Текст книги "Пешка"

Автор книги: Джоан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

И поднимающееся в нас наслаждение, взметнувшись крутой пронзительно-сладкой волной, захлестнуло наши тела, заливая каждую клеточку, каждый нерв, пробираясь по жилам и венам, вспенивая кровь. Мне едва удавалось контролировать себя. Я вжался бедрами в ее бедра, дотронулся упругой, налитой желанием плотью до лобка. Провел вдоль пурпурной ложбинки и, наконец, скользнул внутрь, в пульсирующую горячую влажность, теперь готовую принять в себя набухший вожделением член. Я начал двигаться, сперва медленно, чувствуя себя внутри нее, оглушенный ощущением. Ласуль изогнулась навстречу моим толчкам, направляя меня, и обжигающий прилив поднимался во мне выше и выше, к невообразимому пику, переливаясь через меня, выплескиваясь из меня, хлынув по переплетенным нитям контакта в открытый, незащищенный мозг Ласуль. Ее наслаждение вернулось ко мне опять, ее экстаз, сплавляя нас в единое целое, отражался в моем, сливаясь с ним в водовороте оргазма, – так водные потоки кружатся в бурлящем кипятке. Я впился губами в губы Ласуль, впитывая ее стоны, и наш поцелуй длился вечность, и эхо-эхо-эхо металось в нас, пока, наконец, от нас не осталось ничего, кроме теплого пепла.

Мы лежали, обнявшись, словно защищая друг друга кольцом рук. Я почувствовал на щеке слезы, но чьи они, я не знал. Так мы и заснули – в объятиях друг друга, когда тьму уже рассеивала утренняя заря.

Глава 15

Я проснулся поздним утром, а мозг мой еще плавал в утренней дреме. Я глубоко вздохнул, перекатившись на другой бок, чтобы теплые солнечные лучи погладили мою кожу; потом вытянул щупальца. Кровать была пуста. Мысль наткнулась на абсолютно незнакомый мозг.

Я рывком сел на постели, смущенный, и дернулся назад, когда мой взгляд зарегистрировал пару одетых в форменные брюки ног, стоящих возле кровати. Легионер без всякого выражения на лице посмотрел на меня сверху вниз и сказал:

– Шеф и джентльмен Харон хотят побеседовать с вами о вчерашнем вечере.

Ласуль… Я вовремя прикусил язык и не выпалил первый пришедший в голову вопрос. Я нашел ответ: Нет. Ее не было ни в поле моего зрения, ни в мозгу легионера. Это насчет взрыва – и только. Если бы легионера разобрало вдруг любопытство, почему это у меня такой виноватый вид или почему я выгляжу таким размякшим и томным, он бы все равно не допустил эту мысль в свое сознание. Ум с одной извилиной имеет свои вопросы.

– Конечно. Дайте мне минуту на сборы.

Лихорадочно напяливая какую-то одежду, я спрашивал себя, почему они послали с этим сообщением тело вместо того, чтобы просто позвонить мне. Возможно, что после вчерашнего вечера у них свихнулись мозги насчет безопасности. Или, может быть, они хотели, чтобы паранойя ударила в голову мне.

Когда я проходил в ванной мимо зеркала, внезапная вспышка зеленого цвета пустила зайчика прямо мне в глаз. Я затормозил, осмотрел лицо, покрутил головой – снова вспыхнул зеленый огонек. Ухо. Я дотронулся до уха. Рот мой медленно расплывался в улыбке. В ухе висела серьга, которой до сегодняшнего утра не было. При малейшем движении головы зеленое стекло, попадая в луч света, разбрызгивало зеленые искорки. Похоже на кошачий глаз. Я знал, что я ничего в ухо не вдевал… И понял, кто это сделал. Прилепив пластырь с наркотиком за ухо, я вышел из комнаты.

Первое, что легионер сделал, когда мы спустились по лестнице, – заставил меня снять пластырь. Приказ Брэди. Требовалось около получаса, чтобы наркотик перестал действовать, после того как его снимут. Брэди хотел, чтобы к тому времени, когда мы прибудем в город, я полностью оглох и ослеп. Легионер выкинул пластырь. Но я не побеспокоился о том, чтобы сказать ему о втором кружке, который я приклеил за другое ухо.

Он доставил меня в Н'уик, в городской особняк Та Мингов. Вы бы никогда не узнали, что вчера вечером здесь валялись три трупа в море крови. Я проследовал за солдафоном через комнату, где это произошло. Все привели в идеальный порядок – стены, ковры, мебель. Ни единого пятнышка. Кое-что из мебели выглядело не так, как я помнил, но, с другой стороны, перестановка отлично вписалась в интерьер комнаты. По коже у меня поползли мурашки.

Брэди и Харон Та Минг ждали в соседней комнате, напоминающей тюремный карцер, что вовсе не подняло мне настроение. Переступая порог, я услышал, как какой-то нечеловеческий шепот прошебуршал в моем черепе. Через мгновение все стихло. Тут я понял. Это было помещение «с особо чистой атмосферой», забитое электроникой охраны так плотно, что мой пси-центр зарегистрировал ее. Я остановился в некоторой растерянности, когда Брэди поднялся с кресла. Харон, даже не пошевелившись, стоял, глубоко запрятав руки в складки одежды, и буравил меня взглядом. Я заставил себя посмотреть ему прямо в глаза, делая при этом такое глупо-равнодушное лицо, какое только мог. Да, стараться не выглядеть так, будто я только что переспал с кое-чьей женой, – непростая задачка, у меня не хватало опыта в таких делах.

– Почему ты так на меня смотришь? – отрывисто пролаял Харон.

– Да нет, сэр, – я перевел глаза на Брэди, потом на дверь.

– Садись, – сказал Брэди, указав на кресло.

Я взглядом проследовал за его рукой, обрадованный, что есть куда смотреть. Но мозг держал фокус на Хароне: паранойя, как того и хотел – правда, по другим причинам – Харон, добралась до меня. Но я не был слеп и глух. В непроходимой лесной чаще его усиления я чувствовал, что ему не терпится, чтобы я сел в это кресло. Как-то мне удалось не повернуться и не уставиться на Харона. Я продолжал пялиться на кресло – то, на которое указал Брэди. Мягкое, с выгнутой спинкой, серо-голубое – ничего особенного в нем не было. Но кто бы ни сел в него, тотчас подскочил бы до потолка, получив электрический удар, причем в самое уязвимое место.

Я застыл от удивления. Почему?! Ловушка. Если мой пси-центр на самом деле в заглушке, как они того хотели, я спокойно сяду в кресло, и они увидят, как я подпрыгну, словно ошпаренный кипятком. Но если я могу читать их, то, следовательно, я буду знать…

Брэди пристально наблюдал за мной. Я сжал все свои ощущения и функции организма в кулак, надеясь, что смогу удержать показатели в пределах нормы, что успокоило бы Брэди. Надев маску равнодушия, принуждая себя двигаться, я пересек комнату. Не переводя духа, я сел в кресло.

Они не блефовали. Я подскочил, грязно ругаясь, когда электрический ток вонзил зубы мне в задницу.

– Какого дьявола?!. – заорал я так, словно ничего не знал. Мне и не пришлось прикидываться взбешенным. – Это что-то вроде остроумной шутки? – Глядя на Брэди, я выбросил ему под нос свои ноющие жгучей болью ладони.

Брэди стоял, сцепив руки за спиной, не шевелясь. По нему не было заметно, что я прошел тест. Харон расслабленно откинулся в кресле, подозрения вытекали из его башки. Брэди был удовлетворен результатом, а значит, и Харон тоже.

– Нет, не шутка, уверяю тебя, – спокойно произнес Брэди. – Проверка.

– Проверка чего? – спохватившись, сурово вопросил я.

– Читаешь ты нас или нет.

– Дерьмо! Может, ваши мозги и находятся в этом месте, – заметил я, потирая зад, – но мои живут вот здесь. – Я тряхнул головой. – Чье это кресло, Дэрика?

Брэди скривился:

– Сядь… Обещаю, что впредь такого не случится.

– Сами садитесь туда, – отказался я. Брэди не врал, но мне все равно не очень-то хотелось сидеть.

Брэди пожал плечами и сел в кресло. Ничего не произошло.

– Но почему я должен играть роль твердолобого перед вами? – спросил я.

– Джентльмен так предпочитает, – сказал Брэди, бросив взгляд на Харона.

На этот раз мне не было так трудно посмотреть Харону в глаза.

– Я думал, что вы платите мне за то, что я включен.

То ли уже одна мысль о том, что я касаюсь его мозга, вызывала в Хароне омерзение, то ли у него было что скрывать. К чему эта проверка? Я собирался это выяснить до того, как выйду отсюда.

Огненный сноп ярости вырвался из Харона.

– Я плачу тебе, чтобы ты делал то, что тебе сказано, – отрезал он. – Мы будем задавать вопросы. Ты будешь отвечать на них – вежливо.

Он выстрелил в Брэди грозным взглядом, говорящим, что Харон считает, что Брэди слишком многое мне позволяет и не наступает мне на горло, когда я слишком разеваю пасть.

Я припомнил, что Брэди сделал со мной перед заседанием. Тогда он не церемонился. Но ведь тогда я не знал ничего, что могло бы разрушить его карьеру. Брэди шагнул-таки за край.

– Да, сэр, – сказал я, потому что Харонова кибернетизированная лапа сжалась в кулак. Не нужно было быть телепатом, чтобы понять, к чему бы это. То, что он в долгу передо мной, раз я спас его семью и Элнер, нисколько не изменило его чувства к псионам, разве только еще больше обозлило его. Я сел на кушетку, поскольку больше некуда было сесть, и постарался отодвинуться от Харона подальше. Внутри кушетка была заполнена чем-то похожим на студень или воду и трепетала подо мной, словно живая. Я постарался не барахтаться.

– Что вы хотите узнать? Сэр.

– Прошлым вечером ты читал мысли того наемного убийцы, – начал Харон, и я кивнул, потому что это не было вопросом. – Он чем-то выдал себя, и это что-то ни один из наших охранных экранов не зарегистрировал. Что это было?

Я мельком посмотрел на Брэди. Он им не рассказал. Брэди немного помрачнел, но и только. Я проскользнул сквозь шипящие электрические поля его мозговых имплантантов, с трудом перешел вброд чересчур прозрачные потоки биомассы, ступая как можно осторожнее. Брэди знал, что я никому не сказал о том, что он, Брэди, сделал – или не сделал – прошлым вечером. Брэди опять рассчитывал, что я покрою его, хотя он и не понимал, почему я сделал это в прошлый раз. Брэди воображал, что я чего-то от него хочу.

И я понял, что Брэди прав. Сейчас мне пришлось напрячь мозги, чтобы осознать, что именно мне от него надо.

– Кто-то выскреб его мозг. Он был перепрограммирован, чтобы играть роль человека. Но он не был человеком. Он был лишь… биологической машиной смерти. – Воспоминания о том, что сделалось с овощем, заставили меня стиснуть челюсти – да так, что заболели зубы. – Кем он был? – спросил я. Бедный ублюдок.

– Служащий среднего звена Центавра. – Харон махнул рукой, отшвыривая образ мертвеца, словно вчерашнюю сводку погоды. – Так, мелкая сошка. Неважно. А вот что действительно важно, – продолжал Харон, понижая голос до тех пор, пока он не стал едва слышимым, – кто послал его. – Теперь лицо Харона отразило какую-то эмоцию. Гнев, разочарование, зудящая жажда мести, реванша. Они проанализировали каждый миллиметр оставшихся от человека-бомбы ошметков и не нашли ключа к разгадке. Ни одной улики. Но Харону надо было узнать – вовсе не потому, что, кто бы там ни стоял за взрывом, он разрушил жизнь или четыре жизни. Он просто должен был узнать – так человека, которого ударили по голове, непременно должно стошнить. Как и что сотворил овощ, не имело для Харона такого важного значения, как то, что взрыв был направлен на Центавр… на него, Харона.

– Я не знаю, кто это сделал, – тихо ответил я.

Харон зловеще наклонился ко мне:

– Ты должен знать. Ты залез в его череп. Кто навел его? Кто послал?

– Сказал вам, не знаю! Кто бы это ни был, они отлично сработали.

– Он правду говорит? – спросил Харон Брэди. Тот кивнул.

– Он даже не знал, кого искать. Они запрограммировали его таким образом, что, когда его глаза регистрировали нужный визуальный сигнал, он отпивал глоток коктейля. Он ничего не мог знать, пока не увидит жертву…

Ее, Элнер. Я воскресил в памяти овоща, изо всех сил старающегося заглотить коктейль до того, как Элнер исчезнет из поля зрения. Если бы только толчок Джордан заставил его разлить коктейль. Если б только я понял, – пока еще не было слишком поздно, – что это значило…

– Ты знал о коктейле? – Голос Харона рывком вернул меня к действительности.

– Да, узнал, но было поздно. Я понял, что он должен отпивать из стакана… – Тут я покосился на Брэди. – Но только не мог представить зачем. А когда понял, уже не оставалось времени, чтобы остановить его. Мы лишь успели попадать на пол. Что было в стакане, черт возьми?

Ты же назвал напиток безобидным. – Эти слова чуть не сорвались у меня с языка.

– Вино с подмешанными в него несколькими молекулами катализатора, – ответил Брэди, сурово поджав губы. – Вино казалось абсолютно безвредным – и было таковым, пока катализатор не расщепил взрыватель замедленного действия, который они вживили в его желудок. И тогда он взлетел на воздух.

– Помню. Я видел эту часть действа. – На секунду я закрыл глаза, сглатывая слюну.

– Итак, ты больше ничего – абсолютно ничего – не можешь рассказать нам о том, кто организовал это покушение? – спросил Харон.

Я помолчал в нерешительности, обшаривая мозг в поисках деталей, которые я мог забыть или отказывался вспоминать, поскольку они были слишком мерзкими… Наконец, я отрицательно замотал головой.

– Нет, сэр. Я рассказал вам все. Там, внутри его головы, не на что было смотреть.

Харон выругался, поворачиваясь к Брэди.

– И что теперь? Положение угрожающее, черт побери! Я хочу ответов. Вы уверяли, что ошибки исключены, – и они случились. Вы промахнулись, Брэди, и ваша промашка едва не стоила Центавру Элнер.

От мертвой Элнер для нас никакой пользы… – Харон поднялся и почему-то стал яростно отряхиваться.

Брэди посмотрел на меня и помрачнел еще больше, словно боясь, что я услышал лишнее… Что? Но Брэди уже надел маску спокойствия.

– Телепат выполнил свою задачу, сэр, – отчеканил Брэди, отливая каждое слово из железа. И железная ирония слышалась в его голосе. Мне потребовалось дополнительное усилие, чтобы осознать, что разговор идет обо мне. – Он заполнил брешь в нашей охране, как я и предвидел. Заткнуть эту брешь по-другому было невозможно. И именно поэтому леди Элнер сейчас вне опасности. Не жива, а «вне опасности». – Ваш пасынок и жена тоже, – добавил Брэди, холодно и самоуверенно, точно это была его заслуга. – Готовящееся покушение почти невозможно было обнаружить. Не многие из наших конкурентов способны на такое, хотя бы они и имели подобные намерения.

– А Триумвират?

– Их послы ничего об этом не знали, – вставил я.

– Ну, это ничего не доказывает, – пробормотал Брэди. – Хотя, конечно, для Триумвирата это слишком изощренный метод, требующий богатой фантазии.

– Да любой может нанять специалиста, – сказал я. – На Черном рынке найдется не одна пара рук, готовая убить для вас кого угодно и какими угодно способами. Для этого не требуется художественного воображения. – Как только я произнес эти слова, что-то, на первый взгляд бессмысленное, пронеслось в моем мозгу. Остальные-то попытки покушения на Элнер были настолько непродуманны, что походили на дурную шутку. Последнее покушение здорово отличалось от предыдущих.

– Это невозможно, – холодно сказал Харон, – ни одна корпорация не выдумает такого.

Я рассмеялся. Глаза-камеры повернулись ко мне. Я заткнулся. Они и вправду имели в виду то, что сказали. У корпораций были свои собственные легионеры, шпионы и наемные убийцы. Они считали, что им не нужны чужаки.

– Вы хотите сказать, что получаете гораздо больше удовольствия, делая это своими руками, без посторонней помощи? – Их взгляды стали напоминать грозовые тучи. – Посудите сами, это покушение совсем не похоже на все другие. Может быть, они оставили попытки сделать это самостоятельно и поручили кому-нибудь, кто знает, что, черт возьми, он делает.

Харон с Брэди посмотрели друг на друга. Субвокалический обмен короткими сообщениями между ними ясно говорил: они знают, что я ошибся.

Они знают. Откуда такая уверенность?

Я загнал невидимый крючок поглубже в Харонов мозг.

– А что насчет Черного рынка? – пробормотал Харон, обращаясь к Брэди. – Может ли быть какая-нибудь связь?..

– Едва ли, – ответил Брэди. Он снова обрел уверенность. Я прикрывал его задницу, и ему больше не нужно было беспокоиться о Хароне. Только обо мне. – Ограничение применения наркотиков – в их интересах. А Элнер как раз против дерегуляции.

Харон кивнул, думая, что Элнер не из тех, кто вляпывается в неприятности из-за скрытых карточных долгов. Но затем он снова озадачился вопросом, кто же так позаботился о ней и зачем. Внутри Харона тревожно завывала сирена. Он ума не мог приложить, кто это мог быть; он лишь твердо знал, что взрыв не имеет ничего общего с предыдущими покушениями. Я нажал посильнее: В его мозгу не было ни тени сомнения в том…

Голова Брэди повернулась как на шарнирах.

– Что с тобой? – спросил он, бросив в меня странный взгляд.

– Со мной? – я заморгал, поспешно оттянув щупальца назад.

Брэди страдальчески поморщился.

– Я не разговариваю сам с собой.

– Я… просто пытаюсь думать.

Они вели себя так, словно такое пришло им в головы впервые в жизни. Словно никогда не рассматривали такую возможность…

– Делай это не раскрывая рта. – Брэди обернулся к Харону: – А что с ним? Со мной.

Харон скривился.

– Он рассказал нам все, что знает. Это очевидно. Отошлите его. – Харон глядел на меня в упор, но говорил обо мне так, будто я не в состоянии был понять его приказания.

– Я не то имел в виду, – возразил Брэди. – Я говорю о дальнейшем его использовании.

Голова Харона дернулась, рот перекосился.

– Вы серьезно? – наполовину с сарказмом, наполовину с недоверием спросил он.

Брэди не дрогнул:

– После того, что он сделал вчера вечером – да, сэр. Он нам еще пригодится… Мы просто изменим его функции.

– О Боже ты мой! Он вчера скормил хайперам лишнее. Вы видели утренние новости?

Я с шумом всосал воздух, воображая, каким, должно быть, кретином меня выставили хайперы.

– Я только хотел помочь леди, сэр. После всего того, что Страйгер наврал про меня, я подумал, что смогу заставить их понять правду…

– Ты хотел помочь! – Рука Харона дрогнула, сжимаясь.

Я вжался в угол дивана, когда его внезапная ярость ударила в мои незащищенные мысли. Он видел передачу и считал, что я на самом деле помог Элнер. И своей помощью погладил Харона против шерсти. Харон хотел, чтобы Элнер осталась в живых, но чтобы ее репутация был подпорчена, сама Элнер – деморализована и, так сказать, сброшена с баланса, чтобы она стала его пешкой.

– Ты – урод беспризорный, – сказал Харон. Пальцы его разжались, и он резко встал.

– Тем более. По этой причине его надо держать здесь по крайней мере до голосования, – предложил Брэди. – А то начнутся подозрения…

Я перестал слушать, когда болезненное ощущение заполнило меня. Они и не собирались держать меня «включенным» до тех пор, пока не выяснится, кто же пытается убить Элнер. Потому что никто не пытается убить Элнер. Они сами подготовили те покушения – Центавр, Брэди – под руководством Харона. Этого оказалось достаточно, чтобы вывести Элнер из равновесия, испугать, сделать ее зависимой от них и их охраны. Достаточно, чтобы им удалось принудить ее взять меня. Они лгали Элнер, лгали мне. Они пользовали меня, как проститутку, все это время, чтобы я следил за ней, что и подозревала Элнер.

Но хуже того – они прекрасно знали, что Страйгер ненавидит псионов. И выставили меня в качестве мишени, разрешили ему сбить меня с ног, чтобы окончательно увериться, что Элнер будет унижена, провалит дебаты и голосование и потеряет кресло…

Они лишь проморгали, что кто-то пронюхал про ложные покушения и попытался под их прикрытием организовать свое собственное, не подозревая, что покушения сфальсифицированы. И теперь у Центавра руки в крови.

– Делайте с ним, что хотите, – говорил Харон, направляясь к выходу. – Были бы результаты. И контролируйте его – держите подальше от меня.

Ему пришлось пройти мимо меня. Он бросил на меня жесткий взгляд и остановился, как будто что-то ударило ему в глаз.

– Где ты взял эту серьгу?

Я помотал головой, еще не отойдя от изумления. Потрогал ухо, чувствуя прохладную шлифованную поверхность стекла. И оцепенел.

– Я… ннн… купил у уличного продавца.

Харон что-то проворчал и вышел. Дверь закрылась, оставляя меня наедине с Брэди.

– Хорошо, – сказал Брэди. – Чего ты хочешь от меня?

– Что? – Я не мог вспомнить, о чем он говорит. Я потер глаза, ощущая за ними давящую боль.

– Ты знаешь, о чем я говорю. – Брэди маятником зашагал по комнате, заложив руки за спину и не сводя с меня глаз. – Чтобы ты молчал о вчерашнем.

Я засмеялся. Слова Брэди прозвучали как-то нереально.

– А! Это.

Брэди прекратил движение.

– Да что с тобой творится, черт побери! – Брэди начал бояться, что я только что сошел с ума.

– Вы использовали меня, – сказал я. – Вы, ублюдки, вы пользовали меня все время – вы и Та Минги. Никакого заговора против леди не было – до вчерашнего вечера! Вы ее выдвигали, и теперь использовали меня, чтобы на фиг ее задвинуть.

Брэди вытаращил глаза.

– Как я узнал? – опередил я вопрос, вытаскивая слова прямо у него из башки. – А вы как думаете, твердолобый?

Лицо Брэди побелело от страха и бешенства. Он перевел взгляд на кресло, в котором мы оба сидели.

– Это не сработало, Брэди.

Камеры снова переключились на меня.

– Ты читал нас. Но все равно сел. Почему?

– Ну, соображайте. Вы бы на моем месте не сделали то же самое?

– Я не предполагал, что это возможно. – Брэди не предполагал, что я одурачу детекторы лжи. И что он может так проколоться.

Он и вправду считал меня порядочным трусом. И идиотом. Молокососом-шпаной, еще одним уродом, которого им удалось завинтить. Никакой опасности, никаких проблем.

– Сюрприз! – пояснил я.

Рука Брэди потянулась к спрятанному под форменной курткой ружью. А со стороны казалось, что куртка плотно облегает тело. Минуту Брэди колебался, укокошить меня или оставить в живых.

Пока он решал, я сел; мои ладони покрылись потом, когда я вдруг подумал, уж не ошибся ли я в нем покрупнее, чем он во мне.

Рука Брэди выползла из-под куртки. Я был ему нужен… Брэди все еще сурово хмурился, думая, что я прочел все его мысли, но тело его постепенно выходило из состояния боевой готовности.

Он сделал неопределенное движение плечами и сказал:

– Итак, ты знаешь все. И я повторяю свой вопрос: чего ты хочешь?

Я вздохнул.

– Как насчет извинений? – спросил я ради интереса – получу я их или нет. Извинений я не получил. – Вы хотите, чтобы я работал на вас. На этот раз – действительно на вас. От мертвой леди Элнер для вас никакого толку, и вы считаете, что я смогу как-то помочь защитить ее. Так вы говорили Харону. Верно?

Брэди едва кивнул.

– Вот и я хочу того же.

– Почему? – удивленно спросил Брэди.

Я усмехнулся:

– Вы хотели услышать, что я узнал с тех пор, как появился здесь? Так вот: единственное различие между элитой корпорации – такими, как Харон, и уличной крысой – такой, как я, – заключается в том, сколько людей верит лжи, которую мы им рассказываем. Мне что-то не доставляет особой радости чувствовать себя вашей шлюхой. А я буду чувствовать себя именно так, если сейчас исчезну отсюда. Я хочу закончить работу, теперь она кое-что значит.

Брэди прищурился:

– Вполне резонно. – Он уже не понимал, во что ему верить насчет меня, и это его тревожило.

– Но моя работа будет вам стоить.

Брэди облегченно улыбнулся. Уж это-то – его вотчина.

– Так я и думал. Центавр удвоит суммы твоих контрактов.

– Всех – и для Центра тоже.

– Конечно.

– Сию же минуту.

Брэди перевел взгляд куда-то в пространство. Через несколько секунд его немигающие глаза снова смотрели на меня.

– Сделано.

– Я проверю, когда вернусь домой.

Бесформенная подушка задрожала подо мной, покушаясь на мое чувство равновесия. Я встал, отшвыривая ее.

– Что случилось с охраной Элнер?

Они стали свидетелями – единственными свидетелями – моего предупреждения Брэди о бомбе.

– Не задавай вопросов, на которые ты в действительности не хочешь получить ответы. – Брэди сложил руки на груди, наблюдая за выражением моего лица. – Ты воображаешь, что понял правила игры. Так? И только лишь потому, что сейчас у тебя в руках ключевые фрагменты общей картинки. – Брэди медленно покачал головой. – Верь мне, мальчик: тебе повезло как начинающему. Не входи в штопор.

Это значило, что я сильно сглупил, не выдав Брэди при удобном случае. Потому что, если бы он не решил пять минут назад, что я ему нужен, одним трупом было бы больше. Последствия взрыва – и привет.

Я вытер ладони о штаны. Потом сказал:

– Еще одно.

– Что же? – Брэди поднял брови.

– Мне нужны сильные наркотики.

– Нет. – Мозг Брэди захлопнулся, как дверь.

– Я все еще наполовину скрючен, Брэди. То, что вы мне дали, недостаточно хорошо работает. Я не могу делать то, что должен делать, если, конечно, вам на самом деле нужна моя помощь. – Тут у меня согнулись руки. – У меня начинаются… симптомы.

– Я не могу достать что-либо посильнее. Борт не разрешит. Мне и эти-то удалось достать, угробив пропасть времени.

– Можете, если захотите. Если леди Элнер умрет, Центавр потеряет ЦХИ. И вы потеряете тоже… По большому счету, это хуже, чем то, что джентльмен Харон думает о псионах.

– Не могу.

– Вы должны мне. Достаньте наркотики.

– Не могу. Ты недооцениваешь, насколько мне трудно доставать тебе наркотики. Ты же просишь не просто какую-нибудь «дозу мечты», продающуюся на каждом углу. Харон отслеживает все наши действия, касающиеся тебя… Ты также недооцениваешь, насколько Харону отвратительно твое пребывание здесь.

Я скорчил гримасу, руки мои опять начало скручивать.

– Я дам тебе, – в конце концов сдался Брэди. – Я дам тебе свободу действий. Если можешь достать где-нибудь в другом месте, что тебе нужно, я не буду останавливать тебя. – Я удивленно кивнул. – Леди Элнер еще в больнице. Она ждет, что ты присоединишься к ней. Мне не нужно тебе напоминать, чтобы ты держал рот закрытым. Да?

– Полагаю нет, – ответил я, на мгновение замешкавшись.

Брэди кивком головы указал на дверь. И, представьте себе, дверь открылась, выпуская меня.

Я шагнул было к ней, радуясь, что ухожу отсюда.

– Да, еще одно.

Я остановился.

– Что?

– Эта серьга. Я бы на твоем месте не стал надевать ее. Особенно, когда Харон рядом.

Я инстинктивно прикрыл, словно защищаясь, ухо ладонью.

– Почему нет? – Мне не вполне удалось скрыть напряжение в голосе. – Это всего лишь кусок стекла.

Брэди криво улыбнулся:

– Это изумруд, ты, болван.

Я вытаращился на него, продолжая теребить серьгу.

– Что?!

Брэди опытным глазом мгновенно определил ее принадлежность. И сейчас он скептически склонил голову набок.

– Ты врешь, откуда она у тебя. На серьгу нанесен регистрационный код семьи Та Минг… и принадлежит она леди Ласуль Та Минг.

Моя рука упала вниз. Я повернулся и вышел. И пока я шел по бесконечным безжизненным комнатам, я чувствовал на своей спине пристальный взгляд Брэди.