Текст книги "Нечаянная страсть"
Автор книги: Дженис Лэйден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 10
– О, как видно, сегодня ваша прогулка в седле была изнурительной, мисс Морайя, уж меня-то не провести, – доброжелательно улыбнулась миссис Троттер, встретив девушку, бежавшую по лестнице в свою комнату. – Даже волосы растрепались. Вы не рассчитали время, дорогая? – непринужденно спросила экономка, полагавшая, что ее касается все, даже прическа хозяйки.
Морайя смущенно кивнула. Первая ложь, подумала она. Много ли ей придется лгать?
– Скажите Тэсс, миссис Троттер, что я через минуту спущусь к ней, только переоденусь.
Оказавшись одна в своей комнате, Морайя поняла, что спешить не в силах. Она уселась на кровать с балдахином и уставилась на атласное покрывало, расшитое яркими цветами, всегда поднимавшими ей настроение. Но сегодня она их едва замечала. Девушка вздохнула, рассеянно переведя взгляд с бледно-розовых стен на георгианский комод с множеством статуэток, сработанных в Дерби. Неужели она действительно согласилась стать любовницей этого мужчины? Морайя смахнула слезы и, сняв шляпку, положила ее на постель. Потом решительно поднялась на ноги. «С чего это я расчувствовалась? – спросила она себя. – Что сделано, то сделано. Я дала слово, и пути назад нет. У меня вообще нет выбора. Я заключила сделку и теперь должна выполнить свои обязательства».
Морайя быстро прошла в гардеробную, где стоял массивный дубовый шкаф, вмещавший ее не слишком разнообразные туалеты. Она хотела выбрать вечернее платье, но тут же подумала о том, что наденет ночью. У нее не было опыта тайных свиданий, и Морайя плохо представляла себе, какой туалет уместен в подобных случаях. Вероятно, сведущая в таких делах женщина надела бы вечернее платье с самым глубоким декольте. Однако у Морайи такого платья не было, да она и не хотела походить на опытную женщину. Не являться же ей в охотничий домик его светлости полуобнаженной! Его дерзкий и циничный взгляд волновал ее даже тогда, когда она была в закрытой амазонке.
У Морайи подкосились колени, едва она поняла, что этой ночью виконту откроется гораздо больше, чем позволяет увидеть декольтированное платье. Она покраснела и тут же вспомнила свои ощущения от его прикосновений и поцелуев. Девушка вдруг ослабела, ноги ее словно налились свинцом, но вместе с тем она испытала какой-то необычный прилив энергии и бодрости. Такого прежде с ней не бывало. Не понимая значения всего этого, она лишь смутно сознавала, что не страшится ночной встречи. Впрочем, Морайя не замечала в себе и нетерпения, поэтому спокойно занялась туалетами.
Она решила, что ночному времени, соответствует вечернее платье. Но ей предстояло ехать верхом, и даже, накинутый сверху, плащ не защитит от ночной прохлады. А как объяснить Лиззи, почему платье измято и пахнет лошадью?
Нет, лучше проявить, благоразумие и надеть голубую амазонку. Никому, не придет в голову спрашивать, почему она так пахнет, да и ехать в ней верхом гораздо удобнее. Если виконту это не понравится, Морайя напомнит ему, что она не красавица. Зачем стремиться, показать, то, чего нет.
Приняв это разумное решение, Морайя сняла с вешалки лиловый муслиновый халат и стала размышлять о том, чем ей заняться, пока не кончится этот бесконечный день. Девушка по-прежнему очень тревожилась об отце, но, поскольку Финч, еще вчера вручил, ей ключ от шкафчика с револьверами, она несколько успокоилась. Тэсс на этой неделе уговаривала Морайю попросить у отца денег на покупку нескольких новых, платьев. Просьба сестры имела основания: она очень выросла, за последние месяцы и, казалось, расцветала с каждым днем все больше. Но сейчас было не до покупок.
Внезапно ей пришло в голову, что неплохо было бы нанести визит миссис Гримс. Они с Тэсс отнесут, ей белье для починки, а, посещение домика миссис Гримс хоть на время отвлечет ее от собственных проблем. Что бы ни случилось, бедной женщине не придется умирать с голоду, а ее несчастным детям носить зимой по очереди единственную пару башмаков.
Морайя повесила халат, на спинку обитого бледно-желтым бархатом стула. Ее удивляло отсутствие Лиззи. Миссис Троттер наверняка уже сказала горничной, что она нужна Морайе. Вздохнув, девушка принялась расстегивать пуговицы амазонки, стянула ее с себя и, оставшись в нижних юбках, растерянно поглядывала на муслиновый халат. Как глупо, что она не умеет одеваться сама! У нее же есть руки, и, в конце концов, она уже далеко не ребенок. Но, увы, современная мода не позволяет леди обходиться без горничной. Кто может справиться со столькими пуговицами, да еще расположенными сзади? Хорошо, что она решила вечером надеть костюм для верховых прогулок. Лиззи обязательно предложила бы помочь ей приготовиться ко сну, а ведь Морайе придется одеваться, когда все в доме уснут. Только амазонка застегивается спереди. Было бы совершенно недопустимо приехать к лорду Роану в вечернем платье с не застегнутыми пуговицами.
Морайя снова покраснела, сама не зная почему, и подумала, как некстати, что Лиззи задерживается.
Роан вернулся в Роанбрук-корт далеко не в лучшем настроении и заперся в кабинете, строго сказав дворецкому, что никого не желает видеть. Он хотел спокойно посидеть, не спеша потягивая, бренди. Однако, охваченный смятением, виконт мгновенно опустошил бокал и тут же наполнил его снова. Подойдя к окну, он вперил взор в расстилавшийся внизу великолепный парк.
Она не придет. Конечно же, не придет. Это было бы неслыханно. А что, если придет? Он, разумеется, тут же ее выпроводит… Выпроводит ли? Удастся ли ему это сделать, если она явится в полночь, задыхаясь от быстрой езды, вполне готовая к… к…
Роан вздрогнул от стука в дверь и услышал тихое «милорд?»
– Черт побери, Финли, что там еще? – рявкнул он обернувшись. – По-моему, я ясно сказал…
– Джастин, старина! Никогда бы не подумал, что тебя манит деревенская жизнь. О, ты на редкость элегантен! Когда же ты успел пополнить свой гардероб? – весело и бодро спрашивал Роана его юный кузен, стоявший на пороге кабинета.
– А, дорогой, добро пожаловать! – Роан почувствовал, что раздражение исчезло при появлении легкомысленного и беззаботного Эндрю Уэйнсфилда, сына и наследника графа Уэстмейкотта. Короткие рыжие волосы Эндрю торчали вперед, его смуглая кожа покраснела от солнца, а одежда выглядела так, будто впитала всю грязь дороги от Лондона до Хартфордшира. – Чему обязан… э-э… столь неожиданным удовольствием видеть тебя? – спросил Роан.
– О, я страстно хотел снова побывать в Роанбруке! Ведь прошло столько времени… Кроме того, я подумал, что, может, тебе не хватает общества, поскольку деревенская диета не совсем то, к чему ты привык, – отвечал словоохотливый Эндрю. Потом нерешительно добавил: – Кстати… э-э… у меня к тебе письмо от отца.
– Неужели? – Роан сдержал улыбку, по достоинству оценив неуклюжую попытку Эндрю закамуфлировать истинную причину своего визита. Отставив бокал с бренди, он предложил кузену расположиться на потертом кожаном диване, а сам уселся в стоявшее рядом кресло. – Не скажешь ли, что хочет сообщить мне высокочтимый дядя? – спросил Роан, когда Эндрю непринужденно развалился на диване.
– Да, конечно. Сейчас я постараюсь точно вспомнить его слова. – Лицо Эндрю стало серьезным, голубые глаза приняли сосредоточенное выражение. – Граф велел сказать… – Молодой человек явно старался подражать твердой, напористой манере отца. – «Моему распутному племяннику пора вернуться к своим обязанностям. Пусть поскорее заканчивает свои дела с наведением порядка в Роанбруке и на ферме. Не сомневаюсь, что там все на грани разрушения». – Эндрю сочувственно улыбнулся и, явно почувствовав облегчение от усмешки Роана, продолжал уже собственным голосом: – А потом тебе придется жениться и завести детей, потому что… э-э… дай-ка вспомнить… – Эндрю выдохнул и закончил голосом дяди: – «потому что, видит небо, моему недостойному сыну не нужны ни твое состояние, ни земли. В один прекрасный день он и без того незаслуженно станет очень богатым».
Виконт рассмеялся, и Эндрю тоже. Оба они отлично, знали, что граф любил их, но, тем не менее, он совершенно прав. Эндрю был законным наследником Роана, пока у виконта не появится сын, но он и в самом деле не нуждался в этом наследстве.
– Неплохо задумано, Дрю, неплохо, – заметил Роан. – И это все, что сказал дядя?
– Э… нет, Джастин, боюсь, что нет, – Лицо Эндрю снова стало серьезным, он подался вперед, и положил ногу на ногу. Молодой человек явно пытался скрыть смущение. – Граф сказал, что, покончив со всем этим – а это займет месяц с лишним, по его мнению, – ты можешь занять свое кресло в палате лордов.
– Ах вот оно что. Наконец-то мы добрались до сути. Ну что ж, я предполагал, что самое худшее впереди.
– Да, отец хочет, чтобы ты занялся одним очень важным делом. Ты нужен ему и Англии. По завершении этой миссии – о, ты сможешь выступить с потрясающей первой речью! Все пэры от нее разом проснутся. Это, а также выгодный брак – нужна хорошая хозяйка дома, с большими связями, возможно, даже из семьи политиков – откроет тебе широкую дорогу. Почему бы тебе не стать крупным политиком на пороге тридцатилетия!
Эндрю, пожалуй, чересчур разгорячился, увлекшись своим монологом, а Роан ощутил досаду.
– Довольно, Эндрю. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет желания стать крупным политиком, а уж тем белее жениться. Я очень рад тебе, кузен, но, по-моему, ты воспринял слишком серьезно миссию посланника. Не лучше ли нам…
– Заблуждаешься, Джастин, – оборвал его Эндрю. Роана удивила решительность кузена. Что же нужно от него этому молокососу? Двадцатидвухлетний Эндрю был на шесть лет моложе Роана и всегда почитал его как старшего. Сейчас виконт не понимал, почему так изменился его тон. – Да, верно меня послал к тебе отец, но я и сам хотел с тобой повидаться. Но… кроме того, и это гораздо важнее, я с ним совершенно согласен.
– Что? Как ты сказал?
– Черт тебя побери, Джастин! Не смотри на меня так. Может, я не из тех, кто способен произносить пышные речи, ибо вовсе не стремлюсь в политику, но это не значит, что я не вижу и не слышу ничего вокруг. Дела в стране плохи. Как тебе известно, север охвачен волнениями. Ты нужен нам, Джастин, граф совершенно прав.
Роан молча смотрел на кузена, пораженный его горячностью. Вдруг он заметил, что за последний год Эндрю, сильно возмужал. Он больше не предлагал Роану любоваться луной, а скорее предлагал ему дружбу. У виконта было много приятелей и даже близких знакомых, но мало настоящих, надежных друзей. Он не любил раскрывать ни перед кем свою душу, поэтому был готов с радостью принять дружбу Эндрю. Роан улыбнулся и поднялся.
– Немного бренди, старина?
Эндрю кивнул, а Роан, налил им бренди, подвел итог разговору.
– Почему именно я, Дрю? Я вовсе не политик, – тихо проговорил он, вспомнив, что почти то же самое говорил графу в последний вечер в Лондоне.
– Но ты мог бы им стать, Джастин. Это у тебя в крови. Твой отец славился чертовским красноречием в палате лордов, и граф считает, что ты унаследовал этот дар. Больше того, Джастин. От тебя, несомненно, исходит какой-то магнетизм, привлекающий к тебе не только дам. – Эндрю обворожительно улыбнулся.
Роан потягивал бренди, разглядывая свои сапоги для верховой езды. Его смутили похвалы кузена. Помолчав, он ответил:
– Человека, не вылезавшего последние шесть лет из лондонских игорных домов и борделей, вряд ли можно считать подходящим кандидатом на пост почтенного государственного деятеля.
– Игорные дома, Уайты, Таттерсойлы – все это не имеет никакого значения, Джастин. Дело в том, что тебя все любят и прислушиваются к твоим словам. Ты обладаешь огромной притягательной силой. Я согласен с отцом: тебе пора заняться чем-то полезным. А чем ты, собственно, здесь занимаешься? Может, ты уехал сюда, пресытившись игрой?
Роан удивленно поднял брови и крепче сжал в руке бокал. Эндрю, уже поднесший свой бокал к губам, опустил его и продолжал:
– Послушай, Джастин, в столице только и говорят о тебе, о бароне и о той ночи. Скажи, брат, что ты намерен делать с Уикемом? Сдается мне, что у тебя и без того достаточно дел здесь, в Роанбруке.
– Я не хочу говорить об этом, Дрю, – строго отрезал Роан. – К тому же слухи, к счастью, не достигли этого захолустья, и мне хотелось бы, чтобы об этом здесь подольше не узнали.
Теперь взметнулись рыжие брови Эндрю.
– О чем ты говоришь, кузен! Неужели не понимаешь, что… – Его глаза впились в Роана. – Ладно, это не имеет значения. Важно то…
– Э-э… ты сюда надолго, Дрю? Я, разумеется, рад тебя видеть, но… мне надо предупредить слуг. – Роан и в самом деле интересовался этим, но главное, желал сменить тему.
– Отец хочет, чтобы я поехал в Кент посмотреть как идут дела в поместьях, недели через две. А до этого я полностью в твоем распоряжении, – отвечал Эндрю с обычным дружелюбным энтузиазмом.
Роан подавил тяжелый вздох и попытался найти утешение в бренди. В его жизни теперь так много сложностей, что ему недосуг развлекать Эндрю. А как, черт возьми, тайно уехать вечером, если кузен надеется провести с ним полночи за игрой в пикет?
– Это очень приятная неожиданность, Дрю, но даже в этой глуши мне приходится иногда посещать соседей, – заметил он не слишком убедительно.
Эндрю ухмыльнулся и устроился поудобнее на кожаных подушках.
– Значит, и здесь есть какие-то развлечения, Джастин?
Вопрос не понравился Роану, но он решил, что лучше всего будет ответить на него в том же тоне. Кузен отличался проницательностью. Кроме того, виконт не хотел, чтобы Эндрю возвращался к теме, связанной с дядей Джорджем. Сегодня виконта не манил разговор о волнениях на севере Англии. У него хватало проблем и здесь, в центральных графствах.
– О да, сэр Хьюго и леди Кроули удостоили меня приглашения на бал в четверг. Не сомневайся, пригласят и тебя, – помолчав, добавил Роан.
– А, сэр Хьюго. Да, он довольно приятный малый. И пользуется большим влиянием в палате общин. А вот жена – настоящая ведьма, не правда ли?
– Змея, – пробормотал Роан, скривив губы. – Однако у этой змеи есть дочь, тоже рептилия, хотя и не достигшая материнских масштабов. С ней нужно быть осторожным.
– Благодарю за предупреждение, кузен. Но, наверное, есть и другие местные красотки, с которыми стоит познакомиться?
Роан помрачнел.
– Нет, – отрезал он, пожалуй, слишком быстро. – Ни одной представляющей хоть малейший интерес. Ни одной!
Глава 11
Морайя очень расстроилась, не найдя своей темно-синей амазонки. Конечно, ее пора было отдать в стирку, но все-таки где же Лиззи? Морайя рылась в своем гардеробе почти в полной темноте – она зажгла лишь одну слабую свечу, чтобы никто не задумался, зачем ей понадобилось так поздно искать платье с небольшим количеством пуговиц. Наконец девушка нашла за старым сиреневым вечерним платьем поношенную темно-коричневую амазонку, о которой совсем забыла. С облегчением вздохнув, она надела ее и не без труда застегнула на груди пуговицы. Увы, и эта амазонка оказалась ей уже тесна.
– Проклятие! – пробормотала Морайя. Почему же тело ее так округлилось? Для расцветающей Тэсс это было вполне естественно, в ее же возрасте совершенно нелепо.
Роан расхаживал по гостиной своего охотничьего домика, проделывая короткий путь по ковру от стены до стены уже раз семьдесят за последние полчаса. Он уже давно ослабил превосходно завязанный узел галстука, расстегнул темно-зеленый жилет и привел в полный беспорядок волосы, то и дело теребя их. Какое мучительное ожидание! Его терзали сомнения, придет ли она.
Роан чертовски долго убеждал Эндрю пораньше отправиться спать и ради этого почти допьяна напоил бедного малого. Наконец превосходный кларет Роана заставил Эндрю почувствовать, что он устал за несколько дней нелегкого пути, и он пошел спать.
Виконту казалось совершенно нелепым выбираться среди ночи тайком из собственного дома, но именно так и пришлось поступить. Слуги, привычные к его ночным исчезновениям и возвращениям, лишь улыбнулись бы этому, но у Эндрю наверняка возникли бы вопросы. Роан закрыл ворота и, сев на своего жеребца, подумал, что и Морайя Лэндон так же осторожно выскользнет из дому. Не дай Бог, чтобы обнаружилось ее отсутствие. Виконт пришпорил коня и устремился к охотничьему домику.
До полуночи оставалось несколько минут. Виконт налил себе очередной бокал бренди и залпом выпил его, понимая, что слишком злоупотреблял спиртным. Пытаясь напоить Эндрю и успокоить свои нервы, он потерял счет выпитым бокалам. Но Роан не был пьян. Походка его оставалась твердой, а мысли ясными, однако в голове шумело, и это раздражало виконта.
Не успела Морайя стукнуть кольцом второй раз, как Роан открыл дверь. Все было погружено во мрак, но она увидела его силуэт в лунном свете. Он, должно быть, ждал ее, стоя у самой двери. При этой мысли сердце Морайи учащенно забилось.
– Мисс Лэндон! Я… Добрый… добрый вечер. Входите, пожалуйста, – пробормотал Роан, заметно взволнованный и словно удивленный ее появлением.
Девушка молча вошла, последовала за ним в гостиную, растерявшись и не зная, о чем нужно говорить и что делать в подобной ситуации. Но она быстро овладела собой. Виконт все объяснит, убеждала она себя, если он джентльмен. Ведь он должен понимать, что она не привыкла к… О Боже, как же назвать то, что должно произойти?
Роан подвел Морайю к дивану и посмотрел на нее. На серьезном прекрасном лице девушки играли отблески свечей. Их глаза встретились, и он снова почувствовал, как его окутало теплом. Ладони его увлажнились от волнения. Он подошел ближе к Морайе, намереваясь заговорить. Она не произнесла еще ни слова, и виконт не представлял, что скажет ей. «Как нелепо, – думал он, – в моем возрасте ждать, что женщина сама завяжет беседу». Впрочем, это не смущало его. Он наслаждался, созерцая ее лицо и фигуру. Боже, что за фигура! Темно-коричневая амазонка сидела на Морайе как влитая, облегая ее восхитительное тело. Ему страстно хотелось провести руками по этим дивным выпуклостям, но Роан обуздал свои желания. Впереди еще достаточно времени. А может, нет? Что он должен делать теперь, когда она здесь?
Виконт с запозданием вспомнил о долге вежливости.
– Садитесь, пожалуйста, – тихо проговорил он.
– Ах, нет, благодарю вас. – Морайя чуть вздернула подбородок. Казалось, девушка готовилась к встрече с противником. Боже, да она полна отваги!
«Твой ход», – сказал себе Роан. Что дальше? Он снова оглядел ее и усмехнулся тому, что Морайя в амазонке. Другая женщина надела бы самое обольстительное вечернее платье, но только не Морайя Лэндон. Раз уж ей предстояло ехать верхом, значит, на ней должна быть амазонка! Этой, темно-коричневой, виконт еще не видел и чуть нахмурился, поняв, что она Морайе тесна. Да, расточительность отца довела ее до горькой нужды.
Но, черт побери, что она здесь делает? Морайя стала бы украшением лондонского сезона в великолепных бальных платьях с глубоким декольте. В чем же дело с Лэндоном? И зачем он сам, Роан отравляет ее и без того тяжелую жизнь? Внутренний голос тут же напомнил ему, что если Морайя и не блистает в лондонском свете, то, по крайней мере, просто живёт, в отличие от малютки Нелл.
Однако виконт подавил этот голос. Причём тут Морайя? Господи, да ее еще и на свете не было когда все это случилось! Он должен отправить ее домой и побыстрее, пока еще не слишком поздно.
– М… милорд, что я должна делать? – запинаясь спросила Морайя, и Роан вернулся к действительности. Ее вопрос совсем обескуражил его. О чем она спрашивает? И что, черт возьми, ему отвечать? Девушка смотрела на него огромными, блестящими аметистовыми глазами, выражавшими скорее любопытство, чем страх. Да, на это способна только Морайя Лэндон. Другая женщина упала бы в обморок при мысли, что должна впервые разделить постель с мужчиной. А вот она просто и спокойно требовала инструкций! А он лишь смотрел на нее разинув рот, как глупый школьник. О Господи, где то красноречие, о котором говорил Эндрю? Теперь оно так ему необходимо!
– Не хотите ли вы… э-э… немного подкрепиться? – вот все, что ему удалось из себя выдавить.
Роан жестом пригласил ее к столику, на котором стояли блюдо с сыром, большая ваза с фруктами и графин с вином. Они смущенно молчали, но возле столика Морайя остановилась и испуганно взглянула на приготовленное угощение, а потом на виконта. Роан не сразу понял, что ее насторожило. Он ласково улыбнулся Морайе и мягко сказал:
– Мой лакей – единственный из слуг, имеющий доступ в мое убежище. Ночью его здесь никогда не бывает. Он очень, предан мне и, абсолютно не болтлив. Можете ни о чем не беспокоиться.
Девушка явно почувствовала облегчение и впервые слабо улыбнулась. Ее алые губы слегка приоткрылись и теперь, стали еще, соблазнительнее. Виконту страстно хотелось: поцеловать их, но он предложил ей фрукты.
– Нет, я… нет, благодарю вас. Я не успела проголодаться. Немного… может, немного вина.
Не голодна, но не прочь выпить рюмку вина. Не слишком большие запросы, думал Роан, наполняя рюмку дорогим темно-красным кларетом. Сам он от вина воздержался. Ему казалось, что он совершенно трезв, но его не покидало странное ощущение, будто голова работает не совсем так, как обычно. Следовало бы намекнуть, что ей лучше уйти, но нужные слова не приходили на ум.
Рука Морайи, обтянутая перчаткой, чуть дрожала, когда она взяла рюмку на тонкой ножке. Девушка сделала небольшой глоток.
Роан понимал, почему она отказалась сесть, и больше не предлагал ей этого. Он тщетно пытался хоть что-то сказать.
– Вы… э-э… не продрогли в дороге, мисс Лэндон? – Но тут же сообразил, что в комнате дьявольски жарко.
– Нет. Вечер теплый, милорд. Да и здесь… довольно тепло, не так ли? – не без иронии ответила она своим низким голосом, так не соответствующим ее облику.
– Может, снимете перчатки, мисс Лэндон? – Роан говорил очень тихо, а его глаза ласкали лицо Морайи. Только сейчас виконт заметил, что она без шляпы. Забыла ли девушка надеть ее или же решила, что для ночного свидания шляпа не нужна?
Она поставила рюмку, неуверенно глядя на Роана. Потом медленно стянула перчатки. Ее глаза в свете свечей казались темно-фиолетовыми. Сжимая в тонких руках черные перчатки, Морайя учащенно дышала. Она была явно не способна ни пошевелиться, ни заговорить. Да и сам Роан устал от попыток произнести что-то вразумительное.
Он взял у нее перчатки и положил их на комод. Потом осторожно обнял Морайю и едва прикоснулся к ее губам. Но Роан не удержался на обозначенной им самим грани. Ощутив тепло и влажность ее губ, он почувствовал, как его обожгло пламя, которое едва ли удастся погасить. Морайя закрыла глаза и нерешительно приоткрыла рот. Ощутив ее колебание, виконт не удержался. Он крепче прижал ее к себе и стал целовать, охваченный таким желанием, какого прежде не знал. Морайя тихо застонала, но в следующий миг замерла и отстранилась от него. Едва Роан заглянул в самую глубину ее глаз, его потрясло выражение безупречной невинности. Он глубоко вздохнул и отступил от Морайи, положив руки ей на плечи, ибо нуждался хоть в таком общении с нею.
– Милорд, я… простите меня, – выдохнула она. – Вы… вы, должно быть, думаете, что я очень глупа… Я…
– Нет! – воскликнул он. – Ничего подобного я не думаю. Но, как это ни мучительно, не забываю, что я джентльмен. И что это… непорядочно и неуместно. – Роан снова глубоко вздохнул, собираясь высказать все. Это было не менее тягостно, чем ожидать ампутации руки. – Вы очень красивая и весьма соблазнительная женщина, мисс Лэндон. Но вам следует понять, что я просто не могу… допустить подобную безнравственность…
Каждое слово давалось ему с огромным трудом. Морайя высвободилась из его рук. Роан видел, что она пытается успокоиться. Это ей удалось, а его обрадовало, однако и разочаровало.
– Милорд, мы… мы заключили сделку, – начала Морайя с большим достоинством и полностью владея собой. – Если вы хотите взять свое слово назад, то, пожалуйста, относитесь ко мне с должным уважением. Не лицемерьте, убеждая меня в том, что я обладаю теми качествами, которые, как мы оба хорошо понимаем, к сожалению, мне несвойственны. – Морайя умолкла, а Роан не без удовольствия отметил, что она по-прежнему учащенно дышит. Глаза виконта скользнули по ее груди, тяжело вздымавшейся под тонкой тканью тесной амазонки. – Безусловно, мне совсем неизвестны… приемы опытных женщин, но я все же полагалась на ваше слово и честь.
«Проклятие! – подумал Роан. – Все так безнадежно запутывается!» Если сейчас выпроводить ее, она сочтет его большим подлецом, чем, если он позволит ей остаться. Но, черт возьми, это же не повод соблазнять ее!
Господи, как видно, последняя порция бренди затмила ему рассудок больше, чем он думал. Помимо воли Роан снова подошел к ней и сжал кулаки, словно боясь прикоснуться к девушке.
– Уверяю вас, я человек слова, – горячо возразил он. «Разве не проклятое чувство чести в вопросах карточного долга довело меня до этого?» – Но это ничего не меняет, Я…
– Разве мы не заключили соглашение, милорд? – прервала его Морайя, и ее нижняя губа чуть выступила вперёд придавая ей очаровательно капризный вид, чего сама она, вероятно, не сознавала. Роан опять взглянул на ее грудь. От девушки исходил аромат роз, и у него кружилась голова оттого, что она была, рядом. Виконт напоминал себе о своем моральном кодексе, тогда как Морайя делала решительно все, чтобы заставить его забыть обо всем.
– Не пытаетесь ли вы соблазнить меня, мисс Лэндон? – воскликнул Роан, даже не успев обдумать свои слова. – Вы что готовы поступиться честью и нравственностью? – Голос виконта срывался от злости.
Побледневшая Морайя ответила, ему тихо, но твердо.
– Вы не понимаете, милорд. У вас нет семьи. Нет младшей красавицы сестры, которая…
– Вы чертовски правы, у меня действительно нет сестры! – рявкнул он и привлек девушку к себе. Ярость и безудержное желание охватили виконта. Его семья погибла, и, видит Бог, ему хотелось получить то, что двадцать лет назад отнял ее дед. Он грубо впился в ее рот, убеждая себя, что имеет на это полное право. Роан вцепился в Мораию железной хваткой и прижимался к ее губам все сильнее, пожираемый огнем желания. Что-то приказывало ему остановиться, говорило, что, он слишком одурманен вином и страстью, но Роан не хотел к этому, прислушиваться.
Гладя Морайю, он все так же прижимался к ее губам, безмолвно умоляя девушку уступить ему. Ошарашенная этим натиском, она сначала смотрела на него удивленными потемневшими глазами, губы ее приоткрылись, и Морайя обмякла в его объятиях. Неистовые поцелуи следовали один за другим, руки Роана скользили по ее бокам, спине, полным грудям. Ему казалось, будто Морайя бессознательно отвечает на его ласки, и когда изящная рука легла на затылок виконта, он понял, что пробудил в девушке чувства, никогда прежде ею не изведанные. Его гнев иссяк. Осталось лишь безудержное желание и что-то еще, более сильное, то, чего он и сам не понимал. Страстно мечтая обладать Морайей, Роан понимал, что не в силах выпустить ее из объятий, тем более отправить домой. Он зашел слишком далеко.
Оторвавшись от ее рта, виконт целовал глаза, щеки, нос, подбородок Морайи. Он заставлял себя не торопиться, боясь испугать ее своей страстью. Да и не брать же ее здесь, на полу гостиной, как какую-нибудь служанку. Эта девушка заслуживала лучшего. Виконт выпустил ее из объятий, отступил на шаг, а потом взял ее руки в свои, горячие и влажные. Роан, едва дыша, подумал, что, пока они дойдут до спальни, его пыл несколько поутихнет. Это было бы весьма кстати: ему хотелось вести себя с Морайей нежно и деликатно.
Морайя не отрывала от него настороженного взгляда. Чего она боялась: того, что за этим последует, или того, что Роан отошлет ее домой? Скорее всего, последнего, решил виконт.
– Нам надо подняться наверх, – с трудом проговорил он.
Устремив на него свой чистый взгляд, она молча кивнула.
«Поразительная женщина», – подумал Роан, легко подняв Морайю на руки и двинувшись к винтовой лестнице в задней части дома.
– Милорд, не можете же вы нести меня на руках по лестнице, – сказала она, когда они подошли к нижней площадке. Прозаичность этого замечания обескуражила виконта.
– Уверяю вас, мне вовсе не тяжело, – возразил он, сознавая всю нелепость подобного обмена репликами.
– Не сомневаюсь в вашей силе, милорд. Просто это кажется мне напрасной тратой, энергии. Вы же понимаете, что я вполне способна идти сама, – проговорила Морайя еще более деловито.
Куда же девалась страсть, владевшая ею всего несколько секунд назад? Ведь он не рассчитывал охладить ее пыл. Он усмехнулся при мысли о том, что Морайя бережет его силы. Она, наверное, не подозревала, что ее слова можно истолковать таким образом. Улыбнувшись, он поставил ее на ноги, взял за руку и повел по лестнице.
– Пойдемте, дорогая, – тихо и чуть глуховато пробормотал Роан.
Она сжала его пальцы и тяжело вздохнула. В тот момент виконт затруднился бы определить, чего больше было в ее глазах – желания или страха. Морайя расправила плечи, чуть вздернула подбородок и подобрала свои юбки. Лицо ее выражало спокойствие и серьезность.
– Я готова, милорд, – прошептала она.
«Поразительная женщина», – снова подумал Роан, когда они рука об руку поднимались по винтовой лестнице.
