Текст книги "Нечаянная страсть"

Автор книги: Дженис Лэйден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Взглянув на отца, Морайя заметила, что он очень напряжен. Причина этого не укрылась от нее. Отец не слишком твердой рукой потянулся за бокалом и залпом выпил кларет. Весь вечер, охваченный возбуждением, он испытывал уверенность в себе, пока вдруг не понял, что виконт расспрашивает об Уйкеме не из чистого любопытства. Ведь скоро усадьба должна будет перейти в его владение.

– Ах… Уикем, в… вы сказали, Уикем Роан? – пробормотал барон и отпил еще вина. Он быстро оглядел комнату, потом посмотрел на Морайю и на Тэсс и, казалось, немного успокоился. Его взгляд устремился в пространство, задумчивый, почти мечтательный. Помолчав, барон обратил взор на Роана, и внезапно лицо его вновь приняло беззаботное выражение. Возможно, на него подействовало вино, но скорее в нем возродились надежды, связанные с предстоявшей игрой.

– Должен заметить, что наш семейный летописец – Морайя. Готов держать пари, что она могла бы написать целые тома об аббатстве. По-моему, он основан в тринадцатом веке, верно, дорогая? – спросил барон, гордо посмотрев на дочь.

Девушка, смутилась. Отец всегда упрекал ее за неженский интерес к местной истории, а тут вдруг расхвастался ее достижениями в этой области! Ох уж эта мужская честь и гордость! В мужчинах заложено что-то, чего не дано, понять женщине.

Об Уикеме Морайя могла говорить без конца, но ей нужно было выпить вина, чтобы почувствовать себя раскованно. Теплые голубые глаза виконта держали ее в нервном напряжении, ибо каждый раз, останавливаясь на ней, волнующе темнели. И слишком часто в этот вечер он нарушал спокойное течение мыслей Морайи. Его присутствие, а особенно эти пронизывающие глаза заставляли ее сердце биться сильнее. Она смущалась, даже оставаясь с ним наедине, а уж сейчас чувствовала полную растерянность. Виконт посмотрел прямо в глаза Морайе, и она снова уловила его чуть заметную улыбку. Конечно, он задал этот вопрос, чтобы вовлечь ее в разговор.

– Да, в тринадцатом веке, папа, – собравшись с духом, ответила Морайя. – Уикем основали цистерцианцы, милорд, Он пустовал почти сто лет после роспуска парламента, как и большая часть местных монастырей. Есть основания считать, что Лэндоны поселились здесь именно в ту пору.

– По-моему, Лэндоны, насколько возможно, сохранили аббатство в его первоначальном виде. Кажется, я заметил на въезде в усадьбу то, что уцелело от сторожки привратника, слева от дома, верно? – заинтересовался Роан.

Девушка подтвердила его догадку и обрадовалась, когда он переключил внимание на Тэсс. Морайе не хотелось вступать в серьезный, разговор с виконтом, равно как и предлагать ему экскурсию по усадьбе. Она быстро взглянула на отца. О Господи, только бы он не предложил этого виконту!

– А вы, мисс Тэсс, разделяете интерес сестры к истории, или вас занимает что-то другое? – спросил Роан, явно желая поощрить к беседе Тэсс своим мягким тоном.

Впрочем, Тэсс в этот вечер чувствовала себя и без того вполне свободно. Радуясь, что у них в доме впервые за долгое время появился гость-джентльмен, она испытывала явное удовольствие и очень мило отвечала на тонкие комплименты виконта. По мнению Морайи, ее сестра вела себя весьма светски для такой юной леди. Однако неожиданное кокетство Тэсс с виконтом, ее непривычно томный голос смутили Мо-райю.

– Боюсь, мне и в малой степени несвойственна энергия моей старшей сестры, милорд. Признаюсь, мы все благоговеем перед ней. Она ведет дом, заботится об арендаторах и еще успевает читать все эти старые фолианты. Увы, я способна только сыграть какую-нибудь пьеску на фортепиано. Кое-кто считает, что я неплохо умею обращаться с иголкой, милорд, – с наигранной скромностью заключила она.

«О Господи, – подумала Морайя, – да она же флиртует с ним!» Но ее огорчили вовсе не слова Тэсс. В устах другой девушки, например, Оливии Кроули, они, возможно, прозвучали бы насмешливо и даже язвительно, но Тэсс говорила мягко, и Морайя знала, что сестра ее немного побаивается. Нет, Морайю беспокоило то, что с Тэсс будет очень трудно, если в ближайшие годы она не вступит в удачный брак.

Виконт Роан для этого, несомненно, не подходил, но Морайя и не опасалась, что он отнесется к Тэсс серьезно. Комплименты, расточаемые им с Тэсс в гостиной и за обедом, не выходили за рамки обычной светской любезности, да и смотрел он на нее рассеянно и отрешенно, зато стоило виконту взглянуть на Морайю, в его глазах вспыхивал особый огонек, значение которого понимала лишь она. Порой ей казалось, что они с виконтом ведут немой разговор, как только их глаза встречаются.

Это повергло Морайю в смятение. Ее обдавало знакомым теплом, язык отказывался повиноваться, и она сомневалась, что сможет поддерживать светский разговор. Она испытала облегчение, когда слуги унесли пирожные и залитые сливками бисквиты. Это означало, что для леди пришла пора оставить мужчин одних. Морайя вышла вслед за Тэсс из столовой, понимая, что сейчас начнется самое серьезное. Она надеялась, что отец предложит виконту сыграть в карты. Уходя, она бросила на него многозначительный взгляд.

Придя в Голубую гостиную, Морайя рассеянно потягивала кофе, слушая вполуха впечатления Тэсс о виконте.

– Он такой элегантный, Морайя, как по-твоему? – восторженно спрашивала она сестру. – И, наверное, в молодости был настоящим красавцем.

Морайя пробормотала что-то невнятное, подумав, что столь юным созданиям, как ее сестра, все люди старше двадцати лет кажутся древними стариками.

Тэсс между тем продолжала возбужденно болтать, и, наконец, прислушавшись, Морайя поняла, что сестре угрожает опасность влюбиться в виконта. Та явно упивалась своим первым флиртом. Морайя тихо вздохнула. Ей самой нечего и надеяться попасть на лондонский сезон. А к легкому флирту она не имела ни малейшей склонности. Что же касается Тэсс…

Вскоре к ним присоединились джентльмены, однако от кофе они отказались, как и предполагала Морайя. Отец с наигранной беспечностью, проговорил:

– Виконт не прочь сыграть несколько партий в пикет.

Девушки тут же поднялись, чтобы оставить мужчин наедине.

Прощаясь с виконтом, Морайя избегала, его взгляда. Он проводил сестер до двери. Тэсс вышла первой, а когда за ней проследовала сестра, Роан еле слышно прошептал:

– Спокойной ночи, малышка. Приятных сновидений.

От этих слов девушку снова охватило тепло, и она невольно устремила взор на виконта, после чего почувствовала ужасную слабость и поняла, что приятных сновидений у нее не будет. Хорошо, если вообще удастся уснуть.

Глава 19

Заснуть Морайе помешали вовсе не странные ощущения, что, пробудил в ней виконт. Когда Тэсс пригласила ее к себе, Морайя сказала, что очень устала, ибо вести пустые разговоры ей совсем не хотелось. Она молчала, пока Лиззи готовила ее ко сну, и попросила горничную не заплетать ей косы, желая, чтобы та поскорее, ушла. Наконец Лиззи натянула на Морайю батистовую, ночную рубашку с глубоким декольте и подала ей красивый халат из розового шелка, принадлежавший когда-то баронессе.

Оставшись одна, Морайя с облегчением вздохнула, но успокоиться ей так и не удалось. Она запахнулась в халат и принялась ходить по комнате, охваченная тревогой. Что, если отец обо всем догадается? А вдруг его будет преследовать такое невезение, что Роану даже при всем желании не удастся проиграть? Даже играя в поддавки?

«Но это же просто смешно!» – убеждала себя Морайя. Усевшись на лиловое атласное одеяло, она несколько раз глубоко вздохнула. Эти безумные мысли сведут ее с ума. Лучше уж тихо спуститься вниз и взглянуть, как идут дела. Морайя вскочила с постели, подошла к двери, открыла ее и услышала доносившиеся снизу голоса слуг. Странно, что они еще там, – столовая в этот час обычно пустовала. Значит, не только она не могла уснуть. Днем девушка замечала встревоженные взгляды слуг. Они знали, что к обеду ждут того самого виконта, которому барон проиграл в карты Уикем.

Теперь, когда мужчины сели играть, слуги наверняка топчутся возле Голубой гостиной, по очереди прикладывая ухо к двери. Правда, Морайя не представляла себе за столь недостойным занятием ни почтенного старика Ривса, ни здравомыслящую миссис Троттер. Финч также всегда проявлял деликатность, однако когда речь шла о благополучии хозяина… А вот увидев, что подслушивают Лиззи, кухарка, Милли или Хоудж, она бы ничуть не удивилась.

Морайя решительно закрыла дверь и подошла к креслу работы Хепплуайта, стоявшему возле окна. Она никогда не унизилась бы до подслушивания. Это исключено. Однако совершенно невозможно уснуть, когда все поставлено на карту!

Шторы были раздвинуты, а окна открыты, так как стояла теплая ночь и дул слабый ветерок. Морайя опустилась в кресло и уставилась в темноту. Какая чушь! Роан не станет ее подводить. Нет, он вовсе не хочет этого, но что, если…

Нельзя позволить сомнениям закрасться в душу. Морайя представила себе виконта с его крепким квадратным подбородком, с выразительными голубыми глазами, широкими плечами и мускулистым торсом… «О Боже!» – воскликнула она, когда ее вновь охватило знакомое чувство. Воспитанной молодой леди лучше не думать и об этом. Решив почитать, она взяла со столика возле кровати книгу и свечу, потом снова уселась, придвинувшись ближе к окну, но, пробежав глазами несколько страниц, поймала себя на том, что не вникает в смысл прочитанного.

Морайя не знала, сколько времени прошло, но вдруг в доме все стихло. Отложив книгу, она поднялась, подошла к двери, чуть приоткрыла ее и прислушалась. Тишина. Ни движения, ни голосов. Запахнувшись в халат, девушка на цыпочках направилась к лестнице.

Осторожно спускаясь, она радовалась тому, что в холле все еще горел свет, и нет необходимости зажигать свечи и тем самым обнаруживать свое присутствие. Морайя намеревалась лишь убедиться в том, что все идет хорошо, а потом отправиться спать.

В мертвой тишине она прокралась к Голубой гостиной и услышала голоса.

– Отличный кларет, Лэндон, – ровным голосом проговорил виконт. – Поздравляю вас.

Барон пробормотал в ответ нечто невразумительное, и девушка догадалась, что отец слишком много выпил. Значит, эта часть плана удалась. Прислонившись к двери, она замерла, надеясь услышать что-нибудь еще.

Казалось, Морайя провела у двери целую вечность. Она переступала с ноги на ногу от нетерпения и ежилась от холода. Почему они говорят так тихо? Право же, словно шепчутся. Проклятие! Она различала только два звука: на стол то и дело бросали карты, и время от времени позвякивал хрустальный графин с вином, когда его ставили на серебряный поднос. Охваченная тревогой, Морайя напрочь забыла о сне и оцепенела от холода и бесконечного ожидания.

Наконец в мертвой тишине прозвучал спокойный и уверенный голос:

– Боюсь, роббер, опять мой, Лэндон. – Морайя содрогнулась. Значит, что-то не так и это грозит катастрофой. Такой поздний час, а виконт все выигрывает. Давно уже должен был произойти перелом в игре. Роан снова заговорил, и тревога Морайи усилилась. – Не хотите ли удвоить ставки, Лэндон? – Его холодный голос казался совсем чужим.

– Удвоить ставки? – не слишком, внятно пробормотал барон. – Почему бы и нет? Отличная мысль! Отличная! Значит, удвоим ставки. Ладно.

Морайя, вздрогнула: «Отец совершенно пьян, ничего не соображает и ни о чем не думает».

– Так и сделаем, Лэндон, – холодно ответил Роан.

Морайя поежилась. В комнате снова воцарилась мучительная тишина. Она прижала ухо к двери, но не услышала ничего, кроме шелеста карт. Что же там происходит? Что задумал виконт? Здравый смысл подсказывал девушке, что Роан не способен ее предать и все идет по плану. Ведь в случае его победы виконт ничего не выигрывает, поскольку деньги и так принадлежат ему. Да и сама эта хитрая затея – плод его ума. Хотя Роан и сделал ее своей любовницей, как никогда не поступил бы джентльмен, он все же не из тех, кто может совершить предательство. В этом Морайя почему-то была уверена. Но все же тревога не унималась, а девушка не отходила от двери Голубой гостиной. Она должна услышать больше, убедиться в том, что…

– Кухарка велела мне принести супницу, Лиззи, которая, должно быть, осталась в столовой.

Судомойка говорила громким шепотом. Морайя похолодела. Не этот голос она хотела услышать, однако горничные были почти рядом, за поворотом коридора, и направлялись к Голубой гостиной.

– Хочешь, я помогу тебе? Супница, говоришь? – Лиззи предлагала помощь с несвойственным ей энтузиазмом.

«Супница!» – раздраженно подумала Морайя. Разумеется, слуги внизу не спят и время от времени посылают кого-нибудь узнать, что происходит в Голубой гостиной. Как отвратительно!

Милли и Лиззи совсем не годились в соглядатаи: шаг их не отличался легкостью, а свечка, освещавшая им путь, выдавала девушек с головой. Морайя встрепенулась, не желая, чтобы служанки застали ее за тем, ради чего их сюда послали, быстро отошла от двери и направилась в противоположную от девушек сторону. Тихо прокравшись в своих шлепанцах по деревянному полу, она перевела дух, лишь оказавшись в своей спальне.

Закрыв дверь, Морайя прислонилась к ней. Как нелепо она себя вела! Без сомнения, все кончится хорошо, а сейчас пора спать. Однако, сделав шаг к кровати, девушка повернулась и чуть приоткрыла дверь. Нет, она не может, как ни в чем не бывало улечься в постель! Ей показалось, будто она слышит тихий шепот и шелест юбок служанок. Вот негодницы! Вздохнув, Морайя снова закрыла дверь, подошла к холодному камину и взглянула на старинные фарфоровые часы, стоявшие на каминной доске. Половина второго. Господи, долго ли они еще будут играть?

Она улеглась на кровать поверх одеяла, боясь заснуть, и прислушалась. Тишина. Видимо, вскоре ее сморил сон, и девушка не слышала, как часы пробили два раза. Проснулась она в три. Вскоре раздался какой-то странный звук: казалось, кто-то резко отодвинул стул. Морайя молниеносно вскочила. Откуда-то доносились приглушенные мужские голоса. Девушка побежала к лестнице. В доме стало темнее, но она двигалась тихо и осторожно. Спустившись на несколько ступенек, Морайя различила голос виконта.

– …старина. Пойдемте, уже очень поздно.

Барон пробормотал в ответ что-то невнятное: он был пьян и едва держался на ногах. Роан явно пытался ему помочь. Поняв, что отец совершенно беспомощен, Морайя решила прийти на выручку ему и виконту, плотнее запахнула халат и быстро спустилась по лестнице.

– Вот так, старина. Отправляйтесь к себе. Полагаю, вы… – Роан внезапно умолк.

Морайя поспешила к Голубой гостиной. Дверь ее была открыта. В комнате все еще горели свечи. Роан склонился над диваном, на котором, как догадалась девушка, лежал ее отец. Виконт выпрямился, покачал головой и потер лоб рукой. И тут он увидел ее.

– Морайя! – Роан быстро приблизился к ней. – Что вы здесь делаете? – Он положил руки ей на плечи. – Вам давно пора спать. А вы… вы… не одеты!

Морайя не знала, удивлен виконт или сердится, а главное, чем кончилась игра. Стараясь не встречаться с ним взглядом, она сказала:

– Я… я не могла спать. Услышала шум и подумала, что нужна моя помощь.

– Что ж, пожалуй, вы правы. Ваш отец… несколько…

– Пьян, милорд?

Он нахмурился.

– Да, немного. Я не хотел звонить в столь поздний час, но может, вы знаете, где его лакей? Я хотел проводить барона, прошел с ним несколько шагов по коридору, но отчаялся и притащил обратно.

– Да, да, я сейчас позову Финча. – Морайя заметила мрачный взгляд Роана. – Но я… а… игра, милорд? Все ли…

– Что? Опять эти церемонии, Морайя? – глухо отозвался он, лаская глазами ее лицо, шею, грудь. Только тут девушка смекнула, что волосы у нее распущены, халат почти распахнут, а из-под него видна ночная рубашка с глубоким вырезом. Роан, сжимая плечи Морайи, привлек ее к себе.

Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал беспечно:

– Нет, Джастин, я… я просто хотела бы узнать, как все прошло.

Виконт, отступив, оглядел ее с головы до ног. Она ощутила слабость в ногах и невольно приблизилась к Роану, хотя понимала, что это неосмотрительно и даже небезопасно.

У Роана участилось дыхание:

– Как… что вы имеете в виду?

– Игру, – прошептала она.

Он снова притянул ее к себе.

– Игра, – рассеянно повторил Роан, гладя девушку по спине.

Морайю одолевало крайнее волнение, а вместе с тем страстное желание раствориться в его объятиях. Рука Роана внезапно замерла.

– Игра прошла отлично. Все было так, как я обещал.

Морайя вздохнула с облегчением. Джастин удивленно посмотрел на девушку, осторожно, но твердо отодвинул ее от себя и нахмурился.

– Неужели вы сомневались во мне, малышка? Это и привело вас сюда?

– Нет, я… дело в том, что я… не могла уснуть, к тому же… я случайно услышала, как вы сказали, что очередной роббер опять ваш, а потом удвоили ставки, и…

– Ах вы, плутишка! – Виконт снова положил руки ей на плечи. – Значит, вы подслушивали. Ну что ж, даже это не портит вас.

– Я не подслушивала, Джастин! – воскликнула Морайя, чуть топнув ногой, но не оттолкнула Роана. – Я спустилась вниз и случайно услышала ваш голос. Однако я… я ничуть не сомневалась в вас. Боялась только, как бы папа не догадался обо всем.

– Понимаю, малышка, – задумчиво проговорил Роан, гладя ее волосы. – Стало быть, вы усомнились в моих актерских способностях?

Морайя уже поняла, что виконт – лицедей, и сейчас старалась не замечать, как дрожат его пальцы, зарывшиеся в ее волосы, с какой нежностью он смотрит на нее, и убеждала себя поскорее удалиться в спальню. Она услышала то, что хотела, так почему же до сих пор не двинулась с места?

– Согласитесь, все выглядело довольно странно: пробил час ночи, а вы все еще выигрывали. – Морайя таяла от прикосновений Роана.

– Меня крайне огорчит, если вы будете сомневаться во мне и впредь, Морайя, – шепнул Виконт. – Я вынужден был некоторое время выигрывать. Неужели вы полагали, что я выложу, ему на серебряный поднос все робберы разом? Кстати, не удвой я ставки, мы, наверное, играли бы до сих пор.

Морайя печально вздохнула.

– Я… я… – начала она, но тут же умолкла, услышав какой-то странный звук, напоминающий храп или стон. Виконт отпрянул от девушки. При этом Морайю охватило ощущение утраты. Они одновременно повернулись к дивану, ибо звук мог доноситься только оттуда.

– Думаю, пора уложить вашего отца в постель, малышка. Да и нам стоять здесь в такой позе слишком рискованно, – мягко заметил Роан, и взгляды их встретились. Они почувствовали, что между ними снова возникла какая-то необъяснимая, внутренняя связь. Морайя опустила глаза, не понимая, что с ней происходит.

– Я… я позову Финча, лакея отца, – сказала она, пытаясь взять себя в руки.

– Если хотите, я сам дождусь его. Меня беспокоит лишь то, чтобы вас не… видели слуги… – глухо пробормотал Роан. – Впрочем, я полагаю, мне лучше уйти. На то у нас есть причины.

Морайя кивнула:

– Мы с Финчем позаботимся об отце. Идите. Я провожу вас.

Он взял ее за локоть и направился к двери. Девушка дрожала, сознавая, что это не от холода. Они не проронили ни слова, пока не спустились в пустой холл.

– Идите спать, малышка, – проговорил Роан, когда они остановились возле большой дубовой двери, и нежно провел пальцем по щеке девушки. – Уже поздно, и вам холодно. Ни о чем не беспокойтесь. Утром ваш отец проснется очень довольный собой. В дальнейшем же нам придется изыскать способ держать его подальше от Лондона с его игорными вертепами. – Морайю очень удивило это «нам». С каких пор виконт решил заботиться об ее отце? Однако когда он снова заговорил, направление ее мыслей изменилось. – Ах, кстати… боюсь, в конце игры я сбился со счета. К тому же я тоже выпил изрядно, устал, и… словом, кажется, ваш отец отыграл чуть больше, чем проиграл мне вначале. – Морайя не сразу осознала смысл его слов. – Полагаю, он даст вам не менее ста фунтов на расходы по хозяйству.

Роан быстро притянул к себе изумленную девушку и на миг прижался к ее губам. После этого, так же быстро отстранив Морайю, он вышел, оставив ее в полном замешательстве. Она не успела даже спросить, правда ли, что виконт проиграл отцу лишнюю сотню фунтов.

– До завтрашнего вечера, Морайя, – прошептал он и исчез в темноте.

Девушка уставилась во мрак, не находя в себе сил двинуться с места. Ее пронизал холодный ветер. Постояв, она закрыла дверь. Пора заняться отцом и позвать Финча. Утомленная противоречивыми мыслями, Морайя прошла через холл, чувствуя, как к горлу подкатывается комок. Неужели Роан действительно сбился со счета? Не похоже, что он много выпил… Правда, в том, что он устал, Морайя не сомневалась. Проклятие! Она не хочет его денег, как бы они ни были ей нужны! Почему же Роан этого не понимает? Морайя стремилась лишь к одной цели – спасти Уикем. Виконт и этого не понял! Но почему ей стало так одиноко и так невыносимо холодно теперь, когда он ушел?

Роан понял, что этой ночью ему не уснуть, но вовсе не от холода. Хотя конь мчался домой во весь опор, это не охладило взбудораженного виконта и ничуть не умиротворило его. Образ Морайи в тонкой ночной рубашке неотступно преследовал его. Проклятие! Роан в третий раз взбил подушку. Уезжая из Уикема, он огромным усилием воли заставил себя ограничиться одним поцелуем. Виконт до боли желал ее. Но более всего его тревожило то, что мечты о Морайе не ограничивались постелью. Он жаждал ее общества, и именно это разрушило все его планы. Роан не находил себе места.

Он позволил барону отыграться, вернуть утраченное! Падения Лэндонов, которого он ждал долгие годы, не будет. Он… осквернил память своих родителей, запятнал их честь ради спасения собственной чести. А виной всему недостойная сделка, с Морайей.

О проклятие! Роан снова взбил подушку. Нет, сделка тут ни причем. Пора признаться себе, что он совершил это ради Морайи. Ему пришлось удовлетворить просьбу девушки, в которой он отчаянно нуждается. Виконт рывком сел на кровати, свесил ноги и запустил пальцы в волосы. Что она с ним сделала? В этот вечер, едва увидев ее, Роан почувствовал, как его холодность исчезает, а вместе с нею и ненависть к Лэидонам. Да и кого, в конце концов, ему ненавидеть? Шестой барон давно умер, а отец Морайи – просто жалкий человек. Тэсс – невинная девушка, а Морайя… Морайя… Виконт тяжело вздохнул и поднялся. И чем только она околдовала его? Так или иначе, но девушка явно свела Роана с ума. Теперь он не позволит себе спать с ней, а между тем она отказалась выйти за него замуж. «Вот и прекрасно! – сказал себе виконт. – Я не могу жениться на женщине из семьи Лэндонов!»

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Роан, надев халат и туфли, подошел к двери. Казалось, какая-то неведомая сила неудержимо влекла его в гостиную. Вернувшись от Лэндонов, он почему-то не зашел в эту комнату, тогда как именно здесь к нему неизменно возвращались ярость и жажда мести. Вероятно, потому, что в простенке между двумя огромными окнами висели портреты его матери и отца. Роан знал каждую деталь этих портретов, написанных в полный рост. Он помнил их всю жизнь, со времен своего одинокого, трудного детства.

Отец – красавец аристократ и прелестная улыбающаяся мать в пенившемся кружевами розовом платье. Но, посмотрев на эти портреты сейчас, при свете раннего утра, Роан нахмурился. Как ни странно, он впервые заметил, что отец гораздо старше матери. Виконт и прежде знал об этом, однако сегодня сердце его болезненно сжалось. Родителей разделяли, по меньшей мере, двадцать лет – портреты не лгали. Роан пристально смотрел на отца, на его тронутые сединой виски, на мелкие морщинки вокруг глаз, но видел нечто еще. В его темных глазах и в очертаниях рта чувствовалась неколебимая твердость? Старшие часто говорили Роану, что он похож на отца, и теперь он спрашивал себя, унаследовал ли от него эту суровость – увы, не слишком привлекательное качество. А его мать – о, она была само очарование! Какой доброй и нежной изобразил ее художник! Все в ней дышало мягкостью – и голубые глаза, и изящные линии рта. Внезапно подумав о том, сумел ли отец оценить любовь матери и отвечал ли взаимным чувством, Роан пришел в глубокое смятение.

И тут же его мысли обратились к Морайе, тоже мягкой и нежной. Тогда Роан спросил себя… Да будь все проклято! Виконт вдруг осознал, что, не будь эта девушка из семьи Лэндонов, он немедленно повторил бы свое предложение.

Глядя на родителей, Роан чувствовал такой стыд и вину, словно предал их. Он не может. Он действительно не может.

Однако, выходя из комнаты, виконт с ужасом понял, что его гнетущее чувство вины не связано с событиями прошлой ночи и последней недели. Нет, корни его уходили в далекое прошлое. А потом это ощущение покинуло Роана, и в душе осталась одна пустота.