Текст книги "Исландия эпохи викингов"

Автор книги: Джесси Байок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Постройки из дерна

Строительного леса, как сказано, в Исландии почти не было, а камень годился лишь на грубые стены и фундамент. Поэтому исландцы могли строить свои дома только из дерна. В основе таких домов был деревянный каркас, вдоль которого возводились земляные стены – толстые, хорошо сохраняющие тепло. На каркас шел либо импортный лес, либо плавник – его в достаточных количествах приносили из Сибири морские течения. После обработки и удаления непригодных для работы частей исландцы получали бревна – как правило, короткие и кривые. К концу эпохи заселения по-настоящему хорошего леса уже катастрофически не хватало для нужд населения.

Дерновый хуторской дом был центром повседневной жизни, и эволюция этого типа постройки составляет особую, очень важную главу в истории адаптации поселенцев к субарктической среде их новой родины. За несколько веков эпохи викингов конструкция исландского и родственного ему гренландского дернового дома, изначально простая, заметно усложнилась. Проследить эволюцию дерновой архитектуры и восстановить технологию возведения таких домов можно – не без известной доли гадания – с помощью данных археологии, письменных источников и сравнения с историей аналогичных домов в континентальной Скандинавии, прежде всего в Норвегии. [61]61
  Я хотел бы выразить глубокую благодарность коллегам и друзьям, которые помогали мне при разработке этой части и Приложения 3, посвященного дерновым домам. Так, Гудмунд Олавссон предоставил мне план дома при хуторе Грелина землянка. Хёрд Аугустсон многократно (в 1974,1987 и 1989 годах) обсуждал со мной дерновую архитектуру и предоставлял мне рисунки. Гретар Маркуссон и Стефан Эрн Стефанссон подготовили ряд иллюстраций, а Робер Гиймет и Лори Гудмундссон – ряд схем. Хьёрлейв Стефанссон и Гарольд Целльман выступили экспертами.


[Закрыть]

В эпоху заселения Исландии история так называемого «долгого дома» из дерна (англ. longhouse, исл. langhús) насчитывала в Скандинавии уже не одну сотню лет, а в североатлантическом регионе в X веке из дерна было построено большинство домов. Технологии работы с дерном первопоселенцы привезли в Исландию с родины наравне со всем остальным. Традиционный долгий дом, для обозначения которого в древнеисландском употреблялись также термины skáli«помещение, покои» (в переводах саг используется термин «главные покои») и eldskáli«покои с очагом», представлял собой узкую длинную постройку, имеющую в плане форму этакого раздутого прямоугольника – расстояние между стенами в середине дома несколько больше, чем у торцов. Вход прорубался в длинной стене ближе к одному из торцов, над входом делалась отдельная двухскатная крыша с небольшим чердачком под ней.

Постройка дернового дома проходила в несколько этапов и требовала от строителей большого мастерства и точности. Сначала возводили внешние стены, затем им давали осесть. Затем внутри стен возводили деревянный каркас и только потом клали крышу. Из позднейших источников известно, что плавник и камни для строительства собирали летом и осенью, а зимой доставляли эти материалы к месту строительства на санях. Кирпичики из дерна – то есть из верхнего слоя почвы, снятого вместе с травой, – нарезали близ места строительства ранним летом. Стены некоторых исландских домов были из камня, но внешне походили на дерновые, поскольку дерн и просто землю запихивали между камней для теплоизоляции и укрепления конструкции. В зависимости от наличного материала использовали по преимуществу либо дерн, либо камни; как правило, строительство собственно дерновых стен было менее трудоемким.

Хорошо сделанные дерновые стены стояли от 30 до 100 лет, а сами дома часто жили и много дольше. Весь секрет заключался в заботе о постройке – ее приходилось часто чинить, особенно если она страдала от воды. Части стен и крыши нужно было со временем заменять, да и вообще за дерновым домом требовался регулярный уход. Порой на крышу забирались заблудившиеся овцы и даже коровы – там неизменно росла самая сочная трава. С годами трава начинала расти и на внешних стенах, так что постепенно дерновые дома как бы врастали в почву и сливались с пейзажем, напоминая издали небольшие холмы. [62]62
  Вне всякого сомнения, хоббичьи норы Дж. Р. Р. Толкина – прямые потомки этих исландских и норвежских дерновых домов. (Прим. перев.)


[Закрыть]

Рис. 2. Дом при хуторе Грелина землянка в Западных фьордах, реконструкция Перед нами типичный небольшой дом эпохи заселения.

Рис. 3. План дома при хуторе Грелина землянка

Маленькая задняя комната была построена позднее, чем основной дом; это крайне типично для исландской архитектуры и демонстрирует расширяемость базовой конструкции долгого дома. Перед главной стеной дома имеется прямоугольное углубление – там обнаружены камни, вероятно, остатки печки, а также характерные неровности почвы, вероятно, земляные подпорки для скамей. Означенное сооружение могло быть баней или коптильней, либо и тем и другим вместе.

В Норвегии в течение эпохи викингов дерновый дом постепенно уступал место деревянному. [63]63
  Впрочем, некоторые области юго-запада Норвегии представляют собой исключение из этого правила. Также и в Исландии со временем разные области острова выработали свои уникальные стили дерновой архитектуры, и исконный тип долгого дома эпохи заселения сохранился до XVIII века лишь на юге страны.


[Закрыть]Ни в Исландии, ни в гренландских викингских поселениях аналогичной смены не произошло в силу, с одной стороны, отсутствия строительного леса, с другой – доступности дерна. По тем же причинам в викингском поселении, основанном около 1000 года на острове Ньюфаундленд в районе современного местечка Анс-о-Медоуз (самая северная точка острова), строили только дерновые дома. [64]64
  [ Wallace1991].


[Закрыть]

Устройство традиционного скандинавского долгого дома удобно изучать на примере развалин эпохи заселения, обнаруженных в Исландии на хуторе Грелина землянка (исл. Grelutótt) в Орлином фьорде, что в Западных фьордах. [65]65
  [ Guðmundur Ólafsson1979].


[Закрыть]На острове обнаружено и много других подобных развалин: например, на хуторе Дворы Грани (исл. Granastaðir) в Островном фьорде и более крупные – на хуторе Капищные дворы (исл. Hofstaðir) в районе Мошкарного озера (исл. Mývatn). [66]66
  [ Bjarni Einarsson1995; Archaeologia Islandica1998].


[Закрыть]Дом на хуторе Грелина землянка представлял собой небольшое строение, в нем едва могли поместиться небольшая семья и несколько работников. Животных держали в отдельных постройках. Имеются обильные следы работы с железом, рядом с домом обнаружены остатки двух кузен; кроме того, найдены разнообразные атрибуты повседневной жизни – радиоуглеродный метод датирует эти предметы 800–900 гг. н. э. [67]67
  [ Guðmundur Ólafsson1979:73].


[Закрыть]Среди прочего раскопаны осколки плошек и других изделий из стеатита – такие регулярно вывозили из Норвегии в эпоху викингов. Никаких свидетельств, что прежде на месте этого дома стоял другой, более ранний, не обнаружено.

С точки зрения археологии Грелина землянка – типичный небольшой исландский дом эпохи викингов. Внутренние его размеры – 13,4 м в длину и 5,4 м в ширину. Вдоль длинных стен шли широкие скамьи (дисл. термин set, «сиденье»). Люди сидели на этих скамьях, ели на них, работали и спали. В центре помещения располагался длинный очаг (дисл. langeldar [68]68
  Буквально и значит «длинные костры» ( langr«длинный» + мн. ч. от eldr«огонь, костер»). (Прим. перев.)


[Закрыть]), в котором жгли дерево и торф. Дым выходил наружу через отверстие в низкой крыше [69]69
  Отверстие-дымник называлось «глаз ветра», дисл. vindauga( vindr«ветер» + auga«глаз»), откуда совр. англ. window«окно». (Прим. перев.)


[Закрыть], так что внутри, вероятно, было довольно дымно, особенно в дождливую погоду.

Рис. 4. Развалины долгого дома на хуторе Жердь

Дом представляет собой классический образец многокомнатных построек, которые стали особенно популярны у исландцев к концу эпохи викингов. Комплекс зданий стоял на пригорке в холмистой внутренней долине, которая к концу X века была полностью заселена. Жердь – средних размеров хутор, подходящий богатому землевладельцу или даже годи; он был заброшен из-за извержения находящегося неподалеку вулкана Гекла, в ходе которого были уничтожены как минимум двадцать подобных хуторов. На плане показана структура внутренних деревянных конструкций. См. также Приложение 3.

Исландский климат – приморский, влажный, поэтому людям приходилось много времени проводить дома, притом что жить в традиционных долгих домах было не слишком удобно. Поселенцы значительно улучшили свои жилищные условия, соединив в одной постройке особенности двух разных типов здания: от традиционного дернового дома они взяли сами дерновые стены и крышу, а от деревянного дома, нововведения эпохи викингов, – более сложный и высокий деревянный каркас под то и другое. Аналогичные изменения могли происходить и в других викингских общинах той эпохи, однако основная масса свидетельств о подобной новации идет из Исландии и Гренландии, где сама природа заставила людей ее внедрить.

В домах, где давление тяжелой дерновой крыши приходилось не на относительно слабые стены, а на внутренний деревянный каркас (см. Приложение 3), в стенах можно было прорубать проходы, добавляя к основному дому новые комнаты. Очень часто добавляли, скажем, отхожее место для домочадцев. В предыдущие эпохи – например, когда был построен долгий дом на хуторе Грелина землянка, – отхожее место ставили отдельно, но к концу XI века «уборную» (дисл. kamarr, ср. англ. chamber), как это место обычно называют в сагах, уже пристраивали непосредственно к главному дому, так что в нее можно было попасть, не выходя наружу. [70]70
  [ Sigríður Sigurðardóttir1996–1997].


[Закрыть]Это нововведение, повысившее уровень комфорта и личной безопасности (исландцы тех времен, напомним, вели друг с другом распри), – несомненный факт, подтверждаемый свидетельствами как саг, так и археологии.

Например, в «Саге о людях с Песчаного берега» имеется нижеследующий эпизод. Некий персонаж по имени Сварт вызвался отправиться на хутор Священная гора (дисл. Helgafell) с тем, чтобы убить влиятельного человека, знаменитого Снорри Годи. План был такой – напасть на Снорри вечером, когда он и его люди пойдут справлять естественные надобности в отхожее место, расположенное снаружи. Предприятие, однако, окончилось неудачей. Вот как говорится в гл. 26 саги:

И вот по этому совету Сварт отправился на Священную гору, разворошил крышу над дверью и спрятался на чердаке над сенями; дело было вечером, когда Снорри с домочадцами сидели за ужином у очага. В те времена отхожие места ставили снаружи, отдельно от домов. Поев, Снорри и его люди собрались в отхожее место; Снорри шагал впереди и вышел вон прежде, чем Сварт нанес свой удар. Следом за Снорри шел Мар сын Халльварда, ему-то Сварт и попал копьем в лопатку, да острие скользнуло вбок и разодрало кожу под мышкой, и рана оказалась небольшой. Сварт выпрыгнул из чердака вниз, но споткнулся о булыжник у порога и со всего размаху растянулся на земле, тут Снорри его и схватил, тот даже на ноги встать не успел. [71]71
  В опубликованном русском переводе А. В. Циммерлинга (Саги-4, 56) в этом месте ряд ошибок: из-за неправильного прочтения дисл. úti-dýrr«прихожая, сени» (букв, «внешние двери») как синонима úti-kamarr«внешняя уборная» сцена в переводе переместилась из сеней в отхожее место, о самой уборной сказано, что она «под одной крышей с жильем» (в то время как в оригинале специально подчеркивается, что она именно внешняя, úti-kamarr), а булыжник у порога, о который споткнулся Сварт, дисл. brústeinn(букв, «мостовой камень»), из-за неправильного прочтения как «камень, придавливающий крышу» (видимо, под вилянием дисл brúnn«бровь; край склона»; это слово, впрочем, не имеет переносного значения «край крыши»), перемещается на крышу отхожего места, и Сварт падает наземь оттуда. (Прим. перев.)


[Закрыть]

Архитектура старинных долгих домов играет ключевую роль в эпизоде, и дело не только во внешнем расположении уборной (к которому привлекается внимание). Рассказчик саги исходит также из того, что его аудитории известно, как в исландских домах устроена прихожая: что у нее своя двухскатная крыша, под которой имеется маленький чердак, где можно спрятаться, и что земля перед входом, как правило, вымощена булыжниками.

Другой пример того, какие неприятности может повлечь за собой внешнее расположение уборной, дает «Сага о людях из долины Лососьей реки». Именно такое устройство хутора Горячие источники (дисл. Laugar) позволяет Кьяртану сыну Олава Павлина из Стадного холма (дисл. Hjarðaholt) нанести страшное оскорбление семейству своей бывшей невесты Гудрун. Вот как сказано в гл. 47 саги:

После йоля Кьяртан созвал людей, и собралось шесть десятков человек. Кьяртан не сказал отцу, куда и зачем собирается ехать, да Олав и не спрашивал. Кьяртан взял с собой палатки и припасы. Он отправился в путь и приехал в Горячие источники. Он велел людям спешиться и одним наказал стеречь коней, другим – расставить палатки. В те времена отхожие места по большей части ставились снаружи и не сказать, чтобы поблизости от главного дома, так оно было и в Горячих источниках. Кьяртан велел занять все двери в дом и не давал никому выходить, и так они в течение трех ночей гадили в собственном доме. После этого Кьяртан поехал обратно в Стадный холм, а его люди – каждый к себе домой. Олав был очень недоволен, а Торгерд сказала, мол, нечего ругать сына, люди из Горячих источников получили по заслугам, а по-хорошему им еще и мало досталось.

Рис. 5. Дом при хуторе Жердь, вид на главные двери, реконструкция

Предположительно по краю крыши в стенах были проделаны небольшие отверстия; они обеспечивали внутреннее освещение наравне с масляными лампами, двумя очагами и отверстием для выхода дыма в крыше. А освещать было что – два долгих дома, главные покои (дисл. skáli) и жилые покои (дисл. stofa), соединенные проходом в стене. Общая длина двух долгих домов, где с относительным комфортом могли разместиться две дюжины человек, составляла около 30 метров.

К концу же XI века исландцы стали возводить большие дома. Хутор Жердь (дисл. Stǫng), раскопанный на юге Исландии, является отличным примером дома крупного землевладельца или даже годи, здесь с удобствами могли жить более двух дюжин человек. Фундамент и дерновые стены дома отлично сохранились – в 1104 году хутор был погребен под пеплом и пемзой от извержения вулкана Гекла, первого со времен заселения этой области. [72]72
  Карл Грёнвольд [ Grönvold1994], опираясь на данные анализа пепла и ледяных кернов, утверждает, что хутор был заброшен именно в результате извержения 1104 года. Гипотезу, что Жердь забросили позднее, он полагает сомнительной.


[Закрыть]Дом на хуторе Жердь был просторный и удобный – там имелось несколько изолированных комнат, в частности внутренняя уборная. На плане видно, что входная дверь вела в большие сени, так называемую «грязную комнату», где держали мокрую одежду, грязную обувь и инструменты. Часть этой комнаты была отгорожена деревянными перегородками – здесь хранили копченую и сушеную рыбу и мясо (а возможно, и спали тоже). Сама «грязная комната» также отделялась от основной деревянной перегородкой; люди входили снаружи через входную дверь в прихожую, а уж потом – через другую дверь в главные покои. Такое внутреннее устройство позволяло защитить главные покои от сквозняков и сохранить в них тепло.

Еду в Жерди готовили на длинном костре в центре главных покоев. По краю костер был обложен камнями, частично ими было выложено и дно. Как и в более ранних долгих домах, дым выходил наружу через отверстие в крыше. Крыша, однако, была очень крутая и высокая, так что дым по большей части накапливался в пространстве непосредственно под ней – в результате внизу, где жили и работали люди, было не так дымно. Возможно, в стенах по всей длине у самого основания крыши были также проделаны небольшие отверстия – через них в дом попадал свет. Вдоль стен с обеих сторон тянулись обычные низкие деревянные скамьи, около полутора метров в ширину. Ели люди, вероятно, на складных столах, которые убирали после еды. В сагах часто упоминается так называемая клеть – спальня хозяина и хозяйки дома, которая запиралась на ночь. Она показана на плане дома в Жерди у задней стены; такой комфорт и уединение полагались лишь хозяевам, остальные обходились так. Почти все жители хутора помещались в главных покоях – возможно, на ночь их делили на скамьи для мужчин и скамьи для женщин.

Глава 3
Кислая сыворотка и плохая погода, или Жизнь в сельскохозяйственном обществе, которому своих забот хватает

Извержение горы Гекла с облаками пепла и пемзы. В земле пошли столь великие трещины, что туда, в огонь, проваливались целые скалы, да так, что слышно было почти по всей стране. Когда с неба сыпался пепел, было так темно, что в церквях, которые стояли ближе всего к извержению, не хватало света, чтобы читать книги. Очень много погибло скота, как овец, так и коров, так что только за время со Дней перехода [конец мая. – Дж. Б.] до Петровой мессы [1 августа. – Дж. Б.] пало 80 голов скота из того, что принадлежит Лачужному холму.

«Анналы с Лачужного холма», запись за 1341 г.

На самом краю света, отделенные от некогда родных земель недружелюбным океаном, исландские иммигранты IX–X веков построили общество, которое обходилось без большинства обычных институтов государства, в частности, без армии. Даже в самый успешный для скандинавов период эпохи викингов Исландию ни разу не попытались завоевать, равно не послужила она базой и для военных экспедиций в другие земли. Несмотря на это, эхо событий эпохи викингов докатывалось и до Исландии, а иные исландцы отправлялись за границу и вступали в викингские отряды или делались наемниками.

Многие века внешняя политика Исландии ограничивалась общим согласием граждан на тот предмет, что с норвежским конунгом следует поддерживать дружеские отношения; также не пытались исландцы организовать ни наземных оборонительных сил, ни флота. Норвежские конунги, главные потенциальные враги Исландии, в течение нескольких столетий были слишком слабы или слишком заняты ведением собственных войн и решением собственных внутриполитических задач, чтобы играть в исландских делах сколько-нибудь значимую роль. Многие норвежские конунги, в частности Олав сын Трюггви, Олав Святой и Харальд Суровый, проявляли интерес к Исландии, но реального влияния на страну норвежская монархия и церковь не оказывали вплоть до середины XIII века, когда власть той и другой стала настоящей властью. Таким образом, Исландия хотя и поддерживала связи с остальной Европой, но де-факто совершенно от нее не зависела. В самом деле, Исландии и своих забот хватало.

Не слишком богатое разнообразие сельскохозяйственной продукции вкупе с отсутствием организованной масштабной рыбной ловли ограничивали возможности исландцев во внешней торговле. Такое положение и вытекающая из него необходимость во всем опираться на местные скудные ресурсы, обеспечивающие лишь физическое выживание, сохранялись вплоть до начала XIV века, когда исландцы начали экспортировать в Европу сушеную треску (исл. skreið). В те годы рыбная ловля превратилась из деятельности, обеспечивающей выживание граждан, в самую настоящую коммерческую индустрию, с прибылями и артелями. [73]73
  Внутри страны ситуация изменилась еще раньше, и уже к 1250–1260 гг. рыбу, прежде всего треску, на внутренний рынок поставляла хорошо организованная система. Ее возникновение совпадает с ростом населения и увеличением числа исландцев, не владеющих землей, а лишь арендующих ее, см. [ Helgi Thorláksson1991].


[Закрыть]В Исландию за сушеной треской стали регулярно приходить корабли из Норвегии, Германии и Англии. Появление такого количества иностранцев знаменовало новый этап в жизни страны и эпоху больших перемен. Но в этой книге мы рассматриваем более ранний период.

С конца XI века у исландцев – за единичными исключениями – не имелось в собственности океанских кораблей, поэтому торговля с внешним миром почти целиком зависела от норвежских купцов. Впоследствии влияние Норвегии лишь усилилось с ростом тамошних торговых городов, а в Исландии главной индустрией стало производство и экспорт домотканой шерстяной материи стандартизованного качества, известной как грубошерстное сукно (дисл. vaðmál). [74]74
  [ Jón Haukur Ingimundarson1995; Helgi Thorláksson1991].


[Закрыть]И в стране, и за ее пределами такое сукно использовали не только для пошива одежды, но и для изготовления парусов (с этой целью шерсть пропитывали животным жиром, который придавал ей водоотталкивающие свойства).

С самого заселения сукно изготавливали вручную на примитивных вертикальных ткацких станках. В основном эту работу исполняли, не выходя из дому, женщины. Станки были обычно метр с небольшим в ширину – эта ширина определяла базовый размер рулонов ткани. Для шитья одежды (включая рукавицы) из сукна вырезались полотнища и сшивались. В эпоху викингов скандинавы еще не умели вязать, а до изобретения пуговиц оставалось еще несколько веков, поэтому широкие рукава, как это подробно описано в целом ряде саг, каждое утро подшивали у запястий. [75]75
  См. напр. «Сагу о Греттире», гл. 17. (Прим. перев.)


[Закрыть]Иные исландцы носили льняное белье, однако стоило оно дорого и чаще всего прибывало из-за границы.

В одежде исландские мужчины и женщины в основном следовали традициям континентальной Скандинавии. Мужчины носили длинные рубашки и брюки. Ткань, как правило, была одного из четырех естественных для овечьей шерсти цветов – коричневого, черного, серого или белого; наличие у человека одежды других цветов означало, что он богач и видный исландец, это были парадные одеяния, и люди щеголяли в них прежде всего на альтинге. Стили и виды одежды менялись с течением времени, но всю эпоху викингов исландские женщины носили в основном длинное платье, иногда в складку, на которое сверху (спереди и сзади) надевался длинный же фартук. Держался он с помощью застежек-пряжек, крепившихся к платью спереди, чуть ниже плеч. В исландских раскопах попадается множество таких характерных застежек – зачастую именно по ним находки и датируются эпохой викингов.

В Исландии не имелось месторождений серебра, поэтому пополнять привезенные первопоселенцами запасы драгоценного металла было весьма затруднительно. Конечно, время от времени путешественники и удачливые торговцы привозили новое серебро, но к началу XI века складывается ситуация, когда серебра в стране решительно не хватает. Поэтому с самых ранних времен исландцы использовали в качестве разменной монеты не только серебро, но и скот, сукно, молочные продукты. Самым успешным заменителем серебра как платежного средства стало именно сукно. В любой год определенный объем сукна определенного качества равнялся определенному же количеству серебра, хотя от года к году курс менялся. [76]76
  Главной денежной единицей служил так называемый законный эйрир (дисл. lǫgeyrir), равнявшийся шести погонным локтям домотканого сукна стандартной шириной в два локтя (исландский локоть равнялся 49 см). Курс законного эйрира к эйриру серебра (равен унции, 28,3 г) в XI веке составлял 8 к 1, в конце XIII века – 6 к 1, в XII веке – 7,5 к 1. Цены на товары назначались в тинговых эйрирах (дисл. þinglagseyrir), курс которых определялся ежегодно на весенних тингах и поэтому в разных регионах острова был разным. Обычно тинговый эйрир равнялся трем-четырем локтям домотканого сукна. Часто в качестве платежного средства использовался скот. Стоимость коровы опять-таки определялась независимо на местных тингах и в разных частях страны была разной. Налоги и десятину обычно платили сукном, маслом, сыром, скотом и прочими хуторскими продуктами, включая шкуры и нетканую шерсть.


[Закрыть]

До выхода на мировую арену сушеной трески исландцы платили за импортные товары либо серебром, либо нетканой шерстью, сукном, шкурами и (реже) молочными продуктами. Не имея возобновляемого запаса металлических денег, исландцы, отправляясь за границу, брали с собой сукно или иные товары на продажу. Ни для кого не было секретом, что из продуктов питания исландцы мало что могут предложить на экспорт. Вывозились также сера и предметы роскоши вроде белых соколов (в основном в более поздние времена) и изделий из моржовой кости. Можно лишь гадать о доле таких товаров в общем исландском экспорте – впрочем, едва ли она была велика. Судя по письменным источникам, в стране главным образом процветало домашнее производство молочных продуктов и изделий из шерсти. Эти-то продукты и служили внутренней исландской валютой, с их помощью гасили долги и платили аренду.