Текст книги "Мужеедка"

Автор книги: Джиджи Грэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Кларисса! – Сьюзи выскочила как чертик из коробочки. – Ты видела Аарона? Он только что подошел!

Кларисса оттолкнула Сьюзи и направилась на балкон, сама не зная, что лучше: сброситься вниз или просто сунуть два пальца в рот. В любом случае будет мерзко и грязно.

Думай. Успокойся. Дыши. Думай.

Рядом выросла Джен со стаканом воды, готовая подставить подруге плечо.

– Наверняка это его сестра!

– Он единственный ребенок.

Отважная Джен сделала новую попытку:

– Кузина? Старая знакомая?

– Бред собачий, – возразила Грэйви, подоспевшая на помощь. – У мужчин не бывает кузин в обличье куклы Барби. Это противоречит законам природы.

– Знаете что, – оборвала их Кларисса, – мне плевать. Мы разошлись. Наши отношения лежат в коме, а мисс Совершенство явилась за органами для пересадки.

Она глубоко вздохнула, по возможности стараясь избежать гипервентиляции легких.

– Аарон имеет право ходить на свидания, и я тоже. Он просто… успел первым.

– И он не на третьем месяце. Трудно ходить на свидания беременной, – заметила Грэйви.

– Это точно, – подтвердила Кларисса.

– Не думала, что он на такое способен, – задумчиво шепнула Джен.

– Я тоже не думала. Но ведь именно поэтому люди обычно стараются получше узнать друг друга, прежде чем пожениться. – И, еще раз глотнув прохладного калифорнийского воздуха, Кларисса вернулась на вечеринку, полная решимости не позволить Аарону испортить себе настроение.

– Эй, – раздался голос Грэйви. – У Клариссы на следующей неделе ультразвук. Общий сбор, не забудьте, иначе быть вам всем гадкими иудами. – И Грэйви обняла, Клариссу за плечи: – С меня выпивка.

– А с меня – носовые платки, – пообещала Джен, у которой на глаза заранее навернулись слезы.

Кларисса зевнула. Опять. Только бы не заснуть стоя…

Этот вечер Кларисса срежиссировала лучше всякого опытного бродвейского постановщика. Всякий раз, стоило ей ощутить на себе взгляд Аарона, она тотчас обнаруживала крайне интересного собеседника на другом конце зала. Ей даже удалось изображать беззаботное веселье: на манер звезд черно-белых кинофильмов она хохотала, запрокидывая голову так, что едва не лопалась кожа на горле.

– Прекрати. Ты похожа на Невесту Франкенштейна, – прошипела Грэйви, вернувшись из разведки.

– Подделывать беззаботное веселье – задача не из легких, – возразила Кларисса. – Завтра понадобится мануальный терапевт. Итак, что мы имеем?

– Объект холост, великолепен, доступен, водит джип «лексус» последней модели и четыре раза в неделю качается в спортклубе.

– Правда? Я и не признала в ней культуристскую крысу.

– Ты о ком это? Я про вон того Ромео, моего будущего бывшего мужа.

Кларисса посмотрела в ту сторону. Там и впрямь потрясающе красивый тип болтал с похожей на модель девицей, – на модель лос-анджелесских подиумов, но не нью-йоркских, и уж тем паче не парижских.

– Оп-па! Я уже на все готова, – заверила Грэйви.

– Грэйви. Девица. Девица. Девица.

– Я помню. Никакого резюме. Никакой автобиографии. Никаких связей. Никаких доступных сведений. Никто ее не знает, и все хотят узнать. Великолепное качество и высшая свежесть.

– Чтоб ей сдохнуть!

– Читаешь мои мысли, – согласилась Грэйви и улыбнулась: – А вот и наш спаситель.

В самом деле, к Клариссе приближался Саймон. Без спутницы и красивый, будто с обложки мужского журнала.

– Любовь моя, – Саймон чмокнул Клариссу в щеку, – я звонил тебе миллион раз. Где ты была?

– Искала работу, – ответила Кларисса с лучезарной улыбкой, хотя она что-то не помнила на автоответчике миллиона звонков от Саймона.

– И думать не смей! Ты не можешь работать. Для этого ты – слишком Кларисса.

– О, как ты прав!

– Крошка, нам надо поговорить. – В устах Саймона даже «крошка» звучало почти очаровательно. Почти. – Нам надо закрыть массу вопросов.

– Саймон, я бы очень хотела позакрывать с тобой вопросы, но ты же знаешь, – она указала на свой живот, – я не в том положении.

– Положение временное и очень милое. – Саймон похлопал ее по животу. – А меня возбуждают беременные женщины.

– Ты меня тоже возбуждаешь, – вмешалась Грэйви, – но выпивка круче. – Она демонстративно сунула в рот указательный палец. – И если я правильно помню, тебя возбуждает все, что движется на двух ногах.

– Кларисса, – окликнули сзади.

Оглянувшись, она обнаружила Аарона рядом с Сердечным Приступом.

– Ты уже уходишь? Не можешь же ты вечно от меня бегать.

– Аарон, – произнесла Кларисса, словно приветствуя кого-нибудь из старых матушкиных друзей, если бы ей пришло в голову с ними любезничать.

– Кларисса, – повторил Аарон. – Саймон.

– Аарон.

– Грэйви.

– Аарон.

– Ах, как все мило, – сказала Грэйви. – Ни малейшей неловкости.

Аарон глянул на Сердечный Приступ.

– Корал, это Кларисса. Кларисса, это Корал. Она… мой старый друг.

Корал улыбнулась и протянула руку.

Фэйт Хилл, тихонько сидевшая у Клариссы на правом плече, велела улыбнуться, похвастать ямочками и пожать протянутую руку. Мадонна с левого плеча процедила: «Скажи ей, чтобы засунула свою драгоценную лапку прямо себе в драгоценную задницу».

Кларисса улыбнулась и пожала протянутую изящную ладошку:

– Приятно с вами познакомиться. – И добавила: – Орал.

У Корал изящно отпала челюсть.

– Я могу поговорить с тобой, дьяволица? – спросил Аарон, оттаскивая Клариссу в сторону.

– Я как раз собиралась уходить, – заявила Кларисса. – У нас с Саймоном вся ночь впереди, чтобы подобрать ребенку имя. Какое выбрать? Кельтское? Итальянское? Говорят, у англосаксов сейчас в моде африканские имена.

– Кларисса, я серьезно. Нам надо поговорить.

– Аарон, я тоже серьезно. Говорить нам не о чем, – отрезала Кларисса. – И не годится так бросать «старых друзей».

– Ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю, а я знаю массу народа.

– Аарон, сделай себе такое одолжение, не трать больше время и не звони мне.

Аарон изменился в лице, но Кларисса этого даже не заметила, смаргивая подступившие слезы. Ресницы хлопали как дворники, включенные на максимум.

– Саймон, – выдавила она, оборачиваясь, – ты готов?

– Да, конечно, – отозвался Саймон и, завороженно глядя на Сердечный Приступ по имени Корал, добавил: – Приятно было с вами познакомиться.

Кларисса изо всех сил пихнула его локтем в бок, и они покинули вечеринку.

21. Расти всегда тяжело

– Будет больно? – спросила Кларисса. Она не так чтобы уж очень беспокоилась – всего лишь прогрызла себе изнутри дырку в левой щеке. – Я не большая любительница неприятных ощущений.

– Больно совсем не будет, – отозвался приятный, успокаивающий мужской голос. – Обещаю.

Клариссу это ничуть не убедило. Она посмотрела на Джен, та слабо улыбнулась в ответ. Совершенно очаровательный доктор Кац, с голубыми глазами, ранней сединой и чудовищных размеров обручальным кольцом (которое он носил, как связку чеснока, на шее), принялся смазывать Клариссин расползшийся белый живот какой-то дрянью. Звездная Палата в полном составе– естественно, минус Злыдня Сьюзи – наблюдала за происходящим.

Поло шмыгнула носом:

– О, я знаю эту штуку.

Грэйви стояла рядом и жевала жвачку.

– Будь добра, – шикнула Кларисса. Грэйви проглотила жвачку, подавившись, как и положено.

– Ультразвуковое обследование совершенно безболезненно, – продолжил доктор Кац, протискиваясь между пациенткой и ее подругами. – Я просто буду перемещать этот резиновый диск по вашему животу, включу вот эту машину, и мы увидим, что там у нас внутри.

– Он милый, – прошептала Поло Клариссе на ухо. И чихнула.

Машина включилась с приятным низким гудением.

– Начинаем, – объявил доктор Кац и стал двигать диск по животу Клариссы; было холодно, но не слишком неприятно. Вроде как секс с банкиром. – Ну как? – поинтересовался доктор Кац.

Кларисса заглянула в его голубые глаза и утратила дар речи.

– Хорошо, – ответила Грэйви вместо нее. – Я чувствую себя хорошо.

– Ладно. А вот и ребенок. Видите эти точечки?

Девочки нагнулись, загораживая Клариссе экран.

– Эй, – окликнула она, – это мой зародыш… Позвольте!

– Вот позвоночник, – пояснил доктор. – Все очень отчетливо. Как нитка жемчуга.

Дженнифер разрыдалась.

– Вы можете сказать, мальчик это или девочка? – спросила Кларисса.

– Подождем, чтобы ребенок повернулся. Пока я ничего не вижу.

– Надеюсь, что мальчик, – сказала Грэйви. – Тогда он никогда не станет матерью-одиночкой.

– Я хочу девочку, – возразила Дженнифер.

– Уже побывала в детском отделе «Гэпа»? – обвиняюще поинтересовалась Грэйви.

Та со смущенной улыбкой кивнула.

– Чувствую мужскую энергетику! – провозгласила Поло, зажмуриваясь. – А-а-апчхи!

– Я просто хочу родить здорового ребенка, – сказала Кларисса. Она и сама удивлялась, что до сих пор не думала о том, кого произведет на свет. – Мне все равно, мальчик это будет или девочка.

– Вот и славно, потому что сегодня он или она не спешит познакомиться с нами поближе. А кто из вас… э-э… партнер? – Доктор Кац окинул взглядом комнату, полную женщин.

Девочки посмотрели сперва на доктора, потом друг на друга.

– Все, – сказали они хором.

Кларисса потянулась за носовым платком. Грэйви ухватила ее за руку и приложила пальцы к своей мокрой щеке.

После злополучной вечеринки у Тони Би Аарон позвонил Джен, чтобы объясниться, но наткнулся на короткие гудки. Он хотел сказать правду – что эта Корал вовсе не была его старой подругой, но всего лишь подружкой одного человека, которому он никак не мог отказать, а этот человек хотел, чтобы Корал получила роль в фильме, если фильм вообще будут снимать. Она прилетела в город в день вечеринки, и Аарону ясно дали понять, что он обязан сопровождать ее повсюду.

В глубине души Аарон был даже рад, что Джен не желает с ним разговаривать. Он боялся, что не сможет открыть ей только часть правды, а выложить – все он пока не был готов. Но тем не менее ему необходимо было сказать Джен – в надежде, что та немедленно донесет Клариссе, что его режиссер нашел какого-то знакомого, у которого был знакомый, у которого кузен печатался в журнале, где мог потребоваться человек, обладающий Клариссиными способностями.

Если уж Аарон больше не мог делить с Клариссой жизнь, ему еще оставалась роль кукловода за сценой.

Прошло несколько недель. От Аарона не было никаких известий, и Кларисса последовательно пережила все пять ступеней тоски: отрицание и уединение, гнев, поход по магазинам, эпиляция зоны бикини и, наконец, смирение. Эпиляция зоны бикини, осуществленная Ольгой, ширококостной русской девицей с обесцвеченными усиками и жутчайшим скрежещущим акцентом, прошла раз в восемьсот хуже обычного, потому что у беременных повышается болевая чувствительность. О болевой чувствительности и родах Кларисса узнала из книжки про беременность – подношения Грэйви. Грэйви сочла, что поступает как и положено доброй надежной подруге. Книга называлась «Вы ждете ребенка», но с тем же успехом ее могли назвать «Вы ждете, что все пойдет наперекосяк самым чудовищным образом». Глава за главой там описывались все самые мелкие проблемы, которые могут возникнуть в каждую неделю беременности начиная с первой (пометки на полях рукой Клариссы: было; было)и вплоть до сороковой (пуповина, обмотанная вокруг шеи, срочное кесарево сечение и некий кошмар, именуемый отделением плаценты). Книга была настоящим сценарием медицинского фильма ужасов, и теперь, что ни день, Кларисса отыскивала у себя все новые симптомы.

– Я распухаю, это ненормально, – чуть свет разбудила она Грэйви.

– Конечно, распухаешь, ты же беременна.

– Нет, я про пальцы на ногах. На странице девяносто восемь сказано, что это признак диабета.

Грэйви бросила трубку.

– У меня сердце колотится. Это повышенное давление, я уверена.

– А разве доктор не говорил, что у тебя давление понижено? – вспомнила Джен.

– Черт, от тебя никакого проку! – И Кларисса бросила трубку.

После чего позвонила доктору Кацу. За последние несколько недель, если верить вечно недовольной медсестре, она звонила ему каждые двадцать минут, хотя это было явным преувеличением: между звонками она выжидала по меньшей мере полчаса. В конце концов, ведь надо же было когда-нибудь есть и спать.

– Он принимает пациентку, мисс Альперт.

– Альперт-Мейсон. Я еще замужем, даже если это временно. У меня отошли воды.

– Какой у вас срок?

– Чуть меньше пяти месяцев. И я сижу в луже воды.

– Где вы сейчас?

Кларисса подозрительно огляделась по сторонам.

– Дома. Сижу на заднем дворе. Загораю. Точнее, лежу на очень неудобном, липком зеленом шезлонге. – Кларисса пощупала ткань рукой. Взглянуть она боялась.

– Кто-нибудь может привезти вас в больницу?

– Боже, мне нужно в больницу?

– Если у вас отошли воды, то да. Кровотечение есть?

– Я не смотрела.

– Вы не смотрели?

– А это обязательно?

Кларисса взглянула вниз. Ее живот стремительно раздувался. Она сдвинула его вбок. Все равно как трогать ожившее желе.

– Точно. Воды отошли.

– А вы не могли просто обмочиться?

– Что? Да вы понимаете, с кем говорите?

– Мэм, все возможно. С беременными такое случается, это нормально.

– Ничего более отвратительного я никогда…

– Если бы у вас отошли воды, вы бы не сомневались. Очень похоже на водопад.

Кларисса задумалась. Водопада как будто не было. Она проснулась после заслуженного отдыха (целый день выращивала ребенка, это вам не шутки!) и почувствовала себя… мокро.

– Я перезвоню, – пообещала Кларисса, повесила трубку и посмотрела на свой голый живот, выпиравший над плавками весьма неудачного купальника Джей Кру пятилетней давности (когда у нее случился «пухлый июнь»).

Она обмочилась. Будет ли конец унижениям?

– Кларисса, пришла твоя подруга! – закричала мать из кухни.

– Какая подруга?

На пороге возникла тощая до омерзения Злыдня Сьюзи.

– Привет, куколка!

Кларисса чуть не свалилась с шезлонга, но быстро взяла себя в руки и даже обменялась со Злыдней положенными чмок-чмоками в воздух.

– Ну, ты просто… цветешь! Да, толстушка? – Сьюзи уселась, скрестив вязальные спицы, заменявшие ей ноги. – Мы не виделись целую вечность!

Все сказанное Сьюзи всегда звучало с восклицательным знаком.

Сьюзи ущипнула Клариссу за ногу. Лжедружеский жест, который мог запросто обернуться кровопролитием.

– Сьюзи, что привело тебя в эту часть города?

Они жили в трех кварталах друг от друга.

– Ну как же, милочка, я просто решила навестить свою любимую старую-старую-старую подругу.

«В этой фразе все ложь, от начала до конца, – заметила про себя Кларисса, – начиная с «милочки» и заканчивая «подругой»».

– Хватит молоть чушь, Злыдня. Ты же знаешь, что мы ненавидим друг друга, как это бывает только среди друзей. Рассказывай, зачем явилась. – Разжиревшая, полуголая, в старом купальнике, Кларисса не заботилась о том, какое производит впечатление на окружающих и даже на Злыдню Сьюзи. – Я жирная и десять минут назад описалась. – Она улыбнулась и глубоко вздохнула. Как же приятно норой говорить правду.

Где-то с полсекунды Злыдня Сьюзи выглядела шокированной; у нее с лица даже чуть не сползла ехидная ухмылка.

– Душа моя, ты не общалась с Аароном? Ну, с твоим мужем?

– Мы разошлись. Я не говорила с ним уже неделю, – солгала Кларисса.

– Так ты ничего не знаешь? – изумилась Сьюзи, старательно натягивая на лицо заботливую маску «лучшей подруги». Кларисса напряглась, готовясь к худшему. – Он нанял адвоката.

– Знаю. – Если врать, то уж до конца.

– А как же. Конечно, знаешь, ведь это случилось пятнадцать минут назад. Мне позвонила Линда Студер-Мейснер, дочь Гарри, моя очень, очень хорошая подруга. Она сама адвокат. Она сказала, что он очень, очень милый.

– Слишком много «очень-очень». – Кларисса помнила, что Сыози ненавидит Линду Студер-Мейснер еще со школы. – А не догадываешься, что еще очень-очень? Этот разговор. Он очень-очень скучный.

– Я была бы рада остаться и поболтать, утирая слезы, но мне пора бежать. В «Барнис» обувная распродажа. – Сьюзи посмотрела на ноги Клариссы. – Жаль, что ты не можешь пойти, бедняжка, ступни у тебя совсем как ласты.

Кларисса и впрямь теперь носила обувь на размер больше.

После ухода Сьюзи, оставлявшей за собой повсюду, где бы ни появлялась, смерть и разрушение, как на Юге после гражданской войны, Кларисса долго сидела, разглядывая ноги и ощущая себя безобразно толстой неудачницей весом в шестьдесят восемь (семьдесят два с половиной) килограммов.

Она расплакалась. Аарон нанял адвоката. Кларисса пока не нанимала адвоката, и когда она поняла почему, то вытерла слезы и отправилась на кухню, где мать сидела, читая газету, причем без всяких очков.

– Мне очень жаль, – сказала мать. Кларисса рухнула в материнские объятия, и та ласково потрепала ее по голове. – О, mijo, —шептала она, – mija, mija.

– Я думала… Я думала, он меня все еще любит, – пробормотала Кларисса и попыталась привести хоть какие-то доводы в свою защиту, но не нашла ни единого.

В голове у Клариссы словно крутили кино наоборот: рыцарь в сверкающих доспехах стремительно отступал и уносил с собой все представления о том, как должна быть устроена жизнь.

Ей некого было винить, кроме самой себя. И конечно, родителей. И общества. И мужчин. И того жуткого типа, который в школе преподавал у них английский.

А хуже всего то, что она даже не могла глотнуть ксанакса или хотя бы бокал «шардонне». Ей приходилось взирать в лицо собственной глупости на абсолютно трезвую голову.

Не жизнь, а полнейшее дерьмо.

22. Ад повторяется

Кларисса с матерью сидели в салоне-парикмахерской, в самом сердце Беверли-Хиллз (сердце – у Бевер-ли-Хиллз? умора!), там, где женщины, обедающие исключительно сельдереем, шампанским и болеутоляющим, в количестве превосходят подданных китайских мандаринов.

Поход в салон оказался ошибкой.

Хуже того. Сказать, что он оказался просто ошибкой, было бы равносильно заявлению: «Ой, пожалуй, не стоило мне выезжать с парковки и врезаться прямиком в школьный автобус».

Клариссу стриг пятидесятилетний парикмахер с жирными волосами, забранными в конский хвост, который отзывался на имя Жоаким. Парикмахер, понятно, а не конский хвост. Когда он покончил с Клариссой, она была подстрижена, уложена и залакирована под сильно пожилую телезвезду из тех, что приглашают на шоу «Фантастический остров». Ее мать была в восторге. Она наградила Жоакина щедрыми чаевыми и принялась благодарить за то, что он сделал из ее дочери человека. Кларисса выругалась себе под нос.

Сейчас у нее не было сил спорить; весь ее воинственный задор угас со стуком острых каблучков Злыдни Сьюзи. У Клариссы не хватило смелости позвонить даже Грэйви, которая все это время отговаривала ее обращаться к адвокату, чтобы защитить не только себя (брак, если на то пошло, продержался дольше многих других в Голливуде), но и своего нерожденного ребенка. Поэтому Кларисса дрессированным пуделем потащилась вслед за матерью от парикмахера к маникюрше, затем на массаж лица (еще один скверный опыт с эвкалиптовой маской), а затем – в «Сакс», где мать приглядела себе черные лосины для благотворительной ярмарки. Кларисса покорно принимала все эти мучения, чувствуя себя современной Жанной д'Арк.

Мобильник зазвонил (Кларисса наконец вернула зарядное устройство, вместе с кошкой) в тот самый момент, когда она устало рухнула на стул, наблюдая, как мать пускает слюни над крохотными блестящими сумочками от Джудит Либер.

Кларисса официально вступила в Седьмой Круг Ада. Она ответила на звонок.

– Кларисса, я только что узнала отличную новость! – радостно поведала Джен.

– Аарон нанял адвоката, – ответила Кларисса. – Это моя хорошая новость на сегодня.

Джен только глубоко вздохнула.

– Нечему удивляться, – сказала Кларисса.

– Думаю, это неправда.

– Откуда ты знаешь? – В глубине души Кларисса как раз надеялась, что Джен что-то известно.

– Послушай, Кларисса, я тут встретилась кое с кем. Помнишь Бебе? Так вот, она знакома с Эрикой, которая знает Лорен, которая сказала Лизе, которая говорила об этом с Рэйчел…

– Дженнифер!

– Так вот, Бебе знает одну девушку. Она – редактор в «Климате».

«Климат» был главным развлекательным журналом на Западном побережье. Если «Стиль» был новым «США», то «Климат» был новым «Стилем» или вроде того.

По крайней мере, одно Кларисса знала наверняка: ей нравился журнал «Климат». Он прочитывался даже легче, чем «Стиль», и там печатали еще больше фотографий лака для ногтей и модных аксессуаров.

– Мне нравится «Климат», – сказала Кларисса.

– Так вот, я позвонила той девушке, все про тебя рассказала, и она хочет с тобой поговорить.

– Она хочет поговорить со мной?. — переспросила Кларисса.

– Ну да.

– С которой? Со старой или с новой? Потому что теперь я толстая как бегемот, а прическа способна выдержать ядерный взрыв.

– Не говори глупости, Кларисса, – встряла мать. – А зачем, по-твоему, Бог создал Средство?

«Средством» именовалась любая субстанция, подходящая для волос. Средством мог быть вазелин. И детский завтрак тоже мог оказаться Средством.

– Я беременна, я… выгляжу куском вареного мяса. – Кларисса посмотрела на свои лодыжки, затем перевела взгляд на лодыжки матери. Неужели они и впрямь в родстве между собой?

– Кларисса, ты что, серьезно? Ты выглядишь фантастически, просто богиня. Ты никогда не выглядела так замечательно. Я всегда говорила, что тебе надо немного набрать вес.

Джен совсем не умела лгать, но Клариссе было все равно. Ей хотелось скакать от восторга.

– И когда она хочет встретиться?

– Ну наконец! Узнаю прежнюю Клариссу, – сказала Джен.

Кларисса, уничтожив архитектурное нагромождение Жоакина, которое язык не поворачивался назвать прической, отправилась на встречу с Морган Легранж. Офис «Климата» расположился на Уилшир-бульваре, в модном районе контор в испанском стиле и кофеен, где посетителей обслуживали не грубые и вечно недовольные студенты колледжей, а грубые и вечно недовольные будущие модели.

Выйдя из лифта, Кларисса оказалась в мире столь же чужеродном, сколь и привлекательном: все стены в обложках журналов, у секретарши проколот не только нос, но и язык, а такой мебели самое место в венецианских дворцах.

Здесь Кларисса совсем не чувствовала себя как дома, но это было даже лучше: здесь ей было интересно.

– Кларисса! – приветствовала ее женщина вся в сером (цвет, пришедший на смену розовому, который пришел на смену коричневому, который пришел на смену черному). – Боже, да вы просто супер… На каком месяце?

– На пятом.

– Я бы сказала – три, максимум три с половиной… – И повторила: – Вы просто супер.

Кларисса за одно это была готова мыть серой женщине машину, чистить ванну, читать на ночь сказки ее детям и доставить сексуальное удовольствие мужу или любовнику.

– Спасибо. – На большее ее не хватило.

В кабинете с ярко-красными стенами Морган уселась на край стального стола, забросила ногу на ногу и заявила, что очень рада познакомиться, наслышана о Клариссе, но, к несчастью, сейчас в «Климате» у них нет никаких вакансий, хотя, разумеется, они будут иметь ее в виду, если что-то появится.

Кларисса уставилась на Морган:

– У вас нет вакансий?

– Сейчас нет, к сожалению.

Кларисса попыталась встать, но диванные подушки проглотили ее, как устрицу.

– Тогда зачем мы встречались?

– Я вежлива, хорошо воспитана и стараюсь подстраховаться. – Морган посмотрела на записи у телефона. – Никогда ничего нельзя предугадать заранее. Журналистский опыт есть?

Кларисса глубоко вздохнула.

– Нет, но при желании я могу быть очень стервозной. И умею расставлять запятые.

Морган улыбнулась:

– В нашем журнале запятых не бывает.

– Откуда вы родом? – спросила Кларисса.

– Из Бостона.

– Из Бостона. И держу пари, почти все, кто у вас работает, тоже откуда-нибудь приехали. У вас почти нет аборигенов, – заявила Кларисса. Морган молча взирала на нее. – Ваш журнал похож на туристический буклет. В нем нет взгляда изнутри.

– «Ньюйоркер» пользуется услугами журналистов со всей страны.

– Ну да, может быть. Я его не читаю. Кажется, это называется «эссе», да? Но вас я читаю. Вам нужен кто-то из местных.

Морган слегка распрямилась.

– Я могу писать про вечеринки, благотворительные балы, премьеры… Обо всем, что происходит в городе… С чисто лос-анджелесской точки зрения, – предложила Кларисса.

– Даже не знаю, – протянула Морган.

Кларисса сверилась со своим внутренним расписанием.

– Эджи Флебедян. В эти выходные. Холмбай-Хиллз, – объявила она.

Эджи, продюсер лет сорока, ставил боевики с бюджетом в пятьдесят миллионов. Поговаривали также, что он торгует оружием, – хотя этот слух, должно быть, пустил он сам. Армянин израильского происхождения, или наоборот, или ни то ни другое, Эджи был одновременно забавным и отвратительным и закатывал роскошные вечеринки, всегда за счет студии.

– Вы можете туда проникнуть?

– Я могу проникнуть повсюду. Этот город принадлежит мне с двенадцати лет, с того момента, как я стала носить лифчик размера «С» вместо «А».

Морган выпрямилась окончательно, и Кларисса поняла, что та заглотила крючок. Место внештатного корреспондента ей обеспечено, хотя понятно, что это обещание не столько денег, сколько богатого опыта. И возможно, карьеры.

Выйдя из «Климата», Кларисса плюхнулась за руль своего БМВ и первым делом направилась на Мелроуз, в «Оливер Пиплс». Ей необходимы очки в черной оправе, самого интеллектуального вида (с обычными стеклами – зрение, слава богу, стопроцентное), подходящие для «внештатного корреспондента»: Кларисса хотела выглядеть достойно. Она перебрала в памяти громкие имена журналистов, ведущих колонки светских сплетен. Чем хуже Кларисса Реджина Альперт-Мейсон?

Однако она ступает по следам гигантов. Ответственность ужасающая.

– Не могу поверить! – воскликнула Грэйви уже в восьмой раз.

– Довольно, Грэйви, – оборвала ее Кларисса.

– Угу, но «Климат» – это ведь такой модный листок!

– И что?.. Кларисса у нас тоже модная девушка, – заявила Джен. – А где Полио? У нее…

– Грипп.

– А Сьюзи к нам не присоединится?

Кларисса огляделась по сторонам, впервые в жизни жалея, что Сьюзи нет рядом. Она бы хотела увидеть выражение ее лица, когда Злыдня узнает, что перед ней новоиспеченный сотрудник «Климата». Ого-го!

Грэйви пила уже третью водку с «Ред Буллом», заявив, что этот коктейль куда лучше ее обычных тропических смесей. «Чем прозрачнее напиток, тем он полезнее» и все такое. Если, конечно, вы не живете в России… или где там водку пьют вместо газировки? Джен, как всегда, потягивала «Перье» и смотрела в пустоту; Кларисса выбрала тоник с клюквенным соком. От музыки у нее в животе все вибрировало.

– Кого-то ждешь? – спросила она у Джен.

– Нет-нет-нет! А почему ты спрашиваешь? – поспешила та возразить, пряча глаза. Джен была самой никудышной лгуньей из всей Звездной Палаты.

Кларисса посмотрела на часы:

– Не могу задерживаться. Завтра придется быть на ногах допоздна.

– Нет, останься! – Джен схватила ее за руку. – Смотри, а вот и Сьюзи… Ты же хотела ей обо всем рассказать.

И правда, Сьюзи направлялась в их сторону.

– Привет, Злыдня, – поприветствовала ее Грэйви, прежде чем Кларисса успела открыть рот. – Слышала, что Кларисса получила работу?

– Работу?! Какая прелесть! – воскликнула Сьюзи. – Куколка, я и не знала, что ты ищешь работу… Надеюсь, не в «Бургер-Кинге»? В «Тако-Белл» униформа куда просторнее.

– Перед тобой – новый внештатный корреспондент журнала «Климат», – с самодовольным видом заявила Джен.

Кларисса удивленно посмотрела на нее: обычно Джен почти не общалась со Сьюзи. И этот презрительный взгляд… Мысленно Кларисса погладила Джен по головке.

– Сдохнуть можно! – взвизгнула Сьюзи.

– Запросто. Ты первая, – согласилась Грэйви.

Клариссе даже стало жаль Злыдню: еще никогда та не выглядела такой убитой.

– Сьюзи, не волнуйся, скорее всего, меня уволят через неделю.

Сьюзи приободрилась и спросила:

– Можно к вам присесть?

– Нет, мы кое-кого ждем, – объявила Джен.

Грэйви и Кларисса уставились на нее.

– Конечно, садись, – пригласила Кларисса.

– Нет, я же говорю – мы кого-то ждем, – повторила Джен громче.

Сьюзи так и застыла, словно ее ноги в туфлях от Келиана приклеились к полу.

– Я как раз собиралась уходить. Не знаю, в чем дело, но мое место свободно. – Кларисса поднялась.

– Ты не можешь уйти! – воскликнула Джен.

Кларисса поцеловала ее в щеку и шепнула на ухо:

– Проследи, чтобы Грэйви добралась до дому.

– Пожалуйста, не уходи.

– Малышу надо отдохнуть, – возразила Кларисса, поглалсивая живот. – Завтра у нас важный день. – Сдвинув очки на переносицу, она начала проталкиваться сквозь толпу.