпад и добавил:
– Аделина сказала бы мне, так ведь? То есть, почему бы ей было не сказать? Она могла придти ко мне в любое время. Я оставался в Хаверстоне. Меня было легко найти.
– Ты не получишь ответов, пока сам не навестишь Миллардсов. Ты же понимаешь это, не так ли?
– Да.
– И тебе, наверняка, придется выпытывать у них правду. Вряд ли они будут тебе рады.
– Это я тоже понимаю.
– Что ж, запомни еще одно. Это может быть просто обман, задуманный Летицией, какова бы ни была на то причина. Ты говоришь, что она тебя недолюбливала, пусть мы и не знаем, почему. Появление Кэти могло стать для нее способом отомстить.
– Отомстить?
– Именно. Как бы ты себя чувствовал, если бы признал Кэти, поверил, что она – твоя дочь, полюбил ее, а потом, через несколько лет, Летиция бросит еще одну бомбу, якобы, она солгала, и девчушка – не твоя.
Энтони закатил глаза.
– Это немного притянуто за уши, но я понял. Я все еще не имею никакого представления, почему Летиция презирала меня, но я не стану просто полагаться на ее слова. Оливер Миллардс умер, но мать Аделины все еще жива. Пойду прямо к ней.
– Если они впустят тебя в дом. Знаешь, Кэти никогда не говорила об этом, но судя по записке Летиции, рискну предположить, что у родни ее ждал отнюдь не теплый прием. И она очень спешила, уезжая из Англии, так спешила, что даже спасла янки от чувства вины, зафрахтовав его корабль. Скорее всего, чтобы позабыть об этой неприятной встрече.
Энтони, ахнув, вскочил на ноги. Упоминание о Бойде оживило в его памяти последний их разговор. О, Боже Милостивый, он ведь не давал Андерсону советов, как соблазнить собственную дочь, ведь так?
Джеймс, по убийственному выражению его лица тут же догадавшись, о чем думает Энтони, подошел к нему, и рассудительно начал:
– Подожди минутку, Тони…
Но в тот момент Энтони было не до рассудительности. Он резко бросил:
– Если он соблазнил ее, я убью его.
– Речь идет о брате Джордж, – напомнил ему Джеймс.
– Нет, речь идет о моей дочери.
– Дочери, про которую ты только что узнал. Если она вообще твоя дочь. Ну да, парень за ней увивается. Почему бы и нет? Она – красивая девушка. Если ему повезет, ему просто придется на ней жениться, вот и все. Ты даже говорил, что из него выйдет хороший муж, если помнишь.
– Нет, это ты говорил, а не я. И тебе прекрасно известно, что мне придется убить его, если только он к ней прикоснулся.
Джеймс вздохнул. Да, ему это было прекрасно известно. Все аргументы он предложил только ради своей жены, но правда заключалась в том, что если Кэти окажется его племянницей, он даже поможет Энтони убивать янки.
Глава 32
– Тебе лучше? – спросил Тайрус, просунув голову в дверь.
– О Господи, нет.
Бойд сказал это, не поднимая голову с подушки. Он даже глаз не открыл. Обычно любое движение заставляло его бросаться к ночному горшку. Морская болезнь не принимала во внимание то, что желудок его давно опустел.
– Когда ты в последний раз ел?
– Перед тем как мы отплыли из Картахены.
Тайрус сочувственно вздохнул, потому что это было почти два дня назад.
– Ты уморишь себя голодом в этом путешествии. Не могу поверить, что ты предложил ей плыть по Средиземному морю, где она станет заходить в порт каждые несколько дней. С какой стати ты вообще соглашался плыть, когда знал, что кончится тем, что ты проведешь большую часть плавания в постели?
Бойд прекрасно знал ответ. Чтобы получить прощение Кэти, он был готов пройти через это еще, и еще раз, хотя до этого он собирался закончить, наконец, свои мучения и осесть на суше. Не то чтобы он не привык к своему недугу. Он страдал от него уже пятнадцать лет. Обычно он ухмылялся и кое-как справлялся. Просто все это не предполагало, что у него на борту будет женщина, с которой ему хотелось проводить каждую минуту.
– Мне нужна помощь, Тайрус, а не критика.
– Хочешь, я достану одно из лекарств Филипса, чтобы ты спал как убитый, пока мы снова не зайдем в порт?
Ему следовало бы согласиться. Доктор на «Океанусе» готовил сильнодействующее снотворное, которое могло отправить его в отключку на добрых десять часов, независимо от того, устал он или нет. Корабль мог пойти ко дну от пушечного залпа, а он бы этого и не заметил. И напиток даже не был противным на вкус, как большинство снотворных. Но он не желал проспать все плавание, или, как заметил Тайрус, он мог бы с таким же успехом остаться в Англии. Это был его шанс завоевать Кэти, и он собирался сделать все возможное, чтобы не упустить его. Если сможет вытащить свою задницу из постели.
– Я не эту помощь имел в виду, – сказал Бойд. – У меня серьезные намерения. Я хочу жениться на ней. Но я совершил очень большую ошибку, приняв ее за преступницу. Поэтому я не могу просто начать за ней ухаживать. Это стоит стеной между нами.
Он рассказал Тайрусу о случае в Нортгемптоне. Они плавали вместе больше семи лет. Входя в порт после долгого путешествия, они тотчас вместе находили ближайшую таверну. Пожалуй, Тайрус был самым близким другом Бойда, за исключением его братьев.
– Ты забыл о ее признании? – напомнил ему Тайрус. – Она же замужем.
Бойд фыркнул.
– Ты упускаешь тот факт, что на следующий же день она сказала совсем другое. С чертовски виноватым видом она призналась, что солгала нам.
– Солгала о чем? Я чего-то не понимаю.
– Она не замужем, Тайрус. Пока она была в Англии, она сказала моей семье, что у нее нет мужа, и что она всего лишь притворялась, что есть, чтобы мужчины держались от нее подальше. Эта уловка прекрасно срабатывала, пока мы пересекали Атлантику, если помнишь.
– Я помню, что она согнула тебя в такой бараний рог, что я даже не мог поговорить с тобой, никто не мог, не получив на орехи. Признаюсь, я боялся, что в этом плавании будет так же.
– Совсем разные вещи: думать, что она недоступна, и знать, что это не так. Я абсолютно уверен, что второе ее признание было правдой.
– Ты хочешь сказать, что именно в него ты хочешь поверить, – скептически ответил Тайрус.
В самую точку, но теперь он понимал ее тактику, просто потому что она была совершенно очевидна. Или Кэти сделала это намеренно? Может, это был тонкий – или не совсем тонкий – намек с ее стороны? Она и впрямь думала, что сможет и дальше водить его за нос после того их поцелуя?
Боже, как же приятно было, наконец, попробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, обнять ее. Его желание достигло предела, но он смог сдержаться и не напугать ее. Он понятия не имел, как ему это удалось, ведь он так хотел ее.
Но она огорошила его, сообщив, что замужем, сразу после их поцелуя. Это было словно холодный душ. Он не знал, чему верить. И провел остаток дня, размышляя над этим в своей каюте. А на следующий день она подошла к нему на палубе.
– Я должна вам кое в чем признаться, – сказала она ему, смотря под ноги, а не на него. – Я солгала.
Он едва сдерживался, чтобы не огрызнуться.
– Вы забыли? Вы уже признались прошлой ночью.
Она все еще не поднимала на него глаз.
– Именно об этом я и говорю. На самом деле, я никогда не была замужем.
– Тогда зачем…
– Вам не следовало целовать меня, – сказала она чопорно. – Это не входит в условия нашего договора.
И тогда он начал понимать, хоть и смутно, что заставило ее солгать. И он снова оказался так очарован ею, что не мог на нее злиться. Хотя и был немного раздражен. Она не могла продолжать и дальше дергать его за веревочки. Но она не осталась, чтобы обсудить с ним это. Покраснев от смущения, она убежала.
Другу он сказал:
– Она уже трижды меняла свою историю с момента отплытия, так что это не просто надежда с моей стороны.
– Трижды? – задохнулся Тайрус.
– Это не считая еще двух раз до того, как мы отплыли. Так что если я застану ее в подходящем настроении, то есть, когда она будет не «замужем» и притащу ее к тебе, чтобы ты нас поженил, не задавай вопросов. Просто сделай это.
– Что ты хочешь сказать этим «в подходящем настроении»? – с подозрением спросил Тайрус. – Скажу прямо, парень, я не стану никого женить, если вы не будете должным образом одеты.
Бойд расхохотался.
– Я вовсе не имел в виду сразу после постели, хотя это было бы и впрямь подходящее время, а?
– Тогда что ты имел в виду?
Бойд на минуту задумался, чтобы объяснить, как он узнает, что наступил тот самый момент. В Картахене у него не возникло проблем, чтобы узнать это.
В этом старом порту они провели два дня, там было не так уж и много достопримечательностей, и Бойд предложил взять Кэти и ее горничную на прогулку по старинным римским форумам, увидеть то, что осталось от замка на холме, и римский амфитеатр, где гладиаторы некогда демонстрировали свои навыки и гибли или продолжали драться на других аренах огромной Римской империи. От этих развалин старинных сооружений осталось немного, поскольку земля была конфискована для строительства новых зданий, но достаточно, чтобы Кэти прониклась атмосферой этого места, как и хотела. Картахена побывала в руках многих стран за много столетий, и многие оставили здесь свои следы. Все это приводило Кэти в восхищение. Восторженная и возбужденная, она даже начинала обращаться с ним как с другом, забывая о том, что он – ее злейший враг.
Забывая? Пожалуй, они просто прониклись духом товарищества, и все же это позволило ему снова подобраться к ней поближе. И когда он оказался слишком близко, она покраснела. А когда она покраснела, он понял, что его присутствие волнует ее так сильно, что ей пришлось придумать «мужа», лишь бы удержать его подальше. Перед тем как они покинули Картахену, она сделала то же самое.
Он сказал Тайрусу:
– Ты уже знаешь, что она хочет посмотреть мир, и это желание ничуть не хуже других, но из-за него брак не входит в ее планы. И все же я знаю, что она ко мне неравнодушна. Во всяком случае, у меня такое ощущение, что она боится, что ее путешествие закончится, если она впустит меня в свое сердце.
– Но что может быть лучше, чем выйти замуж за человека, у которого есть корабль, на котором она может плыть, куда захочет?
– Вот именно.
Тайрус усмехнулся.
– Какая ирония, что ты хочешь осесть на суше – с женщиной, которая хочет плавать по миру.
– Знаю.
– Но все равно хочешь ее?
– Верно. И если это означает, что я не смогу оставить море, да будет так.
– А она знает, что море делает с тобой? – осторожно спросил Тайрус.
– Нет, и не узнает. Даже моя семья не знает. Ты – единственный.
– Но она узнает, если тебе удастся жениться на ней, прежде чем это плавание закончится. Будет трудно не заметить, если тебя стошнит на нее в постели.
– Не смешно, Тайрус. Но я объясню ей, что ее кругосветное путешествие от этого не зависит.
– Не будь болваном, парень. Если она тебя любит, она его закончит. А потом всю жизнь будет помнить и жалеть, что отказалась от своей мечты из-за тебя. Сначала придет горечь, потом обида, потом…
Бойд сел.
– Когда это ты стал таким фаталистом?
Тайрус пожал плечами.
– Я просто указываю на то, что может произойти позже.
– Лучше не надо. Она не знает, что я собирался оставить море, да ей и не нужно. Что она знает, так это – что я всегда плавал на своем корабле. И этим все сказано. Мне удавалось терпеть это почти полжизни. Думаю, что смогу выдержать еще несколько лет, пока ее кругосветное путешествие не завершится.
Поскольку Бойд не кинулся к горшку от резкого движения, Тайрус поднял бровь.
– На это раз болезнь прошла раньше обычного?
Она и в самом деле как будто оставила его.
– Ненадолго.
– Что ж, вчера она спрашивала о тебе, за завтраком и обедом. Мне не нравится водить ее за нос. Так что тебе придется самому придумать объяснение, почему ты не присоединился к ней – если ты не хочешь сказать ей правду.
– Ты шутишь, да? Какую причину можно придумать, чтобы избегать ее, когда она знает, что я хочу ее? Проклятье, я хочу проводить с ней каждую минуту. Мне просто нужно хотя бы немного времени с ней наедине в месте, где бы нам никто не мешал, и где бы мы смогли узнать друг друга получше, и откуда она не смогла бы сбежать, если я подберусь к ней слишком близко.
Тайрус хмыкнул.
– Какая жалость, что вы не можете вместе оказаться на каком-нибудь необитаемом острове. Нельзя найти более уединенного места.
Бойд фыркнул.
– Я не стану топить корабль, просто чтобы…
Он не закончил. На самом деле, ему только что пришла в голову странная и немного глупая, но все же увлекательная идея, которая, должно быть, как-то отразилась на его лице.
Тайрус, догадавшись, что у него на уме, воскликнул:
– Подожди минуту! Я не собираюсь идти на дно с кораблем, просто чтобы ты мог поухаживать за своей леди!
– Поблизости ведь нет необитаемых островов, так ведь? – задумчиво отозвался Бойд.
– Ты слышал меня? Мы не станем топить «Океанус»!
