Текст книги "Айлсфордский череп"
Автор книги: Джеймс Блэйлок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Сент-Ив быстро осмотрел разбитый стеклянный ящик, который поначалу не заметил, а потом отвлекся на труп. Теперь же, обнаружив на его дне осколки и кучку изогнутых кусочков свинца, а рядом мехи, Лэнгдон мгновенно понял, что перед ним результаты небольшого взрыва угольной пыли, накачанной в двойной ящик. Очевидно, демонстрация проводилась с целью произвести впечатление на Мургейта, поскольку сам-то Нарбондо уже давно убедился в действенности своего метода. Если, конечно, испытания не подразумевали чего-то еще. Сент-Ив осмотрел увеличительную линзу, опустил ее, заглянул – Гилберт рассказывал, что пыль становится взрывоопасной и при относительно небольшом нагревании. Возможно, для Флитского водостока и требовался греческий огонь, но тут, похоже, он не потребовался. «Его интересовал не только взрыв…» – подумал Лэнгдон.
– Жалко гробить такой шикарный цилиндр, – изрек Табби и взял головной убор со стола. Под ним оказался человеческий череп. Сент-Ив подошел посмотреть и, к своему облегчению, понял, что это череп взрослого, не ребенка. В нем было проделано отверстие диаметром в три дюйма, а внутри на расколотой фотопластинке валялись мелкие винтики, кусочки меди и серебра. Лэнгдон извлек осколки, соединил и принялся разглядывать снимок перед окошком. Это оказался портрет женщины с четко переданными деталями, вплоть до прядей волос, грубоватости кожи и подрумяненных щек – определенно, мокроколлодионная фотография. На лице ее отражалась подозрительность и, пожалуй, жестокость, которую не могли скрыть ни помада, ни пудра, ни румяна. Наверно, решил Сент-Ив, проститутка с Дин-стрит – легкая жертва, которой при пропаже навряд ли кто хватится.
– Насколько я понимаю, это один из тех мифических черепов, – заметил Табби.
– Да, уже поврежденный. Очевидно, Нарбондо вызвал заключенного в нем духа, выражаясь таким же мифическим языком, заключил его в стеклянный ящик и взорвал. Надеюсь, призрак в итоге обрел свободу.
– На мой взгляд, полнейшее безумие, – заявил Табби. – Так вы не против, если мы тут все сожжем?
– Никоим образом, – ответил Сент-Ив и бросил осколки фотопластинки обратно в череп.
Фробишер снова накрыл его цилиндром и, опустошив вторую лампу, разлил еще четверть галлона свежего масла поверх прежнего, к тому времени уже впитавшегося.
Лэнгдон открыл дверь и молча вышел. Это омерзительное место просто необходимо сжечь, да и лорд Мургейт уж точно не станет возражать. Когда во дворе показался Табби, из окошка повалил дым. Они оставили дверь открытой, отыскали своих товарищей и зашагали за Финном по тропинке вдоль ручья. Сент-Ива занимало, как лорд Мургейт добрался до болот. Экипажа подле корчмы не обнаружилось, не нашли они и трупа слуги, если таковой сопровождал его светлость. И что за женщина прошла по луже крови? Может, та самая загадочная Хелен? Определенно, от бесчинств Нарбондо она не пострадала. Что ж, подытожил Лэнгдон, нерешенные загадки еще остались, но многое и прояснилось.
Через какое-то время они наткнулись на тело Джорджа, но решив, что хоронить его времени нет, нести в Клифф-Виллидж не хочется – проще потом послать кого-нибудь из деревни, – а Табби, Джеку и Дойлу нужно успеть на поезд «Юго-восточной железнодорожной компании» до Лондона, без промедления двинулись дальше.
На счастье, тропинка упорно держалась ручья, и на мягкой почве оставалось изрядное количество отпечатков, чтобы по ним можно было прочитать связную историю – по крайней мере, отчасти. После убийства Джорджа их старый знакомый, гигант, вернулся в трактир, а судьбы Финна и гнавшегося за ним Коржика были им прекрасно известны. Интереснее вышло с Эдди: он немного убежал вперед и потом встретил какую-то женщину из деревни! Но кто она такая? Просто местная? Во всяком случае, обувь ее кровавых отпечатков не оставляла.
Нарбондо, понятное дело, вместе с углем отправился прямиком в Лондон – опустевший трактир, явно оставленной в спешке, являлся тому наилучшим свидетельством. Финн рассказал о ландо в конюшне, однако экипаж с лошадьми исчез.
Позже в туннеле отряд нашел еще одного мертвеца. Его поза вкупе с сообщенными парнишкой сведениями указывала, что разбойник был застрелен во время погони за Кракеном. Данное открытие воодушевляло – если, конечно, в погоне не принимали участия прочие головорезы, оказавшиеся удачливее подстреленного. Пожалуй, дальнейшее исследование туннелей многое прояснило бы, однако на это тоже не оставалось времени. Решение, впрочем, далось Сент-Иву и его спутникам тяжело, поскольку Кракен мог все еще лежать где-то во тьме, истекая кровью. Что ж, чем быстрее они доберутся до деревни, тем скорее отправят людей на его поиски в подземном лабиринте.
– Смотрите! Появился кто-то еще! – воскликнул Джек. – Отпечатки мужских ботинок.
– Судя по размеру, мужчина высокий, – определил Дойл. – И он хромал. Возможно, он ранен.
– Кракен! – немедленно отозвался Сент-Ив. Он нисколько не сомневался в своей правоте, хотя в глубине души и опасался искушать судьбу подобной убежденностью.
Понадобилось лишь несколько минут, чтобы проследить мужские отпечатки до печей, что окончательно разрешило вопрос. Принадлежи следы одному из приспешников Нарбондо, вряд ли они вели бы в деревню – скорее, обратно в логово. Значит, Кракен выжил. Во всяком случае, по выходе из туннеля был еще жив.
Теперь, когда большая часть загадок была решена, маленький отряд устремился в Клифф-Виллидж. Сент-Ив стал прикидывать, сколько времени понадобится им с Хасбро, чтобы вернуться к дирижаблю в бивак дядюшки Гилберта. Неизвестно, что их ожидает в Лондоне, сомнений не вызывала лишь необходимость действовать со всей возможной скоростью. Если Эдди действительно уже ничто не угрожает, тогда их долг – предотвратить катастрофу в соборе Оксфордских мучеников. И Лэнгдон внезапно почувствовал, что на этот раз удача повернется к нему лицом.
XXXVII
МИССИС МЭРИГОЛД
Элегантная коляска, покрытая черным лаком и сусальным золотом, принадлежала некой миссис Мэриголд, с которой Элис познакомилась после ухода Матушки Ласвелл в амбулаторию, присмотреть за Биллом Кракеном. Экипаж стоял на заднем дворе гостиницы, и лошади нетерпеливо били копытами. Элис устроила заснувшего Эдди в карете – мальчик, судя по всему, намеревался проспать до самого Айлсфорда. В ожидании возницы женщина стояла на солнышке и болтала с хозяйкой, направлявшейся в Мейдстон.
– Айлсфорд вполне по пути, миссис Сент-Ив, – убеждала новая знакомая. – Подумать только, как же мне повезло повстречаться с вами. Мой муж столько рассказывал о вашем муже. Совсем недавно, если не ошибаюсь, они виделись в Лондоне, в Бейсуотерском клубе. Мистер Мэриголд пытался завлечь его в Рыболовное общество.
– Значит, мистер Мэриголд любитель рыбалки?
– Фанатик, называя вещи своими именами. Обожает ловить щуку, а вот голавля[61]61
Пресноводная рыба из семейства карповых.
[Закрыть] объявил своим личным врагом. Намеревается очистить от бедняжек Медуэй. Сегодня он даже организовал антиголавлиное собрание, чтобы обсудить, как лучше будет предать их поголовному истреблению. – Миссис Мэриголд доброжелательно улыбнулась, и Элис улыбнулась в ответ. Женщина ей определенно нравилась, несмотря на ее довольно-таки суровый вид. В любом случае миссис Сент-Ив была только рада не оставаться в Клифф-Виллидже на ночь в ожидании утреннего рейсового экипажа.
– Голавль имеет обыкновение поселяться в нежелательных местах и вытеснять оттуда всех остальных рыб, – объяснила она попутчице.
– Хм, некоторые мои подруги ведут себя точно так же. А вот и мой кучер.
К ним подошел человечек с невероятно морщинистым и омерзительным лицом, в древней бобровой шапке. Он прикоснулся к своему головному убору и распахнул перед дамами дверцу коляски. Элис устроилась рядом с Эдди, миссис Мэриголд села напротив.
– Спасибо, Бомонт, – произнесла она, и возница захлопнул дверцу. Миссис Мэриголд повозилась с замком, и тот звучно защелкнулся. – Повадилась распахиваться прямо на ходу, особенно на немощеной дороге, – посетовала она, – к тому же мистер Мэриголд считает замок эффективным средством от разбойников после того мерзкого происшествия в Бриджвуд-Гейте.
– В Бриджвуд-Гейте? – переспросила Элис. – Надеюсь, это случилось давно. Я считала, что ныне дороги свободны от разбойников.
– Темной ночью везде опасно, – странно ухмыльнулась ее знакомая.
Коляска прогромыхала по двору и бодро покатила по дороге, на плавном ходу дверь пока не делала попыток распахнуться. Какое-то время женщины сидели молча. Элис размышляла, где сейчас Сент-Ив. Ей так хотелось сообщить ему, что Эдди уже в безопасности. Да за такую весть он отвалил бы целое состояние. Элис приводила в ужас мысль, что Лэнгдон может попасть в беду, рискуя понапрасну ради спасения сына. Как бы то ни было, все, что от нее зависело, сделано – она телеграфировала из деревни Дороти Оулсби. Если Сент-Ив окажется в Лондоне, Джек или Дороти, несомненно, отыщут его и отправят домой. Потом Элис представила, как они с Эдди въезжают в поместье – ну и лицо будет у миссис Лэнгли!
Вскоре они достигли Струда, откуда предстояло повернуть на юго-восток к Чатему, а оттуда, в свою очередь, на юг в Айлсфорд и Мейдстон. В прошлые годы Элис с тетушкой Агатой частенько наведывалась в конце лета на Струдскую ярмарку, и как раз сейчас экипаж проезжал ярмарочную площадь возле железнодорожной станции – увы, для празднества было еще слишком рано. Через месяц, решила про себя миссис Сент-Ив, она обязательно привезет сюда Эдди и Клео.
Тут мальчик пошевелился и уселся, а затем потер глаза и огляделся по сторонам, явственно не понимая, где находится и как сюда попал. Эдди нахмурился, а потом уставился на миссис Мэриголд, которая проговорила:
– Привет, малыш. Надеюсь, ты хорошо поспал.
Мальчик промолчал, озадаченно озираясь.
– Что нужно ответить миссис Мэриголд? – укорила его Элис.
– Это тот же экипаж, – вновь нахмурившись, сообщил малыш.
– Какой тот же, Эдди? – удивилась его мать, и в этот момент владелица упомянутого транспортного средства дважды стукнула в потолок – очевидно, подавая какой-то сигнал вознице. За окошком проплыл перекресток и указатели, предвещающие пересечение с дорогами на Танбридж, Грейвзенд, Гринвич, Кентербери и Мейдстон. Кучер подхлестнул лошадей, и коляска ускорилась, направляясь теперь в горку, согласно дорожному указателю, по Уотлинг-стрит.
– Кажется, мы проехали наш поворот, – встревожилась Элис. В этот момент Эдди потянул ее за руку.
– Да нет же, вовсе нет, – невозмутимо отозвалась миссис Мэриголд.
– Но я определенно заметила указатель. Мы на Гринвичской дороге, по направлению в Лондон.
– Это лишь временно, мэм, не беспокойтесь.
– Что такое, Эдди? – спросила миссис Сент-Ив.
– Меня возили в этой карете, – прошептал малыш.
– Кто тебя возил, милый? Ты хочешь сказать, мы тебя сейчас везем?
Эдди покачал головой и покосился на миссис Мэриголд.
– Доктор. Так его звали.
– Я поняла, дорогой, – ответила Элис, внезапно упав духом. Ей со всей отчетливостью стало ясно, в какое положение они попали. Мать натянуто улыбнулась миссис Мэриголд, или как там ее звали по-настоящему, чтобы та ничего не заподозрила, а потом взглянула на дверной замок, который оказался отнюдь не простым. На манипуляции новой знакомой Элис, к сожалению, внимания не обратила, однако замок определенно был снабжен тайным механизмом.
Эдди вцепился матери в руку, и миссис Сент-Ив подняла взгляд, удерживая на лице улыбку. Однако миссис Мэриголд извлекла из сумочки небольшой, но достаточно грозный на вид пистолет и с невозмутимым лицом положила оружие себе на колени, направив его в сторону малыша. Экипаж бодро катил с горки в чистое поле, и дорога на Мейдстон и Айлсфорд исчезала позади.
* * *
Билла Кракена в Клифф-Виллидже они отыскали довольно быстро, поскольку в деревушке каждый знал, что на болотах подстрелили какого-то человека и сейчас тот лежит при смерти в амбулатории. Пуля угодила весьма опасно, рядом с легким и артерией – чудо вообще, что Кракену удалось столько пройти по туннелям, не умерев от потери крови. К счастью, врач пулю извлек, и теперь она лежит на металлическом подносе возле койки, на которой спит раненый. Пока ему больше ничем помочь нельзя, только ждать, а уж что-что, а ждать, заверила Матушка Ласвелл Сент-Ива, она умеет. Если понадобится, готова ждать хоть целую вечность.
Дойл, Джек, Финн и Табби побежали на лондонский поезд. Теперь, когда Эдди больше не угрожала опасность, и предприятие Лэнгдона можно было считать завершенным. Его же самого настолько переполняла радость от новости, что Элис уже увезла Эдди в Айлсфорд, что мысль о возвращении в Лондон представлялась ему совершенно непостижимой.
– Они отбыли уже давно, – рассказывала Матушка Ласвелл, – наверняка уже Медуэй проехали. Вам, профессор, лучше отправиться с Хасбро за ними. Как только Биллу позволят путешествовать, мы тоже вернемся домой.
Сент-Ив кивнул, в который уж раз задумавшись о собственном долге – перед Элис, Эдди и Клео с одной стороны, и перед короной – с другой. Нарбондо необходимо было остановить, если это в их силах. Как там он сказал Элис? Что ни в грош не ставит безумную идею, будто человек способен проникнуть в страну мертвых. Однако даже тогда Лэнгдон отдавал себе отчет, что кривит душой. Какой-то частью сознания – видимо, самой иррациональной – Сент-Ив все-таки опасался, что подобное возможно. Все дело в том, что при тех обстоятельствах отрицать идею как безумную было самым простым. В конце концов, беда свалилась на них с Элис в счастливый момент их жизни, когда их ждал впереди радостный и беззаботный денек. За одним воспоминанием последовало и другое, и теперь в ушах Лэнгдона зазвучали слова жены, сказанные по его возвращении из Лондона: «Мне не нужен мертвый муж, а твоим детям не нужен мертвый отец! Ты это можешь понять?»
В тот момент он не стал вдумываться в смысл этой фразы, однако теперь – обдумывая свои дальнейшие действия и затрудняясь с выбором – слова Элис вновь зазвучали в его ушах. Помимо прочего, в двух часах ходу на север остался их дирижабль, и ему с Хасбро придется вернуться за ним. Сейчас его надежный товарищ отправился на поиски местного констебля, чтобы сообщить о трупе неизвестного, обнаруженном ими в ручье. Затем Хасбро, несомненно, должен отправиться в Лондон: поскольку Эдди спасен, долг перед короной теперь первостепенен.
Лэнгдон выглянул в окно на цветущий луг за амбулаторией, сбегающий с холма до самого леса. В лучах солнца ковер желтых, фиолетовых и белых цветов буквально излучал собственный свет. Он вдруг остро ощутил, как же любит Элис. Поэт Лавлейс[62]62
Ричард Лавлейс (1617–1657) – английский поэт, роялист, дважды оказывался в тюрьме из-за своих убеждений.
[Закрыть], конечно же, рекомендовал отдавать предпочтение честной любви, однако в Питерхаузскую тюрьму угодил все же из любви к чести. Страх перед бесчестьем, размышлял Сент-Ив, зачастую столь же убедителен, только убеждать с его помощью, пожалуй, бесчестно.
– Нам с Хасбро лучше заняться своим делом, – наконец ответил он Матушке Ласвелл. – Боюсь, ваши предсказания о злодеянии в Лондоне могут сбыться.
Женщина кивнула:
– Я видела это в своих кошмарах, профессор. Вот только, скажу я вам, взгляды мои несколько переменились, после того как Билл раскрыл мне свои чувства. Пелена спала с моих глаз, и теперь я намереваюсь провести отведенное мне время жизни в «Грядущем». Пастух столь же важен, сколь и солдат, профессор, а уж о любви можно говорить целую вечность.
– Всецело согласен, – отозвался Сент-Ив, – но поверьте, наш с вами разговор двухдневной давности не выходил у меня из головы. Прошлой ночью мне приснился сон, который тоже можно было бы назвать вещим. Я совершенно не верю во все эти пророчества, вот только все равно не могу избавиться от… от некого предчувствия. – Он улыбнулся, припомнив их диспут за семиугольным столом в салоне Матушки Ласвелл для спиритических сеансов.
– О, отрицать мы все доки, профессор. Мой нынешний принцип – ничего не отрицать, но действовать по велению сердца. Теперь вера представляется мне слишком уж многогранной, она как будто меняется с временами года. Но скажите мне, сэр, видели ли вы в своем сне дверь? Возможно, там была пещера – пещера, полная огня? Ад, если выражаться точнее, – ведь именно он пришел вам на ум, да? Не поддающийся описанию ужас?
– Да. Именно это и я видел.
– Что ж, значит, мы с вами видели одинаковый сон.
– Неделю назад я счел бы это простым совпадением.
– Я не верю в совпадения, – отвечала Матушка Ласвелл. – Билл нашел меня в «Грядущем» исключительно по воле случая, но прошлым вечером, когда я угодила в беду, отыскал в Лондоне. И оба раза он, словно Моисей, вывел меня из пустыни. И в третий раз я от него не откажусь, сэр. Можете назвать это совпадением, но тут уж мне судить, а не вам. Я не претендую, что мне известно нечто особенное. Я просто говорю, что чувствую.
– Конечно, – кивнул Лэнгдон.
– Сегодня днем я снова видела кошмар. О катастрофе. Мой сын – Нарбондо, если вам угодно, – находился в доме на Темзе и оттуда спроецировал над городом образ Эдварда. Земля затряслась, здания начали рушиться, прямо как обещано в конце времен. Могу сообщить, что окна и дверь дома были арочными, а ставни закрыты. Позади через реку нависал мост. Я видела местность отчетливо, словно наяву. Уверена, то был вещий сон.
– Вы узнали мост, мэм? – поинтересовался Сент-Ив. Всего два дня назад, когда он еще не верил в сны, у него язык не повернулся бы задать подобный вопрос.
– Боюсь, Лондон я знаю не настолько хорошо, – покачала головой старая леди.
Тут отворилась дверь, и в комнату вошел Хасбро.
– Сэр, полагаю, если поспешим, успеем приземлиться в мастерской Кибла еще до заката. Хотя ветер крепчает.
– Что ж, тогда выступаем.
– Не откажете старухе в услуге, профессор? – вмешалась Матушка Ласвелл.
– С удовольствием, – отозвался Лэнгдон.
– Если вдруг найдете череп моего сына Эдварда, по-прежнему… разукрашенный всеми этими чертовыми механизмами, не могли бы вы выломать их и привезти череп мне? Только, ради всего святого, не подвергайте себя опасности ради него. Это дело не стоит того, чтобы проливать за него кровь, но я бы хотела, чтобы и мой мальчик обрел наконец покой.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал Сент-Ив.
В коридоре они повстречали деловитого хирурга.
– Он пришел в себя, – сообщил тот. – На мой взгляд, это просто чудо, но он зовет Матушку Ласвелл. Надеюсь, встреча с ней не окажется для него слишком большим потрясением.
– Напротив, она пойдет ему только на пользу, – от души улыбнулся Лэнгдон.
Тоже заглянув на минутку к Биллу, они вместе с Хасбро поблагодарили его за мужество и преданность и отправились в бивак Гилберта, прихватив с собой и его ружье. Солнце просто бесчинствовало. Но погода вскоре стала портиться – задул порывистый пронизывающий ветер, охлаждающее действие которого путники довольно сильно ощущали на себе, пока тропинка не нырнула под укрытие леса.
XXXVIII
УНЕСЕННЫЙ
– Ветер поднялся будь здоров, – посетовал Сент-Ив, когда до лагеря оставалось менее полумили и стал заметен клонящийся в сторону Темзы столб дыма от печки мадам Лесёр. Теперь они шагали среди дюн, увязая в рыхлом песке. Здесь, на открытых участках, юго-западный бриз ощущался куда сильнее, нежели в перелесках, но пока песок в воздух не поднимал, что внушало некоторый оптимизм.
– Нам лучше не тянуть с отбытием, если получится взлететь вообще, – отозвался Хасбро.
– Согласен. Загрузим провизию и начнем подъем. А иначе ко времени прибытия в Лондон ничего под собой не увидим. Так, а это кто такой, черт побери?
На вершине отдаленной дюны мелькнул смутный силуэт – кто-то явно направлялся к ним.
– Сдается мне, это Финн Конрад, – предположил Хасбро.
– Похоже на то. Но ведь он вроде уехал в Лондон с Джеком, Табби и Дойлом?
– Так он намеревался поступить – или, точнее, так ему было велено. Впрочем, я давно уже заметил, что Финн у нас личность совершенно независимая, и это порой приводит меня в восхищение.
– Да, неплохая черта характера, – кивнул Лэнгдон. – Хотя стоит помолиться, чтобы она не обернулась ему во вред.
Финн – конечно, это был именно он – поднялся на вершину ближайшей дюны и, заметив, что Сент-Ив и Хасбро смотрят на него, весело помахал и побежал. Пара минут, и вылетевший из-за песчаного гребня парнишка присоединился к компании. Он немного запыхался, но сиял, словно золотая корона – Сент-Ив объяснял это спасением Эдди.
– Какой приятный сюрприз, Финн, – проговорил Лэнгдон. – Правда, мы полагали, что ты отправился в Лондон.
– Верно, сэр, – ничуть не смутился парнишка. – Я почти уехал. Дядюшка Гилберт послал меня сообщить вам, что три часа назад он заметил отходящий от дальнего берега паровой баркас. В свой птичий бинокль он разглядел, что на борту находился Нарбондо, вместе со значительной командой, а на корме стояли бочонки.
– Вот и баркас нашего знакомца-антиквара Гарри Мертона нашелся, – заключил Сент-Ив. – С попутным течением да приливом он уже наверняка в Лондоне. Предвидь я такой ход Нарбондо, отправил бы наших товарищей караулить на Тауэрский мост. Баркас обязательно прошел бы под ним, и они могли бы устроить ему торжественную встречу.
– Не стоит печалиться о несделанном, – философски изрек Хасбро. – Ничего, кроме сожаления, это не приносит.
– Увы, печальная истина, – согласился Сент-Ив. – За исключением, пожалуй, прелюбопытнейшей истории про Финна Конрада, который все-таки не поехал в Лондон.
– Что касается моего возвращения, – подхватил парнишка, – я взял на себя смелость внести изменения в основной план, когда узнал, что Джек опасается брать меня в поход по коллекторам. По его замыслу я должен был сидеть с миссис Оулсби и Киблами, пока все не закончится. И мне пришло в голову, что получится гораздо лучше, если под землей и над землей, так сказать, мы станем действовать тройками. Мое присоединение к вам восстановит равновесие. Вот я и сошел с поезда, едва он тронулся, прокричал им в окошко о своем замысле и отправился искать тропинку к заливу. Еще мне показалось, что предварительно спрашивать разрешения будет излишним. По правде сказать, я сразу все решил, а если бы мне вдруг отказали, пришлось бы проявить неуважение к старшим. Грешно получилось бы. Уж это-то я знаю, сэр. Но Квадратный Дейви наставлял меня, что без греха нет и прощения, а это тоже грешно, и потому незачем масло маслить, как говорится.
– Я тебя понимаю, – ответил Сент-Ив. – Но ничего не меняется. Я всецело согласен с Джеком. В коллекторы тебе лезть ни к чему, Финн. Что же касается полета со мной и мистером Хасбро, это тоже исключено. Экипаж состоит из двух пилотов, понимаешь? Дирижабль рассчитан на определенный вес, и уж точно в воздухе гораздо опаснее, нежели под улицами Лондона.
– А как же мне помочь?
– Финн, ты спас жизнь Эдди, и вряд ли я когда-либо сумею сполна расплатиться за твой героический поступок. Но подвергать тебя опасности я не собираюсь даже за все сокровища царя Соломона. Если с тобой что-нибудь случится… Нет, – отрезал Лэнгдон и категорично покачал головой, – твое участие исключено. Если Гилберту Фробишеру нужен еще один помощник в поисках дрофы, тогда поживи у него в лагере. Устрой себе каникулы. Хотя миссис Сент-Ив с радостью примет тебя дома, так же как и Клео и Эдди.
Финн ничего не ответил, и оставшийся путь они проделали в тягостном молчании. А потом увидели дирижабль: он по-прежнему стоял на якоре, но чрезвычайно неспокойно – то ныряя вниз так, что провисали швартовы, то взмывая на восходящем потоке и натягивая привязь подобно изловленному и рвущемуся в небо дракону. С вершины дюны, частично прикрывавшей воздушное судно со стороны залива, Сент-Ив разглядел в отдалении мощный фронт багровых туч – несомненно, надвигалась буря. Казалось, сам воздух пронизан ощущением все нарастающей опасности – с грустной усмешкой Лэнгдон подумал, что природа как нельзя лучше соответствует его внутреннему настрою, хотя лучше бы этого не делала.
Загрузив в один из ящиков из «Лавки Глисона» провизию, которую можно было употреблять, не отвлекаясь от управления – бутылки с водой, бутерброды и разные деликатесы из кладовой дядюшки Гилберта, – они подтащили его под дирижабль, и Лэнгдон взобрался по лесенке на борт. Палуба под ногами ходила ходуном, и он чуть не вывалился в люк, когда нагнулся, чтобы принять груз с плеча Хасбро.
– Отдать швартовы! – прокричал Сент-Ив и, усевшись в пилотское кресло, сосредоточился на штурвале и рычаге высоты, вспоминая освоенные утром приемы. Ветер крепчал с каждой минутой, значит маневрировать придется с величайшей осторожностью. Лэнгдон лишний раз порадовался, что потратил-таки время на тренировочный полет над Лондоном. Благодаря ему он приобрел некоторый опыт управления судном при различных направлениях ветра и теперь полагал, что при курсе бейдевинд они по широкой дуге смогут долететь до Лондона вполне успешно.
Финн, дядюшка Гилберт и мадам Лесёр стояли наготове у кольев в трех углах, Барлоу с искалеченной ногой и мистер Ходжсон расположились в четвертом. Все добровольные помощники, получив инструкцию бросать канаты при малейшей попытке дирижабля поднять их в воздух, крепко держали швартовные оттяжки. Между ними бегал Хасбро, занятый развязыванием узлов на деревянных кольях, которые они здесь и бросят – стойки легко заменить, а в Лондоне толку от них будет мало. Оставался только один узел, распутав который Хасбро должен был подняться на борт, оставив завершение работ на команду дядюшки Гилберта, когда под резким порывом ветра судно опасно провалилось вниз. Лэнгдон на какой-то миг даже испугался, что гондола сейчас врежется в землю; мадам Лесёр отпустила канат и бросилась в сторону, чтобы ее не зашибло, а остальные принялись выкрикивать бесполезные советы. Внезапно нос дирижабля задрался – гондола тут же отозвалась, качнувшись на маятниковом механизме, – передние швартовы туго натянулись, а затем со звучным хлопком оборвались. И корабль, более не удерживаемый оттяжками, устремился в небеса. До Сент-Ива вновь донеслись бессвязные крики, и он глянул вниз в ближайший открытый иллюминатор: дядюшка Гилберт сидел на поросшем травой песке, мадам Лесёр стояла рядом, и оба с изумлением смотрели вверх. Хасбро было не видать.
Ветер погнал воздушное судно к Темзе. Сент-Ив надавил на рычаг, снижая высоту, и у берега залива ему удалось повернуть дирижабль настолько, что стали видны дюны. И крошечные фигурки на них – почти все они смотрели в небо. Мадам Лесёр и Ходжсон помогали Гилберту подняться, а Хасбро бежал вдоль воды за кораблем, однако догнать его, конечно, уже не мог. Финна Конрада Лэнгдон не заметил, а когда порывом ветра дирижабль опять развернуло, пропали из виду и остальные. Сент-Ив остался один на один с грозной стихией, и ни черта не мог с этим поделать.
Да и само судно вело себя не покладисто. Оно норовило завалиться на корму – и Лэнгдону приходилось отчаянно бороться за восстановление равновесия. Оно кренилось – в результате воздушным потоком вырвало из петель и унесло крышку люка: при взлете она захлопнулась, но поскольку замок не сработал, распахнулась снова. Сент-Иву ужасно хотелось надеяться, что это происшествие не станет предвестником разрушения дирижабля.
Все-таки вылет в такую погоду был ошибкой – возможно, последней. Лагерь давно скрылся из виду, о возвращении туда не могло быть и речи. Да в любом месте, куда бы в итоге его ни занесло – дирижабль, упорно не слушаясь руля, мчался на северо-запад, – придется решать проблему приземления и швартовки.
Внизу вдалеке виднелась погруженная в сумерки Темза со снующими по ней судами и лодками. Впереди на горизонте показались первые звезды, с приближением ночи стало заметно холоднее. Тучи, за которыми Лэнгдон наблюдал с вершины дюны, закрыли полнеба, и ветер, судя по всему, гнал их прямиком на Лондон. До темноты следовало хоть как-то сориентироваться, и Сент-Ив, решив «привязаться» к берегам Египетского залива, оглянулся на левый борт гондолы и чуть не вскочил с кресла. В открытом проеме, вцепившись за стойки по обеим сторонам, стоял Финн Конрад с развевающимися на ветру волосами. Парнишка бодро кивнул и принялся втягивать лестницу.
– Ухватился за перекладину, сэр, – с трудом переводя дух, пустился он в объяснения, попутно устраиваясь на сиденье, на котором Сент-Ив привык видеть Хасбро. – Удержать дирижабль мне не удалось, и он вмиг поднял меня так высоко, что было уже не спрыгнуть. А мистер Хасбро вцепился в один из швартовов, и его потащило вдоль дюн, но даже его усилия оказались тщетными!
– Его не высоко подняло?
– Вовсе нет. Он потом встал, и я даже думал, что он попытается догнать нас, но было слишком поздно.
– И ты поднялся по лестнице, пока корабль набирал высоту? – недоверчиво спросил Сент-Ив.
– Да это не сложнее, чем стоять на скачущей лошади, сэр. И даже легче, с моими-то руками. Возвращаемся в лагерь?
– Нет, – покачал головой Лэнгдон. – Не при таком ветре.
– А как же тогда мистер Хасбро?
– Ему придется добираться до Лондона своим ходом, сложностей у него не возникнет. А вот нам придется здорово попотеть, чтобы поспеть туда вовремя, иначе толку от нас не будет никакого. Давай, Финн, посмотри вон в те окуляры и разберись с управлением перископом. Правда, крутить нужно в противоположную сторону от нужного направления, но ты быстро освоишься. Нам необходимо знать свое месторасположение, если хотим добраться до цели. Черт, как же я рад тебя видеть, Финн!
Парнишка улыбнулся, окинул внимательным взглядом гондолу и кивнул, словно оставшись чрезвычайно довольным увиденным.
Сент-Ив ничуть не кривил душой: он действительно искренне обрадовался появлению на дирижабле штурмана, в котором столь отчаянно нуждался. Финн, рассматривавший в перископ мозаику полей и лугов к северу от реки, все еще различимых в угасающем свете дня, выглядел счастливым. И Лэнгдону подумалось, что такая несомненная радость на лице мальчишки, пожалуй, стоит пачки десятифунтовых банкнот.
Теперь Темза оказалась у них за кормой – темная узкая полоса, усеянная движущимися искорками. Дирижаблю недоставало скорости, и потому в нужном направлении он почти не продвигался. На западе позолотой поблескивали остатки заката над Дуврским проливом, небо над головой полыхало пурпуром, а к востоку в уже сгущающейся темноте замерцали звезды и показалась луна. Вечер отсчитывал свои последние минуты. Бог его знает, где они окажутся, если вскорости не приземлятся на каком-нибудь пастбище и не покинут корабль! Может, на Луне? Сент-Ив подумал, что на большей высоте ветер может утихнуть или сменить направление. Что ж, неплохо бы поскорее это выяснить. Он потянул на себя рычаг высоты, и дирижабль полого устремился вверх, по-прежнему неумолимо уносимый на север. Эдди в безопасности, твердил себе Лэнгдон. А свою судьбу – равно как и Финна Конрада – придется доверить воле воздушных волн.
