Текст книги "Раскаленный добела (ЛП)"

Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Тракторы едва справлялись с горным склоном, но они все равно заставляли их работать, таща за собой толстые, тяжелые железнодорожные шпалы, которые эффективно очищали от мертвых сосновых иголок и мелких веток и делали чертовски хорошую защиту от огня.

Сам он уже несколько часов соскребал мертвые и чрезвычайно огнеопасные наросты, и его желудок все еще сжимался. В данный момент огонь был у них за спиной, и они работали над тем, чтобы вернуть пламя себе, надеясь поймать горячее чудовище.

Горячий, сильный порыв ветра ударил его, а затем еще один, от которого у него упало сердце. Метеосводка, которую принес Том, показывала стабильное давление и слабый ветер.

И все же это не то, что он чувствовал. Если они не будут осторожны, огонь перепрыгнет и эту последнюю огненную преграду, и направится на юг, прямо в город, не обращая внимания на то, что сделает Северный подъем на гору.

Гриффин оторвал голову от работы и тут же обнаружил Линди, которая копала всего в десяти ярдах от него.

Она все еще носила бандану вокруг рта. Грязную. Она была грязной, липкой, влажной от пота и выглядела такой же измученной, как и он, и все же ее руки никогда не замедлялись, когда она работала так же усердно, как и любой другой мужчина. Гриффин подумал, что она самая красивая женщина, которую он когда-либо видел.

А затем внезапно, вибрируя, ветер переменился, и огонь отреагировал соответствующим образом; прыгая, извиваясь, и вот так, он был поражен.

Не из-за жары, которая была очень сильной.

Не самим пламенем, которое было достаточно горячим, чтобы заставить его почувствовать себя обожженным солнцем.

Нет, то, что согнуло его пополам, было внезапной, угрожающей, неудержимой паникой.

 Глава 13

Он не мог дышать. Не мог думать. Неразумный и коварный страх, извиваясь внутри него, схватил Гриффина за горло, как будто это могло помочь ему втянуть воздух в легкие.

Он вернулся в Айдахо. Беспомощно глядя на команду, которая не успела перебраться на другую сторону просеки, пока пламя летело по воздуху на потоке горячего, резкого ветра. Сильный ветер без влаги был подобен бензину на зажженной спичке.

Слишком поздно для пожарных укрытий, слишком поздно для чего бы то ни было, в мгновение ока он с ужасом увидел, как все они погибли.

– Гриффин. – Внезапно Линди встала прямо перед ним. Она отбросила в сторону свою лопату, схватила его и, держа его руки в своих ладонях, встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему прямо в лицо.

– Ветер переменился, – хрипло сказал он.

– Да. – Ее пальцы впились в его руки-единственный признак ее отчаяния. – Ветер переменился. Что же нам делать?

Лучшая безопасность – в страхе. «Кто это сказал», – глупо подумал он, – «Шекспир?» Потому что никогда еще не было ничего более правдивого.

– Гриффин, скажи мне, что им сказать.

Он посмотрел ей в лицо, которое было невыразительным и спокойным, только ее глаза были полны беспокойства и тревоги, и черт побери, если он сейчас все испортит и потеряет ее тоже.

 – Мы отступаем. – Как он слишком болезненно понимал, изменение даже самой незначительной величины означало разницу между побегом и ловушкой.

Он не хотел, чтобы кто-то попал в ловушку. Он взял Линди за руку, испытывая потребность держаться за что-то, за кого-то, испытывая странное облегчение оттого, что это была она. Позади них он почувствовал тепловую стену, которая всегда бежала прямо перед огнем, и его сердце забилось еще сильнее.

– Пошли. Быстрее.

Линди кивнула и крикнула через плечо:

– Ven por aca, apurarse (уходите отсюда, быстрее), – и мужчины сделали именно это, побежав с ними на восток.

– Быстрее, – сказал Гриффин Линди, все еще держа ее за руку. Он сунул ей рацию. – Скажи им всем, чтобы выдвигались немедленно.

Она перевела это в рацию, и они поднялись по тропинке, по которой еще вчера наносили на карту периметры, а теперь огонь пожирал их линии.

На более высокой площадке, пока безопасной, они начали все сначала, копая, расчищая, снова копая.

* * *

Несколько часов спустя Гриффин поднялся еще выше, чтобы посмотреть, что происходит. И когда он это сделал, то должен был признать, что, несмотря на непредсказуемый ветер, все было спокойно.

Чья-то рука легла ему на плечо.

– Мы добились отличного прогресса, верно?

Мягкий голос Линди проник сквозь защитную оболочку, которую он надел, как и все остальное снаряжение, чтобы защититься эмоционально, но ее прикосновение пробило защиту, и его самого. Он не знал, как она могла это сделать – заставить его чувствовать, заставить страдать, но она это сделала. Линди заставляла его хотеть снова стать цельным человеком, она заставляла его хотеть так много вещей, и его горло так сжалось, когда он повернулся к ней, что он не доверял своему голосу, поэтому Гриффин просто кивнул.

Как ни странно, они добились превосходного прогресса. Они почти вернули время, которое потеряли сегодня утром. Восточное и западное движение были охвачены, полностью сдержаны. К северу огонь почти не продвинулся вперед, казалось, что он застрял в скалах, а к югу, в направлении города, они лихорадочно продвигались вперед, опережая пламя, и, как ни странно, были уже совсем близко.

Так они простояли довольно долго. Линди вздохнула и откинула волосы с лица, ее пальцы оставили длинную полоску грязи на щеке и подбородке, которая присоединилась к нескольким полосам. Глядя на нее, Гриффин не мог поверить, как сильно он увяз в ней, и как она сумела пробиться через это только своим голосом и прикосновением.

– Я действительно думаю, что у нас все хорошо, – сказала она.

– Да. – Он не мог отвести от нее глаз. – У нас все хорошо.

Но она нахмурилась и схватила его за окровавленную руку.

– Где, черт возьми, твои перчатки? – вытащив их из заднего кармана, она помахала ими перед его лицом. – Привет, Земля-Гриффину, выходи, Гриффин.

Мрачная улыбка тронула его губы. Как получилось, что эта грубая и неуклюжая женщина привлекла его?

– Ты очень ласковая, правда?

Линди подавила желание улыбнуться.

– Если хочешь, чтобы тебя обняли, иди и найди свою маму. – Но поскольку она ничего не могла с собой поделать, то поднесла его ладонь к своей щеке, и что-то внутри нее отреагировало на эту простую связь. Она спросит, если он тоже это чувствовал. Или он тонул во всех эмоциях, с которыми сталкивался? – Я знаю, что сегодня тебе тяжело, – тихо сказала она. – И что ты расстроен и страдаешь…

Его большой палец скользнул по ее подбородку.

– Я не страдаю…

– Гриффин.

– Разве я выгляжу сейчас расстроенным, Линди?

Она оглядела его с ног до головы. Теперь его глаза блестели, но не от страха или паники. Прежде чем женщина успела это сказать, он положил свободную руку ей на бедро, прижимая к дереву. Заслонив ее своими широкими плечами, он посмотрел на нее с таким выражением, что у нее перехватило дыхание.

– Может, тебе стоит измерить мне температуру, – предложил он.

О, Боже.

–Позволь мне помочь тебе. – Он накрыл ее рот своим. Гриффин крепко поцеловал ее, втягивая язык Линди в свой рот, и только когда она затаила дыхание и издала жалобно-нуждающийся всхлип, мужчина отстранился.

Дыша так же тяжело, как и она, он держал ее.

– Тебе не кажется, что я болен? – снова спросил он.

Он положила свою руку на колотящееся сердце.

– Ты чувствуешь… жар.

"Боже мой», – подумала она, – «неужели ему жарко?»

– Горячий.– Он кивнул. – Да, это звучит примерно так.

У ее бедра затрещало радио, и, не сводя с нее глаз, он снял его с зажима и поднес к ее губам.

– Si” – сказала она и прислушалась. Сержио заговорил, сказав, что у них есть группа примерно из двадцати человек на юго-западной оконечности пожара, ближайшей к городу точке, и им удалось сдержать этот конец. Прижав к груди рацию, она посмотрела на Гриффина и почувствовала, как ее глаза увлажнились. – У нас все получилось.

После почти шестисот акров и свирепых ветров, сражавшихся с ними на каждом шагу, огонь, наконец-то, был полностью сдержан.

Он пристально посмотрел на нее.

– Точно?

Схватив его за рубашку, она притянула его к себе.

– Конечно. – А потом она сделала то же, что и он... поцеловала его, крепко и горячо, как огонь вокруг них.

* * *

В конце дня, когда сумерки наступили быстрее, чем они устали, на смену им пришла другая команда. Они приехали из Мехико и собирались провести патрулирование и зачистку, чтобы убедиться, что сдерживаемый огонь не перескочит через какие-либо линии, пока он будет гореть сам по себе, что, по их расчетам, займет еще, по меньшей мере, три дня.

Настроение было легким и радостным. Гриффин поехал обратно, и Линди позволила ему вести, потому что так устала, что едва могла держать глаза открытыми. Они спустились с холма, когда стемнело, тени и ухабистая дорога гипнотизировали ее, пока она пыталась не заснуть.

– Закрой их, – сказал Гриффин, перекрывая рев мотора и шум ветра. – Я буду наблюдать за койотом.

Она откинулась на спинку сиденья, погрузившись в мысли о горячем душе и мягкой постели —только для того, чтобы рывком проснуться, держась изо всех сил, когда они попали в колею. Но она не могла вылететь из джипа, она была пристегнута ремнем безопасности, а также рукой Гриффина, которую он держал перед ней на каждом ухабе.

– Расслабься, – сказал он. – Я держу тебя.

У меня есть ты.

Она закрыла глаза и попыталась представить себя летящей домой сегодня вечером, что и было их планом. К завтрашнему утру она будет там, где захочет, и делать все, что захочет, когда захочет. А это означало, что она будет одна.

У меня есть ты.

Забавно, но как она ни старалась, ей никак не удавалось понять, что означают эти три маленьких слова. Почему с этим мужчиной она могла потерять бдительность? В кои-то веки ей не нужно было постоянно держать все под контролем…

Она вздрогнула, когда кто-то дотронулся до ее бедра. Сев прямо, она ударилась головой о стену.

Гриффин.

– Ой, – сказал он и отстегнул ее ремень безопасности, прежде чем потереть голову.

Теперь она могла видеть его в темноте – они были припарковались. Огни гостиницы мерцали на заднем плане, как и ароматы восхитительного ужина Розы. Время прошло, но Линди показалось, что она отключилась всего на несколько минут.

Потирая голову в том месте, где она столкнулась с головой Гриффина, она посмотрела ему в лицо. – Не могу поверить, что я так сильно устала.

– Пятнадцатичасовой рабочий день, подобный тому, что мы только что провели, может подействовать на любого. – Он взял ее за руку и вытащил из джипа, обняв за плечи.

– Я не настолько устала, – сказала она, но не оттолкнула его руки, как могла бы оттолкнуть кого-то другого. Вместо этого она наклонилась к нему, удивив их обоих, когда положила голову ему на плечо. – Только на мгновение, – сказала она себе, испустив легкий вздох удовольствия, когда он притянул ее ближе. Только на мгновение…

– Эй. – Это сопровождалось легким пожатием. – Давай принесем тебе поесть.

– Хорошо. – Она моргнула, с удивлением обнаружив, что стояла у входной двери, все еще в его объятиях. И сильные красивые руки обнимали ее.

Внутри Таллула залаяла от счастья, увидев их, пока у них не заложило уши, и Роза крикнула ей, чтобы она замолчала. Роза продолжала обнимать своих "героев", цокать и кудахтать над ними, набивая их едой, пока Линди не перестала двигаться. Она посмотрела на Гриффина, который улыбался и вел светскую беседу, но напряжение все еще было вокруг его рта и в его глазах, и она знала, что он хочет быть дома. Отодвинувшись от стола, она улыбнулась.

– Хорошо, давай сделаем это.

– Нет, нет, ты должна остаться до завтра, – запротестовала Роза. – Оставайся.

– У меня подремала на обратном пути. Это все, что мне было нужно.

Роза закатила глаза.

– Как ты это делаешь, спишь урывками, я никогда не пойму. Ладно, иди. Идите туда, куда дует ветер, в конце концов, вы вернетесь.

– По-моему, у меня запланирован вылет на следующей неделе.

– Мы возьмем все, что сможем, пока ты не признаешь, что это твой дом.

– Мой дом – это небо. Я уже говорила тебе об этом.

– А я тебе говорила, – спокойно сказала Роза, забирая у них тарелки, – что у твоего сердца может быть не один дом.

– Моему сердцу не нужен дом.

– Конечно, твоему сердцу нужен дом. – Роза издала тихий звук отвращения. – Каждому сердцу нужен дом.

Чувствуя себя неловко, Линди взглянула на Гриффина. Он сидел и смотрел на нее непроницаемым взглядом.

О чем он только думал? И почему ее это волнует? Вскинув руки, она встала.

– Я ухожу отсюда, Ас. Если ты хочешь лететь, то сейчас или никогда.

Шагая по коридору, она направилась к входной двери и столкнулась с Ниной.

Молодая женщина скрестила руки на груди и не двинулась с места.

– Я полагаю, ты ускользаешь отсюда без меня.

– Мы уже обсуждали это, – сказала Линди, пытаясь обойти девушку, но она не двигалась. – Не сердись.

– Я сошла с ума, – сказала она по-английски с сильным акцентом. – Ты можешь взять меня с собой. Не будем делить шкуру не убитого тигра.

– Ты имеешь в виду чутье. Мне не холодно и не жарко.

– Что угодно.

Линди вздохнула.

– Я уже объяснила, почему не могу отвезти тебя в Штаты.

– Да. Ты больше заботишься о моем отце, чем обо мне. И после пяти лет дружбы.

– Нина…

– Если твоя следующая фраза не начинается и не заканчивается словами "Да, я возьму тебя", то не беспокойся.

Линди закрыла рот.

И Нина отвернулась.

– Нина…

Нина подняла руку и покачала головой. Хорошо. Линди вышла в ночь и села за руль джипа Тома. Сегодня она была за рулем. Она летела сегодня вечером. Одна, если не считать единственного пассажира, и она могла бы не обращать на него внимания, если бы захотела.

И она не будет чувствовать себя виноватой из-за того, что ей нужно убраться подальше от понимающих глаз Розы. За то, что бросила Нину. Она не станет этого делать.

Она сама распоряжалась своей судьбой, и ничьей другой, и эта свобода всегда волновала ее, приводила в восторг. Она понимала желание Нины быть такой же свободной, но это было для нее, чтобы работать с Томом.

Где, черт возьми, Гриффин?

Она завела мотор. Несколько раз нажал на газ.

– Давай, Ас, – пробормотала она и пожалела, что у джипа нет гудка, который бы работал, чтобы она могла его включить.

Наконец, входная дверь открылась, и он неторопливо вышел.

– Можно подумать, ты опаздываешь на свидание, – сказал он, когда, наконец, подошел достаточно близко.

– Может, и так.

Он бросил свои сумки на заднее сиденье и посмотрел на нее.

– Ты слишком раздражительна, чтобы тебя ждало свидание.

– Просто садись.

– Ты действительно собираешься лететь домой?

– Ты предпочитаешь остаться здесь до утра?

Вместо ответа он скользнул своим длинным телом на пассажирское сиденье. Она завела джип, но он положил свою руку на ее.

– Линди.

Она снова вздохнула.

– Я в порядке.

Он просто смотрел на нее.

– Так и есть. Я действительно могу спать понемногу, это подарок моего дедушки. – Она смягчила свой голос, когда он посмотрел ей в глаза. – Я тоже просто хочу уйти, понимаешь?

– Да. – Его взгляд скользнул по ее лицу, остановился на губах. – Я понимаю.

Глава 14

Прежде чем отправиться в аэропорт, они забрали Тома, чтобы он смог доехать на джипе до дома, и все трое уехали в ночь в тишине.

На взлетной полосе Том вышел и глубоко вздохнул.

 – Дым уже спал. – Он подошел и взял Линди за руки. Его морщинистое лицо расплылось в легкой улыбке, длинный хвост серебристых волос блестел в лунном свете. – Спасибо.

– За что? Израсходовал весь бензин в своем джипе?

– За многие вещи. За то, что не взяла Нину.

Она знала, как сильно Том все еще любил старую деревню, как будто он здесь родился, знала, что он думал, что все любят ее так же сильно, как и он.

– Я не хотела, чтобы она убегала отсюда, потому что она нервничает, – сказала Линди. – Я хотела, чтобы она разобралась с тобой.

– Она собирается остаться.

– Том. – Линди покачала головой и обхватила его лицо руками. – Мы все знаем, что ты должен быть здесь. Вы любите медленный, спокойный образ жизни, изоляцию, дикую природу...но это не для всех. Нине мало что доступно. Она молода, она хочет вырваться, она хочет волнения, она хочет расправить крылья.

– Я просто хочу, чтобы она расправила свои крылья поближе ко мне.

– Да, но у нее есть и другие идеи, и то, что я не возьму ее с собой, не остановит ее.

– Что ей может быть нужно, чего нет здесь? – спросил он озадаченно, поднимая руку, указывая вокруг себя в темноте ночи на горы, на причудливый городок, который они не могли видеть... на все.

Линди пожала плечами.

– Она может и не знать, пока не найдет его. Ты должен был пойти и найти его, помнишь?

Том грустно улыбнулся.

– Знаешь, она сказала то же самое. И я все еще не готов это услышать. – Отвернувшись, он полез на заднее сиденье джипа, чтобы помочь Гриффину с сумками.

Линди оставила их там, чтобы проследить за своим самолетом. Она заплатила Хулио, чтобы тот заправлял ее топливом и присматривал за ее любимым куском стали на земле. Она добавила его любимую бутылку спиртного, чтобы гарантировать, что он сделал именно это.

Должно быть, выпивка ему понравилась, потому что он еще и вымыл самолет до блеска белых крыльев.

– Привет, детка.– Она похлопала по нижней части крыла, открывая дверь. Ей не нравилось, что самолет не был заперт, и она собиралась рассказать об этом Джулио, но поскольку поблизости не было никого, кто мог бы вывести его отсюда, она полагала, что беспокоиться не о чем.

Она забралась внутрь и с удовольствием посмотрела на чистый пол, на блестящие окна. В кресле пилота ... и маленький пушистый комочек свернулся там.

– Тебе, возьми.

Линди обернулась и увидела, что Хулио смотрел на нее из-под низко надвинутой фуражки. В его темных, налитых кровью глазах застыло выжидательное выражение. Она рассмеялась, как над ожиданием, так и над тем, как он настаивал на использовании ломаного английского просто потому, что ему нравился этот язык.

– Нет. Ни за что. Даже если бы у меня было больше выпивки для тебя, я не возьму чертову кошку.

Он уловил суть этого утверждения независимо от того, понимал он каждое слово или нет. "Нет" означало " нет " на обоих языках. Так же как и выразительное покачивание головой, которое она добавила.

Хулио только пожал плечами и медленно пошел прочь, исчезая в ночи.

Не забирая котенка.

– Эй! – она окликнула его. – Вернись, я не могу просто взять этот блошиный мячик…

– Мяу.

Она глубоко вздохнула и уставилась на существо. Он был весь белый, за исключением черного пятна на носу и одном ухе. Ну, не совсем белый, скорее Цвет белой футболки, только что выстиранной вместе с темным носком.

– Уходи.

Котенок моргнул самыми голубыми глазами, которые она когда—либо видела – за исключением одного Гриффина Мура – и не сдвинулся с места.

– Кыш, – повторила она и слегка махнула рукой.

Крошечный котенок забился в самый дальний угол сиденья, выглядя испуганным, даже когда он шипел на нее.

А, черт. Послушай, я здесь не плохой парень. Я просто не беру безбилетников.

Гриффин поднялся на борт.

– Что это такое? Твой?

– Нет. – Уперев руки в бока, она уставилась на котенка, который уже начинал напоминать ей занозу в заднице. – Я должна вернуть эту штуку Хулио, прежде чем мы улетим.

– Он только что уехал на самом старом грузовике на планете.

– Тогда Том может взять его… – подхватив котенка, она выпрыгнула из самолета и направилась к джипу. Том прислонился к ней и, увидев ее, выпрямился.

– Линди, я уже говорил тебе, что ты была просто находкой в эти выходные?

– Так и было. А теперь ты у меня в долгу. Мне нужно чтобы ты взял этого котенка…

– Ого ... – Том поднял обе руки и прижался к джипу. – Аллергия. Смертельная аллергия.

– Ты меня разыгрываешь.

Он театрально чихнул, потом еще три раза подряд.

– Ладно, ладно, – пробормотала она, прижимая котенка к себе. – Черт.

Том еще раз чихнул, затем скользнул в джип.

– Мне жаль. Увидимся на следующей неделе с тем дантистом для детей, верно?

– Верно, – она уставилась на котенка.

Котенок с голубыми глазами смотрел прямо на нее.

Том с ревом умчался в ночь, и она вздохнула.

– Я не люблю кошек.

Котенок показал свои крошечные зубки и снова зашипел. Для пущей убедительности крошка продемонстрировала свои совершенно новые и игольчатые когти, как раз перед тем, как она вонзила их в грудь Линди.

– Эй! – Она попыталась высвободить эту штуку, но котенок крепко держал ее за майку и, похоже, не собирался отпускать. Она потянула сильнее, и под ее пальцами, она могла чувствовать ребра котенка, который подавил ее желание бросить его в воздух.

– Ты умираешь с голоду, – сказала она и почувствовала, как у нее упало сердце.

– Ты же не собираешься оставить его здесь, правда?

Она посмотрела в эти светло-голубые кошачьи глаза, а затем повернулась, чтобы посмотреть в другую пару голубых глаз, наполненных сложными человеческими эмоциями, с которыми она не знала, что делать.

– Но как я могу просто принять это?

– Даже не знаю. – Гриффин погладил котенка по подбородку. – Но в любом случае будет интересно посмотреть, как ты решишь.

– Что это значит?

– Это значит, что у тебя, Линди Андерсон, есть небольшая проблема с обязательствами.

– Не говори глупостей.

Он выглядел удивленным.

– Ты хочешь сказать, что не слишком сдержанная? Что тебе не нравится притворяться, что у тебя никого нет, когда на самом деле ты близка —и любима —несколькими людьми, о которых я знаю?

Закатив глаза, Линди протиснулась мимо Гриффина и села в самолет. Она опустила котенка на сиденье, и на нее снова зашипели за беспокойство.

– Ладно, слушай сюда, – сказала она ему. – Я здесь главная. Разорвешь эти сиденья своими когтями, и ты мертвый ходячий котенок.

– Это так мило, – сказал Гриффин. – Ты уже связываешься.

– Заткнись.

С усмешкой он коснулся ее спины, когда подошел ближе. На какое-то мгновение он положил свои большие руки ей на плечи и прижался губами к ее уху.

– Я люблю, когда ты мило разговариваешь.

От его прикосновения она вздрогнула, но продолжала смотреть на кота.

– Знаешь, он немного умирает с голоду.

– Да.

– Он просто умоляет, чтобы его съел какой-нибудь любопытный койот, как только я уйду.

– Если бы ты собиралась оставить его здесь, то да.

– Точно. .– Она всплеснула руками. – Оно может прийти. Но не говори Нине, она еще больше разозлится, что я сказал ей " нет " и " да " этому блохастому.

– Ах. Слишком много струн на твоем сердце. – Он кивнул. – Вот это тебя и беспокоит. Возможно, вам придется поговорить, посмеяться, хорошо провести время, даже... открыться.

– Я много смеюсь, но это не твое дело. И я не знаю, о чем ты жалуешься, я ведь тебя забираю, правда?

– Тебе платят за то, чтобы ты меня отвезла.

Она пристально посмотрела на него.

– Ты говоришь как… миссионер.

– Нет, ты делаешь все по своему усмотрению.

Теперь его глаза были бездонными, ничего не выражающими, и то, что он вообще мог это сделать, сводило ее с ума, заставляло хотеть дотянуться до него, хотеть знать, о чем он думал.

– Да, это моя работа. Некоторые из нас не могут позволить себе роскошь не работать целый год, – сказала она.

С этими словами он отвернулся и поднял котенка, которого она бросила.

– Нам лучше лететь.

Правильно. Она хотела пройти мимо него, но он прижимал глупого котенка к своему большому телу, гладил его, пока тот не закрыл глаза в экстазе, и она не могла отвести от него глаз.

– Что? – спросил он.

– Я ничего не говорила.

– Ты о чем-то задумалась.

Да, подумала она. Она думала о многом, начиная с того, что он сделал что-то с ее внутренностями.

На самом деле он вывернул ее наизнанку.

Решив, что это плохо, она плюхнулась на свое место, надела наушники и послала ему холодный взгляд.

– Я думала, что именно здесь я выхожу и говорю: "Счастливого полета».

– Это будет очень мило, правда?

Заметив легкое беспокойство в его голосе, она мрачно улыбнулась. –

 Нервничаешь?

– Когда ты так улыбаешься, черт возьми, да. Кто научил тебя летать?

– Мой дед. Спасатель ВВС. Он научил меня всему, что я знаю.

– Так вот почему ты такая неженка!

Ее улыбка стала еще шире.

– Ты знаешь, что это. Я – живой пример того, что происходит, когда девушку воспитывает крутой офицер.

Он не улыбнулся в ответ.

– А что случилось с остальными членами твоей семьи, Линди?

Она пожала плечами.

– Мои родители умерли, когда мне было четыре года. Мой дед взял меня на работу. И полет был тем, как мы связались. Проверь свой ремень безопасности. Это будет тряская поездка.

– Линди…

– Просто повторяю процедуру.

– Ты пытаешься избегать серьезных разговоров.

– Да.

– Все в порядке. – Он долго смотрел на нее. – Как насчет того, чтобы забыть о процедуре, а я приду и поцелую тебя, глупышка?

Она рассмеялась.

– Что?

– Да, ты всегда очень мила со мной после того, как я тебя глупо целую.

– Ты никогда не целовал меня глупо.

Он приподнял бровь.

– Это ты нет.

– Это что, вызов?

– Нет. – Боже, нет. – Послушай, Ас, никто меня так не целует.

– Никто?

– Никто.

Она проигнорировала его понимающее выражение лица и начала свой взлет. Ей всегда удавалось прояснить мысли, но сейчас она поймала себя на том, что думала о том, что он только что сказал. О том, как хорош его рот, как он действительно может довести ее до идиотизма одним поцелуем.

Черт бы его побрал.

– Линди…

– Нет. Я не хочу об этом говорить. – Слегка поерзав на стуле, чувствуя, как от безмолвного сексуального потока между ними у нее зудит в животе, она сказала себе, что все это лишь плод ее воображения.

Она говорила себе это каждый раз, когда мельком видела его во время полета; каждый раз, когда он посылал ей один из тех взглядов Гриффина Мура, заставляя ее снова ерзать.

 Глава 15

Они приземлились в Сан-Диего. Лайнмен помог Линди привязать самолет, и сделал это с милой, нетерпеливой, жалкой улыбкой, которая заставила Гриффина сказать бедному парню, чтобы он не тратил свое время впустую.

Линди Андерсон была невосприимчива к подобным вещам. Черт возьми, она едва ли была чувственной.

Только Гриффин знал, что это неправда. Он своими глазами видел, как много она делала для других, чувствовал, как женщина таяла в его объятиях. Линди была чувственной, очень чувственной... и очень жесткой.

Неужели она так рано потеряла свою семью? Быть воспитанной ее, по-видимому, таким же суровым дедушкой? Несмотря на все, что Гриффин потерял в прошлом году, у него был прочный фундамент любви. Он знал о дружбе, семье и доверчивых людях.

Линди, по-видимому, нет.

Он мог бы попытаться дать ей что-то из этого, мог бы быть ее другом, позволить женщине доверять ему. Это не составит труда, она ему очень нравилась. Привязанность была бы легкой, так же как и физические отношения... возможно, они могли бы даже вырасти до большего, намного большего.

Но в данный момент он не доверял собственным эмоциям. Гриффин не знал, были ли его чувства к ней настоящими, или он просто приходил в себя после года эмоционального отключения. Он знал, что хотел ее физически. Боже, он очень сильно ее хотел.

Но это была похоть. Похоть не была близка к любви... и как бы он не смотрел на это, действительно ли он хотел вытащить Линди из скорлупы, заставить ее открыть ему свое сердце, начать что-то серьезное, пока он не узнает, что было в его собственном сердце?

Он не мог, это было слишком несправедливо.

Гриффин проследовал за Линди через таможню, в аэропорту было слишком шумно и суматошно, чтобы разговаривать, хотя женщина, похоже, была не в настроении разговаривать, потому что она не смотрела на него и шла так быстро, что он едва поспевал за ней.

Когда он вышел на улицу, Броуди уже ждал его там, засунув руки в карманы, волосы развевались на ночном ветру. Гриффин вздохнул, когда Броди спросил:

– Как прошел полет?

У Гриффина до сих пор в животе порхали бабочки после приземления, которое, как он подозревал, Линди так грубо выполнила только для того, чтобы увидеть, как он позеленеет. Похоже, он ей нравился зеленым.

Это был единственный раз, когда она была мила с ним, хотя "мила" по отношению к Линди -понятие относительное. Гриффин обернулся, чтобы взглянуть на нее, как раз в тот момент, когда она вышла на улицу с кошачьей корзиной, которую получила на таможне. Она проскользнула мимо него.

– Увидимся, Ас.

Увидимся? Он ждал ее, а она просто собиралась... уйти?

Поскольку она продолжала двигаться вперед, Гриффин понял, что – да.

Заинтересовавшись странным блеском в глазах брата, стоявшего на тротуаре перед терминалом, Броуди подошел ближе.

– Эй. Ты в порядке?

Гриффин прорычал что-то неразборчивое в ответ, наблюдая за тем, как женщина – горячая, соблазнительная маленькая штучка в кожаной куртке-бомбере и с короткими огненно-рыжими волосами – уходила прочь.

– А это кто? – с интересом спросил Броуди.

– Мой пилот. – Голос Гриффина выражал явное разочарование и недоумение – обычные эмоции, когда речь шла о женщинах, по мнению Броуди.

Она могла бы продолжать идти, если бы Гриффин не рванулся вперед, схватив ее за руку, чтобы удержать на месте, и не наклонился, чтобы сказать что-то, что Броуди не смог разобрать.

Женщина высвободилась и зашагала прочь, словно Гриффин так разозлил ее, что она едва могла сдерживаться.

Броуди понимал это чувство, с ним это происходило много раз, но все же... очень интересно.

Молчаливый и задумчивый, Гриффин вернулся к Броуди.

О, да, очень интересно, решил Броуди. Прежде чем приехать сюда, он прошелся по маленькому домику, который его брат снимал целый год, и не обнаружил ни одного личного галстука. Ни номера телефона друга, ни каких-либо свидетельств того, что Гриффин с кем-то общался.

И все же что-то вернуло его в страну живых за последние несколько дней. Несмотря на оглушительную тишину, в глазах брата вспыхнула искра жизни. Конечно, это был вспыльчивый характер, но искра есть искра, и Броуди возьмет то, что сможет получить.

– Твой пилот?

– Да.

– Она горячая штучка.

– Нет. Да. Черт возьми, нет.

– Мне нужно учить тебя всему заново?

Гриффин зарычал, а Броуди рассмеялся. Затем он потянулся к брату.

– Боже, как я рад тебя видеть. – Прекрасно зная, что он рискует быть задушенным, он обнял его.

Гриффин вытерпел это мгновение, затем оттолкнулся и пошел – в противоположном направлении, куда ушла «горячий пилот».

Ухмыльнувшись, Броуди последовал за ним.

– Значит, ты хорошо провел время?

– Где вы припарковался?

– Держу пари, она смогла отвлечь тебя от мыслей о возвращении на работу, верно?

– Броуди, скажи мне, где машина, или я вызову такси.

– Эй, я тут просто болтаю о пустяках.

– К черту светскую беседу. Вытащи меня отсюда к чертовой матери.

Да, определенно снова среди живых, что может быть чертовски больно, он должен был признать. – Она целуется так же горячо, как выглядит?

Сжав кулаки, Гриффин резко обернулся, и Броуди рассмеялся, переполненный радостью.

– Ты действительно вернулся. Господи, как же я скучал по тебе.