Текст книги "Таинственный герцог"

Автор книги: Джо Беверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Белла пристально посмотрела на него.

– Трудно представить такую ситуацию, мисс Барстоу, но нет, не женился бы. Вы знаете, какой долг был у вашего брата?

– Шестьсот гиней.

– Скромная сумма, чтобы принести столько несчастья.

– Скромная! Должно быть, контрабанда – очень прибыльное занятие.

– Прибыльное. Но я не занимаюсь контрабандой. Вернее, редко занимаюсь, – поправил он себя.

Внезапно на них как из ведра обрушился ливень, и Торн, положив руку ей на талию, быстро повел Беллу к зданию.

– «Корона и якорь». Здесь нам подадут чай.

Белле пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.

– Это здесь меня держали! – напомнила она ему. – Кто-нибудь может узнать меня.

– Ну и пусть, – улыбнулся он, сверкнув белыми зубами.

Белла рассмеялась – наслаждаясь дождем, наслаждаясь сильной мужской рукой, наслаждаясь обаянием уверенной улыбки. Когда последний раз она была такой беззаботной?

На маскараде. С пастухом. Когда выскользнули на балкон ради безнравственных поцелуев.

А капитан Роуз доводится герцогу Айторну братом.

При этой мысли она остановилась как вкопанная. Мог ли этот мужчина, который сейчас стряхивал воду со своей треуголки, быть на празднестве в костюме пастуха? В этом не было ничего невероятного. Не поэтому ли ее так быстро потянуло к нему сегодня? А как же лакей? Опять капитан Роуз? Это захватывало и одновременно тревожило Беллу. Мог он узнать Келено? Каковы будут последствия?

– В чем дело?

Белла отвлеклась от своих размышлений и увидела, что он внимательно смотрит на нее.

– Вы все еще беспокоитесь, что кто-то узнает вас спустя четыре года? Сомневаюсь, что я узнал бы вас без напоминания. Но в любом случае какое это может иметь значение?

Белле не пришлось отвечать, потому что вышедшая в холл женщина средних лет закричала:

– Не смей разносить сырость по всему моему полу, Калеб Роуз!

Калеб. Почему-то библейское имя совсем не подходило капитану.

– От меня не больше сырости, чем от вышедшей из воды утки, тетя Энн, – возразил он. – Пожалейте двух уток и сделайте чай.

– Тоже мне, скажешь, – захихикала толстуха. – Сэри, принеси полотенца! – распорядилась она, провожая их в маленькую гостиную с одним узким окном и четырьмя простыми стульями.

В комнате было тепло от камина, и Белла сняла накидку.

Капитан Роуз продолжал шутить с хозяйкой гостиницы, и она со смехом отвечала ему тем же. Белла сняла перчатки и протянула руки к огню, подумав, что, конечно, с такой любовью можно относиться только к хорошему человеку.

Служанка принесла полотенца, и Белла, старательно вытирая от дождя лицо и шляпу, пыталась определить сходство между пастухом и морским капитаном: оба высокие, крепкого сложения, но не толстые, на подбородке щетина…

Когда служанка и хозяйка гостиницы ушли и Белла с капитаном остались одни, он повернулся и перехватил ее внимательный взгляд. И хотя дверь была открыта, у Беллы возникло чувство некоторой неловкости.

– Прошу вас, сядьте, – он жестом указал на стул у камина, – и расскажите, что именно вы придумали для своего брата.

Белла заняла место по одну сторону от камина, он сел по другую, и сделал это с утонченной грацией. Несомненно, переменчив, как море.

– Вы разглядываете меня так, словно я загадка, – заметил он, подняв бровь.

– Наверное, я стараюсь определить, насколько вас изумит мой план.

Это была правда.

Вернулась хозяйка гостиницы – она сама принесла поднос с чаем.

– Вот так, мадам, это вас согреет. И не позволяйте ему никаких проделок. Ну а ты и сам сможешь налить себе, – обратилась она к капитану Роузу. – Веди себя прилично, мой мальчик, и не закрывай дверь.

Когда она вышла, капитан Роуз налил себе в чашку совсем немного молока и, поморщившись, сказал:

– Очевидно, она думает, что имеет право обращаться со мной как с озорным мальчишкой.

– Хорошо, когда кто-то так поступает.

– Неблагодарная красотка, – ухмыльнулся он.

Белла ответила ему улыбкой, неожиданно полной… счастья. Да, это именно то слово и еще одно незнакомое ощущение. Но здесь, в этой уютной комнате, у теплого камина, с чашкой чая она не могла вспомнить, чтобы чувствовала себя более счастливой.

– Превосходный чай.

– Вы специалист? – поинтересовался он, глядя на нее поверх чашки.

– Нет, но, думаю, отличаю хороший от плохого, и этот мне нравится.

– Это смесь, которую я люблю, тетя Энн готовит такой чай для посетителей, способных оценить его. Но вернемся к наказанию Огастуса Подлого. У вас есть какие-либо соображения, как раскрыть его грехи?

– Нет, – была вынуждена признаться Белла. – Я думала просто поймать его на месте преступления, но этим многого не добиться.

– Ему это очень не понравилось бы.

– Конечно. И быть может, я смогла бы распространить эту новость.

Через послание леди Фаулер, подумала Белла, но грехи провинциального баронета вряд ли заинтересовали бы эту леди.

– Понимаете, он собирается жениться на милой и невинной юной девушке. Я не просто стремлюсь отомстить ему, мне нужно, чтобы он не смог жениться на Шарлотте Лэнгем или какой-то другой приличной женщине, чтобы он больше не смог издеваться над людьми.

Капитан Роуз пристально смотрел на нее, и Белла отвернулась.

– Простите, не понимаю, зачем я обременяю вас всем этим.

– Глупости. Я же сказал, что помогу вам, если смогу, но ваша месть будет воспринята как озлобленность.

– Я понимаю, – вздохнула Белла, снова взглянув на него. – Значит, все безнадежно?

– Смерть была бы наивысшей справедливостью, – высказался он.

– Я не смогу убить брата. – Она всматривалась в лицо капитана. – Возможно, более сильная женщина и смогла бы, а я нет, не смогу.

– Но вы смогли приехать сюда, чтобы нанять убийцу? – словно прощупывая ее, спросил капитан Роуз, и Белла почувствовала болезненный укол.

– Нет, – ответила она и, не желая показаться слабой, добавила: – Смерть слишком хороша для него. – И внезапно поняла, что это правда. – Я хочу, чтобы он жил со своим наказанием, как жила я. Я хочу, чтобы он не мог больше быть судьей, чтобы его не принимали в приличном обществе, чтобы он даже не мог ходить по улице…

Слова вырвались у нее непроизвольно, и теперь она взглянула на собеседника, чтобы понять, испытывает ли он отвращение к ней.

– Возможно, через несколько лет он пустит пулю себе в лоб. Это вас огорчит? – только и сказал он.

– Нет, – ответила Белла. – Не думаю, хотя убеждена, что это совсем не по-христиански.

– Нет ничего плохого в желании просто отомстить негодяю, который причинил вам столько боли. Кроме всего прочего, это дело затрагивает и меня. Я стал свидетелем вашего несчастья и намерен заставить вашего брата заплатить за него. Вопрос в том, хотите ли вы участвовать в наказании лично или вас удовлетворит, если все просто будет исполнено?

Оказавшись перед выбором, Белла поставила чашку с блюдцем. Она мечтала о возмездии, но до сих пор весьма расплывчато представляла себе, как его осуществить. Однако поставленный перед ней вопрос был абсолютно четким.

– Если возможно, я хотела бы участвовать, – ответила Белла. – И присутствовать лично. Но…

– Никаких «но», – улыбнувшись, поднял он руку, – пока мы не решим, в чем оно будет заключаться. Ваш брат в основном живет в имении или в столице?

– В имении. В Оксфордшире. В Лондоне он бывает, но редко.

– Интересно. Лондон обеспечивает больше анонимности.

– Думаю, он раньше ездил чаще, но на него напали хулиганы и с тех пор он избегает города и бывает там лишь по делам. О, это было дело рук Кокси, его воздаяние.

– Трус, как я и думал. Но, насколько я знаю провинцию, как бы замкнуто ни жил ваш брат, найдутся люди, которые знают его пороки и его излюбленные места. Именно в Оксфордшире мы найдем информацию и составим план.

– В Оксфордшире.

Белла собралась сказать, что не может вернуться туда, тем более в окрестности Карскорта, но ведь именно там должен будет осуществляться план.

– Где вы теперь живете?

Белле пришлось быстро оценить, как много следует сказать ему, так как ей не хотелось, чтобы капитан Роуз узнал о Беллоне или о леди Фаулер, потому что его мнение значило для нее слишком много. Но она должна назвать какое-то место проживания.

– В Лондоне, в Сохо.

– Одна? – удивился он.

– С пожилой родственницей. Предложив свой дом, она помогла мне выжить.

– Тогда мы вместе поедем в Лондон. Честно говоря, у меня там есть дело, и по дороге мы сможем подробнее обсудить проблему.

Встреча со своим единокровным братом, герцогом? Эта связь продолжала тревожить Беллу, но его светлость герцог Айторн не мог волшебным образом узнать, что его брат знаком с женщиной, которая проникла на его празднество и которая была связана с леди Фаулер.

– Мы не сможем обсуждать такие дела в присутствии других пассажиров, – возразила Белла.

– Мы поедем в наемном экипаже.

Он произнес это так спокойно, словно в этом вообще не было ничего предосудительного. Не так давно путешествие с незнакомым мужчиной в частном экипаже показалось бы Белле в высшей степени непристойным, но от путешествия с ним невозможно было отказаться: от путешествия с компаньоном и заговорщиком, с другом, с человеком, который мог стать и становился для нее чем-то большим.

– Прекрасно, – как можно спокойнее сказала Белла. – Выедем рано?

– До рассвета, если вы согласны.

– Конечно. Так как это мое дело, капитан Роуз, вы должны позволить мне заплатить за экипаж.

На это полностью ушел бы ее доход.

– Глупости. Мне все равно нужно было ехать в Лондон.

Почувствовав облегчение, Белла милостиво согласилась, и они встали и неторопливо направились обратно в «Компас», но, оказавшись в гостинице, Белла снова разнервничалась и забеспокоилась.

В это утро ею руководило стремление наказать Огастуса и не позволить ему издеваться над другими людьми. Она и сейчас хотела этого, но теперь чувствовала, что ее ожидает что-то гораздо более захватывающее.

Ей предстоит узнать больше о капитане Роузе, об этом загадочно-переменчивом мужчине.

Глава 15

Когда Белла увидела четверку лошадей, запряженную в легкую наемную коляску, она страшно обрадовалась, что позволила ему оплатить все это, – морские капитаны, очевидно, богаче, чем она думала.

Теперь, когда они ехали, Белла обнаружила, что коляска очень мала, если делить ее с крупным мужчиной, особенно с таким, чье присутствие казалось особенно опасным.

Но она нашла убежище в разумных мыслях. Ночью у нее возникли кое-какие соображения, и теперь она решила обсудить их.

– Боюсь, поблизости от дома меня узнают, там могут помнить о скандале. Даже люди, которые хорошо относятся ко мне, считают, что я убежала с мужчиной, и если меня увидят там с вами, то все пропало.

– А кроме того, – кивнул он в знак согласия, – любое известие о том, что вас видели в окрестностях, может вызвать тревогу у вашего брата и заставить его вести себя осторожно. Так что действительно было бы разумнее, если бы вы остались в Лондоне и предоставили это дело мне.

Он был прав, но Белла этого совершенно не хотела.

– Я могу изменить внешность, – сказала она, не упомянув о том, что уже имеет такой опыт. – Парик и немного грима на лице – этого будет вполне достаточно, ведь мы не рискнем слишком сильно приближаться к Карскорту.

Темный парик Келено, легкий землистый оттенок кожи Беллоны.

– Как хотите, – просто пожал плечами Торн.

– А вы, сэр? В Оксфордшире ваша одежда будет бросаться в глаза.

– Мне нравится, когда на меня обращают внимание, – он с улыбкой оглядел свой черный сюртук, – но чтобы быть менее заметным, нужно просто одеться в скучном современном стиле.

– И вытащить череп из уха? – предложила Белла, слушая свой шутливый тон и наслаждаясь им.

– Это необходимо? – тоскливо спросил он, подмигнув ей.

– К сожалению, да.

Подняв руку, он вытащил серьгу из уха и протянул Белле.

– Отдаю ее вам на хранение.

– Череп… – взяв серьгу, протянула Белла, а про себя подумала: «Лучше бы вы отдали мне на хранение свое сердце», – но все равно крепко зажала в руке, решив беречь, – Зачем вы ее носите? Она делает вас похожим на пирата.

– Потому что она меня забавляет. И потому что иногда полезно быть заметным.

– Как тогда, в «Черной крысе»? – вспомнила Белла.

– Вот именно. Итак, если вы действительно хотите ехать со мной в Оксфордшир, возникает другая загвоздка. Мы будем необычной парой, но нам ни к чему, чтобы о нас судачили.

Белла вопросительно посмотрела на него.

– Мы абсолютно не похожи друг на друга, так что заявлять, будто мы брат и сестра, не имеет смысла, а для каких-то других объяснений мы слишком близки по возрасту. Единственный выход, который приходит мне в голову, – через секунду добавил он, – это притвориться женатой парой.

– Ни за что!

Белла чуть не подпрыгнула на сиденье. Его предложение прозвучало бы оскорбительно, если бы не было так близко к ее собственным мечтам.

– Ничего непристойного, уверяю вас. Но как еще мы можем представляться?

Он был прав, и Белла немного успокоилась, но все же чувствовала, что опасность грозит ей со всех сторон.

– Может быть, сводные брат и сестра? – предложила она.

Он выразительно поднял бровь, и Белла поморщилась – она знала провинциальные нравы. Хотя такое родство вполне возможно, в него никто не поверит.

– Сожалею, что эта идея вам не нравится, но если вы хотите ехать со мной, я не вижу другого варианта. Любая необычность будет привлекать внимание, а значит, больше вероятности, что вас узнают. И, простите меня за грубость, вы сами говорите, что не боитесь потерять репутацию.

Белла застыла, но это правда – ей уже нечего терять. А значит, она никому не годится в жены. Все ее красивые мечты улетучились, и это еще больше укрепило ее решимость погубить Огастуса, как он погубил ее.

– Прекрасно, – пожала она плечами, стараясь не показать ни малейшего намека на боль.

– Тогда могу я называть вас Беллой?

Он слегка склонил голову.

– Пожалуй, это допустимо… Нет, нельзя, – тут же возразила она. – Мое имя может способствовать тому, что меня узнают.

– Да, может. Действительно вполне разумно, – признал он. – Как тогда мне обращаться к вам?

– Традиционно: «жена» или «миссис Роуз».

– Если мы должны обращаться друг к другу так официально, то вы должны быть чопорной молодой женой. – Он неторопливо окинул ее взглядом. – Ваше платье соответствует этой роли, а ваша живость – нет. Пожалуй, нужны очки. – Белла вздрогнула, потому что очки были частью Беллоны. – С простыми стеклами, разумеется, – пояснил он.

– Где я найду такие? – пришлось ей спросить.

– Я раздобуду их для вас. И конечно, кольцо.

Чем дальше, тем хуже.

– От езды у меня разболелась голова, – солгала она. – Может быть, поговорим позже?

Он, конечно, согласился, и Белла осталась наедине со своим несчастьем. Отвернувшись к окну, она старалась убедить себя, что рядом никого нет.

– Итак, что у вас за дело в Лондоне, сэр? – наконец заговорила Белла. – Оно касается корабля?

– Груза. Оно не займет много времени.

– А ваш корабль? «Черный лебедь»? Разве вы там не нужны?

– Шхуна в доке. Чистят днище, – пояснил он.

И она стала расспрашивать его о кораблях и о море.

А немного позже Белла осознала, что рассказывает ему о себе, но осмотрительно, и об Оксфордшире – о местной природе, о сельском хозяйстве и промышленности. Она призналась, что была плохой ученицей.

– Больше интересовались, как бы ускользнуть и встретиться с молодым человеком в дальнем углу имения, – заметил он.

– Но не раньше, чем мне исполнилось пятнадцать, уверяю вас, сэр. До того я просто мечтала на уроках.

– Мечтали встретиться с молодым человеком в дальнем углу имения.

– Нет. Я мечтала встречаться с молодыми людьми на приемах, на балах, на праздниках. Конечно, в Лондоне и, конечно, при дворе. – Она улыбнулась девичьему легкомыслию. – И конечно, мечтала, чтобы все мною восхищались.

– Как много из ваших мечтаний сбылось?

Торн старался не вспугнуть ее воспоминания, ему хотелось узнать о Белле Барстоу все.

– Несколько сбылось. В шестнадцать я начала посещать местные праздники, а зимой 1760 года приехала в Лондон.

– Когда Георг Второй еще был жив?

– Да. Я была представлена ему.

У Торна было такое ощущение, словно она расцветает у него на глазах – превращается в цветок, но не из бутона, а из чертополоха. И не в розу, а во что-то более вызывающее – пожалуй, в мак, яркий и танцующий на ветру. Ее судьба должна быть такой, а не тем тусклым существованием, которое она ведет сейчас.

– Почему вы так смотрите на меня? – встревожилась Белла.

Он рискнул коснуться того, что его очень интересовало.

– Вы когда-нибудь посещали маскарады?

– Почему вы спрашиваете?

Она снова покраснела, и весьма очаровательно.

– Просто любопытно.

– Тогда да, несколько раз.

– Они вам нравятся?

– Да, – все же ответила Белла, хотя ее напугал и поворот их разговора, и его интерес.

– Какой ваш любимый костюм?

– А ваш? – задала она ему встречный вопрос.

Он подумал о домотканом наряде пастуха, но сказал:

– Пирата. А ваш?

– Средневековой королевы.

– Не слишком ли вы молоды для такой роли?

– Все бывают молоды, даже королевы.

– Верно. Давайте вернемся к нашим планам. Кто самые видные люди в западной части Оксфордшира?

Торн слушал, но рассеянно. Помня ее юную, но созревшую фигуру, он представлял себе шестнадцатилетнюю Беллу Барстоу, веселящуюся на приемах, праздниках и балах, одетую на маскараде молодой королевой. Фигура и отказ Беллы подчиниться запугиваниям и послужили причиной ее неприятностей в «Черной крысе».

В шестнадцать Белла, вероятно, была дерзкой, но совсем не глупой. Она была девушкой с головой, остроумной, любящей пококетничать, но знающей меру. Вероятно, за ней уже ухаживали молодые люди и ее ждало желанное замужество и счастливая жизнь.

Пока брат не украл у нее все это.

Безусловно, должен существовать какой-то способ вернуть ее на этот путь. Ее сковывала вконец испорченная репутация, которую не восстановить отмщением…

Если только не заставить ее брата рассказать всю правду.

Пока что Торн не заговаривал об этом с Беллой, не желая вселять в нее надежду, сейчас главное – восстановить ее законное положение в обществе.

Конечно, он мог поднять ее еще выше – мог сделать герцогиней.

Вероятно, он поежился, потому что Белла вопросительно посмотрела на него. О чем она говорила? О местной охоте? Торна спасло то, что экипаж остановился для смены лошадей, и он спрыгнул вниз, чтобы обо всем договориться.

Исключительно нелепая идея. У Беллы было не больше представления об обязанностях герцогини, чем у неоперившегося цыпленка.

Белла с недоумением смотрела ему вслед. Что она сказала?

Что-то о своих родителях. Что они не были любящими.

Это вызвало у него отвращение, потому что в более простых домах жизнь была устроена по-другому? У Беллы сжалось горло, когда она получила еще одно доказательство разделявшей их социальной пропасти.

Когда он вернулся и экипаж снова тронулся, Белла продолжала молчать.

– Вы рассказывали, по-моему, о своем детстве, – напомнил Торн. – Где те слуги, что нежно заботились о вас?

Белле хотелось рассказать ему о Пег, но это вызвало бы другие вопросы, поэтому она коротко упомянула о ней, а потом спросила:

– А ваши родители были любящими? – и мгновенно сжалась.

Он был незаконнорожденным сыном герцога, и в какой-то момент его отправили подальше, потому что он и законный сын герцога были поразительно похожи.

– Нет, – коротко бросил он, и Белла не удивилась ни его ответу, ни той сдержанности, с которой он говорил потом. Рассказав о детских играх, он затем снова перевел разговор на нее. – Уверен, что своим непослушанием вы иногда добивались родительского внимания.

– К сожалению, да, – не могла не усмехнуться Белла, – но я научилась держаться на безопасном уровне их терпения, или, возможно, они просто устали от меня. Мои старшие сестры вели себя как положено.

Разговор естественно перешел к Афине, жившей в Мейдстоне, а потом к воспоминаниям о «Черной крысе». И каждое слово, каждая подробность вызывали у Беллы все более глубокие эмоции, которые только причиняли боль.

– У вас и сейчас с собой кинжал? – спросила Белла.

Он вытянул правую руку, так что Белла увидела у запястья рукоятку, а потом вытащил кинжал левой рукой. Левша. Белла рассказала ему о своем пистолете, о том, почему приобрела его, и достала, чтобы показать.

Вскоре они подъезжали к Лондону; длинное путешествие прошло в нескончаемом и, как казалось, непринужденном, разговоре, хотя Белла понимала, что ее спутник хранит секреты. Но она не могла жаловаться, ведь у нее самой их было не меньше.

Когда экипаж загрохотал по мощеным улицам, Белла со страхом Подумала о том, чтобы хоть на короткое мгновение вернуться к своей фальшивой жизни. У нее возникло искушение рассказать капитану Роузу о леди Фаулер и попросить у него совета. Но, к ее счастью, он вернулся к делу ее брата.

– Я наведу в Лондоне справки о притонах в Оксфордшире. Не думаю, что вам известны какие-либо.

– У меня была жизнь совершенно иного рода, – вырвалось у нее.

– Мы заставим его заплатить.

Грустно глядя ей в глаза, он коснулся руки Беллы.

Они оба были без перчаток, и она ощутила приятное тепло, а затем он длинными пальцами сжал ее пальцы, усилив что-то, что было не просто физическим теплом, – что-то, от чего ей стало труднее не раскрыть каприз своего сердца.

– Я торжественно обещаю отомстить за вас, – сказал он и поцеловал кончики ее пальцев.

Теперь экипаж стал совсем тесным, малейшее движение – и они окажутся достаточно близко, чтобы поцеловаться.

Но капитан отодвинулся, и Белла пришла в себя: несомненно, у него на уме вообще не было никакого поцелуя.

Они погрузились в молчание и не разговаривали, пока не доехали до гостиницы «Георг», где должны были оставить коляску.

Белла надеялась, что он уйдет и она наймет портшез, но он, разумеется, этого не сделал. Пока он провожал ее к дому, Белла волновалась.

Однако он не попросил разрешения войти, а просто дождался, пока она открыла дверь и, обернувшись, помахала ему.

Он отвесил поклон в своей невероятно элегантной манере.

В доме было темно и тихо, и Белла надеялась незаметно проскользнуть в свою спальню, но через перила верхней площадки лестницы выглянула голова в простом чепце, освещенная дрожащим пламенем свечи. Китти, видимо, держала в руке кочергу, но затем бросилась вниз, рискуя запутаться в ночной рубашке и сломать себе шею.

– О-о, мисс! Слава тебе Господи, с вами ничего не случилось!