Текст книги "Здесь ради торта (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Милликин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 36
Клейн
Почему я смотрел на Пейсли так, будто обожаю ее?
Короткий ответ: потому что так и есть.
Длинный ответ: потому что ее очевидная уязвимость, когда она думала, что заболеет, заставила меня испытывать по отношению к ней чувство защиты пещерного человека. Как будто кто-то, от кого зависит мое собственное выживание, был слаб, и я должен был стоять на страже и обеспечивать ее безопасность, не давая хищникам утащить ее.
Хищникам в виде отвратительно красивых первых помощников.
Крю[lv]. Это имя слишком идеально для такой работы. Должно быть, это псевдоним.
С тех пор как мы поднялись на борт, он смотрел на Пейсли чуть дольше, чем я считаю дружелюбием.
А потом он положил на нее свои руки под предлогом того, чтобы успокоить ее.
Я превратился в пещерного человека. И не жалею об этом.
Пейсли уже лучше. Я нашел на камбузе имбирный эль, и она перекусила остатками крекеров с тарелки на столе. Ветер утих, а вместе с ним и океан.
Отец Пейсли остался на носу лодки, общаясь только со Спенсером, который в данный момент уставился в свой телефон и, похоже, не очень-то расположен к разговору.
Наклонившись, я целую Пейсли в щеку и говорю:
– Пойду поговорю с твоим папой.
Она смотрит на меня вопросительным взглядом.
– Зачем?
Я пожимаю плечами.
– Он выглядит одиноко.
Пейсли наклоняется влево и смотрит за капитана, управляющим судном. Я знаю, что она видит, потому что сам видел это несколько минут назад. Ее отец, сидящий в одиночестве и смотрящий на Атлантический океан.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Ты не обязана. Думаю, я могу справиться с ним.
Пейсли ухмыляется.
– Я знаю, что можешь.
Я прохожу к тому месту, где он сидит.
– Мистер Ройс, – окликаю я, чтобы не испугать его, подходя к нему сзади.
Он держится за ручки своего сиденья, наклоняется вперед и поворачивается корпусом, чтобы посмотреть на собеседника.
– Клейн, – вежливо приветствует он, оборачиваясь.
Рядом с ним есть свободное место, и, хотя он не пригласил меня присоединиться к нему, я присаживаюсь.
– Прекрасный вечер, – замечаю я.
Я не знаю, что еще сказать, и все еще пытаюсь понять, как заставить парня сделать что-то, кроме как нахмуриться и выглядеть подавленным.
Он бросает на меня косой взгляд.
– Не думаю, что тебя можно впечатлить закатами, учитывая, откуда ты родом. Разве Аризона не славится своими закатами?
– Помимо всего прочего, – я смещаюсь в своем кресле. – Закат над океаном – это нечто особенное.
– Ты пришел сюда, чтобы поэтично рассказывать о закатах?
Я рассмеялся. Полагаю, есть что-то, что можно сказать о переходе к делу.
– Нет.
Он поворачивается, оценивая меня в полной мере.
– Значит, моя дочь, я так понимаю? Ты хочешь поговорить о моей дочери?
– Просто хочу сказать вам, какая она замечательная.
– Я и так это знаю.
Я молчу, но поднимаю брови.
– Знаю, – настаивает он.
– У вас странный способ показать это.
– Ужасно смело с твоей стороны прийти сюда и начать этот разговор со мной.
Я пожимаю плечами, укладывая лодыжку на противоположное колено.
– Я смелый парень.
Он изучает меня. Я не могу понять, то ли на его лице написано невольное уважение, то ли он прикидывает, сколько работы потребуется, чтобы попытаться выбросить меня за борт.
Наконец он говорит:
– Я не так плох, как ты думаешь.
– Мистер Ройс, в конце концов, я не заинтересован в том, чтобы проявлять к вам неуважение. В конце концов, вы все еще отец Пейсли. Она рассказала мне о некоторых своих переживаниях, связанных с вами, и хотя я автоматически становлюсь на ее сторону, несмотря ни на что, эти переживания принадлежат ей. Пока что мой единичный опыт общения с вами подтверждает то, о чем говорила Пейсли. Так что, простите меня, сэр, но если вы хотите, чтобы я считал вас не таким плохим, как я думаю, вам придется начать вести себя по-другому.
Он обращает свой взгляд к океану. Мое сердце ударилось о грудную кость. Я знал, что думаю обо всем этом, но не планировал говорить. Как только я заговорил, слова обрели собственную жизнь и зазвучали, словно у них выросли ноги и они надели армейские ботинки. Сидеть и смотреть, как кто-то плохо обращается с Пейсли, для меня неприемлемо. Член семьи или нет, настоящая девушка или фальшивая, я не буду стоять в стороне, когда кто-то говорит, что она не такая уж и замечательная. Даже ее отец.
– Клейн, – голос Пейсли доносится до меня. Я поднимаю взгляд. Она стоит у ограждения верхней палубы, пальцы сплетены вокруг металла. Ее волосы разметались по лицу, оранжевая майка выделяется на фоне загара, который она приобрела за последние несколько дней. Исчез зеленоватый оттенок, который был на ее лице раньше.
Я машу рукой, и она кричит:
– Мы собираемся играть в карточную игру, – ее взгляд устремляется на отца. Он стоит к ней спиной, но наклонился вперед, зажав ладони между коленей и сгорбив плечи. Вернув взгляд ко мне, она спрашивает:
– Мне сдать на тебя?
– Да, – кричу я в ответ.
И тут, шокировав всех, отец Пейсли поворачивается и кричит:
– И на меня тоже.
Пейсли требуется целых три секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем на ее лице появляется ухмылка.
– Будет сделано, – говорит она с радостью в голосе. Она отходит от ограждения и исчезает.
Мистер Ройс встает, поправляя сбившиеся на ногах брюки.
– Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы изменить ситуацию, верно?
Мы обходим по бокам лодки, направляясь к корме, где находится лестница.
– Говорят, что закат – это возможность перезагрузиться.
Он делает паузу, опираясь одной ногой на нижнюю ступеньку.
– Ты действительно писатель.
Клейн Мэдиган
@kleinthewriter
Бесценные вещи: солнце, обжигающее ее плечи, ее смех, когда она понимает, что рассказала хорошую шутку, то, как она изучает меня краем глаза, поцелуи на маяке, океанские глаза, ее беззаботная улыбка, когда она едет на велосипеде.
179 комментариев. 22к лайков. 127 репостов.
ГЛАВА 37
Пейсли
Сегодня четверг, известный также как день спа для женщин и день рыбалки на лодке для мужчин. Я просыпаюсь от сообщения Сесили.
Сесили: Девочка. ДЕВОЧКА.
Пейсли: Что не так?
Сесили: Ты хотела сказать: что так? Клейн все больше набирает популярность. Лайки, репосты, комментарии, упоминания. Если это не привлечет внимание редактора, я лично войду к ним в офис, одетая в рекламный щит с обложкой его книги и ничем под ней.
Пейсли: Я тебя отвезу. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Сесили: Как обстоят дела на острове? Палома сказала, что ты не выходишь на связь и она собирается вылить тебе в ухо кипяток.
Переключившись на свой давнюю переписку с Паломой, я отправляю ей полусерьезную угрозу.
Пейсли: Я официально убираю чайник из офиса.
Палома: У меня в столе лежит мини-чайник.
Пейсли: КАКОГО ХРЕНА. Как дела с архитектором?
Палома: Очень хорошо, спасибо. Столы архитекторов многофункциональны, ты знала?
Пейсли: Очень мило. Только держись подальше от моего стола.
Палома: Как дела у Папочки Слова?
Пейсли: Очень многословный. Очень папочка.
Палома: Я ТАК И ЗНАЛА.
Пейсли: Не делай из этого что-то большее.
Палома: О, но это так. Это что-то.
– Не могу поверить, что папа играл с нами в карты вчера вечером, – говорит Сиенна, вытягивая ноги на шезлонге рядом с моими.
Мы находимся в спа-салоне уже три часа. Нас с ног до головы отшелушили, увлажнили, помассировали, а ногти покрасили в нейтральный светло-розовый цвет. Подружки невесты заканчивают последнюю процедуру. Мы с Сиенной остались одни в комнате отдыха. До сих пор мы старательно игнорировали тему нашего вчерашнего разговора на пляже.
Я надвигаю маску для сна на глаза, и вокруг все погружается в темноту.
– Странно, да? Но хорошо.
– Я не знаю, что буду делать, если он начнет мне нравиться.
– Ха, – говорю я. – Я бы не стала заходить так далеко. Он успел одарить маму и Бена по меньшей мере тремя презрительными взглядами. Ему еще далеко до того, чтобы нравиться.
– Верно. Они держались подальше от той карточной игры.
– Самосохранение, – шучу я.
Мой папа сыграл четыре раунда в «Как достать соседа» – не очень приятную карточную игру, где каждый сам за себя и неизменно заставляет людей кричать от возмущения. Это было самое веселое времяпрепровождение с отцом за последние годы.
Сегодня мы хорошо проводим время, поэтому я решаю пойти на риск и спросить:
– Как у вас с Шейном дела в преддверии свадьбы?
Моя сестра молчит, а потом говорит:
– Отлично. А что? – в ее тоне чувствуются оборонительные нотки.
– Без причины, – я стараюсь придать своему тону беззаботность. – Это может быть напряженным временем для пар, вот и все.
– Не для нас, – ее тон слегка резкий и раздраженный. – У нас все хорошо. Без стресса.
– Хорошо.
– Кстати, я поговорила с Шейном. Я ошиблась. Он не ревнует, – она смеется, и хотя это мелодичный смех, он вынужденный. – Это просто я увидела то, чего нет, и раздула драму.
Никогда в жизни я не была так благодарна за маску для сна. Я позволяю себе многозначительно закатить глаза и говорю:
– Рада, что ты с этим разобралась.
– М-м-м мгх…
Дверь в комнату отдыха открывается, и я сдвигаю маску с глаз, чтобы посмотреть, кто там. Входят подружки невесты, в халатах и с блаженным видом.
– «Мимозу» у бассейна спа в завершение дня? – спрашивает Марен.
Я быстро встаю с шезлонга, готовая уйти от этого разговора с сестрой.
– Запишите меня.
Одна «Мимоза» перед тем, как я вернусь к Клейну, звучит идеально.
Я вхожу в спальню дома в то самое время, когда Клейн выходит из ванной. На нем светло-голубые шорты, футболки нет, волосы блестят от влаги. От одного его вида у меня в груди расцветает жар. Этот мужчина преступно привлекателен.
Улыбка появляется на его лице, как только он видит меня.
– Как рыбалка? – спрашиваю я, наблюдая, как он проводит рукой по волосам, которые стали на тон темнее, чем обычно.
– Хорошо. Я поймал двух королевских макрелей и одну лакедру.
– Не знаю, что это значит, но, – я поднимаю два кулака в воздух и трясу ими, – ура.
Клейн ухмыляется.
– Шейн поймал маленькую акулу.
– Подходит.
– Как прошел спа? – Клейн подходит ближе, и я наклоняю голову для поцелуя. Как будто мы пара, и я возвращаюсь домой.
– Это был спа. Мои мышцы, которые расслабились после массажа, уже снова напряглись.
Наверное, из-за разговора с Сиенной. Потребуется нечто большее, чем «Мимоза», чтобы снять раздражение с моего тела.
В зеленых глазах Клейна появляется лукавый блеск.
– Массаж не помог тебе расслабиться? – он делает шаг ко мне.
Я игриво отступаю назад. Он делает еще один шаг.
Он хочет поймать меня? А знаете что? Я хочу, чтобы меня поймали.
– К сожалению, массаж – это лишь временная техника расслабления, – еще один шаг назад.
Клейн дьявольски ухмыляется.
– Знаешь ли ты какие-нибудь другие техники расслабления с более длительным эффектом?
– Возможно, – еще один шаг. – Ты выглядишь как хищник.
Он уже достаточно близко, чтобы схватить меня.
– Ты выглядишь как добыча.
Я прижимаюсь спиной к стене. Мои глаза расширяются, и брови Клейна поднимаются и опускаются обратно.
– Попалась.
Он наклоняется, проводит пальцем по моей челюсти, пробует на вкус шею.
– Я скучал по тебе сегодня. Океан по сравнению с тобой пресный.
Я громко смеюсь.
– Это океан. Ничто не может с ним сравниться.
Он отступает назад, чтобы посмотреть на меня.
– Ты можешь.
Сначала мне хочется посмеяться над его словами, поверить, что он не может не говорить так, но всего два дня назад он попросил меня перестать так делать. Он попросил меня поверить, что, когда он говорит так, он имеет в виду именно это.
Так что на этот раз я верю.
– Я скучала по тебе сегодня. В комнате отдыха было бы гораздо веселее с тобой.
Он приподнимает бровь.
– В комнате отдыха?
Я киваю.
Его голова опускается, и он проводит языком по моей ключице.
– Я бы запер дверь комнаты отдыха и показал тебе, как я люблю отдыхать.
Мои пальцы тянутся к его влажным волосам.
– Кажется, у меня есть идея.
Он наклоняется вправо и закрывает дверь спальни простым движением пальцев.
– Позволь мне донести свою мысль до тебя, – он опускается на колени и смотрит на меня снизу вверх, стягивая мои шорты на бедрах. Они скользят по моим ногам и падают у ног. К ним присоединяется мое нижнее белье.
Мой язык пробегает по губам в предвкушении.
– Ты знаешь, что будет дальше, Пейсли?
– Я, – удается мне сказать.
Клейн улыбается.
– Как ты всегда заставляешь меня улыбаться или смеяться в подобных ситуациях?
– Это талант.
– Как и это, – он наклоняется, прижимаясь ко мне носом. Его руки лежат на моих бедрах, пробегая по их длине. – У тебя мягкая кожа.
Я извиваюсь, когда он проводит носом по мне. Сквозь свои похотливые мысли я улавливаю шаги в коридоре. Затем раздается стук в дверь, всего в двух футах от того места, где я прижимаюсь к стене.
– Пейсли?
Я опускаю взгляд на всклоченную макушку Клейна. Он поднимает на меня глаза.
– Это Шейн, – говорю я, стараясь не издавать много шума. Мое тело в замешательстве. Как будто я бежала спринт, а потом кто-то дернул меня за воротник.
Одна сторона рта Клейна изгибается, надменно и собственнически. Он наклоняется вперед и нежно целует меня.
– И что?
– Пейсли, ты там? – голос Шейна просачивается в мой момент.
Моя голова покачивается, руки трясутся передо мной. Что я должна сейчас делать? А Клейн, ну, не останавливается. Он начинает.
– Ответь ему, – бормочет Клейн, и его слова вибрируют на мне.
Я сглатываю.
– П-привет, – отзываюсь я.
– Ты можешь открыть? – спрашивает он.
– Сейчас нет. Я… переодеваюсь.
– Ты одна?
Я смотрю вниз на голову Клейна, которая двигается вверх-вниз, а затем медленными кругами.
– Клейн прогуливается по пляжу, – я звучу так, будто меня душат. Смерть от куннилингуса.
– Хорошо, – с облегчением говорит Шейн. – Мы можем поговорить?
Клейн, приникший ртом к моему телу, хихикает.
– Сейчас не самое подходящее время, – удается мне сказать, но с трудом.
– Пейс, пожалуйста. Все пошли есть мороженое, и это единственный шанс для меня.
– Дай ему сказать, Пейс, – шепчет Клейн, обдавая меня своим горячим дыханием. – Никто не говорил, что ты должна слушать.
Повернув щеку так, чтобы она была прижата к стене, а рот – ближе к двери, я говорю:
– Я буду держать дверь закрытой, но говори все, что тебе нужно сказать.
По молчанию Шейна я поняла, что он думает о том, чтобы поспорить со мной. Однако эта мысль ненадолго задерживается в моем мозгу. Клейн удваивает свои усилия, поглощая меня. Если бы он не помогал мне держаться на ногах, я бы распласталась на полу.
Шейн произносит:
– Я подумал, что ты должна знать, что на этой неделе мне тяжело видеть тебя.
Клейн берется за заднюю часть моего колена, подталкивая мою ногу вверх и подпирая ее плечом, расширяя свой доступ.
– Угу, – отвечаю я, мой голос дрожит.
– Я не знаю, Пейс, это трудно объяснить. Может быть, если бы я мог сказать это тебе в лицо…
Ручка на двери двигается.
– Нет, – рявкаю я.
Клейн не отступает. Этот мужчина даже не делает паузы. Я не верю, что у него была хоть одна мысль о том, чтобы остановиться.
– Ладно, ладно, – Шейн вздыхает. – Тебе тоже тяжело? Видеть меня?
Клейн вставляет палец, не переставая ласкать меня. Мои бедра подрагивают. Крик «Да!» застревает у меня в горле.
– Прости, – я смотрю на потолок, пока я извиваюсь, – Шейн. Мы не на одной волне.
– Это он? В этом все дело?
Мои руки пробегают по волосам Клейна, ногти скребут по коже его головы. Моя кровь приливает к одной центральной точке, удовольствие нарастает.
– Дело не в нем, – выдавливаю я из себя слова. Очень скоро у меня пропадет способность говорить. – Дело… в… тебе.
– Ауч, – говорит Шейн, но это едва слышно.
Положив свободную руку мне на живот, Клейн держит меня неподвижно, пока я распадаюсь на части. Я трясусь. Я бьюсь в конвульсиях. Я отдаюсь моменту, Клейну. Конечно, это его рот делает свою работу, но многое из того, что он сделал для меня на этой неделе, было эмоциональным. Это делает и без того великолепный оргазм и мощнее, посылая кайф до самых кончиков пальцев ног.
– Да, – восклицаю я, закрывая рот рукой. Клейн отступает назад, ухмыляясь, губы блестят.
– Что? Что «да»? – спрашивает Шейн.
Лицо Клейна прижимается к моему естеству, и он хихикает в меня. Почему это горячее, чем горячо?
– Ничего, – отвечаю я, и мой голос становится ближе к нормальному. – Я сейчас иду в душ, так что, э, пока. Было приятно поболтать с тобой, – Я строю Клейну гримасу, молча говоря, что не знаю, что сказать, но, вероятно, это было не то.
Он смеется и идет садиться на кровать.
Шейн больше ничего не говорит. Я полагаю, что он ушел. Я не знаю, и мне все равно.
– Ты, – говорю я Клейну, направляясь к нему. – Ты такой негодник.
Он падает на кровать и протягивает ко мне руки.
– Я еще не закончил с тобой.
– Я надеялась, что ты это скажешь.
Приподняв его бедра, я быстро снимаю с него шорты. Одетая только в майку, в которой была в спа-салоне, я опускаюсь на него.
Он обхватывает мои бедра и толкает меня вниз, пока я не наполняюсь.
– Вот так, – он покачивает мои бедра вперед-назад. – Прямо там, где ты и должна быть.
Так и есть. Это действительно так.
ГЛАВА 38
Клейн
Сегодня за ужином мама Пейсли сфотографировала меня и Пейсли. Мой локоть опирается на стол, а тело повернуто к Пейсли. Она прижата ко мне, глаза закрыты, рукой она заслоняет рот, что совсем не скрывает того, как смех растягивает ее щеки. Я улыбаюсь ей снизу вверх.
После этого, когда Пейсли ушла помогать Лозанне подавать клубничные пирожные, Робин попросила у меня номер телефона и прислала фотографию.
Я сделал ее своим фоном.
Сегодня днем Пейсли назвала меня негодником.
У нее так много прозвищ для меня. У меня тоже есть несколько.
Потерпевший поражение.
Падший.
Дурак.
Я потерпевший поражение падший дурак для Пейсли Ройс.
Клейн Мэдиган
@kleinthewriter
Новый троп: потерпевший поражение падший дурак.
41 комментарий. 7к лайков. 68 репостов.
ГЛАВА 39
Пейсли
Я просыпаюсь от сообщения Сесили, отправленного вчера в полночь.
Сесили: Босс. Ты сексуальная штучка.
Проверив время на телефоне, я решаю, что это вполне приемлемое время утра для отправки сообщения.
Пейсли: Объясни.
Сесили: KleinTheWriter – огонь.
Пейсли: Я еще не просмотрела вчерашний контент. Посмотрю, как только появится возможность.
Пейсли: Но мне и не нужно смотреть, чтобы понять, что ты отлично справляешься!
Свадебная репетиция проходит на площадке «Наутилуса», застеленной газоном, как раз в том месте, где завтра состоится свадьба. Свадебный координатор отеля, Рейлин, встречает нас в холле. Она проводит нас на улицу, где зеленая лужайка открывает вид на океан.
Белые складные стулья уже расставлены, как и квадратная арка. Рейлин сообщает нам, что лозы и цветы будут обмотаны вокруг арки утром, чтобы они не завяли за ночь.
Рейлин хлопает в ладоши, готовая начать шоу. Ее глаза обшаривают группу в поисках жениха и невесты, но ничего не находят.
– Где Шейн и Сиенна?
Тег, сканируя глазами свой телефон, поднимает один палец.
– Шейн говорит, что они будут здесь через минуту. У них возникли проблемы на парковке.
Папа шумно вздыхает и садится на один из стульев в первом ряду.
Моя мать занимает место на противоположной стороне. Гости невесты сидят с одной стороны, а гости жениха – с другой.
Через минуту появляется Шейн, держа на руках Сиенну. Он направляется к алтарю, к каждому, кто ждет с вопросами в глазах.
– Думаю, она подвернула лодыжку, выходя из гольф-кара.
Тег выходит из группы, чтобы осмотреть ее.
– Слегка опухла. Можешь на нее опираться?
Шейн осторожно опускает Сиенну на землю. Она морщится, пытаясь разработать правую ногу.
– Могу, если нужно, но это больно.
Тег кивает.
– Сядь и положи ногу на другой стул, – он поворачивается к Рейлин, пока Сиенна следует его указаниям. – Можешь захватить пакет со льдом из отеля?
Она спешит выполнить его просьбу. Мой взгляд находит Клейна, сидящего в последнем ряду. Он поднимает подбородок, поймав мой взгляд, и молча спрашивает, что не так, вздергивая брови.
Я иду к нему по проходу. Он закинул одну ногу на другую в виде четверки, руки сложены на коленях.
– Что происходит? – спрашивает он, когда я подхожу ближе.
– Сиенна подвернула лодыжку. Она отдыхает, а координатор пошел за льдом.
– Это прискорбно, но, по крайней мере, к завтрашнему дню она будет в порядке, – Клейн убирает ногу и похлопывает себя по коленям. – Садись.
Я демонстративно оглядываю все свободные места вокруг него.
– Неужели все эти стулья для меня недоступны?
– Единственное место для тебя, – он разводит руками и смотрит вниз, – это вот здесь.
– Ну тогда, – говорю я, опускаясь на него, как будто сажусь по-дамски в седло, – думаю, мне лучше припарковаться именно здесь.
Повернувшись к нему лицом, я обхватываю его за плечи и прижимаю свободную руку к его груди.
– Как продвигаются твои посты? Сесили написала сообщение и сказала, что я сексуальная штучка? Что это было?
По лицу Клейна скользит улыбка.
– Я делал все эти фотографии и добавлял их в общий альбом, но, полагаю, она имела в виду снимки, на которых ты сидишь на берегу с песком, прилипшим к твоей попке, которую так и хочется укусить.
– В моем крошечном бикини?
Он медленно кивает, выпячивая губы.
Наклонившись, я чмокаю его. Пухлые губы требуют поцелуев. Не я устанавливаю правила.
– Я могу удалить ее, если хочешь, – предлагает Клейн. – Если тебе некомфортно, что она использовала ее. Не уверен, что она это сделает, но решать тебе.
– Пока мое лицо не фигурирует на фото, я не против.
Руки Клейна на моей спине начинают двигаться, разминая мышцы.
– Как ты думаешь…
– Пейсли? – кричит моя сестра.
Я поворачиваюсь, все еще держась за Клейна. Сиенна оглядывается на нас со своего места впереди. Ее нога лежит на стуле, и я предполагаю, что на лодыжке лежит пакет со льдом.
– Что? – спрашиваю я.
– Ты можешь заменить меня на репетиции?
Я хмурюсь. Заменить сестру значит пойти к алтарю с Шейном. С моим бывшем. Человеком, которого я недолюбливаю в обычный день, и который становится все более недолюбливаемым с течением этой недели.
Сиенну держат за руку наши родители. Позади нее стоят гости свадьбы. Каждый из них. Мать Шейна. И, конечно, координатор, которая просто пытается выполнять свою работу.
Все взгляды устремлены на меня.
Я действительно не хочу этого делать, но если я скажу «нет», то буду выглядеть так, будто у меня проблемы. Сложности. Люди решат, что мне не нравится Шейн. Или мне не нравится Сиенна. Или что мне не нравятся Шейн и Сиенна вместе. Я не могу отбросить все свои успешные попытки игнорировать высказывания Шейна, чтобы сорваться в последнюю минуту. Я могу сделать это. Я могу прийти на помощь сестре в трудную минуту.
Снова.
После того как она отказалась подумать о том, что я могу чувствовать в этой ситуации.
Снова.
Руки Клейна убираются с моей спины, словно он отпускает меня пойти.
Не знаю, то ли дело в этом движении, как будто он предполагает, что я сделаю то, о чем меня просят, когда я этого не хочу, то ли в раздраженном выражении лица Сиенны, как будто она считает, что я слишком долго не выполняю просьбу. Может быть, это комбинация двух факторов, но вот что я знаю наверняка: я открываю рот и произношу слово:
– Нет.
Это слово такое могущественное.
Нет, я не пойду к алтарю с твоим женихом, который на этой неделе неуважительно обошелся с тобой и со мной.
Нет, я не буду делать то, что ты просишь, только потому, что ты попросила и ждешь от меня этого.
Нет, я не буду тряпкой, когда ты никогда не задумывалась о моих чувствах.
Обжигающая энергия распространяется до кончиков моих пальцев, гордость наполняет мою грудь.
У Сиенны отвисает челюсть.
– Ты серьезно?
Руки Клейна обхватывают мою талию, и он слегка надавливает на нее, чтобы дать мне понять, что он здесь. Он поддерживает меня.
– Да, я серьезно. Нет, я не хочу заменять тебя, идти к алтарю и стоять перед своим бывшим. Почему ты просишь меня об этом? Рядом с тобой стоят еще три женщины, – я указываю на Фархану, Рен и Марен. Все трое разинули рты. – Спроси одну из них.
Сиенна целых пять секунд ошеломленно смотрит на меня, а потом медленно поворачивается и что-то говорит группе. Они становятся в ряд, обходят расставленные стулья и собираются позади. Стало тихо и неловко, они бросают на меня взгляды, которые мне неинтересны настолько, чтобы их расшифровывать.
Я кладу руки на плечи Клейна и подталкиваю его встать.
– Горжусь тобой, – шепчет он. – Это моя девочка.
От его похвалы мои щеки заливает румянец. Его девочка. Так вот кто я? Девочка Клейна?
Я подмигиваю ему, а затем присоединяюсь к подружкам невесты. Марен играет роль невесты. Рейлин выстраивает нас в ряд. Я, как и положено, иду предпоследней. Она говорит нам, когда идти, и я иду с Тегом, шафером, к алтарю. Шейн ловит мой взгляд, так нарочито неловко, но выражение его лица меня удивляет. Там, где я думала найти раздражение, оказалось лишь удивление.
Репетиция продолжается. Несмотря на лучи смерти, стреляющие из глаз моей сестры, я безмерно рада, что не стала ее дублером.
Репетиция ужина проходит в частном обеденном зале «Пляжного клуба». Несмотря на то, что меня посадили с другими подружками невесты, я выделила себе место рядом с Клейном. Сиенна бросает на меня неодобрительный взгляд, когда замечает, как я зачерпываю и отправляю в рот суп из лука-порея и картофеля со своего места рядом с Клейном. Я игнорирую ее.
Она недовольна мной? Ну, знаете что? В данный момент я тоже ею недовольна.
Подают десерт – мусс из белого и темного шоколада, а также кофе для тех, кто его попросил. Поднос с мартини с эспрессо для тех, кто забыл или не обратил внимания на то, что завтра важный день.
Сиенна сидит, положив ногу на колени Шейна. Двадцать минут она прикладывает лед, двадцать минут отдыхает. Сейчас у нее свободное время.
Тег смотрит на меня через стол, бокал с мартини поднят, словно для тоста.
– Пейсли, ты уже подготовила речь подружки невесты? Должен предупредить, моя будет впечатляющей. Я планирую показать тебе.
О. Черт.
Ре-е-ечь.
Ре-е-ечь!
Она вылетела у меня из головы, или мое подсознание специально ее похоронило? В любом случае, у меня нет речи. У меня нет даже начала речи. Если уж на то пошло, я не знаю, есть ли у меня хоть одна приятная вещь, чтобы сказать об этой паре.
Клейн сокращает разделяющие нас дюймы, его губы касаются моего уха.
– Твое лицо выдает все, о чем ты сейчас думаешь.
Я избавляюсь от паники в глазах. Раздражения с моих напряженных скул.
Подняв кофейную чашку в воздух, я говорю с ложной бравадой:
– Я вижу, что ты великолепен, и я ставлю тебе «отлично».
– Хорошее восстановление, – бормочет Клейн.
Тег подмигивает.
– Мы просто должны выяснить, кто победит завтра, не так ли? – он пьет. Я потягиваю свой кофе.
Разговор продолжается. Но Сиенна? Ее взгляд становится проницательным. Она знает, что я несу чушь.
Клейн высаживает нас с Сиенной у дома и машет нам рукой, выезжая с подъездной дорожки. Он возвращается в «Наутилус», чтобы забрать трио буйных и пьяных шаферов. И самого пьяного из всех – жениха.
Час поздний, близится к полуночи. Воздух, наполненный звуками болтливых жучков, приобретает неловкость, когда мы остаемся вдвоем.
– Итак, – начинаю я, ступая на первую ступеньку. Больше мне нечего сказать. Нечего сказать, что могло бы оказать хоть какое-то значимое влияние на то дерьмовое шоу, которым был этот вечер. – Я рада, что твоей лодыжке лучше. Как думаешь, завтра ты все еще наденешь каблуки? Может, мы найдем какие-нибудь модные туфли на плоской подошве или сандалии, если тебе нужно…
Сиенна, стоящая на ступеньку выше меня и держащаяся за деревянные перила, поворачивается ко мне лицом. Свет луны отражается от ее светлых локонов, придавая ей неземной вид. Несмотря на то, что она, похоже, хотя бы частично исцелилась, она опирается на левую ногу.
– Пейсли, нам нужно поговорить.
Я киваю.
– Да, – соглашаюсь я. Мне так много нужно сказать, так хочется облегчить душу. Может быть, когда это произойдет, мы сможем поработать над нашими отношениями. Мы сможем улучшить их и стать сильнее.
– Я не думаю, что тебе стоит участвовать в завтрашней церемонии.
Ее заявление повисает во влажном воздухе.
– Я… Ты… Что?
Она вздыхает.
– Теперь я понимаю, что не стоило просить тебя быть моей подружкой невесты. Это было глупо с моей стороны.
Глупость – это не то слово, которое я бы использовала. Может быть, абсурд. Эгоистичность, определенно.
– Сиенна, тебе не кажется, что уже поздновато менять порядок игры?
– Да, я понимаю, что это внесет разлад в ход событий. Но я не могу допустить, чтобы ты стояла рядом со мной, если у тебя есть чувства к жениху.
Мой взгляд стал жестким, я пытаюсь проникнуть в ее мозг. Я никогда не говорила с кем-то на одном языке и не чувствовала, что все слова значат для него что-то другое, чем для меня.
– Ты думаешь, я не забыла Шейна? – теперь я шиплю.
– Ты даже не смогла заменить меня на репетиции.
– Потому что я не хотела! Потому что тебе вообще не стоило просить меня быть на твоей свадьбе. Это странно, Сиенна. О чем ты думала?
Она прижимает ладонь к груди, откидывая голову назад.
– Прости меня за то, что я подумала, что моя старшая сестра может захотеть поучаствовать в моей свадьбе.
– С моим бывшим, – медленно произношу я, недоверчиво косясь на нее. Неужели она действительно настолько не осведомлена?
– Я думала, ты с ним покончила.
– Я с ним покончила, – ущипнув себя за переносицу, я смотрю на звездное небо и думаю о том, как я вообще оказалась с ним. – Я покончила с ним уже очень давно.
– Тогда зачем ты привела сюда Клейна?
– Зачем я привела своего парня на твою свадьбу?
– Нет, – качаю она головой. – Зачем ты привела на мою свадьбу фальшивого парня?
Она вскидывает подбородок, довольная тем, что узнала мой большой секрет.
– Как ты узнала?
– Ты даже не собираешься отрицать это?
Я пожимаю плечами.
– Какой в этом смысл?
– Одна из женщин, с которыми я работаю, прислала его сегодняшний пост в нашу группу. Я узнала твою татуировку на фотографии. А потом я зашла в остальные посты и не могла поверить в то, что увидела.
Я молчу. Что тут можно сказать?
– Ты, наверное, наняла Клейна, чтобы заставить Шейна ревновать. Вы двое такие… такие… горячие. Без ума друг от друга. Наблюдаете друг за другом. Шепчетесь и смеетесь. Клейн, возможно, захочет заняться актерским мастерством.
– Сиенна, я… – подождите. Что-то в этом моменте странное. – Ты знала все это до репетиции, но попросила меня заменить тебя?
Самодовольная улыбка кривит ее губы.
– Это был тест. Ты его прошла. Или не прошла, смотря с какой стороны посмотреть.
Я никогда не видел Сиенну такой коварной. Она как будто одержима… или в отчаянии. Но из-за чего?
– Шейн меня не интересует.
– Ты не можешь смириться с мыслью, что пойдешь к алтарю и будешь стоять рядом с ним. Потому что он тебе небезразличен.
