Текст книги "Мужеедка"

Автор книги: Джиджи Грэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

10. Послесвадебный оборот

– Чтодж эджитоджит черджитоджив Сайджимоджин туджит деджиладжиет?(Перевод: «Что этот чертов Саймон тут делает?»)

В просторном женском туалете отеля «Бель-Эйр», отделанном в тех же приглушенно-персиковых тонах, что и огромный бальный зал, Кларисса вопила на Звездную Палату. Подобно тому, как многие более образованные люди с легкостью переходят с одного классического языка (французский, испанский, итальянский) на другой, Звездная Палата обладала даром переходить со среднеамериканского (типа: ну, ты того… усек…) на язык «джи» (действительно использовавший как букву «д», так и куда более редкую «ж»).

– Мы все знаем, чья это затея, – заявила Грэйви.

Ба-бах! Дверь распахнулась.

– Этот Саймон просто супер! – Сьюзи прогарцевала внутрь, как породистая лошадка на выездке.

– Разве никто не запер дверь? – спросила Джен.

– Суджика! —радостно объявила Грэйви.

– Для тебя, Грэйви, – мисс суджика. —Сьюзи ехидно улыбнулась. – Я имела полное право пригласить Саймона. Если не ошибаюсь, в приглашении сказано «плюс один»?

– «Плюс один» не означает бывшего Клариссиного…

– Там не говорилось «плюс один, за исключением всех мужиков, с кем спала невеста». Господи, да мы бы половины гостей не досчитались!

– Ты меня недооцениваешь, Злыдня, – возразила Кларисса. – По-моему, двух третей. – Она уже почти пришла в себя. В конце концов, сегодня был ее день, ее звездный час. И будь она проклята, если позволит злобной, завистливой стерве (пусть даже та – ее лучшая подруга) испортить…

Знакомый голос поинтересовался с порога:

– Я могу помочь?

Звездная Палата как по команде обернулась. В дверях, сунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках, стоял Аарон.

– Иисусе, – пробормотала Грэйви.

– Он задерживается, – сообщил Аарон. – Но пара апостолов поблизости крутятся.

– Обожаю, когда ты остришь… – Повиснув на его руке, Кларисса вывела Аарона из дамской комнаты.

– Не хочешь рассказать, что стряслось? – спросил Аарон, как только они оказались подальше от ушей сплетников. С таким выражением лица он и из шпиона времен холодной войны выбил бы признание. – Заметь, отныне у нас все общее, Кларисса, в том числе и тайны.

К счастью, Кларисса углядела, что в их сторону движется розовая шляпа – маман, похоже, отыскала в саду свое двухсотдолларовое уродище.

– Кларисса, где ты шляешься? Пора встречать гостей!

Кларисса скосила глаза на Аарона.

– Не о чем рассказывать. Пустяки, честное слово. Она и сама удивилась… что говорила вполне искренно.

Встреча гостей, однако, почти лишила ее этой уверенности. Кларисса стояла бок о бок с Аароном, принимая поздравления с холодным достоинством юной Грэйс Келли. Она чувствовала себя принцессой среди подданных. К этому моменту она готовилась всю свою жизнь. Собственно, ее и растили-то ради свадьбы, достойной разворота в журнале «Город и пригород»… И ни для чего более.

Кларисса вздохнула с видом человека, исполнившего свой долг. Двести самых близких и дорогих (богатых) друзей под одной крышей, и все с завистью смотрят на нее одну. Она обозрела великолепных подружек невесты (Грэйви, поправляющая платье; Дженнифер, утирающая тушь с заплаканных глаз; Поло, то и дело тайком чихающая в перчатку; Сьюзи с пришпиленной улыбкой и затравленным звериным взглядом женщины, чья подруга первой вышла замуж) и шаферов, которых Кларисса лично рекомендовала Аарону (Макси Риз, агент, у которого во время церемонии мобильник начал отзванивать мелодию из «Бэтмена»; Том Сайзман, владелец самых модных ночных клубов в Лос-Анджелесе; Джонси Моррис со студии звукозаписи – единственный чернокожий однокашник Клариссы, чей, отец был известным оперным певцом; Тони Би, который на протяжении всей церемонии никак не мог отсмеяться. Кларисса переспала с ними со всеми, включая Тони, в момент его захода на «темную сторону» – так он именовал гетеросексуальный секс).

– Ты в порядке? – спросил ее Аарон.

– Жаль, что нельзя выходить замуж каждый день, – отозвалась Кларисса, поворачиваясь к материной тетке, принимая от нее наилучшие пожелания и гадая про себя, остался ли на этом перетянутом, похожем на маску лице хоть кусочек изначальной кожи?

– Саймон, – поприветствовал Аарон очередного подошедшего гостя. – Как поживаешь?

– Поздравляю, – сказал Саймон Аарону. – Победил достойнейший… и все такое. Кларисса – потрясающая девушка, неподражаемая…

По мнению Клариссы, разговор стал что-то уж больно сердечным.

– Если у отливки была форма, то пусть ее разобьют, ладно? – заявила она. От ложной скромности Кларисса никогда не страдала и любую скромность почитала ложной.

Хоть бы уже Саймон поскорее отвалил! Но тот будто врос в землю.

– Моя первая любовь, – поведал он свежеиспеченному мужу.

– Да, мы почти как брат и сестра, – вмешалась Кларисса.

– Черт возьми, Саймон, ты всего лишь третий человек, который мне сегодня это говорит, – небрежно отмахнулся Аарон. – Мне и впрямь повезло.

Кларисса уткнулась носом мужу в плечо.

– Мои наилучшие пожелания, Кларисса. – И Саймон клюнул ее в щеку, оставив на коже маленькое влажное пятнышко, как от поцелуя ребенка. На нее пахнуло хвойным ароматом, гелем для душа «Ньютроджина» и воспоминаниями отрочества.

Влажное пятнышко Кларисса стирать не стала. Здороваясь со следующим гостем, она думала лишь о том, как бы скорее чего-нибудь выпить.

Несколько стоп-кадров с приема:

1. Грэйви, после четырех коктейлей и пары таблеток экстази, отплясывает с Клариссиным дядюшкой Бобом, шестидесятилетним проктологом.

2. Поло, в платье от Версаче «в облипку», с разрезом до пупа, подвергается пристальному осмотру толпы пятнадцатилеток в смокингах и с очевидной подростковой эрекцией.

3. Дженнифер застенчиво отступает в сторонку, когда невеста бросает букет. Букет, словно по волшебству и воле ветра, падает прямо в ее нежные ручки.

4. Сьюзи украдкой пихает Дженнифер, чтобы та выронила букет.

5. Дженнифер вырывает букет у Сьюзи с криком: «А больше ничего не хочешь?»

6. Том Сайзман щиплет Клариссу за задницу, когда она танцует в паре со своим отцом.

7. Дженнифер тошнит в ванной, но она по-прежнему прижимает к груди изрядно потрепанный букет.

8. Джонси Моррис спрашивает у Клариссы, не хочет ли она сыграть в «Сонни Корлеоне», имея в виду перепихнуться по-быстрому, а вовсе не угодить в засаду и сгинуть от рук гангстеров.

9. Мама Клариссы танцует с Аароном под натужные звуки «Лунной реки» Генри Манчини.

10. Саймон выдает нижний брейк под «Уайлд Черри», а Сьюзи взирает на него со страхом и отвращением.

11. Тедди с Аароном гуляют по саду, курят сигары и о чем-то беседуют.

В три часа ночи Кларисса, не снимая свадебного платья, уселась на постель в номере для новобрачных и закрыла глаза, перебирая воспоминания, которые останутся у нее на всю жизнь и которые она передаст своим детям и внукам.

Ей вспомнились истории, рассказанные матерью и бабушкой. Как познакомились ее родители, влюбились друг в друга и поженились спустя всего лишь пару недель, невзирая на протесты родных. Как ее бабушка подростком сбежала с мальчишкой-крестьянином, с которым познакомилась за два дня до этого и который впоследствии стал героем войны.

Но Кларисса была уже не так молода, и хотя между ней и Аароном явно наблюдалось притяжение, сомнения все равно оставались. «Правда ли Аарон – тот самый, Единственный? – спросила она у своего отражения в зеркале. – Или просто Один из Многих?»

Она взглянула на Аарона, выходящего из ванной и что-то насвистывающего а-ля Синатра. Кларисса представила, как начнет действовать на нервы этот свист через десять лет, и ей внезапно захотелось рвануть по-спринтерски куда подальше.

Она подпрыгнула на постели, усыпанной розовыми лепестками. Аарон принялся чихать.

– Аллергия, – пояснил он, сметая лепестки в наволочку.

Кларисса направилась в ванную, покачиваясь на своих «джимми-чузах». Туфли она тоже не торопилась снимать.

– Ты еще жива? – окликнул ее Аарон четверть часа спустя.

– Кажется, перебор с выпивкой, – отозвалась она через дверь.

Кларисса вывернула сумку прямо в раковину итальянского мрамора. Содержимое было совершенно обычным: туалетные принадлежности, бритва, косметичка, расческа, мамин лосьон для рук, индюшачья шейка.

Индюшачья шейка?

– Эй, миссис Мейсон, ваш муж устал ждать! – послышался голос Аарона.

Кларисса улыбнулась. Ей удалось пописать, не снимая платья. Интересно, получится ли точно так же заняться сексом?

Когда Кларисса вышла из ванной, Аарон уже расположил на постели своих плюшевых животных. Они с Клариссой заранее обговорили условия первой брачной ночи: не больше трех игрушек в постели.

Аарон был голым, если не считать трусов с нарисованными птичками. Несколько презервативов ожидали дальнейших указаний на туалетном столике.

– Шорты мне нравятся, – одобрила Кларисса, подходя ближе.

– А мне нравится платье, – ответил Аарон. – Хочу поскорее проверить, надежные ли у него застежки.

– Я буду в нем спать, – заявила она, ложась в постель. – Я еще не готова его снять.

– Справимся, – пообещал Аарон.

Они лежали лицом к лицу.

– Восхищаюсь твоим упорством, – сказала она.

– А я – твоим.

– А чем еще ты восхищаешься? – Игра ей понравилась.

– Я восхищаюсь твоими губами, – и поцеловал ее. – Восхищаюсь твоей кожей, – и коснулся губами шеи. – Восхищаюсь твоей энергией, – и нырнул в вырез платья.

– И где там энергия?

– Я восхищаюсь тобой. Восхищаюсь моей женой.

Кларисса покраснела. Она редко краснела. Взгляд скользнул по ночному столику с золотистыми обертками презервативов.

– А я восхищаюсь твоим «магнумом», – заявила Кларисса.

И были искры, огни, фейерверки, а потом – зажженные сигареты в номере для некурящих.

Кларисса заперлась в ванной на целых полчаса, пока ее новенький муж дрых мертвым сном, как истерзанное полено.

Ее последующие действия объяснить очень легко: Кларисса знала, что забеременеет в течение года. Так какой смысл ждать? Она была девушкой практичной. О гениальном ходе с индюшачьей шейкой она прочитала в статье про игрока в бейсбол. Парень судился с одной из своих подружек по поводу отцовства. Та, чтобы забеременеть, использовала индюшачью шейку и кондом со спермой.

Поэтому, вместо того чтобы смыть в унитаз презервативы с нежеланной, но столь драгоценной жидкостью, Кларисса вынула из стерильного пакетика индюшачью шейку (проваренную накануне в течение двадцати минут, чтобы убить любые бактерии, – ради этого она впервые в жизни включила плиту), опустошила туда презерватив и…

Кларисса легла на пол, по-прежнему в свадебном платье (она была верна слову), приладила шейку, а затем, упираясь в стену пятками, подняла ноги как можно выше. И стала ждать, лежа голым задом на холодном кафеле и подбирая имена, которые будут хорошо сочетаться с фамилией Мейсон.

И только теперь осознала, чего же ей не хватало весь этот праздничный день. На свадьбе не было родителей Аарона. Они должны были прилететь утром, потому что накануне опоздали на рейс. Мейсон-старший, Джо Третий (названный так по местному обычаю в честь отца и деда), был деловым человеком. Грошовую дедову лавочку он превратил в крупнейшую в Штатах сеть супермаркетов, однако при всем том был известным скупердяем. Синнамон, мать Аарона, несмотря на оригинальное имя, на опытный взгляд Клариссы, казалась пресноватой.

Да, кстати, надо как следует выучить название штата, где обитают Мейсоны. На новую родню необходимо произвести хорошее впечатление.

И не забыть посоветовать Мейсонам поскорее приобрести собственный G-IV, или V, или что-то в этом роде, поскольку еще никто из владельцев собственных самолетов не опаздывал на рейс. У Клариссы в отношении ее новой семьи были большие планы; бедняги достойны жалости: совершенно не умеют наслаждаться деньгами. Она была полна решимости украсить их жизнь – и опустошить кошелек. Джо Третий и Синнамон будут от нее без ума.

Да, досадно, что Аарон никак не прокомментировал отсутствие родителей. Хотя… совершенно понятно, почему он ничего не сказал. Ясное дело, не хотел портить ей настроение.

Клариссе не терпелось поскорее познакомиться со своими новыми родственниками.

11. Совсем не сказочный конец

Проснувшись, Кларисса обнаружила, что Аарон укладывает свою сумку; ее вещи он уже упаковал. Она поздравила себя с тем, что обзавелась столь заботливым мужем.

– Паффи! – окликнула она. Так звали одного из Аароновых любимцев, коричневого плюшевого медвежонка.

Аарон улыбнулся с видом человека, который ждет не дождется момента, когда сможет поведать всему миру какую-то тайну.

– Уже укладываешься? – спросила Кларисса и села на кровать. – Почему?

На ней по-прежнему было свадебное платье.

– Как тебе сказать… – Аарон застегнул молнию на сумке, затем посмотрел на жену. – Я узнал… новости.

– Новости? Надеюсь ты имел в виду «хорошие новости»? Потому что когда человек говорит просто «новости», Аарон, обычно это означает, что кто-то умер, сгорела машина… или… – она взглянула на него с выразительным прищуром, – или это означает «другая женщина».

– О господи, конечно, нет. Никаких женщин. Я и с тобой-то едва справляюсь. – Он засмеялся, принялся расхаживать туда-сюда, и Кларисса решила, что без вмешательства специалистов тут не обойтись. Она уже начала прикидывать, как проведет три недели, пока Аарон будет лечиться в психушке. Пожалуй, на «Ранчо Каньон» или, быть может, в Байе.

– Кларисса, лучше сразу начистоту и без обиняков. От меня отреклась семья.

До сих пор Клариссе не доводилось стоять на пороге смерти. У нее не было сердечных приступов, она не тонула, и ей не угрожали ножом пьяные родственники. Но сейчас она была уверена, что эта темнота в глазах, учащенное дыхание и нехватка кислорода были явными признаками неминуемой скорой гибели.

Очнулась она на полу. Под ноги была подсунута подушка, Аарон махал у нее перед носом скатертью.

– Кларисса, – повторял он, – Кларисса?

– Свет… Ничего не вижу… – Она приподнялась; Аарон помог ей сесть и опереться спиной о кровать.

– Ты рухнула как мешок кирпичей. Я чуть не…

– Воды. Мне нужно воды.

Аарон бросился в ванную и открыл кран.

– «Эвиан»?

– Мы все выпили.

– Обслуживание номеров?

Внезапно у Аарона лицо стало в точности как у Тедди, когда тот отмочит что-нибудь из ряда вон паршивое.

– Хм… боюсь, это неудачная идея.

Кларисса вздохнула:

– Мы что, сбегаем, не оплатив счет?

– В том смысле, что мы провели ночь в номере за тысячу долларов, на пятьсот долларов заказали шампанского и закусок, а теперь смываемся, не расплатившись? – переспросил он. – Так и есть.

– А, ну да. Тогда ладно.

Аарон посмотрел на часы.

– И сколько нам осталось? – спросила Кларисса таким тоном, словно осведомлялась насчет погоды или тетушкиного насморка.

Аарон еще раз посмотрел на часы.

– Пять или шесть минут, не больше.

Кларисса с трудом поднялась на ноги (на ней по-прежнему были «джимми-чузы»).

– Свадебное платье, – напомнил Аарон.

– Я его не сниму.

– Слишком заметно.

– Ну и что, это твоя проблема.

– Кларисса, веди себя разумно.

– Аарон, – Кларисса поочередно принялась опрокидывать бутылки шампанского, собирая последние теплые выдохшиеся капли в бокал, – я и веду себя разумно.

Она и впрямь чувствовала себя на диво спокойной. Ей доводилось читать о людях, сохранявших присутствие духа перед лицом катастрофы, вроде землетрясения или цунами. Приятно было отметить, что она также сохранила способность мыслить трезво, хотя по сравнению с ее личной катастрофой землетрясение – просто тьфу.

Кларисса наотрез отказалась снимать платье, но все же согласилась накинуть поверх него бель-эйровский халат. С туфлями она также решила не расставаться.

Аарон подхватил багаж.

– Я подгоню машину, – пообещал он. – Конечно, если она еще здесь.

– Что? – Кларисса даже не успела возразить, и он поцеловал ее в губы; не будь она так зла на него, то почувствовала бы себя Одри Хепберн в сцене с Керри Грантом.

В тот самый миг, когда подъехал лифт, Аарон молнией метнулся обратно в номер… и вылетел за дверь, сжимая в руках мистера Танго.

– Никогда не бросай друзей! – выкрикнул он на бегу, несясь по коридору.

Клариссе еще не доводилось видеть человека, столь полного жизни. Ее от этого затошнило. Двери лифта открылись. Кларисса вошла внутрь и оцепенела, зажатая между двумя официантами и подносом с завтраком. От запаха кофе и тридцатидолларовых вафель у нее навернулись слезы на глаза. Счастье было так близко…

Кларисса едва шею не свернула, выглядывая из «бентли». Рот у нее то пересыхал, то наполнялся слюной. В желудке урчало, голова раскалывалась. Аарон, свободной рукой обнимая ее за плечи, вел машину все дальше к востоку от Сансет-бульвара… Все дальше и дальше от ее мечты.

Она стряхнула его руку, как кишащую микробами мерзость.

– Кларисса, ты помнишь наш разговор перед свадьбой?

Кларисса помнила. Во рту появился привкус чего-то гнусного, похожего на помои.

– О боже, Аарон… – Голос звучал глухо, как из-под воды. – Если бы я знала, что есть хоть малейшая вероятность, что такое случится…

– И что, ты бы не вышла за меня?

Она не ответила.

– Да… Просто восторг…

– Разумеется, вышла бы, – заверила Кларисса, скрещивая пальцы. – Но, уж конечно, не устраивала бы таких шумных церемоний.

Он улыбнулся:

– Узнаю свою любимую пустоголовую дуреху.

– Ты скажешь мне, наконец, что произошло? – потребовала Кларисса. – Твои родители взъелись, да? Потому и не приехали?

– Да нет же, как раз приехали.

Он свернул на Ла-Бри. Чем дальше на восток, тем хуже себя чувствовала Кларисса.

– Да ты что? Я их не видела. Уж твою мать я бы узнала – с ее-то прической…

– Не смей издеваться над моей матерью.

– А ты не смей издеваться надо мной. Выкладывай все как есть.

– Когда ты отказалась подписывать брачный контракт, они ушли со свадьбы и отправились на экскурсию на киностудию «Юниверсал».

Кларисса попыталась вообразить, как дородный папаша Аарона втискивается в автобус, битком набитый японскими туристами.

– Что за чушь.

– И лишили меня наследства.

– Еще большая чушь! – заявила она. – А я строила такие планы. Собиралась устроить им жизнь по-человечески.

У нее в голове не укладывалось, как могут люди торчать где-то в этом… в этом богом забытом штате, когда на свете существует Южная Калифорния. Господи, да здесь они ходили бы на экскурсии на «Юниверсал» хоть каждый божий день.

– Куда мы едем?

– А вот тут я могу себя поздравить, – ответил Аарон. – Я предвидел такой поворот и снял квартиру.

– А как же дом? – Кларисса выпрямилась. – А как же Джинджер Роджерс и Фред Астер?

– Родительский траст.

– Розовая лестница?

– Отошла в область воспоминаний.

– Чудный садик… – горестный шепот был тише дыхания новорожденного.

– Можешь с ним распрощаться.

– Ну хотя бы у тебя осталась машина, – утешилась она.

– Только до конца выходных.

– Мама родная! Ты в полном дерьме.

– Прошу прощения, мы в полном дерьме, – поправил Аарон. – И я никогда в жизни не чувствовал себя лучше.

Они уже ехали по узкому проулку чуть в стороне от Голливуд-стрит. Впереди показался увитый плющом многоквартирный дом, построенный в стиле пятидесятых. Как раз в таких местах, по мнению Клариссы, и обитали самые жуткие, горластые студенты актерских курсов.

– Вот мы и дома, – объявил он.

– Это тыдома, – возразила она. – Я из машины не выйду.

– Послушай, Кларисса, ты ведь обет дала, помнишь? «В горести и печали…»

– Откуда мне было знать, что горести начнутся так скоро. Всем известно, что «горести» случаются лет через тридцать, когда у тебя обнаруживают рак задницы или еще что-нибудь в этом роде.

Аарон вышел из «бентли», перешел на сторону Клариссы, но всякий раз, когда он пытался открыть дверцу, она опять захлопывала ее.

– Кларисса, речь не о раке. Перестань ребячиться. Мы просто начинаем с нуля. Многие люди начинают с нуля.

– Я не начинаю с нуля! Я не умею начинать с нуля! Знать не желаю, что такое это твое «с нуля»!

Из окон пялились любопытствующие. Какая-то парочка, свесившись с балкона, разглядывала девушку в халате («Смотри-ка, у нее и правда под ним свадебное платье?») и парня в мокасинах и темно-синем свитере, похожего на Биффа в школьной постановке «Смерти коммивояжера».

Девушка резко задрала голову и поприветствовала парочку, выставив ухоженный, наманикюренный средний палец.

– Ты куда меня привез! – завизжала она. – Они тут все смахивают на… будущих актеров мыльной оперы.

Кто-то бросил в «бентли» кожаной сандалией.

– Фу! «Биркенсток» [20]20
  Обувная фирма, производящая в основном недорогие сандалии.


[Закрыть]! Убери от меня эту гадость! – завопила Кларисса. – Я позвоню маме.

Пока Кларисса звонила по телефону, Аарон принялся разгружать вещи. Включился автоответчик, и саксофон заиграл что-то в стиле семидесятых. Кларисса ждала гудка, подвывая, как кит во время брачных игр.

– Мама, это Кларисса. У меня кошмар. Аарон – нищий!

Потом решила позвонить отцу, но призадумалась – большей частью из-за того, что не помнила номер наизусть, а на SIM-карту его вносить не стала. Отец все равно менял телефон каждый месяц, чтобы увильнуть от налоговой инспекции, кредиторов и адвокатов своих подружек.

Кларисса внезапно осознала, что у ее отца привычки Пабло Эскобара, знаменитого колумбийского наркобарона. Аарон наверху, на балконе, уже знакомился с их – его — новыми соседями. Вспомнив, наконец, отцовский номер, она опять взялась за телефон.

Кто-то снял трубку. Не похоже, что живой человек.

– Кто звонит? – осведомился механический, словно компьютерный голос.

– Это Кларисса, твоя… дочь, Тедди.

– Минуточку.

Солнце выглянуло из-за белоснежных облаков, которые в любое другое утро смотрелись бы прелестно. Боже, что за несусветная рань. Наверняка часов девять.

– Пирожочек! – воскликнула трубка отцовским голосом. – Какая свадьба!

– Кто ответил на звонок, Тедди?

– О, это моя новая система, – пояснил он. – Понравилось?

– Дрянь.

– Это новейшая компьютерная примочка. Если я в он-лайне, компьютер отвечает за меня.

– Ты в он-лайне? Зачем?

– Ну как же. Я поставил 64 гигабайта «оперативки», теперь нужно еще DSL, хотя здесь, в западной части, с этим трудновато.

– Тедди…

– Я как раз болтал с одной милашкой из Финляндии. Видела бы ты эту красотку… Под метр девяносто, полный отпад, играет на барабане. Актриса. Снималась в порно, но не жестком. Славная крошка.

– И сколько лет этой крошке, Тедди?

– Лет девятнадцать-двадцать точно есть.

– Жаль, что с Айвой не сложилось, – заметила Кларисса. Деланная любезность отняла у нее последние силы. Закрыв глаза, она откинула голову. Такое ощущение, что вот-вот пойдет носом кровь. – Я слышала, она сбежала со Слокумом?

– Чего-то в этом духе следовало ожидать. У меня было чувство, что она относится ко мне не очень серьезно.

– Вот как?

– Она вечно… одалживала какие-то вещи.

– Типа?

– Картину. Столовое серебро. Чеки.

– Ну ладно, пап, – перебила Кларисса. – У меня проблема.

– Как Аарон?

– В порядке.

– Мне нравится этот парень.

– Ага.

– Славный парень, хороший мальчик. Тебе повезло.

– Его лишили наследства.

– Опаньки! – сказал Тедди.

– Опаньки? – переспросила Кларисса.

– Скверно, – сказал он.

– Да, скверно, – и Кларисса расплакалась, – скверно, как скверный кровавый понос.

– Тебе нужна помощь, пирожочек?

Впервые в жизни она не поморщилась, услышав это словцо.

– Эй, Денежный Мешок! – крикнула она Аарону, который уже курил и пил пиво с новыми друзьями. – Дуй сюда! Мы едем к Тедди!

– Я не буду просить у него денег.

– Ага. А знаешь что? Я сама попрошу.

Отец оплачивал старую квартиру Клариссы, так почему бы ему не снять для нее хорошенький домик теперь, когда дочь, наконец, остепенилась и обзавелась законной половиной?

– Я не возьму у Теда денег.

– Аарон, я верю в тебя, я верю в наш брак, но я не верю в жизнь за чертой бедности.

– Мы не живем за чертой бедности.

– Боже правый, Аарон, я просто хочу сменить жилье на нормальное! После этого все будет в порядке.

Ложь. Ничего не будет в порядке. Кларисса чувствовала себя куда более нищей, чем до замужества. Ей вспомнились свадебные подарки. Перевезти в эту квартиру новый фарфор и столовое серебро?! И думать нечего.

Тедди встретил их в гостиной в шелковой пижаме и с широченной улыбкой на физиономии. У него за спиной был офис, под завязку набитый компьютерным оборудованием; спертый воздух навевал воспоминания о дешевых сигарах в доме престарелых. На обоях отчетливо выделялось пятно – там, где еще недавно висела картина.

– Я тут покумекал насчет твоей проблемы, дружочек-пирожочек, и как тебе помочь, – заявил Тедди. – И понял, что самое правильное – ничего не делать.

Кларисса отшатнулась. Аарон, придерживая под локоть, подвел и усадил ее в пурпурное бархатное кресло. После развода с Клариссиной матерью вкусы Тедди подозрительно сместились в сторону Хью Хефнера [21]21
  Основатель журнала «Плейбой», знаменитый споим пристрастием к роскоши.


[Закрыть].

– Тедди, черт возьми, что ты несешь?

– Милая, да ведь это же лучшее из всего, что могло с тобой случиться. Ты разве сама не видишь? – Он был возбужден, как будто только что выиграл на бегах. Или на боях в грязи между двумя его подружками.

– Нет, Тедди, не вижу. Ничего не вижу. Я от стресса ослепла, богом клянусь! – И Кларисса, завертела головой в поисках Аарона, слепо помаргивая.

– Мы с твоей матерью тоже начинали с нуля, и это было лучшее время в моей жизни.

– Не смей произносить эти слова!

– Какие слова? – не понял Тедди.

– С нуля, – пояснил Аарон.

– Я же велела тебе их не произносить! – закричала Кларисса.

– Почему? Ведь это правда. – Тедди посмотрел на Аарона. – Смешать тебе «Кровавую Мэри»?

Сам он уже держал в руках коктейль, из которого торчал сельдереевый хвостик. От безнадежного отцова стиля ТВ семидесятых Клариссе иногда хотелось выть.

– Благодарю, сэр, не нужно.

– Славный мальчик.

– Можно обойтись без всей этой лабуды?! – завопила Кларисса. – Мой мир рушится! Скоро я буду питаться просроченными консервами!

– У моей девочки всегда было отменное чувство драмы, – отметил Тедди.

– Вижу, – подтвердил Аарон.

– У тебя есть план, сынок? – спросил его Тедди.

– Не смей называть его «сынком», Тедди! – велела Кларисса.

– С понедельника начинаю работать, – сообщил Аарон.

– Продюсером? – Кларисса воспрянула духом. Надежда в ее голосе была трехмерной и осязаемой, как если бы по гостиной пронесся товарный состав.

– Помощником продюсера. Режиссер будет платить мне три сотни в неделю.

Кларисса заревела.

– Помощник?! – Она выплюнула это слово, словно глотнула жидкого навоза вместо яблочного сока.

– Кларисса, что плохого в работе помощника продюсера? – удивился Аарон. – Надо же с чего-нибудь начинать.

– А что с «Веселым разводом»? С той сделкой…

– Ты ведь знаешь, как это бывает. На то, чтобы довести сценарий до ума, могут уйти годы, а работа нужна немедленно.

– Довести сценарий до ума? – У Клариссы голова пошла кругом. – Аарон, никто не доводит сценарии до ума!

Из офиса донесся какой-то писк.

– Моя подружка с Украины, – пояснил Тедди. – Вот уж горячая штучка… Прошу прощения.

Он пожал Аарону руку и потрепал Клариссу по щеке. Когда она попыталась откусить ему палец, Тедди побагровел и строго погрозил ей. Компьютер продолжал верещать.

– Кларисса, пора тебе повзрослеть. Я был плохим отцом, но теперь, – он втянул живот, – настало время для суровой любви.

И смылся в кабинет.

– Я тебе покажу суровую любовь, папочка! – завизжала Кларисса, выпрыгивая из кресла. – Суровая любовь будет, когда я донесу на тебя в налоговую! Вот это будет СУРОВАЯ ЛЮБОВЬ!

Аарон потащил ее к выходу, а отец на прощанье помахал рукой.

Но перед этим Кларисса успела сбегать на кухню и похитить все отцовские вилки.

– Ха! – заявила она Аарону. – Пусть теперь попробует пообедать.