Текст книги "Таинственный герцог"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Был ли ее брат еще и соблазнителем невинных? Или пьяницей? Теперь, когда Белла знала об одном его пороке, она подозревала, что существовало и множество других.
– Китти, – обратилась Белла к служанке, которая принесла горячую воду, – собери мои вещи. Я уезжаю в Дувр.
– В Дувр, мисс?
Китти едва не выронила кувшин.
– Да, в Дувр, и как можно скорее. Пусть Энни закажет мне место на самый ближайший дилижанс.
– Только вам, мисс?
Белла оказалась застигнутой врасплох. В такое путешествие леди следовало взять с собой горничную, но Белла не хотела, чтобы Китти ехала с ней, потому что затея могла оказаться опасной.
– Только мне, – твердо ответила Белла. – В многолюдном экипаже я буду в полной безопасности, а в гостинице найдутся слуги, которые помогут мне, если понадобится. Многие женщины путешествуют таким образом в одиночку.
– Но не леди вашего положения.
– Мое положение не столь высоко. Пока ты собираешь вещи, я отмою лицо. И поеду как Белла, а не как Беллона. Я отправлюсь в платье Беллоны, потому что оно практичнее, но уложи платья, которые мы купили у миссис Морей.
Всего несколько коротких месяцев назад Белле не терпелось спрятаться за Беллоной Флинт: она боялась, что ее могут случайно узнать, и хотела выглядеть некрасивее и старше, чтобы соответствовать обществу леди Фаулер. После Олимпийской пирушки ей понравилось быть самой собой, и это все изменило. Теперь Беллона воспринималась как тюрьма, а Белла – как пара удобных туфель после тех, которые жмут.
К тому же Белла, а не Беллона, должна жестоко отомстить сэру Огастусу Барстоу.
Огастус.
Причина всех ее страданий.
Белла Барстоу увидит его в аду – она дала себе клятву, – даже если ей самой придется отправиться туда вместе с ним.
Как только загадочная Келено ушла, Торн снял маску и убрал в саквояж, который сейчас вез домой словно простой слуга на посылках. Одетый в синюю ливрею с серебряными галунами, он был фактически незаметен в фешенебельном Лондоне, а быть незаметным – это дорогое удовольствие.
Иногда он играл роль слуги, просто чтобы на часок-другой избавиться от надоевшего герцога Айторна. Капитан Роуз был более приятной заменой, но Торн вот уже несколько месяцев не прибегал к перевоплощению в него и не знал, как долго еще сможет выдержать.
Он выходил в море на «Черном лебеде», но как владелец, герцог Айторн, а это не одно и то же: он был вынужден держаться на расстоянии от людей, с которыми пил и веселился как Роуз.
Даже у Георга, короля Англии, были детство и юность без всякого бремени, но Торну такая милость не была дарована. В самых ранних его воспоминаниях присутствовали люди, говорящие: «Пора спать, ваша светлость» или «Выпейте молоко, ваша светлость».
Он пожал плечами. Его, как и короля, избавить от этого могла только смерть, и оставалось лишь молиться, чтобы на небесах не было ни титулов, ни рангов.
При виде девицы с черными волосами Торн остановился, но, конечно, это оказалась не Келено.
Кто знает, почему одна женщина разжигает в мужчине желание, а другая – такая же милая, такая, же хорошенькая, такая же очаровательная – нет? Он не мог выбросить из головы Келено. Торн сам не знал, чего ожидал: что это свидание закончится постелью или что исцелит его от мимолетной прихоти. Но не произошло ни того ни другого. Хитрое сопротивление девушки только сделало преследование более интересным.
Ему следовало поставить наблюдателей и велеть проследить за ней, но Торн полагал, что они договорятся и она добровольно откроет, кто она, или он обнаружит, что дневной свет рассеял ее чары. А теперь она будоражила его мысли, и так будет продолжаться, пока он не разгадает эту загадку.
Легкомысленная молодая нимфа, отдающая себе отчет, что идет в западню, но остроумная и не по годам твердая. Придет ли она завтра? А он? Она могла подстроить очень коварную брачную ловушку, ведь на празднике почти все сразу же узнали его.
Самое умное – позволить ей исчезнуть.
Торн вошел в особняк через заднюю дверь, как и положено слуге, и, проходя через кухню, стащил со стола пирог с джемом. Кондитер закричал на него и погрозил кулаком, но потом узнал и только покачал головой.
Поднявшись по черной лестнице, Торн прошел через простую окрашенную дверь в роскошные герцогские владения и, оказавшись в своей комнате, снял парик и ливрею и отдал их Джозефу.
– Все прошло хорошо, сэр? – поинтересовался камердинер.
– Не хорошо и не плохо, – беззаботно ответил Торн, расчесывая волосы. – Я так и не знаю, кто она.
Джозеф передал ему чистую рубашку. Камердинер был неразговорчив, но умел замечательно слушать.
– Она была не такой веселой и беспечной, как на празднике, – продолжал Торн, застегивая пять пуговиц. – Признаться, мои ожидания не оправдались.
– Быть может, она всего лишь хотела вернуть свое украшение, сэр? – предложил объяснение Джозеф, доставая коричневые брюки.
– Оно просто пустяк. Однако, поразмыслив, не могу сказать, что мне не понравилась ее сдержанность. Она делает игру намного интереснее.
– Так всегда, сэр. – Камердинер ответил Торну легкой улыбкой, но добавил: – Пока игра не становится опасной.
– Опасные игры – самые интересные, – возразил, усмехнувшись, Торн, – но я стараюсь быть искусным.
Вскоре, надев герцогский перстень с печатью, Торн решил, что весьма доволен, что Келено не оказалась проституткой, – любовниц легко найти, а загадочные, сообразительные девушки редкость. Так что завтра он вернется туда.
– Значит, вы не узнали, кто она, сэр? – Джозеф подал ему тонкий, обшитый кружевом шейный платок.
– Нет. – Торн завязал его и закрепил простой золотой булавкой. – Она не из списка приглашенных леди, но гости приводили с собой друзей, случайно оказавшихся в Лондоне. Некоторые джентльмены, конечно, приводят безродных дам, но далеко от себя не отпускают. Я тогда поинтересовался, не из театральной ли труппы она, но артисты ее не знали. – Оглядев себя в зеркале, чтобы удостовериться, что все на месте, Торн остался доволен. – Она загадка, Джозеф, и я намерен насладиться ею, но, несомненно, накопилось много дел и мне пора снова впрягаться.
Глава 11
Долгое путешествие в набитом экипаже дало Белле время на размышления.
Связываться с капитаном Роузом было опрометчиво, но она не знала никого другого, кто мог бы помочь ей. Если же окажется, что он негодяй, то на этот случай в маленьком саквояже, стоявшем у нее в ногах, лежал пистолет.
Пассажиры экипажа были не особенно разговорчивыми, но все же обменивались пустыми замечаниями, особенно во время редких коротких остановок в гостиницах. Белла была удивлена, что ей непривычно чувствовать себя самой собой – скромно одетой молодой леди, и иногда непроизвольно превращалась в Беллону, раздражая остальных.
С наступлением темноты она поняла, что ей ненавистно жить ложью, и особенно ненавистно быть Беллоной Флинт. Она ее породила, а теперь убьет? Она порвет все связи с леди Фаулер, оставит нанятый дом и вместе с Пег найдет новый, где все будет честно.
Однако бессонная темнота принесла сомнения, и Белла начала создавать для себя новую личность, более близкую к ней, но не боящуюся угрозы скандала:
Нет. У Беллы возникло ощущение, что с каждой ложью она как будто становится немного слабее. Ей показалось, что она больше не знает, какая же на самом деле Белла Барстоу.
Уверенная, кокетливая девушка, которую похитили из Карскорта несколько лет назад?
Замкнутая особа, в которую она превратилась, чтобы выжить в заточении?
Угрюмая Беллона Флинт?
Нет, только не это.
Она Келено с празднества, ветреная дамочка, пришедшая на тайное свидание с мужчиной, который собирался ее соблазнить? Или ожила та прежняя, взбалмошная Белла, которую осуждали за беспечность?
Вероятно, она слегка задремала, стиснутая крупным мужчиной и полной женщиной, но внезапно проснулась словно от толчка, когда к ней вернулось воспоминание.
Мальчик из конюшни «Короны и якоря»!
Когда они прибыли в Дувр, похитители безжалостно посвятили ее в свои планы – отвезти в Париж и продать в бордель. Белла потеряла сознание, а когда пришла в себя, обнаружила, что заперта в спальне гостиницы, и наконец поняла, что никто не собирается прийти ей на помощь.
Единственной отрадой явилось то, что ее пассивность во время путешествия усыпила бдительность похитителей. Они ее заперли, но в комнате было окно. Несмотря на то что комната находилась на верхнем этаже, Белла была готова спуститься, рассудив, что, если сломает ногу, ей придут на помощь, и даже смерть может быть предпочтительнее, чем ожидающая ее судьба.
Но и от того и от другого ее спас проходивший мимо подросток. Он, насвистывая, шел с ведром по узкому переулку, и она привлекла его внимание. Когда он, раскрыв рот, взглянул вверх, она тихо спросила, не может ли он найти лестницу, но мальчик продолжал глазеть на нее, и тогда Белла, сняв с себя цепочку с серебряным крестом, покачала им, обещая, что он его получит, если поможет ей.
– Вы принцесса? – спросил он, глядя на нее.
Белла чуть не сказала правду, но для мальчика лучше подходила сказка.
– Да. И меня похитило злобное чудовище, принявшее обличье человека. Оно в любой момент может вернуться. Пожалуйста, помоги мне!
Парнишка поставил ведро и убежал, но вскоре вернулся, с трудом таща длинную лестницу. Это было не совсем то, на что рассчитывала Белла. Лестница оказалась весьма примитивным приспособлением – просто поперечные планки, закрепленные на шесте, – но Белла была доведена до такого отчаяния, что ей было все равно.
Свесив ноги с подоконника, она нащупывала ступеньку, вцепившись в деревянную раму, чтобы не упасть. Ее юбки зацепились за корявое дерево, и Белла решила, что вдобавок ко всем своим неприятностям окажется изорванной в клочья.
В конце концов она поставила ногу на поперечину, но ей потребовалось все мужество, чтобы выпустить подоконник и довериться шаткому шесту, который трещал и качался, пока она карабкалась вниз, преодолевая одну за другой ненадежные ступеньки.
Когда она оказалась на земле, ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть, но Белла взяла себя в руки. Она выбралась, и теперь нужно уйти подальше от «Короны и якоря». Она отдала мальчику серебряную цепочку с крестом и, боясь, что его обвинят в воровстве, пообещала, что вернется и, если он сохранит эти вещи, выкупит их у него.
Все, что произошло потом, вычеркнуло у нее из памяти воспоминание о подростке, но за эти четыре года его могли сослать на каторгу или даже повесить!
Какая же она непорядочная! Несмотря на все свои неприятности, она могла попросить леди Раддел заняться этим делом. Это был своеобразный долг, неоплаченный и делавший ее почти такой же отвратительной, как Огастус.
Одно было безусловно: приехав в Дувр, первое, что она сделает, прежде чем задаст хотя бы один вопрос о капитане Роузе, – это постарается разыскать того парнишку. Назвал ли он ей свое имя?
Но потом она вспомнила – или решила, что, вспомнила: Билли.
Молодой леди, путешествующей без компаньонки, нужно было придумать какую-то историю, особенно если она собиралась на несколько дней остановиться в гостинице.
Это не означало стать кем-то другим, это была просто уловка.
Она использует свое имя, но станет гувернанткой. Платья угрюмой Беллоны вполне подойдут для этой роли.
«Компас» – это та гостиница, куда привел ее капитан Роуз и где его, несомненно, хорошо знали. Если она поселится там, то получит идеальную возможность больше узнать о нем.
Носильщик погрузил ее маленький сундук на тележку и повез, а Белла пошла следом, чувствуя легкое головокружение от недостатка сна, но скоро морской воздух, свежий от сентябрьской прохлады, окончательно прогнал сонливость.
Прежде Белла никогда не входила в гостиницу одна. Нет, входила – в «Козерог», – и ее приняли за проститутку!
Пробили часы, и Белла обнаружила, что уже полдень. Ждет ли ее в «Козероге» Орион? Как он отреагирует, когда Келено не придет? Ей хотелось надеяться, что у него пропал интерес к ней, и таких глупостей она больше себе не позволит.
– Мадам?
Белла увидела, что носильщик смотрит на нее как-то странно, словно сомневается, в своем ли она уме. Расправив плечи, она двинулась дальше. На этот раз на ней платье Беллоны, а волосы гладко зачесаны назад и убраны под чепец и шляпу; никто не сможет принять ее за проститутку.
Так и оказалось: ей дали комнату без всяких придирок. Это была маленькая комната, выходившая в узкий переулок, но что еще могла ожидать гувернантка? По крайней мере горничная быстро принесла кувшин с теплой водой и, по-видимому, была готова помочь.
Белла умылась и распаковала вещи, но пистолет в кобуре оставила в маленьком саквояже, опасаясь, что горничная может заглянуть в комод. Белле очень хотелось забраться в кровать, но она решила найти Билли, и для этого отправилась в «Корону и якорь». Войдя в наполненный людьми и экипажами двор, она обратилась к мужчине средних лет.
– Билли Джейке, мадам? Два года назад уехал работать у сэра Манси Хекстона, недалеко от Литтена. Он сделал что-то плохое?
– Нет. Меня просто просили передать ему записку.
– Записку? – крайне изумился мужчина, но в этот момент въехала нагруженная повозка и он поспешно отошел.
Белла тоже поторопилась уйти, пока не вызвала ни у кого подозрений, – в чем ее могли заподозрить, она не знала, но все равно чувствовала себя обманщицей.
Память вернула ее в ночь побега и привела на кишевший людьми причал. Держась ближе к зданиям, Белла высматривала «Черную крысу», но не могла ее найти. Возможно, «Крыса» стала «Красным петухом» или «Веселым угольщиком».
Это место осталось таким же неприятным и отталкивающим, каким Белла его помнила, но слегка посвежело благодаря прохладному морскому бризу и солнечному свету, которых в ту ночь не было. Тогда висел туман, делавший все призрачным, и Белла помнила его холод на коже.
Она не вошла бы в «Крысу», если бы увидела ее при дневном свете, но знала, что похитители разыскивают ее, и нырнула в укрытие…
Полная безответственность. Но что еще ей оставалось делать?
Белла повернулась спиной к постройкам, и воспоминания заставили ее взглянуть на суда, заполнявшие гавань. И «Черный лебедь» среди них? Белла надеялась, что нет.
Он должен быть выкрашен в черный цвет?
Она вытянулась, чтобы прочитать названия: «Дотти Филлипс», «Надежда Кента», «Поющий Уилли».
Белла пошла дальше, увидела контору начальника порта, зашла туда и спросила, есть ли у них список кораблей, стоящих в гавани. Занятой клерк указал ей на висевшие на стене две огромные грифельные доски с написанными на них названиями. Подойдя ближе, Белла увидела, что одна предназначалась для прибывших, а другая – для ушедших судов. Но «Черного лебедя» ни на той ни на другой не было.
Это к лучшему, подумала она. Прежде чем принять какое-то решение, ей нужно как можно больше узнать о капитане Роузе. Как говорится, месть – это блюдо, которое лучше употреблять холодным. Сначала, сразу после своей встречи с Кокси, Белла горела от нетерпения, но теперь лучше владела собой. Она получит отмщение и при этом не погубит себя, если будет действовать осторожно.
Вернувшись в «Компас», Белла намеревалась сразу же отправиться на поиски Билли Джейкса, но почувствовала, что слишком устала, сдалась и улеглась в кровать.
Проснулась она только утром следующего дня – очень рано, когда только начало светать. Она не стала звать слугу, хотя огонь в камине погас и в комнате было холодно, а, завернувшись в одеяло, села, чтобы расписать свои планы.
Ее перо на мгновение повисло в воздухе, когда она задумалась над тем, как было бы замечательно, если бы Огастус умер. Мертвый он никогда не смог бы причинить вред другим.
Увы, из-за трусости или моральных принципов Белла не могла его убить. Было бы приятно узнать, что он сломал себе шею, но она не могла столкнуть его со скалы или даже нанять для этого кого-нибудь.
Дверь отворилась, и в комнату проскользнула неряшливо одетая девочка. Увидев, что Белла не спит, она вздрогнула.
– О, мисс, прошу прощения! Я пришла, чтобы развести огонь.
– Пожалуйста, – с улыбкой отозвалась Белла.
Девочка быстро пошла к камину.
– Для горячей воды и завтрака, наверное, еще слишком рано? – спросила Белла, когда огонь разгорелся.
– Я скажу им, мисс. – Девочка удивленно посмотрела на нее. – Уверена, скоро все будет готово, мисс. Не волнуйтесь, мисс.
Несчастное создание, которому, вероятно, было не многим больше десяти лет, явно не привыкло лицом к лицу встречаться с неспящими постояльцами и, пятясь, вышло из комнаты.
Посмотрев на чистый лист бумаги, Белла пришла в отчаяние от своих беспорядочных мыслей. В кружке леди Фаулер были люди абсолютно уверенные в себе; сама леди, сестры Драммонд и даже угрюмая Гортензия Спротт. Но по крайней мере в деле Билли Джейкса все должно быть просто.
Окунув перо, Белла написала: «Узнать, как далеко находится Литтен, и, если нужно, нанять экипаж». Вот так. Начало положено.
Следующим должно быть дело капитана Роуза.
Она снова окунула перо и написала: «Всколыхнуть сплетни о Р.».
Она будет узнавать о капитане Роузе, его характере, его поступках от слуг гостиницы.
Обмакнув перо, Белла добавила: «Наслаждаться спокойным одиночеством и временем на размышления».
Когда горничная – на этот раз девушка постарше – принесла горячую воду, Белла, заведя с ней разговор, поняла, что та любительница сплетничать. Белла узнала, что Луиза работает в «Компасе» пять лет и очень довольна своим местом.
Странно думать, что Луиза была здесь в 1760 году. Интересно, ходили ли среди прислуги какие-либо разговоры о происшествии в конюшне? Однако задавать такой вопрос небезопасно.
Много ли сейчас народа в Дувре?
Есть ли в «Компасе» благородные постояльцы?
Не замечены ли поблизости опасные контрабандисты или пираты?
Имя капитана Роуза не было упомянуто ни разу.
Прежде чем горничная ушла, Белла узнала у нее расстояние до Литтена и прогноз погоды: три мили, и день должен быть ясным, но прохладным.
Белла сказала, что после завтрака ей нужна одноместная коляска, и, когда спустилась по лестнице, экипаж уже ждал ее. Вооруженная точными указаниями, как добраться до дома сэра Манси Хекстона, где работал Билли Джейке, Белла отправилась в путь, надеясь, что не утратила умения управлять простой коляской.
Лошади были спокойными, их требовалось лишь немного направлять. Когда они иноходью побежали по проселочным дорогам, поездка стала еще одним приятным времяпрепровождением. Здесь все было так непохоже на суетный Лондон.
На свете существовали спокойные месте, где обычные люди жили обычной, пристойной жизнью.
Белле стало немного грустно, когда она прибыла к месту назначения.
Большой, но скромный дом, стоявший на краю деревни Литтен-Горлинг, был обращен фасадом к улице. Вдоль боковой улочки уходил высокий забор, и Белла, разыскивая конюшню, поехала в том направлении. Улочка, следуя за забором, свернула налево, и справа от Беллы оказался богатый фруктовый сад, а позади – убранные поля.
Увидев перед собой конюшню, она въехала в нее и спросила юношу, который подбежал, чтобы взять ее лошадь:
– Ты Билли Джейкс?
Он стал высоким и плотным, но это, несомненно, был он.
– Да, мадам, – кивнул он, неуверенно глядя на Беллу.
– Интересно, Билли, у тебя ли еще мои серебряные цепочка и крест? – спросила она, самостоятельно спустившись на землю. – Если нет, то не страшно, а если да, то я наконец выполню свое обещание и обменяю их на монеты.
– Значит, вы спаслись, мисс. Мадам. – Он смотрел на Беллу, и его щеки заливала краска. – Я всегда вспоминаю вас. Я тогда болтал чепуху о принцессе. Да, ваше серебро у меня. – Он заметно встревожился. – Вы действительно хотите забрать его? Я думал подарить его своей Энн. Мы помолвлены, – добавил он смущенно, но с такой влюбленной улыбкой, что Белла позавидовала его избраннице. – Я до сих пор этого не сделал, потому что ее отец хочет знать, откуда оно у меня.
– Ты предпочитаешь серебро, а не деньги?
– Я понимаю, это глупо, но вещи такие красивые, и я всегда думал о вас как о своей принцессе, А теперь Энн моя принцесса. Она достойна красивых вещей.
– Тогда она должна получить их. – Глаза Беллы наполнились слезами. – Что, если я поговорю с отцом Энн и скажу, что это награда за огромную услугу?
– Было бы замечательно, мадам! – Его улыбка стала еще шире. – И если он поверит, что это правда, больше никто никаких вопросов задавать не станет.
– Тогда скажи, где его найти.
– Его не надо искать, потому что он здесь. Это старший грум, мадам, мистер Биклеби.
Белла обернулась и увидела жилистого мужчину с тонким хвостом седых волос и абсолютно лысой макушкой.
– В чем дело, Билли? – заворчал он. – Почему ты задерживаешь леди болтовней?
– Мистер Биклеби, прошу вас, не сердитесь на Билли. Это я отвлекла его разговором, причем приехала специально, чтобы поговорить с ним.
– И что же он сделал? – Биклеби нахмурил колючие брови.
– Он герой, – твердо ответила Белла.
– Что?! – воскликнул Биклеби.
– Могу я поговорить с вами наедине, мистер Биклеби, пока Билли поит мою лошадь?
– Ну что ж, ладно. – Бросив на нее еще несколько подозрительных взглядов, Биклеби провел Беллу в маленькую комнату. – Что все это значит, мадам?
Белла рассказала ему очень короткую версию своей истории.
– Мне очень жаль, что я так задержалась с возвращением. Билли оказал мне огромную услугу, и я буду счастлива, если он оставит себе цепочку и крест как вознаграждение и подарит вашей дочери.
– А-а, ей это понравится, – закивал Биклеби. – И он ей нравится. Они оба молодые, у обоих есть голова на плечах, и Билли хороший; честный работник.
– Можете не скрывать эту историю, мистер Биклеби, но мне хотелось бы, чтобы мое имя в ней не упоминалось.
– Не тревожьтесь об этом, мадам. Никто не станет совать нос в это дело, если я скажу, что всем доволен.
– Превосходно. Благодарю вас.
– У вас снова какие-то неприятности, мадам? Прошу прощения, но вы не намного старше, чем Билли и Энн, как мне кажется, а приехали сюда одна.
Белла понимала, что он желает ей только добра, но ей показалось, что его забота угрожает ее свободе.
– У меня нет неприятностей, мистер Биклеби, но спасибо за вашу доброту.
– Как знаете, мадам.
Он скептически посмотрел на нее, но настаивать на своем не стал, и Белла вернулась туда, где Билли выгуливал ее лошадь.
– Все в порядке.
Избитая фраза, но никогда раньше Белла не видела, чтобы она оказывала такое действие – его лицо осветилось счастьем.
Разве она когда-нибудь испытывала столь безграничное счастье?
И испытает ли?
На обратном пути в Дувр глупые слезы застилали Белле глаза, но постепенно они разожгли ее ненависть к Огастусу. Если бы не ее подлый брат, к этому времени она могла бы любить и быть любимой хорошим человеком.
Белла вернулась в Дувр, когда солнце уже садилось.
Прибыли только две семьи, и, конечно, капитан Роуз не появился.
Ужиная супом и обжаренным сыром, Белла размышляла. Ей хотелось узнать о капитане Роузе и не хотелось возвращаться к ненавистной жизни Беллоны в Лондоне.
Белла могла продлить свое пребывание здесь, по крайней мере на неделю, но ей необходимо найти себе какое-то занятие. Она не любила безделья, поэтому решила купить ткань и сшить носовые платки. Быть может, они станут ее прощальным подарком женщинам в доме леди Фаулер.
Прежде чем лечь спать, Белла написала Пег, что все хорошо и чтобы ее возвращения ждали не раньше чем через неделю. На следующее утро Белла прошлась по магазинам и купила книгу, ткань и нитки. У нее была с собой небольшая коробочка для рукоделия, и за годы, проведенные в Каре-корте, простая работа по обшивке носовых платков стала для нее успокоением.
Но работа служила и другой цели: давала Белле возможность сидеть в маленькой гостиной, предназначенной для постояльцев. Гостиную, расположенную сбоку от входа, обогревал камин, там стояло несколько кресел и письменный стол, за которым постояльцы могли писать письма.
Каждый день туда приносили газету, и Белла читала ее, но газета была вчерашняя или двухдневной давности и новости казались пришедшими из далекого мира. Белла старалась избегать тем, на которые прежде обращала внимание ради леди Фаулер – с этим этапом ее жизни было покончено, – и только увидела маленькую заметку, связанную с празднеством, в которой читателям сообщалось, что лорд и леди Г-н благополучно воссоединились и отбыли в фамильное имение его светлости в Девоне. Белла порадовалась за них.
Однажды перед ней мелькнули слова «его светлость герцог Айторн», но это было просто сообщение о том, что он посетил собрание покровителей госпиталя. Несомненно, он занимался этим только потому, что его обязывало положение, но все же Белла стала думать о нем немного лучше.
Большую часть времени Белла сидела со своим шитьем, слушала приходящих и уходящих, ловила обрывки разговоров. Белле нравилось ее маленькое окно в мир, позволявшее ей слышать даже отрывки драмы – потерянные паруса, пропавший багаж и случай нападения в море, – но ничего о капитане Роузе.
На третий день, когда у нее уже была готова небольшая стопка носовых платков и появилась усталость от приятного времяпрепровождения, Белла услышала, как кто-то произнес:
–…«Черный лебедь».
Она замерла и прислушалась, чтобы узнать что-нибудь еще, но хозяин гостиницы сказал только:
– Собирается дождь.
Быстро сложив работу, Белла вышла из гостиной, словно собиралась вернуться в свою комнату, но, к ее досаде, хозяин гостиницы уже остался один. Однако Белла решила воспользоваться моментом.
– Я не ослышалась, здесь упомянули черного лебедя? – беспечно спросила она. – Неужели такая птица существует?
– Конечно, нет, мадам. – Хозяин гостиницы с шутливой учтивостью поклонился. – Но, возможно, именно поэтому название притягивает многих. Есть гостиницы с таким названием и даже корабль.
– Корабль?
– Вон там, наверху, его портрет.
Он указал на висевшую на стене картину.
Стены холла почти сплошь были увешаны изображениями кораблей, но Белла не уделяла им большого внимания. Теперь же она подошла, чтобы рассмотреть ту картину, на которую указал хозяин, но для нее это был обычный корабль.
– Значит, он знаменит, раз его нарисовали?
– Не особенно, мадам, – усмехнулся хозяин. – Не так давно у меня жил художник, которому нечем было оплатить счет, поэтому я дал ему холст и краски, а он нарисовал для меня наши корабли. Хозяин «Черного лебедя» всегда просит продать ему картину, но она мне нравится.
– Значит, вы его знаете?
Белла старалась делать вид, что ведет праздную беседу.
– Он останавливается здесь, когда бывает в городе, мадам. А теперь, прошу меня извинить…
И прежде чем Белла успела спросить еще что-нибудь, он ушел к другому посетителю.
Белла еще ненадолго задержалась, притворяясь, что рассматривает картины, но на самом деле прислушиваясь к другим разговорам, но никто не сказал ничего нового.
Раздосадованная, она надела свою теплую накидку с капюшоном и вышла погулять под порывистым ветром, пока не начался обещанный дождь. Она видела собирающиеся облака, и так как полдень еще не наступил, то дождь, если начнется, будет идти целый день.
Белла направилась в сторону от причалов, где здания мало защищали от ветра, а затем свернула с главной улицы с ее магазинами и гостиницами на улицу с жилыми домами.
Все люди вокруг Беллы вели обычную жизнь. А была ли у нее надежда на обычную жизнь? Когда-то Белла была уверена, что выйдет замуж, у нее появятся дети и она будет вести хозяйство в своем доме. Но у нее украли все это одним неправильным карточным ходом, и даже разрушенная репутация Огастуса не восстановит ее собственной.
Когда церковный колокол начал отбивать полдень, упали первые капли дождя. Белла повернула к гостинице, но остановилась, потому что из церкви на улицу вышла небольшая веселая компания, и на скромную пару посыпались зерна пшеницы, а молодожены, не обращая внимания на шум дождя, смеялись и смотрели друг другу в глаза, словно там сверкали настоящие звезды.
Белла вдруг поняла, что хочет, отчаянно хочет выйти замуж.
Даже с таким скромным состоянием Белла могла купить себе мужа, но сомневалась, что он окажется высококачественным экземпляром.
Господи, она ведь четыре года страдала в заточении за то, что отказалась от противного ей замужества, и многие женщины, с которыми она познакомилась у леди Фаулер, служили доказательством разрушительной силы брака. Даже Клара Ормонд, у которой был счастливый брак, осталась в нищете из-за беспомощности мужа. Однако желание Беллы не хотело умирать.
Она думала о Китти и Энни, у которых сияли глаза, о Пег с ее сладкими воспоминаниями, о Билли Джейксе.
Белла хотела хорошего мужа, дом и детей.
Прежде она представляла бы себе роскошный особняк или даже стремилась бы к огромному имению. Теперь ее удовлетворил бы скромный дом, лишь бы в нем были дорогие ей люди.
Она не желала ничего сверхъестественного, ничего, на что требовались бы особые усилия или мужество. Белле хотелось просто уюта и нежной заботы.
Ее идиллию грубо нарушили плотные потоки дождя на лице.
Ну вот, даже небеса плачут от ее честолюбивых притязаний!
Белла забежала в кондитерскую, надеясь переждать дождь, но, увидев за одним из маленьких столов пару, которая, держась за руки, самозабвенно смотрела друг другу в глаза, повернулась и вышла, чтобы как-нибудь добраться до «Компаса». Белла была благодарна дождю, который скрывал текущие по щекам слезы, а подойдя к гостинице, посмотрела наверх, на мокрую вывеску. Почему компас не может сказать, какое направление приведет ее к лучшим дням?
Пока Белла стояла в холле, не зная, что делать со своей мокрой накидкой, наружная дверь распахнулась, и в холл ввалилась толпа промокших матросов – толкающихся, вонючих, орущих, смеющихся, переговаривающихся друг с другом и периодически, как собаки, отряхивающиеся от дождя.
Белла прижалась к стене, жалея, что они оказались между ней и лестницей.
– Паунс! Паунс! – заорал один. – Где же ты, приятель? Пришел «Черный лебедь», и мы все умираем с голоду!
Белла, позабыв о своем недовольстве, искала оравшего мужчину – капитана Роуза?
– Эй, «Компас»! – снова закричал краснолицый черноволосый крепкий мужчина. – Где вы все? Здесь хорошие парни, высохшие как ведьмино… – заметив Беллу, он запнулся и, покраснев еще сильнее, закончил: – помело. Ребята, ребята, здесь леди!
Теперь они все смотрели на Беллу и выглядели как смущенные школьники. Белла рассматривала их, надеясь отыскать капитана Роуза – высокого, темного…
В холл торопливо вышли трое слуг и мистер Паунс, чтобы позаботиться о клиентах, и команду отправили в столовую.
– Прошу прощения, мисс Барстоу, – обратился хозяин к Белле. – Не сочтите за оскорбление, но вы совсем промокли. Я пришлю кого-нибудь за вашей накидкой, чтобы просушить ее.
