Текст книги "Тихие Клятвы (ЛП)"

Автор книги: Джилл Рамсовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Моя мать, Миррен Рид, женщина, вырастившая меня, могла бы иметь полдюжины детей, если бы у нее была такая возможность. Несмотря на то, что она была самой младшей в своей семье, она была прирожденной воспитательницей. Насколько я понял, она держала своих трех братьев в узде едва ли не лучше, чем их родители. Возможно, это как-то связано с их обожанием ее. Но в немалой степени это было связано с ее природной способностью быть клеем, который связывал нас вместе. Когда люди встречали Миррен Рид, они подсознательно хотели сделать ее счастливой.

Из-за этой преданности, которую она внушала, я больше всего опасался рассказывать об этом своей семье. Ноэми была права. Я беспокоился о том, как эта новость повлияет на остальных, но больше всего я боялся обидеть родителей.

Папа из кожи вон лез, чтобы соответствовать маминым братьям. Будучи единственной девушкой и шурином в семье, им постоянно приходилось доказывать свою состоятельность. С этой информацией я бы забрал единственную вещь, которая принадлежала только им, и передал частичное право собственности братьям, у которых уже все было.

По крайней мере, мне так казалось.

Я не был уверен, что мои родители или кто-то еще воспримет это так же, но это был мой страх. Меньше всего мне хотелось причинять боль двум людям, которые любили меня безоговорочно.

Я думал о том, чтобы сохранить свою тайну и жить дальше, но этот вариант меня тоже не устраивал. Когда я увидел Шай в клубе и подумал о том, что она моя сестра, мне не хотелось скрывать это. Я всегда хотел иметь братьев и сестер, как у моих кузенов. Мы уже не были детьми, но это желание не исчезло. Я хотел, чтобы они знали правду.

Нутром я понимал, что расскажу им, но мне нужна была уверенность в том, что я поступаю правильно. Так я оказался сидящим в гостиной Пэдди и Наны два дня спустя.

– Если ты и дальше будешь приходить с апельсиновыми дольками, я быстро стану большой, как дом, – поддразнила Нана.

– Я могу приходить реже, если это поможет.

– Не будь дураком. Оставь конфеты своей красивой жене. Она достаточно молода, чтобы съесть весь свой вес сладостей и не набрать ни унции. Как она, кстати? – Несмотря на свою суету, бабушка достала конфету и съела ее целиком за один укус.

Я подавил ухмылку. – Вообще-то, она лучше, чем я ожидал.

– О! Эй, сейчас. Значит, дела идут хорошо, да? – Ее глаза сверкнули. – Пэдди, ты слышал? Коннер и его жена отлично ладят.

Пэдди хмыкнул. – Конечно, хорошо. Не встречал ни одного мужчины Байрна, который не смог бы очаровать женщину, если бы захотел.

Я сухо усмехнулся. – Забавно, что ты так говоришь. На самом деле, это причина, по которой я здесь.

Морщины собрались на лице Наны. – Тебе нужны уроки обаяния?

– Нет. Я хотел поговорить с тобой о мужчинах Байрн – точнее, о Броуди. – Весь юмор улетучился с моего лица, и я начал беспокоиться. – Я еще никому не говорил, но моя биологическая мать пришла ко мне несколько дней назад и сказала, кто мой отец. – Слова застряли у меня в горле, и мне было трудно продолжать.

– Ну, теперь, – вздохнула Нана. – Это вдруг обрело смысл. Ты был похож на него в детстве. Никогда не могла этого объяснить.

Мои губы разошлись в шоке. – На дядю Броуди?

– Да. В детстве его глаза потемнели до серо-голубого цвета, но когда он родился, его глаза были похожи на твои. – В ее улыбке промелькнула печаль. – Как жаль, что он так ничего и не узнал. Ты слышал это, Пэдди? – Она обратилась к мужу повышенным голосом.

– Никогда не мог держать его на поводке, – проворчал он, заставив меня усмехнуться. – Не то чтобы это имело значение. Ты все равно был одним из нас.

Пошел я.

Я не плакал с тех пор, как в шесть лет сломал запястье, прыгая со скейтборда, но несколько слов моего деда, и мои пазухи запылали как ублюдки. Он даже не представлял, как много его комментарий значил для меня. А может, и знал. С ним это было трудно сказать.

Я сделал медленный, ровный вдох. – Я ценю это, Пэдди, и надеюсь, что все так считают, но меня все еще беспокоит необходимость делиться правдой со всеми. Наверное, поэтому я здесь. Последнее, что я хочу сделать, это причинить боль семье, и особенно моим родителям.

Глаза Наны смягчились, складки в уголках углубились. – Ты хороший парень, Коннер. Все думают, что мои мальчики крепкие как гвозди, но моя маленькая Миррен их всех переплюнула. Она крутая, это точно. Не стоит ее недооценивать. Она и твой отец будут в восторге от того, что им повезло вырастить племянника и назвать его своим.

Я кивнул, надеясь, что она права. – Полагаю, теперь кот вылез из мешка. Мне придется рассказать всем, пока ты не добралась до них первой.

Острые глаза старухи сузились. – Ты говоришь, что у меня длинный язык, Коннер Рид?

– И не мечтай. – Я усмехнулся, выхватывая апельсиновую дольку из ее коричневого бумажного пакета. Я бросил конфету в рот и встал, услышав, как Пэдди пробормотал: – Я бы так и сделал, – а Нана втянула в себя воздух.

– Что ж, это мой сигнал к выходу.

– Наверное, так будет лучше, – проворчала Нана. – Я бы не хотела, чтобы ты видел, как взрослый мужчина плачет.

Я засмеялся, обнял ее и дедушку, прежде чем выйти. Я не успел дойти до машины, как мой телефон завибрировал в кармане.

– Да, – ответил я, увидев, что звонит Кейр.

– Все готово. Пора.

Кровь в моих венах застыла так быстро, что галлон антифриза не смог бы удержать их от обледенения.

– Уже еду. – Я презирал то, что собирался сделать, но мы обсудили варианты и решили, что это лучший способ отрубить голову этой конкретной змее. Я только надеялся, что нас не укусят в процессе.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Это было последнее. Я распаковала свои вещи и нашла для всего новое место. Я все еще чувствовала себя немного странно, заполняя чужой дом своими вещами, но с каждым днем квартира становилась все более похожей на мою. Коннер даже предложил пригласить декоратора, если я захочу что-то изменить. Я не считала это необходимым, но оценила предложение. Я все еще рассматривала возможность переоборудовать одну из гостевых спален в свое личное пространство. Место для чтения или занятий йогой, которое будет принадлежать только мне.

Я стояла в дверях, перебирая варианты, когда зазвонил телефон. Как идиотка, мое лицо расплылось в глупой ухмылке, когда я увидела имя Коннера на экране.

– Привет, – тепло ответила я.

– Привет, я хотел сообщить тебе, что это случилось. – Его неожиданно суровый тон заставил меня мгновенно насторожиться.

– Что это значит? – Я знала, что он говорит о моем отце, но мне нужно было больше информации.

– Это значит, что Донатисы глубже изучили смерть твоей мамы и согласились, что за этим стоит твой отец. Мы встретимся с ними и убедимся, что твой отец больше никогда не сможет причинить вред тебе или кому-либо еще.

Приливная волна облегчения прокатилась от моей головы до пальцев ног.

Они знали. Моя семья наконец-то узнала правду, и это бремя больше не лежало на моих плечах. Мой дядя позаботится о том, чтобы отец понес наказание за свои преступления.

– Спасибо, – прошептала я, в глазах стояли слезы.

– Это еще не конец, – предупредил меня Коннер. – Мне нужно, чтобы ты оставалась на месте, пока я с этим разбираюсь. Мы все собираемся вместе, чтобы провернуть это дело, поэтому у меня не будет ни одного человека, способного защитить тебя.

– Я никуда не уйду, но, пожалуйста, звони, чтобы сообщить мне новости, когда сможешь.

– Это может занять несколько часов, но я буду на связи.

– Будь осторожен, Коннер.

– Черт, ты сексуальна, когда беспокоишься. – Его голос упал на октаву.

Я усмехнулась. – Сосредоточься.

Он хмыкнул, а затем связь оборвалась. Я засмеялась, но смех быстро рассеялся, когда до меня дошла реальность опасности. Коннер собирался сговориться с Донатисами, чтобы уничтожить моего отца. Отец был не так могущественен, как они, но у него был опыт и связи. Он не сдался бы без боя.

Я не была слишком религиозной, но я закрыла глаза и тихо помолилась, чтобы с Коннером и Санте все было в порядке.

Вернувшись в гостиную, я задумалась, чем бы себя отвлечь. Я планировала порыться в холодильнике в поисках обеда, но сейчас это было не вариант. Мой желудок был слишком недоволен нервами, чтобы есть. Решив, что лучшим вариантом будет телевизор, я свернулась калачиком на диване и стала искать фильм, который мог бы занять мое внимание.

Через десять минут после начала передачи о загадочном убийстве на шоу Masterpiece Theater телефон снова зазвонил. Это был Санте, звонивший с телефона, который я ему дала. Все мои чувства обострились от тревоги.

– Санте? – ответила я, одновременно выключая телевизор.

– Эм, мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь встретиться со мной?

– Прости, но я не могу. Это должно быть лично? – спросила я, ненавидя напряжение, которое слышала в его голосе.

– Черт, я не знаю. Мне просто очень нужно тебя увидеть. Ты сказала, чтобы я сказал тебе, если что-то случится.

– А что, если ты придешь сюда? – спросила я неохотно. Я знала, что Коннер не будет в восторге от того, что я пригласила Санте в наш дом, но я знала своего брата, и он был расстроен больше, чем я когда-либо слышала от него.

– Да, думаю, это сработает.

Я назвала ему адрес, прежде чем мы закончили разговор, надеясь, что это не было ошибкой. Я не думала, что мой брат подставит меня, но в прошлом я ошибалась насчет своего отца. Люди были непредсказуемы.

С другой стороны, мне нравилось знать, что если сегодня что-то произойдет, мой брат будет далеко от места событий. На всякий случай я достала пистолет, который Коннер хранил в своей тумбочке, и положила его в сумочку. Я обязательно буду держать его рядом с собой, когда приедет брат, и не впущу его, если кто-то придет с ним.

Уверенная в своих мерах предосторожности, я молча сидела на диване и грызла ногти, пока на стойке регистрации не раздался сигнал о прибытии брата. Они подтвердили, что он один, и я разрешила им отправить его наверх.

Он выглядел ужасно, когда приехал. В его глазах залегли тени, намекая на бессонные ночи. Даже его обычно вьющиеся волосы были матовыми и тусклыми. Больше всего меня беспокоило то, как он избегал меня, когда входил в дом. Никаких объятий. Никакого зрительного контакта. Санте был полностью поглощен тем, что он хотел мне сказать.

– Спасибо, что согласилась встретиться со мной, – наконец сказал он, нерешительно глядя на меня.

– Конечно. Тебе всегда здесь рады. – Я положила утешительную руку на его руку. – Ты можешь сказать мне, что случилось?

Он глубоко вздохнул, казалось, собираясь с духом. – Я думаю, сегодня что-то произойдет.

– Это связано с Коннером? – спросила я, предполагая, что это как-то связано с его встречей с Донатисами. Я продолжала настаивать, когда он не ответил сразу. – Пожалуйста, Санте. Если Коннер в опасности, ты должен сказать мне.

– Папа знает, что он встречается с Донатисами. Он думает, что они сговорились против него. Я не понимаю почему, но это серьезно. Я никогда не видел его таким.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.

– Я думаю, он что-то планирует, но… – продолжал Санте.

– Но что?

– Я просто не могу видеть, как он это делает. Зачем ему так рисковать союзом? – Мой брат посмотрел на меня в поисках понимания.

Спокойное чувство уверенности поселилось в моих костях, говоря мне, что время пришло.

Я подняла подбородок и посмотрела в глаза брата. – Я не знала, как сказать тебе раньше. Я хотела, но время не подходило, и я боролась со своими эмоциями. Я перестала говорить, потому что знала, что за смертью мамы стоит отец. Он организовал автокатастрофу, чтобы заставить ее молчать.

Лицо Санте исказилось от шока и ужаса, когда я продолжила.

– Перед аварией мама сказала мне в машине, что узнала, что отец готовит покушение на дядю Агостино и собирается захватить семью. Поэтому мы и ехали к нему в тот день, чтобы предупредить его. Отец, должно быть, узнал и организовал аварию. Я не должна была быть с ней в тот день, но отец решил, что мама все мне рассказала, когда я выжила в аварии. Вот почему он держал нас порознь все эти месяцы и не выпускал меня из виду. Он не хотел, чтобы я попыталась сбежать с тобой или сообщить Донатису о том, что произошло.

– Сбежать? – Он покачал головой. – О чем, черт возьми, ты говоришь? Все это не имеет смысла.

Я попыталась дотянуться до него, но он отмахнулся от моего прикосновения. – Я знаю, что у тебя с ним другие отношения, чем у меня, но если ты попытаешься отбросить это и посмотреть на это объективно, ты увидишь правду – то, как он обращался со мной после ее смерти. Странное поведение. Секреты.

Я видела, как в душе поселилась неуверенность. Я делала успехи. – Если отец знает о встрече, планирует ли он что-то предпринять?

Санте озабоченно свел брови, когда наконец снова посмотрел на меня. – Он мне точно не говорил, но я как-то подслушал его разговор.

– Санте, расскажи мне, пожалуйста.

– Я не мог понять, почему он разговаривает с албанцами, но теперь я думаю, не нанял ли он их для этого. Как наемников.

Мое сердце упало до самых ног.

Албанцы были неравнодушны к ирландцам. Они ухватились бы за возможность убить Коннера. Санте даже не подозревал о катастрофических новостях, которые он только что обнародовал.

– О Боже. Санте. Мы должны предупредить их. – Я вытащила телефон из заднего кармана и набрала номер Коннера. Звонок гудел, и каждый гудок без ответа звучал дольше предыдущего. Отправив сообщение на голосовую почту, я попробовала набрать номер Бишопа – с тем же результатом.

Блядь! Черт! Пиздец!

Что я должна была делать? Что, если встреча уже началась, и они понятия не имели, что мой отец придет за ними?

Паника струилась по моим внутренностям, пока я не почувствовала себя беспомощной.

– Черт! Что нам делать? – воскликнула я.

Как будто мой срыв произвел обратный эффект на Санте, его самоуверенность и убежденность, казалось, росли с каждой секундой. Позвоночник напрягся, он расправил плечи. – Я знаю, где они находятся. Встреча еще не должна была начаться.

– Я пойду с тобой, – заявила я, хватая свою сумочку.

– Это слишком опасно, Эм.

Я посмотрела на него. – Я никак не могу сидеть здесь сейчас. Ты должен взять меня с собой.

Его губы сурово сжались. – Если я это сделаю, ты должна оставаться в машине. И точка.

– Хорошо. – Я не была в восторге от этого, но, по крайней мере, я не останусь позади. Я сказала Коннеру, что не уйду, но это было слишком важно. Он должен был знать, что его подставили. Я просто молилась, чтобы мы не опоздали.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Санте позвонил Умберто, как только мы сели в машину. Человек, выполнявший роль моего тюремщика, был не в восторге от того, что Санте присоединился к ним, но в конце концов уступил и дал указания, куда именно ехать. Встреча должна была состояться на старом складе у доков, принадлежащих мафии, но нам нужно было знать, где прячется наш отец в ожидании.

Я поняла, почему они выбрали это место. Помимо заброшенности склада, вся территория была завалена ящиками и оборудованием, не говоря уже о припаркованных повсюду машинах. Судя по всему, работники дока использовали это место для парковки, хотя оно было достаточно далеко от реки, чтобы оставаться изолированным. Пока мы не столкнулись со следующей сменой, место было свободным.

Мы припарковались поодаль, не желая быть замеченными.

Санте велел мне пригнуться к полу. – Оставайся здесь, поняла?

Часть меня гордилась тем, как по-взрослому он говорит, а другая часть хотела настоять на том, чтобы я делала то, что мне чертовски хочется. Я не была рада тому, что снова застряла в машине, пока мужчина, который был мне дорог, шел на опасность, чтобы защитить меня, но я не стала спорить.

Я не последовала за ним, но выглянула в окно, чтобы увидеть, как мой брат уходит от машины. Он пошел к старому сараю у въезда на территорию – возможно, это был какой-то пункт контроля, когда фабрика работала. Как только Санте оказался достаточно близко, Умберто вышел из сарая между ними и складом, скрыв их от людей внутри.

Они разговаривали, и даже с расстояния их беседа выглядела напряженной. Я вдруг пожалела, что не обсудила то, что планировал Санте. Неужели он собирался рассказать им правду?

Черт, как же я это ненавижу!

Мои руки задрожали, а живот наполнился липкой тошнотой. Ощущение надвигающегося хаоса впивалось в кожу маленькими колючими крючками.

Мой брат надул грудь, бросив гневный комментарий Умберто, который в ответ поднял пистолет к голове Санте.

Это было оно. Это было то, чего я боялась несколько месяцев.

Я не могла сидеть и смотреть, как его убивают. Я должна была помочь ему.

Схватив пистолет из сумочки, я сняла его с предохранителя и зарядила обойму, прежде чем выскользнуть из машины. Я оставила дверь открытой, чтобы не создавать лишнего шума, и подкралась к Умберто сзади.

– Не двигайся, – сердито сказала я, направив на него пистолет с безопасного расстояния. – Брось пистолет.

– В чем дело, принцесса? Ты хочешь, чтобы я стоял на месте или бросил пистолет? Я не могу сделать ни того, ни другого, – ответил Умберто с невозмутимой развязностью человека, который полностью отверг мою угрозу.

– Сейчас, Умберто. – Жутко спокойный голос моего отца коснулся моих ушей, прежде чем он появился по другую сторону от Санте. – Как ты думаешь, сарказм действительно уместен на этой моей маленькой семейной встрече? – Он был воплощением бесцеремонной невозмутимости, когда поднял пистолет на Санте. – Что ты теперь будешь делать, Ноэми? Ты можешь направить пистолет только на одного из нас.

Я была в затруднительном положении. Я знала это. Он знал это. Я понятия не имела, что мне делать. К счастью, мой отец продолжал свой самовлюбленный балаган, давая мне драгоценные секунды на размышления.

– Я ожидал этого от нее, Санте. Она упрямая, как ее мать. А ты? Я думал о тебе лучше. – Он пожал плечами, словно обсуждая выбор вин в ресторане. – Вы оба мне не нужны, так что, полагаю, это не большая потеря.

Прежде чем отец успел сделать или сказать что-то еще, Санте набросился на Умберто. Он был хорошего роста для своего возраста, но не мог сравниться со зрелым мужчиной. В ходе борьбы пистолет выстрелил, застав меня врасплох. Это было так чертовски громко, что я рефлекторно прижала руки к ушам, а пистолет так и остался зажатым в правом кулаке.

Отвлечение дало отцу шанс схватить меня и приставить пистолет к моему виску. – Прекрати сейчас же, мать твою, – шипел отец на Санте, а затем крепко сжал руку на моем горле. – И ты, брось эту гребаную пушку. – В его голосе звучала злоба.

За несколько ударов сердца мы перешли от противостояния к полному провалу.

Умберто снова направил пистолет на голову Санте, но на этот раз Фаусто Манчини было уже не до смеха. В его сверкающих глазах плескалось бешеное безумие.

Я сделала то, что он приказал, вздрогнув от звука, с которым мой пистолет упал на бетон.

– Ты все портишь. Прямо как твоя чертова мать. Я был в нескольких днях от того, чтобы завладеть всей семьей Моретти, когда ей пришлось попытаться стать героем. – Он тряхнул меня за шею, сильнее прижимая пистолет к моей голове. – На этот раз, однако, я не потерплю неудачу. Я в этом убедился.

– Опусти пистолет и отпусти ее. – Новый голос вступил в спор, и я узнала этот звук холодного безразличия.

Кейр и еще несколько человек вышли из ниоткуда с пистолетами наготове. Мое сердце колотилось так яростно, что удары отдавались эхом в пальцах рук и ног. С каждой секундой наше положение ухудшалось. Я была в ужасе, что нас ждет кровавая бойня.

Мой отец безудержно смеялся. – Ты думаешь, что сможешь одолеть меня? Я занимаюсь этим дольше, чем ты живешь.

Албанцы. Он черпал свою уверенность в том, что подстраховался, привлекая наемников, а наши ребята ни о чем не догадывались.

Я с мольбой посмотрела на Кейра, отчаянно желая как-то предупредить его.

Слова прижимались к моим губам, требуя вырваться наружу, но пистолет у моего виска фактически заставил меня замолчать.

Как будто судьба знала, что есть только один способ усугубить ситуацию, Ренцо Донати и Коннер появились в нашем круге уничтожения.

Глаза Коннера были безжалостно черными, каждая унция синего цвета затмевала его гнев. – Отпусти ее, Фаусто, или это плохо для тебя закончится.

Мой отец оттащил нас от них. – Вы все жалкие. Думаете, я пришел сюда один? – громко прошипел он сквозь зубы, вызывая еще одно скопление вооруженных людей, которые появились из-за машин и, казалось, из ниоткуда.

Албанцы были здесь, и они полностью окружили нас.