Текст книги "Тихие Клятвы (ЛП)"

Автор книги: Джилл Рамсовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Я вернусь через минуту. Берто нужна моя помощь в гараже. – Санте встал с дивана. Мы вместе смотрели последний фильм о Джеймсе Бонде.

Я указала на телевизор, подняв брови.

– Не беспокойся о том, чтобы поставить его на паузу. Не знаю, сколько я пробуду. – Он закатил глаза и вышел из комнаты.

Я решила, что не тороплюсь, и все равно поставила фильм на паузу. Мне было интереснее общаться с братом, чем смотреть сериал. В доме стало как-то особенно тихо после того, как замолчал наполненный взрывами боевик. Так тихо, что я чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда раздался стук в входную дверь.

Вернувшись в то время, когда за мной не велось постоянное наблюдение, я вскочила с дивана и поспешила к входной двери, но замерла, прежде чем открыть ее. Отца не было дома, но я знала, что он будет в бешенстве, если узнает, что я открыла дверь, а рядом никого нет. Но опять же, парни были в гараже. Должна ли я была просто игнорировать того, кто пришел? Я не могла крикнуть через дверь, чтобы они подождали.

Я бы могла посмотреть запись с камеры наблюдения в своем приложении, но я была лишена доступа несколько месяцев назад. Я решила рискнуть и заглянуть через занавеску, закрывающую окно рядом с дверью. Я не смогла разглядеть ничего особенного, но этого оказалось достаточно, когда я заметила знакомое кольцо с кельтским узлом на мужской руке, украшенной черной розой. Коннер был здесь.

Не раздумывая, я выскользнула наружу, схватила его за запястье и потащила прочь от входа и за угол, туда, куда, как я помнила, не доставали камеры.

– Что ты здесь делаешь? – шипела я на него в темноте, внезапно осознав, что он мог зайти к моему отцу, а не ко мне. После его неожиданного появления в ресторане за день до этого я беспокоилась, что у него на уме только одно, и это был не бизнес.

– Я не знал, что должен объясняться с тобой. – Он угрожающе наклонился вперед.

Не в настроении пугаться, я скрестила руки на груди и поняла, что на мне нет лифчика под тонкой ночной рубашкой. Я постаралась не показать своего волнения. – Думаю, нет, пока это маленькое правило работает в обе стороны, – надменно ответила я.

Его губы искривились в злобной ухмылке. Он медленно протянул руку к подолу моей пижамной рубашки, покрутил пальцем, пока ткань не закрутилась вокруг пальца, а затем притянул меня к себе. – Хорошая попытка, но нет. Это совсем не то. На самом деле, ты уже должна мне, по крайней мере, одно объяснение. Мне все равно, если ты никогда не заговоришь ни с одной живой душой, но моя мама сказала мне, что ты молчала сегодня на приеме, и я хочу знать почему.

Сказал ли он маме, что я могу говорить? А если бы он сказал, то об этом стало бы известно? Черт. Мне нужно было больше времени.

– Мне просто нужно придумать, как объяснить все отцу. Когда он узнает, что я могу говорить, он захочет узнать, почему я не говорила раньше. Я не хочу, чтобы он делал какие-либо предположения. – Точнее, он захочет узнать, почему я решила заговорить сейчас. Если бы мне удалось промолчать до свадьбы, возможно, я смогла бы тайком рассказать дяде Донати все, что знаю.

Да, а что тогда будет с Санте?

Ух! Мне нужно было придумать план. Отец должен был заплатить за то, что он сделал, но я не могла рисковать потерять брата в процессе. Каждый раз я сталкивалась с одной и той же чертовой проблемой. Что, если я не смогу защитить Санте? Что, если единственный способ остановить отца означал риск потерять брата навсегда?

Я с трудом могла смириться с такой возможностью.

– Что тут объяснять? – спросил Коннер, прервав мой внутренний спор. – Ты переживала смерть матери… если это не сложнее?

Боже, он должен остановиться!

Я чувствовала себя расстроенной и загнанной в ловушку. Вдобавок к моей растущей потребности выплеснуться наружу, слова королевы туалета снова всплыли в моей памяти. Скромная немая. Никогда не удовлетворишь его.

Я подошла на дюйм ближе и вызывающе подняла подбородок. – Иногда люди сложны. Как мужчина, который выбрал немую невесту, предположительно, чтобы не признавать ее существование, но по какой-то причине он продолжает появляться везде, где бы она не была. – Я сделала еще один маленький шаг. Тепло его груди тянулось к моим затвердевшим соскам, ткань моей рубашки задевала его настолько, что пронзала меня до глубины души крошечными молниями.

От ощущения, что я стою перед ним, у меня перехватило дыхание и закружилась голова. Я никогда не смогла бы так противостоять своему отцу, но с Коннером я чувствовала себя смелой. Сильной.

Если бы я проанализировала свое поведение, то, возможно, обнаружила бы, что корень моей уверенности кроется в чувстве безопасности, но я не хотела туда идти. Отношение к Коннеру как к врагу было единственным способом защитить свое сердце от него.

Каждая унция синего цвета исчезла из его глаз, когда он прижал меня спиной к стене, его твердое тело прижалось к моему. – Для человека, который не хотел говорить, у тебя очень много мнений. – Грубые нотки его голоса заскребли по моей коже.

– Для мужчины ты ужасно наблюдателен. – Это был удар ниже пояса, но у меня уже заканчивался запас реплик.

– И для человека, который хочет, чтобы его оставили в покое, ты надела короткую рубашку.

Мои губы открывались и закрывались, как у рыбы, вынырнувшей из воды, когда его грубые кончики пальцев медленно прошлись по моему левому бедру под тканью пижамы до кружевного края трусиков возле косточки бедра. Я не могла вдохнуть больше, чем малейший глоток воздуха. Мои легкие, как и все остальное тело, застыли в концентрации, поглощенные тем, куда дальше могут направиться его пальцы.

Он приподнял эластичный край моих трусиков и просунул под них кончик одного пальца, его глаза блестели от моей задыхающейся реакции. С размеренным спокойствием опытного тактика он медленно провел пальцем вниз по натянутой ткани. Мой разум искрился и метался от неуверенности в том, как далеко он может зайти, но когда он достиг передней части меня, в дюймах от моей щели, он выскользнул из-под голубого кружева и вместо этого оставил след из углей, похожий на хвост кометы, по моему бедру, прежде чем разорвать нашу связь.

– Тебе не следует оставаться одной в темноте с мужчиной, которого ты едва знаешь. – Его голос стал гортанным, сырым и желанным. Звук затронул глубокую боль, которую он разбудил между моих ног.

– Ты предупредишь меня о том же в нашу брачную ночь? Я сомневаюсь, что к тому времени мы будем знать друг друга лучше. – Я хотела звучать грозно, но каждое слово было более задыхающимся, чем предыдущее.

Его ответный взгляд был совершенно диким. – Когда я смогу почувствовать запах твоей киски, капающей от желания? Я так не думаю. А теперь возвращайся в дом, пока я не решил взять то, что уже принадлежит мне.

Его грязные слова терлись о мою кожу и накаляли меня изнутри. Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил со мной с такой грубой непочтительностью, и мне стало стыдно за то, как отчаянно я хотела большего.

Я вихрем отскочила от стены и бросилась обратно к главному входу. Когда я открыла огромную металлическую дверь, в моей голове бушевал циклон эмоций, я застыла на месте, увидев Санте. Он стоял на входе, застыв на середине шага, его сузившийся взгляд скользил от меня к месту над моим плечом. Быстрый взгляд подтвердил, что именно удаляющаяся вдалеке форма Коннера послужила причиной вспышки гнева моего брата. Я захлопнула дверь и поспешила к нему, увлекая его в гостиную, где у меня были ручка и бумага.

Он просто хотел задать мне один вопрос, а ты был занят с Умберто. Я объяснила, мои слова были почти неразборчивы после того, как я поспешила записать их на бумаге.

– Тебе не следовало оставаться с ним на улице одной, Ноэми. Особенно учитывая то, как ты одета. Господи, а если бы он тебя обидел? – Его подростковые эмоции и защитные инстинкты быстро заварили внутри него бурю.

Он станет моим мужем чуть больше чем через неделю. Я отметила это с приливом гнева, а затем укорила себя. Мне нужно было разрядить обстановку, а не устраивать драку.

– Да, а если он воспользовался тобой, а потом отказался от договоренности – что тогда?

Я хотела наброситься на него с яростью, что если он считает Коннера таким мерзавцем, то не должен сидеть сложа руки, пока папа выдает меня за него замуж. Но я знала, что Санте имеет так же мало права голоса, как и я.

Ничего не случилось. Нет причин расстраиваться, хорошо? Я в порядке. Я умоляюще посмотрела на него, а затем указала на гостиную. Когда он просто стоял там, нахмурив брови, я взяла его за руку и потянула к дивану. Он позволил мне тащить его, но с неохотой.

Мы вернулись к нашему фильму, хотя он так и не смог полностью расслабиться рядом со мной. Час спустя нас прервали звуки возвращающегося домой отца. Я села и медленно повернулась, чтобы взглянуть на брата, опасаясь того, что могу обнаружить. Как я и предполагала, суровый разрез его челюсти и резкий изгиб бровей сказали мне все, что я хотела знать. Он планировал рассказать моему отцу о визите Коннера.

Я покачала головой, мелкими отрывистыми движениями, безмолвно умоляя.

Его губы только истончились от покорной решимости, когда он встал. Стук парадных туфель отца отсчитывал секунды, как тиканье бомбы.

– Вы двое и эти боевики. Неужели они тебе не надоели? – ворчал отец, снимая крышку с хрустального графина и наливая себе на два пальца виски.

– Просто убиваю время, – сказал Санте, его голос утратил привычную мальчишескую мягкость. – У нас сегодня был гость.

Глаза отца перешли на моего брата, затем на меня. Я осталась неподвижно сидеть на диване, надеясь, что наконец-то научилась становиться невидимой.

– Приходил Рид. Я пошел с Умберто в гараж, чтобы помочь ему установить новый датчик температуры. – Он сделал паузу, его взгляд ненадолго остановился на мне с отблеском извинения, который быстро сменился суровой решимостью. – Ноэми открыла дверь и поговорила с ним на улице.

Мой отец стал жутко неподвижным. Когда его взгляд переместился на меня, ярость в его глазах лишила его всякой человечности. Мой тошнотворный желудок теперь гневно бурлил, опасно давя на горло.

Забыв о выпивке, отец направился ко мне.

– Ничего не случилось, но я подумал, что ты должен знать. Вот и все, – добавил Санте, как будто внезапный приступ совести заставил его отступить.

Отец полностью проигнорировал его. Когда он подошел достаточно близко, чтобы возвышаться надо мной, он ударил быстро, как змея, схватив меня за запястье и рывком поставив на ноги. – Ты позволила ему дотронуться до тебя? – Раздраженные брызги усеяли мое лицо, на лбу отца вздулись вены. Он был так зол, как я никогда его не видела, и это меня пугало.

Я бешено затрясла головой, кости в моем запястье кричали в агонии, когда он сжимал их вместе.

– Это все, что мне нужно, это чтобы ты все испортила, позволив ему трахнуть тебя перед свадьбой, дав ему повод отказаться.

И снова все, что я могла сделать, это покачать головой и молиться, чтобы он мне поверил.

– Никогда больше не делай этого дерьма, слышишь меня? – Он прижался своей щекой к моей, его следующие слова предназначались только для моих ушей. – Если ты облажаешься, это не будет быстро, как с твоей матерью. Я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родилась. – Он отступил назад, и безумная ярость в его черном взгляде закрепила его убийственное обещание.

Я кивнула сквозь наполненные слезами глаза и отпрянула от него, потребность убежать терзала каждую мою жилку. Наконец он сдался.

Я бросилась вон из комнаты, пропуская по пути Санте, не в силах посмотреть ему в лицо. Я знала, что мое разочарование и обида проступят наружу, но я также знала, что он ни в чем не виноват. Он был всего лишь мальчиком, каким бы мужественным он сейчас не выглядел. Пешка в садистских играх нашего отца.

Когда я была младше, я думала, что ненавижу этого человека за то, что он никогда не присутствовал при этом, но я даже не знала, что такое ненависть. Теперь я близко познакомилась с этим чувством. Ненависть проложила палящую дорожку по моим венам и разорвала меня изнутри. Фаусто Манчини был ядом, решившим уничтожить меня, так или иначе.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Я приложила к запястью мокрую тряпку, не желая возвращаться вниз за льдом. К утру под поверхностью моей кожи образовалось уродливое фиолетовое кольцо.

Я ненавидела, что это стало моей жизнью.

Мне никогда раньше не приходилось скрывать синяки, но это заставило меня задуматься о том, была ли такая ситуация у моей матери. Вела ли она такую жизнь до того, как он забрал ее у меня? Мог ли он быть так жесток с ней, чтобы я не знала?

Возможно, я никогда не узнаю ответ на этот вопрос, но он, скорее всего, будет преследовать меня вечно. Мама была радугой в грозовом небе. Она была сахаром в лимонаде и розовым эластичным бинтом, который делал все лучше. Я обожала в ней все, и мне было противно думать, что она могла страдать прямо у меня под носом.

Удушливое облако омрачало мое настроение, когда я готовилась к дню, но я изо всех сил старалась отмахнуться от него, зная, что проведу утро в магазине платьев с тетей Эттой и Пип. Одно осознание того, что я увижу их, облегчило мое сердце. Я подумывала спросить тетю, не подозревала ли она когда-нибудь отца в жестоком обращении, но этот вопрос вызвал бы только допрос. Утолять свое любопытство не стоило, чтобы открывать эту банку с червями. Во всяком случае, пока.

Я выбрала наряд, который подходил к единственному широкому золотому браслету-манжете, который у меня был, и использовала этот аксессуар, чтобы скрыть свой синяк. Собрав волосы в хвост и с надеждой в сердце, я спустилась вниз, чтобы найти Умберто. Пора было выбирать свадебное платье.

Снаружи бутик платьев выглядел не очень привлекательно, расположенный между двумя современными зданиями недалеко от Ленокс Хилл и Мидтаун Ист, но внутри все было по-современному элегантно, с полами из темного дерева и хрустальными люстрами. Пиппа и ее мама уже были внутри, когда я пришла, вместе с двумя младшими сестрами Пиппы. Я оставила Умберто у двери и присоединилась к группе на зеленом велюровом диване.

– Боже мой, я не могу поверить, что это происходит. – Пип подскочила и обняла меня, как только увидела.

Было так соблазнительно поделиться своим неверием, рассказав обо всем безумии, которое я пережила за последние недели, но я заставила свои губы остаться на замке.

– Я знаю, – добавила тетя Этта. – Я поклялась, что не скажу этого, потому что не хочу, чтобы это было грустным событием, но мне бы очень хотелось, чтобы Нора была здесь. – Тетя обняла меня, но быстро отстранилась и замахала руками в воздухе. – Ладно, хватит об этом. Сегодня только счастливые мысли!

Мы с Пип рассмеялись. Остальные девушки сидели в своих телефонах, не обращая внимания на окружающий мир.

– Это, должно быть, наша прекрасная невеста! – Очень высокая, очень худая женщина с улыбкой присоединилась к нам в зоне отдыха. – Я Стелла. Я буду работать с тобой, чтобы найти идеальное платье.

Я пожала ей руку, позволив тете Этте представить нас.

– Я объяснила, когда договаривалась о встрече, что мы работаем в несколько необычных временных рамках, – сказала Этта.

– Ноэми здесь не первая и не последняя. Это не должно быть проблемой. Возможно, нам просто придется проявить непредвзятость и творческий подход. – Стелла подняла на меня брови, как бы желая убедиться, что я согласна.

Я с готовностью кивнула.

– Отлично! А теперь расскажи мне, что ты себе представляешь.

Через два часа у меня было свадебное платье. Что еще более удивительно, оно мне действительно нравилось. Платье было простым, но элегантным – никаких бантов, бюстье или пышной юбки. Нежный кружевной верхний слой был украшен нужным количеством бисера, чтобы сверкать, но не заставлять меня чувствовать себя диско-шаром. Бретели лифа без рукавов находились на дальних краях моих плеч, а вырез опускался между грудей, хорошо сочетаясь с моей скромной грудью. Спина повторяла переднюю часть, но опускалась до самой талии, а юбка А-линии расширялась настолько, чтобы не цепляться за меня, и переходила в очень короткий шлейф.

Платье было изменено для недавней выставки невест, где оно было представлено, поэтому оно уже сидело почти идеально. Я пришла в магазин, не ожидая, что мне будет до всего этого дело, и была полностью готова выбрать все, что выглядело хоть сколько-нибудь приличным, учитывая быстро приближающийся срок. Теперь я не могла перестать думать о том, что Коннер подумает обо мне в этом платье.

Такие мысли были опасны. Это подразумевало, что мне не все равно, а я не должна была.

Тетя Этта подошла ближе к тому месту, где я сидела на диване в магазине, и наклонилась ко мне, привлекая мое внимание. – Эм, дорогая. Я сомневаюсь, что твой отец говорил с тобой об этом, и я понятия не имею, справилась ли Нора с этим до своей смерти, поэтому я решила спросить о контрацепции. – Она неловко смотрела на меня, а я смотрела на нее в ответ.

Она застала меня врасплох.

Так получилось, что я не принимала противозачаточные средства, но только потому, что они мне не были нужны. Я никогда не давала никаких специальных обещаний сохранить себя для брака. О сексе просто не заходила речь. В старших классах я встречалась нечасто, а мама умерла всего через семь месяцев после окончания школы. Так сложилась моя жизнь.

Теперь я была в нескольких днях от того, чтобы стать двадцатилетней девственной невестой, и нет, я не думала о противозачаточных средствах. После моей первой официальной встречи с Коннером я бы сказала, что это не проблема. Но все изменилось. Он ясно дал понять, что хочет меня. Я так беспокоилась об эмоциональном воздействии, которое это может оказать, что совершенно забыла о любых других осложнениях.

Я НЕ была готова к детям.

– …и, возможно, он даже не католик, – продолжала свою бессвязную речь тетя Этта. – Я имею в виду, он ирландец, но они не все католики, и даже тогда он может быть не против противозачаточных средств. Иногда мы должны делать то, что считаем правильным, иначе мы все будем тонуть в море детей, – заговорщически прошептала она.

Я чуть не захихикала. Мне становилось все труднее и труднее держать свой голос при себе теперь, когда я начала разговаривать с Коннером.

Еще немного. Ты сможешь.

– Но в любом случае, у тебя будет достаточно времени, чтобы все выяснить. Я просто решила упомянуть об этом, чтобы ты могла морально подготовиться. И убедиться, что ты знаешь, что я буду рада помочь, если тебе это понадобится. – Она похлопала меня по руке и кивнула сама себе, похоже, довольная.

Я записала записку, поблагодарив ее и заверив, что позабочусь об этом. Я не знала, как это сделать, но поклялась себе, что это единственный компромисс, на который я не хотела идти.

По окончании шопинга тетя Этта убедила Умберто позволить мне присоединиться к ним на обед. Мы так замечательно провели время вместе, что я могла бы принять его за то, что было раньше – до того, как умерла мама и мой мир рухнул вокруг меня. До того, как мой отец угрожал моей жизни и у меня внезапно появился жених.

Этого кусочка прошлого было достаточно, чтобы отвлечься на счастливые воспоминания до конца дня, когда я вернулась домой. Я слушала музыку и смотрела передачу о ремонте дома. Все, что угодно, лишь бы мои мысли оставались в счастливом мире, где нет ни сроков, ни отцов, ни женихов.

Иногда девушке нужно на день засунуть голову в песок.

И мне это вполне удавалось, пока вечером в мою комнату не ворвался звонок в дверь. Я переместилась на верхнюю ступеньку лестницы, держась подальше от входа внизу. К нам не часто приходили гости. Я подумала, не Коннер ли это, но не могла быть уверена. Бархатные нити баритонального голоса были слишком мягкими, чтобы узнать его.

Мне было отчаянно любопытно, но я боялась, что снова заработаю гнев отца, если покажусь внизу без приглашения. У меня не было никакого желания тыкать этого дракона. К счастью, судьба вмешалась, чтобы удовлетворить мое любопытство.

– Ноэми, спустись и познакомься с кое-кем. – Голос отца гремел у меня в ушах, отдаваясь эхом во впадине груди.

– Ноэми, это Кейр Байрн, двоюродный брат Коннера. Ты коротко познакомилась с его отцом на ужине по случаю помолвки – Джимми Байрном.

Я оторвала взгляд от мужчины, чувствуя, что мой отец передает непроизнесенное сообщение. Я слегка опустила подбородок, чтобы дать ему понять, что понимаю.

Этот человек был важен. Влиятельный игрок в ирландской организации.

– Очень приятно. – Он протянул руку. – Я прошу прощения, что пропустил ужин в честь помолвки, но меня задержали другие дела. – Услышав его голос вблизи и его силу, я почувствовала дрожь в позвоночнике. Каждое мягко произнесенное слово заставляло окружающих внимательно слушать его. Плясать под его дудку. Тонкое использование доминирования было впечатляющим.

– Как ты знаешь, – вклинился мой отец. – Ноэми потеряла голос в результате трагического несчастного случая. Разговаривать с ней нелегко, поэтому мы можем просто вернуться в мой кабинет.

Кейр не сдвинулся с места. – Это не проблема. Коннера не будет здесь несколько минут. Я подумал, что это даст мне время познакомиться с новым членом нашей семьи. Не каждый день мы принимаем чужака. – Все время, пока он говорил, его глаза держали меня в плену. Изучающие. Оценивающий.

Что он искал? Что он думал найти?

Я не слишком беспокоилась, потому что у меня не было злого умысла – ни по отношению к нему, ни к его семье. Любой негатив, который я чувствовала, был прибережен для моей собственной плоти и крови.

Мой отец согласился, хотя и неохотно. Он явно надеялся сделать представление и избавиться от моего присутствия как можно быстрее, но у Кейра были другие планы.

Губы отца истончились. – Давайте присядем в гостиной. Ноэми, тебе придется взять блокнот и бумагу. – Он снова посмотрел на Кейра. – Так она общается, – объяснил он так, словно я была дрессированной обезьяной. – Возможно, в какой-то момент ей следует выучить язык жестов, но вряд ли это было приоритетом так скоро после смерти ее матери.

Я стиснула зубы от напускной скорби, которую он выдавил из себя. Как будто мой отец хоть на минуту задумался о ее смерти, кроме как для того, чтобы скрыть то, что он сделал. Внезапно осознав, что за мной наблюдают, я перевела взгляд на Кейра. Он видел взгляд, который я бросила на спину отца.

Я задумалась, можно ли что-то утаить от его внимательного взгляда. Если ему и была интересна моя реакция, я не могла сказать. Он абсолютно ничем не выдал себя. Этот человек был далай-ламой спокойствия и контроля. Это нервировало. Коннер был сдержан, но его самообладание не было таким абсолютным, по крайней мере, когда я была рядом. Как прошлой ночью. У меня было ощущение, что он был в нескольких секундах от полного хаоса, и мне даже нравилось знать, что я оказываю на него такое влияние. Кейр так крепко держался за поводок, что я не думала, что что-то может его поколебать.

Выдавив из себя улыбку, я постаралась избавиться от эмоций. Если я не чувствовала, я не могла этого показать.

– Есть еще два члена семьи, которые хотели бы с тобой познакомиться, – сообщил мне Кейр, сидя на одном конце дивана, положив руку на заднюю подушку, как король на своем троне. Он жестом пригласил меня сесть с ним. – Пэдди и Нана Байрн, наши бабушка и дедушка, основатели нашей семьи. В наши дни им трудно выбраться куда-то, но они попросили о визите. Если ты не против, Фаусто, я подумал, что мог бы завтра отвезти Ноэми к ним домой, чтобы они встретились. Они теперь редко выходят из дома.

Мое сердце билось о ребра, не зная, что делать.

Мы с Кейром оба посмотрели на моего отца, чьи черные глаза устремились на меня.

– Я не уверен, что ей стоит оставаться наедине с другим мужчиной до свадьбы. – Отец неловко сдвинулся с места, когда в комнату вошел Санте и вмешался в наш разговор.

– Я с удовольствием пойду с Ноэми. – Мой брат наклонился, чтобы пожать руку Кейру. – Санте Манчини, брат Ноэми. Ты, должно быть, Кейр Байрн. – Он так отчаянно хотел быть мужчиной и помочь мне. Это разбило мне сердце, потому что он был таким невежественным. Папа никогда бы не согласился, чтобы мы поехали без присмотра.

– Это очень мило с твоей стороны, Санте, – ответил Кейр. – Но, конечно, твой отец не стал бы отдавать свою дочь, если бы думал, что мы не способны обеспечить ее безопасность.

Недовольство углубило складки на лице моего отца. Любой аргумент с его стороны был бы вопиющим неуважением к Кейру и всей семье Байрнов. У него не было другого выбора, кроме как согласиться, и Кейр это знал.

– Конечно, я доверяю тебе. Но она моя единственная малышка. Мне бы не хотелось портить ее репутацию так близко к свадьбе. Если бы мы отправили с тобой одного из моих людей, это бы меня успокоило. – Отец попробовал другой способ.

Кейр непоколебимо смотрел на моего отца. – И я бы понял твое беспокойство, если бы кто-то за пределами наших двух семей спросил, но Коннер – мой кузен. Вряд ли мне стоит помогать сопровождать ее.

Я не могла поверить, что Кейр спорит с моим отцом. Большинство мужчин не стали бы поднимать этот вопрос, но Кейр явно был не из таких. Он не собирался отступать, и мой отец, должно быть, почувствовал это.

– Я полагаю, что быстрый визит к твоим бабушке и дедушке не будет проблемой. – Его глаза перешли на мои, и мне стало интересно, что это будет означать для меня. Несомненно, я узнаю это позже, когда наш гость уйдет.

Моя рука рассеянно прикрыла браслет-манжету, который я весь день носила на правом запястье, чтобы скрыть крапчатые синяки.

– Скажи мне, Ноэми, есть ли у тебя какие-нибудь увлечения или интересы? – спросил Кейр, положив конец дискуссии.

Музыка. Я все время пела, но только для себя. Я старалась писать очень аккуратно, чувствуя необъяснимую потребность завоевать уважение ирландского мафиози. Что-то в нем вызывало желание произвести впечатление.

– Какой-то конкретный жанр?

Я оценила, что он не стал давать пустых заверений в том, что я обязательно верну себе голос. Обманывать всех было достаточно плохо. Мне становилось только хуже, когда люди пытались меня утешить.

Все виды, но особенно баллады с многозначительными текстами. Я не знала, почему я рассказываю о себе больше, чем самый минимум. Опять же, это было что-то в нем.

Прежде чем он успел прокомментировать, входная дверь звякнула. Мы все смотрели, как Санте идет к входу, а затем баритональный голос Коннера проник в комнату и прошелся по моей коже.

Когда он завернул за угол, он был воплощением холодного безразличия. Я бы поверила в это, если бы его взгляд не обжег мою кожу, когда он переместился с Кейра на меня.

– Я не перепутал время? – небрежно спросил Коннер.

– Нет, – заверил его Кейр своим идеально вышколенным голосом. – У меня не было возможности познакомиться с твоей прекрасной невестой раньше, поэтому я решил зайти на несколько минут раньше.

Был ли это вызов в акварельном взгляде Кейра?

Скорее всего, учитывая недовольство, волнами накатывающее на Коннера. – Если бы я знал, что тебе нужно знакомство, я был бы рад помочь.

Наконец, малейшая передышка в ледяном поведении Кейра – улыбка с лукавым весельем. – Тебе лучше знать, что мне нужна твоя помощь в представлении.

– Кстати, о знакомстве, – вклинился мой отец. – Кейр предложил взять Ноэми, чтобы завтра познакомить ее с твоими бабушкой и дедушкой.

Кейр медленно повернул голову и посмотрел на моего отца. Впервые за все время, что я помню, мой отец покраснел.

– Это очень заботливо с его стороны, – бесстрастно пробормотал Коннер. – Джентльмены, может, перейдем к делу?

– Конечно, – согласился Кейр. – Мы не можем допустить, чтобы враждебно настроенные албанцы создавали проблемы на такой важной свадьбе. Ноэми, было очень приятно. Я с нетерпением жду утра, чтобы поболтать еще. Скажем, в десять?

Я кивнула, волна неловкой неуверенности высоко вздымалась над моей головой.

Кейр почтительно кивнул, затем жестом велел отцу идти за ним. Двое мужчин и мой брат последовали за отцом из комнаты, по пути Коннер окинул меня гневным взглядом.

Мои кости растворились, как кубики сахара в горячей воде, как только я осталась одна. Я упала обратно на диван и уставилась в потолок, мне нужна была минута, чтобы прийти в себя, прежде чем я смогу собрать сэндвич и подняться наверх. Похоже, папа будет работать до ужина, и я была более чем счастлива спрятаться до конца ночи.

Подумав, что моя драма с властными ирландцами на сегодня закончена, я съела индейку с сыром, а затем переоделась в пижаму. Из-за того, что я росла с младшим братом, я привыкла переодеваться в ванной. Санте редко заходил в мою комнату без предупреждения, поэтому я удивилась, когда открыла дверь и обнаружила, что моя комната занята. Только у окна моей спальни стоял не мой брат.

– Коннер, что ты здесь делаешь? – прошептала я, переводя взгляд на открытую дверь спальни.

Он медленно повернулся и встретился со мной взглядом.

Я беспокоилась о том, как буду вести себя с отцом после их встречи, но я не была готова к тому, что шесть футов два дюйма взрывного гнева поглотят меня. – Тебе нужно держаться подальше от Кейра. – Бархатная темнота его голоса подняла волоски на моей шее.

– Он твой кузен, – тихо шипела я, снова устремив взгляд на дверной проем. – Что именно, по-твоему, должно произойти?

Я знала, что отец может заставить меня остаться дома, но я не должна была принимать это и от Коннера. Я отказалась из принципа.

Он подошел ближе, и каждый дюйм его угрожающей фигуры возвышался надо мной. – Я говорю тебе держаться подальше, или тебе не понравятся последствия.

– Что ты собираешься сделать, отрезать ему пальцы? – Я выплюнула ему в ответ, вспомнив его предыдущий комментарий о том, что он покалечит любого, кто ко мне прикоснется.

Он наклонился еще ближе, приблизив свои губы к моему уху. – Испытай меня и увидишь. – Его слова ласкали, чувственные и мучительные, прежде чем его губы прикоснулись к мочке моего уха с достаточным давлением, чтобы вызвать лавину мурашек от кожи головы до кончиков пальцев и ниже.

Я задыхалась, слова ускользали от меня. Возмущение смешалось с сокрушительным желанием, образовав головокружительный коктейль, от которого у меня перехватило дыхание.

Довольный собой, Коннер ухмыльнулся и пошел прочь.