Текст книги "Зеркальный замок"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Слышал новость? – выдохнул Чарли, ворвавшись в раздевалку музыкантов. – Оливия в кинозвезды подалась!

Переобувавшийся Фиделио выронил кроссовки.

– Что, серьезно? – потрясенно спросил он. Остальные тоже были поражены. Гвинет Хоуэллс, арфистка, поджала губы и прошипела:

– Эта Карусел такая воображала! Думает, она гениальная актриса!

– Гениальная не гениальная, а играет она здорово, – великодушно признала Рози Стаббс. – Ручаюсь, она прославится!

Гвинет наградила лучшую подругу яростным взглядом, но Рози стояла на своем:

– Да будет тебе, Гвинет, она же действительно потрясающе играет.

– У нее кинопроба в субботу, – объявил Чарли. – Олли пробуется на роль в настоящем взрослом фильме. Будет играть дочку этого, как его, Бобби Беппа.

– Если получит роль! – Гвинет недоверчиво фыркнула.

– Еще как получит, я и не сомневаюсь, – убежденно сказал Фиделио.

Вскоре слухами о грядущей звездной славе Оливии Карусел гудела вся школа. Оливия даже пожалела, что проболталась о кинопробе Чарли. Но было уже поздно.

А Чарли каким-то чудом удалось весь остаток недели избегать нареканий, так что воскресенье дома он себе обеспечил, а в пятницу понял, что перспектива провести лишний день в школе не внушает ему такого уж отвращения. Проводив Оливию до парадных дверей академии, Чарли пожелал ей ни пуха, ни пера, и девочка послала его по соответствующему адресу с подозрительным воодушевлением.

– Зря ты разболтал всей школе про мою кинопробу, – буркнула она. – Сглазят. – И ушла, не обернувшись.

– Она нервничает, – объяснила Эмма расстроенному Чарли. – А насчет субботы ты не огорчайся, увидимся в воскресенье.

– В «Зоокафе», в два ровно, – предложил Чарли.

– Идет. – Эмма кинулась догонять подругу.

Академия опустела и затихла. Чарли прошел по безлюдным коридорам в спальню и с порога уловил знакомый запах. Ну, точно, Душка, кухаркин пес! Сидит у койки Билли Грифа. И выглядит еще унылее, чем обычно. Вообще-то Чарли считал, что Душка всегда такой квелый, потому что раскормленный, старый и больной, но сейчас Билли, паковавший свой потертый чемодан, объяснил, что все несколько сложнее.

– Он расстроен. Во-первых, потому, что меня забирают, то есть усыновляют, а во-вторых, говорит, что видел какой-то ужас и напугался.

– Правда? – Чарли присел на краешек койки. – А что он видел?

Билли посмотрел на пожилого пса, и тот заскулил.

– Опять он за свое. Может, я его плохо понял? Все твердит: «Правда! Правда! Лошадь промчалась сквозь стену!»

– Как? – Чарли подскочил. Билли сел поудобнее.

– Душка говорит, он был наверху, в длинной-длинной комнате, где горит свет, который вкусно пахнет. Еще там был Манфред, старый мистер Иезекииль и три твоих тетки, Чарли. А на столе лежали всякие штуки – мех, железяки и еще какие-то древние кости.

У Чарли по спине побежали необъяснимые мурашки.

– Что еще за кости?

– Душка говорит – лошадиные. Пес внезапно издал утробный рык.

– А потом кости вдруг превратились в лошадь, – старательно перевел Билли и глянул на Чарли, словно опасался, что тот его перебьет, но Чарли молча сидел с разинутым ртом. – Твои тетки что-то делали со всеми этими железяками и разными штучками на столе, – продолжал Билли, – а мистер Иезекииль включил какую-то машинку, которая искрила. Потом что-то взорвалось с ужасным грохотом, повалил дым, а лошадь вскочила со стола и – бум! – пробила стену. И только ее и видели.

– Что они такое затеяли? – заволновался Чарли. – Я и не знал, что мои тетки такое умеют.

– Они же там не одни колдовали, – напомнил Билли. – Манфред и мистер Иезекииль тоже кое-чего стоят. – Он снял очки и задумчиво подышал на стекла. – Наверно, эту самую лошадь я и видел в небе.

Чарли запустил руки в волосы и уставился прямо перед собой. Ну конечно, рассказ Душки многое объясняет: и картинки с лошадиными скелетами на столе у Манфреда, и то, что он, Чарли, почуял в саду, и цокот копыт во дворе.

– Но зачем она им, эта лошадь? – в недоумении спросил он.

– Может, мы вообще этого никогда не узнаем, – предположил Билли, почесывая Душку за ухом.

– А я как раз думаю, что узнаем. Не иначе, они планируют очередную пакость. Зуб даю.

– Если бы лошадь подошла поближе, я, может, сумел бы с ней поговорить… – протянул Билли.

– Вдруг ты и так сможешь с ней заговорить, издалека? – спросил Чарли.

Билли протер очки рукавом рубашки, которую убирал в чемодан, водрузил их на нос и посмотрел на Чарли.

– Кто знает, – неопределенно ответил он и продолжил укладываться. Гардероб у него был такой скромный, что чемодан заполнился лишь наполовину. – Вот и все. – Билли защелкнул замок и поставил чемодан на пол.

– И больше у тебя ничегошеньки нет? – поразился Чарли и сочувственно посмотрел на Билли.

А как же игрушки, книжки, обувь, парадная одежда, мяч какой-нибудь? У него самого дома шкаф ломится от вещей, а у бедного Билли всего-то и есть, что кучка одежды?

– Нет, есть кое-что еще. – Билли вытащил из тумбочки белый пластиковый мешок и вытряхнул на койку несколько книжек, подаренных кухаркой, колоду карт, корноухого плюшевого мишку и какой-то пакетик, тщательно завернутый в желтую бумагу. – Блуры обычно дарили мне сласти и всякие лакомства, так что почти все подарки пришлось съесть. Но вот это я сохранил. – Билли застенчиво улыбнулся и аккуратно развернул обертку. К удивлению Чарли, в пакетике оказалось четыре свечки, какие обычно втыкают в торт. – Я нашел их в тетином буфете как раз перед тем, как меня отправили в академию. Тетина собака сказала, что кто-то прислал торт со свечками на мой день рождения, но тетя не стала втыкать их, и кто прислал – я тоже не выяснил.

Чарли все смотрел на четыре тоненькие свечки на ладони у Билли. Они были не больше мизинца и удивительно тонкой работы, будто их отливали в какой-то особой резной форме: по восковой поверхности вились сложные таинственные узоры – может, волшебные.

– Я их ни разу не зажигал, – сказал Билли.

– Вижу. – Чарли наклонился поближе рассмотреть узоры. – Интересно, кто тебе их прислал?

– Жалко, что я не знаю. – Билли запаковал свечки обратно в бумагу и спрятал в карман.

И очень вовремя, потому что в спальню вплыла надзирательница – проверить, как Билли уложил вещи.

– Свалил все комом! – прорычала она, вышвыривая рубашки и свитера Билли из чемодана прямо на пол. – Немедленно сложи все аккуратно, Гриф. Твои новые родители не потерпят неряху.

– А кто они? – встрял Чарли.

– Не твоего ума дело, – отрезала тетка Лукреция.

– Но Билли имеет право знать! – возмутился Чарли. – А то ему сказали только их фамилию и больше ничего. Откуда они? Где живут? У них есть родственники?

– Повторяю, это не твоего ума дело. А Билли и сам все скоро узнает. – Тетка Лукреция оглядела Чарли и тут же нашла, на чем отыграться: – Ну-ка быстро причешись, а то ты неизвестно на что похож. Нельзя идти на ужин в таком безобразном виде.

Чарли тяжко вздохнул: ну конечно, к чему же еще она могла придраться, если он забыл дома расческу и причесывался от случая к случаю, одалживая гребешок у приятелей!

Когда надзирательница наконец-то удалилась, Чарли помог Билли уложить чемодан заново. И зачем, спрашивается? Во второй раз получилось ничуть не лучше, чем в первый.

– Сойдет и так, – радостно отмахнулся Билли. – Я ведь домой еду! Не будут же они ругаться за такую ерунду!

Билли и впрямь искренне радовался тому, что у него скоро будет свой дом, но при этом почти всю ночь проворочался с боку на бок. Еще бы ему не волноваться: как-никак он начинал новую жизнь!

Глава 5
КЛЯТВА БИЛЛИ

Будущие приемные родители Билли прибыли в академию в субботу перед обедом. Билли и Чарли все утро просидели за уроками в Королевской комнате – к счастью, им повезло и Манфред за ними не надзирал, поэтому подгонять и одергивать мальчиков было некому. Разговора о волшебной палочке Билли больше не заводил, и Чарли решил: «Может, я напрасно его подозреваю? Может, он просто так спрашивал, из чистого любопытства?»

Ровно в полдень в дверь просунулась темноволосая голова Манфреда.

– Гриф, сходи за чемоданом и быстро в холл! – обычным своим резким тоном приказал бывший староста, а ныне – ассистент преподавателя.

– Хорошо, сэр, – кивнул Билли. Глаза у него стали как блюдца – от страха и радости одновременно.

– Пойду, помогу ему, – сказал Чарли.

– Нечего вмешиваться. Это дело Билли, – отрезал Манфред.

Тем не менее, Чарли поднялся с Билли в спальню – не помочь, так хоть рядом побыть.

– Ну, пока! – Билли потащил чемодан к двери. – Может, завтра увидимся. – Он был весь пятнистый от волнения.

– Договорились. Знаешь что, попроси, чтобы тебя отпустили ко мне в гости, а я отведу тебя в «Зоокафе».

– Ой! – спохватился, Билли и поставил чемодан на пол. – А как же Босх? Как с ним быть? Как думаешь, мне позволят держать его у себя?

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Чарли. – Но ты не волнуйся, я договорюсь с кухаркой, она отнесет его в «Зоокафе».

– Тогда до воскресенья! – Билли подхватил чемодан и поспешил в холл.

Через несколько минут со двора донеслись незнакомые голоса. Чарли, который благоразумно почел за лучшее не попадаться больше на глаза ни Манфреду, ни директору, выглянул в окно и увидел супружескую пару, беседовавшую с доктором Блуром.

Это они!

Та самая парочка с фотографии в кабинете Манфреда!

Директор проводил де Греев к выходу, но, прежде чем скрыться за главными дверями, новый приемный отец Билли поднял взгляд и в упор посмотрел на Чарли. Тот отскочил и с колотящимся сердцем спрятался за штору.

Ну и мрачный тип! И к тому же явно наделен сильными магическими способностями. Только вот какими? Впрочем, каким бы колдовством ни владел мистер де Грей, все равно Билли это не сулит ничего хорошего. Ой-ой-ой…

Через час, все еще погруженный в мрачные предчувствия, Чарли отправился обедать. В столовой не было ни души – даже Манфред и тот отсутствовал. Ничего себе! Чарли привычно двинулся к длинной стойке, вдоль которой обычно выстраивалась очередь, покрутил головой, ища поднос, но тщетно. Даже вилок и ножей нигде не было. Мальчик несколько растерялся, но тут из кухни выкатилась кругленькая фигура кухарки.

– Чарли! Ах ты, бедолага, один остался! А я и не знала, что ты здесь! Голодный, небось?

– Умираю, есть хочу! – честно признался Чарли.

– Ну, раз больше никого нет, пойдем, пообедаем у меня, – предложила кухарка, и Чарли с радостью согласился. Одному в пустой, гулкой столовой было как-то не по себе.

Вскоре он уже сидел в уютной кухаркиной комнате и уплетал восхитительный овощной суп.

– Я сварила для Блуров большую кастрюлю, – сказала кухарка. – Ешь на здоровье, его на всех хватит. Давай-ка налью вторую тарелку. Та-ак, ростбифа, кажется, не осталось, зато имеются булочки и шоколадные меренги.

Меренги прямо таяли на языке, а булочки были еще горячие. Кухарка подсунула Чарли масленку, он намазывал булочки маслом и ел, пока не наелся до отвала и не почувствовал, что будет сыт до завтрашнего дня.

– Билли этот суп просто обожает, – со вздохом сообщила кухарка и шумно высморкалась. – Мы с ним обычно обедали вместе по выходным, когда все разъезжались. Каково-то ему теперь заживется?

– Вы тоже за него беспокоитесь? – спросил Чарли. – Билли так быстро усыновили… и так неожиданно.

– Еще как беспокоюсь! – Кухарка покачала головой. – Не понравились мне эти де Грей, совсем не понравились. По этой парочке сразу видно, что родители из них будут никудышные. Они просто не из тех, кому нужны дети.

– Как, по-вашему, Билли разрешат забрать к себе Босха – ну, крысу?

– Вряд ли. Но я отнесу зверюшку в «Зоо-кафе», к Комшаррам, там ему будет хорошо, а Билли сможет его навещать по выходным. – Она снова вздохнула.

Кухарка была одной из немногих взрослых в академии, кто унаследовал толику магических способностей от Алого короля. Чарли точно это знал, а вот Блуры даже не подозревали, кто на самом деле эта кругленькая хлопотливая женщина по имени Дара. Впрочем, саму кухарку подобное положение дел вполне устраивало, и она изо всех сил старалась скрыть свою подлинную сущность. В академии кухарка не только варила, пекла и жарила, но и охраняла одаренных от злых чар. Это было делом ее жизни, но временами зло побеждало, и Дару это бесконечно печалило.

Внезапно кухарка наклонилась к самому уху Чарли и прошептала:

– Я получила письмо от одного знакомого Билли.

– От кого? – удивился Чарли. Кухарка настороженно огляделась, точно боялась, что у стен могут быть уши, и зашептала еще тише:

– Имени его я тебе пока открыть не могу, Чарли. Один дальний родственник Билли. Когда у бедного малыша погибли родители, этот… человек пытался его усыновить, но Блуры, мягко говоря, восприняли его в штыки, и из этой затеи ничего не вышло. Юбимы его едва не убили, он чудом спасся и теперь вынужден скрываться.

– Юбимы? Чуть не убили? – Чарли разинул рот.

– А что тебя так удивляет?

Перед мысленным взором Чарли возникли зловещие физиономии тетушек, и он угрюмо сказал:

– Да, пожалуй, ничего удивительного в этой истории нет. Только как в лапы к Блурам попал Билли?

– Очень просто – его им сдала родная тетя. Отписала, так сказать. – Кухарка осуждающе нахмурилась. – Слабая женщина, скорее всего, польстилась на деньги – уж наверно, Блуры ей как следует, заплатили.

Чарли запустил руки в волосы.

– Не понимаю! – приглушенно воскликнул он. – Билли был им так нужен? Но почему? Что в нем такого особенного?

– Как что, Чарли? Блуры сразу заподозрили, что у мальчика есть магический дар, но выяснили, в чем именно он состоит, только когда Билли исполнилось шесть. В любом случае Билли ведь из очень одаренной семьи – Грифы все были такие. А, кроме того, его родственник сообщил мне, что Билли – законный наследник и владелец Зеркального замка.

– Ух ты! А что это за место такое? – живо заинтересовался Чарли. – Расскажите, ну пожалуйста!

Кухарка внимательно посмотрела на ерзающего от нетерпения Чарли, и голос ее стал строгим:

– Чарли, что-то у тебя глаза больно горят! Не суйся, куда не след! Слышал поговорку – любопытному на днях прищемили нос в дверях?

– Да я просто хотел узнать, где он находится, этот замок! – самым невинным тоном возразил Чарли.

– Откровенно говоря, я и сама в точности не знаю, – призналась кухарка. – Может, твой дядя тебе объяснит, он человек ученый, начитанный.

Чарли страх как хотелось разузнать что-нибудь еще про Билли, его таинственного родича и не менее таинственный Зеркальный замок, но беседа с кухаркой была прервана самым грубым образом: дверь кухни распахнулась, и на пороге возник бритоголовый Уидон – школьный завхоз, садовник, плотник и по совместительству шофер старика Иезекииля.

– Вот ты где торчишь, Бон! – по обыкновению грубо сказал Уидон. – Чтоб через пять минут был готов.

– Это как? Куда? – Чарли даже подскочил. – Я думал, мне сидеть в академии до вечера.

– Куда-куда, раскудахтался! – передразнил Уидон. – Домой. Потому что твоей тетушке удобнее заехать за тобой прямо сейчас. Что, забыл – по выходным школьные автобусы не ходят? А кроме мадам Юстасии, из твоей семейки сейчас за руль сесть больше некому. Кое-кто и сел бы, да дневного света боится!

– Кхм! – Намек на дядю Патона Чарли не понравился.

Он поспешно встал, попрощался с кухаркой и поблагодарил ее за обед.

– До встречи, Чарли, – отозвалась та. – Веди себя хорошо. – И она многозначительно подмигнула.

Чарли послушно поплелся за Уидоном через кухню, заставленную начищенными кастрюлями и сковородками. – Пошевеливайся! – поторопил его завхоз. – Не век же ей тебя ждать.

В холле Чарли увидел тетку Юстасию, которая расхаживала взад-вперед, как голодная тигрица по клетке. В животе у мальчика сразу стало холодно. Тетка Юстасия гоняла как ненормальная. Больше ни у кого в машине Чарли так не укачивало.

– Быстрее! Где тебя носило? – злобно спросила она. – Мы обыскались.

– Мне еще за вещами сходить надо, – проблеял Чарли, вспомнив про волшебную палочку, спрятанную под матрасом.

– Вот они! – Тетка Юстасия пнула сумку Чарли, сиротливо валявшуюся на полу. – Скажи спасибо тете Лукреции, она все собрала за тебя.

Надо было выкрутиться любой ценой.

– Но… я забыл тетрадь… с домашним заданием! – с неподдельным отчаянием воскликнул Чарли.

– Одна нога здесь, другая там! – скомандовала тетка Юстасия.

Чарли прихватил сумку и понесся в спальню, где тотчас кинулся шарить под матрасом.

Палочка исчезла!

Сердце у Чарли заколотилось как бешеное. Он перевернул матрас, перетряхнул всю постель, спихнул и матрас, и одеяло на пол – тщетно. Палочки не было. Пришлось водрузить матрас обратно и застелить постель, после чего поникший Чарли вернулся в холл. Холод в животе превратился в ледяной комок страха.

– Что ты так долго копался? – встретила его тетка Юстасия.

– Тетрадку искал, – несчастным голосом сказал Чарли. – Там уже половина задания сделана, не оставлять же…

Тетка Юстасия покосилась на часы и нервно цокнула языком.

– Я не могу больше задерживаться, обещала Венеции быть к двум. Все, пошли.

Уидон, который подобострастно топтался у главных дверей, спросил:

– Ну, готовы? Открываю.

Пока завхоз с большой помпой выбирал из связки здоровенных ключей, висевших у него на поясе, один, тетка Юстасия нетерпеливо фыркала. Наконец ключ повернулся в замке, затем Уидон торжественно отодвинул два массивных засова.

Главные двери распахнулись.

– Прошу вас, мадам. – Завхоз отступил на шаг и поклонился.

– Хватит паясничать. Могли бы и побыстрее, – процедила сквозь зубы тетка Юстасия.

Чарли, сам не зная зачем, оглянулся и заметил в углу холла чемодан Билли Грифа. Значит, его еще не увезли. Неужели Билли прямо так, сразу, отдадут этой парочке, и он даже не успеет разобраться, к кому попал?

Черный автомобиль тетки Юстасии был, в нарушение всех правил, припаркован впритык к фонтану с каменными лебедями. Впрочем, это было не единственное нарушение правил: не успел Чарли забраться внутрь, как тетка резко рванула машину с места и понеслась по городу, да так, будто задалась целью собрать побольше штрафов за все возможные прегрешения. Она срезала углы, подсекала других водителей, проносилась по улицам с односторонним движением в неположенном направлении, задевала припаркованные машины и попутно сокрушила не меньше трех боковых зеркал, раз-другой въезжала на тротуар и под «кирпич», мчалась на красный свет, спугнула несчетное количество пешеходов на перекрестках, а с велосипедистами обходилась так, что бедняги еле успевали увернуться. К тому же все это тетка проделывала на сумасшедшей скорости, далеко выходящей за пределы дозволенного. Чарли вцепился в сиденье и едва дышал.

К его крайнему неудовольствию, тетка Юстасия свернула в Сквозняковый проезд – мрачную темную улицу, где обитали сестры Юбим – в трех соседних домах, каждый из которых носил номер тринадцать. Правда, один из трех домов стоял в лесах, и за досками угадывались закопченные стены и обрушенная крыша – больше от жилища тетки Венеции не осталось ничего.

– Полюбуйся, Чарли, – велела тетка Юстасия, резко, так, что завизжали тормоза, остановив автомобиль. – Это твоих рук дело!

– Ну, уж прямо! – возразил Чарли. – Не совсем моих. И не совсем рук.

– Да, конечно, но ты был тут, когда мой проклятый братец устроил пожар, и я ничуть не сомневаюсь, что это ты его науськал!

– А чего бы вы от него хотели? Тетя Венеция чуть не убила мисс Инглдью!

Тетка Юстасия только скрежетнула зубами, потом проворно выскочила из машины и открыла дверцу:

– Выметайся!

Упрашивать Чарли не пришлось, он с радостью выбрался из черного автомобиля.

– А теперь марш домой. Сам дойдешь, не рассыплешься. – И тетка Юстасия чувствительно подтолкнула его в спину.

Чарли припустил прочь от трех тринадцатых домов. Поблагодарить тетку за то, что она его подвезла, пусть даже не совсем до дому, мальчику в голову не пришло: Юстасия же его едва не угробила! Однако когда за спиной у Чарли громко хлопнула парадная дверь теткиного дома, он почему-то замедлил шаг и обернулся. Ему вспомнился рояль, упавший с высоты последнего этажа во время пожара, когда рухнула стена. Какой отчаянный аккорд издал бедный инструмент, прежде чем разбиться на тысячу кусочков!

Передернувшись, Чарли заспешил дальше. Но кто все-таки играл на этом рояле, кто сидел взаперти на чердаке у тетки Венеции? Неужели все-таки папа – под замком, со стертой памятью, под властью темных чар? А если это был он, Лайелл Бон, то куда же он делся? Ведь, когда обрушилась стена, чердак был пуст…

– Папа, папа, пожалуйста, вернись… – вырвалось у Чарли. – Вернись…

А в это время Билли Гриф первый раз ужинал вместе с Эшером, и Флоренс де Грей – правда, пока не у них дома, а в академии. Его новые приемные родители настаивали на том, чтобы Билли называл их по имени. «Мы уже не в том возрасте, чтобы отзываться на „маму» и „папу», – сразу же предупредила Билли миссис де Грей. – Нам будет не привыкнуть». Билли расстроился: он-то так мечтал, что, наконец, назовет кого-нибудь «мамой» и «папой», но решил не показывать своего огорчения.

Столовая Блуров, как и кабинет директора, помещалась в западном крыле академии и представляла собой длинную, узкую, темную комнату, единственное окно которой выходило в сад. Стены были оклеены красно-золотыми полосатыми обоями, а потолок был так высок, что украшавшая его лепнина терялась в темноте. Билли, сколько ни прижимал очки к носу и ни щурился, так и не рассмотрел, что она изображала, – что-то наподобие горгулий. Над большим овальным столом красного дерева свисала старинная бронзовая люстра, а в камине темного мрамора, несмотря на теплую погоду, полыхал огонь – скорее всего, догадался Билли, его разожгли ради мистера Иезекииля, зябнувшего даже под шерстяным пледом.

Древнего старика усадили во главе стола, спиной к окну. Ел он неаккуратно – чавкая и роняя крошки. Доктор Блур, восседавший напротив, вел светскую беседу с гостями, стараясь не молчать ни секунды, и, видимо, надеялся, что если говорить, не закрывая рта, то на старого Иезекииля никто и внимания не обратит.

Билли втиснули между надзирательницей мадам Лукрецией и Манфредом, напротив новых родителей. Ужин подали такой горячий, что у мальчика даже очки запотели, однако, когда он попытался протереть их салфеткой, надзирательница прошипела: «Носовым платком!».

Платка у Билли не оказалось. К счастью, очки быстро отпотели сами по себе, и перед взором Билли предстали огромные блюда с горами и холмами мяса и овощей, между которыми змеились ручьи подливки. Видимо, Блуры рассчитывали таком образом поразить гостей размахом угощения.

Взрослые разговаривали о скучном. Билли несколько раз попробовал поймать взгляд своей приемной матери, и миссис де Грей отвечала ему улыбками – только вот улыбалась она почему-то одним ртом, вернее, зубами.

Мистер де Грей даже и не брал на себя труд улыбнуться – вернее, иногда он кривил губы, наверно считая, что это сойдет за улыбку. «Может, я чем-то его разочаровал?№ – испугался Билли. Он такой строгий, чопорный, должно быть, любит, чтобы все было по заведенному образцу, и хотел получить в сыновья нормального мальчика, а не такую… моль белесую, да еще в очках и с красными глазами. И вообще, если де Грей так рвались кого-нибудь усыновить, то почему только сейчас собрались? И почему Блуры не предложили им Билли раньше – не додумались?

– Кушай, Билли, хватит мечтать. – Лукреция Юбим толкнула его локтем в бок. – Все тебя ждут, из-за тебя и сладкое не подают.

Билли торопливо набил рот картошкой, но проглотить не мог: у него от волнения и испуга комок стоял в горле.

– Переживает! – объяснила надзирательница гостям. – Дайте ему перед сном яйцо. Он просто обожает яйца.

От неожиданности Билли даже удалось проглотить картошку. С чего это надзирательница вдруг брякнула такое? Откуда ей знать, что он любит? В жизни не интересовалась, а тут вдруг…

Между тем надзирательница убрала тарелки, и Уидон торжественно внес в столовую шоколадный пудинг, причем над столом пронесся одобрительный гул. Что Билли, в самом деле, обожал, так это шоколад, в любом виде, но сегодня ему кусок определенно в горло не лез. Надзирательница плюхнула мальчику на десертную тарелку солидную порцию пудинга, и Билли смотрел на него в печали. Если бы хоть можно было поделиться с Босхом! Но про крысу он и заикнуться боялся: животных, тем более крыс, ему держать не полагалось. Узнай Блуры про Босха – бедному зверьку крышка.

Поскольку Билли даже не притронулся к сладкому, надзирательница забрала у него пудинг, недовольно поджав губы. Ужин был окончен. Взрослые вставали, пересаживались, прохаживались по столовой, а Билли все так же сидел, точно прилипнув к стулу, не в силах шевельнуться.

Миссис де Грей достала откуда-то большой серый ридикюль, извлекла из него три листа бумаги и положила их перед Билли.

– Теперь займемся твоей клятвой, Билли, – гулко объявил директор.

– К-к-клятвой? – не понял тот.

– Да, а ты как думал? Усыновление – это юридическая процедура, следует соблюсти ряд формальностей, подписать соответствующую документацию.

От таких серьезных слов Билли похолодел. Старик Иезекииль подался вперед, впился в него глазами и прошамкал:

– Миссис де Грей хранит клятвы и договоры. Понял?

Билли помотал головой.

– У нее хранятся бумаги! Документы! – Иезекииль неприятно хихикнул. – Так что, прежде чем поселиться в своем новом доме, ты должен подписать договор и поклясться, что выполнишь кое-какие условия. Они перечислены в этих документах. Теперь понял?

Дрожащий Билли кивнул.

– Обведи напротив каждого пункта ответ «да», а в самом низу каждой страницы распишись, – деловым тоном сказала миссис де Грей. Длинным, остро отточенным ногтем она указала, где подписаться, а потом, спохватившись, улыбнулась, точнее, оскалилась.

– А это обязательно? – расхрабрившись, уточнил Билли.

– Если хочешь, чтобы тебя усыновили, – да, – уставив на него свои темные глаза, отчеканил Манфред.

Миссис де Грей сунула Билли ручку и придвинула ближе первую страницу договора. Вот что там было написано.

1.  Я обещаю всегда говорить правду.

2.  Я обещаю соблюдать тишину и хранить молчание после семи часов вечера (родителям необходимо десять часов здорового сна).

3.  Я обещаю носить ту одежду, которую родители для меня выберут (это отличная одежда).

4.  Я обещаю никогда не просить поесть (потому что меня и так будут кормить, как следует).

5.  Я обещаю никогда не обсуждать с другими детьми происходящее в Покойном доме.

6.  Я обещаю правдиво, честно и подробно отвечать на любые вопросы о других детях – потомках Алого короля, особенно о Чарли Боне.

Билли поднял голову от документа.

– Но почему? – недоумевающе спросил он. – И почему о Чарли – «особенно»?

– Таково условие усыновления, Билли. Обведи «да». – Больше никаких объяснений доктор Блур не дал. Пришлось послушаться.

7.  Я обещаю ежедневно мыться.

– Читать все пункты не нужно. Просто подписывай и все… дорогой. – Похоже, миссис де Грей надоело стоять у него над душой.

На ощупь бумага, на которой был напечатан договор, показалась Билли какой-то странной – когда он задел край листа, то чуть не порезал палец, а сам лист был жесткий и, кажется, горячий.

Наконец все три страницы были подписаны, и Билли с облегчением отодвинул их от себя. Миссис де Грей проворно убрала договор в ридикюль, причем Билли заметил, что он битком набит похожими документами на такой же странной бумаге.

– Дело сделано. Здесь документ будет в целости и сохранности, – удовлетворенно сказала она, похлопав по ридикюлю, а потом подалась вперед и нараспев произнесла:

 
Слово я дал,
Клятва – закон,
И не нарушен,
Пребудет он.
 

После чего лицо миссис де Грей расплылось в улыбке и даже в глазах заплясали какие-то искорки.

– Берегись, Билли, – проскрипел Иезекииль, – и имей в виду, что безумцы, пытавшиеся нарушить договоры, которые хранятся в этом ридикюле, дорого поплатились за свою дерзость. Ох, несладко им пришлось!

– Правда? – прерывающимся голосом спросил Билли.

Старик только ухмыльнулся в ответ.

Дальше события развивались быстро: взрослые встали и засобирались, больше не обращая внимания на Билли. Только Иезекииль с многозначительным видом пожал Билли руку и проскрипел: «Поздравляю». Затем подтолкнул его и добавил: «Ну, все, иди, деточка».

Доктор Блур самолично проводил Билли и его новых родителей до главных дверей, а на прощание похлопал мальчика по плечу и поведал: «Тебе фантастически повезло, Билли, ты обзавелся замечательными родителями». Уидон отодвинул засовы, Манфред взял чемодан Билли и донес его до самой машины де Греев, припаркованной на площади, – скромного серого автомобиля.

Когда миссис де Грей и Билли уселись, мистер де Грей тронул машину с места. Вел он с большой осторожностью, так что Билли, в отличие от Чарли, ехал с полным комфортом. Наконец серый автомобиль затормозил на какой-то мощеной мрачноватой улице. Сгущался туман, и Билли, выбравшись из машины, едва различал в белой пелене фигуры своих новых родителей. Улица шла в горку, и Билли заспешил вслед за де Греями, кряхтя из-за неудобного чемодана. Мимо промелькнула заржавелая табличка «Крючковая улица». Затем Билли, несмотря на запотевшие очки, удалось разобрать очертания какой-то двери и пришпиленного к ней объявления:

«Праздношатающимся вход не рекомендуется».

Улица забирала вверх все круче и круче, угнаться за новыми родителями Билли было трудно: он спотыкался, ничего не видя в тумане, и несколько раз едва не уронил чемодан, пока, наконец, не додумался тащить его волоком. Бум, бум, бум – стукался чемодан о булыжники, но де Грей даже не оборачивались.

Комок в горле Билли так никуда и не делся и теперь мешал дышать. Мальчик надеялся, что их дом будет стоять в каком-нибудь светлом, солнечном, симпатичном месте, например, посреди веселой зеленой лужайки, и никак не ожидал, что его новые родители обитают в таких угрюмых закоулках. Над головой у Билли заскрипела на ветру вывеска, и, в очередной раз, протерев мокрые от тумана очки, он прочел: «Покойный дом через 10 метров». Указатель был намалеван черными буквами по красному фону. Эти последние десять метров Крючковой улицы оказались самыми крутыми, и Билли окончательно запыхался, но де Грей так и не обернулись, пока не остановились у двери.

– Вот мы и на месте, Билли, – объявила миссис де Грей.

В самом деле, над дверью имелась надпись «Покойный дом», высеченная прямо в каменной стене. Мистер де Грей открыл огромный замок внушительным ключом, и Билли вслед за ним вошел в свой новый дом.

Ого, вот так прихожая! Целый зал, да какой красивый: пол выложен черными и белыми мраморными плитками, будто шахматная доска, по стенам колонны, а на потолке лепнина. Снаружи нипочем не подумаешь, что внутри такая роскошь, – улица-то унылая. Посреди прихожей над пустой застекленной тумбочкой висело зеркало в золоченой раме, но, заглянув в него, Билли разглядел только свой белесый хохолок, и не потому, что зеркало помещалось слишком высоко, – нет, казалось, все остальное скрыл туман. Интересно, туман что, просочился и в дом? Разве такое бывает? Или в Покойном доме внутри тоже туман?