Текст книги "Сладкие папики (ЛП)"

Автор книги: Джейд Вест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Мы так быстро оказались у ее дома.

– Я мог бы заехать за тобой утром, – предложил я. – Твоя машина все еще у нашего…

Она покачала головой.

– До подворья меня может подбросить мама. С машиной я разберусь позже.

Она не отстегнула ремень безопасности, и мне почти хотелось, чтобы она это сделала, просто чтобы покончить с этим.

– Мне жаль, Карл.

Им всегда жаль. Возможно, они видят отчаяние. Вероятно, поэтому они всегда так сожалеют.

– Предложение покупки подворья все еще в силе, – сказал я. – Ты можешь арендовать его у меня, как ты делала это у Джека. Вот, о чем я думал. Это все, о чем я думал.

Кэтти наклонилась и поцеловала меня в щеку, ее глаза были влажными.

– Ты гораздо лучше, чем я думала.

– Не знаю, считать ли это комплиментом.

Она улыбнулась.

– Это он и есть.

– Это касается и тебя, – проговорил я.

Девушка сжала мою руку.

– Спасибо. Твое предложение очень щедрое.

Но ты этого не хочешь.

– Прощай, Кэтти, – сказал я.

Она расстегнула ремень. Открыла дверь.

– Пока, Карл.

Мое сердце нестерпимо болело, когда она уходила. Боль, страх и паника одолевали меня при мысли о выражении лица Рика, когда я войду в дверь один. Его лицо, когда он будет звонить ей на автоответчик, и все потому, что я заговорил слишком рано.

Потому что тот был прав. Он всегда прав.

Это было слишком чертовски скоро.

Я перевел дыхание. Закрыл глаза. Ждал, пока мое сердце перестанет неистово биться.

Она пристально смотрела на меня, когда я открыл их. Ее лицо было у водительского окна. И это было неожиданно, что заставило меня подпрыгнуть.

Кэтти постучала в окно, и я опустил его.

– Ты сказал «прощай». Не «пока», или «увидимся», или «до скорого». Ты сказал «прощай».

– Разве это не так?

Девушка скорчила гримасу.

– Ты хочешь, чтобы это было так? Нет ребенка, значит нет больше Карла или Рика?

Я покачал головой.

– Нет, конечно нет.

– Тогда это не прощание, – сказал он, и снова моя голубоглазая девочка удивила меня. – Я сказала, что мне нужна моя собственная кровать, поговорить с мамой, может быть немного поплакать. Именно это я и имела в виду.

– Я на это надеюсь, Кэтти.

Она провела пальцем по моей щеке.

– Под твоей пугающе сексуальной внешностью оказывается скрывается довольно чувствительный парень, Карл Брукс.

– Это тоже комплимент?

– Он и есть, – подтвердила она. – Это не прощание, увидимся позже.

Я переключил передачу, заставив себя улыбнуться.

– Тогда увидимся позже, Кэтти.

– Да, – сказала она. – Так и будет.

Глава 20

Карл

Я пытался держаться за ее улыбку, цепляться за ее «увидимся позже», но слышал это раньше слишком много раз. И каждый раз убеждал себя, что меня не разрывает изнутри, что не чувствую, как тикают часы против моей мечты, что не страдаю от мысли, что это может никогда со мной так и не случиться.

Но на этот раз я не смог себя убедить.

Кэтти подходила, была единственной для нас. Я видел это по ее улыбке. Она бы легко вписалась между нами, так уютно, так правильно. А как колотилось мое сердце, когда та звала меня по имени. То, как ее пальцы касались моих, когда никто не смотрел. То, как я гордился ей. Так сильно гордился.

В те моменты, когда я был глубоко внутри нее, и мне хотелось остаться там, с Риком, с нами обоими. Наполнить ее своим ребенком, нашим ребенком, и наблюдать, как она становится большой и красивой, распухшей и светящейся из-за новой жизни, растущей внутри ее живота.

То, как я смотрел в ее глаза и видел будущее. Будущее для нас троих, и ребенка, которого мы могли бы сделать вместе.

И я все испортил. Что бы она сейчас ни говорила, я действительно все испортил.

Кэтти сбежит в ужасе, и кто сможет винить ее за это? Какой-то отчаянный чудак выбрасывает несколько сотен тысяч на молодую женщину вдвое моложе его и практически умоляет ее родить ему ребенка?

Вот как она это воспримет, что бы я ни говорил. Отчаянный. Вот каким та видит меня. Потому что так оно и было. Я был в отчаянии.

И еще больше из-за того, что любил ее. Потому что хотел ребенка от нее, а не просто ребенка. Кэтти была не просто утробой, не просто милым личиком и улыбкой. Она не была похожа на других. Не была просто «не бери в голову, Карл, мы попробуем еще раз. Только не облажайся в следующий раз, Карл. Мы найдем кого-то еще, Карл. Мы просто должны найти ее, Карл. Держи себя в руках, Карл. Поверь мне, Карл, она где-то там. Она, блядь, где-то там».

Держать себя, черт возьми, в руках?

Мы нашли ее. И я потерял ее.

Я, твою же мать, потерял ее.

Я крепко вцепился в руль, не отрывая глаз от дороги. Меня затошнило, когда я приблизился к Челтенему. Из-за перспективы рассказать все Рику мою нутро тревожно сжималось. Небо стало серым и тяжелым, дорога, тянувшаяся впереди, казалось унылой. И от меня несло лошадью, сеном и горькой вонью неудачи.

Я вздохнул, припарковавшись на нашей подъездной дорожке, роясь в портфеле, чтобы оттянуть момент, когда мне придется войти внутрь. Потом еще раз глубоко вздохнул и повернул ключ в замке входной двери, готовясь к неизбежному.

Рик уже ждал. Он все еще не переоделся после встречи с клиентом, его волосы были гладкими и модно уложенными, а улыбка яркой. Ярко-фиолетовый галстук поверх бледно-розовой рубашки. Подходящие пурпурные брюки. В одной руке он держал бутылку шампанского, а в другой – воздушный шарик на веревочке. Веревка была ярко-розовой, а шарик – в форме огромной маргариткой. «Молодец» – было написано с одной стороны. «Хорошая работа» – с другой. Он извивался и подпрыгивал под потолком, дразня меня своей иронией.

Рик оглянулся за меня, его глаза сверкали в ожидании. Его улыбка исчезла, когда я пинком захлопнул дверь.

– А где наша красавица? – спросил он. – Я думал, мы празднуем?

Я бросил ключи в сторону.

– Она, эм… – Я не мог смотреть на него. – У нее плохие новости насчет подворья.

Рик сделал шаг вперед, и я почувствовал его горящий взгляд на себе.

– Дерьмо! Какие плохие новости? С ней все в порядке?

– Подворье выставлено на продажу, конфисковано банком или близко к этому. – Я снял пиджак, бросил его на нижнюю ступеньку лестницы и принялся возиться с запонками.

– Значит, она больше не может арендовать его у Джека? Облом. Это чертовски ужасно, чувак. – Он покачал головой. – Поговорим о дерьмовом конце дня. Держу пари, она охуенно расстроена.

Эта мысль ударила меня в живот, очень сильно.

– Она была очень расстроена.

Рик прошелся немного, поставил шампанское рядом с моими ключами. Потер лоб рукой.

– Она должна была поехать с тобой домой, мы могли бы поговорить об этом, что-нибудь придумать. Должно же быть что-то, что мы можем сделать. – Тот уставился на меня. – Может быть, мы могли бы поговорить с банком? С Джеком, я имею в виду. Узнать, какова задолженность. Вернуть деньги Кэтти за аренду, дать знать банку, что у Джека есть наличные, чтобы погасить часть задолженности. – Он достал из кармана телефон. – Она все еще с Джеком? Я позвоню ей и попрошу вернуться домой.

Он нажал кнопку вызова прежде, чем осознал правду. Поднес телефон к уху, прежде чем его глаза встретились с моими.

– Только она не там, не так ли? Ты бы никогда не оставил ее там… – Он сбросил вызов, прошел мимо меня и открыл дверь. – Ее машина все еще здесь. Почему она осталась в подворье без машины, Карл? Что происходит?

Я взял себя в руки.

– Ей нужно было пространство…

И он понял. Он, черт возьми, понял.

– И что же ты сделал?

– Она была расстроена. И я попытался помочь.

Он отпустил шарик, и я услышал, как тот ударился о потолок.

– Помочь?

Я прошел на кухню и открыл бутылку красного вина. Он последовал за мной, широко раскрыв руки и требуя ответа.

Я налил себе бокал и залпом осушил его.

– Я предложил купить подворье.

– Ты что?!

– Я предложил купить для нее подворье.

– И сколько?

– Крупная сумма.

Рик покачал головой.

– Крупная сумма? Что это, черт возьми, значит?

Я перевел дыхание.

– Пара сотен тысяч.

Его глаза широко распахнулись.

– Ты предложил потратить пару сотен тысяч на конное подворье? Вот так просто? Черт возьми, Карл. И что она на это ответила?

Я пожал плечами.

– Она сказала «нет», сказала, что это слишком много. Сказала, что это безумие. Что она не понимает, почему я сделал ей это предложение, и хотела знать, почему.

– Да неужели, черт возьми. И что же ты сказал?

Я не ответил.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделал. Не так. Не тогда, когда ее мечта превратилась в пепел, и над ее головой висит гребаное неизвестное будущее. Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделал, Карл.

У меня не было слов. Я снова наполнил свой бокал.

Рик побледнел, прикрыл рот рукой и принялся расхаживать взад-вперед.

– Ты рассказал ей, не так ли? Черт возьми, Карл, ты рассказал ей.

– Она хотела знать, почему. Хотела знать, чего я хочу. Она хотела знать, Рик.

– И поэтому ты просто взял и рассказал ей. Отлично. Это, блядь, просто здорово.

– Мне жаль, – сказал я, и это было правдой. – Мне следовало подождать. Я должен был дать этому больше времени.

Он хлопнул ладонью по кухонному островку.

– Ты чертовски прав, что должен был подождать, Карл! Чертовски, блядь, прав! – Он испустил вздох, который больше походил на плач. – У нас все было хорошо, Карл. Она была хороша. Она была потрясающей. Была всем, что мы, блядь, хотели. Всем, чего я, блядь, хотел. – Он сжал кулаки, упершись ими в мрамор. – Я, черт возьми, люблю ее, Карл.

В его глазах стояли слезы, а в моем животе поселилась боль, и ужасающий, жалящий укол сожаления.

– Как и я.

Он покачал головой, закрыв глаза.

– Расскажи мне все. Каждую гребаную деталь, что ты сказал.

Что я и сделал. Рассказал ему все.

Рик слушал и качал головой на протяжении всего моего печального монолога. На его лице было написано все, это подтвердило то, что я уже и так знал. Я, блядь, все испортил.

– Она сказала, что это не прощание, – проговорил я. – Она сказала, что мы «увидимся позже», а не прощаемся.

– Она собиралась сказать это, не так ли? – Он достал из холодильника бутылку пива и залпом осушил ее. Достал из кармана табак и свернул сигарету. – Не могу поверить, что ты сделал это. После всего, о чем мы говорили.

– Можешь поверить, – сказал я. – Конечно, можешь. Она спросила, я ответил.

Он поднял руку и жестом велел мне заткнуться.

– Мне чертовски нужно покурить, – сказал он и оставил меня. Вышел через заднюю дверь. Зажегся свет, освещая его, пока тот расхаживал взад и вперед. Он выкурил одну сигарету, затем закурил другу, а я наблюдал, с несчастным видом потягивая вино, пока тот кипел от злости.

Рик был снаружи, казалось, целую вечность – расхаживал и курил.

К тому времени, как тот вернулся, я уже перебрался в гостиную, и мой живот болел сильнее, чем когда-либо.

Он прислонился к дверному проему, его лицо было лишено своего непринужденного очарования. Я подался вперед в своем кресле, выдавив из себя слова, которые крутились у меня в голове.

– Ее проблемы связаны со мной, Рик, не с тобой. Все дело в том, чего я хотел.

Он пожал плечами.

– И? Какое это теперь имеет значение?

Я встретился с ним взглядом, удерживая его даже сквозь гнев в его глазах

– Я хочу сказать, что ты мог бы… быть с ней. Вы двое все еще можете… без меня… я проблема, Рик, знаю, что я – проблема. Она тоже знает это.

Его губы были плотно сжаты, а глаза пустые и дикие.

– Какого хрена ты пытаешься сказать?

– Я пытаюсь сказать, что мне жаль, что не хочу испортить все для вас. – Мне было чертовски больно говорить это. – Говорю, что ты можешь быть с ней. Ты и она. – Я сложил руки на коленях. – Я бы понял, Рик. Тебе не придется расплачиваться за мои ошибки.

Я не хотел смотреть на него, поэтому отвернулся, когда он шагнул ко мне.

– Эй, – окликнул он, опускаясь рядом со мной на диван. – Что за херня?

– Я облажался, – признался я, и мои слова прозвучали сдавленно.

– Возможно, – согласился он. – Но мы же вместе, ты и я. Мы кончаем вместе или не кончаем вообще. Это никогда не изменится, Карл, несмотря ни на что. – Он прижал руку к моей щеке, поворачивая мое лицо к себе. – Посмотри на меня.

Я посмотрел на него и почувствовал себя побежденным. Пустым. Виноватым.

– Я разозлен и, бля, расстроен, и думаю, что ты мудак из-за того, что раскрыл свой тупой чертов рот, но ты все равно лучший гребаный мужчина, которого я когда-либо знал. Ты все еще тот, с кем мне хочется быть. Господи, Карл, я все еще чертовски люблю тебя.

Я наклонился вперед, прижимаясь лбом к его лбу, и он обхватил мое лицо ладонями, удерживая меня. Я закрыл глаза и дышал, просто дышал.

– Это больно, – проговорил я. – Это так чертовски больно. Я думал, что в этот…

– Знаю, – ответил он. – Я здесь, черт возьми, с тобой. – Он вздохнул, протяжно и глубоко. – Иди сюда. – Он обхватил меня сильными руками и притянул к себе. Поцеловал меня в щеку, крепко обнял, а я обнял его в ответ. Я чувствовал себя слабым, беззащитным. Открытым. Тупая боль внутри меня вызывала тошноту. – Ты чертовски сильный, – сказал он. – Как бык. Всегда такой чертовски неудержимый. – Он поцеловал меня в губы, его губы были такими твердыми. – Ты должен иногда останавливаться, ты должен научиться ослаблять гребаные поводья.

У меня не осталось слов. Я просто кивнул, достаточно, чтобы он увидел.

– Мы принимаем решения вместе, мы должны быть командой.

– Мне очень жаль, – повторил я.

Я крепче сжал его, обняв за мускулистые плечи, и был твердым и сильным, и рядом. Рик был рядом со мной.

Рик всегда был рядом.

И я так сильно любил его, что мое сердце было готово разорваться.

Глава 21

Кэтти

Самсон ускорил шаг, когда мы направились через лес, из-под копыт летели куски земли, когда тот перешел на галоп. Было еще рано, лучики солнца лишь слегка пробивались сквозь листву деревьев на востоке. Я прижалась к Самсону, заставляя его припуститься еще быстрее, и он опустил голову, настороженно навострив уши и ровно дыша. Почувствовав, что я дала ему свободу действий, он вытянулся, фыркнул и поскакал галопом, поднимаясь вверх по главному склону.

Мне здесь так нравилось. И ему тоже.

Мы принадлежали этому месту. Я всегда знала, что наше место здесь.

Только уже нет.

Больше нет. Не сейчас.

Я боролась с комком в горле, сморгнула наворачивающиеся слезы. Будто я и так мало плакала.

Ночь в моей собственной кровати оказалась полным отстоем. Я и не осознавала, что с одной стороны она бугристая. Без Карла и Рика в постели было холодно.

Все было холодным без Карла и Рика.

Потерять мечту о подворье Джека было достаточно дерьмово, и я много плакала. Но великое откровение Карла обрушилось на меня, как автомобильная катастрофа – большегрузный грузовик врезался в мои мечты о маленьком подворье. Большое пятно «какого хрена» на мой милый маленький жизненный план.

Какой жизненный план?

План «А» – арендовать подворье Джека, сделать его красивым и продвинутым, наполнить его счастливыми детьми, желающими учиться верховой езде. Улыбаться и поздравлять себя с завершением жизненного плана в двадцать два года.

План «Б» – …

Не было плана «Б». Никогда не было никакого плана «Б».

На вершине холма Самсон замедлился, вытянул шею и фыркнул. Я похлопала его, взъерошила гриву, и он еще больше замедлился, цокая копытами и переходя на шаг. Я откинулась в седле, прислушиваясь к пению птиц. Мне здесь чертовски нравилось. Я могла бы остаться здесь навсегда, только Самсон и я.

Мой телефон просигналил о новом сообщении, и я достала его из кармана. Сердце слегка заколотилось при мысли, что это один из парней, но это было не так. Это оказалась мама.

Мне жаль по поводу подворья, Кэтти, но может это и к лучшему. У тебя есть реальный шанс сделать что-то из себя у твоего отца, построить настоящую карьеру, Кэтти. Это не так уж и плохо, дорогая. На самом деле нет. *целую*

В ее словах не было ничего нового, я уже слышала их вчера ночью, когда плакала до тех пор, пока не превратилась в сопливый беспорядок.

Это действительно было так плохо.

Я убрала телефон.

Она просто не понимала этого. Никто не мог понять.

Я направила Самсона с главной дороги и углубилась в лес, где проселок был более диким, а деревья – более густыми. Мы исследовали те участки леса, которые завоевали, как первооткрыватели, когда он был молодым и неопытным, и все это было так захватывающе. Я снова это почувствовала. Мне снова все это понравилось.

Удивительно, как это происходит, как что-то ощущается намного слаще, когда движется к своему завершению. Горьковато-сладко.

Неужели Карл и Рик были такими? Не потому ли жизнь вокруг них казалась такой мощной? Такой всепоглощающей?

Неужели я так сильно любила Карла и Рика только потому, что это было временно? Ничего, кроме шестимесячного набега на жизнь между двумя мужчинами?

– Что нам теперь делать, парень? – спросила я, и Самсон дернул в мою сторону ушами. – Что же нам теперь, черт возьми, делать?

Съесть большой кусок куска – вот таким был его ответ.

На данный момент этого вполне достаточно.

Мы катались несколько часов, заново переживая наши былые дни, следуя каждой тропинке и каждому повороту, двигаясь галопом по каждой дорожке. Мы махали велосипедистам, которых так хорошо знали, слушали лай старых собак, когда их хозяева выкрикивали их клички.

Я впитывала все это, будто эта единственная поездка могла поддержать меня на все времена, словно памяти о ней было достаточно, чтобы предотвратить боль от потери этого места, которое я так хорошо знала и так сильно любила.

Принятие. Возможно, это было началом принятия жестокой хитрости судьбы. Отправленной на почту банком, который не мог подождать еще несколько гребаных месяцев. Придурки.

Самсон был отдохнувшим и счастливым, когда мы возвращались в подворье, в отличии от меня. Через несколько месяцев все это действительно закончится. Здесь появятся новые люди, люди со своими собственными мечтами об этом месте, вероятно, разительно отличающимися от моих. Я чувствовала себя побежденной, когда мы проходили мимо фермерского дома, поверженной, когда смотрела на пустую парковку Джека – мрачное предзнаменование того, что должно было произойти.

В горле снова образовался комок, глаза пекло, и они слегка зудели, желудок скрутило.

Пока не увидела машину Рика.

Она стояла рядом с моим трейлером, серебристая и блестящая на фоне тусклой металлической обшивки сарая. Я прижалась к Самсону и направилась к нему, но Рика внутри не оказалось.

Мое сердце бешено заколотилось при мысли о нем, безошибочное появление возбуждения перекрывало мои страдания. Но я тоже нервничала. Очень нервничала.

– Привет, красавица.

В животе запорхали бабочки от звука его голоса. Я повернулась в седле лицом к нему, прикрывая глаза от яркого солнечного света. Он тоже выглядел взволнованным.

На нем была зеленая клетчатая рубашка навыпуск и джинсы, а на ногах – старые ботинки. Его волосы были растрепаны и стильно распущены, а улыбка теплая и яркая. Вся нервозность была сосредоточена в его глазах.

– Привет, сексуальный мальчик. – Я улыбнулась.

– Не такой уж и мальчик, – ответил он и подошел ближе. Провел рукой по шее Самсона и похлопал его. – Хорошо покатались?

Я молча кивнула.

– Мое первое прощание с лесом. Надеюсь, что это займет целую вечность, и будет еще сотня прощаний.

– Я тоже на это надеюсь, – сказал он. – Последнее прощание – полный отстой. – Он дал Самсону мятную конфетку. – Кто тут у нас мальчик, Сэмми?

Рик пошел рядом с нами, когда мы направились к конюшне, руки были приглашающе раскрыты в ожидании, когда я спущусь. Он не стал ждать, просто обнял меня и пристегнул недоуздок вокруг шеи Самсона. Я ослабила поводья Самсона, сняла с него седло, и Рик уже начал действовать, наполняя ведро и протирая его спину губкой, пока я снимала уздечку. Мы не разговаривали, наши взгляды мимолетно пересекались, пока мы занимались лошадиными делами, и трепет в моем животе был настолько сильным, что заставлял меня извиваться, переступая с ноги на ногу, пока я чистила коня.

Я стащила с него плед, а Рик ослабил веревку. Он повел Самсона на поле, и я пошла рядом с ним. Я наблюдала за лицом Рика, когда тот отпустил Самсона, его глаза были полны искренней привязанности к моему пушистому мальчику. Он закрыл калитку и встал, глядя вслед удаляющемуся Самсону, сложив руки на верхней перекладине. Я встала рядом с ним и вдохнула деревенский воздух.

– Мне так чертовски жаль, Кэтти. – Его голос звучал тише, чем обычно. – Мне очень жаль насчет подворья. Это такое гребаное дерьмо. – Он сделал паузу. – Мне очень жаль из-за… – Он вздохнул. – Мне очень жаль из-за всего.

– А где Карл? – спросила я.

– Работает. – Он снова вздохнул и посмотрел на меня. – Нет, он не работает. Я попросил его не приезжать.

Щекотка в животе. Щекотка везде.

Я попыталась найти нужные слова.

– Вы… эм… это то, чего вы оба хотите?

– Ребенок? – Рик снова посмотрел на поле. – Ага, именного этого мы оба хотим. Карл более… нетерпелив. – Он достал табак и скрутил сигарету. – Карл старше и целеустремленнее. Для него это гораздо важнее. – Он закурил. – Ему очень жаль. Он знает, что облажался.

– Он этого не делал, – сказала я. – Он предложил мне все, Рик, предложил мою мечту. Я просто… не могу принять этого. Не могу дать ему то, чего он хочет.

– Ты уверена? Никогда?

Я пожал плечами.

– Черт возьми, Рик, я даже не знаю. Никогда – это очень долго. Вчера я праздновала после того, как надрала задницу Верити, и планировала сделать это снова на соревнованиях в «Челтенем чейз». Планировала, что буду делать с этим местом, как только официально возьму его в аренду. Думала о вас, ребята, проводя с вами выходные, расслабляясь и веселясь, вероятно, выпивая слишком много вина и принимая больше членов, чем это полезно для моей верховой езды. – Я откинула волосы с лица. – Я вовсе не думала о том, чтобы все это потерять. И совершенно точно не думала о детях, грязных подгузниках и воспитании ребенка с двумя мужчинами, которых я едва знаю.

– Ты знаешь нас, – ответил он. – Больше ничего нет, кроме того, что ты уже видела.

– Мне нравится то, что я уже увидела, – проговорила я. – Я просто… ребенок, Рик. Это настолько… много.

– Слишком много. – Рик сделал глубокую затяжку. – Слишком много и слишком скоро.

– Но я рада, что он сказал мне, рада, что теперь знаю. Такие вещи не становятся легче в будущем, просто люди получают больше инвестиций. За шесть месяцев я бы получила больше денег.

– И возможно это бы все изменило.

– Возможно. – Я пожала плечами. – Я никогда по-настоящему не хотела детей, Рик. Никогда не чувствовала потребности в них.

– Я знаю, – просто ответил он.

– Мама старалась изо всех сил, но это было тяжело. Я видела, что она жертвовала всем, как только стала достаточно взрослой, чтобы понять это. Она была молода, ее друзья собирались куда-то пойти, она всегда была дома, всегда со мной. Вкалывала кучу дерьмовых часов, чтобы у меня была форма, обувь и школьные обеды. – Я покачала головой. – Это не то, чего я хочу. Не для меня.

– Для тебя это было бы совсем не так.

– Может и нет.

Я чувствовала на себе его взгляд.

– Определенно нет.

Я тихонько рассмеялась.

– Забавно. Когда я была маленькой девочкой, то часто думала о своем отце. Раньше я представляла, кто он и где находится. Представляла себе все эти безумные фантазии о том, что он солдат, или далекий принц, или даже пират, что он просто не может быть рядом со мной, потому что находится в каком-то приключении, из которого не может выбраться. Я все планировала, представляла себе, что буду чувствовать, когда он однажды появится, и он был бы типа «Кэтти, я твой папа, я думал о тебе всю твою жизнь». Только я поняла, что мой отец не был ни солдатом, ни принцем, ни пиратом. Он был просто каким-то придурком, который обрюхатил мою маму и бросил нас обеих.

Рик не произнес ни слова.

– Я всегда мечтала об отце, каждый день рождения, каждое рождество. А в итоге не получила даже подобие отца. – Я улыбнулась. – И вот она я теперь – с предложением от двух хороших отцов для ребенка, которого, возможно, у меня никогда не будет. Разве судьба не странная штука?

– Ага, она такая.

– Это все из-за верховой езды, – сказала я. – Может быть, даже больше, чем все остальное. Я так много работала с Самсоном, и он почти готов. Мы оба почти готовы. Он будет в расцвете сил еще пару лет, и мне хочется воспользоваться этим по максимуму. Я хочу участвовать в соревнованиях, сражаться, показать всему миру, как далеко он продвинулся.

– А что потом?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею, но даже если не буду больше соревноваться, я не могу гарантировать, что захочу завести ребенка и стать мамочкой.

– Но ты могла бы?

– Я не знаю.

Он затушил сигарету.

– Прости, конечно, ты не знаешь. Это такая фигня. Как ты можешь принять решение о чем-то таком так скоро.

Мысль о Карле причиняла мне боль, заставляла хреново чувствовать себя внутри.

– Он хочет этого сейчас, Рик. Я не могу. Не с Самсоном. Даже если мои мечты пойдут прахом, я все равно не могу.

– Он просто измучен и напуган, вот и все.

Эта мысль словно ударила меня в живот.

– Напуган?

Он кивнул.

– Боится, что этого с ним не случится.

– А почему нет? Он великолепный парень, вы оба великолепные. Добрые, веселые и успешные. У вас должна быть очередь из претенденток.

Он покачал головой.

– Нет. Никто так не подходит. Никто в действительности не хочет нас, не хочет сохранить нас обоих. Они хотят секса, и денег. Хотят веселья и игр. Ребенка – не так уж и сильно. – Он вздохнул. – Карл очень расстроен, думает, что мы больше не увидим тебя, не в том смысле.

– А ты что думаешь?

– Не знаю. Я еще немного надеюсь. – Он улыбнулся. – Ты сбила нас с ног, нас обоих.

– Как и вы меня, – ответила я. – Вы, ребята, просто потрясающие.

– Но ты не хочешь нас, да? Не так? Это только из-за… денег? Я пойму, если это так. Я бы не стал винить тебя.

Мои глаза расширились.

– Дерьмо, нет. Ни за что. Это не из-за денег. Речь шла о деньгах примерно неделю.

– Тогда в чем же дело? Чего ты от нас хочешь?

Я улыбнулась.

– Ты звучишь как он.

Он рассмеялся.

– Прости. Я просто… мы немного потеряны. Слегка облажались. Ходим вокруг да около, пытаясь понять, все испортили или нет.

– Он не станет ждать, Рик. Я видела это по его глазам. Может быть, если бы у него было десять лет… может быть, если бы он мог подождать и посмотреть… – Я закрыла глаза. – Почему он не может подождать, Рик? Почему сейчас, почему так головокружительно скоро? Что такого важного, что это должно быть прямо сейчас?

Он провел пальцами по волосам, не отводя взгляда от Самсона, стоящего в отдалении.

– Думаю, мне пора рассказать тебе о Карле, – проговорил он.