Текст книги "Таинственный герцог"

Автор книги: Джо Беверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– О, мисс Барстоу, спасибо вам. Там были такие красивые вещи!

Вернувшись домой, они принялись за маскарад. Китти приладила парик, Белла раскрасила лицо, потом надела новую одежду и оглядела себя в зеркале.

Никто из тех, кто был знаком с Беллой Барстоу пять лет назад, не узнает ее, но…

– Может кто-нибудь узнать во мне Беллону Флинт? – спросила она.

– По-моему, вы можете пройти мимо любой женщины из дома леди Фаулер, и никто из них не узнает вас.

– Превосходно. – Белла подошла к письменному столу – пора отправить послание пастуху.

Козлы-распутники, вспомнила Белла. Ей следует быть осторожной, тем более с тем, кто назвался охотником Орионом.

«Келено встретится с Орионом завтра в полдень, чтобы вернуть свои звезды», – написала Белла.

Если он строил планы на какое-то позднее свидание, то его ждет разочарование. Белла не собиралась так глубоко погружаться в опасность, хотя смертельно устала быть серьезной и благоразумной, и ей очень-очень хотелось еще раз встретиться с пастухом.

Снова стать хорошенькой молодой девушкой.

Стать Беллой.

Глава 9

На следующий день.: приближаясь к «Козерогу», Белла ощущала, как внутри у нее порхают бабочки: некоторые с восторгом, но другие махали крылышками предостерегающе. Пег, вероятно, догадывалась об истинном характере встречи, но не возмущалась. Пег одобряла все, что уводило Беллу от Флинт и Фаулер, и, полностью поддерживая браки Китти и Энни, была занята планированием их свадебного завтрака.

Остановившись, Белла внимательно рассматривала узкую трехэтажную гостиницу, вызывавшую у нее сомнения. Жизнь Беллы снова вырывалась из-под контроля и приход сюда мог сделать все только еще хуже – пастух мог воспринять его как поощрение с ее стороны, возможно даже, как согласие на порочную связь.

Однако Беллу снедало любопытство, и теперь она уже не могла повернуть назад.

Поэтому, взяв себя в руки, Белла уверенно направилась к «Козерогу».

Гостиница не была такой большой и многолюдной, как соседняя «Звезда и подвязка», но не обнаруживала признаков обители разврата, а входившие и выходившие люди выглядели вполне приличными.

Белла безотчетно коснулась лица, словно стараясь убедиться, что ее черные брови, нарумяненные щеки и накрашенные губы на месте, и затем вошла в дверь.

– Я пришла навестить мистера Ханта, – сказала она слуге со всем хладнокровием, на какое была способна.

Заметив, какой взгляд он бросил на нее, Белла поняла, что ее приняли за проститутку. Она чуть не рассердилась, но осознала, что это только привлечет к ней внимание, и быстро пошла за слугой по коридору.

Он постучал, и голос из-за двери ответил:

– Входите.

Слуга открыл дверь; Белла, с бьющимся сердцем войдя в комнату, с удивлением посмотрела на ожидавшего ее мужчину.

Слуга. В ливрее и напудренном парике. И вдобавок в маске. Маска, выполненная в венецианском стиле, изображала животное – в данном случае козла – и закрывала только верхнюю половину лица, а ее нос выступал вперед и затенял рот и подбородок.

Значит, слуга?

Белле было приятно думать, что пастух не принадлежал к элите, что он, возможно, был таким же посторонним на пирушке, как и она сама. Но встреча с джентльменом была приключением, а встреча со слугой-выскочкой – просто вульгарностью.

– Мои звезды, – холодно потребовала Белла.

Он жестом указал ей на картонную коробку, стоявшую на столе рядом с ним.

– Немой козел? – поинтересовалась Белла, с опаской приближаясь к нему.

– Возможно, просто немногословный.

Остановившись, она прислушалась к голосу, но, как и на празднестве, не уловила ни малейшего простонародного акцента. Нет, он не слуга.

– Зачем маскарад? – спросила Белла.

– То же самое я могу спросить у вас.

– Я не в маскарадном костюме, – солгала Белла.

– Вы всегда так сильно разрисовываете себя?

– Это модно. Как среди мужчин, так и среди женщин.

– Главным образом среди тех, кто стремится скрыть действие времени. Вы действительно настолько стары, Келено?

Не дождавшись от нее ответа, он пожал плечами.

– Будьте добры, сэр, отодвиньтесь от стола.

– Зачем?

– С моей стороны было бы глупо подходить к вам так близко.

– Тогда зачем вы вообще здесь? – насмешливо поинтересовался он.

– Чтобы вернуть свои звезды.

– Это фольга и клей, они не стоят и шиллинга.

– Быть может, я дорожу ими.

– Попытайтесь найти другое объяснение.

– Не собираюсь ничего объяснять, – раздраженно бросила Белла и нашла в себе силы повернуться и шагнуть к двери.

– Келено.

Оклик остановил ее, и Белла обернулась.

– Я тешил себя надеждой, что вы пришли, чтобы снова увидеться со мной.

В общем, это так и было, но между ними висело что-то недосказанное, что-то особенное.

– Возможно, и так, – призналась Белла. – Но я обнаружила не пастуха, а козла.

– А я увидел не нимфу, а гарпию. Зачем раскраска?

– Вряд ли я могла прийти сюда открыто, без риска быть узнанной.

– А-а. Значит, будь вы в обычном виде, вас узнали бы? У вас нет желания открыть мне свое имя?

– Не больше, чем у вас открыть мне свое.

Белла старалась не улыбнуться. Прошло много-много времени с тех пор, как она скрещивала словесный меч с остроумным собеседником.

– Вы пришли сюда на встречу с охотником Орионом.

– С персоной не более реальной, чем Келено. Зачем вы искали этой встречи?

– Мне хотелось еще раз встретиться с вами, но не удалось. Это не вы.

– И Келено не я.

– Но, думаю, ближе.

– А вы? Кто ближе к вам настоящему – пастух или развязный слуга?

Даже несмотря на тень от козлиного носа, Белла разглядела улыбку.

– Пастух, уверяю вас. Но вряд ли я смог бы пройти через Лондон в том костюме.

Эта картина вызвала у Беллы улыбку.

– Что заставило вас устроить этот маскарад?

– А вас?

– Я уже объяснила. Одинокая женщина встречается с джентльменом. Если это станет известно, я погибну. Погибнете ли вы, если кто-то узнает, что вы были здесь со мной?

– Это будет зависеть от того, что, по-вашему, значит «погибнуть». – Он взял со стола коробку. – Эта встреча может погубить мою жизнь.

– Каким образом?

– Если вы из уважаемой семьи, меня могут заставить жениться на вас.

Белла ощутила болезненный эмоциональный удар, но проанализировать его у нее не было времени, потому что Орион шагнул вперед и протянул ей коробку.

Белла схватила ее, как боязливая птичка, которой предлагают зерно.

И ее опасения оказались вполне оправданными – он резко взял ее за левую руку, и Белла попала в плен.

– Отпустите меня.

Она отодвинулась назад.

– Чуть позже.

От его тона Белла задрожала с головы до пят.

– Пожалуйста, не нужно…

– Я не сделаю вам ничего плохого. Просто хочу получить награду. Поцелуй был бы справедливой платой за возвращенные вам блестки, но, к сожалению, маска позволяет запечатлеть его только на вашей руке.

Его голос понизился так, что, казалось, коснулся кожи, а воздух, который вдыхала Белла, стал жестким.

– Вы позволите? – почти шепотом спросил он.

Он не стал дожидаться ответа – Белла уже заметила у него такую привычку.

Пастух явно не был слугой и определенно не был посторонним на Олимпийской пирушке. Он был одним из сильных мира сего. Если она полураздетая с криками выбежит из этой комнаты, все будет тщательно скрыто.

У нее не было семьи, которая могла бы возмутиться и встать на ее защиту. Белла была одна на всем свете и в первый раз в полной мере осознала грозившую ей опасность. Надо же быть такой глупой, чтобы прийти сюда!

Белла постаралась освободить пальцы, но он не выпустил ее руку.

Она заставила себя расслабиться, и ей даже удалось слегка улыбнуться.

Его губы прижались к ее пальцам. Она вряд ли могла сквозь кожу перчаток почувствовать их прикосновение, но глубоко внутри ощутила дрожь.

Однако не от страха.

– Мне хотелось бы…

Как это могло вырваться у нее?

– Чего бы вам хотелось, сияющая звезда?

– Мне хотелось бы узнать, кто вы, – как можно спокойнее ответила Белла.

– Если вы скажете мне свое имя.

Он опустил ее руку, но продолжал держать.

– Неужели для вас это так трудно?

– Неужели для вас это так трудно?

– Для женщин все намного труднее.

Белла высвободила свою руку и, с досадой обнаружив, что его хватка вовсе не была непреодолимой, шагнула в сторону.

– Пожалуй, не все. Женщинам, например, не нужно воевать.

– Но если война их касается, они страдают также сильно.

– Вы замужем?

– Какое это имеет значение?

– Ревнивый муж может вызвать меня на дуэль. Это еще одна опасность.

– Ревнивый муж выпорол бы слугу кнутом или уничтожил общественным презрением.

– Неужели наш мир столь жесток?

– Да.

– Возможно, вы правы, но умный муж немного подождал бы и разделался бы со мной потихоньку. И, вероятно, побил бы отбившуюся от рук жену. Вы отбившаяся от рук жена, Келено?

Белла отчаянно старалась найти правильный ответ. Обеспечит ли ей защиту заявление, что она замужем? Или безопаснее сказать, что она не замужем, потому что тогда она оказалась бы той, на ком его могли заставить жениться?

Но почему сама идея вынужденного брака с этим человеком так невероятно соблазнительна?

– А вы? – отрывисто спросила она, делая еще один шаг к двери. – Вы женаты?

– Нет, но, пожалуйста, не считайте меня неопытным в определенных делах.

– Конечно, нет, сэр.

Беллу бросило в жар, и она испугалась, что краска у нее на лице растает.

– Благодарю вас, – улыбнулся он. – Кладу весь свой опыт к вашим ногам. Ведь мы с вами еще увидимся?

– Нет! И я, разумеется, никогда не стану встречаться с вами ночью.

– Запомните, сладкая нимфа: для греха ночь совсем не обязательна.

Белла знала, что глаза у нее округлились, знала, что ей следует убежать – и немедленно, но словно приросла к полу, словно пустила корни.

– Вам понравится мое греховное искусство, Келено. Это я вам обещаю.

Белла отступила еще на шаг и на что-то наткнулась – она надеялась, что это была дверь.

– Я никогда не буду такой глупой, – отозвалась она, нащупывая за спиной ручку двери.

– Но вы же здесь. Неужели вы и в правду пришли забрать грошовое украшение? – Не получив ответа, он улыбнулся. – Если вы вернетесь завтра в полдень, я буду ждать вас. И постель тоже будет ждать.

Он изящным жестом невероятно красивой руки указал на кровать. Сила этой руки поколебала убежденность Беллы в том, что он аристократ, но все остальное говорило о богатом и избалованном от рождения дворянине…

Белла чуть не поддалась искушению, но сама глубина опасности вызвала у нее панику, которая привела ее в чувство. Не желая ни на мгновение оставлять угрозу без контроля, она нашла дверную ручку и выскочила.

По коридору Белла бежала, но перед тем, как свернуть в холл, ей удалось приостановиться, хотя сердце продолжало скакать галопом. Она оглянулась, боясь преследования, но коридор был пуст.

Стараясь скрыть свое нетерпение, Белла торопливо вышла на Пэлл-Мэлл, не уверенная в том, что там ее не подстерегает опасность. Вдруг он поставил охрану?

Оказавшись снаружи, она огляделась по сторонам, опасаясь какой-нибудь западни или преследования, но ее никто не задержал, и Белла свернула в боковую улочку, где на секунду остановилась, чтобы перевести дух.

Она спаслась. Пастух не знает, кто она, и она, разумеется, завтра не придет. Разумное решение.

Она ускорила шаги, направляясь к дому, торопясь обратно под защиту Беллоны Флинт, которую ни один мужчина не попытается завлечь среди бела дня в пропитанную грехом постель. Заметив, что все еще сжимает в руке коробку, Белла бросила ее в сточную канаву и увидела, как какой-то уличный мальчишка, появившийся из щели, немедленно схватил ее и снова, как паук, юркнул в темноту.

Ей стало жалко ребенка, но здесь таких, как он, было много, и Белла поняла, что ненавидит Лондон: ненавидит его грязь, несметное количество людей, многие из которых не имели ни пенни, его стиль жизни, интриги…

Услышав, как мужчина выкрикнул какую-то грубость, она словно очнулась и обнаружила, что находится недалеко от Сент-Джеймс-стрит, где располагались мужские клубы. Она снова свернула, стараясь придерживаться направления на Сохо, и, оглядываясь в поисках наемного экипажа или портшеза, столкнулась с мужчиной, или он наткнулся на нее. Белла отскочила в сторону, но он уже отступил назад и слегка поклонился ей в извинение.

Белла кивнула модно одетому джентльмену, а затем пристально всмотрелась в него и узнала лицо с грубыми следами оспы на коже.

– Вы! – воскликнула она.

– Мадам?

Он попятился.

Белла беззвучно открыла и закрыла рот, пытаясь произнести что-нибудь связное.

– Вы, – повторила она, на этот раз тише и с большей ненавистью. – Вы похитили меня из Карскорта и привезли в Дувр. – Она шагнула вперед, и у нее вырвался вопрос, мучивший ее все эти годы: – Почему? Почему?!

– Не так громко, черт побери, – прошипел он, отступив, когда она двинулась к нему.

Белла замерла, заметив, что люди обращают на них внимание и останавливаются. Ей не больше, чем ему, хотелось привлекать внимание, но она должна была получить объяснение – должна узнать, почему ее жизнь превратилась в такой ужас, – и, по-видимому, сама судьба послала ей ответы. Вероятно, ей следовало испугаться Кокси, но в этот момент Белла чувствовала себя как волк, увидевший добычу. Тем не менее она постаралась успокоиться и сделать вид, что ведет обычный разговор.

– Какая неожиданность снова встретиться с вами, сэр, – заговорила Белла.

– Я слышал, вы покинули свою семью, мисс Барстоу? – Он тоже расслабился и с презрительной усмешкой окинул ее взглядом с головы до ног, словно сам был волком. – Признаюсь, мне приятно узнать, что Барстоу пали так низко.

Он тоже принял ее за проститутку, но Беллу это не волновало.

– Если я такая, то это ваших рук дело, гнида. Говорите, почему вы меня похитили.

– С какой стати?

Белла шагнула ближе.

– Если вы не скажете, я здесь устрою такую сцену, что вам мало не покажется. Я навсегда погублю вас, как вы погубили меня.

– Вы не посмеете…

Он с беспокойством огляделся.

– Посмею. Что мне терять?

– Хотите знать? – огрызнулся он. – Я расскажу вам, но только не здесь.

– Если вы полагаете, что я пойду с вами куда-нибудь…

– Это дело рук вашего брата, мисс Барстоу.

Белла в упор посмотрела на него.

– He лгите мне.

–Даю слово, это правда. Причиной вашей гибели был Огастус Барстоу, ныне сэр Огастус Барстоу, столп общества.

– Что могло связывать его с вами?

Белла не желала верить его словам.

– Очень многое. Он проиграл мне в карты огромную сумму и отказался платить.

– Святой Огастус? Играет в карты? – подняла его на смех Белла. – Вы что, считаете меня полной дурой?

– Значит, он и вас тоже обманывал? Можете не верить мне, как хотите.

Но по какой-то необъяснимой причине Белла поверила этому отвратительному человеку.

– Рассказывайте, – решительно распорядилась она, глядя прямо перед собой.

Глава 10

– Ваш брат проиграл мне деньги и отказался платить. А вы знаете, что карточные долги нельзя востребовать законным путем?

– Да.

– Тогда понимаете, почему я был вынужден принять меры. Я пригрозил рассказать все вашему отцу: обычно в случае с молодыми людьми это в той или иной степени помогает, – но ваш брат утверждал, что, даже если отцу станет известно, тот никогда не заплатит карточные долги, потому что у него просто нет средств. Подлый тип ваш братец. Он заявил, что, если я сообщу его отцу о том, что он играет в карты, сэр Эдвин прекратит выплачивать ему содержание, а тогда у него будет еще меньше возможностей расплатиться. А еще он сказал, что его отец – строгий судья, который может обвинить меня в запрещенных азартных играх. В сущности, он заявил, что я ничего не могу сделать.

– Да, этому я могу поверить, – согласилась Белла. – Но… играть. Не представляю себе. Не думаю, что кто-то об этом догадывался. Или догадывается сейчас. Он все еще играет?

– Он болен этим, мисс Барстоу, и, значит, играет. Однако он избегает меня, а я – его.

Белла старалась осмыслить эту совершенно иную картину реальности. Огастус всегда был добродетельным и горько сожалел о каждом, пусть самом малом, прегрешении сестер, но особенно это касалось Беллы, потому что она совсем не боялась его.

А, как оказалось, следовало.

Было трудно представить его тайным игроком, но все же это соответствовало тому, что она знала о брате, и его бессердечию.

– Но за что вы наказали меня?

– Это не наказание, мисс Барстоу. Это была сделка. Я не тот человек, от которого можно легко избавиться, но, наведя справки, убедился, что ваш брат сказал об отце правду. Сэр Эдвин люто ненавидел игру и скорее согласился бы, чтобы все узнали, что его сын не платит карточные долги, чем дал бы мне хоть пенни.

– Тогда почему вы не погубили Огастуса вместо меня?

– Потому что это не вернуло бы мне мои деньги. А похищая вас, я думал, что получу их.

– По-моему, вы сумасшедший.

– Безнравственный, но не сумасшедший, мисс Барстоу. Правда, я думал, что любые родители заплатят вполне скромную сумму в шестьсот гиней, чтобы их дочь благополучно вернулась домой.

– Огромная цена, – заметила Белла. – Но как Огастус умудрился проиграть так много?

– За игровыми столами это совершенно незначительный долг.

Белла знала, что это правда, потому что карточные проигрыши лежали за многими трагическими историями, известными в доме леди Фаулер. За одну ночь мужчины теряли все состояние, но Белла с трудом в это верила, хотя, по-видимому, сама стала жертвой игры.

– Значит, вы похитили меня, чтобы получить выкуп? Тогда почему моя семья ничего не знала о выкупе? Они были убеждены, что я сбежала с мужчиной и была им брошена.

– Здесь я серьезно просчитался, – признался Кокси. – В качестве посредника я использовал вашего брата.

– Огастус знал об этом плане?

– Мисс Барстоу, он сам его придумал. Он указал нам место, где оставить записку, и должен был найти ее и передать вашему отцу. Ваш брат должен был понимать, что этот план служит его интересам, но он его вывернул наизнанку и ничего не сказал.

– Что он сделал?

Белла остановилась и в упор посмотрела на Кокси.

Он встретился с ней взглядом, и она увидела, что он говорит правду. Даже по прошествии стольких лет он все еще был зол на Огастуса за обман.

В ней тоже вскипел гнев. Внутри все забурлило от отвращения, и она прикрыла рот рукой, боясь, что ее стошнит.

– Боже правый, почему? Я никогда не любила Огастуса, и он никогда не любил меня, но… как он мог обречь меня на такую судьбу?

– Он никогда не объяснял мне своих, поступков, мисс Барстоу. В то время он убедил меня, что отдал записку, а ваш отец разорвал ее, и вот поэтому я был вынужден действовать по-другому и отвез вас на юг с намерением продать.

– Не могу поверить. – Повернувшись к нему спиной, Белла смотрела на черное ограждение перед кирпичным домом. – Человек не может быть таким подлым. Гораздо вероятнее, что он отдал записку отцу, а отец отказался платить.

– Ваш отец был таким бесчувственным? Но даже если это правда, почему он так обращался с вами, когда вы вернулись?

– Из-за чувства вины?

Она проглотила жгучий комок. Этому Белла и сама не верила. Она не любила отца за его строгие нравоучения и суровый нрав, но он никогда не совершил бы ничего столь очевидно несправедливого. Он наказал бы ее за легкомысленное согласие на тайную встречу и сделал бы все возможное, чтобы похитителей повесили, но он заплатил бы за нее выкуп.

Огастус.

Огастус обрек ее на мучения. Она помнила, как он обращался с ней все годы ее заточения, словно сам был многострадальным святым, а она – смертельной грешницей. Она узнала, что даже ее отъезд из Карскорта он представил в самом неприглядном свете, распустив среди соседей слух, что его непутевая сестра опять убежала с мужчиной. Белле захотелось выдернуть одну из заостренных планок ограды и проткнуть ею его мерзкое сердце.

– И я должна поверить, что вы так просто отпустили его? – Снова повернувшись, Белла посмотрела на стоявшего рядом с ней Кокси. – Что вы так и не получили свои деньги?

– Вижу, вы меня понимаете, мисс Барстоу, – улыбнулся он, обнажив сломанный зуб. – Ваш брат расплатился со мной после смерти вашего отца.

– Вы ждали три года после похищения? Хотя могли прийти к моему отцу со всей этой историей? Это восстановило бы мою репутацию!

– До вас мне никогда не было дела, а сэр Эдвин был не тем человеком, с которым мне хотелось бы связываться. Кроме того, я был предупрежден.

– Огастусом?

– Вашим спасителем. Капитан Роуз велел предупредить меня, чтобы я оставил вас в покое. Я знал, что он тоже не тот человек, с которым стоит связываться.

Капитан Роуз. Расплывчатый образ из ночных кошмаров и мечтаний Беллы. Высокий, черноволосый, в старомодном сюртуке, алом шейном платке и с серьгой в виде черепа. Человек, который волшебным образом достал кинжал и пистолет и встал лицом к лицу с пятью кровожадными негодяями.

Белла давным-давно наглухо заперла под замок тот период своей жизни, но как замечательно, что капитан Роуз старался защитить ее, даже после того как она украла у него лошадь. Поразмыслив над этим, она снова обратилась к Кокси:

– Вы имеете какое-нибудь отношение к сломанной руке моего брата?

– Свою репутацию нужно защищать. – Насмешливая улыбка скривила его губы. – Однажды ночью у него произошла неприятная встреча с бандитами.

Белла помнила, когда на Огастуса напали и украли у него кошелек. Она еще настаивала на своей невиновности и отказывалась выходить замуж за сквайра Тороугуда, когда Огастус вернулся из Лондона с лицом в синяках и со сломанной левой рукой. Кости срослись неправильно, и рука стала немного похожей на лапу.

– После этого, – продолжал Кокси, – он добровольно пожелал платить мне каждый месяц небольшую сумму, и выплатил все с процентами, когда стал наследником. Для меня оказалось приятной неожиданностью, прождав всего три года, покончить с этим делом. Ваш отец действительно умер от прободения язвы?

– Вы думаете?..

– Просто интересуюсь. Когда смерть столь своевременна…

Белла прикрыла рот рукой, осознав наконец весь ужас. Огастус был игроком.

Он всегда знал, что она невиновна.

Он всегда знал, что ее положение – это целиком его вина, и все же был так жесток к ней.

И возможно, он убил отца. Это было просто домыслом, но после всего, что Белла узнала, казалось вполне возможным.

Став наследником, брат вполне мог освободить ее, но вместо этого еще ужесточил ограничения, а она не понимала почему. Это была злость, потому что он считал ее виноватой в своей боли и физическом уродстве.

Белла повернулась, чтобы задать еще один вопрос, но Кокси исчез. Она увидела, что он остановился вдалеке, чтобы поговорить с каким-то джентльменом, и могла догнать его и устроить грозную сцену, но он больше не был ее главным врагом.

Ее главным врагом, причиной крушения всей ее жизни был Огастус, брат.

Белла торопливо шла домой, а мысли продолжали кружиться у нее в голове. И вдруг она осознала новую надвигающуюся беду: Огастус собирался жениться, и жениться на милой, юной и невинной девушке.

Пег узнавала новости от своей приятельницы в Карс-Грин, и последнее пришедшее письмо касалось сватовства сэра Огастуса к мисс Лэнгем из Хобден-Холла. От этого известия Белле стало не по себе, но только потому, что ее брат был холодным человеком. В глазах общества это был бы выгодный брак для мисс Лэнгем, так как ее отец совсем недавно вошел в круг джентри, заработав деньги на торговле – на импорте высококачественной кожи.

Когда Белле было семнадцать, Шарлотта еще ходила в школу, но иногда вместе с родителями посещала некоторые светские мероприятия и производила впечатление девушки скромной, тихой и стремящейся доставлять людям радость. Сейчас ей не могло быть больше восемнадцати.

Увидев несколько портшезов, Белла наняла один и, пока добиралась к своему дому в Сохо, убеждала себя, что Кокси лгал, но его честное признание в собственной низости заставляло верить ему, его версия событий имела определенный смысл. Ее отец, при всей его грубости и строгости, не оставил бы свою дочь в руках негодяев из-за отсутствия шестисот гиней.

С другой стороны, Огастус дошел до полного отчаяния, стараясь скрывать свои грехи, ибо если бы отец узнал о них, то Огастус, а не Белла, оказался бы запертым в Карскорте без единого собственного пенни. Их отец, возможно, не рассказал бы всем соседям об истинном грехе наследника, но все поняли бы, что грех ужасен. Молва распространилась бы, и Огастус уже не мог бы заявлять о своем моральном превосходстве.

Почему он так настойчиво стремился к этому, для Беллы оставалось тайной, но это было так, хотя некоторые люди беззаботно жили и со скандальной репутацией – например, герцог Айторн и его кузен граф Хантерсдаун, и о маркизе Ротгаре и его семье можно было сказать то же самое. Это объяснялось не только высоким положением в обществе, просто их не заботило, что думают о них остальные смертные.

Огастус не относился к такому типу людей, без своего морального превосходства он оставался голым. В первый раз Белла отдала должное повесам за отсутствие у них лицемерия. Ее брат, ее подлый, лживый, лицемерный брат, был гораздо хуже их.

Она должна что-то предпринять, должна помешать его женитьбе – Огастус ни за что не должен разрушить еще одну молодую жизнь. Но как это сделать?

Добравшись до дома, Белла вышла из портшеза и расплатилась с носильщиками, а когда вошла в дом, Китти с беспокойством забросала ее вопросами.

– А где же звезды, мисс? – не унималась Китти.

Звезды? Белла окончательно вернулась к реальности.

– Ах, украшение. Я выбросила его, оно помялось.

Потому что Орион привел ее в панику. Охотник Орион, кем бы он ни был, ничего не значил.

– Попробовать найти его, мисс?

– Что? Эту безделушку? Нет. И перестань болтать, Китти, мне нужно подумать. Принеси чай ко мне в комнату.

Быстро поднявшись по лестнице и на ходу отстегнув шляпу и сняв парик, Белла взглянула на себя в зеркало. Она поняла, что Кокси никогда не узнал бы ее, если бы она не обратилась к нему, но Белла не сожалела об этой встрече: она наконец-то узнала правду.

Неудивительно, что Кокси смотрел на нее с презрением; красная помада на губах и черная краска на бровях изрядно размазались. Взяв салфетку, Белла принялась стирать с лица макияж, но ее мысли все еще были заняты Огастусом и необходимостью действовать.

Постепенно успокоившись и вернувшись к настоящему, Белла поняла, что не сможет жить, все зная и ничего не предпринимая.

Ей хотелось, чтобы у нее хватило мужества просто убить его, ведь у нее был собственный пистолет и она умела с ним обращаться.

Первое, что она сделала, оказавшись на свободе, – это купила пистолет. Ей навсегда запомнилось, как тогда, в «Черной крысе», она держала в руке оружие. В то время она не знала, как им пользоваться, но почувствовала его власть. Она видела, как грубые, жестокие люди попятились при виде оружия у нее в руках.

Ей потребовалось набраться храбрости, чтобы отправиться в мужской мир оружейных мастеров и купить пистолет. Белла Барстоу, вероятно, не отважилась бы это сделать, но Беллона Флинт смогла. Она договорилась о частных уроках в респектабельном заведении, где мужчины практиковались в стрельбе, и до сих пор приходила туда каждую неделю, чтобы пострелять. Она больше никогда не будет такой неосмотрительно беззащитной.

Однако Белла сомневалась, что способна убить кого-нибудь, даже Огастуса, и тем более преднамеренно.

Снова принявшись за краску на лице, она вспоминала, что сказал Кокси о капитане Роузе. Удивительно, что Роуз сделал все, что мог, чтобы защитить ее.

Он странным образом влиял на ее жизнь: это он продемонстрировал ей власть оружия.

И вероятно, без проведенного с ним времени она не смогла бы прийти к решению отказаться от невыносимого брака. Без посеянных тогда семян у нее, возможно, не нашлось бы сил построить новую жизнь.

Если бы только он сейчас оказался здесь, чтобы снова дать ей силы…

Белла посмеялась над собой – это все равно что звать Оберона, волшебного короля.

– О, мисс, в чем дело? – взволновалась Китти, войдя с чайным подносом.

– Ни в чем, Китти. – Белла погасила улыбку. – Кроме этой краски. Она не стирается.

– Вам нужна горячая вода и мыло, мисс. Сейчас принесу.

Китти ушла, а Белла рассеянно смотрела на свое отражение…

Может ли Клаттерфорд помочь ей? Она знала, что эта история приведет его в такое же негодование, как и ее, но можно ли в этом случае обращаться к закону? Даже если бы им удалось снова разыскать Кокси, они никогда не смогли бы заставить его дать показания в суде. Поэтому лучше вообще ни о чем не упоминать, тем более что Белла боялась, как бы ей самой не пришлось нарушить некоторые законы, прежде чем с этим делом будет покончено.

Ей хотелось погубить Огастуса, так же как он погубил ее. Белла выпрямилась. Может ли это быть ее отмщением? Для такого, как он, вполне достаточно просто довести до всеобщего сведения, что он игрок. Конечно, этого совсем не достаточно для кипевшей внутри Беллы свирепой ярости, но репутация Огастуса будет разрушена и Шарлотта Лэнгем спасена.

Однако как осуществить хотя бы это?

Если бы были доказательства, леди Фаулер могла упомянуть его постыдное поведение в своем послании или Белла могла бы распространить собственный рассказ о его грехах. Но прежде всего Белле нужны доказательства, а она не представляла себе, как их получить.

Где мужчины играют в кости и в карты, не попадаясь на глаза тем, кто их знает? Белла пожалела, что не вытащила из Кокси такие детали. Как может кто-то вроде нее – молодая неопытная женщина – проникнуть в такое место, а потом выставить то, что там происходит, на общественное осуждение?

Она снова подумала о капитане Роузе. Да, этот человек, несомненно, знал как. Он, вероятно, и сам был игрок, но Беллу встревожило то, какую дорожку выбрали ее мысли. Нет, она не может отправиться в Дувр в поисках капитана, с которым на короткое время встретилась четыре года назад.

Однако другой план не приходил ей в голову, а она должна что-то сделать, иначе сойдет с ума.

Как только Белла смирилась с таким планом, на нее снизошло удивительное спокойствие. Оно принесло уверенность, которую до этого она испытала только однажды – когда решила, что любой ценой должна убежать из той комнаты в Дувре.

Тогда она боролась против подсознательного желания дождаться освобождения, и ей пришлись преодолеть ужасный страх, но она справилась, и это определенно принесло ей пользу.

Благодаря помощи капитана Роуза.

Нужно выехать как можно скорее, исполнение замысла нельзя откладывать.

Белла полагала, что поездка до Дувра может занять около двадцати четырех часов, но это будет хорошее путешествие со сменными кучерами, которые могут ездить по ночам. В таком случае она будет там через сутки.

Внезапно Белла вспомнила о «Козероге» и пастухе, который, возможно, вернется туда завтра, полный похотливых ожиданий. И это еще одна причина покинуть столицу, хотя он и его искушения были ничто по сравнению с важностью ее задачи – наказать Огастуса.