Текст книги "Работа на стороне"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Ох, – пробормотал я, запинаясь – Ой.

Фортхилл покачал головой, улыбаясь.

– Да, священники купаются. Мы едим. Мы спим. Изредка мы даже ходим в туалет.

– Да, – потупился я. – Эээ. Да.

– Мне лучше одеться, – сказал он спокойно. – Я провожу мессу этой ночью.

– Мессу?

Фортхилл коротко рассмеялся.

– Гарри, ты же не думаешь, что я сижу в этом старом сарае, дожидаясь шанса сделать тебе сэндвич, перевязать раны и предложить совет. – Он кивнул на стену, где висел комплект одежды. – В будние вечера и молодой команде позволяется закинуть шар.

– Нам необходимо поговорить, – выпалил я. – Это касается мечей.

Он кивнул и улыбнулся.

– Может, сначала я надену штаны?

– Да, конечно. Извините. – Я спиной назад вышел из комнаты и закрыл дверь.

Появился незнакомый мне священник и начал сверлить меня взглядом, но Фортхилл, одетый в свою обычную черную рясу с белым воротничком, прибыл вовремя, чтобы спасти меня:

– Все в порядке, Пауло, – обратился он к священнику. – Я поговорю с ним.

Отец Пауло хмыкнул, и сердито стрельнув в меня глазами, развернулся и ушел.

– Ты выглядишь ужасно, – покачал головой Фортхилл. – Что случилось?

Я рассказал ему все без прикрас.

– Милосердный Боже, – тихо сказал он, когда я закончил. Это не прозвучало, как: «О, нет!». Это было произнесено медленно, усталым голосом.

Он знал, что происходит.

– Я не могу защищать мечи, если я не знаю, с чем имею дело, – серьезно сказал я. – Расскажите мне, Энтони.

Фортхилл покачал головой.

– Я не могу.

– Только не начинайте, – возмутился я с тихой злостью. – Мне нужно знать.

– Я поклялся не говорить об этом. Никому. Ни по каким причинам. – Он смотрел на меня, сжав челюсти. – Я держу свои обещания.

– То есть вы собираетесь остаться здесь, – зло буркнул я. – И ничего не делать.

– Я не говорил этого, – откликнулся Фортхилл. – Я сделаю все, что смогу.

– Ну да, конечно.

– Я сделаю, – повторил он. – Даю тебе мое слово. Ты должен доверять мне.

– Это было бы легче, если бы вы все объяснили.

Его глаза сузились.

– Сын мой, только не говори, что ты никогда прежде не оказывался на моём месте.

Я задумался, ища такой же саркастический и острый ответ, но все, к чему я пришел, было: «Туше».

Он провел рукой по практически лысой голове, и я внезапно заметил, насколько постарел Фортхилл с тех пор, как я первый раз встретился с ним. Его волосы стали еще более жидкими и тусклыми, руки более сухими и изрезанными морщинами времени.

– Я сожалею, Гарри, – сказал он, похоже, искренне. – Если бы я мог… есть что-нибудь еще, что я могу сделать для тебя?

– Вы можете поторопиться, – ответил я тихо. – Напряжение нарастает, кто-то отправится на встречу с Всевышним.

И возможно это буду я.

* * *

Я с повышенным вниманием приближался к парку. У меня заняло примерно полчаса на то чтобы убедиться, что там нет Жука, готового поприветствовать меня еще одним салютом пятидесятого калибра. Конечно, он мог наблюдать из окна одного из ближайших зданий – но ни одно из них не было отелем и не предоставляло квартиры в аренду, и ни одно возвышение вокруг парка не предоставляло хорошего обзора для стрельбы. К тому же, если я буду избегать каждого места, где маньяк с мощной винтовкой, возможно, может выстрелить в меня, то я проведу остаток своей жизни дома под кроватью.

Тем не менее, во избежание вреда осторожность не помешает. Вместо того чтобы идти через открытое пространство парка к софтбольному полю, я выбрал окружной путь по внешней стороне – и услышал тихие рыдания из полумрака под трибуной, напротив той, где я сидел с Майклом.

Я замедлил шаги и, приблизившись, заглянул под трибуну.

Девушка в шортах, кедах и зеленовато-голубом командном свитере, сидела, обхватив руками колени, и тихо плакала. У неё были волнистые рыжие волосы, и она была слишком худощава, даже для кого-то её возраста. Мне понадобилось около минуты, чтобы узнать в ней члена команды Алисии – игрока второй базы.

– Эй, там, – сказал я тихо, стараясь говорить ласково. – С тобой все в порядке?

Девушка посмотрела вверх, её глаза расширились от удивления, и она немедленно начала вытирать глаза и нос.

– Ой. Ой, да. Я в порядке. Я в полном порядке, сэр.

– Верю, верю. Сейчас ты мне скажешь, что у тебя аллергия, – улыбнулся я.

Она глянула на меня с маленьким намеком на улыбку, в тяжелом дыхании мелькнул призрачный намек на смех, который тут же трансформировался в еще один всхлип. Её лицо исказилось в мучительной гримасе. Она вздрогнула и, опустив голову, заплакала еще сильнее.

Я могу быть таким сосунком. Я залез под трибуны и сел возле неё, на расстоянии нескольких футов. Девушка проплакала еще несколько минут, пока не начала успокаиваться.

– Я знаю вас, – сказала она минуту спустя, между всхлипываниями. – Вы говорили вчера с тренером Карпентер. Алисия сказала, вы друг семьи.

– Я бы хотел так думать, – согласился я. – Я Гарри.

– Кэли. – Шмыгнула она носом.

Я кивнул.

– Разве ты не должна тренироваться с командой, Кэли?

Она пожала своими тощими плечами.

– Это не помогает.

– Помогает?

– Я безнадежна, – пробормотала она. – Я облажалась во всем, за что бралась.

– Ну, это не правда, – заверил я её. – Никто не может быть плох в абсолютно всем. Нет такой вещи, как идеальное облажательство.

– Это я, – сказала она. – Мы проиграли две игры за этот год, и обе из-за того, что я облажалась. Мы выступаем в финальном матче на следующей неделе, и все рассчитывают на меня, а я… я могу подвести их.

Адские колокола, что за смешные маленькие проблемы. Но было очевидно, что это очень серьезно для Кэли и это целый мир для неё. Она была просто подростком. Для неё это, наверное, выглядело как очень большая проблема.

– Давление, – кивнул я. – Думаю, я понял, в чем дело.

Она посмотрела на меня.

– Честно?

– Конечно. Мне это знакомо. Ты чувствуешь, что человеческие жизни зависят от тебя, и если ты ошибешься, то они очень сильно пострадают – и это будет твоя вина.

– Да, – сказала она, хлюпая носом. – И я стараюсь изо всех сил, но я не могу.

– Быть идеальной? – спросил я. – Нет, конечно же, нет. Но какой выбор у тебя есть?

Она заинтересованно смотрела на меня.

– Ты рискуешь облажаться, делая любое действие. Ты можешь однажды плохо проделать упражнение по пересечению улицы и попасть под машину.

– Могу, наверное. – Кивнула она мрачно.

Я поднял вверх руку.

– Моё мнение. – Сказал я ей. – Если ты хочешь избежать рискованных действий, ты можешь остаться дома, закутаться в кокон из пупырчатого полиэтилена и никогда ничего не делать.

– Может я так и должна сделать.

Я фыркнул.

– Они все еще заставляют вас читать Диккенса в школе? «Большие надежды»?

– Ага.

– Ты можешь остаться дома и спрятаться, если ты так хочешь – и сдаться, как мисс Хэвишем. Наблюдать за жизнью из окна и раздумывать, какие вещи могли бы случиться или не случиться.

– Боже Мой, – воскликнула она. – Вы только что сделали Диккенса писателем моей жизни.

– Странно, верно? – спросил я её, кивая головой.

Кэли издала маленький задыхающийся смешок.

Я поднялся и кивнул ей:

– Я никогда не видел тебя, прячущуюся здесь, ладно? Я собираюсь сделать то, что собираюсь сделать, и оставляю тебя делать свой выбор.

– Выбор?

– Конечно. Ты хочешь снова надеть бейсболку и играть? Или ты хочешь сдаться и старой девой кружить по дому в остатках истлевшего свадебного платья и тридцати ярдах пупырчатого полиэтилена, строя заговоры против парня по имени Пип? – Я внимательно посмотрел на неё.

– Я уверенна, что это не верно, – серьезно ответила она.

– Знаешь что? В этом деле нет половинных решений. Я не очень хорош в том, чтобы давать мудрые советы, но это не останавливает меня от попыток. – Я подмигнул ей и ушел, обойдя вокруг опор туда, где в дальнем конце поля, на трибуне сидел Майкл.

Молли прикорнула на подстилке под деревом примерно в десяти ярдах от нас, с наушниками-пуговицами, проводки от которых исчезали в переднем кармане её рубашки, словно она слушала цифровой музыкальный плеер. Я предполагаю, она не смогла бы слушать одну из этих штуковин дольше, чем я. По-видимому, она, таким образом, пыталась раствориться с фоном. На ней были солнечные очки, так что я не мог сказать, куда она смотрела, но я был уверен, что она настороже. Кузнечик чуть заметно кивнула, когда я приблизился к её отцу.

Я сел возле него и подождал, пока он обратит на меня внимание.

– Гарри, – внимательно глянув на меня, сказал Майкл. – Вы выглядите ужасно.

– Да, я знаю, – вздохнул я и рассказал ему про неудавшееся покушение и о моей беседе с Фортхиллом.

Майкл оторвался от наблюдения за тренировкой ребят, выражение его лица было немного взволновано.

– Церковь не сделала бы что-то вроде этого, Гарри. Они не так действуют.

– Люди это люди, Майкл, – вздохнул я. – Люди делаю разные вещи. Люди делают ошибки.

– Но это не Церковь, – он покачал головой. – Если этот человек принадлежит Церкви, он не действует с их благословления или с их указания.

Я пожал плечами.

– Может быть. Может быть нет. Не думаю, что они были довольны мною, когда я на несколько дней задержал возвращение Плащаницы.

– Но ты же вернул её, целую и невредимую, – возразил Майкл.

– Как много людей знает о мечах? Как много людей знает, что я храню «Амораккиус»?

Он покачал головой.

– Я не понимаю. Учитывая тех противников, с которыми они борются, осведомленных людей в Церкви на перечет и они находятся под двойной защитой.

Я жестом показал на стадион вокруг нас.

– На перечет для меня – это как футбольное поле.

Он тяжело выдохнул.

– Честно говоря, я не знаю. Я лично встречал около двух сотен священников, которые были посвящены в нашу миссию, но я не буду, удивлен, если в целом их будет шесть или семь сотен по всему миру. Но даже среди них не распространяется более важная информация. Пять или шесть человек, и все. Плюс Его Святейшество.

– Ну, я предполагаю, что Папа не лично отдал указание избавиться от меня, – сказал я здраво. – Но как я могу быть уверен в остальных?

– Ты можешь поговорить с отцом Фор…

– Был там, сделал это. Он не говорит.

Майкл поморщился.

– Я понял.

– Итак, другие, кроме него…

Он развел руками.

– Я не знаю, Гарри. Фортхилл был моим основным мирским контактом.

Я удивленно моргнул.

– Он никогда не говорил с тобой про поддерживающую вас структуру в Церкви?

– Он поклялся не распространяться об этом, – сказал Майкл. – Я просто доверял ему. Извини меня. – Он поднялся и прокричал – Спасибо, леди! Два круга вокруг парка и на сегодня мы закончили.

Команда начала снимать перчатки и прочие обмундирование, и выстраиваться в линию для пробежки вокруг внешней части парка. Они делали это без лишней суматохи, болтая и смеясь. Я отметил, что Кэли была среди них, и почувствовал себя чуть более уверенным.

– Я бы действительно хотел сохранить мои мозги внутри черепа, – сказал я Майклу, когда он снова сел. – И если один из Церковной верхушки допустил утечку информации или переметнулся на другую сторону, они должны знать это.

– Да.

Я помолчал, окидывая взглядом опустевшую площадку для софтбола.

– Я не хочу никого убивать. Но Жук не собирается отставать. А я не собираюсь приобретать лишних отверстий.

Майкл хмуро посмотрел вниз на свои руки.

– Гарри. Вы говорите об убийстве.

– Какое удивление, – буркнул я, – особенно после того, как я получил одну из этих монстра-пуль в спину.

– Должен быть какой-то другой путь, чтобы покончить с этим без кровопро…

Через его плечо, я увидел Молли, которая внезапно подскочила на ноги и, сдернув солнечные очки, смотрела на что-то с растерянным выражением на лице. Затем с той стороны, куда был направлен ее взгляд, показались девушки из команды. Они бежали изо всех сил, что-то крича на бегу.

– Тренер! – кричала Кэли. – Тренер! Мужчина схватил её.

– Спокойнее, спокойнее, – произнес Майкл, поднимаясь. Он положил руки на плечи Кэли, пока Молли торопливо подошла ближе. – Спокойнее. О чем ты говоришь?

– Он вылез из фургона с одной из этих электрошокеровских штучек, – пролепетала Кэли, сквозь тяжелое дыхание. – Он сделал что-то с ней, потом положил её в фургон и уехал.

Молли резко вздохнула и стала зеленеть на глазах.

Майкл с секунду смотрел на девушку, затем глянул на меня. Его глаза расширились от ужаса.

– Алисия! – закричал он, диким взглядом оглядывая парк. – Алисия!

– Он схватил её! – всхлипнула Кэли, от слез её лицо покрылось пятнами. – Он схватил её!

– Кэли, – громко произнес я, привлекая её внимание. – Как он выглядел?

Она покачала головой.

– Я не знаю, я не могу точно сказать… Белый, не очень высокий. Волосы очень коротко подстрижены. Как армейская стрижка.

Жук.

Он угрожал Майклу, чтобы я вынес меч из квартиры туда, где он был уязвимым. Затем он попытался убить меня, прежде чем я его не спрятал. А когда и это не удалась, он решил попробовать что-то новенькое.

– Молли, – сказал Майкл твердо. – Возьми пикап. Отвези Сандру и Донну домой. В дороге позвони маме и расскажи её, что случилось. Оставайтесь дома.

– Но… – начала Молли.

Майкл тяжело посмотрел на неё:

– Сейчас же.

– Да, сэр, – немедленно отозвалась Молли.

Майкл бросил ей ключи от пикапа. Затем повернулся к ближайшей сумке с оборудованием, и резким движением достал из неё алюминиевую биту. Он крутанул её вокруг текучим плавным движением, удовлетворенно кивнул и повернулся ко мне.

– Поехали. Вы ведете.

– Хорошо, – кивнул я. – Куда?

– Святая Мария, – мрачным голосом ответил Майкл. – Я собираюсь поговорить с Фортхиллом.

Фортхилл только закончил проводить вечернюю мессу, когда мы появились. Отец Пауло поприветствовал Майкла как давно потерянного и вновь обретенного сына, и конечно: «… вы можете подождать Фортхилла в его кабинете…». Я подозревал, что Пауло чувствовал глубокое разочарование в отношении меня. Но это было нормально. Я тоже не чувствовал к нему особого доверия.

Мы ожидали в кабинете около пяти минут, когда пришел старый священник. Он бросил взгляд на Майкла и побледнел.

– Расскажи мне про Орден, – не повышая голоса, попросил Майкл.

– Сын мой, – сказал Фортхилл. Он покачал головой. – Ты знаешь, что я…

– Он похитил Алисию, Тони.

Рот Фортхилла чуть приоткрылся.

– Что?

– Он похитил мою дочь, – проревел Майкл, его голос буквально тряс стены. – Мне все равно, какими клятвами ты клялся. Мне все равно, какие знания Церковь считает необходимыми скрывать, чтобы обеспечить секретность. Мы должны найти этого мужчину и найти его немедленно.

Я удивленно глянул на Майкла и почувствовал, что немного отклоняюсь от него. Жар его ярости можно было практически пощупать руками, он чувствовался как что-то осязаемое, какой-то своей особенной силой в этой комнате.

Фортхилл смотрел на эту ярость, как старая скала, упрямо стоящая в бушующем море – старая и нерушимая.

– Я не нарушу свои клятвы, Майкл. Даже для тебя.

– Я не прошу сделать это для меня, – прорычал Майкл. – Я прошу сделать это для Алисии.

Фортхилл вздрогнул.

– Майкл, – сказал он невозмутимо. – Орден небеспричинно сохраняет секретность. Враги пытались разрушить его на протяжении двух тысяч лет, и за это время орден помог сотням тысяч, даже миллионам. Ты знаешь это. Брешь в секретности может подвергнуть весь орден риску – и это более значимо, чем моя жизнь или ваши.

– Или невинного ребенка, очевидно, – встрял я. – Я предполагаю, что фразу «пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им» вы понимаете отчасти буквально, а, падре?

Фортхилл перевел взгляд с Майкла на меня и затем посмотрел в пол. Он глубоко вздохнул и провел руками по одежде.

– Это никогда не станет легче, не так ли? Пытаться работать по правилам и делать правильные вещи? – И сам же ответил на собственный вопрос. – Нет. Я предполагаю, что проще указать надлежащий путь, чем фактически следовать ему.

Он поднялся и подошел к одной из секций стены обшитой деревом. Отец Фортхилл положил руки на верхний правый и нижний левый угол панели, и с напряжением толкнул ее от себя. Она скользнула в сторону, открыв помещение размером с маленькую кладовку, заставленную картотеками и небольшими книжными полками.

Я переглянулся с Майклом, который приподнял брови от удивления. Судя по всему, он не знал про этот тайник.

Фортхилл открыл ящик и начал листать папки.

– Ордо Маллеус  [45] 45
  Ордо Маллеус(Ordo Malleus, латынь) – « Классический молот», орден Инквизиции, как следует из цикла «Warhammer 40000»


[Закрыть]существовал в том или ином виде с момента основания Церкви. Первоначально, нашей задачей было проведение экзорцизма у одержимых демонами, но когда Церковь разрослась, стало очевидно, что нам надо быть способными противостоять и другим врагам.

– Другим врагам? – переспросил я.

– Различным существам, которые маскировались под богов, – пояснил Фортхилл, – вампиры и другие сверхъестественные хищники. Злобные фэйре, недовольные влиянием Церкви. – Он глянул на меня. – Практикующие колдовство, которые повернули свои силы против последователей Христа.

– Адские колокола, – пробормотал я. – Инквизиция.

Фортхилл поморщился.

– Инквизиция стала основной причиной, по которой Маллеус сохраняет полную секретность – и именно поэтому мы очень редко действуем сами. Это так легко, пустить в ход силу, когда ты уверен, что Бог на твоей стороне. Инквизиция, во многих отношениях, пыталась вести нашу борьбу к свету – однако это привело к тому, что погибло больше невинных мужчин и женщин, чем за века нападений со стороны самых диких сверхъестественных хищников. Мы поддерживаем Рыцарей Креста и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь советом и защитить божьих детей от сверхъестественных угроз – как защитили девушку, которую ты привез ко мне в тот год, когда родился младший сын Майкла. Сейчас орден рекрутирует своих членов после годов тщательных наблюдений, и поддерживает среди них высочайший уровень личной, этической честности, насколько это возможно. – Он повернулся к нам, с папкой в руках. – Но как ты отметил ранее, Гарри – мы только люди.

Я взял у него папку, раскрыл её, и увидел фотографию Жука. Я узнал короткую стрижку и слишком жесткие линии подбородка и челюсти. Его глаза были для меня чем-то новым – серые, как камень, холодные и бесстрастные.

– Отец Роарк Дуглас, – прочитал я. – Возраст сорок три. Пять футов одиннадцать дюймов, сто восемьдесят пять фунтов. Снайпер, рейнджер, специалист по взрывчатке, капеллан армии США, был приходским священником в Гватемале, Индонезии и Руанде.

– Милостивый Господи, защити нас, – пробормотал Майкл.

– Ага. Ну, прям настоящий святой воин, – буркнул я, пристально глядя на Фортхилла. – И как этот парень влез в это?

– Я встречал Роарка в нескольких миссиях, – со вздохом начал Фортхилл. – Я был впечатлен его выдержкой и спокойствием перед лицом кризисов. Он неоднократно показывал себя с лучшей стороны, проявляя мужество и защищая своих прихожан в некоторых наиболее опасных местах мира. – Он покачал головой. – Но он… изменился, за последние несколько лет.

– Изменился? – спросил Майкл. – Каким образом?

– Он стал активным сторонником… превентивного вмешательства.

– Он хотел бить на опережение, да? – предположил я.

– Ты бы не говорил так, если бы увидел, какой жизнью живут в некоторых местах, где жил отец Дуглас, – грустно сказал Фортхилл. – Все не так просто.

– И никогда не бывает.

– Он был, в частности, поклонником Широ, – продолжил он. – Когда Широ умер, он был в депрессии. Они работали вместе несколько лет.

– Так же, как вы работали с Майклом.

Фортхилл кивнул.

– Роарк был… не удовлетворен, размещением «Фиделаккиуса». Он довел свою точку зрения до всех членов Маллеуса. Он был возмущен тем, что меч лежит без дела, а время идет.

Я уже мог видеть, к чему это приведет.

– А затем я стал еще и хранителем «Амораккиуса».

Фортхилл кивнул

– Он провел последний год, пытаясь убедить высшее руководство Маллеуса в том, что мы были обмануты. Что ты, на самом деле, агент вражеских сил, который забрал мечи, так чтобы их нельзя было использовать.

– И никто не принял во внимание, что это была идея архангелов?

– Они никогда не показываются больше чем одному– двум людям одновременно – и ты же чародей, Гарри, – грустно улыбнулся Фортхилл. – Отец Дуглас полагает, что ты создал иллюзию, которая послужила твоей цели, или… вмешался прямо в наши умы.

– И теперь он в крестовом походе, – пробурчал я.

Фортхилл кивнул.

– Так это выглядит.

Я продолжил читать файл.

– Он разбирается в магии – достаточно хорошо, по крайне мере, чтобы иметь дело со мной. Контактировал с воинствующими сверхъестественными обществами, как Венатори Умброрум, что, наверное, объясняет защитный амулет. – Я покачал головой. – И он думает, он спасает мир. Этот парень воплощенный ночной кошмар.

– Где он, может быть? – спросил Майкл спокойно.

– Он может быть где угодно, – ответил Фортхилл. – Маллеус разместил множество тайников с оборудованием, деньгами и тому подобным. Он может воспользоваться любым из них. Я пытался дозвониться ему на сотовый телефон. Он не отвечает.

– Он думает, вам промыли мозги. Чего вы ожидали, в конце концов?

– Я надеялся, – Фортхилл серьезно посмотрел на меня, – что я смогу попросить его быть терпеливым и иметь веру.

– Я полностью уверен, что это парень думает: вера, это вроде превосходящей огневой мощи. – Я закрыл папку и вручил её обратно Фортхиллу. – Он пытался убить меня. Он похитил Алисию. Насколько я понимаю, он не собирается останавливаться.

Лицо Фортхилла исказила буквально физическая боль, он повернулся к Майклу и умоляюще посмотрел на него.

Лицо Майкла было пустым и жестким, в его глазах пылал сумеречный огонь.

– Этот сучий сын обидел мою маленькую девочку.

Я отступил на шаг назад, чувствуя, что впадаю в прострацию. Так же сделал Фортхилл. В комнате повисла гнетущая тишина.

Старый священник оправился спустя секунду. Он убрал папку обратно в шкаф и закрыл дверь.

– Я рассказал вам все, что знаю, – сказал он. – Я сожалею, что не могу сделать больше.

– Вы можете её найти, так ведь? – спросил Майкл меня. – Так же, как вы нашли Молли?

– Конечно, – кивнул я. – Но он наверняка ожидает этого. Магия это не панацея.

– Но вы можешь найти её, Гарри.

Я пожал плечами.

– Он не сможет помешать мне, найти её. Однако он может сделать так, чтобы она подвергалась опасности, если я попытаюсь что-либо предпринять.

Майкл нахмурился.

– Что вы подразумеваете?

– Он может заключить её в ящик, подвесить его на высоте пятидесяти футов с помощью электромагнита, так что когда я появлюсь рядом и активирую заклинания, цепь разомкнется и она упадет. Ублюдок достаточно умен и сообразителен.

Пальцы Майкла сжались в кулаки.

– К тому же, – продолжил я. – Нам не нужно искать его.

– Нет?

– Нет, – я зло усмехнулся. – У нас есть мечи. У него девочка. – Я повернулся, чтобы уйти. – Он сам найдет нас.

Отец Дуглас позвонил Майклу домой поздно ночью и позвал меня к телефону. Я взял трубку в кабинете Майкла.

– Вы знаете, что я хочу, – сказал он без вступления.

– Это и слепому понятно, – буркнул я. – Что у вас на уме?

– Принесите мечи, – спокойно произнес он. – Отдайте их мне. Если вы сделаете это, без обмана и, не выкидывая никаких трюков, то я заверяю вас, девушка не пострадает. Если вы обратитесь в полицию или выкинете еще какую-нибудь глупость, она умрет.

– Откуда я знаю, что она еще жива?

В трубке затрещало, и раздался голос Алисии:

– Г-Гарри? Я в порядке. Он не навредил мне.

– Я не хочу этого, – сказал отец Дуглас, беря обратно трубку. – Удовлетворены?

– Могу я спросить вас кое о чем? – спросил я. – Зачем вы это делаете?

– Я исполняю Божью работу.

– Ладно, это не звучит слушком безумно или в этом духе, – пробормотал я. – Если вы так тесно связан с Господом, вы, что действительно ожидаете, что я поверю, в вашу способность убить девочку-подростка?

– Миру нужны Мечи, – ответил он ровным, невозмутимым голосом. – Они более важны, чем любой из людей. И хотя я никогда не прощу себе этого – да, я убью её.

– Я только пытаюсь показать вам ошибочную логику, которой вы руководствуетесь. Видите ли, если я такой плохой парень, что украл мечи, тогда почему мне не все равно, убьете вы или нет какого-то ребенка?

– Вы не должны быть злым, чтобы быть честолюбивым – или ошибаться. Вы не захотите, чтобы девушка пострадала. Отдайте мне мечи, и она не пострадает.

Было абсолютно четко видно, конструктивной беседы в этой ситуации не получится. Отец Дуглас выбрал свой путь, невзирая на такие тривиальные вещи, как разум и логика.

– Где? – спросил я.

Он продиктовал мне адрес.

– Крыша. Вы подойдете с восточной стороны здания. Покажете мне мечи. Затем поднимитесь, и мы произведем обмен. Без посоха, без жезла. Один.

– Когда?

– Через час, – сказал он и повесил трубку.

Я отключил телефон, посмотрел на Майкла и констатировал:

– У нас немного времени.

Указанное здание стояло на углу Монро и Мичиган, с прекрасным обзором на Миллениум Парк. Я припарковался на расстоянии нескольких кварталов и остаток пути проделал пешком, с двумя мечами, спрятанными в большой спортивной сумке. Отец Дуглас не указал, где мне предполагалось остановиться и показать ему мечи, но уличные огни, расположенные рядом со зданием по необъяснимым причинам не горели, за исключением одного. Я зашел в островок света, которые падал на тротуар, раскрыл сумку и вытащил оба меча.

Было трудно разглядеть, что-либо при переходе из темноты на свет, но мне показалось, я заметил отблеск на крыше. Бинокль?

Спустя несколько секунд, на крыше дважды мигнул красный огонек, в том же месте, где я что-то заметил.

Это было место встречи.

Я захватил с собой абсолютно нелегальный набор отмычек, но как оказалось, у меня не было нужды их использовать. Отец Дуглас уже вскрыл замки, и, очевидно, систему безопасности тоже. Передняя дверь было открыта, так же как и дверь на лестницу. Оттуда начиналась одна длинная, болезненная для ног прогулка на крышу.

Я выбрался на крышу под холодный, сильный ветер, который подхватил мой плащ, превращая его в трепещущий флаг.

Я всматривался в темноту крыши окруженный трубами воздуховодов и различными антеннами, но никого не видел.

Луч переносного прожектора ударил в меня, и я закрутил головой. Свет исходил с крыши соседнего здания. Отец Дуглас щелчком выключил его, и несколько раз моргнув, я смог четко его увидеть, стоящего на ветру в черной одежде священника – белый воротничок казался люминесцентным в рассеянном свете города. Его серые глаза были в тени, и он должно быть уже полтора дня не брился. Длинная доска лежала возле его ног, которую он, должно быть, использовал, чтобы перебраться туда.

Алисия сидела на стуле возле него, со связанными руками, повязкой на глазах и кляпом во рту.

Отец Дуглас поднял мегафон.

– Так достаточно далеко, – сказал он. Я еле слышал его сквозь сильный ветер. – Она связана взрывным шнуром. Вы знаете, что это значит?

– Да.

Он показал другую руку.

– Вот это – детонатор. Пока он посылает сигнал, она в порядке. Это– «кнопка мертвеца». Если я уроню его или отпущу её, сигнал прервется и шнур взрывается. Если приемник получит повреждения и перестанет получать сигнал, шнур взрывается. Если ты начнешь использовать магию и разрушишь одно из устройств, шнур взрывается.

– Это по крайне мере лучше, чем электромагнитные штучки, – пробормотал я сам себе и, повысив голос, проревел: – Как вы хотите произвести обмен?

– Перебросьте их.

– Сначала обезвредьте взрывчатку.

– Нет. Девушка останется там, где сейчас. Как только я уйду, то отправлю сигнал, который отключит устройство.

Я прикинул расстояние. Тут нужен был хороший пятнадцатифутовый прыжок, чтобы перебраться с одной крыши на другую. Легче простого.

– Дуглас, – прокричал я. – Задумайтесь над этим минутку. Мечи это не только острота и блеск. Они – символы. Если вы поднимите один из них для неправильных поступков, то можете уничтожить его. Поверьте мне, я знаю это.

– Мечи заслуживают лучшей участи, чем ржаветь в заплесневелом подвале, – ответил он и поднял детонатор. – Передайте их немедленно.

Я долгую секунду смотрел на него. Затем бросил сумку. Она приземлилась со звяканьем возле его ног. Он наклонился, чтобы открыть её.

Я набрался решительности. Это было весьма рискованно. Я не рассчитывал на кнопку мертвеца и на пятнадцатифутовый прыжок.

Отец Дуглас раскрыл сумку и дымовая граната, которую Майкл заложил внутрь, взорвалась с гулким звуком. Белый дым столбом ударил ему в лицо, а я тем временем сделал три быстрых шага и подбросил себя в воздух. На ужасную долю секунды двадцатиэтажная пропасть разверзлась подо мной, и затем я коснулся края другой крыши и столкнулся с отцом Дугласом. Мы оба не устояли на ногах.

Я не мог думать ни о чем, кроме детонатора, поэтому я вцепился в него левой рукой, сдавливая его пальцы так, чтобы он не смог отпустить кнопку. Он попытался ударить большим пальцем мне в правый глаз, но я наклонил голову и удар пришелся только в кость. Он зарядил головой мне в нос (снова в нос, адские колокола, как это больно) и ударил коленом мне в пах.

Я мешал ему, сжимая обеими руками его ладонь, пытаясь перекрыть доступ крови в его руку, чтобы она ослабла, и я смог забрать у него передатчик. Его левый кулак обрушился на мой висок, челюсть и шею. Я наклонил голову вниз, и, как зверь, вцепился зубами в его запястье, заставив его издать крик боли. Я снова обрушился всем своим весом на него, сдвигая несколько пальцев на его хватке и перехватывая контроль над пусковой кнопкой. Затем я дернулся всем своим телом, используя плечи и бедра как рычаг, и вырвал у него «кнопку мертвеца».

Он немедленно откатился от меня, схватив сумку, поднялся и побежал к двери, ведущей в здание.

Я дал ему уйти и бросился к Алисии. Темноволосую девочку била сильная дрожь.

Взрывной шнур, это, по сути, длинная резиновая трубка, начиненная взрывчатым веществом. Она чуть толще, чем карандаш, гибкая, и, как правило, взрывается от электрического разряда. Оберните взрывной шнур вокруг бетонной колоны и подорвите, взрыв пройдет через неё, как через кусочек сухого бамбука. Алисия была привязана к креслу именно им. Если он взорвется, то разорвет её на части.

Детонатор был простым устройством – черной пластиковой коробочкой выглядевшей как двенадцативольтовая батарейка, от которой шли проводки к взрывному шнуру. Зеленый огонек на детонаторе весело светился. Точно такой же веселый зеленый огонек светился на «кнопке мертвеца» – передатчике в моей руке. Если то, что говорил Дуглас, было верным, тогда если огонек погаснет, мир вокруг уже не будет таким веселым.

Если я отпущу кнопку, это прервет сигнал на детонатор, который замыкает круг, он в свою очередь даст разряд, и бум. В теории, я должен был перерезать проводок от батарейки и вздохнуть с облегчением – вот только если Дуглас не установил устройство, которое взорвет все к чертовой матери при этом моем действии.

У меня не было много времени. Электроника в передатчике не продержится долго возле меня, даже если я не буду использовать никакую магию. Я должен был незамедлительно вытащить девочку.