Текст книги "Зеркальный замок"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Поверь, мне очень жаль, что я не твой отец.

– Да ладно, – пробормотал Чарли, испытывая неловкость. – Зато мы вас вытащили.

Впереди показалась дорога, на обочине которой дядя Патон оставил свой автомобиль. Вдруг прямо из-под ног у путников с паническим воплем метнулась какая-то птица. Чарли вытянул шею, чтобы посмотреть, что ее спугнуло.

– Так, – сказал дядя Патон и замедлил шаг.

Прямо перед ними темнело нечто непонятное, похожее на скрюченного великана.

– Откуда здесь дерево? – удивился дядя. – По дороге сюда я его не видел. Не могло же оно вырасти в наше отсутствие, в самом-то деле! – Он зашагал быстрее, остальные заторопились за ним.

В нескольких шагах от загадочного дерева Чарли резко остановился – почему-то ему не хотелось подходить ближе. В этом дереве было что-то неприятное. Корявое, ветки и корни скрючены, как старческие пальцы, ствол прогнил и покрыт какими-то уродливыми наростами, а вместо листьев – тонкие почерневшие иглы.

– Черный тис, – голос дяди Патона дрогнул, и Чарли услышал в нем ужас.

Вдруг ветви тиса зловеще зашуршали, и прямо из ствола проступило злобное лицо. Черные иглы дождем посыпались наземь, тис распрямился и медленно превратился в фигуру высокого человека.

Танталиус Мармор!

Путники оцепенели.

Чарли не верил своим глазам. Это что же получается – Танталиус Мармор умеет менять обличья вроде Беллы Доннер, она же Иоланда Юбим?

Тонкие губы мистера Мармора сложились в неприятную улыбочку.

– Вот мы и встретились вновь, Патон Юбим, – прошипел он.

– Вы кто? – спросил дядя Патон.

– Брось притворяться. Не прикидывайся, будто эта встреча для тебя неожиданность. Я тебя предупреждал: обидишь мою Иоланду – поплатишься жизнью. Предупреждал?

Патону этот голос показался знакомым, но шел он как будто из-под земли.

– Ты убил мою деточку! – зарычал тот, кто принял облик Мармора.

– И поделом, – бесстрашно ответил дядя Патон. – Твоя доченька была чудовищем. Как и ты, Джорат.

Многоликий колдун испустил вопль ярости и бросился на дядю Патона. Чарли тихо ойкнул – он понял, что сейчас произойдет. Джорат готов погибнуть сам, лишь бы сбросить дядю со скалы! Ну, уж нет! Чарли изо всех сил впился в дядин рукав, чтобы не дать ему сдвинуться с места, но дядя почему-то оторвал его от себя и сделал шаг вперед. И еще шаг.

Мальчики и мистер Терцини оцепенели.

Вдруг сгорбленная, щуплая фигура кинулась к Джорату и набросилась на него с кулаками. Кристофер Карквилл! Ярость и отчаяние придали бывшему узнику небывалую силу, и Джорат попятился – мистер Карквилл одолевал его. Мгновение-другое враги боролись на краю скалы, а потом – так быстро, что никто не успел вмешаться, – рухнули вниз.

Раздался пронзительный крик, и наступила тишина.

Дядя Патон одним прыжком оказался на краю пропасти, где только что раскачивались две фигуры. Когда Чарли и Билли шагнули, было за ним, он распростер руки и резко скомандовал:

– Назад!

Но Чарли уже успел увидеть пенные волны, бьющиеся о черные скалы. Волны – и над ними парила черная птица. Ворон? Или колдун в очередном обличье?

– Бедный Кристофер погиб, спасая мне жизнь, – хрипло сказал дядя Патон.

– Но зачем он это сделал? – тоненько крикнул Билли. – Он же… он же был моим единственным родственником! И опекуном! Ну вот, у меня опять никого не осталось!

– У тебя есть мы, – не слишком убедительно утешил его Чарли.

– Почему? – покачал головой дядя Патон. – Бессмысленный подвиг. – Он тяжело вздохнул и расправил плечи. – Все, здесь нам больше делать нечего. Поедем, а по дороге я сообщу в полицию.

Они молча зашагали к автомобилю дяди Патона. Мальчики устроились на заднем сиденье, а мистер Терцини сел рядом с водителем. По дороге дядя объяснил пианисту, кто такой Джорат Юбим.

– Своего тела у него уже давно нет, поэтому колдун вынужден каждый раз воплощаться в чужое, а иногда он даже использует для этого животных. Дочка его Иоланда была ничуть не лучше: когда-то она убила мою мать, а недавно покушалась на жизнь еще одного дорогого мне человека.

– Она пыталась убить мисс Инглдью, – шепотом объяснил Чарли другу, но заплаканный Билли отодвинулся от него в угол и дрожал, как мокрая мышь.

– Похоже, вы правы, эта Иоланда и впрямь была чудовищем.

– Да, и я ее казнил, – сухо ответил дядя Патон.

Если это сообщение и потрясло мистера Терцини, он никак не проявил своих чувств. Похоже, к пианисту начала возвращаться память – и, судя по выражению его лица, ничего хорошего он не вспомнил. Во всяком случае, рассказ о злодействах колдуна Джората и его дочери мистера Терцини ничуть не удивил. Должно быть, он еще и не такого навидался.

Через какое-то время впереди показалось небольшое кафе на окраине приморского городка. Погода была теплая и солнечная, так что дядя Патон решил устроиться за столиками на открытом воздухе. Он попросил Чарли заказать на всех кофе, сок и бутерброды, а денег дал столько, что хватило бы на всех. Билли как пришитый последовал за Чарли внутрь кафе. Тут было темновато и горело несколько ламп под абажурами.

– Хорошо, что твой дядя остался снаружи, – заметил Билли, толкнув Чарли локтем.

– Что? – переспросил тот, поскольку уже начал перечислять заказ хозяйке за стойкой – симпатичной женщине с фиолетовыми крашеными волосами. – Тьфу, ты меня сбил. Не болтай лишнего! – Чарли строго посмотрел на Билли.

– Ой, извини, я не хотел… – расстроился малыш.

Чарли как можно любезнее улыбнулся хозяйке, та ответила несколько удивленной улыбкой, повторила заказ и ушла на кухню, зашуршав занавеской из бус.

Мистер Терцини сидел за столиком под тентом в одиночестве. Дядя Патон, оказывается, пошел искать телефон-автомат, чтобы позвонить в полицию.

– Вон он, в будке, на той стороне улицы, – сказал мистер Терцини. – Ужасная история.

– Но польза от нее тоже есть, – не подумав, брякнул Чарли. – Джорат ведь тоже погиб!

Мистер Терцини покачал головой, а Билли бросил на Чарли мрачный взгляд. Вскоре официантка в коротеньком черном платьице принесла поднос с заказом, и тут же появился дядя Патон – крайне расстроенный.

– По-моему, в полиции решили, будто я их разыгрываю. Не знаю, что и делать. – Он жадно отпил сока и виновато глянул на Билли. – Охо-хо, и как я теперь посмотрю в глаза Элис? Она же с ума сойдет от горя.

– Как я, – тихо пробормотал Билли, водя пальцем по краешку бутерброда, который не лез ему в рот.

– Билли, мальчик мой, – погладил его по белым волосам дядя Патон, – я понимаю, что это слабое утешение, но хочу сказать тебе следующее. Твой опекун о тебе очень заботился и переживал. Наверно, у него были веские причины так поступить – принести себя в жертву. Он семь лет ждал встречи с тобой, надеялся, что вы поселитесь вместе. И вряд ли отказался бы от этой возможности из-за пустяка.

– А-а, – только и сказал Билли. Мистер Терцини с отстраненным видом пил кофе и почти ничего не ел. В разговоре он не участвовал и, кажется, даже не слушал говорящих. Похоже, было, что мысли его блуждают где-то далеко. Допив кофе, он извинился и ушел в туалет.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Дядя Патон забеспокоился и послал Чарли на поиски. Тот вернулся бегом, взбудораженный: мистер Терцини исчез.

– Ты уверен? – нахмурился дядя. – Вот что, схожу сам проверю.

– Дядя, не надо, там полно лампо…

Но дядя Патон уже скрылся внутри кафе. Чарли втянул голову в плечи и стал обреченно ждать. Вскоре в кафе послышались громкие голоса. Какой-то мужчина звал хозяйку:

– Сью! В мужском туалете погас свет! Все лампочки полопались! Скорее иди, подмети!

Дядя Патон рысцой выбежал на улицу, красный от смущения.

– Ну вот, опять! – недовольно пробурчал он. – Ладно, все равно никто не понял, что это я. Пришлю им потом денег.

Тут к столику подошла раздраженная неприятностями хозяйка.

– Это вы мистер Патон Юбим?

– Да, а что? – Дядя занервничал.

– Ваш приятель оставил вам записку, – Она сунула дяде сложенный листок и удалилась, сердито бормоча: – Вот только мне и дел, что носить записки да выметать осколки!

Дядя Патон развернул записку, пробежал ее глазами и поник.

– Этого следовало ожидать. Бедняга, – глухо сказал он.

– Что случилось? – испугался Чарли.

– На, прочти, – дядя передал ему листок. – Только не вслух, ради всего святого!

Дорогой мистер Юбим, я был искренне счастлив, познакомиться с Вами, Чарли и Билли. К сожалению, наши пути должны разойтись. Умоляю всех вас – не ищите меня. Так будет лучше. Возможно, мы когда-нибудь встретимся вновь при более счастливых обстоятельствах. Простите, если что не так.

Ваш преданный друг,

Альберт Терцини (так называемый).

Билли читал записку через плечо Чарли и дышал ему в ухо.

– Ой-ой-ой, – вырвалось у него.

– Куда же он пойдет? – расстроился Чарли. – Альберт даже не помнит, кто он!

Дядя Патон пожал плечами.

– Чарли, мистер Терцини – талантливый пианист. Уверяю тебя, он не пропадет. Конечно, жаль, что он исчез не попрощавшись, я был готов ему помочь, но… он сам так решил. Может, мы его напугали. Едем.

Им предстоял долгий путь домой. По дороге Чарли вспомнил, что надо бы рассказать дяде о путешествии с королевой Береникой. Внезапная гибель Кристофера Карквилла так подействовала на Чарли, что он забыл обо всем на свете и только теперь обратился к дяде:

– Дядя, а вы даже не поинтересовались, как мы с Билли добрались до Зеркального замка.

– А я все знаю, – преспокойно отозвался тот, – если ты, конечно, имеешь в виду белую лошадь. Мне позвонил ваш приятель Танкред и поведал обо всех ваших приключениях. Просто соловьем разливался – о бурях, о битвах, о клятвах, о котах. Прямо целый роман. Нет-нет, не обижайся, было интересно, просто ваш Танкред мне и слова не давал вставить. Да-а, натерпелись вы за эти дни, как я погляжу.

– Натерпелись? – подал голос Билли.

– Страха. Приключений. Переживаний. Измотались, наверно?

– Вот именно, – тихо отозвался Билли.

– Мальчики, я должен вам сказать… – начал дядя Патон, потом осекся. – Впрочем, как-нибудь потом.

«Интересно, о чем дядя хотел нас предупредить? – озадачился Чарли. – И почему раздумал? Наверно, решил, что на сегодня нам хватит. Непонятно. Вообще столько всего непонятного…»

– Знаете, дядя Патон, а королева увидела остров и убежала, – вспомнил он. – Хотел бы я знать, куда она делась.

Услышав про королеву, Билли приободрился и даже заулыбался.

– Она обещала, что не бросит нас, – заявил он. – Думаю, она вернется. Она вроде как считает, что должна за нами приглядывать.

В голосе Билли звучала надежда, и Чарли ему даже позавидовал: лично он уже ни в чем не был уверен. Боковым зрением Чарли заметил какой-то огонек и обнаружил, что на рукаве у него сидит серебристо-белый мотылек.

– Ой, дядя Патон, я еще кое-что вспомнил! Я нашел волшебную палочку. То есть она сама нашлась – видите мотылька?

– Чтоб меня разорвало! – пораженно воскликнул дядя Патон. – Чудеса в решете, да и только. Уж не знаю, чего ожидать следующим номером.

От присутствия мотылька-палочки Чарли сразу стало спокойнее. Он лишь теперь ощутил, до чего же измучен и расстроен.

– Дядя Патон, вы только не говорите маме, что я ошибся, хорошо? – попросил он. – Ну, насчет папы и мистера Терцини.

– Конечно, мальчик мой, зачем ее огорчать. Я буду нем как рыба, – пообещал дядя Патон.

– Вообще-то рыбы тоже разговаривают, – поправил его Билли и затих, погрузившись в свои невеселые мысли.

Глава 18
УТРАТА РАВНОВЕСИЯ

Когда они добрались до города, уже стемнело. Однако, к недоумению Чарли, дядя Патон поехал не на Филберт-стрит, а к дому Фиделио Дореми – хорошо знакомому Чарли огромному и шумному дому.

– А сюда нам зачем? – спросил Чарли, когда автомобиль затормозил.

– По-моему, это самый подходящий вариант, – ответил дядя, кивнув на Билли.

Билли вздрогнул. Он всю дорогу молчал – устал и отчаялся гадать, куда же ему теперь деваться. Конечно, хорошо было бы поселиться у Чарли, но там ведь бабушка Бон, а он, Билли, не хомячок, его не спрячешь.

– Мне придется жить здесь? – спросил он.

– На мой взгляд, лучше места не придумаешь, – ответил дядя Патон. – Кстати, родители Фиделио давно согласны. Их семеро детей поднимают такой гвалт и так мельтешат, что тебя будет не видно и не слышно. Эту идею подал мистер Карквилл. – Дядин голос потеплел. – Правда, замечательно придумано? Видишь, Билли, он все время о тебе беспокоился.

Вот тут-то Чарли, наконец, понял, почему Кристофер Карквилл пожертвовал собой ради дяди Патона. Тюрьма подорвала его здоровье, и мистер Карквилл понимал, что не сумеет защитить Билли, потому что ему, слабому и больному, просто не справиться с всесильными Блурами. А вот Патон Юбим со своим грозным даром сможет постоять за сироту, и еще как! Так что мистер Карквилл спас дядю Патона, чтобы тот взял Билли под свое крыло.

Билли обдумал идею поселиться у Дореми и заметно повеселел.

– Я уже как-то гостил у Фиделио, мне понравилось, – сообщил он.

Как только все трое вышли из автомобиля, на них обрушилась волна разнообразных звуков, по большей части имевших отношение к музыке. Семейство Дореми непрерывно репетировало – играло на музыкальных инструментах и пело, да так громко, что с улицы было слышно. Гудели духовые, стучали барабаны, плакали струнные, а мощный бас мистера Дореми и пронзительное сопрано его жены перекрывали все инструменты. Дом ходуном ходил.

– И как только стены не рухнут, – усмехнулся дядя Патон, нажимая кнопку звонка.

– ДВЕРЬ! ДВЕРЬ! ДВЕРЬ! – загремела магнитофонная запись в глубине дома. Это был единственный звонок, которому удавалось пробиться сквозь какофонию.

На пороге возник Феликс, старший брат Фиделио.

– Чарли! – обрадовался он. – Фиделио так за тебя волновался! Куда ты пропал?

– Потом расскажу, это длинная история, – пообещал Чарли и вытолкнул перед собой Билли. Феликс поспешно захлопнул за ними дверь, бросив дяде Патону краткое «извините».

– Погодите-ка, а дядю Патона впустить? – спохватился Чарли. – Ой, только сначала выключите везде свет!

– Я поэтому и закрыл дверь, – пояснил Феликс и побежал гасить лампочки, вопя: – Внимание! Тревога! Туши свет! Папа! Мама! Пришел мистер Юбим! Тушите свет!

Родители, кажется, его не слышали – они пели дуэтом на кухне.

Когда свет во всем доме погас, Феликс открыл дверь и, еще раз извинившись, впустил дядю Патона.

– Мам, пап! – позвал он. – Пришел Патон, Победитель Лампочек!

В темноте прихожей Чарли не видел лица дяди, но по смущенному покашливанию догадался, что тот побагровел.

– Кто-кто-кто-кто-кто? – пропела миссис Дореми в гамме си-мажор, высовываясь из кухни. Сквозь приотворенную дверь просочилась полоска света.

– ПАТОН ЮБИМ! Я же сказал, мам, туши свет! – прокричал Феликс.

– Сию минуту! – пропела миссис Дореми и скрылась на кухне.

– Гасим, гасим, гасим свет! Света нет – и взрывов нет! – пропел мистер Дореми, но, наступив в темноте на хвост глухой кошке, немузыкально чертыхнулся. Кошка недовольно заорала.

Миссис Дореми зажгла свечу и ввела Билли в кухню.

– Нашелся, бедолага, – ласково сказала она, – ну, добро пожаловать. Мы тебя спрячем, лапочка. Народу у нас много, музыки еще больше, тебя никто не заметит.

Она усадила гостей за стол и угостила своими фирменными бутербродами – как всегда, сделанными по каким-то невообразимым рецептам вроде бананов с бараниной. Феликс тем временем рассказал, что новенького в академии. Он недавно получил диплом и собрался со своей группой на гастроли, как вдруг директор академии попросил его заменить учителя музыки, который куда-то исчез.

– Фамилия учителя – Мармор, – сказал Феликс.

– Знаем, – откликнулся Чарли.

– Мне предложили такую сумму, что я не устоял, – признался Феликс.

– Еще бы. А что еще нового? – поинтересовался дядя Патон, рассматривая бутерброд с сыром и клубникой.

– Даже не знаю, как сообщить, – вздохнул Феликс. – Габриэля Муара отвезли в больницу. С ним что-то стряслось, он до сих пор не пришел в сознание.

– Но в чем дело? – спросил Чарли.

– Точно не знаю, говорят, это из-за какого-то плаща… – развел руками Феликс. – А другой ваш друг, громовержец…

– Танкред! А с ним что? – Чарли уронил бутерброд, которым немедленно заинтересовалась кошка.

– Слетел с катушек. Мечет громы и молнии – разумеется, в буквальном смысле. Причем почему-то исключительно на друзей. Вот Фиделио ходит промокший до нитки, Лизандр тоже, а бедняжке Эмме обожгло пальцы молнией.

– Пальцы! – ахнул Чарли.

Какая муха укусила Танкреда? Он же прекрасно знает, что в прошлом году Эмма сражалась с Иоландой и та чуть не искалечила ей руки! И вообще, почему он вдруг стал строить друзьям такие каверзы? Надо срочно возвращаться в академию и разбираться, в чем там дело! Нечего и мечтать об отдыхе (по дороге со взморья Чарли подумывал, как бы отпроситься из школы и недельку посидеть дома). Вдруг в голове у Чарли отчетливо прозвучали слова кухарки: «Я – краеугольный камень этого дома. Когда б не я, вы все рухнули бы во тьму».

Значит, с кухаркой тоже что-то случилось. Но что?

– Нас трое против шестерых. Это если минус Танкред. А если плюс Манфред, то против семерых, – пробормотал он.

– Ты это о чем, друг мой? – насторожился дядя Патон.

Чарли поднялся:

– Мне срочно надо в академию.

– Но не сегодня же, Чарли! – возразил дядя. – Мы не успеем до отбоя. Может, тебя даже не впустят.

– Тогда завтра с утра, и чем раньше, тем лучше, – твердо сказал Чарли. – Надо будет – пешком дойду.

– Зачем же пешком, – вмешался Феликс, – я тебя подвезу. Я же теперь у вас преподаю, забыл?

– Спасибо! – обрадовался Чарли. Дядя Патон тоже встал и сказал:

– Что ж, нам пора. А где Билли? – спохватился он.

– Я под столом, – отозвался Билли. – С кошкой разговариваю. Правда, она глухая, но ничего, объясняемся. Миссис Дореми, она просила передать, что не любит рыбу!

Все рассмеялись, и Чарли с облегчением понял, что у Дореми его другу Билли будет неплохо. А там посмотрим.

… Едва усталый Чарли перешагнул порог родного дома, как из гостиной до него донесся разгневанный голос бабушки Бон:

– Явился, наглый мальчишка? Не трудись объяснять, мне отлично известно, где ты был.

– Оставьте его в покое, Гризелда! – громогласно вступился за Чарли дядя Патон.

Из кухни, ахая и охая, выкатилась Мейзи и обняла Чарли, а потом передала маме, которая на радостях чуть не задушила его в объятиях. Когда они, наконец, отпустили Чарли, перед ним на столе как по волшебству возникла кружка дымящегося какао.

«Хорошо дома…» – подумал Чарли, прихлебывая какао и щурясь на уютные огоньки свечей, как всегда зажженных вместо электричества из-за дяди Патона.

– Ну, рассказывай! – нетерпеливо потребовала Мейзи. – Где вы были?

– Рассказывать буду я, – заявил дядя Патон. – Чарли с ног валится, сами видите. Допивай какао и иди спать, друг мой, а то ты заснешь носом в кружку.

Чарли ничуть не обиделся: глаза у него и правда, слипались. Кроме того, за эти два дня столько всего произошло, что приключения уже слегка перепутались у него в голове. В самом деле, пусть дядя Патон рассказывает! Он умеет.

Последнее, что увидел Чарли, прежде чем провалиться в сон, был серебристо-белый мотылек, который опустился на ночной столик у его постели и сложил светящиеся крылышки.

Феликс Дореми сдержал слово: утром он подъехал к дому номер девять по Филберт-стрит, как раз когда Чарли доел завтрак.

– Кто там еще? – сердито спросила бабушка Бон, увидев у крыльца потрепанный юркий автомобиль «рено».

– Кто бы там ни был, вас это не касается, – осадила ее Мейзи.

Разумеется, старуха Бон рано или поздно все равно бы выяснила, кто отвозил Чарли в школу тем утром. Как именно она вышла на след Билли, Чарли так никогда и не узнал – возможно, все началось именно с появления Феликса – ведь, скорее всего, Блурам и в голову не приходило, что беглец Билли может скрываться в шумном доме Дореми. Забираясь в машину, Чарли зябко пожал плечами: ему было не по себе. Если Блуры выследят Билли и начнут мстить семье Фиделио, страшно подумать, что будет.

Войдя в актовый зал, Чарли сразу ощутил, что воздух прямо трещит от напряжения. Фиделио беззвучно аплодировал другу – мол, молодчина, – но остальные ученики академии смотрели на Чарли так, будто за прошедшие два дня у него выросла лишняя пара рук. Ничего себе, похоже, все уже знают о бегстве Билли!

Поговорить с Фиделио удалось только на перемене.

– Не знаю, кто протрепался, но о ваших с Билли приключениях уже известно всей школе, – сообщил Фиделио. – Представляешь, говорят, будто тебя исключили.

– Лучше уж я тебе расскажу всю правду, – предложил Чарли.

– Давай, только пойдем подальше, к руинам, а то еще кто-нибудь подслушает, – согласился Фиделио. – Обычно говорят, мол, у стен есть уши, а в нашем заведении уши, по-моему, есть даже у деревьев.

Вскоре их нагнал Лизандр – поникший и расстроенный, он до сих пор не мог прийти в себя после того, как нашел бесчувственного Габриэля, одетого в плащ мистера Пилигрима, на полу в музыкальной башне.

– Понимаешь, Чарли, мне сразу не понравилось, что Габи пошел туда один. А тут еще Фиделио вспомнил, что видел, как эта гадина Доркас Мор несла в башню плащ. Ну вот, поднимаюсь наверх, вижу – лежит Габриэль, весь белый, и не дышит. Я побежал за мистером Солтуэзером, а он вызвал «скорую».

– И правильно сделал, что именно за ним, – мрачно сказал Фиделио. – Пронюхай обо всем мадам Лукреция, бедняга Габи и до больницы бы не доехал.

– Думаешь, она бы его?.. – От ужаса Чарли даже договорить не смог. Он, конечно, давно уже убедился, что его тетки способны на любое злодейство, но каждое новое доказательство их коварства все равно его пугало.

– А еще сегодня ночью было что-то вроде землетрясения, – пожаловался Фиделио. – Представляешь, посреди ночи пол заходил ходуном, под землей что-то загремело, а потом все раз – и стихло, и утром никаких следов – ничего не разбилось. Мы так и не поняли, что это было.

– Под землей? – Чарли напряженно насупился.

– Угу. Но и этого мало: ты только погляди, что творится с Танкредом. Новичок его прямо околдовал.

Чарли повернулся туда, куда указывал Лизандр, и увидел, что Танкред с Джошуа Тилпином хохочут над какой-то шуткой… Доркас Мор! Да уж, Тан нашел с кем дружить!

– Но почему Танкред с ними? – потрясение спросил Чарли.

– Магнетизм, – процедил Лизандр.

– У кого магнетизм – у этого клопа? – не поверил Чарли, разглядывая Джошуа. Зубы кривые, сам какой-то дохлый, и к тому же свитер весь грязный, будто его в опавших листьях валяли.

– Мне мама все объяснила про магнетизм, – угрюмо сказал Лизандр. – Это такая штука – или он у тебя есть, или нет. Бывают люди – ни кожи, ни рожи, смотреть не на что, умом не блещут, но окружающих притягивают как магнитом и, соответственно, вертят ими как хотят. Джошуа из них.

– Все равно не понимаю! – развел руками Чарли. – Как он мог? Я про Танкреда.

Раньше он всегда помогал нам, а теперь, выходит, перешел на их сторону? Но почему? На тебя, например, магнетизм ведь не подействовал?

– Я знал, с чем столкнусь, и был готов к отпору, – ответил Лизандр. – Понимаешь, Чарли, магнетизм – очень сильный дар, ты, наверно, почувствовал это на своей шкуре. Мне кажется, это почти как гипноз, только сознания не теряешь. Согласись, когда Джошуа тебе улыбается, то хочется улыбнуться в ответ и подладиться к нему – помимо своей воли. Даже если секунду назад ты его просто ненавидел.

– Вообще-то я не больно с ним разговаривал, но ты прав – что-то такое от него исходит, – со вздохом согласился Чарли. Потом вспомнил про папу и гипноз, расправил плечи, как дядя Патон, и твердо закончил: – Но Джошуа я не поддамся. Фигушки.

Лизандр кивнул и убежденно сказал:

– И Эмма не поддастся.

– Она сильнее, чем кажется, – добавил Чарли. – Нет, но Танкред! Он-то, почему попался на эту удочку? Что же он – слабак?

Лизандр поковырял землю носком кроссовки.

– Понимаешь, Тан – отличный парень, но, честно говоря, немножко тщеславный. И Джошуа сыграл на этом. Так что теперь Танкред все равно, что марионетка у него в руках.

– Он так быстро поддался? Меня же всего два дня не было! – воскликнул Чарли.

С другого конца сада донесся испуганный крик. Одна из первоклашек шлепнулась на землю, сбитая с ног здоровенной сучковатой палкой, прилетевшей невесть откуда по воздуху.

Близняшки Идит и Инез с усмешечками наблюдали за плачущей девочкой.

– Это они, зуб даю! – сердито сказал Лизандр. – Еще хуже Зелды, только и знают, что пакостить своим телекинезом исподтишка. О, смотри, Эмма с Оливией! Ой! Что это?!

Девочки бежали к ним со всех ног, а над головой у них неотступно летела небольшая, но самая что ни на есть настоящая грозовая туча, поливая Эмму и Оливию дождем. Те кидались то влево, то вправо, но туча не отставала.

– Прячемся под деревьями! – скомандовал Лизандр и, схватив Эмму и Оливию под руки, потащил их в укрытие.

Чарли помчался за друзьями, но, оглянувшись через плечо, увидел довольное лицо Танкреда и Джошуа, который покатывался со смеху.

– Это он нарочно! – воскликнула Оливия, оказавшись в безопасности. – Чарли, как хорошо, что ты вернулся! Может, хоть ты вправишь Танкреду мозги!

Чарли невесело хмыкнул: он сильно сомневался, что это в принципе возможно, и понятия не имел, как подступиться к делу. Он обвел глазами встревоженные лица друзей. Хорошо, есть на кого положиться! Потом взгляд Чарли упал на руки Эммы, и он зашипел сквозь зубы: каждый палец девочки был обмотан бинтом. Ничего себе молния!

– Слушай, это Танкред тебя так? – недоверчиво спросил Чарли.

– Точно не знаю, – ответила Эмма. – Я просто разговаривала с Оливией в саду, вот как сейчас, и вдруг – бац! – гром, молния, все как кинутся в холл. А мне пальцы как огнем опалило.

– Да, а я смотрю – у Эммы все пальцы будто ошпаренные! – прибавила Оливия.

– Ничего, уже полегче. – Эмма растопырила забинтованные пальцы. – Но доказать, что молнию наслал Тан, я не могу.

– А кому еще это по силам, кроме него? – пробурчала Оливия. – Чарли, ты обязан принять меры.

– Я? – обалдело переспросил Чарли. Все уставились на него.

– Ладно, для начала расскажи, где ты был, – сжалился Лизандр.

Собравшись с мыслями, Чарли рассказал о путешествии в Зеркальный замок. История о Танталиусе Марморе, в тело которого воплотился колдун Джорат, вызвала у слушателей возгласы ужаса, а когда Чарли дошел до гибели мистера Карквилла, девочки чуть не заплакали. Единственное, о чем Чарли умолчал, – это о своих разбитых надеждах относительно мистера Терцини. Ему даже думать об этом было больно.

– Да-а, жуткая история, – подытожил Лизандр. – Интересно, зачем им понадобился мистер Терцини?

– Вот и я не знаю, – отозвался Чарли. – Он такой славный.

– А ты разве его не помнишь? – удивилась Оливия. – Он же выступал у нас весной!

Чарли остолбенел. Он вспомнил тот концерт.

– Ну конечно… – печально протянул мальчик. – Концерт. Известный пианист. Габриэль еще был в восторге. И тот пленник в Сквозняковом проезде у теток! И рояль, который упал с последнего этажа во время пожара! Значит, в плену у теток был Альберт Терцини, а не… Эх, ладно.

– Ох уж мне твои тетки! – Лизандр возвел глаза к небу. – Извини, Чарли, но по ним тюрьма плачет. По-моему, они держали мистера Терцини в плену, прикидывались, будто хотят ему помочь, а на самом деле гребли денежки лопатой, наживались на его концертах.

– Они еще и не то могут, – понуро сказал Чарли, все еще не в силах оправиться от разочарования. – Если подсчитать все их каверзы… – Он махнул рукой.

К концу перемены ливень, насланный Танкредом, кончился, и друзья вернулись в школу.

Чарли решил, что ему необходимо срочно разыскать кухарку. Он не знал, как быть дальше, и надеялся, что мудрая Дара даст ему дельный совет. Однако высмотреть ее в столовой Чарли не удалось, и он забеспокоился: уж не пала ли и кухарка жертвой злых сил, которые, похоже, теперь правили бал в академии?

Вечером, пока все пили в столовой чай, Чарли попросил Фиделио покараулить, а сам проскользнул в кухню.

– Что тебе, мальчик? – удивилась одна из поварих, краснолицая худая женщина.

– Я просто ищу кухарку, Дару, – объяснил Чарли.

– Ей нездоровится, зайчик, она пошла прилечь.

– А-а… Спасибо.

Чарли растерялся. Что предпринять? Он-то знал, что потайной проход в обиталище кухарки замаскирован неприметным шкафом со швабрами, но догадывался, что никто из персонала академии понятия не имеет об уютных комнатах под землей. А может, кухарка где-то наверху, в сырой каморке, которую ей отвели Блуры, полагавшие, будто она так там и живет? Нет, вряд ли.

Выждав, пока повариха отвернется, Чарли пригнулся и спрятался под одним из столов. В двух шагах от него топталась судомойка, но через минуту она, к счастью, понесла гору грязных тарелок в раковину, и Чарли проворнее таракана пробежал к тому самому шкафу со швабрами и юркнул внутрь. Перевел дыхание, нащупал крючок, служивший дверной ручкой, отворил вторую дверь и шмыгнул в темный коридор, который вел прямиком в комнаты кухарки.

В коридоре царила непроглядная тьма. Странно – обычно кухарка оставляла здесь свет. По спине у Чарли побежали мурашки: что-то было не так. Мальчик на ощупь сделал несколько шагов и замер – пол под ногами почему-то шел под уклон. Впереди слабо замерцал огонек опрокинутой лампы, и Чарли ахнул, разглядев, во что превратилась уютная гостиная. Вся мебель огромной кучей громоздилась в углу, будто съехала по перекошенному полу. Возле холодной нетопленой плиты ничком лежала кухарка, а около нее, скорбно пыхтя, сидел пес Душка.

– Дара! – завопил Чарли. – Вы живы?

Ответа не последовало. Душка вперевалочку подошел к Чарли и ткнулся носом ему в колени. Чарли отпихнул пса и кинулся к лежащей женщине. Та застонала и попыталась сесть. Выглядела кухарка хуже некуда: розовые щеки побледнели, пышные волосы полностью поседели, а сама она как будто похудела и стала меньше ростом.

– Чарли, как хорошо, что ты вернулся, – слабым голосом сказала кухарка.

– Что стряслось? – едва не плача, спросил Чарли.

– Равновесие нарушено. Помнишь, я тебе говорила, что мы должны поддерживать равновесие?

Чарли помог ей сесть.

– Я думал, это вы его поддерживаете, – растерянно выдавил он. – Сами же говорили, что вы – этот, как его, краеугольный камень.

– Без вас мне не справиться, – тихо ответила кухарка. – Вы с Билли исчезли, а этот страшный мальчик-магнит слишком силен. Он побеждает.

– Ой, я же не знал! – повинился Чарли. – Мне надо было отвезти Билли, в Зеркальный замок.

– Да-да, Элис Ангел мне все рассказала. Бедняга Кристофер. Этот Танталиус Мармор с самого начала мне не понравился. Ну-ка, помоги, Чарли.

Спотыкаясь об опрокинутую мебель, Чарли принес кухарке стул, и она, ухватившись за край плиты, поднялась на ноги. Пол был так скошен, что под ножки стула пришлось подложить полку, отвалившуюся от буфета. Наконец кухарка уселась.