Текст книги "Я прекрасна!"
Автор книги: Дженис Каплан
Соавторы: Линн Шнернбергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Я беру себя в руки и к их возвращению одеваюсь и даже подкрашиваю глаза, губы и накладываю румяна светло-персикового оттенка. У меня большие успехи в приукрашивании действительности. Наверное, я вполне могла бы стать художником-мультипликатором.
– Ты великолепно выглядишь, – говорит Джеймс, оценив мой розовый кашемировый джемпер с глубоким вырезом и черные кожаные брюки – все это я одолжила у Кейт для фотосессии. Признаюсь честно, теперь они мои, потому, что это вещи из коллекции прошлого сезона и моей подруге они больше не нужны. Но она попросила меня вернуть пояс из лазурита от Ральфа Лорена, потому что это его личный подарок. Думаю, я надену его еще пару раз, а потом уговорю Кейт отдать его Берни.
Мы садимся перекусить, потому что мой мальчик вдруг снова хочет есть. Через некоторое время к нам присоединяется шестнадцатилетний сын Присциллы – он сегодня будет присматривать за Диланом. Потом они уходят поиграть в мяч на заднем дворе, пока не стемнело.
– Ты красиво оделась, пришел этот парень, – констатирует Джеймс. – Какие-то планы на вечер?
Я опускаю глаза на свой джемпер и думаю, не слишком ли я открыла грудь. Нет, хотя бы сегодня я выгляжу, как Кейт. Все в полном порядке.
– Я иду на вечеринку, – уныло сообщаю я.
– Похоже, ты совсем не в настроении, – замечает Джеймс. А потом решается задать личный вопрос: – У тебя все в порядке? Я могу помочь?
Мне не хочется обсуждать с бывшим мужем моего жениха. По крайней мере, я надеюсь, что он все еще мой жених. Поэтому говорю:
– Брэдфорд уехал по делам, а я не люблю развлекаться одна.
– Ну так возьми меня с собой! – предлагает Джеймс, застенчиво улыбаясь. Чем располагает к себе. – Я вполне гожусь для светских мероприятий. Если будет скучно, покажу фокусы с картами. Помнишь, как мы когда-то праздновали Рождество?
Я вспоминаю веселых гостей, набившихся в нашу крошечную квартирку, и как Джеймс достал у кого-то из уха короля треф. Все были в восторге. Неожиданно для себя самой я улыбаюсь. Я уже и забыла о том, какой он волшебник! А почему бы и нет? Сама я сегодня не готова никого очаровывать, так почему бы не привести его с собой?
– Конечно, пойдем, – говорю я. – Почему-то всем нравится, когда в компании оказывается свободный мужчина.
Хотя, скажу откровенно, я не знаю, в чем тут причина. Кому нужны дополнительные мужчины? Обычно вполне достаточно общения со своим.
Джеймс поднимается и вытирает ладони о карманы джинсов «Левис».
– Правда, одет я не для большого выхода в свет. Можно идти в таком виде? – спрашивает он.
Должна признать, что в джинсах, туристических ботинках и обычной рубашке Джеймс – он отнюдь не утонченный красавец – не похож на типичного мужа, проживающего в Хэдли-Фармз. Совсем не похож. Он выглядит гораздо лучше любого из них. Поэтому я говорю, что наряд у него вполне подходящий.
Мы прощаемся с Диланом и выходим на улицу. Там оказывается неожиданно холодно, и мы быстрым шагом направляемся к дому Присциллы.
– Кто там будет? – интересуется Джеймс. – Не знаю, насколько успешно я могу поддержать беседу о фондах акций, футболе и внедорожниках.
– Ты совсем отстал в своих представлениях о загородной жизни, – смеюсь я. Но все же не говорю, что основной темой для обсуждения здесь будут сексуальные игрушки – просто не могу произнести слово «секс» при Джеймсе.
Но Присцилла лишена всяческих предрассудков.
– Привет, красавчик! – Распахнув дверь, она нахально разглядывает его с головы до ног. – Ты кто?
– Свободный мужчина, – отвечает Джеймс, сияя улыбкой.
– Как хорошо, Сара, что ты привела его! – Присцилла наклоняется, чтобы чмокнуть воздух у моей щеки. – Остальные принесли по бутылке вина.
С нами здоровается муж Присциллы. Он на голову ниже ее, немного располневший, абсолютно лысый, но в очень дорогом костюме. Догадываюсь, что она вышла за него замуж отнюдь не из-за потрясающей внешности. Я оглядываю комнату и понимаю: местные мужчины завоевали своих жен с помощью единственного достоинства, которым они обладают, – размера своих банковских счетов. Здесь приходится надеяться на то, что дети унаследуют внешность своих матерей и деньги своих отцов. Вот вам еще один довод в поддержку тестов на ДНК.
К нам подходит официант с подносом, уставленным закусками, и подробно представляет каждую.
– Я буду крабовое мясо, а Сара – пирог с грибами, – не задумываясь, распоряжается Джеймс. И мы удивленно смотрим друг на друга. – То есть я хочу сказать, что ты выберешь сама, – торопится он исправиться.
– Честно говоря, это по-прежнему мое любимое блюдо. – Я беру с подноса маленький пирог. Неужели мои вкусы не изменились за все эти годы? Мне очень неловко от ощущения, что Джеймс по-прежнему многое обо мне знает. Я ухожу от него подальше и сажусь на диван. На террасе я замечаю Эйдена и Берни, но у меня нет сил подняться и подойти к ним. Берни машет рукой и через минуту сама подбегает ко мне.
– Ты слышала, что наша продвинутая Присцилла запланировала на сегодня? – Берни возбуждена.
– Курс повышения квалификации по использованию наручников и кнутов? – равнодушно спрашиваю я.
– Нет, но я предложу это для следующего раза, – ухмыляется Берни. Как только она замечает, что я не слушаю, а слежу за Джеймсом, ее энтузиазм моментально сникает. – Что это за парень? – спрашивает она, проследив за моим взглядом.
– Джеймс. Мой бывший.
– Джеймс? – На ее лице крайнее удивление. Кажется, это потрясло ее сильнее, чем если бы я заявила, что перестала делать покупки в «Таргет». – А он симпатичный, вот только как его сюда занесло? – шепчет она, наблюдая, как Джеймс медленно идет в нашу сторону.
– Это я пригласила его. – Стараюсь говорить как можно более непринужденно. А что я еще могу? Ведь если подумать, мой жених отбыл в Гонконг, а я теряюсь в догадках, вернется ли он. Так с чего бы мне избегать контактов с моим бывшим мужем, который, как я думала, никогда не вернется, но вот он здесь. В моей жизни смены действующих лиц больше, чем в актерском составе сериала «Закон и порядок».
Подходит Джеймс. Я знакомлю его с Берни. Легкий стиль общения и дружеское подшучивание моего бывшего мужа нравятся моей подруге.
– Он классный, – шепчет она, когда Джеймс отлучается за напитками. – Не понимаю, как ты вообще могла позволить ему уехать.
– Видимо, у меня к этому способности, – пожимаю я плечами.
Джеймс возвращается вместе с Присциллой. Она держит его под руку, а ему как-то удается удержать в свободной руке сразу три бокала.
– Итак, вы уже знаете, чему посвящена сегодняшняя вечеринка? Все готовы? – спрашивает Присцилла.
– Поверить не могу, что тебе такое пришло в голову, – произносит Берни – она единственная из нас знает о планах. Мы с Джейком помалкиваем.
– Непросто постоянно стремиться к совершенству, но я стараюсь, – гордо заявляет Присцилла. – И надеюсь, что все присоединятся. Помните, мои дорогие, что вас не каждый день приглашают на вечеринку ключей.
– Что такое вечеринка ключей? – тут же интересуется Джеймс.
– Я хотела спросить то же самое, – говорю я.
– Какие же вы оба невинные! – обнимает меня и его Присцилла. – Я читала, что такие вечеринки проходили в восьмидесятые годы. По-моему, их придумал Уоррен Битти.
– Но что это такое? – не терпится мне узнать.
– Небольшая пикантная игра, – смеется Присцилла. – Берется какая-нибудь большая посудина, каждый мужчина должен положить в нее свой ключ, а женщины, закрыв глаза, достают их.
Присцилла тут же удаляется встречать очередную пару, а мы втроем переглядываемся.
– А что происходит после того, как ты достала ключ? – спрашиваю я, ничего не подозревая.
Берни таращит на меня глаза. Что ж, у нее гораздо больше опыта, чем у меня. Она жила в Лос-Анджелесе, бывала в «Ле Доум» и обедала с Шарон Стоун. А я, перекусывая в ресторанах сети «Олив гарден», познала совсем не так много, как казалось.
– Все очень просто, – объясняет Берни. – У тебя есть ключ, и ты знаешь, с кем проведешь этот вечер.
Джеймс запрокидывает голову и разражается хохотом. Однако Берни была права. Присцилла ходит по террасе и собирает ключи в тяжелую стеклянную вазу, которая, вполне вероятно, передается в их семье по наследству еще со времен первых поселенцев. Если бы ее прапрапрабабушка знала, для каких целей будет использоваться эта реликвия, она скорее всего разбила бы ее о Плимутский камень [18]18
Плимутский камень – гранитный камень, на который, по преданию, наступил первый сошедший с корабля пилигрим в декабре 1620 г. На камне выбито «1620». Почитается в США как национальная святыня.
[Закрыть].
Мужчины из Хэдли-Фармз – они совсем не соответствуют стандартам журнала «Джи Кью» – храбро бросают свои ключи в вазу. Присцилла приближается к нам, и я не знаю, как себя вести. Вот это и есть давление со стороны окружающих. Я здесь новичок и хотела бы завести друзей, но не таких близких. С другой стороны, я всегда любила компании и никогда первой не уходила с вечеринок. Если нужно, я могу даже поиграть в шарады.
Джеймс лезет в карман и достает ключи.
– Теперь я понимаю, почему ты сюда переехала. Здесь интереснее, чем в Линкольн-центре!
– Но ты ведь не собираешься играть по-настоящему? – в ужасе спрашиваю я.
Он начинает демонстративно разглядывать присутствующих дам. Пару раз качает головой. У него скептическое выражение лица, будто он сделал отрицательный вывод.
– Здесь нет никого, с кем я хотел бы пойти домой, – задумчиво произносит он. – Кроме одной женщины. – Он снимает с брелока ключ от квартиры и протягивает его мне.
Неужели он серьезно? Даже если это так, я не могу взять этот ключ. Хотя бы потому, что не знаю, где он живет. Кроме того, я обручена. Или по крайней мере, думаю, что обручена. Брэдфорд говорит, что у нас «перерыв». Но как надолго? Я смотрю на блестящий ключ и качаю головой. Это неподходящий способ найти ответ на мой вопрос.
– Я сделаю вид, что ты шутишь, – отвожу я его руку.
Джеймс убирает ключ в карман и обнимает меня.
– Конечно, – с легкостью соглашается он.
Но искренне ли? Не хочу даже задумываться.
– Я иду домой одна, – решительно заявляю я. Надеюсь, это не станет постоянной практикой в моей дальнейшей жизни.
Направляюсь к выходу, но замечаю, что Присцилла уже закончила обход и игра вот-вот начнется. Хоть я и не собираюсь играть, но почему бы не понаблюдать? Это веселее, чем роман Джона Чивера [19]19
Чивер, Джон (1912–1982) – классик американской литературы, автор множества рассказов и романов.
[Закрыть].
– Кто первый? – громко интересуется хозяйка, подняв вазу и ожидая, пока кто-нибудь из женщин выйдет вперед. – Пора забирать себе ключ одного из этих красавцев.
Присцилла умеет делать комплименты. Возможно, она уже собирала ключи на какой-нибудь вечеринке?
Энергичная рыжеволосая дама уверенно подходит к вазе.
– Я готова! – заявляет она. – Действовать нужно, пока есть выбор!
Присцилла достает фиолетовую повязку и завязывает ей глаза. Интересно, правила требуют, чтобы она не снимала ее целую ночь? Это могло бы оказаться весьма кстати, тогда она не увидит, кто ей достался.
– Без обмана, – произносит Присцилла.
Правда? А в чем же тогда суть игры? Наманикюренные пальчики перебирают в вазе ключи – дама выбирает себе памятный «сувенир» Творческий подход хозяйки! Это вам не какая-то безделушка, которую обычно уносят домой с вечеринки.
– Давайте посмотрим, насколько мне повезло, – говорит дама, снимая повязку. И, повертев в руках ключ, визжит от восторга: – О, я сорвала джекпот! Смотрите, он же от «мазерати»!
Она победно размахивает ключом. Присцилла кажется не менее возбужденной.
– «Мазерати»! – кричит она. – Где счастливчик, чей это ключ? Не стесняйтесь!
Но владелец роскошного автомобиля не просто стесняется. Он в конец растерян!
– Я в самом деле должен в этом участвовать? – Спрашивает он.
– Конечно! – Для Присциллы ответа «нет» не существует.
– Она действительно сядет за руль моей машины?
Через мгновение, осознав услышанное, Берни начинает смеяться. За ней Джеймс. Потом я. Похоже, Голливуд – более развращенное место, чем Хэдли-Фармз. Оказывается, вовсе не нужно идти домой к соседу и спать с ним. Ты просто катаешься на его машине.
Владелец «мазерати» вызывается проводить рыжеволосую даму. Он совсем ее не вожделеет. Он всего лишь хочет, чтобы на блестящей поверхности его автомобиля не появилось царапин. Бедный Уоррен Битги! Он даже не догадывался, во что превратятся его сексуальные вечеринки, и не предполагал, что гости будут меняться не партнерами, а машинами! Хотя, возможно, он бы понял. Ведь как бы там ни было, сейчас он женат и имеет четверых детей. Возможно, теперь он даже не ездит на автомобиле с откидным верхом.
Дамы по очереди подходят к вазе и узнают, какой именно автомобиль – а не кто – достанется им сегодня ночью. Джеймс подходит и крепко берет меня за руку.
– Вот видишь, оказалось, что волноваться не о чем. Иногда нужно просто плыть по течению.
Я смотрю в его лучащиеся голубые глаза, взгляд мой скользит по его волевому подбородку.
– Ты еще не передумал дать мне свой ключ? – спрашиваю я.
От удивления он открывает рот.
– Я готова сыграть. Похоже, можно весело провести время. Ты останешься здесь, а я погоняю на «тойоте-приус».
Несколько вечеров спустя, мы с Диланом делаем ужасно скучное домашнее задание. Я стараюсь не очень расстраиваться, глядя, как мой второклассник в двадцатый раз переписывает в тетрадь весь алфавит методом Палмера. Не понимаю, почему в школе, где у каждого ученика есть свой компьютер, до сих пор устраивают такой ажиотаж по поводу почерка. Вполне вероятно, что, когда дети вырастут, им придется писать только цифры на чеках. Хотя, если в школе так и не начнут давать больше практических знаний, у них никогда не будет банковских счетов.
Когда мы добираемся наконец до буквы «М», в комнате неожиданно появляется Скайла. Мы с Диланом вздрагиваем.
– Ты напугала меня! – вскрикиваю я.
– С чего это? – Скайла, откупоривает бутылку «Снэпл» и плюхается в мягкое кресло рядом с нами. – Это мой дом. И моя неделя.
Мне не приходило в голову, что Скайла может появиться здесь в отсутствие Брэдфорда. Он приглашал ее на ужин, чтобы сообщить о своем отъезде, и я считала, что эти три месяца она будет жить с Мими. Или все время, пока Брэдфорд в Гонконге.
– Я рада тебя видеть, – говорю я, быстро приходя в себя. Мне интересно, что все-таки произошло. Я и предположить не могла, что Скайла скучает без нас.
Она встает с кресла.
– Что ты возишься с этой ерундой? – заглядывает она Дилану через плечо. – Хочешь, покажу, как сделать это на компьютере? У меня есть программа с рукописным шрифтом. Спорим, учитель не заметит разницы?
– Здорово! – хлопает в ладоши Дилан и вприпрыжку устремляется за Скайлой в ее комнату.
Новый день, новая этическая дилемма! Предложение Скайлы кажется мне вполне разумным, но я не могу на него согласиться. Я не должна потворствовать обману. А предложение Скайлы чистой воды мошенничество. Впрочем, если она абсолютно уверена, что учитель не сможет отличить…
Иду посмотреть, чем они там заняты. Но вместо того чтобы работать с обещанной программой, Скайла учит Дилана загружать музыку в плейер. С легального сайта, конечно.
– Скайла очень умная, – сообщает мне Дилан с довольной улыбкой.
– Я знаю. Но ты, вероятно, отвлекаешь ее от домашней работы.
И я опять чуть не вздрагиваю от неожиданности – вместо того чтобы пререкаться, Скайла соглашается со мной!
– Да, мне нужно заняться кучей английского, – чинно говорит девочка. Слыша эту фразу, я делаю вывод, что она вряд ли будет заниматься грамматикой. Но хотелось бы, чтобы она занялась именно ею…
Уложив Дилана в постель, я пару раз захожу к Скайле, она читает. Мне видна обложка: «Ромео и Джульетта». Девочка говорит мне, что эта пьеса не хуже фильма «Влюбленный Шекспир». У меня есть хороший повод, и я набираю номер Брэдфорда. Хочу сообщить ему, что его дочь здесь и под моим присмотром превращается в прилежную ученицу времен королевы Елизаветы.
Но, как обычно, мобильный телефон Брэдфорда переключен на автоответчик. Я оставляю сообщение, но в нем ни слова о Скайле. Я говорю, как сильно люблю его.
Вечер проходит спокойно. Сегодня Скайла впервые не пытается досадить мне, хотя я рядом. Неужели в наших отношениях наметился прогресс? Ближе к полуночи я замечаю, что в ее комнате все еще горит свет. И захожу сказать, что пора ложиться. У нее будет время все наверстать. К тому же «Ромео и Джульетта» заканчивается плохо. Но в руках у Скайлы уже не Шекспир. Уткнувшись в журнал «Тин пипл», она даже не смотрит в мою сторону.
– Я лягу, когда захочу, – упрямится она.
– Тебе придется рано встать, иначе я не успею отвезти тебя в школу, – говорю я, подбирая разумные аргументы. Хотя вряд ли четырнадцатилетняя девочка послушает их.
– Я не хочу, чтобы ты отвозила меня в школу. И вообще что-либо для меня делала, – говорит она, не поднимая глаз от журнала.
– Тебе все равно пора спать. – Я начинаю раздражаться. Честно говоря, я сама уже хочу поскорее добраться до постели.
– Ты не можешь диктовать мне, что нужно делать. Ты мне не мать. – Теперь Скайла смотрит прямо на меня. И готова пойти на конфликт. Хорошо, черт возьми, она его получит.
– В этом доме ты должна подчиняться установленным здесь правилам, – чеканю я.
– Правила, которые устанавливает для меня моя мать, нравятся мне гораздо больше.
– Тогда почему ты не у нее? – спрашиваю я, теряя самообладание.
Скайла захлопывает журнал.
– Потому что ее никогда нет дома! Бог мой! Да это жалоба!
Я уже открываю рот, чтобы ответить, но молча подхожу к Скайле и сажусь на край кровати. Я – взрослая женщина, она – подросток, по сути, еще ребенок. И возможно, не знает, как попросить о помощи.
– Я понимаю, что многое изменилось, – осторожно говорю я. – И тебе тяжело. Возможно, ты запуталась. – Скайла молчит, уставившись на рекламу помады «Кавер герл» на обложке журнала. Я продолжаю: – Не знаю, почему твоей мамы часто нет дома, но знаю, что твой отец отправился по делам в Гонконг. Мне от этого тоже тяжело. Может быть, мы могли бы немного помочь друг другу.
Скайла вздыхает и принимается водить пальцем по сердечку на пододеяльнике.
– Ладно, хорошо, – говорит она. И словно чего-то ждет. Но что еще я могу сказать ей?
– Ты хочешь о чем-то поговорить? – На всякий случай спрашиваю я.
Скайла долго смотрит на меня.
– Может быть, когда-нибудь, – наконец произносит она. Откидывает одеяло, залезает в кровать и выключает свет.
Глава четырнадцатая
Я рада, что Кейт нашла свою половину, правда, если бы любовные причуды измерялись по десятибалльной шкале, Оуэн получил бы высший балл. С тех пор как они начали жить вместе, Кейт приходится находить время не только для свиданий по вторникам и периодических встреч в течение недели. Она очень занята на работе, но Оуэн все равно хочет, чтобы она покупала с ним галстуки в «Гермес», присутствовала на скучных ужинах с клиентами и сопровождала в путешествиях всякий раз, когда ему вздумается куда-нибудь отправиться.
– Мне неприятно жаловаться, но Оуэн снова тащит меня на Багамы, – ноет Кейт. – Мы делаем там одно и то же – гуляем по роскошному курортному отелю, который он хочет купить.
– Роскошный отель? – Я пытаюсь посочувствовать подруге. – И никаких шикарных ужинов и потрясающего секса?
– Не без этого, – признает она, – но это уже не ново. А я старею. Видела бы ты морщину, которая появилась у меня от усталости!
– Морщину? Да их у всех полно! А уж на рубашках сколько складок!
– Ты права. Но я живу в состоянии стресса. Постоянно сопровождаю Оуэна, и это не совсем то, чего я ожидала.
– Почему же?
Она задумывается на некоторое время.
– Как тебе объяснить? Оуэн привык владеть множеством вещей, поэтому сейчас, когда мы живем вместе, он иногда ведет себя так, словно я тоже его собственность. К примеру, одно из его зданий. И должна выглядеть безукоризненно, иначе он потребует провести срочный ремонт.
– Ремонтировать тебя? – Может быть, эта морщина глубже, чем говорит Кейт?
– Сядь, я тебе сейчас кое-что расскажу, – просит Кейт. – Как-то ночью Оуэн спросил, не думала ли я об имплантатах в ягодицы. Он сказал, что у меня неплохая задница, но ему нравятся более круглые.
Похоже, ее любовник – один из тех мужчин, кто обращает внимание на детали. Пусть он волнуется по поводу формы арок в своих зданиях, а вот формы моей подруги лучше оставить в покое!
Кейт вздыхает:
– И все же он классный парень. Я не должна жаловаться.
– Нет, должна. И я всегда готова тебя выслушать.
– Ты знаешь, я и правда люблю Оуэна, – меняет курс Кейт, чтобы я не подумала ничего дурного. С тех пор как они вместе, она время от времени жалуется на него, но все же хочет быть уверенной, что я не стану высказываться против их отношений.
И я сдерживаюсь и говорю:
– Я знаю о твоих чувствах к нему.
– В любом случае в этот уик-энд Оуэн уезжает смотреть какую-то недвижимость возле Большого каньона. А может быть, сам Большой каньон. Я невнимательно слушала. – Она смеется. – Я остаюсь одна и поэтому хочу заняться своей внешностью. Чтобы сделать ему приятный сюрприз.
– Но, ты же не собираешься вставлять имплантаты? – ужасаюсь я.
– Нет, мне слишком многое надо сделать с лицом.
– Браво! – Не представляю, что именно в лице Кейт нуждается в исправлении. Кто мог предположить, что хорошей новостью для меня будет уже то, что она пока оставит в покое ягодицы?
После разговора с Кейт я сразу же отправляюсь в город на встречу с Керком. Сегодня на автобусах должна появиться реклама нашего шоу, так что мы решили непременно присутствовать на премьере. Но автобус не поедет по красной ковровой дорожке перед кинотеатром «Зигфилд», поэтому мы договорились ждать его появления в бистро на Лексингтон-авеню. Когда я прихожу, Керк уже на месте и занял столик у окна. На нем очки с темными стеклами, мне он протягивает такие же.
– Когда твоя фотография появится повсюду, тебе придется путешествовать инкогнито, – говорит он и целует меня в щеку. – Ты ведь не хочешь, чтобы тебя окружила толпа орущих фанатов?
Еще как хочу! Именно потому я здесь. Даже если меня узнает всего один человек, это будет так же здорово, как если бы мне перестали предлагать свидания с незнакомцами в качестве бонуса за частые полеты. Но, судя по всему, это так же маловероятно, потому что среди всех автобусов, которые проезжают мимо, нет ни одного с нашей фотографией. Мы пьем одну чашку капуччино за другой и разглядываем постеры, рекламирующие отказ от наркотиков, преимущества виагры и шесть разных рождественских кинофильмов о конце света. О, в ближайшем кинотеатре ожидается веселенький сезон!
– Так много автобусов, и ни одного с рекламой «Послеобеденных сладостей», – грустно говорю я, вертя в руках пластиковую ложечку. – Ты не разочарован?
– Как я могу быть разочарован, если я замечательно провожу время с такой красавицей? – удивляется Керк, откидываясь на спинку хлипкого металлического стула.
Я качаю головой.
– Ты просто невыносим, – ласково говорю я, – нельзя ли хотя бы на секунду прекратить очаровывать меня?
Керк смеется:
– Очарование – это часть моей работы, но с тобой я не прилагаю усилий.
Я понимаю, на что он намекает, и бросаю в него ложку. Вовсе не обижаясь, Керк вытирает с подбородка пену, наклоняется и размазывает ее мне по носу.
– Я невыносим, но ты все равно любишь меня.
– Так и есть, и я назвала бы тебя лучшим другом, если бы у меня уже не было двух подруг, – говорю я с улыбкой. – Но они хотя бы делятся со мной подробностями своей личной жизни. А что у тебя на любовном фронте?
– Ничего особенного, – отвечает он, очевидно, не собираясь вдаваться в подробности. Хотя Керк и пользуется средствами для укладки волос, он все равно типичный мужчина.
– А как же Ванесса Виксен, твоя партнерша по сериалу? – спрашиваю я. – «Соуп опера дайджест» во всех подробностях описывает ваш страстный роман.
Признание, что я читаю этот бульварный журнал, вряд ли говорит в мою пользу. Но с другой стороны, я же призналась в этом человеку, который сам является постоянным героем светской хроники.
Керк опять смеется:
– Наш роман – всего лишь рекламный трюк. Он усиливает внимание к сериалу. Там есть такой поворот сюжета – доктор Лэнс Ловетт встречает героиню Ванессы, когда она бродит по улице обнаженной, и влюбляется в нее.
Так вот что должна делать в наше время женщина, чтобы познакомиться с мужчиной! Неудивительно, что все твердят о том, как тяжело оставаться одинокой в Нью-Йорке.
Керк уставился в окно – наверное, он надеется высмотреть себе очередную подружку.
– Ты и в самом деле не встречаешься с партнершами по сериалу? – спрашиваю я.
– Никогда, – отвечает он и поворачивается ко мне. Заметив мой удивленный взгляд, Керк добавляет: – Хорошо, иногда. Всегда есть какая-нибудь симпатичная актриса, с которой можно поужинать и сходить в кино. Найти партнершу для секса совсем не трудно. Гораздо труднее установить отношения со смыслом.
Я постоянно забываю о том, что он специалист в вопросах философии.
– И что же придает отношениям смысл?
– Честность, открытость. С тобой я вспомнил о том, что это такое – общение с человеком. Естественным. Искренним, без притворства и капризов.
– И что ты находишь в этом привлекательного? – спрашиваю я, пока он не начал ужасаться тому, какая я неисправимая зануда.
– Ты не похожа на других, – говорит он. – Например, я долго уговаривал тебя осветлить волосы. А ведь я не знаю никого в нашем бизнесе, кто бы обходился без этого. Ну и… еще кое-что. Например, ты чуть не хлопнулась в обморок, услышав, что кто-то обесцвечивает себе волосы на лобке. – Он улыбается и качает головой. Я чувствую, что заливаюсь румянцем. А он продолжает: – Я не часто встречаю таких женщин.
– Каких таких?
– Ну… с высокими принципами, можно и так сказать.
Высокие принципы? Стоит продемонстрировать отвращение к гидропириту, и меня уже причисляют к сторонникам Нельсона Манделы!
Я приканчиваю третью чашку капуччино и второй маффин с лимоном и маком.
– И вот это мне тоже нравится, – говорит Керк, разглядывая крошки на моей тарелке. – Ты съедаешь все и при этом не страдаешь булимией. Все остальные женщины с которыми я знаком, поев, тут же бегут в туалет.
– Думаю, мне пора представить тебя совсем другим женщинам, – говорю я, размышляя о том, что, если Кейт расстанется с Оуэном, Керк мог бы оказаться для нее неплохим вариантом. После их встречи в студии «Фуд нетуорк» она признала, что он очень даже ничего. И у нее как раз превосходный обмен веществ.
– Давай не будем об этом. Теперь твоя очередь. Брэдфорд все еще в Гонконге?
– Да, – вздыхаю я, страстно желая, чтобы мы закончили на этом.
– Но вы по-прежнему вместе?
Я не знаю, что ответить.
– Официальная версия гласит, что он уехал по делам и мы по-прежнему собираемся пожениться, – отвечаю я, демонстрируя Керку подаренное Брэдфордом кольцо. – Но думаю, когда он вернется, станет ясно, хочет ли он и дальше быть со мной.
– Есть вопрос поважнее – хочешь ли этого ты? – возражает Керк.
– Конечно, хочу, – быстро отвечаю я.
– Подумай! – Керк наклоняется вперед и, поставив локти на стол, готовится к долгой беседе. – Ты многое мне о нем рассказала. Говорила, что у него много работы. Что ты беспокоишься из-за его бывшей жены. А теперь еще он сбежал в Гонконг. Я бы сказал, здесь есть проблемы.
Я хочу ответить, что все это не важно. Я люблю Брэдфорда. Когда он был рядом, я убедила себя, что страдаю из-за наших мелких проблем. Но может быть, в том была моя вина?
– Мне одиноко без него, – говорю я.
– Одиночество – это не причина жить с кем-либо, – замечает Керк. – Если тебе нечем заняться по ночам, приходи ко мне.
У меня вырывается стон:
– Ты когда-нибудь прекратишь флиртовать со мной?
– Лучше и не думай об этом! – подмигивает мне Керк? – Каждую неделю зрители прилипают к экранам, чтобы стать свидетелями того магического притяжения, которое есть между нами. Есть только это и те отвратительные десерты, которые ты готовишь.
Я смеюсь:
– А что тогда будет притягивать Брэдфорда? Керк скребет подбородок, заросший двухдневной щетиной. Я так и не могу понять, как ему удается постоянно поддерживать ее длину.
– Я скажу тебе сейчас кое-что важное, – говорит он. – Если ты хочешь, чтобы Брэдфорд вернулся, ты должна приложить к этому усилия. Сара, ты можешь получить все. Все, что хочешь. Мой совет – просто определись, что тебе нужно.
Я подцепляю пальцем крошку, слизываю ее и отворачиваю голову к окну. Думаю, я знаю, что мне нужно. Но пока я сосредоточусь на проходящих мимо автобусах. Того, на котором должна быть наша реклама, все еще нет.
В воскресенье утром мне звонит Кейт. Она просит меня приехать, потому что сама не может выйти из дома. Уик-энд, который она в отсутствие Оуэна посвятила своей красоте, прошел ужасно, и моя подруга на грани истерики.
– Все покраснело и опухло. Ты не сможешь меня узнать. У меня такое лицо, словно я сидела в машине с откидным верхом, когда она проехала через автомойку.
Я готовлюсь к самому худшему, но когда я наконец, вижу Кейт, мне кажется, у нее всего лишь немного растрепана прическа.
– Я знаю, что со стороны все выглядит иначе, но, по-моему, с тобой все в порядке, – говорю я, заходя в полутемную кухню. Я принесла с собой клубнику. Стоило мне начать вести шоу, и я стала крайне изобретательной. Обмакнув импортные ягоды в медовую глазурь, я засыпала их разноцветной карамельной крошкой – вышло многовато, нужно было остановиться чуть раньше.
– Я выгляжу ужасно, – жалуется Кейт. Берет у меня блюдо с подарком и скептически изучает новый шедевр. – И это тоже ужасно. – Мне понятно, что речь про карамель. – Ты выбрала их из кучи бракованных сладостей в «Данкин донатс»?
Я немного обижена – видимо, Кейт совсем не в себе. Ее критический подход переходит все границы.
– Так что же все-таки с тобой случилось? – спрашиваю я, поднимая штору.
– Не нужно света! – кричит Кейт, оттаскивая меня от окна.
Почему Кейт сидит в темноте? Она сказала мне, что инъекция была сделана неудачно. Но не могли ли ей случайно вколоть кровь вампира?
– Светобоязнь? – спрашиваю я.
– Боязнь, что кто-нибудь увидит меня, – бурчит Кейт. – Левая щека распухла так, как будто я запасаю во рту орехи на зиму.
Если внимательно присмотреться, то и в самом деле можно заметить небольшую припухлость. Но Кейт явно преувеличивает проблему.
– Кто это с тобой сделал? – спрашиваю я, хотя так и не понимаю, что конкретно произошло.
– Одна идиотка, она проходит у нас специализацию после интернатуры, – мрачно сообщает Кейт. – Можно подумать, я ничему ее не учила. Я сама сделала не одну сотню уколов хилаформа, и ни разу не было осложнений. Господи, ведь это же натуральный препарат! Он заполняет морщины. Тебе вкалывают гель, он вызывает приток жидкости к коже, и морщины вокруг рта исчезают. Не знаю, какую дозу препарата она мне ввела, но с таким количеством жидкости я могла бы полгода жить в пустыне Гоби.
– А почему ты вообще пошла на это?
– Это та морщина, о которой я тебе говорила. – Кейт еще больше мрачнеет. – Я считаю, что всегда нужно принимать немедленные меры. Оставь одну морщину, и очень скоро у тебя появится вторая.
