Текст книги "Последняя надежда (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

Соавторы: Фредерик Джен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Теперь чувствую, что он разваливается на части, и я понятия не имею, что делать.

– Давай, – говорит Раф в какой-то момент, выводя меня из состояния «горе – это – я».

Я оживляюсь, но он только берет меня за локоть и подводит к зданию.

Это захудалый отель с квадратной витриной. Прекрасно. Я морщу нос, когда мы заходим внутрь, и запах кислого кондиционера бьет мне в ноздри. Раф не останавливается у стойки регистрации, а направляется к лестнице и тащит меня за собой. Мы проходим мимо старых дверей с грязными ореолами вокруг дверных ручек. Кажется, Раф знает, какую комнату мы ищем, и останавливается перед дверью. Он дважды стучит, делает паузу, снова стучит три раза, делает паузу, а затем стучит один раз. Мгновение спустя слышу, как с двери срываются цепи, и нас приветствует молодой человек примерно моего возраста с темными вьющимися волосами под бейсболкой, повернутой назад. Он с любопытством оглядывает меня и поворачивается к Рафу.

– Где Гарсия?

– Мертв, – отвечает Раф ровным голосом. – Мы попали в засаду. Снайперы. Ночное видение.

У мужчины вытягивается лицо, и он выглядит опустошенным. Посмотрев на меня, он подходит к Рафу.

– Что? Но...

– Я не хочу об этом говорить, – говорит Раф, бросая рюкзак на кровать. – Закрой дверь и запри ее. Вы знаете, в каком отеле будет обмен? – он холоден и немногословен с новичком.

– Да. Болтовня говорит, что он все еще в отеле «Маниш Эколожико». Одно из бунгал, – Он поворачивается и смотрит на меня, и у него кривится рот в подобии улыбки. – Привет, Ава.

Я немного удивлена, что он знает мое имя, но потом вспоминаю, что Раф и его ребята следили за мной с тех пор, как началась эта история с мулом.

– Привет, – тихо говорю я.

– Я Беннито.

Он тяжело сглатывает, сжимая челюсти, и смотрит на Рафа.

Я тоже.

Мендоза копается в вещах, которые мы привезли – оружие, боеприпасы, наличные. Как будто он намеренно пытается игнорировать нас.

И это больно.

У меня урчит желудок, а Раф берет пистолет, отстегивает магазин, чтобы проверить пули, и снова защелкивает его.

– Ей нужно поесть.

– Обслуживание номеров? – спрашивает Беннито, указывая на телефон. – Я отвел тебе соседнюю комнату. Не был уверен... – он давится в горле. – Дерьмо Гарсии там, но...

– Это пригодится, – говорит Раф бесстрастным голосом. – И не обслуживание номеров. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы здесь. Отведи ее за угол и принеси что-нибудь поесть.

Теперь мы с Беннито выглядим обеспокоенными.

– Это безопасно? Узнают ли они меня? – спрашиваю я.

– Вот, – холодно говорит Раф, снимая бейсболку с головы Беннито. – Теперь у тебя есть маскировка. Просто зайди за угол. Беннито может позвонить, если возникнут проблемы.

– Хорошо, босс, – говорит Беннито, засунув пистолет за пояс, и натягивает рубашку, глядя на меня. – Пойдем?

У меня беззвучно шевелится рот. Все это кажется неправильным. Глупо и неправильно. Он отпускает меня в чертов магазин на углу? После недели в джунглях, когда мы практически мочились вместе, где небезопасно быть одному? Чувствую себя странно преданной и обиженной.

«Его друг умер, эгоистичная идиотка. Может, ему нужна минутка».

Верно. Возможно, я сейчас слишком занята своими мыслями.

– Мы вернемся, – тихо говорю я. – Тебе что-нибудь нужно?

Он качает головой.

– Ладно.

Так странно идти по улице с Беннито. Будто меня не отдали в чужие руки. Будто нам здесь ничего не угрожает. Но на улицах нас никто не замечает. Во всяком случае, я полагаю, мы сливаемся с толпой, потому что выглядим чертовски неряшливо.

Мы добираемся до захудалого магазинчика на углу, и у меня снова урчит желудок.

– Бери, что хочешь, – говорит Беннито, проводя рукой по губам. – Пожалуй, я куплю сигарет.

Кивнув, рассеянно иду по проходу. Умираю с голоду, так что все выглядит хорошо. Я беру вяленую говядину, чипсы и пачку шоколадных батончиков. Боже, мне определенно нужен шоколад. Это хорошая еда от депрессии. Для Мендозы я тоже собираю всякое барахло, потому что знаю, что он голоден.

Я прохожу мимо туалетных принадлежностей и беру зубную щетку, зубную пасту, бритву, расческу для моих растрепанных волос и немного бальзама для губ, потому что мое лицо в беспорядке. Также хватаю бутылку лосьона, хотя мысль о том, чтобы попытаться восстановить мои руки, кажется, будто я иду за морем с ложкой. Они выглядят ужасно. Словно я пыталась поймать пчел руками или что-то в этом роде.

Я замечаю презервативы и выбираю их. Не думаю, что презервативы имеют значение, так как Раф был девственником. Во всяком случае, он был бы слишком велик для того, что они делают. Я колеблюсь, замечая бутылку смазки, и хватаю ее.

Вернувшись к Беннито, у меня в руках полно дерьма, но он не комментирует, а просто жестом указывает на стойку. Я бросаю все это, глядя на Беннито, когда он замечает смазку. И снова без комментариев.

Господи, хоть бы кто-нибудь со мной поговорил.

Через несколько минут мы выходим из магазина, и Беннито покупает мне что-нибудь поесть у уличного торговца. Не знаю, что это за еда, но она горячая и теплая, и я быстро проглатываю ее, потому что хочу вернуться в номер и к Рафу. Мы покупаем Рафу уличную еду, и я держу ее в здоровой руке, пока возвращаемся в отель. На улицах ходят куры, и весь район кажется мне немного запущенным, несмотря на то, что это город.

Когда мы возвращаемся в отель, Раф принимает душ в своем номере. Я неловко стою в комнате Беннито, держа в руках быстро остывающую еду для Рафа. Я должна подойти к Рафу? Взять его за руки и обнять, несмотря на его колючий характер? Или он из тех, кто будет ненавидеть это? Хотела бы я знать.

Беннито откашливается.

– Значит, содержимое сумки все еще у вас?

Я благодарна за отвлечение.

– Да, но это просто мусор. Какие-то цветные папки с бумагами.

Наклонив голову, он явно любопытствует.

– Могу я их увидеть? Там должно быть что-то для них, чтобы следить за тобой. В противном случае, нет никакого смысла.

Я пожимаю плечами, оставляя еду для Рафа на один из столов, и роюсь в его сумке, пока не нахожу папки.

Беннито берет их с хмыканьем в горле и сразу же начинает листать бумаги.

– Это распечатки веб-страниц.

– Ну и что? – не понимаю я.

– Возможно, на этих сайтах есть что-то соответствующее. Может быть, это код, – он задумчиво проводит пальцем по одной из записок. – Дай мне немного времени, и я все выясню.

Я киваю, глядя на комнату Рафа.

– Я... посмотрю, как у него дела.

– А ты... ах... – Беннито прочищает горло. – Тебе нужно оставаться в этой комнате? Там две кровати. В другой только одна.

С его стороны очень мило предложить. Может быть, он думает, что мои отношения с Рафом гораздо менее консенсуальны, чем кажется.

– Мне нравится спать с Рафом, – говорю я ему, хотя мы не часто это делали.

Я не собираюсь выпускать Рафа из своих лап всю ночь. Ему нужно с кем-то поговорить, черт побери. Неестественно быть таким тихим. Не после того, что случилось. Я все еще в шоке, ведь я едва знала парня.

Отдаю Беннито его кепку, беру сумку с фастфудом и туалетными принадлежностями, сажусь на край кровати Рафа и закрываю дверь между комнатами. Расческой я медленно распутываю волосы, пока Раф принимает душ. Мои кудри – крысиное гнездо, но с осторожной работой гребня, я в состоянии привести мои волосы к чему-то приличному. Это буйство естественных волн сна, но по крайней мере, они не спутаны.

Раф все еще в чертовом душе, поэтому я откидываюсь на уродливое изголовье кровати и достаю плитку шоколада. Я начинаю чувствовать... не знаю. Это смесь депрессии, шока, потери, отчаяния и жалости. Жалость к Рафу, которого разрывает на части. Жалость к себе, которой не помешают объятия, а человек, от которого я хочу больше всего, отгородился от меня.

Я думаю о Розе. Моя лучшая подруга, и единственный человек в мире, с которым я действительно близка. Мои родители всегда были трудоголиками, и с радостью отдавали меня в детский сад или няне, чтобы они могли заниматься своими делами. Мы никогда не были близки, но Роза и я? Мы близки.

Будто Гарсия и Раф были близки. У меня сжимается горло, и горячие слезы начинают заливать глаза. Что, если я не смогу спасти Розу? Что мне делать? День или около того назад, чувствовала себя под контролем. Как будто я могла достать парня и спасти свою лучшую подругу. Теперь ощущаю, что весь этот контроль исчез. Раф оттолкнул меня, а все мои надежды на спасение Розы зависят от него.

Думаю о Рафе, и о том, что он сейчас чувствует. Он считает, что смерть Гарсии – моя вина? Как будто я виновата? Расстроенная, я засовываю в рот кусочек шоколада. Мы с Розой всегда делили шоколадку, потому что она не могла позволить себе лишних калорий, но была большой сладкоежкой. Всякий раз, когда ей было грустно, она хотела шоколада. Наверное, это привычка, которую я переняла от нее. К сожалению, вкус шоколада напоминает мне о моей пропавшей лучшей подруге, и я откладываю остальное в сторону.

Позволяю себе немного поплакать, но когда душ выключается, я заканчиваю. Я тоже спокойна и хочу быть рядом с Рафом. Как бы он ни нуждался во мне, в каком бы качестве я ни была ему нужна, я хочу быть рядом с ним.

Когда Раф выходит, он уже одет. Никакого сексуального полотенца на бедрах. Никакой влажной кожи. Он смотрит на меня, его глаза немного красные от слез, и мое сердце болит за него. Затем он отворачивается, указывая на дверь.

– Ты должна пойти и потусоваться с Беннито. Помочь ему с проектом.

Я сажусь на кровати и вытягиваю ноги, зная, что ему нравится на них смотреть.

– Я хочу остаться с тобой, Раф. Пожалуйста, поговори со мной.

Похлопав по кровати рядом со мной, показываю, чтобы он сел.

Он хватает пульт от телевизора и качает головой.

– Я не в настроении, Ава.

Присев за ближайший стол, он включает телевизор и устремляет на него мрачный взгляд.

Громкий испанский говор из телешоу заполняет комнату. Я смотрю на Рафа, но кажется, он решил сосредоточиться на телевизоре, а не на мне. Я сажусь и ползу вперед по кровати.

– Раф, перестань.

– Нет, Ава, – его голос становится жестким, и наконец, он снова смотрит на меня, сжимая челюсть, и все его лицо выражает гнев. – У меня сейчас нет времени на жалкий трах, ясно? Ты все равно вернешь Розу, хорошо? Больше не нужно торговать своим телом.

Каждое слово врезается в меня, как кулак. Я задыхаюсь, отшатываясь на кровать, и от боли слезы снова наворачиваются на глаза.

– Хорошо, – выдыхаю я.

Я собираю пластиковый пакет с вещами, размышляя, куда могу пойти. В другой комнате Беннито, незнакомец, чтобы он смотрел на меня с жалостью, зная, что меня выгнали? Передумав, я направляюсь в ванную. Если Раф может спрятаться в душе, то и я смогу.

– Ава, – устало произносит Раф, но я захлопываю за собой дверь и запираю ее.

Немедленно включаю воду, чтобы заглушить слезы, и вытираю глаза. Трахать его. К черту все это. Я раздеваюсь и принимаю душ. Он ледяной, и мне все равно. Все еще умываюсь, потому что быть чистой – это роскошь. Я брею все: руки, ноги и даже провожу бритвой по киске, бреюсь везде. На*уй.

Когда я выключаю воду, я успокаиваюсь. Забавно, как ледяной душ может вернуть ясность горячего характера. Вытираясь полотенцем, понимаю, что делает Раф.

Он отталкивает меня. Ему больно, и он пытается меня оттолкнуть. А я была слишком поглощена тем, что он набрасывается на меня, чтобы понять, это на него не похоже. Это не тот человек, который так заботится обо мне. Человек, который скорее переплывет кишащую крокодилами реку с ножевой раной в спине, чем выгонит меня. Мужчина, который будет пить мою киску всю ночь, чем мечтать причинить мне немного боли.

Мужчина, который тридцать пять лет не прикасался к женщинам, потому что боялся причинить им боль.

Думаю о его шрамах на паху и груди. Вспоминаю о его намеках на свою ужасную мать и девушку, которая умерла, когда он пытался ее трахнуть. Я думаю о мальчиках, которые пришли за ним и наказали его.

Все, о ком он заботился, причинили ему боль или умерли из-за него. Неудивительно, что он сейчас в полной заднице.

– Я не сделаю этого, – решаю я.

Порывшись в сумке, я нахожу смазку. Это дешевая марка, которую я никогда не видела, но смазка есть смазка. Вытаскиваю крошечный тюбик из упаковки и выхожу из ванной.

Я не позволю ему выгнать меня.

Глава 27

Ава

Я выхожу из ванной совершенно голая и опираюсь руками об дверной косяк. У меня в руке спрятана маленькая бутылочка смазки. И жду, когда Раф заметит меня. Моя поза заставляет грудь вздыматься в воздух, и я сгибаю одно колено, так что мои бедра слегка наклонены в сексуальном угле. Может, Раф и девственник, только что лишившийся девственности, но я в таких делах мастер, а он не знает, с чем ему придется столкнуться.

Рафу не требуется много времени, чтобы переключить внимание на меня. Как только это происходит, я замечаю, как он моргает, и его взгляд скользит по моему обнаженному телу от моих торчащих грудей к свежему гладкому холмику моей киски. Это привлекает его внимание. Вижу, как страсть вспыхивает в его глазах, и он снова сжимает челюсти, заставляя себя отвести взгляд.

Но есть одна вещь в Рафе, которая суперочевидна, и вижу, как его член оживает в штанах, даже если он пытается мне отказать. Воодушевленная, я прохожу вперед.

– Я знаю, как работает твой мозг, Раф, – говорю я страстным голосом, подходя к его стороне кровати. – Знаю, ты пытаешься отгородиться от меня, потому что тебе больно, и возможно, ты боишься потерять еще больше людей. Но вот, что со мной. Я не люблю, когда от меня закрываются. Я нуждаюсь в тебе. Ты нужен мне не только в этой дурацкой сделке. Мне тоже нужно, чтобы ты обнял меня. Нужно, чтобы ты прикасался ко мне, любил меня и отвлекал. Чтобы напоминал мне о хороших вещах в жизни, даже когда случаются плохие вещи.

Я стою рядом с его кроватью и жду.

Он смотрит на меня немного дольше (в основном, на мою киску), и потирает рот рукой.

– Мы не будем этого делать.

Хорошо. Я женщина, у которой есть план, и если он собирается играть жестко, я тоже.

Закрыв глаза, он откидывается на спинку кровати.

– Тебе опасно быть здесь со мной, Ава. Поверь мне.

– О, я верю тебе.

А так как его глаза все еще закрыты, необходимо привести мой план в действие. Открыв бутылочку смазки, я немного брызгаю на руки и протираю их друг об друга, чтобы согреть. Он поворачивает лицо ко мне, но все еще держит глаза закрытыми.

Он думает, что может выиграть эту игру, не так ли? И понятия не имеет, с кем имеет дело. Я провожу маслянистыми руками по груди, смазывая ее, и дергаю себя за соски.

– М-м-м-м, – выдыхаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал, как можно сексуальнее.

По правде говоря, я очень завожусь, выступая перед Рафом. Мне хочется видеть, как его глаза загораются от того, что я делаю. Хочу отвлечь его от страданий. Хочу, чтобы он снова связался со мной. А если это значит быть грязной, похабной и нуждающейся в члене Авой? Я буду такой.

Его взгляд перемещается по моей скользкой груди, которая подпрыгивает в моих руках. Я замечаю, как у него пересыхает во рту, а глаза темнеют от голода. Он скользит рукой к члену и прижимается к нему, как будто приспосабливаясь.

– Что ты делаешь, Ава?

– Убеждаю тебя, что ты хочешь прикоснуться ко мне.

Я провожу пальцами по соскам, напрягая кончики, и опускаю руки к киске. Знаю, что оставляю мокрую блестящую полоску смазки по всему телу. Не волнует. Очарования в его глазах мне достаточно.

– Это не жалкий трах, – говорю я ему. – Я не трахаю тебя ради Розы. Я трахаю тебя, потому что мне нравится трахать тебя. И потому что ты заводишь меня. И ты мне нужен.

И скольжу пальцами между складок. Я немного промокаю, но смазка помогает. Подойдя к столу, я еще немного впрыскиваю смазку в руку, и знаю, Раф следит за каждым моим движением.

Потому чувствую себя смелой, поворачиваюсь и наклоняюсь, раздвигая ноги, и представляю ему свою задницу. Я скольжу пальцами между ног, толкая их в свою киску, и знаю, Раф получает зрелище. Это ход порнозвезды, что также дико заводит меня, и представляю, как сильно я взрываю его разум. Снова скольжу пальцами внутрь и наружу, постанывая от влажных звуков, которые они издают.

– Черт, Ава, – стонет Раф, и чувствую, как он хватает меня руками за бедра, это первое движение, которое он сделал, чтобы прикоснуться ко мне после ужасной смерти Гарсии. – Скажи мне не прикасаться к тебе, детка. Скажи, что тебе лучше без меня.

– Ты нужен мне, Раф.

Я быстрее запускаю пальцы в киску. Мне нужен он, и нужен оргазм, который он может дать мне. После того чудовищного члена Рафа мои пальцы кажутся самой грустной заменой.

– Скажи, что я могу трахнуть тебя, – рычит мужчина, и ощущаю, как он царапает зубами мою ягодицу, посылая дрожь желания через меня.

«О, Боже, да, пожалуйста».

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня своим большим членом Годзиллы.

Раф стонет, вытаскивая мою руку из киски, и мои пальцы уходят с влажным нуждающимся звуком.

– Ложись на кровать, – приказывает он.

Хорошо, это горячо. Он контролирует ситуацию, и это заставляет мои соски напрягаться, а тело болеть от желания. Я встаю на четвереньки, не заботясь о том, что вероятно, пачкаю дешевой смазкой одеяло отеля. К черту, одеяла. Приподнявшись на локтях, я подставляю ему свою задницу и широко раздвигаю ноги.

Слышу, как Раф возится со своими штанами, расстегивается молния и шуршит ткань. Я не хочу, чтобы он сомневался. Хочу, чтобы он был безмозглым, и внутри меня, поэтому снова провожу рукой к своей киске, прижимаясь щекой к простыне.

– Хочешь в эту киску? Раф? Ей так нужен твой член. Она болит за тебя.

Боже, надеюсь, Беннито не услышит наш грязный разговор в соседней комнате.

Вообще-то мне все равно. Дайте Беннито знать, что Раф меня преследует. Я поделюсь им со всем миром, если понадобится. Он чертовски сексуален, мой наемник.

Раф издает мучительный звук, и чувствую, как толстая огромная головка его члена прижимается к входу в мое лоно.

– Скажи, чтобы я трахнул тебя, Ава.

– Трахни меня.

Он входит в меня, и я немного напрягаюсь, ожидая такой же сильной боли, как и раньше. Но ничего не чувствую. Я широко растягиваюсь для него и нуждаюсь, хорошо смазана и кричу потому, что он ощущается так чертовски удивительно, что не могу этого вынести.

Раф замирает надо мной.

– Ава?

– Хорошо, – стону я. – О, так чертовски хорошо. Трахни меня жестко, Раф. Мне нужно, чтобы ты вошел в меня.

Я снова прижимаюсь к нему, чтобы показать, что не шучу.

Он издает еще один мучительный звук, не совсем стон и не совсем мое имя. Врезается в меня Годзиллой, это шокирует, и становится так невероятно хорошо, что я снова кричу. Теперь уверена, что Беннито слышит, как мы трахаемся.

И пофиг.

Снова Раф вонзается в меня.

– Ты такая чертовски тугая...

– Тесновато для тебя, – задыхаюсь я. – Моя киска только для тебя, детка.

– Черт, – рычит он. – Черт, ты так хороша.

– Тебе уже лучше, – говорю я ему. – Такой большой и толстый, что чувствую тебя насквозь. Я люблю твой большой толстый член, детка. Люблю, как хорошо я себя чувствую с тобой. Люблю...

– Черт, – снова говорит он, и я совсем забываю о том, что Раф не слишком опытен в сексе, потому что он вздрагивает во мне, кончая.

Крепко сжимая руками мои бедра, он втискивает свой член в меня, когда кончает.

Действительно, это все еще нормально, что он кончил после нескольких быстрых толчков. Я знаю, как получить свой.

– Продолжай двигаться, – говорю я ему, протягивая руку между раздвинутыми бедрами, чтобы коснуться клитора.

– Черт возьми, Ава, – говорит он, но у него все тело трясется, когда он делает еще один нерешительный толчок.

Даже вялый член Рафа лучше, чем большинство членов, и я потираю клитор быстрее, двигаясь крошечными быстрыми кругами, которым помогает смазка на моих руках. Он снова вжимается в меня, и я делаю глубокий вдох, потому что теперь тоже кончаю. У меня скручиваются пальцы, и я громко всхлипываю от того, что он задыхается надо мной.

Даже грязный трах с Рафом все еще удивителен. Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя от оргазма, а он медленно двигается в меня своей половинкой толстяка. Ощущаю, как Раф кончает там, где мы соединяемся, и я стону, потому что он посылает счастливые толчки через мое тело с каждым скольжением его члена внутри меня.

– Можно я тебя обниму? – спрашивает он хриплым голосом.

– Я бы разозлилась, если бы ты этого не сделал, – говорю я ему, и он опускается на кровать рядом со мной, притягивая меня к себе.

Я маленькая, а его член прижимается к моей спине, скользкий и горячий, и все еще шевелится. Раф может держать эрекцию дольше, чем любой парень, которого я когда-либо знала. Может быть, это из-за его размера.

Мужчина обнимает меня, прижимая к себе, и тянет руки к моей груди. Чувствую его дыхание на своей шее, и он нежно целует ее.

– Мне очень жаль.

Я сжимаю его руку, а в процессе и собственную грудь.

– За что ты извиняешься?

– Что я сказал эти вещи...

– Тс-с, – говорю я ему. – Я знаю, что ты не это имел в виду. Знаю, ты любишь меня, – поддразниваю я, пытаясь удержать его улыбку.

– Боже, – тихо говорит он, снова целуя меня в шею. – Ты невероятна.

– И ты тоже. Не понимаю, почему ты так не думаешь.

Он долго молчит, благоговейно проводя пальцами по моему плечу. Его голос становится низким, когда он начинает говорить.

– Мою мать изнасиловали, когда ей было шестнадцать, но ее семья была очень религиозна. Они не позволяли ей сделать аборт, и она возненавидела меня. Я ее не виню. Я был доказательством всего, что пошло не так в ее жизни. Она вошла в церковь и велела мне избегать встреч с противоположным полом. «Твой член был чудовищным» сказала она, и это был знак того, что я родился злым. Проклятым.

– Это неправда.

Я крепко прижимаю его руки к себе.

– Неужели? – он несчастен. – Потому что в тот единственный раз, когда я попытался заняться сексом, я убил девушку.

– Ты так говоришь, но это невозможно. Видел, как она умерла у тебя на глазах?

Он качает головой.

– Через два дня. Ее братья пришли за мной и сказали, что она не проснулась. Врачи сказали им, что у нее было внутреннее кровотечение в течение двух дней, и в результате она умерла.

– Ты не мог нанести такой ущерб, как ты описал. Если только ты мне не соврал.

Я знаю, что нет, но он должен это услышать.

– Нет, никогда, – хрипло говорит он. – Я едва прикоснулся к ней... но была кровь, и тогда...

Он замолкает.

– Ты ее не убивал. Я в это не верю, и тебе нужно перестать мучить себя. Вот, в чем дело, – говорю я, проводя пальцем по толстым венам на его руках, я люблю его большие грубые руки. – Когда тебе будет больно, я хочу, чтобы ты пришел ко мне. Хочу, чтобы ты мне доверял. Мы же с тобой в этом замешаны, понимаешь?

– Гарсия, – говорит он тихим голосом, полным боли.

– Я знаю, детка, – мягко говорю я ему. – Я знаю. Что бы ни случилось, мы не можем закрываться друг от друга, ясно? Чувствую, что потеряла Розу, – я немного задыхаюсь и проглатываю слезы, но сейчас не время. – Не хочу потерять и тебя тоже.

Ощущаю, как он кивает мне в шею, крепче обнимая меня.

– Это ты, Ава.

– Хм?

Я не понимаю.

– Ничего, – говорит он. – Просто Гарсия что-то говорил.

Я глажу его руку своей скользкой ладонью, игнорируя смазку, покрывающую нас, точно так же, как игнорирую пот, который заставляет нашу кожу слипаться. Раф прижимает меня к себе – нет, он прижимает меня к себе, будто я спасательный круг. Он разбивает мне сердце, мой большой сильный парень. Из того, что я знаю о Рафе, он не любит легкость, и не знаю, как он собирается справиться с потерей своего лучшего друга.

Я сделаю все, что будет лучше для него. Что угодно.

Но сейчас? Все, что я могу сделать, это любить его и напоминать, что жизнь стоит того, чтобы жить.

Глава 28

Рафаэль

Я вытираюсь полотенцем, когда Ава заканчивает принимать душ. Она требует от меня невозможного. И что еще хуже, мне хочется отдать ей это. Моя мать сказала, что мне нужно провести остаток своих дней, искупая вину за людей, которых я убил. Моя нерожденная младшая сестра. Старшеклассница. Когда я возвращался домой в отпуск, моя мать крестилась, когда я проходил через дверной проем, и окропляла святой водой за дверью, чтобы изгнать демонов, которых я принес с собой домой.

«Души тех, кто умер от твоей руки, цепляются за тебя», – утверждала она. Я верил ей тогда и верю сейчас, потому что смерть Гарсии висит у меня на шее, как наковальня.

Милое лицо Авы выражает надежду, когда она говорит о Розе, и даже если она не признается в этом, неспасение Розы изменит ситуацию. Я знаю это, и в глубине души верю, что Ава тоже это знает.

Но нет смысла останавливаться на этом. Завтра непременно будет, чтобы я ни сделал сегодня. Что это за фигура, кто со мной? Я могу измениться. В соседней комнате Беннито склоняется над столом, отрываясь от компьютера.

– Чувак, ты звучал так, будто убивал ее.

Он поднимает руку, чтобы дать мне пять. Радуясь, что Авы здесь нет, я бурчу в ответ и сажусь на стул напротив.

Он наклоняется над столом.

– Мы всегда шутим о том, у кого больше пистолет, но это всегда был ты, не так ли?

– Да.

И тут до меня доходят все шутки. Я слышал их раньше, но теперь они имеют контекст и смысл. Вес.

– Класс.

Он откидывается, глядя на меня с большим восхищением, чем когда-либо прежде. Потому что у меня есть большой пистолет, и я знаю, как им пользоваться. Что-то не так с этим мышлением. Что-то, о чем мне придется поговорить с Беннито, чтобы, когда найдет свою Аву, он не испортил ее своим мачизмом. Но сейчас мы разделяем мгновение на несколько секунд, прежде чем я щелкаю пальцами по предметам на столе.

– Что ты нашел?

Его внимание легко переключается.

– Черт, это классная штука. Помнишь, как в каждой из папок были маленькие липкие стикеры?

Я киваю. На каждой странице есть два или три полупрозрачных стикера с цветными вкладками, которые соответствуют папке.

– Ну, это не гребаные записки. Ты склеиваешь их вместе, вот так, – он поднимает небольшую стопку. – Они образуют сраный чип USB. Дико, да?

Шпионское дерьмо. Это самое странное дерьмо в мире.

– Как ты вставляешь его в USB-порт, если он такой тонкий?

Я беру чип в руки. Теперь, когда Беннито указал на это, заметно, что он действительно обладал большей жесткостью, чем обычный стикер, но все равно выглядел тонким как бумага. И не видно никаких схем.

– Нет, он работает через приемник. Приемник работает в тандеме со стеком USB. Это довольно гениально, кто бы это ни придумал. Знаю, что USB становились все меньше, но клянусь, что это был только концептуальный дизайн. Стикер изготовлен из графемы, которая представляет собой один слой атомов углерода, упакованных в сотовый узор. Проводящий слой находится в конце.

Я провожу рукой по лицу.

– Дюваль посылает своего мула с информацией о продажах, но его покупатели не могут получить доступ к информации без приемника.

– Именно, – Беннито кивает. – Но если он собирается продать информацию, то приемник не должен быть зашифрован.

– Есть ли способ скопировать данные с USB на наш компьютер?

– Не совсем. Информация может быть прочитана только через соответствующий приемник.

– Тогда нам нужен Дюваль.

– Или приемник.

– А сколько телохранителей у него с собой?

– Двенадцать, а потом еще несколько головорезов окружают его покупателей. Эко-отель «Маниш» переполнен иностранцами в черных костюмах с наушниками. Похоже на съезд наемных убийц.

– Почему именно в Пукальпе?

– Не знаю. Я твой компьютерщик и электронщик.

Вернувшись к компьютеру, он нажимает несколько кнопок. Появляется видеоэкран, и я вижу двух мужчин, стоящих на страже возле бунгало.

– Это дом Дюваля?

– Да. С ним эта супермодель. Она проводит большую часть своего времени в кабине, листая журналы. Обычно он разговаривает по телефону или спорит с братом.

Я смотрю на экран.

– О чем они спорят?

Беннито смеется, открывая пакет с картофельными чипсами. Трясет им в мою сторону.

– Нет, спасибо.

Я машу рукой.

– А о чем они не спорят? Если Дюваль говорит, что небо голубое, то Фуке говорит, что оно зеленое. Если Дюваль хочет заказать рыбу на обед, Фуке хочет мяса. Если Дюваль уводит Розу трахаться, Фуке хочет присоединиться.

У меня поднимается бровь сама по себе.

– А он знает?

– Нет. Это самый большой спор, в который они ввязываются. «А почему Дюваль получает всю киску?» – кричит Фуке. «Иди и купи себе шлюху» – огрызается Дюваль. Роза просто сидит в шезлонге, пока Дюваль не щелкнет пальцами.

– Мило. – Интересно, как много Ава знает об этом. – Она там против своей воли?

– Кто может сказать? Имею в виду, если бы я был в ее ситуации, и это было либо трахнуть Дюваля, либо быть убитым, вероятно, я бы трахнул Дюваля, пока кто-то не смог бы приехать ко мне на помощь.

Я рассеянно киваю. Если она добровольно пойдет с Дювалем, то будет труднее ее вытащить, но разве это имеет значение? Все в кругу Дюваля, за исключением его брата, одноразовые, включая – или может быть, особенно – женщин.

– Что за болтовня? Дюваль говорил что-нибудь о USB-накопителях? Или он думает, что они заблудились в джунглях?

– Пока ничего.

– Мы должны предположить, что у Дюваля есть приемник на каком-то компьютерном устройстве, и должны украсть это. Запускал инфракрасное сканирование и тепловизию, чтобы найти всю электронику?

– Да.

Щелчком Беннито открывает другой файл. Он уже помечает предметы.

– Наши основные цели – это два ноутбука. Один из них принадлежит Дювалю, но не уверен, какой именно. У Розы есть планшет, и у Фуке тоже, – парень постукивает ручкой по предмету в форме лампы. – Но думаю, что приемник здесь. Основание этой лампы горячее, чем всё остальные в его бунгало. Я сравнил его с тепловыми сигнатурами от всех остальных десяти бунгало.

С помощью нескольких нажатий клавиш он накладывает прозрачные карты поверх карт Дюваля.

– Лампа в спальне Дюваля?

– Да, – протягивает он.

– Горничная войдет туда?

– О, да.

Мы с Беннито на одной волне. Может быть, в другой стране мы могли бы протащить мужчину внутрь, но в Пукальпе нет никакого способа, чтобы уборка была сделана мужчиной. Для этого нам нужна Ава.

– А она будет готова к этому?

– Тебе о ней не стоит беспокоиться.

Поднявшись, я подхожу к окну. Самый безопасный план для всех нас, тот, который приведет к наименьшему количеству травм и с наибольшей вероятностью успеха. Отправить Аву в качестве горничной. Она будет убираться, выкрадет основание лампы и бросит ее в окно Беннито, который выключит приемник и вернется, пока она будет застилать постель. Я прокручиваю план в голове. Мне не нравится оставлять Аву там одну. Слишком много говнюков без морали бегают вокруг. И мне тоже не нравится, что она так близко к Дювалю.

– Мы украдем униформу. Ава входит, хватает лампу и уходит. Вам с Родриго нужно поменять содержимое, и мы отправим ее обратно с заменой. Предложим USB Дювалю снаружи в обмен на Розу. Когда мы доберемся до Розы, то сядем на первый самолет до Лимы, а оттуда в Виргинию.