Текст книги "Полуночный кристалл (ЛП)"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 29
Марлоу видела вход в зеркальный лабиринт. Он был около пятнадцати (≈4,5 м) футов в ширину и, возможно, двадцати (≈6 м) футов в высоту, немного сужающийся к верху. Как и все остальное, что построили инопланетяне, пропорции, казались ее человеческим глазам немного иными, но в архитектурных линиях была странная, неземная грация, а в рунах, выгравированных по краям входа, была странная красота.
– Это единственный вход внутрь? – она спросила.
– «Кто знает?» – ответил Адам. – «Это единственный, который мы нашли. Я не успел обыскать это место, но это место огромно, так что не удивлюсь, если найдутся еще входы и выходы.»
Гибсон заурчал и слегка поерзал на плече Марлоу. Она заметила, что он не фонтанирует от перспективы захватывающего приключения с обычным энтузиазмом. Вместо этого он, казалось, относился ко всему серьезно и сосредоточенно, так же, как он относился к сеансам терапии.
Обеспокоенная тем, что он не сможет справиться с тяжелым инопланетным пси, она предприняла попытку оставить его с Лиз. Гибсон энергично запротестовал, вырвался из рук Лиз и бросился за Марлоу. Было ясно, что он принял решение. Она согласилась, потому что альтернативы не было. Она знала, что он последует за ней в лабиринт.
Она изучила странную гравюру, отмечавшую вход.
– «Интересно, что там написано», – размышляла она.
Адам мельком взглянул на изящные инопланетные надписи. – «Наверное, «Опасно, держись подальше». Нарушителям границ будет очень, очень не сладко».
– «Наверное, что-то в этом роде», – согласилась она.
В отличие от ртутно-яркой поверхности огромной конструкции, внутренняя часть лабиринта не была освещена ослепительным светом. Вместо этого, для ее широко открытых чувств, он светился жуткими оттенками ультратемного конца спектра, цветами снов и полуночи. Сносвет.
Она знала о небольшой толпе техников, исследователей и охранников, наблюдающих за ней с края каньона, но не могла оторвать взгляд от фантастической радуги темного спектра, освещавшей вход в лабиринт.
Сила, вытекающая из прохода, сковала все ее чувства. Адреналин бурлил в ней. Энергия, исходящая из царства сверкающей полуночи, опьяняла, заряжала энергией, вызывала эйфорию. Пряди ее волос вырвались из зажима, которым она их закрепила, и теперь танцевали вокруг ее головы. Еще немного этого раскаленного добела пси, и, возможно, она действительно сможет летать, – подумала она.
Гибсон усмехнулся, уловив волну.
– «Это, – объявила она, – на самом деле нечто особенное, Адам. Какой кайф. Прямо как прокатиться на байке по Олд-Ривер-Роуд ночью при полной луне. Только еще захватывающе».
– «Знаешь, мысль о том, что ты поедешь одна на мотоцикле в полночь, меня чертовски пугает», – сказал он.
– «Это пугает тебя больше, чем этот лабиринт?»– она спросила.
Он подумал об этом. – Возможно, примерно также.
Тогда она поняла, что он испытывает тот же прилив, который будоражил ее кровь.
Она улыбнулась ему. Он слегка наклонился вперед и коснулся ее губ своими. Когда он отстранился, она увидела, что его глаза были очень зелеными; пси-зелеными.
А потом, в одно мгновение, он стал серьезным, сосредоточенным Боссом Гильдии. Он обернул длинный кусок кожи вокруг ее талии.
– Послушай, Джонс, – сказал он твердым и ровным голосом командира. – «Войти в лабиринт – все равно, что войти в незнакомый зеркальный дом. Два шага от двери, и ты почувствуешь дезориентацию. А через десять футов (≈3 м) ты не сможешь найти выход.»
– «Точно так же, как в катакомбах и джунглях».
– «Нет. Большинство людей могут перемещаться по туннелям и тропическому лесу, если у них есть хороший янтарь и небольшая подготовка. Это место другое. Стандартного рез-янтаря недостаточно. Единственное, что мы знаем наверняка, что – это настроенный зеркальный кварц полного спектра. Что бы ты ни делала, держись за кусок камня, который дал тебе Ниланд.»
Она коснулась кулона с кварцем, который повесила на цепочку на шее. – Не волнуйся, я все сделаю.
– «Даже с настроенным кварцем большинство людей не смогут справиться с тем, что внутри этого лабиринта».
– «Я понимаю, что ты имеешь в виду.» – Она изучала бесконечные волны бурлящей энергии, наводняющие ее чувства. – «Я думаю, что только тот, чей талант исходит из темного конца спектра, сможет пройти через это».
Он закончил пристегивать к ней ремень, а затем обернул другой конец вокруг своей талии и завязал сложный узел. Кожаная полоска, связавшая их вместе, достигала длины не более шести (≈ 1,8 м) футов.
– «Я чувствую себя как на поводке», – сказала она.
– «Вот и замечательно.» – Он поднял спортивную сумку и направился к входу. – Я хочу быть чертовски уверен, что ты не исчезнешь из моего поля зрения.
Она подумала о том, что случилось с его сестрой. – «Поняла.»
Ни один из них не повернулся, чтобы помахать на прощание своей аудитории. Бок о бок они прошли через сверкающий вход в мир полуночных зеркал.
Марлоу почувствовала резкое и быстрое увеличение интенсивности пси-света снов, когда они вошли в лабиринт, но именно темная бесконечность отражений действительно встревожила ее чувства. Куда бы она ни посмотрела, вверх или вниз или по сторонам, она натыкалась на бесконечно повторяющиеся образы Адама, Гибсона и ее саму.
Не совсем правильные пропорции внутренней архитектуры усугубляли дезориентирующие ощущения. Было невероятно сложно просто разглядеть в лабиринте различные изгибы и углы. Не раз она натыкалась на зеркальную поверхность. После первой встречи с твердым кварцем она ходила, вытянув перед собой одну руку.
– Ты был прав, – сказала она. – «Это странное место».
– «Хитрость заключается в том, чтобы попытаться игнорировать то, что ты видишь в зеркалах, и сконцентрироваться на лежащих в их основе энергетических структурах», – сказал Адам. – «Мы следуем за течениями, которые слегка искажены».
– «Понятно.» – Она прищурилась, пытаясь убрать некоторые визуальные спецэффекты, и потрогала Гибсона. Он что-то пробормотал в ответ и присел ей на плечо. Она задавалась вопросом, беспокоит ли его бесконечность сцен, которые их окружали, или он мог абстрагироваться от них.
Она быстро поняла, что Адам был прав. Слабое возмущение действовало как тонкий маяк. Как только она начала концентрироваться на нестабильных колебаниях и игнорировать некоторые сигналы обратной связи, которые получали ее органы чувств, ее желудок успокоился, а голова перестала кружиться.
Они двинулись еще глубже в извилистый лабиринт. Марлоу решила, что это сооружение мало чем отличается от катакомб, здесь также присутствовали бесконечные коридоры, камеры и комнаты. Но, как и предупреждал Адам, это было гораздо более запутанным для чувств.
– «Токи рассинхронизации сейчас определенно становятся сильнее», – сказала она.
Сто тысяч Адамов повернули головы, чтобы посмотреть на нее. – «Искажение узоров значительно увеличилось с тех пор, как я был здесь в последний раз».
– Есть идеи, сколько еще нам предстоит пройти?
– «В этом месте трудно измерить расстояние, но с точки зрения времени мы должны быть у цели примерно через двадцать минут, если продолжим идти в том же темпе и не свернем не туда», – сказал он.
Они продолжали двигаться. Тонкие потоки искаженной энергии становились острее и отчетливее с каждым шагом.
Адам обогнул последний угол и остановился.
– «Пришли», – сказал он. – «Если я прав, возмущение исходит из этой комнаты».
Они прошли через высокий узкий проем и остановились посреди комнаты. Марлоу огляделась. Зеркальная комната была идентична многим другим, которые они проходили по пути, но энергия в ней была сильно искажена.
Она закрыла глаза и сосредоточилась только на своих пара-чувствах. Источник возмущенной энергии внезапно стал ясен. Она открыла глаза и посмотрела на проблемное зеркало. Бесконечное число Марлоу и Гибсона, смотрящие на нее, были так же визуально не синхронизированы, как и пси-потоки.
– «Здесь определенно что-то не так», – сказала она. – «Я думаю, ты прав, проблема ограничивается этим куском зеркального кварца. В Горящей Лампе может хватить энергии, чтобы справиться с одной или двумя неисправными лампочками.»
– «Приятно слышать», – сказал Адам.
Он поставил спортивную сумку на пол, наклонился и начал ее расстегивать. Он остановился на полпути, глядя на сумку. Марлоу проследила за его взглядом.
– Вот, блин, – прошептала она.
Из мешка вырвался знакомый бледный свет.
– «Похоже, просто пройти сквозь всю эту энергию света сна с обостренными чувствами было более чем достаточно, чтобы зажечь эту чертову штуку», – сказал Адам.
Он закончил расстегивать сумку и полез в нее за Лампой. Марлоу увидела, что он напряжен. Его челюсть сжалась. Она знала, что его чувства только что пронзил прилив энергии.
Он выпрямился и поднял Лампу. На зеркальных поверхностях камеры появились бесчисленные тысячи повторяющихся изображений светящегося артефакта.
В руках Адама Лампа стала ярче. На глазах Марлоу реликвия стала полупрозрачной.
– «Это нехорошо», – сказала она. – «Нам нужно получить контроль над этой штукой, и как можно скорее».
– «Да», – сказал Адам.
В жутком излучении, создаваемом комнатой и артефактом, его суровое лицо было запечатлено в паранормальном свете кошмарного сновидения. Гибсон зарокотал, как на сеансе терапии.
Марлоу подошла ближе к Адаму, глубоко вздохнула и положила кончики пальцев на край лампы.
Энергия пронеслась сквозь нее, потрясая ее чувства. Она ахнула и попыталась восстановить контроль. Она знала, что Адам сражается в той же битве. Гибсон взревел и перешел в режим полной охоты. Он пригладил шерсть, и были открыты все четыре глаза.
– «Кажется даже сильнее, чем в первый раз», – сказал Адам. Казалось, он говорил сквозь стиснутые зубы.
– «Я думаю, это потому, что энергия в этой комнате резонирует с Лампой», – ответила Марлоу. – «Увеличивает и усиливает токи. Но в каком-то смысле это подтверждает твою теорию. Нам нужно торопиться. Если энергия в Лампе выйдет из-под контроля…. .»
Она не закончила предложение. Не было необходимости. Адам наверняка чувствовал опасность, как и она.
Гибсон тихо зашипел. Его задние лапы стиснули плечо Марлоу.
Лампа из непрозрачной стала полупрозрачной, а затем стала прозрачной. Теперь Марлоу видела, как внутри нее кружится темная буря. Все кристаллы по ободу, кроме одного, начали нагреваться.
Мгновение спустя яркая, ослепляющая чувства пара-нормальная радуга осветила зеркальную комнату. Энергия камней искрилась и переливалась на сверкающих поверхностях.
Она сжала пальцы вокруг края лампы. Она не должна потерять контроль. Когда она посмотрела на Адама, она увидела, что он так же усердно работает, чтобы справиться с мощью, которую они высвободили.
Она нашла основную структуру токов Лампы и погрузилась в нее. Она не пыталась бороться за контроль. Это было невозможно. Вместо этого она принялась вплетать усики своей силы в бушующие волны.
– «Как ездить на Дриме», – прошептала она.
Адам ничего не сказал. Он пристально смотрел на нее своими зелеными глазами.
– «Отлично, я поняла», – сказала она после нескольких секунд концентрации. – «Но я не знаю, как долго я смогу удерживать центр. Делай то, что должен, Адам.»
Он сосредоточил энергию лампы внезапным приливом силы. Она держалась изо всех сил. Задние лапы Гибсона крепче схватили ее за плечо. Пси-ветры раздувались во всех направлениях. Пси– радуга становилась все жарче.
– «Ни один человек никогда не сможет управлять таким количеством энергии», – подумала она. Но у нее и Адама не было выбора. Они либо выдержат шторм, либо умрут в этом лабиринте. Она знала это без тени сомнения.
Она также знала, что ей нужно больше энергии для управления Лампой. Она стала черпать ее из глубины своего существа.
Затем, каким-то образом, чего она никогда не сможет объяснить, она почувствовала, как Гибсон добавил к ней свою собственную пси-энергию. Он был всего лишь маленьким пыльным кроликом, но все живые существа излучали энергию. Их с Гибсоном объединяла связь животного и человека, которая была по-своему очень сильной. Они вместе работали в парапсихологическом отделении клиники «Аркейн» и работают вместе сейчас.
Она почувствовала тот самый момент, когда Адам схватил огромные силы, клубящиеся в Лампе, и направил их в искаженные потоки комнаты. Снова и снова он посылал сильные, устойчивые волны, вплетающиеся в сверкающий кварц. Она поняла, что он полагался на зеркальные поверхности комнаты, чтобы усилить мощность Лампы.
Через несколько секунд темные зеркала начали отражать стабильные потоки света снов, заставляя беспорядочные импульсы вернуться в устойчивый ритм. Постепенно комната начала оживать. Невозможно понять, что является нормальным для этого места, – подумала Марлоу, но для такого таланта света снов, как она, было достаточно просто распознать стабильную энергию, когда она ее видела.
Она посмотрела на Адама, ее охватило торжество. – «Мы сделали это.»
На ее плече Гибсон вернулся в мирный режим и немного подпрыгнул, посмеиваясь.
Адам молчал. Он смотрел на лампу.
– «Адам?» – Она поняла, что артефакт все еще светиться и пышет жаром. – «Нам нужно потушить ее, сейчас».
– «Полуночный кристалл», – сказал Адам. – «Посмотри на него. Эта чертова тварь должна быть темна/ не активна/мертва.»
Гибсон зарычал, снова беспокоясь.
Марлоу взглянула на кольцо кристаллов по краю Лампы. Камень, который оставался темным в первый раз, когда они включили Лампу, теперь горел всеми цветами тьмы.
– Потуши его, – прошептала она.
– «Я не могу».
– «Нужно остановить это», – кричала она.
Кошмар с ревом вырвался из зеркал, поглотив их.
Глава 30
Шок от пси-образов, запертых в Полуночном Кристалле, пронзил Адама. Темный пейзаж сна обрел форму и содержание в зеркальной комнате.
– «Это похоже на любой кошмар, – подумал он, – вызванный волнами энергии света снов, исходящей из самого темного конца спектра». Но он сохранил достаточно осознанности, чтобы знать, что это был не его сон. И не Марлоу.
– «Николас Уинтерс», – сказала Марлоу. Она быстро оглядела пространство. – «Это его работа. Каким-то образом ему удалось наполнить Полуночный Кристалл этими изображениями. Когда мы высвободили столько энергии, мы активировали и Кристалл».
– «И, возможно, пси-гипнотическую команду, которую он вложил в этот камень».
– «Согласно документам, это всего лишь миф».
– «Такой же, как Лампа и формула основателя? Нам нужно убираться отсюда. Сейчас же.»
– «Господи, ты же не думаешь, что Николас действительно смог наделить этот камень какой-то гипнотической командой? Он умер много веков назад.»
Гибсон зарычал.
Марлоу замолчала, глядя на фигуру, материализовавшуюся в зеркале.
Адам наблюдал, как слишком знакомое лицо смотрело на них демонически-зелеными глазами. Это было лицо, которое он видел в зеркале каждое утро. Единственная разница заключалась в том, что мужчина в зеркале был одет по архаичной моде, характерной для конца семнадцатого века на Земле.
– «Давай.» – Адам схватил Марлоу за плечо, намереваясь подтолкнуть ее к выходу из комнаты. – «Двигайся.»
Она не стала спорить. Но даже с помощью своих пара-чувств они не осмелились бежать. Им приходилось двигаться осторожно, иначе они рисковали врезаться в одну из зеркальных стен.
В двух футах(≈60 см) от двери волна ярости, безумия и грубой силы ударила Адама, словно сжатый кулак. Он отпустил Марлоу и, шатаясь, вернулся обратно в центр комнаты.
«Услышь меня, наследник моей крови. Я завещал тебе дар Горящей Лампы. Ты доказал свою ценность, освоив/ развив в себе три силы и высвободил Полуночный Кристалл. Ты достоин стать дланью моей мести.»
Старый английский имел такой акцент и был архаичен, что Адам сомневался, что смог бы понять хоть слово, если бы не изучал дневники Николаса. Но даже если бы его предок говорил на древнем, давно умершем языке, а не на шестисотлетней версии английского, не могло быть неправильного понимания значения и намерения того, что говорил старый алхимик. Сны не зависели от языка. Они передавали сообщения, предупреждения и знания гораздо более элементарным способом: через пси-света снов.
Марлоу потянулась и схватила его за руку.
– Поторопись, – сказала она, подталкивая его к двери.
Адам изо всех сил использовал свой талант и сумел сделать один шаг вперед.
Еще один всплеск энергии обжег его чувства. В зеркальном кварце глаза алхимика сверкали гипнотической силой, его ледяной голос передавал команду.
«Ты используя мощь и великую силу Лампы, уничтожишь всех, в ком течет кровь моего врага, Сильвестра Джонса».
Эти слова сопровождались еще одним всплеском энергии. Адам почувствовал, как внутри него поднялась ужасная ярость. – В жилах Марлоу течет кровь Сильвестра Джонса.
– Ты его слышишь? – он спросил. Даже для его собственных ушей его голос звучал странно, хрипло и надрывно.
Она сконцентрировалась. – «Да, по крайней мере, моя интуиция может перевести послание. Он посылает энергию гипноза и пытается ввести тебя в транс. Однако я не чувствую его силы. Я думаю, что это влияет только на его потомков.»
– «Я борюсь с этим, но не знаю, как долго смогу продержаться».
Он снова попытался уйти, но как будто наткнулся на стену. Тогда он понял, что никогда не выберется из комнаты. – Время расставить приоритеты.
Марлоу. Она была самым важным в мире. Он не мог причинить ей вреда. Он лучше умрет, чем причинит ей хоть какой-то вред. Это облегчило задачу. Теперь у него был план. Чтобы спасти Марлоу, ему придется остаться здесь и положить всему конец.
Он подавил ярость усилием воли. Ярость и сверкающие осколки безумия, сопровождавшие это чувство, принадлежали Николасу Уинтерсу, а не ему. Он переживал то же, что Николас чувствовал бесчисленное количество поколений назад.
Сволочь. Это твоя мечта, а не моя.
Но это быстро становилось его кошмаром. Сцены вокруг него казались все более реальными. Комната наполнялась туманной, неопределенной атмосферой снов, пара-нормальным царством без начала и конца, без верха и низа.
Вскоре он оторвется от реальности /перестанет все понимать. Как только это произойдет, он не сможет контролировать свои действия. Пси-команда сокрушит его. Он уничтожит Марлоу. Этого не должно случиться.
Бесконечность алхимиков снова заговорила.
«К пси-команде, которую я заложил в Полуночном Кристалле, можно получить доступ только один раз. Тебе, высвободившему силу камня, поручено осуществить мою месть. Ты не можешь потерпеть фиаско».
Адаму пришлось максимально сконцентрироваться, чтобы развязать кожаный узел, связывавший его с Марлоу. Когда она освободилась, он методично начал сдирать все кусочки настроенного стандартного рез и полноспектрального янтаря, которые у него были с собой: часы, кольцо, камень в галстуке, скрытые кусочки в каблуках ботинок, локатор и пряжка ремня.
Он бросил весь янтарь и запасной кусок настроенного зеркального кварца, который принес с собой, в сердце Горящей Лампы.
– «Адам.» – Марлоу уставилась на камни. – «Что ты делаешь? Силы внутри этой штуки, вероятно, уничтожат твой янтарь.»
– «Бери Гибсона и Лампу, и бегите отсюда», – сказал он сквозь зубы.
– «Ты с ума сошел? Тебе не выбраться отсюда без янтаря или кварца.»
– В этом то и задумка, – подумал он, но вслух этого не сказал.
– «Убедись, что «Джонс и Джонс» на этот раз хорошо позаботится об артефакте», – сказал он. – «В будущем, возможно, снова понадобится починить в этом месте еще одну лампочку».
– «Как только гипнотическая команда будет активирована, ты собираешься уйти в лабиринт, не так ли?» – Марлоу не сделала ни малейшей попытки взять Лампу. – «Ты будешь блуждать здесь вечно. Это тоже самое, как если бы ты ушел в туннели без настроенного янтаря. Я не позволю тебе этого сделать. Мы в этом деле вместе, Адам Уинтерс. Мы партнеры, помнишь?»
Энергия транса прыгала и отражалась от зеркальных стен, усиливаясь с каждым колебанием. Она была в тысячу раз сильнее, чем мог мечтать Николас Уинтерс, благодаря умножающему эффекту зеркал. Адам знал, что ураган пси скоро захлестнет его яростью.
– «Я не могу рисковать и позволить тебе остаться со мной», – сказал он Марлоу. – «Я думаю, что Лампа будет достаточно безопасна и пригодна для последующего использования, если кому-то из потомков придется использовать ее снова. Если в этом когда-нибудь возникнет необходимость. Ты же слышала, что сказал Николас: энергию Полуночного Кристалла можно высвободить только один раз. Что сделано, то сделано. Нельзя загнать джинна обратно в бутылку».
– «Черт побери, Адам».
Он отпустил Лампу, заставив поймать ее. Она сделала это рефлекторно, поймав ее за основание. Когда Лампа оказалась в ее руках, он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй с обжигающей силой.
Он почувствовал, как ее сильная, позитивная, исцеляющая энергия охватила его, временно отбрасывая бурю приказов. На несколько секунд он снова мог ясно мыслить. Он хотел удержать ее, но это было бы равносильно подписанию ей смертного приговора. Все, что он мог себе позволить, это последний раз вкусить ее.
«Все, потомки Сильвестра, должны умереть. Все, что он создал, должно быть уничтожено. Это единственное достойное наказание/ единственная достойная плата за преступление, которое он совершил против меня. Ибо он, уничтожил меня. Теперь это только вопрос времени, когда я потеряю все свои великие силы. Я обречен из-за предательства человека, которого я когда-то называл другом, и ярости ревнивой женщины».
Адаму потребовалась вся сила воли, чтобы разорвать поцелуй. Он отпустил Марлоу и отступил назад. Она смотрела на него горящими глазами. Так же как и Гибсон.
– «Я остаюсь», – объявила Марлоу.
– «Когда туман осядет, я стану настоящим Цербером. Я буду опасен для тебя и всех остальных членов твоей семьи».
– Это всего лишь сон, Адам.
– «Сейчас я это понимаю/ осознаю. Но пройдет совсем немного времени, и для меня это станет реальностью».
– «Ты сильнее, чем когда-либо был Николас», – сказала она.
– «Ты не можешь этого знать».
Она положила кончики пальцев на край Лампы. Он видел дрожь, пробежавшую по ней, но она не выпустила артефакт. Вместо этого она усилила хватку.
– Николас Уинтерс повсюду оставил свои отпечатки. – Она махнула рукой, указывая на мириады образов, окружавших их. – «Более того, энергия, исходящая от Полуночного Кристалла и отражающаяся по всему залу, принадлежит ему. Я чувствую ее так же уверенно, как и твою. Поверь мне, хоть ты и произошел от него, вы двое – не один и тот же человек. Ты сильнее. И ты своей мощью/ талантом усиливаешь его команду, когда думаешь об этом».
– «Какого черта ты несешь?»
– «Это правда, в тебе течет его кровь / его гены, но кровь могущественного читателя света снов, родившая сына от Николаса, также течет в твоих венах вместе с кровью поколений других сильных талантов. Ты прямой потомок Николаса, но ты также потомок Гриффина Уинтерса, Джека Уинтерса, Аделаиды Пайн и Хлои Харпер. Ты не клон Николаса Уинтерса.»
Адам посмотрел на нее, желая поверить в то, что она говорит. Но буря вокруг него становилась все жарче.
«Сильвестр знал, что он не сможет уничтожить меня своими силами. Мы были равны. Но он разработал план, согласно которому читатель света снов использовала Лампу, чтобы лишить меня моих талантов/ моей силы. Он играл на ее ревности, обещал, что позаботится о ней и ребенке после моего ухода. Правда в том, что он желал ее. Он хотел спариться с ней, как и с другими сильными/ талантливыми женщинами, чтобы выяснить, смогут ли его собственные способности /таланты объединиться с ее, чтобы произвести потомство, обладающее превосходящими пси-способностями».
– Он очень болтлив – сказала Марлоу. – Полагаю, пытается оправдаться.
Адам посмотрел на нее. – «Марлоу, если я сильнее, чем он, почему я не могу выбраться из этой комнаты?»
– «Ты можешь. Но сначала ты должен выйти из транса».
– «Как мне это сделать?»
– «Ты сам сказал, что попал в ловушку мира снов. Но это пока осознанный сон. Это значит, что ты можешь его контролировать. Ты можешь положить этому конец, выключив Лампу и Полуночный Кристалл».
– «Я пытался это сделать».
– «Ты пытался сделать это в одиночку. Энергией Лампы можно управлять только тогда, когда мы работаем вместе, помнишь? Прикоснись к Лампе, Адам, и возьми меня за руку.»
Он смотрел на Лампу, опасаясь, что физический контакт утянет ее вместе с ним в мир снов. Затем он посмотрел на руку, которую она протягивала ему. Когда он встретился с ней глазами, он увидел абсолютную уверенность и силу. Она улыбнулась.
– «Ты – Босс Гильдии Фриквенси Сити, а я – глава «Джонс и Джонс»», – сказала она. – «Мы только что спасли подземный мир. Мы можем сделать это.»
И вдруг он ей поверил. С Марлоу он мог справиться с чем угодно.
– «Неудивительно, что тебя назначили руководителем «Джонс и Джонс», – сказал он.
Он схватил край Лампы и обхватил ее руку.
Пси обжег его чувства.
«Услышь меня, ты, носитель моей Крови. Все наследники Сильвестра должны умереть. Моя родословная должна восторжествовать.»
– «Не обращай на него внимания», – сказала Марлоу. – «Он мертв уже несколько сотен лет. Хорошо, я готова / настроилась. Помни, что эта Лампа, по сути, является усилителем, предназначенным для развития твоего таланта. Зеркальный кварц вокруг нас оказывает аналогичный усиливающий эффект. Все, что нам нужно сделать, это дестабилизировать несколько потоков транса. Могу поспорить, что как только процесс начнется, энергетическая структура Полуночного Кристалла очень быстро развалится.»
– Предполагаешь?
– Просто сделай это, Уинтерс.
Он не пытался поглотить обрушившуюся на него яростную энергию, как он делал это раньше, когда перезагружал нестабильную энергию, исходящую от кварца. Интуитивно он осторожно подошел, нашел единственный колеблющийся поток в узоре транса и послал волну контрапункта. Почти сразу течение развалилось, раздробившись и ослабев.
Этот процесс казался странно знакомым.
– «Как в старые добрые времена в туннелях», – сказал он. Выговорить слова было нелегко, потому что его челюсть напряглась от усилий, которые он прилагал, чтобы сосредоточить столько энергии. – «Как обезвредить призрака».
– «В этом есть смысл. Энергетические призраки по своей сути нестабильны. Мне говорили, что фокус в том, чтобы разрушить несколько токов, которые удерживают его вместе.»
– «Если сделать все правильно, он просто распадется и исчезнет».
– «Как привидение», – сказала Марлоу.
Он приступил к работе на другом токе и получил аналогичный эффект. Процесс ускорился, когда он методично изолировал отдельные импульсы и глушил их.
Гибсон затараторил, теперь взволновано.
Николас Уинтерс все еще что-то говорил, но энергия, пронизывающая команду, быстро ослабевала.
«Я не доживу до дня своей мести, но я знаю, что она произойдет, поскольку мои силы значительно больше, чем у Сильвестра, и я запер их в своей крови. Мой сын несет в себе семена моих великих талантов. Они будут передаваться моим потомкам из поколения в поколение».
Адам отключил еще несколько токов. Зеркальный кварц теперь работал на него. Пейзаж снов стал мутным и растворился, как утренний туман в солнечном свете. Мириады призрачных образов Николаса становились все тусклее.
Последним искрящимся импульсом энергии Полуночный Кристалл погас, унося с собой фрагменты кошмарного транса. Он был свободен.
Он выключил Горящую Лампу. Все кристаллы потемнели. Прозрачный артефакт становился полупрозрачным, затем непрозрачным и, наконец, снова стал твердым.
Он потянулся к Лампе и схватил янтарь. Он все еще держал руку Марлоу. Он подтолкнул ее ко входу в комнату.
– «А теперь мы уходим», – сказал он.
– «Хорошая идея.»
Они сознательно, но с некоторой скоростью прошли через дверной проем. Адам посмотрел на часы.
– «Я не могу в это поверить», – сказал он. – «Они все еще работают.»
– «Наверное, потому что это полный спектр. Стандартный янтарь никогда бы не выдержал воздействия этой лампы. Однако я одного не понимаю.»
– «Только одного? Считай, что тебе повезло».
– «Я понимаю, что Николас каким-то образом нашел способ впихнуть энергию гипнотической команды в Полуночный кристалл, но как он впихнул туда свой образ/ изображение?»
– «Почему это кажется тебе странным / невозможным? Ты талант Сносвета. Ты же сама говорила, что когда прикасаешься к кому-то, то твоя интуиция преобразует часть энергии в образы.»
– «Да, но в этом весь смысл. В той комнате мы видели изображения из мира снов Николаса, его сны, которые ему каким-то образом удалось запечатлеть в этом кристалле».
– «И?» – сказал он
– «Смотри. Ты никогда не видишь себя во сне».
– «Он погрузил себя в своего рода транс, осознанное сновидение, чтобы сгенерировать образы, которые мы видели, верно?»
– «Да, я так думаю.» – ответила Марлоу
– «Он видел себя в трансе, поэтому мы его тоже видели».
– «Но как он увидел себя в своем собственном сне?» – она спросила.
– «Я не эксперт по свету снов, но могу предположить, как он мог это сделать».
– «И как?»
– «Он смотрел в зеркало, когда входил в состояние сна», – сказал Адам. – «Он видел свое отражение, пока был в трансе, поэтому мы тоже его видели».
