Текст книги "Сладкие папики (ЛП)"

Автор книги: Джейд Вест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

Кэтти

Я плюхнулась задницей на опилки, Рик примостился рядом. Скрестила ноги, мой желудок сжался в ожидании.

– Мне повезло, действительно чертовски повезло, – начал он. – Я всегда знал это, но только когда встретился с таким парнем, как Карл, по-настоящему осознал, насколько хорошее у меня было детство. У меня было все… все, что имело значение. А у Карла, бедного гребаного парня, не было ничего.

– Он упоминал о пансионе, когда мы были в Брайтоне…

Рик встретился со мной взглядом, его глаза были такими грустными.

– Детский дом. Дерьмовая дыра, насколько я понимаю. Целая куча детей, нуждающихся в любви, но недостаточно людей, чтобы любить их. Даже людей, способных просто позаботиться о них, не хватало.

– А как же его родители?

Рик покачал головой.

– Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Любительница вечеринок, но на самом деле это все слухи, обрывки воспоминаний, разрозненная информация от людей, которые на самом деле ничего толком не знали. Они нашли ее в бассейне, плавающей лицом вниз, в одних трусах. Официально – смерть от несчастного случая. Я больше ничего не знаю. Карлу тогда было всего шесть лет. Они нашли его в грязной одежде в квартире одного из друзей-неудачников ее матери.

Мой желудок сжался.

– Дерьмо.

– Он почти не говорит об этом.

– А потом? Что с ним случилось?

Он вздохнул.

– Куча всякого дерьма. Жизнь в системе, постоянно меняющиеся люди. Недостаточно внимания, недостаточно любви. Они сказали, что им не удалось найти его отца. И этот неудачник появился только потом, когда Карлу исполнилось уже тринадцать лет. Сказал, что у него нет ни места, ни денег, ни возможности, чтобы позволить Карлу жить с ним, но он любит его, скучает по нему, думает о нем все время и так далее, блядь, и тому подобное.

– Он был родным отцом?

Рик покачал головой, и его лицо окаменело.

– Он был гребаным мудаком. Использовал Карла, чтобы тот делал ему одолжения. Ебучий кусок дерьма.

– Одолжения? – К горлу подкатила тошнота, но Рик покачал головой.

– Ничего подобного, насколько мне известно, но я бы не стал в этом клясться. Наркотики. «Оставь это у себя, Карл, это подарок для друга. Не говори никому, я хочу, чтобы это был сюрприз. Я работаю над тем, чтобы у нас появился дом, Карл, меня и тебя, осталось уже недолго».

– Блядь.

– Ага. Конечно Карл делал все, что хотел его мудила-папаша. Он был подростком, который надеялся, что кому-то действительно есть до него дело, понимаешь? Думал, что он, наконец-то, может быть кем-то для кого-то. Это меня так чертовски злит.

– И что произошло потом?

Рик откинул голову назад и прищурился, глядя на солнце.

– Воспитательница нашла один из свертков, спрятанных за плинтусом у койки Карла. А потом были полиция, социальные работники, миллион вопросов. И пока-пока, папуля.

– Его отец попал в тюрьму? – Мое сердце билось где-то в горле.

– Думаю, это была часть более масштабного расследования. Но да, он сел за это, скатертью, черт возьми, ему дорожка. Карл терзался чувством вины, посылал тому письма, но ответа так и не получил. Ни одной гребаной строчки. Ни разу. Я имею в виду, что за гнида поступает так со своим собственным ребенком? Подставляет, а потом просто на хрен бросает? Даже, блядь, не отвечает? – Рик покачал головой. – И бедный малый просто слетел с катушек. Начал заниматься вандализмом, драться, воровать. Он говорил, что это было, словно он был наполнен этим… дегтем, густым и черным, просто… гнилью. Говорит, что ему казалось, будто он ничего не стоил, ничего не заслуживал, даже ничего не хотел. В итоге тот попал в колонию для несовершеннолетних, а затем снова попал в систему. Проблемный ребенок. – Рик помолчал, ковыряя пальцем слой опилок. – Вообще-то я не имею права рассказывать тебе эту хрень, но думаю, что ты должна знать. Чтобы ты поняла.

Мои глаза пекло, и они были полны слез. Слишком много всего сразу. Подворье Джека, разговоры о детях и Карл. В основном Карл.

– Вот дерьмо, – проговорил Рик. – Я знаю, как все это херово, знаю, что это печально, поверь мне, это разбивает мое гребаное сердце, но пожалуйста, что бы ты ни делала, не смотри на него так.

– Как так? – спросила я хриплым голосом.

– Как ты смотришь на меня сейчас. Будто ты жалеешь его, будто тебе за него обидно. Ему это не понравится. Это последнее, чего он хочет, и это не то, кто он есть теперь.

– Но так и есть, – заметила я. – Я имею в виду, что мне его действительно жаль. Я его не жалею, он не из тех парней, которых можно жалеть. – Я отвела взгляд. – Он кажется таким сильным, таким приземленным, таким… собранным.

– Он такой. Именно такой. Он лучший человек, которого я знаю. Самый сильный человек, которого я знаю.

Комок в горле грозил задушить меня.

– Как он… как он мог… как вообще смог вернуться на путь истинный после такого?

– Только такие, как Карл и могут, – улыбнулся Рик. – Не спрашивай меня как, но он это сделал. Просто собрал все свое дерьмо и построил себе лучшую жизнь. Карл твердо стоит на ногах, он решительный, серьезный… целеустремленный. Ты, наверное, заметила, – рассмеялся парень, – что он может казаться… неприступным. Но это всего лишь маска, уверенность, которую тот использует, чтобы двигаться вперед, но под всем этим, несмотря ни на что, несмотря на все дерьмо, через которое тот прошел, на все случаи, когда его подводили и наебывали, несмотря на все это, он верный, добрый и щедрый. Он хочет для людей самого лучшего и отдает им все самое лучшее, всегда самое лучшее. – Рик сделал паузу и посмотрел прямо на меня. – Во многом это благодаря твоему отцу.

Мой живот скрутило.

– Не уверена, что мой отец может взять на себя ответственность за большую часть из этого.

– Может да, а может и нет. – Рик снова посмотрел на меня. – Я всегда говорю то, что считаю нужным, и твой отец всегда был отличным парнем. Никакой ерунды, никаких игр. Он видит в людях самое лучшее, как и Карл.

– Это не то, каким его вижу я, – возразила я, мой голос был колючим. Я была колючей, словно дикобраз. – Никогда. Ни за что.

Рик не обратил на это внимание.

– В любом случае, это не главное. По-настоящему желание завести ребенка зародилось у него много лет назад. Карл сказал мне, что примерно в двадцати минутах ходьбы от приюта находился парк, который был лучше, чем то жалкое нечто, что было в распоряжении у их детского дома. Он обычно приходил туда, сидел и смотрел. Там были семьи, рассказывал Карл, хорошие семьи. Настоящие мамы и папы со счастливыми детьми, просто приятно проводящие время. Он часто сидел за забором, наблюдал за ними и молился, чтобы однажды и у него была такая же семья. Люди, которых нужно было бы любить. – Рик вздохнул. – Дети, которых нужно было бы любить. – Он взял щепку и повертел ее в пальцах. – Когда твой отец сделал ему предложение, он с головой ушел в работу, чтобы подготовиться к будущему, стать кем-то. Вот так. Он ни с кем не встречался до Мелани, пока ему не перевалило за двадцать, Карл думал, что это она, та самая. И Мелани утверждала, что чувствует то же самое. А кто бы этого не сделал, будучи имея такого парня, как Карл? Он великолепен, успешен, умен… – Его голос затих. – Но эта женщина была диким существом, поверь мне. Честно говоря, я даже представить себе не мог, что кто-то вроде Карла будет возить пару детишек в школу, даже через миллион лет. Но он мог бы это делать.

– Это она была с ним, когда вы познакомились?

Рик кивнул.

– Ага, на каком-то захудалом сайте. Ты же знаешь правила. Я появился у них, и мы сразу же поладили. Я думал, что они были крутыми. Милая пара, прекрасный секс. Смелые. Их отношения казались довольно прочными, хотя действительно такими не являлись.

– Они расстались?

Рик встретился со мной взглядом, он опасался говорить мне это. Я видела, что тот колебался.

– Тебе необязательно говорить мне… – начала я, но он покачал головой.

– Мне действительно нужно рассказать тебе. – Он перебросил щепку из одной руки в другую. – Карл думал, что они настроены серьезно. Думал, что это навсегда. Они говорили об этом, он говорил о том, чтобы остепениться, завести детей. Это было все, чего он когда-либо хотел.

– А она не хотела этого?

– Говорила, что хотела. Что перестала принимать таблетки, издавала правильные звуки, говорила правильные вещи. Я имею в виду, они были вместе целую вечность. Годы и годы без каких-либо реальных обязательств, без каких-либо реальных признаков того, что она готова, но он ждал. Наконец Карл решил, что она готова, и та сказала, что готова.

– И она не забеременела?

Рик тяжело вздохнул.

– Видимо, нет. Она все время говорила ему, чтобы он подождал, говорила, что это случится.

– Но этого не произошло?

Парень отшвырнул щепку в сторону.

– Она просто лгала.

– Все еще принимала таблетки?

– Нет, – проговорил он. – Это было бы гораздо лучше. – Он зажмурился. – Два аборта.

Гребаный ад.

– Два?

– По меньшей мере, два. Проболтался друг, который слишком много выпил и упомянул об этом мимоходом, будто Карл и так знал.

– О боже!

– Он был чертовски подавлен. Всю свою жизнь он мечтал о семье, месяцы – а может быть и годы – попыток. Представь себе, все это ожидание, все эти попытки и просто узнать, что женщина, с которой ты хотел провести всю свою жизнь, решила покончить с двумя вашими детьми без твоего ведома. Это разбило его чертово сердце.

Мне стало холодно. Холодно и грустно. Мой живот болел за него.

– Это ужасно.

– Да, это так. Это действительно так. Они из-за этого расстались, и она ушла, даже не моргнув глазом. Мелани никогда не любила его по-настоящему. Думаю, ей просто нравилась идея быть с ним, что для меня безумно, потому что я действительно чертовски сильно люблю его, он – все для меня. – Рик сделал глубокий вдох. – Какое-то время мы были просто друзьями. Пропускали по паре кружек пива в выходные. Потом по паре кружек на неделе. Мы много разговаривали. Много смеялись. Мы просто подходили друг другу. Мы встретили много других женщин, когда он снова был готов к этому, совершенно случайно. – Он широко улыбнулся. – Я знал, что люблю его, уже тогда. Я думал, что он был удивительным. У него это заняло немного больше времени. Наверное, это было из-за семьи. А может быть я ему просто не нравился. – Рик слегка рассмеялся. – Но, наверное, я пробрался к нему под кожу. В конце концов.

Я улыбнулась.

– А ты всегда знал, что ты би?

Он кивнул.

– Моя семья была потрясающей, учила нас, детей, что любовь есть любовь, и это все, что имеет значения. Мне это не казалось таким уж важным, я просто хотел того, кого хотел. Они любят Карла. – Его глаза сверкнули, и это заставило меня вздрогнуть. – Тебя бы они тоже полюбили.

Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

– А Карл тоже всегда был би?

– Я так думаю, возможно. Для меня моя сексуальность не имела большого значения, я просто любил то, что мне нравилось, любил того, кого любил. Для Карла, думаю, это было больше похоже на утешение там, где он мог получить его. Думаю, он находил некоторое утешение в общении с другими, когда слетал с катушек, немного физической близости под покровом темных ночей. Выход для нерастраченной любви, как-то так. Он говорит, что был благодарен за любую любовь, независимо от того, откуда она приходила, и это засело в нем, хотя теперь я думаю, что корень всего этого в другом. Для него на самом деле не имеет значения, идет ли эта любовь от парня или девушки, или от обоих. Он не всегда отвечает тем же, волшебной маленькой любовной фразой – заморочка после Мел, полагаю – но он это показывает, он это чувствует. Карл полностью отдается людям, которые заботятся о нем, людям, которые хотят его. Я хотел его. Я действительно хотел его.

Я слегка толкнула его. Сжала его локоть.

– И он хотел тебя. Он любит тебя, это очевидно.

– Я люблю этого парня. Так чертовски сильно его люблю. – Парень вздохнул. – Но мы всегда хотели большего. Нам с самого начала хотелось иметь семью, особенно Карлу. Мы думали, что у нас могут быть полиаморные отношения, что сможем найти кого-то на одной с нами волне, но это оказалось не так просто. – Он сделал паузу. – Секс, да, это было просто. Деньги в обмен на секс, это даже проще. Но что-то настоящее? Это ускользало от нас.

Я ничего не говорила, только слушала.

– Наверное, это тяжело для людей. Секс втроем – это весело, тусоваться втроем – это весело, но остепениться? Эта долгосрочная полиштука с ребенком, с семьей, со странными взглядами других мам на школьной площадке? – Рик покачал головой. – Это заставляет женщин бежать. Мы с Карлом похожи на субботние вечерние коктейли. Достаточно легко затащить кого-то в бар, «купи один и получи второй бесплатно», но они неизменно выпивают достаточно, чтобы хорошо провести время, а затем отправляются домой на ночь.

– Я вижу это совсем не так, – ответила я. – Не сейчас, обещаю.

– Надеюсь, что нет, – проговорил тот. – Я действительно чертовски надеюсь, что нет, потому что мы увязли довольно глубоко с тобой, Кэтти. Мы думаем, что ты потрясающая.

Я почувствовала, как краснею.

– Спасибо.

– Я говорю серьезно. Мы очень высокого мнения о тебе. Так будет всегда, как бы все ни обернулось. – Рик почесал бороду. – Карлу в этом году исполняется сорок, и он чувствует это. Он боится, что это никогда не случится для него, для нас, и что даже если это случится, он будет слишком стар, чтобы наслаждаться всем тем, о чем мечтал всю свою жизнь. Слишком стар, чтобы радоваться своим внукам, перебравшись в дом престарелых еще до того, как его ребенок съедет из дома. Это делает его… требовательным.

– А как же иначе? Если он хочет чего-то настолько… – Я подумала о подворье, разочаровании от потери мечты, которая ускользала от меня. Это было чертовски больно, а ведь мне было всего двадцать два года. У меня все еще оставался Самсон, все еще была моя мама, все еще была вся жизнь впереди, чтобы найти другую мечту.

– Он сильнее меня, Карл так долго держится за мечту, несмотря на оплеухи, получаемые им по лицу, и все равно продолжает идти, продолжает надеяться. Это делает его трудным, но Карл такой и есть, пока не узнаешь его поближе.

У меня защекотало в животе от воспоминаний.

– Жутко сексуальный, – проговорила я. – Пугающий. И еще грубый. Но мне это нравится.

– Мне это тоже нравится. – Рик поднялся на ноги. – Знаешь, он бы купил тебе это подворье, если бы ты этого хотела. Он щедрый, и ему хочется увидеть, как ты воплощаешь свои мечты в жизнь. Карл всегда хочет для людей только самого лучшего.

Он протянул руку и поднял меня, наблюдая, как я стряхиваю пыль с брюк.

– Я бы никогда не приняла это. Это слишком. Если бы я только могла… – Я покачала головой. – Вероятно, даже тогда нет. Не думаю, что смогу вот так обменяться мечтами, особенно когда моя стоит пару сотен тысяч. – Я подняла руки вверх. – Я имею в виду, блядь, это же грандиозно.

– Как и рождение ребенка. Все это очень серьезно, но чертовски скоро, как я и сказал.

Я прислонилась спиной к воротам, посмотрела на него, на то, как солнце окрашивало его каштановые волосы, в его темно-карие глаза. Он был так прекрасен.

– Что с тобой такое, Рик? Ты знаешь все о мечтах Карла, о его дерьмовом воспитании, да и о моем тоже. А какова твоя история?

Он пожал плечами и уставился на Самсона.

– Как я и сказал, мне повезло. Моя история очень хорошая. – Он улыбнулся. – Но в университете у меня были проблемы, я курил слишком много травки и тратил все свои деньги на игровые автоматы. – Он поднес палец к губам. – Но т-с-с, никому не говори, я теперь хороший мальчик. – Он ухмыльнулся. – Серьезно, мне выпал хороший жребий. Я общался с кучей случайных людей, много занимался сексом, и это было весело, но не приносило удовлетворения. Добился успеха в графическом дизайне, а это все, чего мне действительно хотелось – быть творческой личностью. – Он подошел к воротам и наклонился вперед. – У меня есть свои недостатки. Я трачу слишком много времени. Карл – человек действия, а я – прокрастинатор (при. пер. Прокрастинатор – человек, постоянно откладывающий дела). Я так легко привыкаю к вещам, странной еде, глупым играм, набиванию тату. Всему. Но я научился с этим жить. – Он рассмеялся. – На самом деле я не такой уж захватывающий и особенный. Я просто парень, который пытается смотреть на светлую сторону жизни и ценить то, что у него есть.

Но он был захватывающим. Он захватывал меня. Все, что касалось Рика, захватывало меня.

– Я думаю, что ты чертовски особенный, – возразила я. – И чертовски захватывающий.

Это застало его врасплох, я видела это по его глазам.

– Вау. Да? Это мило.

– Да.

Рик ухмыльнулся.

– Это чертовски круто, черт возьми. Спасибо.

Я подошла к воротам, встала рядом с ним и поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Рик. Спасибо, что пришел. Я чувствовала себя дерьмово, но ты скрасил мой день.

– Я бы тоже почувствовал себя дерьмово, если бы у меня все отняли. – Он вздохнул. – Здесь чертовски мило, я понимаю, почему ты влюбилась в это место. – Он отошел. – А ты точно не испытываешь искушения? Принять предложение Карла и воплотить свою мечту в жизнь?

Я отрицательно покачала головой.

– Мне бы очень этого хотелось. Мне бы очень хотелось, чтобы это место стало моим, больше всего на свете. – Я встретилась с ним взглядом. – Но оно не мое, и не будет моим. Я просто должна принять это и идти дальше.

Рик удивленно поднял брови.

– Это все разговоры о борьбе. Я думаю, что ты крепкая маленькая печенька, милая леди.

Я рассмеялась.

– Не совсем. Мне все еще кажется, что мою мечту вырвали из сердца, пережевали и выплюнули к моим ногам. Но чувствую вдохновение. – Я посмотрела на своего пушистого мальчика в поле. – Я имею в виду, если Карл может пройти через все это, потерять все мечты и все равно двигаться дальше, то и я смогу принять этот маленький удар в челюсть, верно?

Он обнял меня за плечи, поцеловал в висок и притянул ближе.

– Карл для меня загадка, какой-то сверхчеловек. Но если кто-то еще может сделать это, взять неудачу и превратить ее в топливо, чтобы сделать лучше, думаю, это будешь ты. В тебе есть огонь, маленькая мисс наездница. Огонь, страсть, и ты лучишься, словно солнышко. Никогда не теряй этого.

– Никогда не позволяй мне потерять это, – сказала я.

– Буду стараться изо всех сил.

Мы прошли обратно через двор, мимо конюшни, где Рик повесил ошейник Самсона, будто делал это уже сто лет, и было так хорошо быть рядом с ним. Это было прекрасно.

Если бы я только могла быть человеком, тем человеком, который им нужен. Человеком, которого они так сильно хотели.

Глава 23

Кэтти

Я застыла у машины Рика. Интересно, куда это нас привело и к чему это может привести. И самое главное, к чему бы мне вообще хотелось, чтобы это привело.

– Итак, – начал он. – Куда теперь, красавица? Тебя подвезти? – Затем открыл в приглашении пассажирскую дверь. – Могу опустить крышу, прокатимся с шиком. Куда бы ты ни захотела поехать.

Я скользнула на сиденье, так что ответ стал очевидным. Таким очевидным.

– Домой, пожалуйста, – ответила я. – К вам.

Он взял мою руку, прижал ее к губам и поцеловал костяшки, все до единой. Потом улыбнулся. Рик улыбнулся, и это осветило мой мир.

– Поехали домой, – сказал он.

На обратном пути в Челтенем он поднял мне настроение, настроив глупую радио-станцию и подпевая дурацким песенкам. Он опустил крышу, и это было потрясающе – ветер трепал мои волосы, когда мы набрали скорость. Мне нравилось, как его пальцы в такт барабанили по рулю, как он слегка пританцовывал на своем сиденье. Даже несмотря на то, что мы были выставлены напоказ – напоказ каждому проезжающему водителю автомобиля, лишенные уединения крыши – у Рика не было никаких сомнений, никакого чувства неловкости, и мне это в нем нравилось. Это было что-то, что мне нравилось в них обоих, – то, что их общество ощущалось таким раскрепощенным, таким свободным от давления соблюдения любого вида статуса-кво.

– О, мне нравится эта, – проговорила я, когда заиграла одна из моих любимых песенок.

Рик прибавил громкость.

– Пой, детка, – произнес он глупым голосом.

И я сделала это – спела. Мое маленькое грустное сердце забилось сильнее, я смеялась и исполняла высокие ноты, хотя мой голос скрипел, словно у бурундука, когда я фальшивила.

Он захлопал, когда песня закончилась, и убавил громкость.

– Подруга, нам действительно нужно куда-нибудь сходить, – проговорил Рик. – Выпить, потанцевать и, черт возьми, оторваться.

– Да, – ответила я. – Звучит неплохо. – Я вздохнула, позволив напряжению давящего разочарования исчезнуть. – Звучит действительно здорово.

– Мы все еще должны отпраздновать. Ты же все равно была нереально лучшей на этой неделе, помни это. Нам нужно повеселиться.

Я почти забыла о своем триумфе на работе, и меня вновь охватил легкий трепет.

– Это только первые дни.

– Да, самое начало, но ты отлично справилась. Карл сказал, что ты потрясающая. Он так гордится тобой. – Он сжал мое колено. – Как и я.

Это заставило меня покраснеть. Может быть, я тоже немного гордилась собой.

Когда Рик повернул к их району, я занервничала. Мысль о встрече с Карлом одновременно возбуждала и пугала меня. Неужели он снова станет холодным? Опять будет пугающим? Замкнется от мысли, что я не могу быть той, кого они хотят?

Неужели я не могу быть той, кого он хотят? Было ли это все неизбежно обречено? Эта мысль причиняла боль.

Рик свернул на их подъездную дорожку. Затем выключил радио и поднял крышу, а я завозилась со своим ремнем безопасности, пока мы ждали.

– Не смотри так испугано, – сказал он. – Мы уже дома. Все хорошо. – Парень сжал мою ладонь. – Честно, тебе не о чем беспокоиться, Кэтти. Никакого давления.

– Я знаю… просто… – Я выдохнула и расстегнула ремень. – Пойдем.

Рик открыл входную дверь с широкой улыбкой на лице и бросил ключи.

– Милый, я дома! – крикнул он, и его голос был таким теплым, таким глупым.

Я последовала за ним на кухню и увидела там Карла, прислонившегося к островку с планшетом в руке и кружкой кофе рядом. Все его внимание было приковано к тому, что он делал, – несомненно, к чему-то, связанному с работой. Я часто видела такое выражение лица, когда тот рассчитывал цифры для встреч с продавцами и звонков клиентам. Но было и еще что-то. Может быть, это была стиснутая челюсть, или нехарактерный призрак щетины, может быть, даже что-то большее, что-то невыносимое, какая-то… печаль.

Он был одет в обычную черную рубашку навыпуск и черные джинсы. Его волосы были уложены иначе, чуть менее аккуратно, чем обычно, вероятно, просто высушены полотенцем, и он был босиком. Не знаю, почему это так сильно подействовало на меня, не знаю, почему вид его босых ног на плитке заставил что-то внутри меня затрепетать. Не знаю, почему увидев его таким непринужденным и застигнутым врасплох, у меня перехватило дыхание, мне стало жарко и трудно дышать.

Он опустил свой планшет, когда увидел Рика, в его взгляде было столько вопросов.

А затем он увидел меня. Когда я вошла в кухню, и он встретился со мной взглядом, на долгое мгновение на его лице застыли шок и изумление. А потом появилась улыбка, неуверенная улыбка, которая заставила мое сердце сделать странное маленькое сальто.

– Кэтти, – произнес Карл так, будто меня не было миллион лет.

– Сюрприз, – ответила я, и это прозвучало так глупо.

Проходя мимо, Рик хлопнул его по руке и игриво улыбнулся.

– Не смог удержать ее на расстоянии. Пытался бросить ее в Муч Арлок, но ничего не получилось. – Он включил чайник и подмигнул мне. – Думаю, нам просто придется смириться с ней.

– Думаю, вы смиритесь. – Я показала язык. – И мне чай, пожалуйста.

– И она жаждет горячих напитков. – Он в шутку застонал. – Такая требовательная. Не знаю, почему мы терпим это, Карл.

Но Карл не слушал, не поддавался на наши дурацкие шутки. Его пристальный взгляд был напряженным и тяжелым, зеленые глаза пожирали меня заживо. Мое сердце сделало еще одно странное сальто, и я почувствовала, что падаю.

– Эй, – просто сказала я. Одно глупое маленькой слово, и я почувствовала, как мои щеки горят.

Я не знала, что он скажет, но он вообще ничего не сказал. Просто поставил свою кружку и двумя быстрыми шагами сократил расстояние между нами. Потом обнял меня, поцеловал волосы и крепко прижал к себе. От него пахло гелем для душа, цитрусами и им самим. Моя щека прижалась к его груди, его сердце билось у моего уха, и было так тепло, безопасно. Все казалось таким правильным.

Его подбородок покоился на моей макушке, его руки были твердыми, когда он сжал меня.

– Мне жаль, – проговорил Карл. – Прости, что я сказал это, мне жаль из-за подворья. – Он выдохнул в мои волосы и снова поцеловал меня. – Я так рад, что ты здесь.

Мне казалось, что я растворяюсь в нем, мое тело погружается в него. Поэтому обняла его за талию и сжала так же сильно, как и он сжимал меня.

– Спасибо, что вернулась, – сказал он с такой искренностью, что у меня перехватило дыхание.

Мне так много хотелось сказать, но слова застряли у меня в горле. Я не могла избавиться от грусти, от боли в сердце, вызванной рассказом Рика.

– От меня воняет Самсоном. – Я пыталась рассмеяться, но все вышло как-то глупо, и получился лишь жалкий всхлип, который я никак не смогла остановить, потом выступили слезы, хотя мне этого и не хотелось.

– Мне нравится вонь Самсона, – ответил он и понюхал меня.

Я немного сопротивлялась, когда он взял меня за плечи и отстранил достаточно, чтобы посмотреть мне в лицо. Я попыталась сморгнуть печаль, прежде чем он заметил ее, но было уже слишком поздно.

– Что такое? – спросил Карл. – Подворье? – Он вздохнул. – Мне так жаль, что ты теряешь подворье. Мы все еще можем попробовать и арендовать… можем поговорить с Джеком…

Но я только покачала головой.

– Я в порядке, – ответила я. – Это не из-за подворья. Я в порядке по поводу подворья. Это даже не так важно, по крайней мере, в текущем положении вещей. Это просто земля.

Карл впился в меня взглядом, и я отвернулась, прежде чем тот успел выпытать у меня мои мысли, но было поздно, тот уже все понял.

Он посмотрел на Рика с полуулыбкой на лице.

– Немного поговорили, да, Ричард? Рассказал все мои грязные секреты?

Рик подошел и протянул мне кружку.

– Даже не думай отчитывать меня за то, что я выболтал твое дерьмо, мистер. – Он ткнул пальцем в плечо Карла, но улыбнулся. – И уж кто бы, черт возьми, говорил. – Затем вытащил табак из кармана и свернул самокрутку. – Время покурить. Я оставлю вас, чтобы вы сделали свои маленькие поцелуйчики и двинулись дальше.

Он шагнул к задней двери, но Карл схватил его за руку. Рывком остановил его, обхватил рукой за шею и притянул его в захват, который не выглядел удобным. А потом поцеловал его, крепко и влажно, прямо в щеку.

– Я люблю тебя, Рик, – признался он, и мое сердце бешено заколотилось.

Рик оставался на месте, обняв Карла за талию, пока тот не отпустил его.

– Иу, – запротестовал он, вытирая щеку. Но его глаза сверкали, они говорили так много.

Я подождала, пока за ним закроется дверь, и только тогда начала говорить, но Карл оборвал меня.

– Тебе не нужно ничего говорить, – начал он. – Я был не прав, когда давил на тебя. Здесь не о чем говорить, тебе не нужно ничего говорить.

– Но я хочу… – Я вздохнула. – Хотела поблагодарить за твое предложение.

Карл поднял руки вверх.

– Предложение остается в силе, никаких условий. Если ты этого действительно хочешь, Кэтти.

Я покачала головой.

– Нет, – ответила я. – Но спасибо.

– Если ты передумаешь…

– Не передумаю, – сказала я. – Не по поводу подворья.

Его глаза широко распахнулись.

– А насчет всего остального? Ты собираешься остаться с нами? До конца этих шести месяцев? Это то, чего ты хочешь?

Я отхлебнула чая.

– Нет. – Я покачала головой. – Это не то, чего я хочу. Не на шесть месяцев.

Его лицо мгновенно вытянулось, плечи напряглись.

– Понимаю. – Он остановился. – Действительно понимаю.

– Нет, не понимаешь, – сказала я и стала ждать, глядя в окно, как Рик ходил туда-сюда и курил. – Я не знаю, чего буду хотеть, через полгода, но знаю, чего хочу прямо сейчас.

– И что же это?

Я улыбнулась.

– Давай подождем Рика.

Мы переместились в гостиную, и я села в кресло. Карл занял софу, а Рик устроился на пуфике между нами.

– Итак, – начал Карл, как всегда прямолинейный. – Куда мы теперь движемся? Чего ты хочешь от нас?

Мне потребовалась секунда, чтобы привести свои мысли в порядок, все еще не совсем понимая, куда они клонят.

– Наша договоренность отменяется, – сказала я. – Я не хочу больше никаких выплат, не хочу больше никаких денег. – Потом посмотрела на них. – Я не хочу больше никаких трех выходных из четырех, хотя у нас их еще и не было. Не хочу сладких папиков, мне не нужны сладкие папики. Больше нет. Только не сейчас, когда подворье снято с повестки дня.

Карл кивнул, и Рик тоже.

Следующим заговорил Карл, чего и следовало ожидать.

– Ладно, – сказал он. – Если это то, чего ты хочешь. И что теперь? Друзья?

– Надеюсь, мы уже давно прошли через это. – Я улыбнулась. – Я хочу посмотреть, как все пойдет дальше. Мне нравится быть с вами, ребята, нравится проводить с вами время, нравится то, что у нас есть.

– Думаю, с уверенностью можно сказать, что мы все чувствуем это, – сказал Рик. – С этой стороны ты не услышишь никаких возражений.

Я вздохнула.

– Я не говорю, что могу быть этим человеком, той девушкой, которую вы хотите. Я не говорю, что собираюсь изменить свое мнение о желании иметь детей или что, если я когда-нибудь это сделаю, то это будет скоро. – Я посмотрела на Карла, и он тоже смотрел на меня. – Мне жаль, но я просто не могу обещать этого. Я просто не знаю.

– Ничего страшного, – ответил Карл. – Мы понимаем.

Я выкрутила руки на коленях.

– Но я хочу этого. Что бы там это ни было. Я действительно хочу этого. – Я посмотрела на Рика. – Мне нравится, как вы, ребята, любите друг друга, и мне нравится, какие вы со мной. Нравится, как вы поддерживаете меня и Самсона. Мне нравится та жизнь, которая у нас есть здесь. – Я улыбнулась. – И мне нравится заниматься с вами сексом. Мне это очень нравится.

– Аминь за это. – Рик усмехнулся.

– Итак, вот о чем я прошу, – начала я. – Я прошу вас дать мне те шесть месяцев, на которые вы рассчитывали. Я имею в виду, прежде чем мы примем какое-либо долгосрочное решение. Правда не уверена, что буду и тогда знать то, чего мне хочется. Но у нас еще будет время попробовать, посмотреть, как все пойдет.

– Звучит справедливо, – сказал Карл.

– Звучит действительно справедливо, – согласился Рик.

– Сейчас у меня нет подворья, так что мне придется переселить Самсона. Может быть, у меня и не будет школы верховой езды, но у меня все еще есть лошадь, с которой мне хочется провести следующие несколько лет. – Я вздохнула. – И я очень расстроена из-за этого подворья, действительно, но моя мечта была больше, чем это. Речь идет о Самсоне, о том, как далеко мы продвинулись. Поэтому не думаю, что смогу пожертвовать этим.