Текст книги "Раскаленный добела (ЛП)"
Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Ему тоже следовало бы поторопиться, но он не мог отрицать, что хотел бы сейчас сидеть на пляже в Сан-Диего, где больше всего его беспокоил прилив.
Крыльцо гостиницы было широким и прохладным, и он прислонился спиной к столбу. Когда-то он любил этот ранний час.
Теперь он обычно отсыпался в это время.
Таллула вышла из леса и направилась к нему на своих маленьких ножках. Она заскулила, и когда, наконец, подошла достаточно близко, он понял почему. У собаки была двухдюймовая рана у носа, прямо под левым глазом.
– Во что ты сунул свой нос, пес?
С жалким видом собака села у его ног и снова заскулила.
Вздохнув, он полез в рюкзак за аптечкой.
– Тогда иди сюда.
Она доверчиво придвинулась ближе, и капля крови упала к его ногам.
– Бедная малышка, – сказал он и посадил ее к себе на колени, чтобы привести в порядок, что собака позволяла ему делать лишь изредка поскуливая.
Он только поставил собаку обратно на землю, когда в его открытом рюкзаке раздался звонок. Странно, ведь у него не было мобильного телефона. Он порылся в красной сумке, которую, как мог поклясться, уже тщательно обыскал, и вытащил сотовый из внутреннего кармана.
Он пожал плечами, глядя на Таллулу, которая выглядела такой же удивленной, как и он, и нажал кнопку ответа.
– Алло?
– Ты в порядке? – спросил Броуди.
– Это в новинку даже для тебя, когда ты подбрасываешь мне свой мобильник.
Его брат тихо рассмеялся.
– Мне было интересно, знаешь ли ты вообще, как звучит звонящий телефон, учитывая, что ты избегаешь его уже целый год.
– Разве у тебя нет более важных дел? Скажем, вздремнуть? Или, может быть, найти озеро, чтобы бросить в него леску?
– Нет. Позже у меня будет достаточно времени и для того, и для другого. Так что ... – весь юмор исчез из голоса Броди. – Ну, как дела? Я не спал прошлой ночью, беспокоясь о тебе, думая, не слишком ли быстро я тебя подтолкнул.
– Ну что ж, ты это сделал. Я надеюсь, что это не даст тебе уснуть и сегодня. Делайте это каждый вечер.
– Черт, Гриф... Все плохо?
– А ты как думаешь?
– Мне очень жаль. Боже, мне так жаль.
– Да. Это очень помогает.
– Я просто подумал, что если я брошу тебя в воду, ты поплывешь, понимаешь? Я не знал, что еще делать.
Грудь неприятно сжалась от боли в голосе брата, Гриффин зажмурился и ущипнул себя за переносицу.
– Послушай, я был совершенно счастлив, сидя на том пляже.
– Один.
– Мне это было не нужно.
– Да, это так. Тебе нужен был пинок под зад.
– Это похоже на удар в самое сердце.
– Послушай, мы все это уже проходили. Просто пообещай мне, что будешь пользоваться телефоном, хорошо? Позвони маме и папе…
– Мне нужно идти. – Гриффин отключился и подавил желание швырнуть эту штуку в кусты. Он намеренно отключил свой разум, лаская Таллулу, слушая пение птиц... и ему тоже удавалось, пока не пришел непрошеный образ Линди и как она выглядела в душе, вся мокрая, блестящая и соблазнительная.
Это тоже сработало.
Трудно поверить, что за все это время другая женщина ни разу не вскружила ему голову. И все же он часто думал о Линди. Черт возьми, она полностью перевернула его с ног на голову. Почти так же необычно, как то, что он должен был сделать сегодня.
Бороться с огнем.
Прошлой ночью ему приснился сон – долгий, мучительный, ужасный, он заново переживал все, что случилось год назад, и проснулся, задыхаясь, с именами погибших на губах и слезами на щеках.
И сегодня он должен был вернуться в тот ад. Теперь и слова Броуди звучали у него в голове.
«Позвони маме и папе…»
Черт возьми. Он не разговаривал с ними так долго... слишком долго.
Он заблудился на обратном пути.
Броуди хотел помочь ему. Удивление от того, что его непослушный, безответственный младший брат пришел за ним, а не наоборот —было бы гораздо сильнее, если бы он не был здесь, в этом самом месте, столкнувшись со своими кошмарами из-за Броуди.
Он не позвонил домой, и это было очень стыдно, но Гриффин знал, что боль от голоса родителей сломит его. Они захотят поговорить о том, что случилось, а он просто не может вспоминать об этом, даже ради них. Он не мог вновь пережить несчастье, которое привело к стольким смертям, в отличие от пожара, с которым ему придется столкнуться сегодня…
За спиной послышались шаги. Обтянутые джинсовой тканью ноги, появившиеся на уровне его тела, были стройными и подтянутыми.
– Ну, посмотри на это, ты так нетерпелив, что ждешь меня снаружи. – Линди спустилась по лестнице и встала прямо перед ним. – А может, ты просто хочешь поскорее с этим покончить?
Ее волосы все еще были влажными, огненно-рыжие пряди были коротко подстрижены, обрамляя маленькое личико в форме сердечка. Сегодня от нее пахло клубникой.
Он любил клубнику.
– Выбирай сама.
– Последнее, – решила она. – У тебя определенно вид человека, которому нужно выбраться отсюда.
Входная дверь снова захлопнулась. Роза вышла на крыльцо в прозрачной юбке и блузке, такой же яркой, как вчерашняя, и несла тарелку, покрытую фольгой.
– Ты, – сказала она и дернула подбородком в сторону Гриффина. – У тебя неприятности со мной.
Он вытянул шею, чтобы посмотреть вокруг, но нет, она говорила с ним.
– Ты ничего не ел. – Она протянула ему тарелку, и он взял ее. Затем, встав прямо перед ним, она уперла руки в бока и стала ждать.
Он взглянул на Линди, но та лишь пожала плечами.
– Она босс, – сказала она. – Я сделаю то, что она скажет.
– Извини, но я не настолько голоден…
– Таллула! – Роза заметила свою собаку и упала на колени в грязь, раскрыв объятия. – Mi querida, что с тобой случилось? – она коснулась белой повязки под глазом собаки.
– Я думаю, она сунула свой нос туда, где ему не место, – сказал Гриффин. – Я почистил его, чтобы он не загноился.
Роза поцеловала Таллулу и посмотрела на Гриффина.
– Так вы врач?
– Фельдшерская подготовка, вот и все.
– И настоящий герой. – Роза крепко обняла его, а Таллула – все еще в ее объятиях -облизала его лицо от подбородка до лба. – Мой герой. Вы ни за что не будете работать весь день без хорошего подкрепления. – Роза указала на тарелку. – Это хорошая еда, я сам ее готовлю.
– Спасибо…
– Так что ешь. А ты ... – Роза указала на Линди, чья самодовольная улыбка стала удивленной. – Я положила еду в две тарелки. Сядь рядом с ним на свою хорошенькую попку и начинай кушать.
Линди покачала головой.
– Я утащила со стола несколько лепешек. Мы должны идти.
– Еще нет и шести. Ты достаточно рано, солнце только-только взошло.
Линди открыла рот, вероятно, чтобы возразить, но Роза лишь указала пальцем на место рядом с Гриффином. Закатив глаза, Линди села.
Он развернул фольгу. Яйца, бобы, свежие лепешки… восхитительный аромат поднимался вверх и щекотал его нос, заставляя желудок урчать. – Роза, ты потрясающая.
Линди фыркнула, но придвинула свою” хорошенькую маленькую попку поближе и схватила чоризо, острую мексиканскую колбасу.
Дверь снова захлопнулась, и оттуда вышел Том, который с интересом разглядывал тарелку.
– Даже не думай об этом, – сказала Роза и удержала его. – Я только что покормила тебя.
Том похлопал себя по плоскому животу.
– Никогда не могу насытиться твоей стряпней, Роза.
Роза тоже похлопала его по плоскому животу и нежно улыбнулась.
– Это правда?
Том долго улыбался ей, потом повернулся к Линди.
– Будь сегодня поосторожнее со своей астмой, слышишь?
– Я всегда осторожна.
Том указал подбородком на Гриффина.
– Следи за ней, береги ее.
Гриффин ощущал каждое из этих слов ответственности, как отдельные выстрелы в живот.
– Я так и сделаю.
– Я не отвечаю за Гриффина, – сказала Линди. – Он мой.
Гриффин фыркнул.
– Я сама о себе забочусь.
– Угу. Она схватила еще один чоризо, последний, и он с сожалением уставился на тарелку, потому что, хотя он и не думал, что голоден, оказалось, что голоден.
Не сводя с него глаз, Линди скормила ему еду, ее палец коснулся его губ, заставляя его пристально смотреть на нее, в то время как все виды интересных реакций происходили в его теле.
Том наблюдал за всем этим и посмеивался.
– Вы можете позаботиться друг о друге, – решил он с довольным видом, вновь обращая свое обаяние на Розу. – Так ты собираешься приготовить сегодня утром волшебный, обогащающий душу кофе?
Все еще держа Таллулу, она искоса взглянула на него.
– Ты пытаешься очаровать меня, потому что тебе лень самому варить кофе?
– Почему... не работает? – протянув руку, он погладил собаку, которая радостно заскулила.
– Не только.
– Нет? Эх…
Роза медленно и снисходительно улыбнулась.
– Глупый ты человек. – Она коснулась его подбородка. – Ты же знаешь, что у меня всегда есть для тебя кофе.
Ответная улыбка Тома была медленной и нежной. Он направился обратно в дом, потом взглянул на Гриффина.
– О, и я нашел для тебя другой трактор. Он будет там сегодня утром, после того как я сделаю обход. Я тоже подойду и помогу, или что там еще я могу сделать, чтобы помочь.
– Принеси последнюю сводку погоды.
– Будет делано. – Он повернулся к Розе и улыбнулся ей прямо в глаза. – Ты береги себя.
– Я всегда так делаю.
А потом он исчез. Роза тоже вошла в дом, оставив Гриффина с Линди. Одних.
Не то состояние, в котором он чувствовал себя комфортно.
– Давай сделаем это, – сказал он и сделал глубокий вдох.
Глава 11
– Ты в порядке? – Линди уставилась на Гриффина.
Он посмотрел на еду на тарелке, и его желудок перевернулся.
– Настолько хорошо, насколько возможно. – У него было необъяснимое желание притянуть ее обратно к себе, обхватить руками и не отпускать, пока рассвет будет подниматься. Ему всегда нравились женские прикосновения.
До того последнего года, когда он чувствовал себя мертвым внутри.
Теперь он медленно возвращался к жизни, благодаря вмешательству Броуди, а также благодаря реакции своего тела на эту женщину. Она была горячей, сексуальной, умной, жесткой, независимой... в целом.
Правда заключалась в том, что он постепенно привык к мысли о том, что жив, когда его друзья мертвы, и как бы это ни было больно, он не мог отрицать этого. Он посмотрел в глаза Линди. Сильная, уверенная и смелая, как все, кого он когда-либо встречал, она не была похожа ни на кого из тех, с кем он когда-либо был.
И все же в этот момент он всем сердцем желал именно Линди.
Ее рука и бедро коснулись его. Ее волосы, все еще влажные и колючие в этой стрижке, которая должна была быть слишком мужественной, но вместо этого казалась такой мягкой и женственной, что ему захотелось погрузить в нее пальцы.
Желая, с болью, физической болью... прикоснуться к ней, поцеловать, чтобы она коснулась его, поцеловала его в ответ... чтобы уничтожить что-то клокочущее внутри него.
Она была так близко, что он видел свое отражение в ее зеленых глазах. Он мог бы наклониться, если бы захотел, и прижаться своими губами к ее. Он мог бы поцеловать прямо уголок этих блестящих клубничных губ и начать целовать, покусывая ее рот.
Как будто внезапно немного занервничав, она подбросила ключи от джипа вверх и вниз в своей руке.
– Ты готов или как?
Готов?
Прямой вопрос, если он когда-нибудь слышал его. Готов ли он быть далеко-далеко отсюда? О, да.
Был ли он готов отведать отвлекающий блеск ее губ? Двойной громкий звук «О, да». Готов сесть в джип и отправиться на пожар? Черт возьми, нет.
Но он тоже не был готов признать это, поэтому отставил тарелку в сторону и поднялся на ноги, выхватив ключи у нее в воздухе.
– Эй!
С легкой улыбкой на губах он направился к джипу, земля хрустела под его ногами, которые казались двумя свинцовыми грузами. День уже становился теплым, переходя в жару, что никак не могло им помочь. Он завел мотор и ждал, пока Линди не уселась на пассажирское сиденье. Она едва успела закрыть дверь, как он нажал на газ.
Он был уверен, что она сделала замечание, когда ее спина ударилась о спинку сиденья. Он видел, как шевелятся ее губы, но шум колес мешал ему слышать ее.
Без сомнения, это было к лучшему.
Она подождала, пока они не выехали на дорогу.
– Значит, сегодня ты торопишься. Интересно.
– Спешу поскорее покончить с этим. Если бы ты двигалась медленнее, я бы уехал без тебя.
Смех вырвался из нее, когда она щелкнула ремнем безопасности.
– Ну, я думаю, что чувствовала бы то же самое. Хотя не уверена, что призналась бы тебе в этом.
– Да, ты бы так и сделала. Ты самый жестокий честный человек, которого я когда-либо встречал.
– Правда? – она откинулась назад, устроившись гораздо удобнее, чем он, если бы был пассажиром. – Да, наверное, так оно и есть. Я бы наверняка уже сказала тебе, что меня так бесит.
– Я не бешусь.
– Угу. – Полностью расслабившись, она вытянулась, ее волосы развевались на ветру. – Как скажешь, Ас.
Он решил, что больше всего ему нравится ее спокойствие. Замечательно.
– Я не злюсь, – повторил он.
– Так ты сказал.
Они молча ехали по городу, щурясь сквозь дым и падающий пепел, по неровным булыжным мостовым и мимо многовековой архитектуры.
Прежде чем покинуть дом, Гриффин тщательно проверил погоду, а Роза помогала переводить новости по радио. Максимум сегодня будет девяносто с сорокапроцентной влажностью. Не очень хорошо – дождь был бы единственной хорошей вещью в этой ситуации – но и не так уж плохо. Физически он был готов настолько, насколько это вообще возможно, а это еще ни о чем не говорило.
Мысленно… он понятия не имел. И внезапно ему захотелось рассказать кому-нибудь, довериться тому, с чем он столкнулся в прошлом году, с чем он все еще сталкивался. И не просто кого-нибудь, а Линди. Он хотел, чтобы она знала все.
– Линди.
Когда они начали подниматься над городом, ее правая рука лежала на двери, пальцы выстукивали какую-то мелодию, слышную только ей. Ветер бешено развевал ее волосы вокруг лица. Она смотрела на проплывающий мимо пейзаж, и когда он произнес ее имя, ее пальцы перестали постукивать.
– Насчет этой долбаной штуки…
Она повернула голову и посмотрела ему в лицо.
Переключившись на более низкую передачу для холма, Гриффин на мгновение сосредоточился на дороге, которая с одной стороны была окружена каменной стеной, а с другой-отвесным спуском обратно в город.
– В последний раз, когда я боролся с огнем... – он глубоко вздохнул и продолжил движение. – Все пошло наперекосяк.
Женщина ласково спросила.
– Насколько плохо?
– Чертовски плохо. Люди пострадали. Люди… погибли…
– Берегись!– крикнула она, когда перед ними выскочил койот, а за ним еще один. – Не убей их!
Он нажал на тормоза, чертовски надеясь, что койоты успеют вовремя, потому что он не был готов умереть за это.
Они повернулись боком и начали скольжение.
Стиснув зубы, Гриффин посмотрел на выступающие скалы слева и отвесный обрыв справа. Какой-то выбор, но он в любой день мог бы выбрать выступающие камни и свалиться со скалы.
Они повернулись к утесу.
Линди изо всех сил вцепилась в приборную панель и молчала, пока койоты прыгали к выступающим скалам, исчезая из виду.
Джип продолжал скользить.
– Гриффин…
Да, он знал, он видел. Он отчаянно крутил баранку, поворачивая на спуск, отпуская тормоза, и, наконец, наконец, джип откликнулся на более мягкое прикосновение, свернул от обрыва к скалам, прежде чем медленно выровняться.
Затем они остановились, глядя вперед, как будто ничего не произошло. Воцарилось молчание. Пыль медленно оседала; ни одного койота не было видно.
Гриффин глубоко вздохнул и посмотрел на Линди.
– Было весело. – Когда она не произнесла ни слова, просто изо всех сил вцепилась в приборную доску, он нахмурился. – Ты в порядке?
– Пижон.
Какое-то мгновение он изучал ее застывшую позу, и его сердце начало успокаиваться.
– Потому что не дай бог ты признаешься, что тебя что-то напугало, верно?
– Меня многое пугает. Например, твое вождение.
– Это ты сказала, чтобы я их не сбил.
– Ну, ты не должен меня слушать!
Он пристально посмотрел на нее и рассмеялся.
– Ты же не собираешься признаться, что тебя это раздражает? А если бы мы свалились с обрыва, ты бы призналась тогда?
– Если я сохраняю хладнокровие, это не значит, что я никогда не раздражаюсь. Меня это раздражает. Меня это сильно раздражает.
– Хорошо, Дай мне знать, когда, потому что я хотел бы это увидеть. – Он снова включил первую передачу и поехал дальше, теперь уже медленнее.
– Гриффин…
– Не сейчас, – сказал он, осматривая дорогу в поисках новых животных, когда они перевалили через первый холм и оказались на пылающем ландшафте. Он знал, чего она хотела – поговорить о пожаре в Айдахо, о котором он начал ей рассказывать. – Очевидно, я не умею работать в многозадачном режиме. Я не способен вести машину и одновременно испытывать страх. – И он поехал дальше. Прямо в сердце огня, в единственное место на земле, где он не хотел быть.
Глава 12
Остаток пути они проделали в резком дыму и падающем пепле в полном молчании. Теперь пламя мерцало по обе стороны от них. Воздух был горячим, настроение Линди мрачным. Она была уверена, что Гриффин чувствовал себя так же мрачно.
Несмотря на инцидент с койотом, он уверенно и легко держал одну руку на руле, а другую на рычаге переключения передач, и использовал обе с уверенностью и мастерством, которыми она могла восхищаться.
Судя по тому, как он был расстроен вчера, сейчас, когда они въехали на территорию пожара, он держался просто отлично. То есть если бы она не заметила, как его подбородок продолжал сжиматься, или как его загар, казалось, исчезал, чем ближе они подъезжали. Но с другой стороны, она уже знала, что он был крутым и действительно оставшимся в живых.
Она полагала, что его воспитание во многом было связано с этим, а также с его характером. Он был из тех, кто спасал мир...а это означало, что его ужасные потери, о которых он начал ей рассказывать, были бы восприняты вдвойне тяжело.
Она знала, что он имел дело с чем-то большим, с чем-то ужасным в своем прошлом, но она не представляла себе правду, что люди погибли, его люди. Грубое чувство, которое она увидела в его глазах, когда он сказал это, заставило бы ее упасть на колени, если бы она стояла.
Это и сделало его таким серьезным? Таким сильным? Может быть, именно это заставляло его бороться с притяжением между ними, заставляло хотеть отталкивать ее на каждом шагу? В этом случае, в совершенно ином масштабе, она полагала, что поняла. Она тоже теряла людей в своей жизни.
Они были почти на месте, окруженные огнем, когда ее мобильный телефон завибрировал в кармане. Сэм.
– Да, – сказала она, когда ответила. – Я все еще на работе. Твоей работе.
– Значит, ты осталась переводить. – В голосе Сэма Логана послышалась улыбка. В голосе Сэма всегда звучала улыбка.
– Нина была не готова к этому. – Линди прищурилась, вглядываясь в дым. – Если бы я не осталась, ваш человек застрял бы здесь надолго.
– И поэтому ты сразу же выскочила вперед. Ты все время пытаешься сказать мне, что это просто работа для тебя, Линди, и знаешь что? Я на это не куплюсь.
– Это самое главное. Не забывай, что ты платишь мне по часам, пока я мечтаю о веселом и легком перелете на Каталину, а я не такая дешевая, как Нина.
Он рассмеялся.
– Выставь мне счет.
– Я всегда так делаю, Сэм, всегда.
– Да, просто возвращайся целой и невредимой.
Она знала, что Сэм Логан управлял "Хоуп Интернэшнл" на чистом адреналине и любви. Он платил своим пилотам, но различные эксперты, с которыми они летали, добровольно отдавали свое время и оставались неоплаченными. Сэм считал, что они зарабатывают достаточно денег в свободное время, и в основном он был прав.
Но вот в чем он был не совсем прав, так это в том, что, хотя его сердце могло быть достаточно большим для всего мира, не все чувствовали такое же волнение за свою работу, как он.
Потому что для некоторых, таких как Линди, это была просто работа.
Да, она помогала людям, и от этого ей было хорошо, но она также зарабатывала на жизнь полетами и в значительной степени выбирала, когда и куда ей лететь.
Не многие обладали такой свободой, и она была благодарна, но в данный момент, она также была немного обижена тем, что ей пришлось остаться, когда она хотела, нуждалась, чтобы быть одной. Негодуя на все чувства, которые возникали, когда она думала о возможной потере Сан-Пуэблы, или на чувства, которые, казалось, вызывал в ней Гриффин.
– Позаботься и об этом пожарном, – сказал Сэм. – Может быть, когда-нибудь нам удастся его вернуть.
Линди взглянула на Гриффина. Его тело было напряжено, выражение лица становилось все более и более нервным по мере того, как они съезжали с главной дороги. Огонь продвинулся к городу даже дальше, чем она предполагала.
Поможет ли ему этот уик-энд забыть ... или вспомнить?
– Я не знаю, как насчет повторения этого дела, Сэм.
– Эй, как только они привыкают к образу жизни филантропов, им это нравится. У нас нет никого, кто был бы так же искусен в том, что он делает. Ты можешь его уговорить.
Гриффин повернул к ней голову.
Она встретилась с ним взглядом и задумалась... один уже уговорил этого человека сделать то, чего он не хотел.
И все же его брат сделал это.
– Приготовься к очень большому счету от меня. Пока, Сэм.– Она отключилась, когда он все еще хихикал.
– Твой босс?
Она откинула волосы с лица, но они тут же улетели обратно.
– Он хочет, чтобы я как-нибудь уговорила тебя сделать это снова.
Звук, вырвавшийся у него, мог быть смехом или мучительным стоном.
– Так я и думала, – сказала Линди.
– Эй, ты радуешься здесь не больше, чем я.
– Я просто хотела побыть одна.
– Тебе это нравится? Быть одной?
Это было то, к чему она привыкла.
– А разве тебе нет?
Он задумался.
– Для меня это в новинку. Но быть сейчас одному было бы лучше, чем ...
– Быть здесь?
– Да.
Она получила от него громкий и ясный ответ, так что почему это было немного больно слышать, не имело никакого смысла вообще. Двигатель ревел на дороге, как и внезапный ветер, и шум от него и от огня казался громким, как гром.
Гриффин припарковался рядом с водовозами и бросил ей бандану.
– Привяжи его ко рту.– Он выключил двигатель. – У тебя есть ингалятор?
– И запасной.
Они вышли из джипа, и Гриффин смотрел все дальше и дальше, пока они двигались к группе людей, которые только что добрались туда сами. Они мрачно поприветствовали друг друга, и Гриффин вытащил свой КПК, открыв экран карты. Он указал на линии, которые провел вчера, обозначая периметр пожара.
Двое мужчин вышли вперед и указали на то место, где они сейчас находились, показывая, насколько сильно разгорелся огонь.
Гриффин глубоко вздохнул и внес соответствующие коррективы в карту. Он посмотрел на свой метеорологический набор и заговорил: Он говорил медленно и четко, и всегда ждал, пока Линди переведет, прежде чем перейти к следующему пункту своего плана действий.
И у него действительно был план действий, который он тщательно и точно продумал.
– Как и вчера, мы будем использовать реку в качестве одной линии обороны, – сказал он, указывая на линию воды. – Отвесная каменная стена в качестве второго. Но нам придется начать копать новые линии, отсюда. – Он указал на местность к югу от них, над городом. – Здесь сильный огонь.
Все дружно закивали. Они все поняли.
– Долгий, жаркий, тяжелый день, – тихо сказал он Линди. – Я велел Тому загрузить в багажник джипа галлоны питьевой воды, а также лопаты и снаряжение. Он также ищет новых людей. Теперь, когда они знают, что мне нужно, мы можем обойтись, если ты захочешь вернуться.
– Вернуться назад?
– Серьезно, Линди. Это невероятно утомительная работа. Почти все это будет ручной труд расчистки линий. Ты не захочешь делать это снова.
Она встречала не так уж много мужчин, таких крепких и суровых, как этот мужчина, который к тому же был галантен. Почему это казалось ей плюсом, она понятия не имела. Она не хотела видеть в своей жизни грубого, грубого и галантного мужчину.
Она не хотела никакого мужчины в своей жизни, по крайней мере, не больше чем на одну ночь, может быть, на две. И особенно не хотела, чтобы кто-то думал, что знает, что для нее лучше.
– Откуда ты знаешь, чего я хочу?
Он уставился на нее, его широкие плечи опустились, и он глубоко вздохнул.
– Сейчас не самое подходящее время упрямиться на меня
– Потому что тебе виднее?
Порыв ветра ударил в них, прилепив рубашку к торсу, подчеркивая твердые мускулы. Он был большим, крепким и быстро становился слишком знакомым. Она потянула его за борт первого грузовика, подальше от глаз остальных.
– Послушай, я знаю, что это просто какое-то ошибочное чувство ответственности. Ты боишься, что мне будет больно.
– Черт возьми, да, я боюсь, что тебе будет больно. – Он осторожно прикоснулся к синяку на ее подбородке, благодаря их вчерашнему падению. – Я боюсь, что ты умрешь. Неужели ты не можешь просто выслушать меня и убраться к чертовой матери?
Она была для него почти чужой, и все же он глубоко переживал за нее. Не многие чувствовали то же самое к человеку, которого они не знали, но он знал. Еще один плюс в нем, если она считала плюсы. А она не считала.
Она считала минусы и будет продолжать это делать. Во-первых, он был упрям. Во-вторых, он был целеустремлен до такой степени, что заставлял ее кровь кипеть, и в – третьих —самый большой минус – он, очевидно, не был способен на бессмысленный секс. Черт бы его побрал.
Затем, полностью обезоружив все ее мысли, он обхватил рукой ее бедро. Другой обхватил ее лицо ладонями, поглаживая кожу большим пальцем, и взгляд его стал одновременно и навязчивым, и тающим.
– Пожалуйста, Линди. Возвращаться.
Она накрыла его руку своей. Линди понимала, что ему нужно, чтобы она ушла, но не могла.
Он пристально посмотрел на нее, потом опустил руки.
– Ты не будешь меня слушать.
“Нет. Но, надеюсь, ты выслушаешь меня, потому что я собираюсь поговорить с тобой только один раз. Я не собираюсь возвращаться. Я не собираюсь никуда идти, кроме как на тот холм с лопатой в руке.
– Ты не обучена этому.
– И не больше половины мужчин ждут, когда ты поможешь им справиться с этим огнем. Ты знаешь, что со вчерашнего дня я здесь, я остаюсь. Так что ... – она одарила его своей самой жесткой улыбкой. – Показывайте дорогу, босс. Давай сделаем это.
Повернув голову, он изучил тропу, по которой они собирались идти, людей, ожидающих его, и на мгновение закрыл глаза. Затем он открыл их, крепко поцеловал ее и мрачно кивнул.
– Просто оставайся в безопасности.
– Я намерена так сделать.
– Окей. Давай сделаем это.
Не было причин говорить, что он выглядел так, будто предпочел бы предстать перед расстрельным отрядом, и когда он не двинулся с места, она просто легонько подтолкнула его вперед, навстречу грядущему Дню.
* * *
Броуди сидел в гостиной в Южной Каролине, где когда-то он прыгал с дивана на диван, как дикий щенок, где поцеловал свою первую девочку в возрасте тринадцати лет и был пойман своим ухмыляющимся братом... где сказал своим родителям год назад, что Гриффин ушел, и никто не знает, куда.
Он осторожно выдохнул и улыбнулся, потому что, в конце концов, сегодня у него были хорошие новости.
– Я нашел его.
У матери перехватило дыхание, и она слепо потянулась к руке отца, крепко сжимая ее.
– Ты нашел… – ее голос сорвался. – Моего Гриффина?
– Единственного и неповторимого. – Его родители сидели бок о бок, Филлис и Рэй Мур, его отец в своей “отставной” одежде из жестких джинсов и кардигана, который его мать, вероятно, настояла, чтобы он носил, его мать в своих модных брюках капри и тщательно выглаженной блузке.
Они всегда казались ему такими счастливыми, такими абсолютно ответственными за свой собственный мир. Настолько, что ему всегда казалось невозможным даже попытаться воспроизвести его.
Так что он не делал. Даже не пытался. Если бы его спросили, он бы сказал, что не нашел своего призвания, но он работал над этим —на диване с закрытыми глазами.
Но это было до того, как жизнь Гриффина начала рушиться, и в кои-то веки его брат был не в состоянии собрать все воедино.
Для Броуди было бы вполне естественно повернуться спиной к неприятностям Гриффина. Легко.
И сделать ошибку.
Очевидно, у него действительно была совесть. Черт возьми.
– Сынок, расскажи нам. – Отец погладил руку матери, ту, что держала его так крепко, что кожа побелела.
– Как он там? Где он сейчас? – слезы навернулись на глаза его матери. – Когда он вернется домой?
Он должен был сделать все правильно – сын, который специализировался на шутках, классный клоун, парень, который никогда не создавал достойных отношений, кроме тех, что были у него с Гриффином.
– Я не могу сказать вам, где он. Я обещал, что не скажу.
– О, Броуди…
– Но я поддерживаю с ним контакт. Он в порядке.
Он надеялся. Боже, надеялся. Через несколько часов он улетал обратно в Сан-Диего и хотел быть там, когда Гриффин вернется поздно вечером или на следующее утро. Не то, чтобы Гриффин хотел видеть его там.
– Ты ничего не можешь нам сказать? Что он там делает? Почему он так долго не появлялся ... Броуди, – прошептала мать. – Пожалуйста.
Он посмотрел на них, на своих родителей, которые за последний год постарели больше, чем когда-либо в своей жизни.
– Я действительно не знаю, что он делал все это время, – сказал он. – Просто жил я полагаю. Но мне удалось уговорить его… – он невесело рассмеялся. – Вообще-то я заставил его пойти добровольцем в "Хоуп Интернэшнл". Это благотворительная организация, которая посылает добровольцев, чтобы помочь в любой их специальности.
Мать снова ахнула, прижав руку к груди.
– И он пошел на пожар?
– Да, он занят лесным пожаром в Мексике. Я хочу быть там, когда он вернется.
– О, Боже мой! – Мать тоже встала, притянула его к себе и крепко обняла. – О, Броуди. Ты такой замечательный брат.
Броуди позволил ей обнять себя, а сам крепко зажмурился. Он не был замечательным братом, он никогда не был замечательным братом. Это был Гриффин.
Но позволить ей так думать было ... действительно хорошо.
– Я поговорю с ним, постараюсь, чтобы он позвонил тебе.
– Я люблю тебя, Броуди.
Он знал это. Он знал. Но в первый раз ему захотелось оправдать эту любовь.
Много позже, перед тем как уехать из родительского дома в аэропорт, все еще нежась в теплом сиянии “чудесного брата”, он позвонил на свой сотовый.
Он получил голосовое сообщение, которое было изменено.
– Броуди, – раздался голос Гриффина. – Даже не думай оставлять мне сообщение и спрашивать, как у меня дела, потому что я тебе все расскажу. Помнишь тот раз, когда ты залез на дерево перед домом тети Гейл? Ты поскользнулся и упал, но зацепился за ветку на пути вниз, оставив висеть вниз головой, истекая кровью и крича в течение часа, прежде чем кто-то спас вас. Помнишь это, Броуди? Помнишь то чувство? Именно так я и поступаю. Я держусь. Буквально. А теперь уходи. Уходи далеко-далеко.
– Мне очень жаль, – с сожалением произнес Броуди. – Не могу.
* * *
Гриффин оперся на лопату и вытер рукой пот со лба. Только за сегодняшнее утро усиливающийся ветер трижды заставлял его вызывать подмогу и менять курс. Единственной спасительной благодатью были река и скала. Все, что им нужно было сделать, это эффективно использовать их и молиться, чтобы погода помогла. Если это случится, они просто смогут сдержать эту штуку.
