Текст книги "Священное воинство"

Автор книги: Джеймс Рестон

Джеймс Рестон
«Священное воинство»

Предисловие автора

«Эпоха крестоносцев», как иногда именуют эти времена, заняла более двух столетий, вызвав волну безумной ненависти и насилия, неслыханных более до наступления технологического века и прихода к власти Гитлера. Зачинателем этого безумия был глава католической церкви папа Урбан II, который выдвинул идею священной войны в 1095 г., чтобы отвлечь воинственных европейских феодалов от кровавых междоусобиц и направить их энергию на «благородную миссию освобождения Святой земли». Но, однажды выпустив на волю стихию насилия, ее всегда бывает трудно утихомирить. Эта стихия началась с резни евреев, продолжилась массовым уничтожением мусульман на их родине, поглотила богатства Европы и привела к немыслимым жертвам повсюду. Бернар Клервоский, главный пропагандист Второго Крестового похода, впоследствии жаловался, что в Европе в то время оставался один мужчина на семь вдов.

Всего было пять главных Крестовых походов (и еще несколько подобных авантюр помельче). Только первый из них оказался «успешным», в том смысле, что крестоносцам удалось захватить Иерусалим, по улицам которого тогда рекой текла кровь мусульман и евреев. Остальные окончились ничем. Впрочем, даже во время Первого Крестового похода взять Священный город удалось только потому, что арабский мир тогда был разобщен. А вот участники Третьего похода не смогли добиться того же именно потому, что Египет и Сирия объединились, образовав империю арабов. Во время Пятого Крестового похода германскому императору Фридриху II удалось договориться о сдаче Иерусалима, но через несколько недель ему пришлось убраться из Палестины, причем собственные воины закидали его грязью.

Из всех Крестовых походов наиболее интересным является Третий (1187–1191). Это было крупнейшее военное предприятие Средних веков, время, когда сила ненависти, характеризовавшей всю эту эпоху, достигла наивысшей точки. Особый его интерес состоит в том, что именно во время Третьего Крестового похода столкнулись два наиболее замечательных персонажа своего века – Саладин, султан Египта, Сирии, Аравии и Месопотамии, и король Англии Ричард I по прозвищу Львиное Сердце. Этот поединок двух гигантов, воителей за веру, до сих пор вспоминают, когда заходит речь о разного рода современных конфликтах между христианами и мусульманами – в Боснии или Косове, в Чечне или Ливане, в Малайзии или Индонезии.

Саладин по сей день остается героем исламского мира. Именно он объединил арабов, победил крестоносцев в нескольких эпических битвах, отвоевал Иерусалим и выгнал европейских захватчиков с арабских земель. В нынешней нескончаемой борьбе арабов за то, чтобы снова вернуть себе Палестину, султан Саладин незримо присутствует как легендарный символ надежды. В Дамаске и Каире, Аммане и Восточном Иерусалиме люди готовы охотно и долго говорить о Саладине, потому что воспоминания о его свершениях занимают центральное место в идеологии освобождения арабов. В маленькой тускло освещенной келье в старой части Иерусалима, где Саладин жил после своих больших побед, имеется надпись: «Аллах, Мухаммед, Саладин». Бог, пророк, освободитель. Такое место занимает этот великий полководец в религии мусульман.

Арабский мир, похоже, ждет нового Саладина. В мечетях от Алеппо и Каира до Багдада во время пятничной молитвы нередко можно услышать моление о том, чтобы явился некто ему подобный, чтобы снова освободить Иерусалим. Решающая победа Саладина над крестоносцами при Хаттине сегодня воспринимается как вечный символ триумфа арабов над западными интервентами. Главную площадь Дамаска у входа в центральный рынок аль-Хамадия украшает величественная скульптурная группа, в центре которой – конная статуя Саладина. Именно здесь собираются люди во время митингов протеста, как было недавно, когда возобновились сирийско-израильские переговоры о спорных территориях. В кабинете президента Сирии Хафиза Асада висело огромное, во всю стену, эпическое полотно, посвященное битве при Хаттине. Президент любил показывать его западным гостям, словно хотел этим сказать, что однажды явится новый Саладин и вновь состоится решающая битва, подобная этой. Похороны самого Асада в июне 2000 г., когда улицы Дамаска заполнили десятки тысяч арабов, можно считать лишь тенью похорон Саладина в марте 1193 г.

Но Саладина чтят не только за воинскую доблесть. Он запомнился также благодаря своей мудрости, скромности, милосердию и благочестию.

Память о Ричарде Львиное Сердце так же жива в Англии, как память о Саладине на арабском Востоке, однако эта традиция играет иную роль. Ричард – одна из самых романтических фигур в английской истории. В легендах, которые передавались из поколения в поколение, которые читали школьникам перед сном, он был образцом рыцарского благородства и доблести, героем, который храбро сражался за свою страну, церковь и свою даму сердца.

В юности я сам был заворожен пьесами Шекспира и романами сэра Вальтера Скотта, построенными на этом материале. В холмистой северной Виргинии, где я рос, я, бывало, любил, сидя в фургоне с сеном, который везли лошади-тяжеловозы, представлять, что эти сильные животные на самом деле везут боевой фургон короля Артура или короля Ричарда. Когда я стал постарше, то очень любил наблюдать закат солнца в Голубых горах, а моя любимая гора называлась Айвенго. Я был влюблен в рыцарей в доспехах и их прекрасных дам из голливудских фильмов, таких как «Айвенго» с Элизабет Тейлор, Джоан Фонтейн и Робертом Тейлором, «Робин Гуд», где играли Эрол Флинн, Клод Рейнс, Бэзил Ратбоун и Оливия де Хевилленд, «Король Ричард и крестоносцы», где снимались Джеймс Мейсон, Рекс Харрисон, Джордж Сандерс, Лоренс Харви, «Лев зимой» с Кэтрин Хепберн, Энтони Хопкинсом и Питером О’Тулом.

В таких романтических историях всегда есть какое-то обаяние первозданности. Не очень вредит Ричарду Львиное Сердце и то обстоятельство, что его реальная история не вполне соответствует всем этим легендарным меркам. В отличие от Саладина Ричард не вошел в историю как человек милосердный, обладающий тактом или склонный к самодисциплине. Он запомнился благодаря своей смелости, хитрости и своему экстравагантному поведению. Он действительно был блестящим полководцем, стратегом и тактиком, опередившим свое время, и при этом – отчаянно храбрым бойцом, мастером единоборства. Начатое этим королем предприятие, пусть и не совсем успешно завершившееся, было дерзким и грандиозным, а его возвращение после похода в Святую землю и австрийского плена напоминало эпопею Одиссея.

История Третьего Крестового похода сохранила также память о многих настоящих рыцарях с обеих сторон, которые, подобно Белому рыцарю Жаку д'Авеснэ или арабскому витязю аль-Тавилю, храбро и самоотверженно, в лучших традициях средневекового рыцарства, сражались за свою веру. Сохранила эта история и имена отъявленных негодяев, таких как Режинальд Шатийон, владелец замка Керак и зачинщик всего этого кровопролития, австрийский герцог Леопольд, нарушивший священное перемирие и пленивший короля Ричарда, когда тот возвращался домой, император Священной Римской империи Генрих VII, потребовавший огромный выкуп за освобождение короля, что едва не привело Англию к банкротству; главарь секты ассасинов Рашид ад-Дин Синан, наводивший ужас на весь Ближний Восток; наконец, принц Джон – брат Ричарда и будущий Иоанн Безземельный – король, пытавшийся отнять у брата королевство в его отсутствие, подписавший Великую хартию вольности и вызвавший к жизни легенду о Робине Гуде, своем благородном противнике.

Есть среди героев этой саги и знаменитая Элеонора Аквитанская, мать Ричарда Львиное Сердце, королева сначала Франции, а потом Англии: именно при ее блестящем дворе в Пуатье, где велись беседы о главенстве прекрасных дам в жизни общества, воспитывался принц Ричард. Еще один царственный персонаж – скользкий Филипп Август, король Франции, товарищ Ричарда в делах любви и войны, который соперничал за верховенство со своим бывшим возлюбленным во время Крестового похода и наконец предал короля Ричарда со всей страстью отвергнутого любовника. [1]1
  Ни в одной исторической хронике, включая жизнеописание, не упоминается ни о гомосексуальных наклонностях короля вообще, ни о его любовной связи с Филиппом Августом в частности. – Примеч. ред.


[Закрыть]Единокровная сестра Филиппа Августа Алиса была изгоем королевского рода. Ее сделал своей любовницей отец Ричарда, король Генрих II, затем она была обручена с Ричардом, но отвергнута им в дальнейшем и наконец стала пленницей Элеоноры.

Центральное место в этой эпопее занимает Палестина, Святая земля. История, которая разворачивалась здесь в эпоху Иисуса и Мухаммеда, очень не похожа на историю Третьего Крестового похода. Корни ее уходят в те времена, когда Моисей и его люди сорок лет были заложниками в земле моавитянской. Битва при Хаттине состоялась в том краю, где Иисус, по преданию, произнес Нагорную проповедь, а Иерусалим всегда был Священным городом и для иудеев, и для христиан, и для мусульман. Для Саладина это был город, где пророк Мухаммед совершил свое ночное путешествие на небеса и видел Аллаха.

Нетрудно представить себе волнение простого пехотинца-крестоносца, когда он оказывался на земле, по которой ходил сам Иисус, посещавший Яффу или Еммаус, его высокую моральную готовность сражаться и, увы, убивать. Точно так же нетрудно представить, что воины-мусульмане готовы были до конца стоять за свою землю и веру. Иерусалим слишком много значил для всех борющихся сторон. И сегодня в этом городе звучат церковные колокола и призывы муэдзинов к молитве, а мечеть Омара соседствует с храмом Гроба Господня и находится не так далеко от Стены Плача. Священный город живет и в реальности, и в легендах. Живость и сила чувств, связанных с ним у всех его жителей, подогревают страсти, питающие и нынешние конфликты.

Уже в начале этой работы, беседуя с арабскими учеными Сирии, Иордании, Восточного Иерусалима, я понял, как по-иному выглядит для арабов эпоха Крестовых походов. XII и XIII века для них – эпоха борьбы за освобождение своей земли от иностранных завоевателей. Для мусульман эта эпоха делится не на пять периодов, а на три: падение разобщенного исламского мира во время первого вторжения крестоносцев, борьба за объединение многих народностей, царств и разных сект арабского мира для общего отпора врагам и, наконец, кульминация этой борьбы и победа при Саладине.

Символизм Третьего Крестового похода тяготеет над современной историей и политикой Ближнего Востока. 11 декабря 1917 г., когда генерал Эдмунд Алленби вошел в ворота Яффы, чтобы принять капитуляцию турок после четырехсот лет их правления, в прессе много рассуждали о последнем Крестовом походе Европы. В июле 1920 г., когда французский генерал Анри Гуро взял Дамаск, он явился на могилу Саладина и объявил: «Саладин, мы вернулись. Мой приход сюда знаменует победу Креста над Полумесяцем».

Крепость крестоносцев Бофор в Южном Ливане из-за своего стратегического положения всегда была желанной целью для завоевателей и не раз переходила из рук в руки. В 1982 г. ее осадил генерал Ариэль Шарон, подобно тому как это сделал Саладин девятьсот лет назад, а в мае 2000 г. израильтяне оставили ее, подобно тому как в 1187 г. это сделал Рейнальд Сидонский. Крепость снова досталась палестинцам. В нынешнем Израиле «шоссе № 1» проходит через Иудейские холмы, которыми в свое время воспользовался король Ричард во время своего броска на Иерусалим в 1192 г. На этой дороге проходили танковые бои во время израильской «войны за освобождение» 1948 г. Как отметил мой старый приятель Давид Пассоу, профессор истории в Университете гебраистики и ветеран сионистского движения, «разница между нами в том, что Ричарду это не удалось, а нам – удалось».

В современной арабской литературе евреев рассматривают как нынешних крестоносцев, а по сути – европейцев, которые вторглись на их арабскую родину. По словам арабских интеллектуалов, подобно тому как небольшое число крестоносцев господствовало над массой арабов с помощью системы укрепленных замков, население которых было сплочено дисциплиной, Израиль ныне контролирует арабское большинство с помощью созданной американцами военной мощи и своих окруженных колючей проволокой поселений на горной местности. Арабы верят в то, что благодаря таинственным, медленно, но неотвратимо действующим силам истории израильтяне, подобно крестоносцам, однажды будут изгнаны из Палестины. «В свое время Саладину и его предшественникам – Нур ад-Дину и Зенги, – потребовалось восемьдесят лет, чтобы изгнать крестоносцев; между тем государству Израиль нет еще и шестидесяти лет», – говорят они.

Сейчас, как и в XII в., основная проблема арабов – разобщенность и недостаток организованности. Многие мусульманские лидеры готовы были претендовать на роль нового Саладина – объединителя арабов и собирателя их земель. В 1950-х гг. к образу Саладина часто обращался Гамаль Абдель Насер, предпринявший огромные усилия по созданию Объединенной Арабской Республики и изгнанию англичан и французов из зоны Суэцкого канала. Во время войны в Заливе, хотя часть арабов поддержала коалицию НАТО, на лавры Саладина претендовал Саддам Хусейн, подчеркивавший тот факт, что Саладин и он родились в одном и том же городе в Курдистане. После провала переговоров по Ближнему Востоку в 2000 г. все арабы сектора Газа приветствовали вернувшегося домой бескомпромиссного палестинского лидера Ясира Арафата транспарантами, которые провозглашали его палестинским Саладином. «Once again… The Middle East». Наконец, в октябре 2000 г., когда посещение Храмовой горы Ариэлем Шароном вызвало волну насилия в Израиле и на Западном берегу Иордана, отряды палестинских подростков, буйствовавших в Восточном Иерусалиме, именовали себя «бригадами Саладина».

Третий Крестовый поход расценивался как священная война, достигшая особенно высокого накала. Конечно, с ним были связаны многие вещи вовсе не священные и даже оскорбляющие святость: еврейские погромы, жажда добычи, убийства людей ради выгоды, – и все это прикрываюсь именем благочестия. В первую очередь как священную войну его рассматривали крестоносцы, и ответом на это явилась исламская концепция джихада. Джихад по определению – понятие оборонительной войны, спровоцированной агрессией «неверных». В Коране (2:190) об этом сказано: «Сражайтесь во имя Аллаха с теми, кто воюет с вами, но сами не нападайте первыми, ибо Аллах не любит тех, кто первыми нарушает мир». Тому, кто храбро сражается в такой войне, обещана высокая награда на небесах.

По иронии истории, сегодня само понятие «джихад» вселяет страх в сердца многих западных лидеров и просто жителей Запада. Он ассоциируется с исламским фанатизмом и терроризмом, хотя в исламской истории нет ничего такого, что превзошло бы террор и фанатизм европейских крестоносцев XII столетия.

Весной 2000 г. о крестоносцах снова вспомнили в Европе и в мире. Накануне исторического паломничества в Святую землю папа Иоанн Павел II принес общие извинения за грехи, совершенные католической церковью за последние две тысячи лет. Это было второе заявление такого рода после принесенных в 1992 г. извинений за несправедливость по отношению к Галилею, и все это отвечало концепции «исторического очищения», выдвинутой Ватиканом. О крестоносцах особо упомянули в литании, где говорилось о жестокостях в отношении иудеев, мусульман, женщин и отдельных этнических групп.

Мусульманское население Ближнего Востока восприняло эти папские признания как праздничное событие. Крестовые походы были с религиозной точки зрения наконец осуждены наряду с холокостом. С интересом ожидали и речей папы римского в самом Израиле. Но папа ничего не сказал о насилии по отношению к мусульманам, и великий муфтий Иерусалима был разочарован. Он сказал: «В мире было много случаев массового убийства. Почему же холокост важнее, чем остальные? Когда дело доходит до нас, то никого не интересует ни истребление мусульман крестоносцами, ни истребление палестинцев израильтянами. И мы сами не напоминаем миру постоянно об этих убийствах, чтобы показать, что все люди у нас в долгу».

Через несколько дней после визита папы я сам снова приехал в Иерусалим. Это было время Пасхальной недели, великого праздника христиан. Дня священных молитв у мусульман, праздника Исхода у иудеев. В храм Гроба Господня я пришел не как паломник, а как писатель. Мне хотелось снова взглянуть на меч Готфрида Бульонского, который хранится в этой святыне христиан, не являясь ни предметом гордости, ни предметом стыда.

В 1867 г. эти края посетил Марк Твен, также интересовавшийся упомянутой сомнительной реликвией. Он описал это путешествие в духе средневековой «романтики», сообщив, будто рассек мечом Готфрида одного мусульманина надвое, словно пирог: и «почувствовал, что в меня вселились духи жестоких воинов, и я готов был уничтожить всех неверных в Иерусалиме. Я вытер древний меч и вернул его священнику, не желая, чтобы свежая кровь пятнала этот клинок, покрытый сакральными следами крови, обагрившей его семьсот лет назад».

В исповедальне сидел седой монах-францисканец, ожидавший желающих исповедаться, который выглядел одиноким и как будто никому здесь не нужным. Разговорившись с ним, я узнал, что он – брат Мэтью из Питтсбурга и рад случаю с кем-то побеседовать. Монах охотно согласился показать мне меч. Я спросил, каким образом лучше постигнуть мистическую суть Иерусалима во время Пасхальной недели, какие имеет смысл посетить службы и шествия и в каком храме лучше всего встретить Воскресение.

Он снисходительно поглядел на меня и сказал:

– Молодой человек, мы не в Париже. У нас тут нет великих соборов. В Иерусалиме всего важнее то, что в вашем сердце.

Затем он достал сундук, в котором хранились всевозможные реликвии, чтобы показать мне древний меч.

Джеймс Рестон Мл., декабрь 2000 г.

Основные действующие лица

Королевство Иерусалимское

Ги Лузиньян, король

Сивилла, королева

Конрад Монферратский, владетель Тира

Раймонд III Триполитанский, владетель Тивериады

Режинальд Шатийон, владетель Керака

Жерар де Ридфор, великий магистр рыцарей Храма

Рожер де Мулен, великий магистр госпитальеров

Балиан Ибелинский, барон Старой гвардии

Ираклий, патриарх Иерусалимский

Готфрид Бульонский, герой Первого Крестового похода

Мусульмане Египта и Сирии

Саладин, султан Египта, Сирии, Аравии и Междуречья

Мелик-аль-Адель, его брат

Мелик-аль-Азиз, второй сын Саладина, султан Египта

Мелик-эз-Заэр, третий сын Саладина, владетель Алеппо

Нур ад-Дин, предшественник Саладина, султан Сирии

Рашид ад-Дин Синан, главарь ассасинов

Маштуб, великий эмир

Каракуш, правитель Акры во время осады

Крестоносцы из Европы

Ричард I Плантагенет, король Англии, герцог Аквитании

Филипп II Август Капет, король Франции

Элеонора Аквитанская, мать Ричарда, бывшая королева Англии и Франции

Людовик VI Французский, отец Филиппа, первый муж Элеоноры

Генрих, граф Шампанский, племянник Ричарда

Фридрих Барбаросса, император Священной Римской империи

Леопольд, герцог Австрийский

Другие

Генрих II, отец Ричарда, предыдущий король Англии

Иоанн (Джон), брат и преемник Ричарда

Беренгария, королева, жена Ричарда

Алиса, сестра Филиппа, любовница Генриха, невеста Ричарда, пленница Элеоноры

Иоанна, сестра Ричарда, королева Сицилии

Танкред, король Сицилии

Исаак Комнин, «император» Кипра

Генрих VI, император, преемник Фридриха Барбароссы

Целестин III, папа римский

Часть I
НАСТУПЛЕНИЕ

 
О, налей твоего вина в мой кубок.
Страсть овладела мною, и нынешний лень для меня – день счастья.
Ты прекраснее полной луны и грациознее ивы.
Исходящий от тебя аромат подобен благоуханию цветущего сада весной.
Во имя любви к Творцу ты, кого я люблю, налей же вина в мой кубок, во имя любви к Аллаху.
О ты, чьи слова несут мне исцеление, твоя речь подобна бальзаму.
Ты прекраснее роз и лилий, прекраснее всех цветов!
 

Песня защитников ислама

Глава 1
РОЖДЕНИЕ СУЛТАНА

В начале XII века в городе Товин, что в Армении, почти на границе с Грузией, жила-была семья знатных курдов. Хозяина дома звали Наджм ад-Дин, что значит «Пресветлый князь и Звезда веры». Был у него закадычный приятель, некто Бихруз, человек большого ума и обаяния, которые превосходила только его склонность к авантюрам. К несчастью, однажды его застали при подозрительных обстоятельствах с женой местного эмира, который немедленно велел схватить Бихруза, оскопить и выслать из своих владений.

После этого унижения Наджм ад-Дин решил сопровождать обесчещенного друга в Багдад, столицу халифата Аббасидов, где в то время правил мусульманским миром халиф Аль-Муктафи ли-Амриллах, что означает «Выполняющий веления Аллаха». В Багдаде на двух даровитых друзей обратил внимание сам султан Ирака. Поскольку евнухов любили нанимать в учителя и администраторы, Бихруз стал учителем сыновей султана и его партнером по играм в шахматы и шашки. Власть и авторитет этого человека быстро росли, и вскоре он стал начальником важного строительства в Ираке. Получив власть, Бихруз не забыл и своего друга Наджм ад-Дина. Султан одарил Бихруза за службу многими наградами и, в частности, пожаловал ему замок Такрит на реке Тигр, который тот, в свою очередь, предоставил другу.

В этом замке Наджм ад-Дин поселился вместе с младшим и более честолюбивым братом Ширкухом, и этим приезжим курдам, похоже, предстояли великие дела, ибо арабский мир достиг критической точки в своей истории. Сорок лет назад европейцы вторглись в Палестину, захватили Иерусалим (франки именовали все это Крестовым походом) и создали могущественное Иерусалимское королевство, простиравшееся от Антиохии до Элата на Красном море. Для его защиты пришельцы настроили там огромных крепостей, в результате чего исламский мир оказался раздробленным и частично порабощенным.

В 532 г. по исламскому календарю (или в 1137 г. по христианскому летосчислению) у Наджм ад-Дина родился сын Юсуф. У мусульман это имя считается двусмысленным, поскольку оно связано с пророком Иосифом, в жизни которого удивительным образом уживались высокое и низкое, ложь и подлинное благочестие. Да и обстоятельства рождения Юсуфа, казалось, не предвещали ничего доброго. В ту самую ночь, когда он появился на свет, его дядя Ширкух повздорил с начальником стражи замка из-за того, что тот оскорбил одну женщину, которая со слезами на глазах пожаловалась на него Ширкуху. В ярости тот выхватил у начальника стражи алебарду и зарубил его же оружием. Узнав об этом, Бихруз, могущественный покровитель братьев, с позором изгнал их из замка. В свое время все эти ужасные обстоятельства, сопровождавшие рождение мальчика, сочли дурным знаком, но впоследствии об этом стали говорить: «Худо может обернуться добром, когда этого никто не ожидает». Так и вышло с Юсуфом. Из Такрита братья отправились в Мосул, на север Месопотамии.

Между тем в Мосуле пришел к власти сильный мусульманский правитель Зенги, полный решимости перед лицом европейской оккупации Палестины объединить разрозненные арабские земли. Тогда Месопотамия выясняла отношения с Сирией, Антиохия враждовала с Алеппо, а Иерусалим – с Дамаском, где, в свою очередь, противостояли друг другу две ветви ислама – сунниты и шииты. Зенги, стремившийся объединить разрозненные исламские силы, взял на свою службу братьев-курдов. Наджм ад-Дин стал командиром крепости Баальбек в долине Бекаа, а Ширкух занял высокий пост военачальника армии визиря.

В ноябре 1144 г. войска Зенги взяли Эдессу. Таким образом, крестоносцы потеряли первую из своих провинций. Это вызвало шок в Европе. Началась кампания за организацию Второго Крестового похода, во многом благодаря красноречию монаха Бернара Клервоского. Одними из первых на эти призывы откликнулись король Людовик VII Французский и его королева Элеонора Аквитанская. В 1146 г. новые отряды крестоносцев прибыли в Святую землю. В то время Зенги скончался, но ему на смену пришел еще более могущественный вождь мусульман, Нур ад-Дин. Через два года войска крестоносцев были разгромлены под стенами Дамаска. Второй Крестовый поход полностью провалился, а мусульман эта победа вдохновила на новые усилия по освобождению Палестины.

Мальчик Юсуф жил и воспитывался в Баальбеке, а затем в Дамаске. Он не блистал физической крепостью, но во дворцах столицы оценили его ум, достоинство, великодушие, благочестие и скромность. Как и многие его сверстники, в юности он любил вино и женщин, но постепенно, осознав, в какое тяжелое и сложное время ему выпало жить, Юсуф оставил былую приверженность к этим соблазнам. Потом стали говорить, что благодаря воспитанию, полученному от государя Нур ад-Дина, Юсуф, позднее известный под именем Салах ад-Дина (Саладина), научился всегда идти по пути праведности и быть храбрым и ревностным воителем против неверных.

При дамасском дворе царила приверженность делу Аллаха, и молодой человек принял близко к сердцу изречение из Корана: «Тех, кто верно служит нашему делу, мы будем твердо вести по нашему пути, ибо Аллах всегда пребудет с теми, кто поступает праведно».

В 1163 г. для Нур ад-Дина стало очевидным, что следующим шагом должно стать объединение арабского мира против европейских оккупантов. В египетском халифате Фатимидов (которые были не суннитами, а шиитами) началась смута, и у правителя Сирии появился шанс выполнить свое намерение. Он приказал Ширкуху предпринять несколько военных экспедиций на юг, а его племяннику Саладину, которому тогда исполнилось 26 лет, – сопровождать дядю. Саладин неохотно согласился.

Когда дядя и племянник отправились на юг, сам Нур ад-Дин осадил самую мощную крепость крестоносцев, замок Крак-де-Шевалье в Центральной Сирии. Но эта твердыня оказалась не по зубам для мусульманского войска, и оно отступило. Еще не время для большой войны с королевством крестоносцев.

В следующем году Ширкух взял Каир, причем Саладин командовал авангардом его войска. Но через несколько недель им пришлось отступить, поскольку на помощь египетскому халифату пришло войско крестоносцев. Через три года новый поход на Египет также закончился провалом, и снова из-за помощи крестоносцев египтянам. Европейцы ни за что не желали дать объединиться Египту и Сирии. В королевстве крестоносцев этому придавали такое значение, что любой барон, отказывавшийся участвовать в этих походах, наказывался штрафом в 10 процентов от всех своих доходов. Еще два похода закончились неудачей, и лишь 8 января 1169 г., с пятой попытки, Ширкух с триумфом вошел в Каир. Он провозгласил себя новым султаном Египта, но через два месяца внезапно скончался – как подозревали, от яда.

Поразмыслив, Нур ад-Дин решил сделать Саладина преемником дяди. Молодой человек был избран не за силу, а из-за кажущейся слабости и неопытности. Нур ад-Дину не нужен был могущественный соперник в Каире, и он был уверен, что сможет управлять уступчивым и любезным правителем. В этом отношении он ошибся.

Сначала Саладин был послушным вассалом. Он выполнял беспощадные приказы Нур ад-Дина об искоренении в Египте шиизма и насаждении там суннизма. Он также испросил у господина разрешения для своего отца поселиться в Каире. «Мое счастье станет тогда полным, – писал Саладин своему повелителю, – а мою судьбу можно будет сравнить с судьбой Иосифа Праведного». Нур ад-Дин дал разрешение. Когда Наджм ад-Дин весной 1170 г. прибыл в Каир, сын не только встретил его с почестями, но и предложил передать ему власть над Египтом. Но отец отвечал: «О мой сын, Аллах не избрал бы тебя для этой власти, если бы ты не был подходящим человеком. Нельзя мешать тому, к кому милостива судьба». Через два года, когда Наджм ад-Дин проезжал около Триумфальных ворот, конь сбросил его, и он скончался.

В 1169–1174 гг., когда были отбиты несколько атак крестоносцев, пытавшихся вырвать Египет из-под власти Дамаска, отношения между Нур ад-Дином и Саладином стали обостряться, поскольку последний исподволь противодействовал выполнению некоторых указаний первого. Наконец в начале 1174 г. Нур ад-Дин, не желая больше терпеть подобную наглость, собрал войско для вторжения в Египет. Но 15 мая, в разгар военных приготовлений, он скончался, и власть перешла к его одиннадцатилетнему сыну.

Через год Саладин собрал в Египте войско и ввел его в Сирию, заняв эту страну. Его провозгласили султаном Сирии и Египта, и теперь владения крестоносцев оказались сжатыми с двух сторон землями его обширной империи, словно попав в клещи. Первый Крестовый поход завершился победой лишь потому, что мусульмане были разделены на враждующие халифаты, Египетский и Багдадский, не говоря о мелких доменах, а также на враждующие секты суннитов и шиитов. Однако со временем, постепенно, но неуклонно, словно подчиняясь велениям судьбы, арабский мир объединился перед лицом европейской оккупации. Отвоевание Эдессы было первым важным шагом на этом пути, а провал Второго Крестового похода вселил в сердца арабов веру, что европейцы могут быть изгнаны с их земли. Объединение арабского мира шло под предводительством трех сильных лидеров, последовательно сменивших друг друга. Умный и энергичный Зенги вернул Эдессу, могущественный Нур ад-Дин объединил мусульман Сирии и Двуречья под знаменем суннизма и подчинил Египет, а Саладину было суждено довершить это дело.

В 1175 г., в возрасте 38 лет, Саладин объединил под своей властью Каир и Дамаск, положив конец вековым раздорам. С халифатом Фатимидов было покончено, и суннизм распространился теперь по всему Египту. Весной того же года Саладин был провозглашен государем Сирии, а багдадский халиф, номинальный вождь Ближнего Востока, признал его императором Сирии и Египта. «Когда Аллах даровал мне Египет, я уверовал, что Он предназначил для меня и Палестину», – объявил Саладин.

Мечта об объединении против крестоносцев наконец сбылась. Но что было мечтой для арабов, то было кошмаром для самих завоевателей. Иерусалимское королевство в течение 90 лет умело дестабилизировало обстановку в арабских странах, заключая союзы с одними и воюя с другими. Теперь же выживание этого королевства зависело только от его военного искусства и внутренней дисциплины.

Прежде чем начать войну с европейцами, новый султан должен был довершить объединение, покончив с последним самостоятельным уделом. В 1183 г., во время мусульманского месяца сафар (июнь у христиан), после кончины малолетнего эмира, Саладин взял Алеппо. Эта новая победа имела не только чисто военное, но и символическое значение. Алеппо именовали также «Серой крепостью», и в народе появилась то ли поговорка, то ли предсказание: «Если в месяце сафар взяли Серую крепость, жди взятия Иерусалима в месяце раджаб».

В 1186 г. султан захватил Мосул в Верхнем Двуречье. Он был готов нанести удар. Месяц раджаб был еще впереди.