Текст книги "Сладкие папики (ЛП)"

Автор книги: Джейд Вест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Харрисон Гейблс.

От этого имени у меня перехватило дыхание. Несколько долгих секунд я таращилась на нее.

– Что насчет Харрисона Гейблса?

Харрисон Гейблс был лучшим заклинателем лошадей во всей вселенной. Он лучший из лучших. Этот парень творил чудеса. Он работает с дикими лошадьми на ковбойских равнинах США, и его знали во всем мире. Я бы все отдала, чтобы встретиться с ним, но он редко баловал публику.

Мое сердце упало, прежде чем она даже закончила слова.

– Верити собирается…

Я должна была догадаться. Конечно, Верити поедет. Принцесса Верити могла делать все, что угодно. Иметь все, что угодно. Конечно, принцесса Верити хотела поехать и встретиться с Харрисоном Гейблсом, хотя бы потому, что я хотела встретиться с ним. Мне не удалось скрыть обиду в голосе.

– Зачем ты говоришь мне это? Это так чертовски несправедливо.

Она покачала головой.

– Нет! И вот в чем дело! Он хочет послать тебя.

Мой живот затрепетал и скрутило.

– Меня?! Почему?

– Может, потому что ты его дочь?

Я старалась не стрелять в нее злым взглядом. Все это время она защищала его. Она никогда не переставала защищать его. Это было очень грустно.

Я дышала, убеждая себя, что это какая-то глупая игра, какой-то дурацкий трюк, хотя мое сердце осмелилось надеяться, осмелилось мечтать.

– Чего он хочет? Ему что-то нужно? – Я не могла перестать дуться. – Верити нужен донор почки или что-то в этом роде? Может быть они хотят собрать мое неполноценное ДНК, чтобы спасти бесценное. Ему нужно больше, чем Харрисон Гейблс в обмен на мои органы.

Мама закатила глаза.

– Спроси его, – сказала она и указала на мой телефон. – Кто знает? Это может быть что-то хорошее. Ты думала об этом?

Нет. Я об этом не подумала. В этом не было смысла. Это никогда не было хорошее. Я молча стояла и смотрела. Харрисон чертов Гейблс.

– Ладно, – сдалась я. – Я позвоню ему.

Мама вздохнула с облегчением. Она так долго доставала меня, а затем произнесла зловещие слова.

Зловещие слова, которые никогда не предвещали ничего хорошего.

– Подумай, прежде чем давать ответ, – сказала она. – Я серьезно, Кэтти, тебе нужно подумать. Не принимай поспешных решений.

Я набрала номер прежде, чем она успела заставить меня что-либо пообещать.

Карл

– Позвони ей, – сказал я. Рик смотрел в свой телефон, делая вид, что что-то печатает, но я знал. Его брови были слишком серьезными.

– Нет.

– Позвони ей. Узнай, вернется ли она сегодня днем.

– Нет! – повторил он. – Просто дай ей немного времени, ладно?

Я ухмыльнулся.

– Не притворяйся, что не взволнован этим. Ты хочешь знать, вернется ли она. Итак, позвони ей.

– Ты напрасно растрачиваешь себя, знаешь это? Тебе нужно открыть колонку советов. Спросите доктора Карла. Она станет хитом.

– Смейся сколько хочешь, мой совет верен. Люди просто не хотят слышать правду. – Я задрал нос от его маленьких овощных крекеров и взял немного хлеба из хлебницы. – Ты действительно не думаешь, что она вернется, да?

– Вообще-то думаю, – сказал он. – Я знаю, что она вернется. Просто не знаю, когда.

– Следующие выходные. Если она хочет получить деньги.

Он закатил глаза.

– И это то, что я должен сказать? «Привет, Кэтти! Тебе лучше вернуться в субботу. В следующий раз будет два члена. У нас будет смазка».

– Что в этом плохого?

Он вздохнул и откусил кусочек своего овощного удовольствия.

– Это так… низменно.

– И?

– И… просто… не соблазнительно.

– Мы должны заплатить ей и еще и соблазнить ее, не так ли? – Я сунул хлеб в тостер. – Несомненно это она должна соблазнять нас, нет?

– Это не значит, что мы не можем приложить усилия.

– Мы приложили усилия.

– Ты откупорил бутылку красного. Серьезное дело.

Я застонал.

– Так что ты предлагаешь? Свечи и трюфели? – ухмыльнулся я. – И только после этого член?

– Это место пугает.

Я рассмеялся.

– Черт возьми. Это просто чертов дом, Рик, а не ублюдочный замок.

– Это не то, что я имею в виду, – возразил он. – Она приходит на нашу территорию. Это пугает.

– Это место, где мы живем.

Он вздохнул.

– Давай уедем. Возьмем ее с собой. Только на выходные.

– Уедем?

– Брайтон. Манчестер. Куда угодно.

– И что потом? – Я следил за паром из тостера. Рик и его милые гребаные идеи.

– А потом мы выпьем, отдохнем и повеселимся. – Его глаза искрились. – А потом она примет два члена.

– Даже я знаю, что она не возьмет два в первый раз, Рик.

Он покачал головой.

– Она примет два, поверь мне. Все дело в технике.

– Мы разорвем ее на части.

– Доверься мне.

Тостер щелкнул.

– Я буду счастлив довериться тебе, – ухмыльнулся я. – Как только ты сможешь, черт возьми, доставить ее туда.

Он улыбнулся.

– Так мы поедем? Брайтон?

– Куда угодно, – сказал я. – Не жалей средств…

Он вскинул кулак в воздух.

– …при одном условии.

– Каком условии?

Я сел за стол. Сосредоточился на нем с невозмутимым видом.

– Ты должен пообещать мне, что мы оба будем похоронены по самые яйца в этой тугой маленькой дырочке до того, как закончится ночь. Иначе никакой гребаной сделки.

Он протянул руку.

– Вы заключили сделку, партнер.

Кэтти

– Кэтти!

Аргх. Его сранный голос. Такой чванливый, самодовольный придурок.

– Ты звонил?

Он вздохнул и сделал из чертовой мухи слона.

– Ты могла бы перезвонить мне раньше. К сожалению, мне пришлось позвонить твоей матери.

– Она говорила.

– Она объяснила? Это отличная возможность, Кэтти, я очень серьезен.

У меня не было времени на это дерьмо.

– Что мне нужно сделать, чтобы встретиться с Харрисоном Гейблсом? Мои почки не продаются, как и моя раздражающая душа. – Только моя киска. Упс.

Он снова вздохнул. Он всегда, черт возьми, вздыхает.

– Почему бы тебе не прийти в офис, как я просил твою маму? Мы можем поговорить там. Должным образом.

– Мне не интересно говорить должным образом, – отрезала я. – Просто скажи мне сейчас.

– Кэтти…

– Нет, – ответила я. – Скажи мне сейчас.

Тогда он действительно застонал. Раздраженный стон, который вывел меня из себя, но я держала рот на замке, пока тот говорил.

– Один месяц обучения у Харрисона Гейблса на ранчо, – сказал он. – Целый месяц, только ты и Верити, и его полное внимание.

Я чуть не расплакалась. Это было немыслимо.

Немыслимо и, без сомнения, с кучей условий.

И невозможно достичь никаким другим способом.

Он поймал меня, и знал это. Действительно знал это.

– И я должна с тобой увидеться?

– Завтра, – ответил он. – В моем офисе. Страуд (примеч. город в Англии).

– Я не могу завтра, – соврала я. – В четверг? В пятницу?

Он снова застонал, и я услышала шелест бумаг.

– Значит в следующий понедельник, – сказал он. – В час дня. Не опаздывай.

– Для чего эта встреча? – спросила я. – Чего ты хочешь?

– Через неделю в понедельник, – повторил он. – Будь там.

А он повесил трубку.

Мудак.

Глава 6

Карл

Я готов был сделать все ради Дэвида Фэверли, но его капризная избалованная дочь испытывала мое терпение, а я пробыл с ней в одной комнате всего двадцать девять долбанных минут.

Наша программа стажировки в «Фавком Технолоджи» была известна как лучшая в отрасли. Хотелось бы сказать, что она была моим детищем, но солгал бы. Дэвид руководил этим проектом гораздо дольше, чем я был в бизнесе. На самом деле, благодаря этому проекту я вообще занялся этим бизнесом. Считаю, что в жизни есть поворотные моменты, когда судьба пересекает ваш путь, принимает свои меры и решает дать вам шанс. Может быть, это случайная возможность, а может быть, именно в тот момент вы достигли вершины своей кривой, и карты, наконец, сложились в вашу пользу, или, может быть, это один человек, который видит вас насквозь, игнорирует ваше прошлое, ваших тараканов в голове и массивный гребаный камень на ваших плечах и замечает нечто большее.

Дэвид Фэверли стал для меня таким человеком. Парнем, который заглянул за панцирь надменного маленького засранца в своем офисе и увидел в нем то, во что стоило инвестировать. И вот теперь, почти двадцать лет спустя я был во главе его дочерней компании по продажам «Техсторм». Плечом к плечу с ним на каждой важной деловой встрече, директор по всем направлениям каждого из его предприятий. Тем не менее, я редко афишировал это. Вычеркните это, я никогда, черт возьми, не афишировал это.

Уважение не появляется просто так, его всегда нужно заслужить, а титулы ничего не значат. Я хочу, чтобы люди в моей команде уважали меня, потому что я дал им повод. Доверяли мне, потому что я доказал, что заслуживаю это. Трудились для меня, потому что я работал для них. И, несмотря на мою репутацию упрямого стального мешка с дерьмом, я не так уж и плох, по крайней мере, так мне говорят.

У меня было три правила в бизнесе и в жизни. Выкладывайся по полной, хватайся за любую возможность и проявляй благодарность за все, что получил.

Верити Фэверли бросала вызов всем трем.

Ей не хотелось быть здесь, это было очевидно. Облаченная в свою новую дизайнерскую чертову офисную одежду, она бесцельно покачивала своими туфлями на шпильке, пока смотрела мои слайды презентации. Выражение ее лица было одновременно обиженным и лощеным, и когда она зевнула в третий раз за десять минут, пришло время поставить ее на место.

– Я мешаю вам спать, мисс Фэверли? Я настоятельно рекомендую ложиться пораньше, если вы хотите быть в форме ровно в девять утра.

В комнате было еще восемнадцать человек, и ни один из них не смотрел на нее. У нее была аура «мой папочка – твой босс, не связывайся со мной», но для меня это ни хрена не значило. Все остальные в этой комнате были здесь заслуженно. Любой из них хотел быть здесь, хотел попробовать, хотел ухватиться за возможность и хотел чего-нибудь добиться. Всех остальных я выбрал сам. Но не эту маленькую сопливую сучку.

Она бросила на меня презрительный взгляд.

– Да без разницы, Карл.

Я стиснул зубы. Проблема тесного сотрудничества с Дэвидом Фэверли заключалась в том, что я по неосторожности слишком долго общался с его детьми, чтобы поддерживать здоровый уровень профессиональной вежливости. Двое старших – Себастьян и Доминик – были похожи. «Эй, Карл, йоу, Карл, как дела, Карл?». Но они научились. Несколько дней стажировки выбили из них всю фамильярность, а потом она вернулась с новой силой, более искренняя и с взаимным уважением.

Почему-то я сомневался, что с Верити все пройдет так же гладко. Она была здесь только потому, что Папочка заставил ее быть здесь. Судя по всему, из-за какой-то дерьмовой поездки в США, которую он использовал в качестве рычага давления, и на этот раз, похоже, она верила, что тот сдержит обещание. Ни стажировки, ни гребаного веселья по истечению шести месяцев.

Я указал на текущий слайд.

– Мои требования просты. Каждый делает все возможное. Мне плевать, откуда вы, меня не волнует, что вы знаете, или что вы сделали, или то, что пара претенциозных бумажек заявляют, что вы чего-то стоите. Я сужу по тому, что вижу, а вижу я, что усилия и решимость стоят тысячи университетских степеней. Не пытайтесь пройти через эту программу по инерции, потому что я узнаю это, я видел это уже тысячи раз. Если у вас есть проблема, то вы говорите о ней, и мы работаем над ней. Кроме этого, я ожидаю, что вы выложитесь по полной, пока вы в моей команде, а в течение следующих шести месяцев мы команда. Понятно?

Восемнадцать голов кивнули, а Верити смотрела на свои часы «Гуччи».

– Мисс Фэверли, это понятно?

Она закатила глаза.

– Ага, Карл, я поняла.

Но это не так. Она ни хрена не поняла, потому что маленьким избалованным сучкам вроде Верити Фэверли никогда не приходилось работать. Она самая младшая. Изнеженная принцесса в башне из слоновой кости. Мамина фарфоровая куколка.

Капризный ребенок.

– Мы начнем с нуля, без исключений. Здесь все на равных, идут по тому же пути, что и сотни до вас. Вы начнете в колл-центре, развивая свои навыки обслуживания клиентов, навыки общения, профессионализм и знания о продукте. Вы научитесь продавать без визуальных сигналов, без элегантного костюма, без служебной машины, без кричащих визитных карточек, без титула за плечами. И тогда, когда вы будете готовы, если вы будете готовы, вы получите шанс на более высокий уровень управления, возможно в одном из местных отделов продаж. Возможно, вы даже перейдете в отдел маркетинга. Все в ваших руках, и мы надеемся, что многие из вас, большинство из вас, останутся. – Я улыбнулся, увидев перед собой разношерстных новичков. – Есть вопросы?

Поднялось несколько неуверенных рук, и я один за одним ответил на их вопросы. Все как обычно. «Когда мы будем совершать живые звонки? Над какими продуктами мы будем работать? Я пока не очень разбираюсь в технологиях, это проблема?»

У Верити не было ни одного вопроса.

Я улыбнулся им, наблюдая, как они устраиваются поудобнее, выдыхают и расслабляются в первый день своей новой жизни. А потом я преподнес им сюрприз. Я подсоединил свой телефон к динамику, прокручивая песни, пока не нашел тему «Рокки». Этот момент отложится у них в памяти – недоверие, шок и юмор. Может быть, чуть-чуть ужас. С этого момента начнется разрушение их оговорок, подтолкнув их к самосознанию. Посвящение огнем, и в данном случае это было целью.

– Поют все. Все, – сказал я. – И мне лучше вас услышать, а то вы окажитесь на улице в первый же день. – Я оглядел лица, замечая первые вспышки ужаса. Я не совсем понимал, почему пение на публике так пугает людей, но, Господи, это так. – Каждый делает все, что в его силах. Встаньте, пожалуйста.

Девятнадцать человек встали, некоторые неловко переминались с ноги на ногу, некоторые ухмылялись, некоторые уже покраснели. Все готовы попробовать, кроме одного.

– Музыка – это якорь, а продажи – карьера, основанная на исполнении. Найдите свои песни, те, что подбадривают вас, заставляют чувствовать, что вы можете завоевать мир и всех в нем. Найдите их и используйте, часто. Это моя.

Я нажал кнопку воспроизведения.

А потом я возглавил их, и это всегда удивляло их больше всего.

Я не умею петь, не совсем, но я люблю музыку и люблю двигаться. Я всегда слушаю музыку. Во время длительных поездок на встречи, во время жестоких тренировках на гребаном тренажере, во время подготовки к важным переговорам, перепроверяя все цифры в конце месяца. Я люблю музыку и люблю танцевать, и применяю это на практике перед комнатой новобранцев, и они немного улыбались и смеялись, и постепенно их голоса становились все громче, а выражения – более открытыми, когда они присоединились к мелодии. Толпа людей в комнате выкрикивала тему Рокки, и некоторые нашли свой ритм и даже сделали небольшой пас кулаком, и один парень сзади вышел вперед. Он пробежался на месте и ударил воздух перед собой. И он мне понравился. Я буду к нему присматриваться.

Я ходил между стульями, прислушиваясь к каждому человеку, убеждаясь, что все они поют громко, и, наконец, подошел к Верити в конце первого ряда. Ее лицо было невозмутимым, без единого намека на флёр. Я повел ее за собой, положив руку ей на плечо и шепча на ухо, но она ничего не сделала, просто уставилась на меня, как на какой-то идиотский кусок дерьма. Выражение моего лица изменилось, стало суровым, жесты стали более настойчивыми, пока она не закатила глаза.

Я перестал петь.

– Давай, – сказал я. – Попробуй.

– Ни за что, – ответила она. – Это глупо.

Люди вокруг притихли, навострив уши.

– Это не глупо, Верити. Глупо пытаться строить взаимоотношения по телефону с палкой в заднице и негибкостью в общении.

– Это глупо, – повторила она. – Я не собираюсь выставлять себя на посмешище из-за тебя.

– Вы и так делаете из себя посмешище, мисс Фэверли. Я просто прошу вас спеть.

Ее глаза расширились и помрачнели.

– Да пошел ты, Карл. Я не буду петь. Ни за что.

Я склонил голову набок.

– Тогда убирайся.

Она скрестила руки на груди.

– Что, прости?

– Я сказал, убирайся – Я вернулся во главу стола и выключил музыку. – Ты уволена, Верити, можешь идти.

– Но я…

– Но ничего. Либо ты выкладываешься по полной, либо уходишь.

– Это смешно, просто потому что я не хочу петь твою дурацкую песню. – Ее щеки порозовели от злости, но я не отступил. – Посмотрим, что по этому поводу скажет мой отец, – прошипела она.

Я указал на дверь.

– Валяй, он в кабинете 424.

Она оглядела толпу, все опустили глаза.

– Ты пожалеешь, – огрызнулась она и исчезла, вихрем самонадеянности протопала по коридору, стуча каблучками, как пистолетными выстрелами.

Я улыбнулся остальным кандидатам.

– Равные условия, как и я сказал. Без исключений.

Я поднял свой телефон, заметив значок сообщения, прежде чем убрал его в карман. В комнате почему-то стало легче, рушились барьеры. Больше зрительного контакта, ярче улыбки. Хорошо.

Все отлично.

– Хорошо, – сказал я, меняя слайд. – Давайте начнем.

Кэтти

Туристический сезон превратил Муч Арлок в рай для путешественников. Кафе было забито до отказа во время обеденного перерыва. Люди заходили перекусить после утренней прогулки по Мэлверн-Хиллс. Я схватила заказ четвертого столика и улыбнулась Бенни, вытиравшему лоб кухонным полотенцем.

Заявление на увольнение лежало у меня в кармане, но мысль отдать его была печальной. Я работала здесь с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы носить поднос, не расплескивая все вокруг. Сначала по субботам, пока училась в школе, потом на каникулах, а теперь четыре раза в неделю. Деньги были дерьмовыми, но работа была хорошей. А Бенни был чертовски мил.

Время ланча медленно прошло, я вытирала столы и ждала. Наконец, Бенни просунул голову в дверь.

– Ты хотела поговорить?

Мой желудок сжался, письмо прожигало карман.

– Когда у тебя будет время.

Он поманил меня к себе, и мои ноги вдруг стали ватными. Я хотела отдать заявление на увольнение, но еще не сделала этого. Мне нужно было время, а не страховочная сетка в виде небольшой заработной платы, которую мне предлагало это место. Было бы слишком легко бросить Карла и Рика, а мне не хотелось бросать, я хотела погнаться за радугой.

Потому протянула конверт, и Бенни уставился на меня.

– У тебя новая работа?

Я кивнула.

– Прости, Бенни.

– Не стоит извиняться, – сказал он. – У тебя есть диплом, ты уже взрослая. Пришло время.

От его улыбки у меня образовался комок в горле.

– Мне здесь очень нравилось.

– И здесь тебя действительно любили. – Он опустил руку мне на плечо. – Ты должна почаще заходить, потому что у нас есть жареные пирожки. Я угощаю.

Я кивнула.

– Спасибо.

Он убрал письмо в карман передника.

– Это работа с твоим отцом?

Аргх. Еще одно, о чем я пожалела, что рассказала. Мне действительно нужно научиться хранить секреты. Как только это вырвалось, они никогда не забывали об этом.

– Нет, – ответила я. – Никакого отношения к этому ублюдку.

– Жаль, – сказал тот. – Твой отец знает толк в хороших делах. – Я посмотрела в его дружелюбные глаза под тяжелыми серыми бровями. Бенни был южноафриканцем, и местные жители постепенно принимали его, пока он не стал отлично вписываться в Муч Арлок. – И куда ты уезжаешь?

Я попыталась вспомнить стандартную фразу, которую придумала.

– Я буду помогать дизайнеру. В Челтенхэме.

– Я не знал, что ты увлекаешься искусством, – улыбнулся он. – Дизайнер… да…

– А я и не увлекаюсь, – засмеялась я. – Это потребительская сторона. Я его… ассистентка…

– Ох, да, – усмехнулся Бенни. – Хорошо.

Я чувствовала себя обманщицей.

– Да, это хорошо.

Он достал календарь.

– Ты заканчиваешь на следующей неделе?

– Пожалуйста, – сказала я и вспомнила телефонный звонок донора спермы. Еще одно гребаное аргх. – И мне, если можно, нужен выходной в понедельник. Мой отец хочет поговорить со мной.

Бенни что-то нацарапал в расписании.

– Может быть, у твоего отца есть хорошее предложение.

Я проверила, нет ли клиентов, но там была только старая глухая пара у окна.

– Возможно, но мой отец может пойти и трахнуть самого себя.

– Кэтти! – строго произнес он, но рассмеялся. – Просто выслушай его, ладно? Ради старого Бенни.

Боже. Еще один.

– Угу, угу. Я его выслушаю.

Прозвенел колокольчик над дверью, когда компания завсегдатаев зашла выпить кофе с пирожными, так что наше время истекло.

– Спасибо, – проговорила я. – Я ценю все, что ты для меня сделал. Правда.

Он отмахнулся.

– Отличное сотрудничество, – сказал тот. – Только и всего.

Когда Бенни повернулся и пошел на кухню, в моем кармане завибрировал телефон. Я достала его, когда компания села за столик.

Одно сообщение. Одно письмо.

На что ответить в первую очередь?

Я нажала на сообщение.

Рик: У меня есть идея. Хочешь замутить на этой неделе?

Я почувствовала это между ног, вспоминая его пирсинг на моем клиторе. Мои щеки горели, когда пришло еще одно сообщение.

Рик: Я имею в виду разговор, а не трах. Прости, это прозвучало плохо!

Рик: Если только ты не хочешь трахнуться.

Я улыбнулась, а потом пришло еще одно.

Рик: Не обращай на меня внимание. Я имел в виду общение. Потусоваться. Немного отдохнуть.

Все за столиком были поглощены меню, хотя каждый раз ели одни и те же пирожные. Я отправила сообщение:

Я: Конечно, с удовольствием. Когда? Я могу в среду. Возможно в пятницу.

Рик: Среда? Ланч? Приезжай сюда. Я готовлю.

Я: А Карл?

Рик: Без Карла.

Без Карла? Я не знала, чувствовать ли мне облегчение или беспокойство.

Я: Окей, круто. Тогда увидимся.

Я приняла заказ на кофе, прежде чем вспомнила о письме. Я нажала «открыть», пока фильтровалось кофе.

«Фавком Технолоджи». Подтверждение вашего собеседования.

Какого хрена?

Я просмотрела текст. Чертово собеседование?! В понедельник?!

Вот тебе и гребаный разговор.

Я отправила маме сообщение.

Я: Я не буду с ним работать, черт возьми.

Мама ответила мгновенно.

Мама: Просто выслушай его. Пожалуйста?

Такой простой ответ.

Я: Ни единого. Гребаного. Шанса.

Мама: Это не работа. Это стажировка. Отличный опыт.

Значит, она точно знала, что ему нужно. Мне захотелось задушить ее через телефон.

Я: Нет!

Мама: Что насчет Харрисона Гейблса?!

Я вскипятила молоко и разозлилась. Так чертовски разозлилась. Я напечатала ответ.

Я: На хер Харрисона Гейблса, и на хер донора спермы.

К тому времени, как я поставила поднос на стол, она уже ответила, и я за милю могла догадаться, что там написано.

Мама: Я знаю, что ты не это имеешь в виду. Пожалуйста, сходи, просто посмотри. Для меня. Люблю тебя *целую*

Гребаный ад. Что не так с этим миром? Пожалуйста, сходи ради меня, ради меня, ради меня…

Я вздохнула.

Мне не нужен ни он, ни его паршивая работа, и я скажу ему об этом. Скажу ему, что думаю о его дурацком шантаже Харрисоном Гейблсом.

А потом я бы сказала ему поиметь самого себя, по крайней мере, я могу сделать это лично, чтобы показать этому пожертвовавшему сперму мешку дерьма средний палец.

Карл

Я ослабил галстук и сбросил пиджак на стул, делая пару глотков пива, прежде чем Рик даже задал вопрос.

– Итак, принцесса Фэверли? – спросил он. – Такая, как ты и ожидал?

Я кивнул.

– Соплячка не захотела петь.

– Ауч.

– Ага. Поэтому я отправил ее собирать вещи. Она побежала к папочке, ты знаешь, как это бывает.

Он вздохнул.

– И что случилось?

Я улыбнулся воспоминаниям.

– Через пять минут он прислал ее с извинениям.

Брови Рика взлетели вверх.

– Извинения? Ни хрена себе!

– Знак доброй воли.

– Ты принял их? – Он взял себе пива.

– После того, как она спела тему Рокки… – Я не мог не ухмыльнуться. – Сольно…

Рик покачал головой.

– Господи, Карл. Она возненавидит тебя.

– Она может ненавидеть меня до потери пульса, мне на это наплевать, лишь бы она научилась работать по программе или убралась к чертовой матери.

Он замолчал, и я заставил его ждать, не сказав ни слова.

– Ты получил мое сообщение? – наконец, спросил он.

Я сделал глоток пива.

– Ага, получил.

Рик пожал плечами.

– И? Это хорошо, правда?

– Что наша сладкая малышка хочет приехать и отдохнуть в среду днем? Она вероятно думает, что ты заплатишь.

Он нахмурился.

– Не порть все. Это значит, что она все еще увлечена.

– Это значит, что ей нужно больше денег.

– Или больше члена. – Он прислонился к кухонному островку. – Сможешь приехать?

Я уставился на него.

– Когда я был здесь в среду днем?

– Отлично, – сказал он. – А если она захочет трахнуться?

Я пожал плечами.

– Ты этого хочешь?

Он отхлебнул пива.

– Возможно.

– Возможно?

Он наклонил голову.

– Может быть, да.

Я оперся о столешницу.

– Один?

Его щеки порозовели.

– Нет…

– Да ладно тебе, Рик. Ты когда-нибудь приглашал кого-нибудь на неделе? – И он этого не делал. Идея была абсурдной. Вместе или нет вообще – это обычно распространялось на все.

Он вздохнул.

– Она просто…

– Просто что?

– Просто… другая.

Я вздохнула.

– У нее должно быть волшебная киска, если ты зациклился на ней после одного маленького траха.

– Дело не только в этом.

– Конечно дело в этом, – ответил я. – Кем ты вас возомнил? Идиотскими родственными душами? – Рик выглядел подозрительно. Странно. Это беспокоило меня. Ненавижу чертовы секреты. – В чем дело? – спросил я. – Выкладывай.

Он отвернулся и сделал вид, что вытирает что-то в раковине.

– Ни в чем.

– Не вешай мне лапшу на уши, – проговорил я. – Ты что-то задумал.

– Черт бы тебя побрал, Карл, почему ты всегда так делаешь? – Он полез в карман и вытащил листок бумаги. Рик колебался, когда я потянулся за ним. – Прежде чем ты прочтешь это, знай, что мне действительно пришлось покопаться, и это не последнее, и это ничего не значит.

– Да, да, – сказал я. – Просто отдай, что ты там, блядь, нашел?

– И я с ней встречусь. – Он держал листок над головой. – Я все равно встречусь с ней в среду, и она мне нравится. Она мне очень нравится.

– Просто дай мне чертову бумагу, Рик. – Я вырвал ее у него из рук, и тот отвернулся, когда я развернул ее. История статусов Фейсбука. Тесты и комментарии к чужим тегам. Я впитывал все это.

– Итак, все решено, – сказал я, складывая листок обратно. – Еще одна бессмысленная затея.

Он хлопнул ладонью по стойке.

– Я знал, что ты будешь таким.

Я допил пиво, убеждая себя, что меня нисколько не беспокоит, что это всего лишь еще один вариант, но почувствовал странное разочарование.

Он покачала головой.

– Просто дай мне разобраться.

– У меня нет время, – отрезал я. – Найди кого-нибудь другого.

– Пожалуйста, Карл, просто дай мне шанс…

Я вздохнул, меня охватило разочарование. Явное разочарование.

– У меня нет времени на это дерьмо. – Я схватил еще одно пиво и отошел, но он не последовал за мной.

Рик стоял, скрестив руки на груди. Выражение его лица было решительным и жестким, и по уши чертовски влюбленным.

– Я встречусь с ней в среду, – сказал он. – И ты можешь быть там или нет, но я буду.

– Тогда зачем ты говоришь мне это?

– Потому что мы честны друг с другом. Потому что я хочу, чтобы ты знал, – сказал он.

– И теперь я знаю. – Я пожал плечами. – Делай что хочешь, но я пас.

Он сделал пару шагов в мою сторону, и в его голосе прозвучало отчаяние.

– Шесть месяцев, ты обещал.

– И ты сделал их необязательными.

– Но я этого не делал. Разве ты не видишь?

– Я вижу прямо противоположное.

Он нахмурился и покачал головой.

– А как насчет выходных? Как насчет того, чтобы растянуть ее тугую маленькую пизду и взять ее вместе? Эй? Ты говоришь мне, что теперь не хочешь этого делать?

Я вздохнул.

– Черт возьми, Рик. Я не знаю.

– Отлично, – сказал он. – Я отменю. Я все отменю, прямо сейчас. – Он вытащил телефон и начал печатать, но я опустил руку на его запястье.

И мне нечего было сказать, нет ни единой долбанной причины, и он знал это.

Его взгляд был торжествующим.

– Я встречусь с ней в среду, – сказал он. – Разберусь с этим.

И я не стал спорить.

Не сказал ни единого чертового слова.