Текст книги "Вуаль лжи"
Автор книги: Джери Уэстерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Криспин занял выжидательную позицию напротив кабачка «Пес и кость», прислонившись к стене под свесом крыши, подальше от пронизывающего ветра и ледяного дождя. Вытащив нож, он принялся вычищать грязь из-под ногтей.
На приличном удалении, возле перекрестка, появились два знакомых силуэта: один широкоплечий, второй низенький.
Криспин еще немного подождал, затем вложил оружие в ножны и оттолкнулся от стены.
– Джентльмены, – сказал он, подойдя ближе к этой парочке.
Итальянцы опешили.
– Мы не ожидали увидеть вас так скоро, синьор Гест, – сказал Склаво.
– Я пришел, чтобы дать ответ на щедрое предложение вашего хозяина.
– И каков же этот ответ?
– Я знаю, где находится мандилион.
– В таком случае вы его нам достанете?
– Не так быстро. Сначала надо кое-что прояснить.
– Например?
– Мне известно, что за этим предприятием скрывается Бернабо Висконти.
Мужчины нахмурились. Беспалый что-то пробормотал по-итальянски своему спутнику и коснулся кинжала. Склаво жестом приказал ему помолчать. Он взглянул на Криспина и улыбнулся:
– Очень интересное предположение. Любопытно, как оно пришло вам в голову?
– Я не всегда жил на Шамблз, мастер Склаво. И однажды встречался с вашим хозяином.
– Я не говорил, что его светлость герцог и есть мой хозяин.
– Этого не требуется. Словом, так: я хочу с ним побеседовать.
Склаво расхохотался. В его широко распахнутом рту виднелись мощные лошадиные зубы.
– О, синьор! Много знать вредно для здоровья.
– Джентльмены, я уже довольно много времени провел в воде Темзы.
– Вы напоминаете кота с его девятью жизнями, – вмешался Беспалый, словно выплевывая слова. – Но даже у кота они не бессчетны.
– Итак? Вы устроите мне эту встречу? Лишь в его руки я передам мандилион – в обмен на мое непомерно огромное вознаграждение.
Склаво усмехнулся:
– Наш хозяин не разговаривает с чернью.
Последнее слово будто ножом ударило Криспина в живот. Усилием воли сдержав желание выхватить кинжал, он зловеще ухмыльнулся:
– В таком случае я буду говорить с вашим главарем на территории Англии.
Склаво быстро переглянулся с Беспалым.
– Откуда вы знаете, что есть какой-то главарь в Англии?
– Вот теперь точно знаю. Из вашего ответа. Ну?
Склаво насупился. Криспин был рад, что удалось перехитрить итальянца.
– Пожалуй, это можно устроить, – наконец признал Склаво. – Нам нужен один день, чтобы договориться.
– Нет, у вас только несколько часов. Я не отличаюсь терпением.
Криспин отвесил поклон и гордо удалился, не дав им сказать что-либо в ответ. Приятно вновь почувствовать власть, пусть даже и над парой заплечных дел мастеров. Он надел кожаный капюшон и заторопился в кабачок. «Пес и кость» располагался за ближайшим поворотом. Рядом с дверью стоял Джек, обняв себя руками, надеясь так защититься от холода. Его ветхая накидка едва прикрывала рыжие вихры.
Криспин помрачнел:
– Джек! Ты почему не внутри, ведь я велел тебе приглядывать за мистрис Уолкот?
– Я просто хотел вас дождаться. А потом, ей не нравится, когда вокруг нее устраивают суету. Она сама так сказала.
– Все же это не причина оставлять ее без охраны.
Криспин толкнул дверь и встал на пороге, оглядывая зал. Пока что видно только обычных посетителей – по большей части мужчины и заезжий люд. Многоголосый шум, смех, дребезг посуды и звуки музыки от волынщика с каким-то мальчишкой, который отбивал ритм на барабане.
Джек показал пальцем:
– Она там, сэр. Где я ее и оставил.
Теперь Криспин увидел. Филиппа пыталась держать себя утонченной леди, однако ее истинное происхождение выдавало ее. Женщина сидела с чашей эля, облокотившись на стол – ни дать ни взять кухонная служанка. Подперев щеку кулаком, второй рукой она вторила тактам волынщика. Плечи ее тоже нашли себе занятие, а если бы не мешавший стол, то – подозревал Криспин – она бы наверняка пустилась в пляс.
Неподалеку сидел какой-то малый, с вожделением посматривавший на ее дорогую одежду. Филиппа не обращала на него никакого внимания, чего нельзя было сказать о Криспине.
– Джек, иди домой. Кстати, ты не брал те книги, что я оставил на столе?
– Нет, хозяин.
– Ладно. Давай возвращайся на Шамблз.
Джек пробормотал нечто весьма далекое от «благодарю вас, сэр», но мысли Криспина были сейчас слишком заняты другими делами.
Криспин приблизился и встал напротив Филиппы. Мужчина, сидевший рядом, уже нагибался, чтобы, надо полагать, сделать ей какой-то неуклюжий комплимент, но тут заметил Криспина, который положил ладонь на рукоять кинжала. Мужчина вздрогнул и сразу отодвинулся подальше, освобождая место возле Филиппы.
Она обернулась, и ее добродушное настроение мгновенно улетучилось.
– Господи! Где вы пропадали? Я вас дожидаюсь уже третий час!
В ответ Криспин молча присел рядом.
– Вы что же, считаете, что ваше прозвище – Следопыт! – дает вам право заставлять леди ждать?
Она раздраженно поставила чашу и встала.
– Садитесь.
– Ни за что!
Ухватив Филиппу за запястье, он дернул ее вниз, да так, что лавка скрипнула.
– Нынешнее утро выдалось для меня несладким, и у меня нет времени на ваши вздорные капризы. Мне нужны факты, а не истерика.
– Ладно, – нехотя ответила она и немного успокоилась. – Но почему вы так сильно задержались у шерифа? Ведь он вас вызывал? Это имеет какое-то отношение к «веронике»?
Криспин холодно улыбнулся.
– Джек слишком много болтает, – проворчал он. – Но коль скоро вы задали этот вопрос, я не стану хитрить, если только вы обещаете вести себя так же.
Она заморгала и состроила заученную гримаску безразличия:
– Мне хитрить нечего.
Криспин заговорщицки наклонился поближе, и Филиппа последовала его примеру. От пряного аромата духов его потянуло еще ближе.
Филиппа заметила это крошечное движение и вскинула лицо навстречу. Дуновение воздуха от ее дыхания Криспин почувствовал не только на щеке, но и на собственных губах. Стоит наклониться еще на пару дюймов, и их рты соприкоснутся. При этой мысли жаром занялось лицо, и он про себя чертыхнулся. Попытался было напомнить себе, кто она такая, однако на ум пришло лишь самое очевидное: вдова богатого торговца да чувственная женщина. Прочие ее свойства – нарушительница супружеских обетов и бывшая горничная – сейчас казались несущественными.
Ему пришлось прибегнуть к холодной воде собственных слов, чтобы остудить мысли.
– Я встречался с вашим знакомым по имени Абид Ассад Махмуд.
Криспин немного подождал, как на это отзовется Филиппа, но та и бровью не повела.
– Он признался, – продолжил Криспин, понизив голос, – что вынудил вас оказать ему кое-какие услуги.
И опять-таки женщина отмолчалась. Криспин опустил взгляд. В его голосе прозвучали мягкие нотки:
– Филиппа, отчего вы на это пошли? Кого вы защищаете? Если все это ради Николаса Уолкота, то резона ограждать его от беды больше нет.
Он не удивился отсутствию ответа, хотя сам не ожидал тех слов, что вылетели у него в следующий миг:
– Как бы то ни было, я верю, что у вас на это была очень веская причина.
Он слегка отпрянул, когда рука Филиппы коснулась его щеки. Этого он не ожидал, тем более той ласки, с которой ее пальцы погладили многочисленные ушибы и кровоподтеки. И все же она вновь ничего не сказала, а просто опустила руку.
– Черт возьми, женщина! Разве вам не требуется моя помощь?
– Я хочу, чтобы вы нашли ту реликвию.
Криспин открыл уже рот, намереваясь сказать что-то неделикатное, однако в этот миг появилась Элеонора с мехом вина и чашей. Хозяйке кабачка хватило ума не лезть с разговорами, хотя она и кивнула в сторону Филиппы, выражая свое одобрение. Криспин насупился, налил вина и взял чашу, не дожидаясь Филиппы. Не отрываясь, осушил чашу до дна, тут же подлил себе еще. Затем оперся локтем на стол и уставился на вино.
– Из-за вас меня чуть не убили, – сообщил он свистящим шепотом. – Или это вас тоже не интересует?
– Так вот, значит, откуда все эти синяки?
Он фыркнул:
– Вы бы видели, что случилось с сарацином. – Он вновь припал к чаше. Облизнул губы. – Расскажите-ка про тот итальянский синдикат.
Наконец он нашел слова, которые возымели вес. Пальцы Филиппы впились ему в руку:
– А вы что о них знаете?
– Лишь то, что сообщил наш общий друг Махмуд, и это более чем скудные сведения.
– Махмуд? Он вам рассказал?!
– Да будет вам. Уж конечно, вы знаете, что он замешан в это дело.
Ужас, отразившийся на ее лице, дал понять о совершенно ином положении дел.
– Они пытались вас убить?
– Да, но мне удалось сбежать. Почти. И, если честно, очень хотелось бы разобраться, ради чего я так рисковал своей головой.
От волнения она сбилась с дыхания, однако по губам он прочел: «вероника».
– Синдикат жаждет заполучить себе мандилион?
Филиппа кивнула.
– Да, но если вы сами хотите избавиться от этой вещи, то почему бы ее не отдать?
– Так ведь я не знаю, где она!
Криспин сделал еще глоток, слизнул капли вина с губ и отставил чашу.
– Зато я знаю.
– Что?!
Он поднялся и обдернул полы котарди.
– Да, я знаю, где находится мандилион. Не сходить ли нам за ним вместе?
Филиппа молниеносно вскочила.
– И давно вы это знаете?
– Несколько дней.
Криспин перешагнул лавку и направился к двери, не дожидаясь, последует ли женщина за ним. Филиппа торопливо накинула капюшон и поспешила следом. Едва Криспин распахнул дверь кабачка, как в лицо ударил дождь, так что Филиппа немного задержалась, оправляя накидку. Наконец, когда женщина шагнула за порог, он закрыл за ней дверь и встал на гранитной ступеньке. Дождевые капли омывали ее лицо, украсив ресницы крошечными жемчужинами.
– Так почему же вы мне не сказали?
Он обернулся с улыбкой на губах:
– А потому что никакой пользы вам от этого не было бы.
Криспин шагнул в грязь и направился по дороге. Через несколько секунд она его нагнала.
– Получается, они убили Николаса из-за реликвии?
– Возможно. Хотя и маловероятно.
– Почему?
– Потому что они хотели узнать, где находится мандилион, а убийство им в этом никак не поможет. Вот разве только вы…
– Я?
– Возможно, они думают, что местонахождение мандилиона известно вам.
Она приложила руку к шее и отрицательно покачала головой. Мелко перебирая ногами, Филиппа старалась держаться рядом.
– Так что я вновь прошу рассказать мне о синдикате.
Филиппа обернулась, вглядываясь в серый туман. Криспин решил, что это хорошая мысль, и последовал ее примеру. По переулкам бродили промокшие горожане, кто налегке, кто с корзинами через руку. Некоторые сгрудились возле навесов и дымных жаровен местных лавочек – и не важно, какая на ком была одежда, красная ли, синяя ли: дождь всех перекрасил в мокрый серый цвет.
От Склаво с Беспалым и даже от мужчин в ливреях не осталось и следа.
– Об этом синдикате я знаю мало. Николас упомянул о нем лишь один раз. Да и то против своей воли. Мне кажется, это мандилион заставил его сказать правду, хотя, насколько мне известно, он один был способен солгать рядом с «вероникой».
– Не говорите глупостей, – проворчал Криспин.
Она вскинула лицо:
– Мне кажется, я вам плачу деньги. Не забыли еще?
– Что-то такое припоминаю.
– В таком случае советую вам вести себя повежливее к той, кто вам платит.
Филиппа перестала играть роль благородной дамы и вернулась к своему родному саутуоркскому акценту, от которого в груди у Криспина шевельнулась неприязнь. Он сжал челюсти. В эту минуту было гораздо проще видеть в Филиппе бывшую горничную.
Наконец они добрались до особняка Уолкотов, однако у самой двери Филиппа заколебалась. Она неподвижно стояла под защитой портика, пока ливень вовсю хлестал щебенчатый дворик. Промокший капюшон скрывал ее черты, пока она не подняла голову. Ее лицо, исполненное девичьей искренности с легким налетом наивности, привлекло к себе его полное внимание. Холод нацеловал на ее щеках по красному пятнышку, оттененному молочной белизной кожи. Губы Филиппы порозовели и вспухли от ее привычки их часто прикусывать.
– Мне страшно, – сказала она.
Эти слова притушили гнев Криспина с той же легкостью, с которой пальцы защипывают фитилек горящей свечи. Он погладил ладонью рукоять кинжала.
– Я не позволю никакой беде вас коснуться.
Филиппа продолжала смотреть на него с выражением, для внимательного изучения которого у Криспина попросту не было времени. Впрочем, он залился стыдливым румянцем и поспешил скрыть его, шагнув к двери.
– Что ж, тогда давайте проделаем это побыстрее.
Глава 14
Чем ближе Криспин и Филиппа подходили к мезонину, тем медленнее становились ее шаги.
– Нам сюда? – наконец спросила она.
– Да.
– Но ведь он еще здесь…
– Уолкот? Когда же вы собираетесь его хоронить?
– Погребение завтра. Гильдия, челядь… очень много хлопот. Мне пришлось всем заниматься в одиночку, и я не уверена, что… Поверьте, я сама хотела сделать это гораздо раньше!
– Я верю, верю.
Криспин вошел в комнату и поморщился. Никакие пряности и травы мира не могли скрыть запах распада. Горели лишь две свечи; мертвый торговец был полностью задернут простыней. Завтрашние похороны придутся очень кстати.
Он обернулся лицом к стене и краем глаза заметил движение. В тени кто-то маячил. Криспин выхватил кинжал и в тысячный раз огорчился, что у него нет с собой меча.
– Эй ты! Я тебя вижу! Выходи!
Лицо человека осветилось тусклым огнем свечи.
– Уберите оружие, дружище Криспин, – сказал Джон Гуд дрожащим голосом и прикрыл нижнюю часть лица рукой, силясь защититься от запаха.
Криспин попытался успокоиться.
– Вы меня чуть не до смерти напугали, – сказал он, вкладывая кинжал в ножны, после чего смахнул пот с верхней губы. – Что вы тут делаете?
– Завтра похороны, вот я и подумал…
Возбуждение Криспина улеглось, и он похлопал мужчину по плечу, кивнул, затем оглянулся на стоявшую в дверном проеме Филиппу. Наклонившись к Джону, он спокойно спросил:
– Ну, как дела в поварской?
– В поварской? Так ведь вы не говорили, чтобы…
Тут Джон осекся и уставился на Криспина. Он заметил Филиппу и растерянно посмотрел на Криспина. Джон скривил губы в испуганной улыбке:
– Мне надо идти.
Криспин вышел вслед за ним, догнал в коридоре. Гуд быстро оглянулся на хозяйку.
– Что случилось, Джон? У вас есть что мне сказать?
Гуд в который раз бросил опасливый взгляд на Филиппу, и Криспин повлек его в глубь коридора.
– Я не хотел говорить в ее присутствии, – пояснил тот. – Опять на меня наседает этот Адам Бектон. Истинно говорю вам: он вечно приходит в ярость на пустом месте.
– Мне кажется, что Бектон… – Криспин стрельнул глазами в сторону Филиппы, – …сейчас очень занят.
– А мне кажется, он безумец. Вот помяните мое слово, он обязательно на кого-то набросится. Надеюсь только, что не на меня.
Джон прикрыл рот гладкими пальцами.
– Не беспокойтесь, просто держитесь от него подальше. Я надеюсь закончить это дело в самом скором времени.
Криспин вновь похлопал Гуда по плечу и отправил в людскую. Нацепив на себя виноватый вид, он вернулся к Филиппе в мезонин.
– Что это за человек? – спросила она.
– Один из ваших слуг. Я просил его держать глаз востро.
– Ему поручено меня оберегать?
– Он всего лишь мой часовой. На всякий случай, чтобы немедленно оповестить меня.
Она недоверчиво кивнула и вновь застыла на пороге, ничем не показывая, что собирается пройти в комнату.
– Филиппа, вы должны войти.
– Вот как? Почему?
Криспин бросил взгляд на мертвеца.
– Не волнуйтесь, он полностью закутан в саван.
Филиппа издала всхлип и наконец переступила порог, отвернувшись от трупа.
– Все это зря. Мандилиона здесь нет, я сама все обыскала.
– И все же он тут.
– Где?
Он подошел к дальней стене, примыкавшей к оконному проему. Вся комната была до половины человеческого роста завешана темно-синей драпировкой, прикрывавшей побеленную известью штукатурку. Сунул руку за ткань и принялся шарить по гладкой поверхности.
– Принесите свечу.
Филиппа поджала губы, набралась решимости и наконец взяла одну из толстых свечей, что стояли возле головы Уолкота. Подав ее Криспину, она спросила:
– А что вы сейчас ищете?
– Вход.
– Что значит «вход»? Куда?
– Где-то здесь имеется тайная дверь в тайную комнату.
Филиппа ошеломленно уставилась на Криспина. Огонек свечи придал тепла ее лицу, которое сейчас, когда она пребывала в растерянности, было красиво, как никогда.
– Откуда вы знаете?
– Вы когда-нибудь бывали в лондонском Тауэре?
– Разумеется, нет.
– Так я и думал. В противном случае вы бы знали, что в Белой башне имеется ряд фальшивых окон.
– Как фальшивых? Зачем?
– Чтобы сбить врага с толку. Нападающие войска решили бы, что есть целый дополнительный этаж. С большим числом людей, оборонительными средствами…
– Но какое отношение это имеет к…
– Снаружи я заметил окно рядом вот с этой стеной. Совсем близко. А когда шагами замерил расстояния внутри, то обнаружил, что местоположения окон не совпадают. Такой толстой стены здесь быть не может. Ergo,[21]21
Следовательно (лат.).
[Закрыть] тайная комната.
Она покачала головой:
– Если эта стена раскроется, я заплачу вам вдвое.
– Моя работа того стоит.
Пальцы Криспина безостановочно ощупывали стену под тяжелой синей тканью. Драпировка, впрочем, настолько сильно мешала его задаче, что он едва не сдернул ее в приступе раздражения, но затем решил все-таки аккуратно снять ее с настенных колышков и сложить на деревянном полу. Разделавшись с этим, он переступил через груду материи и продолжил неторопливое обследование северной стены мезонина. Филиппа неотступно следовала за ним, держа свечу дрожащей рукой. По гладкой штукатурке медленно ползло желтоватое светящееся пятно.
Наклонив голову, Криспин костяшками пальцев простукивал стену, прислушиваясь к изменениям тона. На это занятие ушло много времени. А что, если он ошибся? Никак не хочется выставить себя в дураках перед этой женщиной, особенно после самоуверенного бахвальства, что он-де знает, где спрятан проклятый мандилион.
Он прощупал стену практически до самого угла, однако под пальцами не было ничего, кроме все той же гладкой штукатурки. Чувство разочарования почти не уступало неловкости. Если потайная дверь не отыщется, на этом иссякнет весь запас идей о местонахождении священного плата. А Криспин терпеть не мог ошибаться, в особенности когда речь шла о его вознаграждении.
Он уже был готов сдаться, когда пальцы нащупали небольшой шов возле углового бруса.
– Ага!
Он хмыкнул от облегчения и свежей волны уверенности и, вытащив кинжал, вставил его в щель и нажал. Шов слегка разошелся. Итак, вместо простой оштукатуренной стены здесь на самом деле находилась хитроумная потайная дверь.
Легкий щелчок, потрескивание дерева. Часть стены отъехала в сторону. Рядом с угловым окном возник темный узкий проход, откуда потянуло сыростью и запахом плесени. Дверь открывалась лишь на ширину плеч, однако все же позволяла проскользнуть внутрь.
– Свечу! – выставил он руку.
Филиппа возбужденно дышала ему в шею. Криспин не глядя обхватил пальцами толстый восковой стержень, пламя задрожало – и он опасливо протянул руку со свечой в темный проем.
В глаза тут же бросилась крошечная галерея. Удивительно! Да, разумеется, он не раз видел подобные проходы в дворцах и замках, но вот чтобы в жилом доме… А интересно, в его собственном – давно утраченном – особняке тоже есть такие ходы?
Стены и пол покрывал толстый слой пыли. Глаза постепенно различали каменные альковы и резные колонны. Все сделано основательно, сразу видно, что этот тайный проход заложили непосредственно при строительстве особняка. На полу следы чьих-то шаркающих ног – и капли засохшей крови. Он присел на колено и принялся изучать найденное.
– А где же «вероника»? – донесся из-за спины шепот Филиппы.
– Всему свое время. Впрочем, я выяснил, как именно убийца проник в мезонин и затем покинул его.
Филиппа просунула голову внутрь, силясь что-нибудь различить в полумраке. Он показал на отпечатки ног и темные пятнышки по соседству. Затем поднял свечу, однако огонек озарял лишь небольшое пространство, а галерея явно уходила куда-то вдаль.
– Получается, это не просто комната, а настоящий тайный ход.
– Николас никогда о нем не упоминал…
– Охотно верю.
Криспин углубился в узкий коридор, поднимая и опуская свечу при каждом шаге. Наконец глаза различили каменные ступеньки, ведущие вниз.
– Не надо, не ходите туда! – Панический шепот Филиппы эхом отразился от стен.
Он обернулся. Женщина стояла на пороге, и свет факелов за ее спиной окутывал весь ее силуэт мерцающим жутковатым нимбом.
– Да, но я же должен разведать, что к чему, разве не так?
– Не знаю…
– Ничего, я буду отсутствовать совсем недолго, этот ход вряд ли тянется очень далеко.
Осторожно спускаясь по ступенькам, Криспин не забывал придерживаться одной рукой за стену. Если вдруг свеча погаснет и его обоймет удушливый мрак, он по крайней мере на ощупь найдет путь обратно.
Ступеньки змеились спиралью, причем довольно глубоко. За стенами глухо раздавались голоса слуг, повеяло запахом пищи. Поварская?
Если не считать бесплотных звуков, доносившихся сквозь толстые балки и штукатурку, сейчас Криспина сопровождало лишь пошаркивание его собственных башмаков – да еще, пожалуй, хруст косточек на зубах крысы, занятой обедом.
Криспин продолжал идти, пока эхо шагов не сменилось плеском. Он опустил свечу, и ее огонек отразился в темном зеркале под ногами. Вода, с каждым шагом все выше и выше. Затхлый запах плесени. По характеру отражения эха от стен он смог понять, что впереди его ждет преграда. Через минуту догадка подтвердилась. Ход заканчивался стеной, в которой глаз различал слабо светящийся контур очередной двери.
Он поставил свечу в воду – та доходила сейчас до щиколоток – и обеими руками принялся ощупывать края стены. Толкал, тянул на себя… ничего не поддалось.
– Открывайся, черт бы тебя побрал! – воскликнул Криспин и в сердцах ударил кулаком по угловому камню.
Дверь заскрежетала и отворилась. Внутрь ворвался холодный, сырой воздух, тут же задувший огонек. Впрочем, мягкий наружный свет более чем в достаточной степени заливал небольшое помещение – пока дверь не открылась до упора, в ширину едва ли одного кубита.[22]22
Кубит – мера длины, чуть больше полуметра.
[Закрыть]
Криспин посмотрел на свечу, чей фитиль издавал сейчас лишь вьющуюся струйку дыма, перевел взгляд на темный проход и вздохнул. Мысль возвращаться к мезонину вслепую, в кромешной тьме, никак не прельщала. Он повернулся к распахнувшейся двери и решил следовать этим путем. До конца. Остается только надеяться, что он сумеет проскользнуть через эту щель…
Криспин просунул одно плечо, закрыл глаза и постарался успокоиться. С каждым следующим дюймом он втискивался все плотнее и плотнее. «Теперь я знаю, что это такое – оказаться между жерновами!..» Он поморщился. По камню за спиной скрежетал кинжал. Дверь отказывалась поддаваться, и Криспин размеренно задышал, пытаясь не думать о том, что может застрять здесь навсегда. Стоило лишь этой мысли появиться в голове, как оно так и случилось.
Проклятие! Он вытянул шею вперед. Назад смотреть бессмысленно, оттуда помощь не придет. А может, вернуться?.. Криспин подался назад. Нет. Все, застрял.
Ситуация напоминала все нынешнее расследование. Зажат между двумя противодействующими силами, движется в потемках. Любой следующий ход может оказаться тупиковым…
Он втянул живот и что было силы дернулся вбок, покряхтывая от напряжения, но без толку. Филиппа знает, где он, однако может пройти много времени, прежде чем она пошлет кого-то на поиски. Криспин выдохнул воздух до отказа и дернулся вновь, на сей раз гораздо удачнее. Он снова может двигаться!
Бочком продвигаясь вперед, Криспин ощутил дуновение холода. Рука коснулась чего-то непонятного, однако он не осмелился ее отдернуть. Наконец освободилось плечо, затем и голова. Вокруг лился зелено-бурый свет, и через мгновение он сообразил, что попал под увитую плющом стену. Выскользнув из щели целиком, Криспин ступил на щебенчатую дорожку, чувствуя себя так, будто только что родился из каменной стены.
Кругом растения. Получается, тайный извилистый ход привел его на задворки сада. Криспин вскинул голову, на высоте пятнадцати футов обнаружил окно мезонина, а рядом с ним еще одно, фальшивое. Опустил глаза, посмотрел на собственную одежду, поправил пояс, который умудрился съехать вбок на пол-оборота, после чего стряхнул с груди гранитную крошку. Затем по дорожке дошел до стены, через которую не так давно перелезал вместе с Джеком, и повторил это еще раз.
Легко спрыгнув на ту сторону, он неторопливо обогнул дом, выйдя к парадному входу. На стук в дверь явился Адам Бектон. Кастелян явно удивился при виде гостя, однако воздержался от комментариев и просто отступил в сторону, давая проход. Криспин прыжками взбежал по лестнице, перемахивая через две ступеньки зараз. Переступив порог мезонина, он неслышно встал за спиной Филиппы, чьи плечи и голова были скрыты мраком тайного хода.
– Что-то потеряли?
Филиппа вздрогнула и обернулась с такой резвостью, что едва не лишилась равновесия. Посмотреть на такое стоило всех затраченных усилий.
– Как вы тут оказались?!
– Проход ведет в сад. А поскольку у меня потухла свеча, я решил не рисковать и вернуться окольным путем.
Она попыталась вновь принять невозмутимый вид, гордо вскинув подбородок.
– Что с мандилионом?
– Ах, о нем-то я и позабыл, – застенчиво промямлил Криспин и вновь полез в тайный ход. – Свечу! – в очередной раз протянул он руку.
– Это последняя, – сказала она и сердито сунула ему в ладонь затребованный предмет.
Стараясь не отвлекаться на отпечатки ног в пыли и темные кровавые пятна, он вспоминал, что именно видел неподалеку от входа в тайную галерею. Там, в нише внутренней стены, под стрельчатой аркой с двумя резными колоннами, располагалась полочка с ларцом длиной и шириной с мужскую руку. На крышке был вырезан инкрустированный разноцветным деревом рисунок, что-то вроде розетки. Пыли на ларце он не заметил.
Криспин знаком пригласил Филиппу следовать за собой. После недолгого колебания она повиновалась. Он передал ей свечу, а сам взял в руки ларец. Вернувшись в мезонин, он поставил его на письменный стол Уолкота. Филиппа приблизилась, держа руку у шеи.
Криспин почувствовал возбужденное подрагивание в животе, словно только что обнаружил легендарное золото фей. Не исключено, что сокровище исчезнет под лучами солнца.
Он погладил рукой резной рисунок.
– Мавританский…
Поддев большими пальцами крышку спереди, он открыл ларец.
Серый свет, сочившийся из окна, заполнил полость тенями, среди которых лежал свернутый кусок пожелтевшей ткани. Опустив руки в ларец, Криспин извлек полотнище, выложил его на стол и развернул. Поначалу он не увидел ничего, кроме выцветшей и чрезвычайно старой льняной тряпицы размером с пеленку для новорожденных. Помял материю в пальцах, выщупывая гладкое и плотное плетение, затем поднял и поднес поближе к окну, омывая ткань в последних лучах пасмурного дня.
И вот здесь он увидел…
Еле заметное, словно затертое бесчисленными прикосновениями пальцев на протяжении многих столетий – смутное, бурое изображение лица.
– Господи Иисусе…
Скептик, живший в Криспине, забился в угол и сжался от страха. Ткань несла на себе лик мужчины с бородой, в возрасте самого Криспина или немного постарше. Вполне четкое изображение, как если бы кожу покрыли краской и затем сделали аккуратный отпечаток на полотнище. Да вот только глаза не были закрыты, и бурые линии вовсе не производили впечатление краски. Словно лик был… выжжен.
Криспин попытался начать дышать вновь, и когда это ему удалось, он сделал себе мысленный выговор: «Не будь глупцом. Ты отлично знаешь, что такого попросту не существует».
Ткань была очень легкой, с небольшим затхловатым запахом, сквозь который пробивался аромат бальзама. От прикосновения в кончиках пальцев покалывало… или у него разыгралось воображение?
– Это она, да? – послышался сдавленный шепот Филиппы.
Криспин сложил ткань.
– Очень похоже. Хотите взглянуть?
Она тут же замотала головой:
– Нет-нет, просто уберите подальше.
Однако вместо того, чтобы положить плат на место, Криспин расстегнул котарди и сунул «веронику» за пазуху. Затем закрыл ларец и отнес его обратно в нишу. Взглядом окинув тайный ход последний раз, вернулся в мезонин, а там, обеими руками надавив на дверь, заставил ее задвинуться до щелчка. И без того едва видный шов спрятался в тенях угла. После этого Криспин поднял драпировку с пола и искусно развесил вновь на колышках.
Когда он закончил, Филиппа – не приблизившись и на шаг – протянула ему мешочек. При встряхивании из него донесся звон монет.
– Возьмите. Вы заслужили.
Что, ему еще надо тянуть руку подобно нищему попрошайке? Жест унизительный, в особенности когда имеешь дело с такими, как Филиппа, однако вихрь противоречивых чувств не позволил ему в точности понять, почему простая, казалось бы, сделка так его раздражает. Он проглотил собственную гордость и, выхватив предложенный мешочек, убрал его в кошель.
– Сомнений нет, – сказал он, застегивая пуговицы, – что убийца покинул комнату через Тайный ход. Возможно даже, что именно через него он сюда попал.
– Почему же он не забрал с собой реликвию?
– Ну… например, его мог спугнуть какой-нибудь слуга, и он решил вернуться попозже. Или, скажем, у него не было времени на поиски.
– Что ж, очень хорошо, – произнесла Филиппа, подчеркнуто сухо выговаривая слова. – Вы обнаружили секрет убийцы и эту ткань. Кроме того, вы получили свою оплату. А теперь я попрошу вас убрать эту вещь из моего дома.
Он поклонился:
– Да, сударыня.
Криспин шагнул к порогу. Он еще не знал, что будет делать с мандилионом или, к примеру, стоит ли рассказывать о нем шерифу. Или упомянуть про убийцу. А также про чужеземцев…
Когда Филиппа заговорила вновь, ее слова отвлекли его от собственных мыслей:
– Это наша последняя встреча?
Он обернулся и вновь увидел соблазнительные женские формы, подчеркнутые светом факела. В груди расплылось тепло.
Криспин с неожиданным удовольствием промолвил:
– Убийство так и не раскрыто до конца. Полагаю, что мы еще встретимся.
Возможно, ему показалось, но на лице Филиппы вроде бы мелькнуло выражение триумфа. Она собиралась что-то сказать, когда со стороны лестницы донеслись торопливые шаги. В проем ввалился Адам Бектон, едва не сбив Криспина с ног.
Кастелян отвесил поклон Филиппе.
– Хозяйка! – задыхаясь, воскликнул он. – Там… там…
Тут он уставился на Криспина. Филиппа досадливо щелкнула языком и вздернула подбородок.
– В чем дело, Адам? Говорите же.
– Ну… – замялся тот, поглядывая на Криспина, – они только что прибыли. И сейчас ждут в гостиной.
Филиппа будто сжалась. Криспин представил себе всех заявившихся на похороны гостей с их докучливой скорбью.
– Кто? Кто прибыл? – раздраженно потребовала Филиппа.
– Братья мастера Уолкота… – выдохнул Адам.
Залитые румянцем щеки Филиппы внезапно побелели.
– Братья?! Господи милосердный!
