Текст книги "Тихие Клятвы (ЛП)"

Автор книги: Джилл Рамсовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Мы вышли из собора рука об руку. Я сохраняла улыбку на лице, надеясь, что она скроет беспокойство, роившееся внутри меня, как разъяренный улей пчел.

Мы с Коннером поженились.

Теперь я была миссис Ноэми Рид.

Эти слова, собранные вместе, звучали в моей голове чужеродно. Ничто в моей жизни не было узнаваемым.

Да ладно, Эм. Не время для кризисной ситуации.

Я несколько раз моргнула, отгоняя паутину и понимая, что мы наконец-то избежали любопытных взглядов прихожан.

Коннер повел нас по коридору к одной из комнат, которые мы использовали для подготовки к церемонии. Гости должны были пройти небольшое расстояние по улице до места приема, пока мы делали несколько снимков. После этого мы поедем на лимузине на прием для торжественного выхода. А до тех пор мы ждали. Наедине.

Он отпустил мою руку, как только мы вошли в небольшое помещение воскресной школы. Шторы на окнах были закрыты, пропуская внутрь лишь крошечные лучики света. Я чувствовала себя так, словно забрела в логово голодного льва, и все внутри меня кричало, чтобы я выбралась наружу.

Мы должны были поговорить в дни, предшествующие свадьбе, но он не звонил, и я тоже. Это сделало этот момент бесконечно более неловким.

– Ты прошла через это, – тихо сказал он, преодолевая напряжение в комнате.

– Ты сомневался?

– Я бы не был шокирован, если бы меня подставили. – Он прислонился к стене, его большой палец медленно скользил по нижней губе.

– Я предпочитаю продолжать дышать, – пробормотала я.

Глаза Коннера угрожающе потемнели. Он был расстроен моими намеками – хотя я не была уверена, что его больше беспокоило: жестокое обращение моего отца или мое нежелание выходить за него замуж. В любом случае, я не стала объясняться. Я уже чувствовала себя уязвимой. Отдав ему еще больше себя, я бы раскрылась нараспашку. Если бы я поддалась давлению и призналась, что какая-то часть меня хочет его, только чтобы узнать, что его реакция была лишь отражением его неприязни к моему отцу, я была бы смущена безмерно. В один день я могла выдержать только такое эмоциональное напряжение.

К сожалению, Коннер не понял этого.

Он подошел ближе, в последнюю секунду опустив глаза на мое запястье. Он просунул палец под браслет, который мне подарил Санте, и поднял мою руку, чтобы прочитать гравировку.

– Как ты могла проявить лояльность к этому уроду? – усмехнулся он.

– Мой брат дал его мне. – Я отдернула руку. – Это не имеет никакого отношения к нашему отцу.

Мои синяки наконец-то поблекли, но фантомная боль в запястье напоминала о себе.

– Твой брат гордится этим именем и всем, что оно символизирует. Как это не связано с твоим отцом и репутацией, которую он создал?

– Потому что Санте другой. Он милый.

– Наивный.

Мои губы сжались, не в силах возразить ему. – Я не могу ненавидеть его за то, что сделал наш отец, – объяснила я, моя защита ослабла. Опустив взгляд, я вдруг почувствовала себя неловко и повернулась к двери. – Нам, наверное, стоит пойти поискать фотографа.

Правая рука Коннера потянулась, чтобы прижаться к моему животу и притянуть меня к себе. Мое платье было практически без спины, что позволяло обжигающему жару от его груди обволакивать мое тело, как плюшевая бархатная драпировка. Тем не менее, именно его твердый член, упирающийся мне в спину, превратил мои вены в жидкую магму. Моя внутренняя температура подскочила так быстро, что я была в нескольких секундах от огненного дыхания.

Губы моего нового мужа приблизились к моему уху, его левая рука нежно проникала в мое горло. – Ты такая чертовски сексуальная, когда злишься. – Грубая сдержанность в его голосе скребла по моей коже, дразня мои соски, превращая их в тугие жемчужины.

Я выгнулась дугой на его дрожащем выдохе, не в силах сдержаться. Рука, лежащая на моем горле, провела по ключицам к вырезу платья, просунула под него кончик одного пальца и безумно медленно спустилась к нижней части ложбинки между грудями.

– После приема я буду пробовать каждый сантиметр этого тела. Я предлагаю тебе привыкнуть к этой мысли до этого. – Он подкрепил свое заявление гулким выдохом, который отразился от его груди в мою и проник глубоко в мое ядро.

Как я могла противостоять такой соблазнительной мужественности? Я не могла.

Хуже того, я не хотела.

И куда бы не двинулось мое тело, мое сердце последовало бы за ним. Я уже была опасно близка к тому, чтобы воспылать чувствами к своему новому мужу. Еще несколько ласковых слов и защитных жестов, и я была бы готова. Я должна была спросить себя, стоит ли вообще бороться. Если поражение было несомненным, я должна была хотя бы насладиться падением. Тогда, когда ситуация изменится в худшую сторону и между нами неизбежно что-то встанет, я смогу хотя бы сказать, что я пыталась. Что я отдала своему мужу все силы.

Это была новая пугающая перспектива. Я в равной степени боялась и радовалась. Смогу ли я открыть себя для такой уязвимости? У меня было около двух часов, чтобы понять это.

Мы сидели рядом друг с другом в полной тишине в лимузине. Коннер смотрел в одно окно, а я – в другое, оба были погружены в собственные мысли во время короткой поездки на прием.

– Подожди здесь, – тихо сказал он мне, прежде чем обойти машину и помочь мне выйти на тротуар, но не прежде, чем осмотреть окрестности на предмет угрозы. Он всегда был начеку, и я оценила, насколько безопасно я себя чувствовала.

Снова взявшись за руки, мы прошли в холл отеля и банкетный зал, улыбаясь и кивая в ответ на шквал поздравлений от персонала и случайных незнакомцев. Свадебный организатор ждала нас у входа в бальный зал. Она начала объявлять о нашем прибытии, и когда мы услышали, как называют наши имена, мы открыли двери и вошли в зал. Сотни людей аплодировали. Даже больше. В бальном зале собралось почти тысяча человек. Океан внимательных глаз изучал нас, готовый внимательно следить за каждым нашим движением.

По крайней мере, на церемонии они могли только наблюдать. Теперь же они надвигались на нас, как голуби на горсть птичьего корма. Я даже не заметила, что Коннер наклонился ко мне, пока его слова, произнесенные шепотом, не пролетели мимо моего уха.

– Дыши, Ноэми.

Я заставила свою руку разжать смертельную хватку. Неудивительно, что он знал, что я схожу с ума. Я практически перекрыла кровообращение в его пальцах.

Я попыталась полностью отпустить его руку, но он сжал ее, отказываясь от разлуки.

В течение следующего получаса к нам постоянно стекались люди с поздравлениями. Коннер говорил больше всех. Я оставалась пассивной рядом с ним, более чем счастливая позволить ему взять на себя инициативу, пока не увидела женщину на моем девичнике – ту, которая назвала меня немой.

Мой позвоночник выпрямился.

Логика подсказывала, что мне не должно быть дела до того, что кто-то думает, и что если мой брак был только прикрытием, то мне не нужно ревновать, но первобытная часть меня сказала логике, чтобы она отвалила.

Я придвинулась ближе к своему новому мужу, пока мы здоровались с пожилой парой, и ласково положила руку ему на плечо. Как будто мои действия были совершенно естественными, он обхватил меня за спину и притянул к себе, его рука по-хозяйски легла на мое бедро. Когда женщина из уборной шагнула вперед, рука Коннера сжала меня.

– Айви, давно не виделись. Как ты поживаешь?

Красивая блондинка покраснела, внезапно испытав неожиданный приступ застенчивости. – Прошло слишком много времени! У меня все хорошо, но мы должны как-нибудь пообедать и наверстать упущенное, – сказала она с кошачьей ухмылкой.

Коннер усмехнулся и поцеловал меня в щеку. – Думаю, сейчас у меня полно дел. Ты не заметила Шай? Уверен, она была бы рада встретиться. – Затем он перевел взгляд на следующего человека в очереди, фактически отстранив ее.

Я не смогла бы поставить ее на место лучше, если бы сделала это сама.

Я широко улыбнулась. – Рада снова видеть тебя, Айви, – добавила я, не удержавшись.

Ее глаза вспыхнули, и она бросилась прочь.

Коннер бросил на меня короткий вопросительный взгляд.

– Она была у меня на приеме, – сказала я в качестве объяснения, а затем повернулась к следующему гостю.

Через несколько минут в колонках раздался горловой голос. Дядя Агостино стоял на небольшой сцене у дальней стены вместе с дядей Коннера, Джимми Байрном. Эти двое мужчин подняли тост за наш брак и будущее наших семей. Оба излучали властное присутствие, причем Джимми был немного более представительным, чем Агостино. Я могла легко понять, как эти две внушительные фигуры завоевали уважение и преданность своих семей.

Слава Богу, моего отца не попросили выступить. Я могла только представить, что бы он сказал.

Как только тосты закончились, свадебный организатор увлекла нас к столу с тортом. При таком количестве гостей это был скорее десертный бар, чем стол с тортом. Торты жениха и невесты украшали середину длинного ряда столов, а все остальное пространство заполняли другие сладкие угощения, искусно демонстрируя роскошь, включая миску с засахаренными апельсиновыми дольками, которую я заметила по обе стороны. Я не увидела их в списке, когда мы утверждали меню десертов, что заставило меня задуматься, не взял ли Коннер на себя ответственность проследить за тем, чтобы они были включены в меню для его бабушки.

Ближайшие к нам гости собрались вокруг, чтобы посмотреть, в то время как большая часть публики была занята разговорами между собой. Мы приняли стандартную позу разрезания торта для фотографа, положив кусочек лимонного свадебного торта на тарелку.

Я улыбалась, как подобает новобрачной, играя свою роль, но я не была уверена, что делать после того, как торт будет разрезан. Мы не обсуждали наши планы по поводу торта.

Видя мою неуверенность, фотограф позвал. – Ноэми, дай ему кусочек!

Зрители вокруг нас зааплодировали.

Сделав глубокий вдох, я отколола вилкой небольшой кусочек и протянула его своему новому мужу. Коннер послушно съел мое угощение, пожирая меня глазами.

Все мое тело пылало от жара.

Моя рука внезапно задрожала, и я протянула ему тарелку. Теперь была его очередь кормить меня, но у Коннера были другие планы. Отломив пальцами кусочек торта, он поднес его к моим губам. Необъяснимо ободренная, я посмотрела на него из-под ресниц и съела торт прямо из его пальцев, обсасывая большой палец, когда он выскользнул у меня изо рта.

Я почти слышала, как трещат волокна его самообладания, когда в его глазах опасно сверкнули лазурные блики.

Проявив колоссальную сдержанность, он обхватил губами большой палец и пососал, проводя языком там, где всего несколько секунд назад был мой.

Я должна была знать лучше, чем играть с огнем. Ему не нужно было даже прикасаться ко мне, чтобы испепелить меня, желание ударило по моим венам, как горящий яд.

Позади меня раздалось горловое дыхание, заставившее мое сердце снова прийти в движение. Повернувшись, я с восторгом увидела Санте, ухмыляющегося мне в ответ. Я поставила тарелку с тортом и крепко обняла младшего брата.

– Поздравляю, Эм. Ты выглядишь просто великолепно. Как настоящая принцесса.

– Спасибо, Санте. – Я отстранилась и потянула его за лацкан. – Ты и сам неплохо выглядишь.

Он озорно усмехнулся и вздернул брови. – Ты не единственная, кто это заметил. Возможно, мне придется носить этот наряд чаще.

Я улыбнулась первой за этот день искренней улыбкой, хотя она длилась недолго. Как луна, затмевающая солнце, приближение моего отца угрожающе нависло над плечом Санте.

– Молодожены так популярны, что у меня не было возможности поздравить собственную дочь со свадьбой. – Отец широко развел руки, словно любуясь своей любимой девушкой. – Ты выглядишь невероятно, Ноэми. Поздравляю.

Я напряглась, когда он притянул меня к себе, чтобы обнять. Как только он отпустил меня, я почувствовала присутствие Коннера у себя за спиной.

– Фаусто, – сухо поприветствовал он моего отца, но протянул руку, чтобы не выказать явного неуважения.

– Вы двое решили насчет медового месяца? – спросил отец, изображая интерес к нашей жизни.

– Мы еще не дошли до этого, но времени еще много.

– Хотя, конечно, я знаю, что мы все с нетерпением ждем маленького принца или принцессы Рида.

Господи. Это все, чем я для него являюсь. Красивая пешка, используемая для союзов и размножения.

Неужели у него совсем нет отцовских инстинктов?

– Они только что сказали да, папа. Давай дадим им несколько дней, прежде чем начнем спрашивать о детях, – сказал Санте, укоряя моего отца в нехарактерном для него проявлении напористости.

Мое сердце болело за него. За все, что ему еще предстояло узнать. За страдания, которые его, несомненно, ожидали, если он продолжал хранить верность Фаусто Манчини.

– Может быть, когда-нибудь, – сухо сказал Коннер. – Извините нас. – Положив руку мне на спину, Коннер повел нас прочь от них, и с каждым нашим шагом я чувствовала, как рвутся семейные узы.

Я больше не была Манчини, но я еще не чувствовала себя Рид. Слава Богу, у меня все еще были Пиппа и ее мама. Без них я бы чувствовала себя совершенно потерянной.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Я бы задушил этого ублюдка, если бы мог. От того, как Ноэми напряглась рядом с отцом, мне захотелось пристрелить его на месте. Не знаю, как я не заметил этого, когда мы впервые встретились, разве что меня отвлекала вся эта концепция брака по расчету.

Я бы подумал, что Ноэми почувствует себя смелее, когда освободится от него, но у меня было ощущение, что он все еще имеет над ней какую-то власть. Это бесило меня до чертиков – настолько, что это было тревожно.

Как я мог пройти путь от неохотного согласия жениться на женщине до одержимости ее мыслями и чувствами? Этот брак должен был быть только ради долга и доказательства моей верности. Каким-то образом за две короткие недели мои взгляды полностью изменились.

Когда Ноэми спросила меня, почему я согласился жениться на ней, я не смог сказать ей правду. Что она, блядь, моя, и вот почему. Не только в глазах закона или церкви. Я знал, что она моя, глубоко в своих костях.

Насколько же это было безумно после всего лишь двух чертовых недель?

Одну из них мы даже не разговаривали друг с другом – отчасти потому, что я был безумно занят, но также и для того, чтобы держать себя в руках. Я должен был держаться от нее подальше, чтобы не дать растущей зависимости взять верх.

Черт.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Я уже даже не узнавал себя. Единственное, что успокаивало мое раздражение, это то, что Ноэми боролась с собственными противоречивыми чувствами. Может, ей это и не нравилось, но я одерживал над ней одну маленькую победу за другой. Каким бы ни был источник притяжения между нами, оно было взаимным. Это помогло успокоить мое разочарование.

Я был еще больше заинтригован, когда моя новая невеста пристроилась рядом со мной во время приема гостей. Когда я увидел, как Айви шагнула вперед, я понял, что происходит. Ноэми предъявляла свои права на меня.

Черт бы меня побрал, если бы мне не нравилось это чувство.

Я понятия не имел, откуда она узнала, что у меня было прошлое с Айви, но она не могла бы быть более очевидной, если бы вытатуировала свое имя у меня на лбу.

Ты бы не увидел, как я жалуюсь. Она могла бы нарисовать вокруг меня круг, а я бы просто смеялся, довольный тем, что она не сможет сказать ни слова, когда я буду положительно примитивен из-за собственной ревности.

Это должно было случиться рано или поздно.

В своем платье она выглядела как чертова королева. Волосы собраны на голове, чтобы обнажить каждый дюйм ее изящного позвоночника, она была не кем иным, как королевской особой. Каждый мужчина в этой комнате был неравнодушен к ней, но я был единственным, кто мог прикоснуться к ней. Попробовать ее на вкус.

С каждой минутой я становился все более бешеным от желания, зудя от необходимости остаться с ней наедине. Когда через два часа после начала приема ко мне подошла Миа Дженовезе, мой запас терпения иссяк. Ноэми отвлеклась на своих кузин. Миа воспользовалась возможностью и попыталась поговорить со мной наедине.

– Поздравляю, Коннер. Мы все так невероятно счастливы за тебя.

– Спасибо. Я рад, что ты смогла быть здесь. – Я натянуто улыбнулся, надеясь, что короткая встреча с моей биологической матерью закончилась, но я должен был догадаться об этом по отчаянному блеску в ее глазах.

– Как ты думаешь, я могу занять минутку твоего времени? Может быть, просто минутку в коридоре?

– Я не уверен, что сейчас действительно подходящее время или место, – жестко сказал я. Насколько я знал, единственное подходящее время – это никогда.

Она забеспокоилась и пожевала губами. – Я знаю. Я оставила для тебя сообщения. Просто…

– Все в порядке, Миа, правда. Меня не интересует прошлое. Я очень доволен тем, как сложилась моя жизнь, так что нет нужды в чувстве вины. – Я ободряюще положила руку на ее руку, как раз когда к нам присоединилась Ноэми.

– Мия, верно? – спросила она, удивив меня тем, что знает эту женщину. Они обе были итальянками, но принадлежали к двум разным организациям.

– Да, я так рада видеть тебя снова. Ты выглядишь просто потрясающе, моя дорогая. – Мия сияла.

– Большое спасибо. – Ноэми снова перевела взгляд на меня. – Мы с Мией имели удовольствие познакомиться на моем девичнике.

А, так это все объясняет. Я не рассказал Ноэми о своих новых отношениях. Не то чтобы это был секрет. Насколько я знал, ее семья уже поведала ей все эти гнусные подробности.

– Я привела и девочек, – добавила Миа. – Они были так рады познакомиться с тобой.

– Да, Джада говорила, что мы как-нибудь встретимся. – Ноэми вопросительно посмотрела на меня. Я оценил ее внимание, потому что не был уверен, как я отношусь к тому, что женщины уютно общаются друг с другом.

– Я уверен, что у нас будет время все уладить, – вынужденно ответил я. – А пока нам действительно нужно поприветствовать еще несколько гостей. – Я кивнул Мие и выпроводил Ноэми, не обращая внимания на ее шокированный взгляд на мою резкость. К счастью, она не стала требовать объяснений.

За последние недели Миа несколько раз выходила на связь, но у меня не было желания ждать неловких извинений и виноватых объяснений, которые не имели никакой цели. Я действительно был доволен своей жизнью. Мое усыновление привело к любящей семье, богатству и привилегиям. В то время она не могла заботиться обо мне, поэтому поступила так, как считала нужным. Я не был впечатлен тем, что ее семья не поддержала ее. Этот факт всегда накладывал отпечаток на мое восприятие итальянцев в целом. Тем не менее, я не испытывал к ней особых чувств.

Прошлое было прошлым. Конец истории.

Исчерпав последние силы, я направил нас к входу в бальный зал. Пора было закрывать занавес нашей части вечера. Я был готов остаться наедине с моей новой женой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Слава Богу за шампанское. Я бы превратилась в нервную развалину, если бы не успокаивающее действие алкоголя, притупляющего мои чувства. Как бы то ни было, я все еще плавала в бассейне собственных хаотичных эмоций, но, по крайней мере, меня не тошнило от неопределенности всего этого.

Дорога до дома Коннера заняла полчаса, и всю дорогу мы провели в тишине. Рядом друг с другом, но наедине. Муж и жена. Совершенно чужие люди. Но для Коннера это не имело значения. Он ясно выразил свои планы в отношении меня.

Он забрал мою жизнь, и теперь мое тело тоже будет принадлежать ему.

Дыши, Ноэми.

Коннер жил в одном из новейших многоэтажных домов в центре города. Я выросла в пригороде, где были односемейные дома и удивительно много деревьев. Хотя я привыкла видеть тесные кварталы Манхэттена, я никогда не жила там. Даже это было бы сложно. Не дай Бог, чтобы хоть что-то в этом браке показалось легким и привычным.

Зайдя в тускло освещенное помещение, я рассмотрела все стороны его просторной квартиры. Она была современной, но не слишком холодной. Открытая гостиная со стеной из сплошных окон с видом на реку. Шкафы песочного цвета со светло-серой каменной столешницей и полы из богатого верблюжьего дерева. У него даже было несколько больших комнатных растений, которые смягчали внешний вид. Мне было интересно, поддерживает ли он их в живом состоянии или у него есть домработница, которая за ними ухаживает. Я поставила на домработницу.

Я прошла мимо большого кремового кожаного дивана к окну с видом на город в сумерках. Вид с тридцати этажей заставил мой пропитанный алкоголем желудок вздрогнуть. Обернувшись, я обнаружила, что Коннер наблюдает за мной, закатав рукава своей нарядной рубашки. Он снял пиджак и жилет, пока я осматривалась, и теперь все его внимание было направлено на меня.

– У тебя прекрасная квартира, – сказала я, перемещаясь в центр гостиной, но оставляя диван стратегически между нами.

– Твои вещи были доставлены сегодня. Часть из них была убрана, но тебе придется разобраться с остальным. – Он начал расхаживать вокруг дивана по направлению ко мне, не сводя с меня глаз.

Держать его тлеющий голубой взгляд было страшно и в то же время необходимо. Его неотрывный взгляд приказывал и пугал меня. Возбуждал и приводил в замешательство. Это было более интимно, чем все, что я когда-либо испытывала. Это было похоже на исповедь, только более темную, более соблазнительную. Я представляла, каково это – исповедоваться в своих грехах самому дьяволу.

Коннер встал позади меня, его уверенные пальцы скользнули по бретелькам платья на мои плечи. – У нас будет достаточно времени, чтобы показать тебе все вокруг, теперь это место твое.

– Правда? – вздохнула я, отчаянно пытаясь сохранить самообладание. Я чувствовала, как меня захлестывает желание, которое он вызывал.

Я попыталась повернуться, но руки Коннера удержали мои плечи на месте, а затем медленно погладили мой обнаженный позвоночник. – Что мое, то теперь твое, – рассеянно ответил он.

Мое сердце гулко ударилось о грудную клетку. Я проиграю эту битву, если не уйду от него. Он едва прикоснулся ко мне, и я чувствовала, как возбуждение покрывает мои стринги. Если я дам ему еще немного времени, он превратит меня в лужу желания.

– У меня месячные, – пролепетала я, расширив глаза от шока, вызванного собственными словами.

Ловкие пальцы скользнули вниз по молнии моего платья, заставив тяжелый бисерный наряд рассыпаться по полу. Я стояла неподвижно в одних стрингах и белых атласных туфлях на каблуках. Урчание мужской признательности вызвало целую армию мурашек по моим рукам и ногам. Когда его руки сомкнулись на моих бедрах, я закрыла глаза, чувствуя, что сражаюсь в проигранной битве.

Коннер опустился на колени, а затем с помощью рук развернул меня так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего живота. Прежде чем я успела запротестовать, он наклонился и провел переносицей по моей киске, вдыхая длинный, томный вздох. Когда его глаза снова поднялись к моим, они сияли злобным триумфом.

– Я так не думаю, малышка Эми. Не то чтобы это остановило меня, если бы это было так.

Одна рука легла на мой живот и прижала меня к спине. Когда я дернулась, чтобы поймать себя, задняя часть моих ног ударилась о диван, посылая меня назад на подушки. Коннер мгновенно оказался между моих ног, его тело держало мои бедра раздвинутыми

– Я же говорил тебе, что голоден. – Затем его рот оказался на мне, облизывая мою сердцевину через тонкий шелк моих стрингов.

Моя голова откинулась назад, каждый нерв в моем теле зажегся от его прикосновения. – Коннер, – задыхалась я, потеряв всякую способность думать.

– Вот так, детка. Скажи мое имя, пока я пожираю эту твою сладкую киску.

Его руки потянули ткань на моих бедрах, срывая стринги, прежде чем его рот снова оказался на мне, на этот раз между нами ничего не было. Если я думала, что его пальцы были приятны, то его язык на моем клиторе был чистым экстазом. Когда он прижал мои бедра назад, чтобы обеспечить себе лучший доступ, я сцепила руки за коленями, чтобы помочь. Я полностью отдалась ему, став рабыней его ощущений.

Коннер знал, как довести мое тело до безумия, прежде чем сделать паузу, чтобы провести зубами по внутренней стороне бедра, давая моему ядру достаточно времени, чтобы успокоиться, чтобы возбудить меня снова и снова. Его руки блуждали по моему телу, пощипывая мои чувствительные соски и приводя мои чувства в замешательство, пока мои вены не наполнились наслаждением.

– Пожалуйста, Коннер. Мне нужно больше. – Потребность была настолько непреодолимой, что я думала, что сойду с ума, если не найду путь к этой неуловимой вершине, дразнящей меня.

Он засмеялся, прижавшись к моей киске. – Вот это девочка, – пробормотал он, касаясь моей набухшей плоти, а затем просунул в меня два длинных пальца. – Такая, блядь, тугая. – Его слова становились все более рваными от ослабевающей сдержанности, но я лишь смутно осознавала это, потому что эти пальцы, ласкающие мою киску внутри, и его язык на моем клиторе отправили меня в полет к освобождению, которого я так отчаянно жаждала.

Я не просто закричала. Я завопила.

Все мое тело содрогалось, мышцы дрожали, нервы пульсировали от чистого электрического блаженства. Волна за волной меня накрывало такое теплое и подавляющее ощущение, что я не могла ни двигаться, ни думать.

Коннер дал мне время понежиться в послевкусии, его руки нежно проводили вверх и вниз по внешней стороне моих бедер. Когда ко мне вернулись чувства, я подумала, не займется ли он со мной сексом. Он ведь тоже хотел бы кончить? Я не могла представить, что он удовлетворится тем, что уйдет без собственной разрядки.

Взяв себя в руки, я прикусила губу и неуверенно заглянула в его бездонные глаза. – Разве мы не…? Ты не собираешься…? – Я не могла произнести слова, смущение от своей наивности подавляло мою уверенность в себе.

Коннер поднялся на ноги и изучал меня сверху, все еще полностью одетую. – Ты еще не готова, и я не буду трахать тебя до того, как ты будешь готова. – Он начал поворачиваться, но моя рука сжала его руку, останавливая его.

Это произошло раньше, чем я успела все обдумать. Может быть, дело в шампанском, но я хотела быть в центре внимания этого мужчины. Я хотела быть способной дать ему то, что он дал мне.

Спустившись с дивана, я встала на колени и начала расстегивать его ремень. Он пронзил меня своим хищным взглядом. Когда он шагнул к дивану, я подумала, что он отвергает мое предложение, но вместо этого он схватил подушку и бросил ее к своим ногам. Я переместилась на подушку и опустилась на колени, нежно улыбаясь его неожиданной доброте.

– Ну вот, опять ты смотришь на мир глазами завзятого романтика, – сказал он, положив руку мне на челюсть. – Не притворяйся, что я такой, каким не являюсь. Я просто хочу, чтобы тебе было удобно, чтобы ты могла сосать мой член столько, сколько я захочу.

Почему мужчины всегда чувствовали необходимость маскировать свою более мягкую сторону? Неважно. То, что он сделал, было мило, и я решила не обращать внимания на его грубое отношение к этому вопросу.

Из-за оргазма и алкоголя мои руки почти не дрожали, когда я расстегивала его брюки. Я никогда не была так близко к мужскому члену. И судя по внушительной выпуклости, прижавшейся к молнии Коннера, он был огромен.

Поток сомнений в себе пытался убедить меня, что я понятия не имею, что делаю, и вот-вот опозорю себя до невозможности. Тем не менее, столь же неумолимый прилив любопытства требовал, чтобы я не останавливалась на достигнутом. Мне нужно было почувствовать его в своих руках и увидеть, каково это – обхватить его губами. Я хотела, чтобы он кончил и понял, что причина этого – я.

Коннер стянул большим пальцем штаны на лодыжках и спустил трусы, позволяя своему толстому члену выскочить вперед и устремиться в мою сторону. Меня мгновенно охватило благоговение. Он был настолько толстым, что я не могла обхватить его рукой, а гладкая кожа кончика словно была создана для того, чтобы ее облизывали. Нежно взявшись за основание, я провела языком по головке его члена, как по леденцу.

Коннер зашипел. – Это приятно, детка, но мне нужно, чтобы ты дала мне больше. Не бойся, что сделаешь мне больно. – Он положил свою руку на мою и крепко сжал ее, двигая руками вверх и вниз по основанию своего ствола, а затем другой рукой приблизил мой рот. Открыв рот, я приняла его и тут же задыхалась.

– Шшш, все в порядке. Расслабь горло. Ты можешь это сделать. Я знаю, что сможешь.

Слезы жгли мне глаза, но не в плохом смысле – скорее рефлекторно. На самом деле это немного разозлило меня. Я хотела быть в состоянии сделать это и не собиралась позволять своему телу выходить из себя.

Собрав всю свою решимость, я широко открыла рот и заставила свое горло принять вторжение. Мне было неловко, но дрожь, охватившая его тело от моего прикосновения, стоила того. Воодушевленная, я сжала руку и начала поднимать и опускать голову, посасывая и облизывая с энтузиазмом, теперь, когда я чувствовала себя более комфортно в своих действиях.

– Господи, блядь, Эм. Я сейчас кончу. – Его рука прижалась к моему затылку, не давая мне отступить. – Твой рот слишком охуителен.

Услышав напряжение в его голосе, я посмотрела на него сквозь ресницы. Это было все, что требовалось. Как только наши глаза встретились, он откинул голову назад и зарычал. Его соленая жидкость заполнила мой рот. Это было не то, что мне бы понравилось, но это был он. Мужественный и необузданный – результат его желания меня – эта часть могла вызывать привыкание.

Я вытерла слюну с подбородка тыльной стороной ладони, пока Коннер поправлял штаны, а затем помог мне встать на ноги. Тогда-то и вернулась неловкость.

Неудивительно, что люди шутили, что после секса на одну ночь они уходят. Если бы все было именно так, я бы тоже хотела сбежать. Вот только теперь это был мой дом, и я была замужем за мужчиной, который здесь жил.

Святой ад.

Коннер снял свою рубашку и протянул ее мне. – Спальня здесь.

Я надела рубашку и последовала за ним в темный коридор. – Я не обязана жить с тобой в одной комнате, если ты не хочешь.

Он оглянулся на меня через плечо. – Ты хочешь сказать, что тебе нужна своя комната?

– Эм… я так не думаю. Честно говоря, я об этом не задумывалась. Думаю, я избегала думать обо всем этом.

Он прошел в главную спальню, удивительно уютную, с камином и большим балконом. Цветовая гамма была похожей, но на тон темнее. Успокаивающая. Тот, кто занимался оформлением, использовал серовато-голубой цвет, чтобы добавить немного красок. Я подумала, не глаза ли Коннера послужили вдохновением.

– Твоя одежда в шкафу, но мы можем ее перенести, если ты этого хочешь.

Я переключила свое внимание на него, когда он заговорил, заметив, как напряглись его плечи. Он не смотрел на меня, когда говорил, просто прошел в ванную комнату и начал раздеваться. Я рассеянно последовала за ним. Когда он бросил свою майку в корзину для белья, я достала ее обратно и поменяла на рубашку, которая была на мне.