Текст книги "Врата Абаддона"

Автор книги: Джеймс С. А. Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 15
БЫК

Ручной терминал Быка лежал на тонкой пластиковой панели управления картом и подпрыгивал на каждом порожке. Сирена заливалась на два тона, отбрасывая с дороги встречных и оставляя их, орущих, позади. Если они еще не знают, то узнают через пару минут. Гибель «Сунг-Ана» – не из тех событий, которые можно пропустить.

На крошечном дрожащем экране снова взрывался истребитель. Началось с оранжевой точки в средней части корабля – то ли электрический разряд, то ли прицельное пятнышко гауссовой пушки. Через секунду от этого центра разлетелись желтые искорки. Еще две секунды – и детонация. За время смены кадра в борту истребителя расцвела пробоина. Потом целых десять секунд ничего не менялось – пока из кормы не стал медленно выдвигаться яркий как солнце стержень – активная зона реактора. Густое белое газовое облако разошлось и поблекло в сиянии – золотая капля растворилась в черном океане.

Бык поднял взгляд, чтобы свернуть на эстакаду, выводившую к его кабинету. Какой-то парень промедлил уступить дорогу, и Бык нажал на гудок.

– Сирены не слышишь? – выкрикнул он, проскакивая мимо, и получил в ответ нахальный кивок.

– Ну, так, – сказал через терминал Серж, – результаты первичного анализа: скорее всего, рвануло что-то в силовой сети и испортило систему предохранителей. Примерно за такое время проводка правого борта должна была начисто расплавиться.

– Что рвануло? – спросил Бык.

– Возможно, маневровый двигатель. Место примерно соответствует. Если его достаточно разогреть, вода, минуя стадию пара, переходит прямо в плазму. И прорывает обшивку.

Бык прошел крутой поворот и притормозил, позволяя пешеходам убраться с дороги.

– Почему они сбросили сердечник?

– Не знаю, возможно, решили, что повреждена обшивка реактора. Теперь шести кораблям приходится сворачивать, чтобы не вляпаться в это миерда. [17]17
  Дерьмо.


[Закрыть]

– Будь обшивка повреждена, получилось бы хуже. Пришлось бы еще уворачиваться от трупов и обломков. Выжившие есть?

– Да. Принят сигнал бедствия. Просят медпомощь и эвакуацию. Похоже, паршиво там, ке но?

– А что системы слежения? Еще не ясно, кто по ним стрелял?

– Никто не стрелял. Или простая случайность, или…

– Или?..

– Или нет.

Бык закусил губу. Случайность – тоже достаточно плохо. Люди, из какой бы части системы они ни слетелись, все на взводе, и напоминание, что земной флот состоит из дряхлых развалин, не прибавит им уверенности. Но саботаж – еще хуже. Хорошо – если тут вообще могло быть что-то хорошее – одно: это произошло у всех на глазах. Никто не заподозрит враждебных действий. Если бы оборону «Сунг-Ана» пробил гауссов снаряд или еще какая шальная пуля, научные миссии мигом превратились бы в боевые подразделения.

– Мы помощь предложили? – спросил Бык.

– Уж очень вы спешите, босс, – протянул Серж. – Ашфорд узнал о взрыве не раньше нас.

Бык подался вперед, до белизны в костяшках стиснул рычаги управления. Серж был прав. Все, что происходит за пределами корабля, – дело Ашфорда. И Па. Он – шеф безопасности и должен думать о том, что происходит внутри «Бегемота». Его забота – чтобы неизбежный испуг команды не перешел в панику. Когда на глазах взрывается корабль, пусть даже вражеский, каждый вспоминает, что от вакуума его защищает лишь тоненькая кожура металлокерамики. Бык тоже об этом подумал. Карт подпрыгнул сильнее обычного, и ручной терминал поехал вбок.

– Так, – сказал Бык. – Слушайте, нам нужно подготовить средства спасения, на случай если капитан решит предложить помощь. Сколько человек мы можем принять на борт?

Серж хрипло рассмеялся.

– Всех, кто выжил. Мы ж не кто-нибудь, а «Бегемот». У нас в брюхе хватит места на целый город.

– Верно, – против воли улыбнулся Бык. – Глупость спросил.

– Единственное, что меня беспокоит, это…

Связь прервалась.

– Серж? – позвал Бык. – Не смешно. Поговорите со мной, мистер.

– У нас тут сообщение на открытой частоте. С частного корвета «Росинант».

– Откуда мне знакомо это название? – пробормотал Бык.

– Ага, – сказал Серж, – передаю вам.

Экран потемнел и вспыхнул снова. На нем возникло знакомое лицо. Бык затормозил, глядя, как Джеймс Холден, чье сообщение о гибели ледовоза «Кентербери» вызвало первую войну между Землей и Марсом, опять портит все, до чего может дотянуться.

«…Корабль, приблизившийся к Кольцу без моего личного позволения, будет уничтожен без предупреждения. Не испытывайте меня».

– Ох, дерьмо, – процедил Бык. – Только не это.

«Я всегда считал своим личным долгом обеспечить равный доступ ко всей информации и ресурсам. Возможно, усилия отдельных лиц и корпораций и помогли нам колонизировать планеты Солнечной системы, поселившись там, где прежде жизнь была невозможна, однако слишком велика опасность, что нечистоплотные дельцы завладеют Кольцом. Я доказал, что заслуживаю доверия населения Пояса. Блестящую безделушку необходимо оберегать, и ради этого я готов пролить столько крови, сколько потребуется».

Бык сгреб терминал с панели и попытался связаться с Ашфордом. На экране высветился красный трилистник – отказ в связи – и предложение оставить сообщение. С Па было то же самое. Обращение Холдена пошло по кругу. По второму разу слова звучали так же безумно и ядовито. Бык выругался сквозь зубы, развернул тележку на месте и ударил по рычагу акселератора. До центральных лифтов добираться – минута или две. Он успеет. Лишь бы Ашфорд не натворил глупостей, пока он не доедет до рубки.

– Это правда, босс? – спросил Серж. – Холден и впрямь предъявляет права на Кольцо?

– Вызвать всех сотрудников безопасности, – приказал Бык. – Протокол военного положения. Коридоры очистить, переборки закрыть. Команды оружейников и аварийные бригады разбудить, пусть одеваются. На вашу ответственность.

– Есть, босс, – отозвался Серж. – Если кто спросит, вы где?

– Пытаюсь сделать так, чтобы все это не понадобилось.

– Бьен.

Знакомые коридоры показались длиннее обычного, странные полы, способные превращаться в стены, и стены, задуманные как потолки, – более сюрреалистичными. На обычном боевом корабле имелась бы простая прямая дорога. Если бы брюхо «Бегемота» сейчас вращалось, тоже оказалось бы проще. Он усилием воли подгонял карт, заставлял моторы выбиваться из сил. Прозвучал сигнал тревоги: Серж призывал каждого приготовиться к бою.

У лифтов собралась толпа: люди спешили на свои посты. Бык проталкивался среди мужчин и женщин – все были выше него ростом. Он – землянин среди астеров, как Холден. У лифта он воспользовался допуском службы безопасности, остановил первую же кабину и вошел. Высокий темнокожий мужчина сунулся было следом, но Бык придержал его, уперев ладонь в грудь.

– Поедете следующим, нам не по пути.

Подъем лифта к рубке – как вознесение на небеса. Бык вылавливал информацию через ручной терминал. К закрытым каналам у него не было допуска – это только для капитанов и старпомов, – но и в свободном эфире хватало сплетен. Он прошелся по открытым каналам, останавливаясь на каждом лишь на несколько секунд, улавливая общий настрой.

Научная команда и конвой марсиан бушевали на всех частотах, обзывая Холдена преступником и террористом. Флотилия Земли реагировала спокойнее. Большая часть переговоров касалась спасения команды «Сунг-Ана». Радиоактивный газ от сердечника создавал помехи для связи спасателей, и какой-то умник сообразил пользоваться общими каналами. Координация велась с угрюмой эффективностью военной операции – это позволяло надеяться, что земляне на «Сунг-Ане» еще живы, – и внушало страх за будущее.

Заявление Холдена звучало на всех частотах. Первая передача шла с «Росинанта», но теперь ее повторяли другие, сопровождая комментариями. Когда сигнал дойдет до Пояса и внутренних планет, новость вытеснит все прочие. Бык заранее представлял, как будут торговаться Земля и Марс, словно уже слышал, как они дружно решают, что АВП слишком много себе позволяет и надо его приструнить.

На «Бегемоте» кто-то выложил послание Холдена, сопроводив запись эмблемой рассеченного круга, а в комментарии говорилось, что пора Поясу осознать свое место и потребовать заслуженного уважения. Бык приказал Сержу найти и закрыть источник.

Ему казалось, что прошел не один час, – на деле же через неполные четыре минуты лифт остановился на мостике, двери бесшумно открылись, и Бык вышел.

Рубка не предназначалась для войны. Вместо солидной боевой системы со множеством панелей управления и закрытыми командными постами на «Бегемоте» сконструировали что-то как на роскошных яхтах, и потому стены украшали ангелы, трубящие в золотые трубы. Посты… единственный пост с ротацией систем был занят болтливыми астерами. Пост безопасности, отделенный от них дверью, пустовал. Казалось, в рубке собрались детишки или штатские – радостные, возбужденные. Люди, не замечающие явной угрозы, уверенные, что все как-нибудь образуется.

Ашфорд с Па занимали командный пост. Ашфорд говорил в камеру с каким-то кораблем. Па, поморщившись, шагнула навстречу Быку. Она щурилась, губы побелели.

– Какого черта вам здесь понадобилось, мистер Бака?

– Поговорить с капитаном, – ответил Бык.

– Капитан Ашфорд сейчас занят, – сказала Па. – Возможно, вы заметили, что происходит? Я полагала, вы на своем месте.

– Да, старший помощник, но…

– Ваше место не в рубке. Вам следует уйти.

Бык стиснул зубы. Хотелось на нее наорать, но сейчас не было времени. Он старался спасти корабль, а криком тут не поможешь.

– Нам придется его пристрелить, – сказал Бык. – Открыть огонь по «Росинанту», и немедленно.

Все обернулись к нему. Ашфорд, закончив передачу, подошел ближе. От растерянности он держался с особой надменностью. Взгляд метнулся на людей у постов и обратно. Ашфорд ни на минуту не забывал, что на него смотрят. Это плохо влияло на его способность принимать решения, но искать место для приватного разговора тоже было некогда.

– Я об этом подумаю, мистер Бака, – сказал Ашфорд.

– Простите, капитан, но мы должны расстрелять Холдена, причем раньше, чем успеют другие.

– Ничего подобного мы не сделаем, пока не разберемся в происходящем, мистер, – угрожающе прогудел Ашфорд. – Я послал на Цереру запрос – выясняю, уполномочен ли Холден высшими властями, – и я отслеживаю действия земного флота.

Многозначительная оговорка. «Земного» – а не «флота ООН». Въевшийся расизм и некомпетентность Ашфорда вот-вот должны были прикончить «Бегемот». Бык скрипнул зубами, склонил голову и повысил голос:

– Сэр, в настоящий момент как Земля, так и Марс…

– Ситуация неустойчивая, мистер Бака…

– …пытаются вычислить, давать ли немедленный ответ или оставить Холдена победителем…

– Я не собираюсь подливать масла в огонь. Эскалация насилия в такой момент…

– …и как только они решат открыть огонь по нему, они расстреляют и нас!

Голос Па прорезал перепалку, как одинокая флейта в симфонии басов:

– Он прав, сэр.

Мужчины одновременно обернулись к ней. Изумленное лицо Ашфорда было отражением изумления Быка. Человек за постом наблюдения прошептал что-то сидящей рядом женщине: шепот громко разнесся в наступившей тишине.

– Мистер Бака прав, – повторила Па. – Холден назвался представителем АВП. Он предпринял агрессивные действия по отношению к силам Земли. Командование противника увидит в нас его союзника.

– Холден не представляет АВП, – неуверенно протянул Ашфорд.

– Вы обратились к Церере, – напомнил Бык. – Вы не уверены – значит, и они тоже.

Ашфорд побагровел.

– С тех пор как Фред Джонсон выставил Холдена за его выходку на Ганимеде, он не занимает официального поста в АВП. Если будут вопросы, я разъясню, что Холден выступает не от нас, но никто еще не начал действовать. Лучше всего выждать, пока жар схлынет.

Па опустила взгляд и снова подняла глаза. Бык подумал: наплевать, что она унизила его и Сэм перед всем командным составом. Главное, чтобы сейчас поступила правильно. Ему хотелось тронуть женщину за плечо, перелить в нее немного собственной решимости.

Оказалось, она в этом не нуждается.

– Сэр, если мы не возьмем на себя инициативу, ее возьмет кто-то другой, и тогда уже поздно будет объясняться. Оправдания хороши, когда им верят, между тем все знают, что команда Холдена раньше работала на нас, и сейчас они выступали от нашего имени. Временной лаг с Церерой – четыре часа. Невозможно четыре часа дожидаться ответа. Надо недвусмысленно продемонстрировать, что нас с Холденом ничто не связывает. Мистер Бака прав – мы должны вступить в бой с «Росинантом».

Ашфорд побелел.

– Я не собираюсь начинать перестрелку.

– Мы с вами слушали один эфир, капитан? – съязвил Бык. – Все уверены, что мы уже начали.

– «Росинант» – корабль-одиночка, мы с ним справимся, – вставила Па. – А бой с Землей и Марсом неизбежно проиграем.

Правда была как на ладони. Ашфорд взялся за подбородок, забегал глазами, словно читая невидимые строки. Каждая секунда колебаний выдавала его трусость, и капитан, конечно, понимал это. И не хотел признавать. На нем лежала ответственность, а он не желал ответственности. Он сильнее, чем поражения, боялся потерять лицо.

– Мистер Чен, – заговорил Ашфорд, – пошлите на «Росинант» направленную передачу. Скажите Холдену, дело срочное.

– Есть, сэр, – откликнулся офицер связи и почти сразу добавил: – «Росинант» отказал, сэр.

– Капитан? – заговорил наблюдатель. – «Росинант» меняет курс.

– Куда направляется? – резко спросил Ашфорд, не сводя глаз с Быка.

– Гм… к нам. Сэр?

Ашфорд прикрыл глаза.

– Мистер Корли, – проворчал он, – подключите бортовое вооружение. Мистер Чен, мне нужна связь по направленному лучу с флагманами Земли и Марса – немедленно.

Бык чуть расслабил плечи. Спешить больше было некуда, настало время отдаться облегчению и легкой меланхолии. «Вот опять, полковник Джонсон. Вот мы снова увернулись от пули».

– Оружейная панель – зеленый свет. – Голос стрелка звенел от нетерпения – словно голос подростка у экрана со стрелялкой.

– Прицел, – распорядился Ашфорд. – Связь есть?

– Они приняли сигнал, – ответил Чен. – Знают, что мы хотим поговорить.

– Этого достаточно.

Ашфорд принялся мерить шагами рубку – точь-в-точь капитан старинного корабля на деревянном мостике. Руки он стиснул за спиной.

– Есть прицел, – доложил оружейник. – Боевая система «Росинанта» активирована.

Ашфорд упал в свое кресло. Мрачно поморщился. «Он надеется, что это правда, – сообразил Бык. – Что АВП пытается завладеть Кольцом».

Идиот!

– Будем стрелять, сэр? – нетерпеливо, как рвущийся с поводка щенок, осведомилась женщина с огневого поста. Ей хотелось пострелять. Очень хотелось. Бык этого не одобрял. Он повернулся к Па, но та старательно прятала взгляд.

– Да, – сказал Ашфорд, – давайте. Огонь.

– Первый пошел, сэр, – доложилась стрелок.

– Принят код ошибки, – сказал офицер с поста управления. – От пускового аппарата.

Во рту у Быка стало кисло. Если Холден заминировал и «Бегемот», проблемы только начинаются.

– Торпеда ушла? – рявкнула Па. – Или застряла в трубе?

– Нет, сэр, – ответили со стрелкового, – снаряд ушел, подтверждение получено. «Росинант» маневрирует, уклоняется.

– Ответный огонь открыл? – спросил Ашфорд.

– Нет, сэр, пока нет.

– Ошибка в электросети, сэр. Вероятно, где-то закоротило. Возможно…

В рубке стало темно.

– …падение напряжения, сэр.

Мониторы погасли. Свет выключился. Шумели только воздуховоды. «Система восстановления работает – вероятно, от аккумуляторов», – подумал Бык. В темноте прозвучал голос Ашфорда:

– Мы проводили испытание орудий?

– Кажется, испытания запланированы на следующую неделю, сэр, – ответила старпом. Бык увеличил до отказа яркость экрана терминала и поднял его как фонарик. Лампочки аварийной сигнализации в стенах погасли вместе с остальными. До испытания аварийной системы тоже руки не дошли.

За эти несколько секунд многие успели достать фонари из аварийных шкафов. По рубке заметались лучи. Никто не разговаривал – о чем было говорить? Если «Росинант» ответит на выстрел, они окажутся неподвижной мишенью, но оставался шанс, что корабль выдержит обстрел. Дождись они перекрестного огня Земли и Марса, были бы покойниками все. А так «Бегемот» всей системе продемонстрировал свою слабость. Бык впервые порадовался, что он – всего-навсего офицер безопасности.

– Старпом? – позвал он.

– Да?

– Разрешите освободить старшего механика из-под домашнего ареста?

В мелькании лучей лицо Па выглядело серым и мрачным, как могила. И все же Быку почудился слабый огонек усмешки в ее глазах.

– Разрешаю, – ответила она.

ГЛАВА 16
ХОЛДЕН

– Ну и чертовщина, – сказал Амос.

Сообщение пошло по второму кругу.

«Я – капитан Джеймс Холден. То, что вы сейчас видели, – демонстрация угрозы…»

В рубке связи установилась ошеломленная тишина. Наоми яростно защелкала переключателями. Краем глаза Холден видел, как Моника сделала знак своим, и Окью подняла камеру. Холдену подумалось, что напрасно он смотрел сквозь пальцы на вторжение посторонних в служебные помещения.

– Фальшивка, – сказал он. – Я никогда такого не записывал. Это не я.

– А звучит похоже, – заметил Амос.

– Джим, – заговорила Наоми срывающимся от испуга голосом, – эта передача идет от нас. Прямо сейчас ее ведет «Роси».

Холден помотал головой, отказываясь признавать очевидное. Нелепее самой передачи – только идея, что ее ведет егокорабль.

– Передача идет от нас, – Наоми врезала ладонью по панели, – а я не могу ее прервать!

Все как будто отступило от Холдена, звуки доносились словно издалека. Он понимал, что это паника, но поддался ей ради краткого мига покоя. Моника выкрикивала какие-то вопросы – он их почти не слышал. Наоми яростно сражалась с панелью связи, сменяла меню на экране так быстро, что невозможно было уследить. Алекс из своей кабины требовал указаний. Амос смотрел на капитана с почти комическим изумлением. Двое операторов, сжимая одной рукой камеры, пытались второй пристегнуться к амортизаторам. Коэн плавал в воздухе, недоуменно вытянув губы.

– Подстава, – сказал Холден. – Вот что это такое.

Все: иск марсиан, потеря работы на Титании, команда журналистов, спешащая к Кольцу, – все вело их сюда. Одного он не мог сообразить: зачем?

– О чем вы говорите? – Моника потянулась к нему, чтобы сделать крупный план. – Какая подстава?

Амос придержал ее за плечо и коротко мотнул головой.

– Наоми, – спросил Холден, – тебе только связь не подчиняется?

– Не знаю. Наверное.

– Тогда отключи ее. Если не выйдет, пусть Амос изолирует всю проводку системы связи от сети. Если надо, вырубайте к черту весь корабль.

Наоми снова кивнула и обернулась к Амосу.

– Алекс, – позвал Холден. Моника что-то говорила, но он поднял палец, призывая к молчанию, и журналистка закрыла рот. – Дай тягу – к «Бегемоту». Пусть и не мы заявили права на Кольцо от имени АВП, но, пока фальшивке верят, у астеров меньше всего причин в нас стрелять.

– Как вы можете прокомментировать происходящее? – не отставала Моника. – Нам грозит опасность? – Ее обычная улыбочка пропала, сменившись открытым испугом.

– Пристегнитесь, – ответил Холден. – Все пристегнитесь. Сейчас же.

Окью и Клип уже справились с ремнями амортизаторов, и Моника с Коэном поспешно последовали их примеру. У документалистов хватило ума помалкивать.

– Кэп, – сказал Алекс. Голос прозвучал сонно, как всегда бывало в опасных ситуациях. – «Бегемот» засветил нас прицельным лазером.

Холден пристегнулся у боевого поста и включил программу. «Роси» принялся подсчитывать цели в радиусе огня. Оказалось, все в этом радиусе. Корабль спросил, помечать ли их как враждебные.

– Я знаю не больше тебя, милок.

– А? – удивилась Наоми.

– Эй, – опять подал голос Алекс, – вы управление огнем подключали?

– Нет, – сказал Холден.

– Очень жаль, – сообщил Алекс, – потому что оно включилось.

– Мы в кого-нибудь стреляли?

– Пока нет.

Холден приказал «Росинанту» помечать как враждебный каждый корабль, направивший на них прицельный лазер, и с облегчением вздохнул, когда система повиновалась. «Бегемот» на экране окрасился в красный цвет. Подумав, Холден попросил корабль выделить разными цветами земной и марсианский флоты. Бой с одним кораблем означал бы для них бой со всеми его союзниками.

Их было слишком много. «Роси» зажало между двухкилометровым символом мании величия Пояса и остатками марсианского флота. А за марсианами маячило Кольцо.

– Ладно, – проговорил Холден, отчаянно соображая, что теперь делать. Хуже места, чтобы спрятаться, во всей Солнечной системе не сыскалось бы. До ближайшего камушка, позволяющего укрыться, было два месяца пути. Вряд ли они сумели бы два месяца удирать от трех флотов со всеми их торпедами. Если на то пошло, они и двух минут не продержатся. – Как с радио?

– Заткнул, – сказал Амос. – Достаточно было просто выдернуть вилку.

– Есть способ сообщить, что это не наша передача? Я бы сейчас с удовольствием просигналил, что сдаюсь на любых условиях.

– Не выйдет, разве что опять его включить, – ответил Амос.

– Сейчас, наверное, все пытаются с нами связаться, – сказал Холден. – Чем дольше мы не отзываемся, тем хуже выглядим. Как с оружием?

– Системы прогрелись, но не стреляют, – сказал Амос. – И нас не слушаются.

– Нельзя ли их тоже отключить?

– Можно, – болезненно поморщился Амос, – но, черт побери, как же не хочется.

– Высокоскоростной объект, – вскрикнула Наоми.

– Дерьмо, – выругался Амос. – Астеры пальнули в нас торпедой.

На мониторе у Холдена желтая точка отделилась от «Бегемота» и, выходя на высокую g,окрасилась оранжевым.

– Уклоняемся, – приказал Холден. – Наоми, сумеешь ее ослепить?

– Нет, – с поразительным спокойствием возразила она. – Ни лазера, ни радио – оборонительная система не отвечает.

– Чтоб меня, – буркнул Амос. – Стоило тащить нас в такую даль, чтобы пристрелить? На Церере было бы проще.

– Алекс, вот тебе курс. – Холден переслал пилоту вектор, направлявший их в самую сердцевину марсианского флота. Марсиане, насколько он мог судить, хотели всего лишь арестовать его. Это звучало приятно. – «Бегемот» больше не стреляет?

– Нет, – ответила Наоми, – погас. Ни активных сенсоров, ни тяги.

– Великоват для игры в прятки, и слишком тесно, – натянуто пошутил Алекс. – Ну, вот вам и «сок».

Едва амортизаторы принялись накачивать их составом, предотвращавшим смерть от перегрузки, Коэн ни с того ни с сего выругался:

– Вот сука!..

Холден не успел спросить, о ком он, потому что Алекс включил тягу, и корабль рванулся вперед, словно скаковая лошадь, которой дали шпоры. Перегрузка втиснула Холдена в амортизатор, в глазах потемнело. Корабль мигом привел его в чувство, включив сигнал тревоги: торпеда с «Бегемота» приближалась. Холден бессильно наблюдал, как смертоносная оранжевая точка подползает к удирающему «Росинанту». Он скосил глаза на Наоми, и та ответила таким же беспомощным взглядом – все ее хитрости не работали при отключенной аппаратуре связи.

Тяжесть внезапно отвалилась.

– Есть идея, – сказал в динамике Алекс, несколько раз дернул корабль, резко маневрируя, и снова выключил тягу.

В голос «Росинанта» вплелась новая нота – сигнал угрозы столкновения. Холден сообразил, что до сих пор слышал его только на учениях. Когда это бывало, чтобы космические корабли столкнулись?

Наружные камеры показывали черную пустоту. На секунду Холдену подумалось, что и они отказали, но Алекс уже развернул объективы, и поле зрения заполнила обшивка здоровенного марсианского крейсера. Сигнал «Взяты на прицел» смолк – торпеда их потеряла.

– Прикроюсь этим марсианским увальнем, – прошептал себе под нос Алекс, словно торпеда могла его подслушать.

– Далеко до них? – так же тихо спросил Холден.

– Метров десять, – с гордостью ответил Алекс. – Примерно.

– Вот они взовьются, если торпеда не свернет, – хмыкнул Амос и задумчиво добавил: – Не знаю даже, на что годятся пушки точечной обороны – вот так, вплотную.

Словно отвечая ему, крейсер ударил в них прицельным лазером. То же сделали все остальные марсианские корабли, и в какофонию вплелись гудки новых сирен.

– Дрянь, – высказался Алекс, и тяжесть снова навалилась на грудь Холдену.

Новых выстрелов не было, но в поле зрения опять показалась первая торпеда. Теперь ее вели марсиане – «Бегемот», похоже, вышел из боя. «Сотрудничество АВП и Марса?» – изумился Холден. Дожил! Почему-то это великое событие его не слишком обрадовало.

Марсианские корабли унесло назад. «Росинант» на ускорении промчался через гущу флота. Холден так и видел, как разворачиваются им вслед прицелы и орудия точечной обороны. Дальше было только Кольцо и звездная бездна за ним.

План всплыл в голове, словно мучительная, бредовая мысль, которую тщетно стараешься забыть. Торпеда двигалась, и, даже если они сумеют уклониться от этой, пустят другие. Нельзя было уворачиваться до бесконечности. И сдаться бы у них не вышло. Откуда он мог знать: вдруг орудия «Роси» сами начнут стрелять? На миг все в рубке словно застыло, время замедлилось, как бывает при катастрофах. Он остро чувствовал взгляд прижатой к креслу Наоми, видел распахнутые от страха и перегрузки глаза Моники и Окью. У Клипа неловко вывернутую руку вдавило в гель. Бледный Коэн застыл с отвисшей челюстью…

– Хэх, – вырвалось у Холдена вместо слов – тяжесть перегрузки перехватила горло. Он жестом приказал Алексу сбросить тягу, и тяжесть снова исчезла. – В Кольцо, – сказал Холден. – Цель в Кольцо. Пошел.

Гравитация вернулась тяжелым шлепком, но Холден успел развернуть кресло к рабочему посту и включить навигационную панель. Краем глаза следя за быстро приближающейся оранжевой точкой, он рассчитал для Алекса навигационную программу, которая должна была на высокой скорости вывести их к Кольцу и в последний момент развернуть для торможения на огромной, возможно, самоубийственной перегрузке. Тогда они вошли бы в Кольцо намного медленнее «И Ке» и запущенных следом зондов. Если повезет, то, что тормозило зонды на другой стороне, перехватит торпеду, а медленный «Роси» пропустит. Корабль предупредил, что перегрузка с трехпроцентной вероятностью убьет одного из членов команды.

Но торпеда убила бы всех.

Холден отправил программу Алексу – с предчувствием, что пилот откажется ее исполнять. С надеждой, что откажется. Нет, «Роси» вошел в двадцатисемиминутное ускорение, закончившееся головокружительным кувырком в невесомости, занявшим меньше четырех секунд, а тормозная тяга длилась четыре с половиной минуты и вышибла в обморок всех, кто был на борту.

– Проснись, – сказал из темноты Миллер.

Корабль находился в свободном падении. Холден мучительно закашлялся – сплющенные перегрузкой легкие понемногу начинали разворачиваться. Рядом плавал Миллер. Остальные еще не пришли в себя. Наоми даже не шевелилась. Холден вглядывался в нее, пока не различил слабого движения грудной клетки. Жива.

– У дверей и по углам, – сказал Миллер. Голос звучал тихо и хрипло. – Я тебе говорил, чтобы присматривал у дверей и по углам, а ты вломился прямо на середину. Везучий сукин сын. Упорный, признаю.

Почему-то его речь звучала трезвее обычного. Более осмысленно. Детектив, словно угадав мысли Холдена, повернулся к нему и улыбнулся.

– Ты здесь? – спросил Холден, с трудом шевеля измученными перегрузкой и кислородным голоданием мозгами. – Ты настоящий?

– Ты плохо соображаешь. Не спеши, выжди. Торопиться некуда.

Холден переключился на наружные камеры и издал вздох облегчения, закончившийся коротким всхлипом. Торпеда с «Бегемота» плавала рядом с кораблем, в сотне метров от носа «Роси». Ее двигатель работал, за хвостом на добрый километр протянулся факельный выброс, но снаряд неподвижно висел в пространстве.

Холден и не думал, что погоня была так близка. Впрочем, наверное, и не была. Скорее всего, они оказались рядом, когда прекратили движение. И все же при виде тяжелого снаряда с работающим двигателем, словно рвущегося к нему сквозь пустоту, по спине пробежали мурашки и яйца втянулись в брюхо. На десять метров ближе – и сработал бы детонатор.

Под его взглядом торпеда медленно отступала, оттягивалась той силой, что выставила ограничение скорости по эту сторону Кольца.

– Справились, – проговорил он. – Прошли насквозь.

– Угу, – протянул Миллер.

– Ты этого хотел, да? Затем все и устроил?

– Ты слишком многое валишь на меня.

Амос с Наоми постанывали, приходя в чувство. Журналисты пока не двигались. Вероятно, погибли. Не отстегнувшись, Холден не мог это проверить, а отстегнуться пока не было сил. Миллер склонился к монитору, словно искал на нем чего-то. Холден вывел на экран данные сенсоров. Информация хлынула волной. Множество объектов, столпившихся на участке в миллион километров тесно, как горошины в стручке. А за ними – ничего. Даже звезды не светят.

– Что это? – спросил Холден. – Что там, за ними?

Миллер бесстрастно разглядывал экран.

– Ничего. – Подумав, мертвец добавил: – Меня это ужасно пугает.