Текст книги "Закрученный (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Это невинное ругательство его не удивило, но она вдруг запаниковала.

– Что не так?

Никто не зашел в ванную. Никакой внезапной угрозы.

Она вырвалась из его рук и выхватила телефон дрожащей рукой, прерывисто дыша.

– Райли только что написал, и вибрация каждый раз пугает меня до смерти.

Он хотел вернуть ее в свои объятия.

– Легко исправить. Просто отключи вибрацию.

– Так и сделаю. Как только пойму как, – она взглянула на экран, и ее бледная кожа посерела. – Эм, извини, мне нужно выйти… – она не стала ждать его ответа, выбегая из ванной, только выкрикнула через плечо. – Я пришлю тебе раба крови, чтобы утолить твой голод, может, даже того, что был раньше.

И хлопнула дверью за собой.

– Не надо, – крикнул он вслед, не зная, услышала ли она его. Даже теперь, он все еще хотел только ее. Он вошел в спальню, но ее уже и след простыл.

«Не могу поверить, что ты дал ей уйти без поцелуя», – ныл Калеб.

Элайджа издал некий звук – что-то среднее между тяжелым вздохом и кашлем:

«Сначала волосы, теперь поцелуй. Прекращать собираешься? Ты уже достал».

«Нет. Это ВАЖНО».

«Я уже отключал тебя однажды, Калеб. Не вынуждай меня повторять».

«Отключал? Что ты хочешь этим сказать? Как и когда произошло это так называемое отключение? Эйден подтвердит – из нас троих я самый сильный, и если кого-то понадобится отключить, то это сделаю я».

Раздражение Элайджи сменилось неловкостью: «Забудь. Просто…»

«Стоять! Не меняй тему. Я это так не оставлю. Ты говоришь о том, что случилось в пещере, ведь так? Наше пребывание там закончилось той же черной дырой, в которую мы попадаем каждый раз, когда Эйден оказывается рядом с Мэри Энн. Это ты сделал с нами, Эл? А? А?»

«Эм, черная дыра, говоришь?»

«Что ты сделал, Эл?» – потребовал ответа Джулиан.

Да Господи!

– Мне нужна помощь Элайджи в битве с Сорином, но если вы, парни, не заткнетесь, я найду лекарства, которые дала Виктория, и отправлю вас всех в черную дыру прямо сейчас.

«Прости, Эд», – сказал Джулиан.

«Хорошо, будь по-твоему», – согласился Калеб.

«Спасибо», – донеслось от Элайджи.

– Отлично, – они поняли друг друга.

Краем глаза Эйден заметил женщину, танцевавшую утром. Она скользнула на кровать Виктории, где спала маленькая девочка с длинными черными волосами. Он нахмурился в замешательстве. Ни одной из них мгновение назад еще здесь не было.

– Ты, – сказал он, приблизившись.

Она не обратила на него внимания, обратившись к девочке, тоже каким-то образом ему знакомой:

– Вставай, солнышко, – она испуганно оглянулась через плечо. Не на Эйдена, а на кого-то за ним, далеко-далеко за ним. – Нам нужно уходить. Пока он не вернулся.

Девочка вытянулась и зевнула.

– Но я не хочу уходить, – сказала она самым ангельским голоском, который он когда-либо слышал.

– Придется. Сейчас же.

– Если она не хочет, никуда ты ее не заберешь, – Эйден потянулся к женщине, пытаясь схватить ее за плечо… но его рука прошла сквозь нее.

Глава 14

Отправив раба крови к Эйдену, как и обещала, Виктория заперлась в спальне Райли, зная, что никто не войдет туда без разрешения, и она сможет иметь столько уединения, сколько захочет, так долго, как ей понадобится.

Она не соврала Эйдену. Райли отправил ей эсэмэску: «Похоже, нашли личность Дж. Нас преследуют В и Ф. Заноза еще с нами, а так все ок. Как МК?».

Дж – это Джулиан. В и Ф – ведьмы и фейри. Заноза, наверняка, Такер. Странно, что тот еще жив. Хотя не так уж. Мэри Энн могла притопнуть своей божественной ножкой, и влюбленный идиот Райли сразу же сдавался.

Как раньше Эйден сдавался Виктории. И может, будет вновь, довольно скоро, если те взгляды, которыми он обдавал ее в ванной, что-то значили.

«МК хорошо. Будь осторожен», – написала в ответ.

И мальчишка-король, правда, вел себя хорошо – наконец-то, он возвращается к нормальному поведению.

Вот только все опять грозило измениться для него, причем так, что он сильно пострадает. Потому что если Райли и Мэри Энн нашли настоящую личность Джулиана, то это вопрос времени, когда Эйдену придется распрощаться с одной из душ.

Она не скажет ему. Пока нет. У него и так слишком много забот.

И это возвращало ее к другому сообщению, которое она получила. О котором не стала сообщать Эйдену.

«Я в лесу. Найди меня. Сорин».

Ее брат хотел с ней поговорить. Ее брат. Об их отношениях или об Эйдене? Или обо всем сразу? В любом случае, это слишком большой риск – даже просто пойти с ним повидаться.

Хотя, с одной стороны, она могла бы попытаться убедить его отказаться от вызова. Без особых надежд. С другой – он сам мог хотеть, чтобы она заставила Эйдена отступить. Учитывая его безжалостное владение мечом, она посчитала это более вероятным. Но…

Желание увидеть его затопило ее.

Она пойдет на встречу с ним, решено, но поступит с умом. Будет не одна и не останется надолго. Ни то, ни другое еще не делало ее решение умным. Плевать. Надежда – глупое чувство, но сопротивляться ему невозможно.

Она позвала сестер для поддержки и направилась в лес, стараясь не дрожать от внезапного перепада температуры.

– Не хочу с ним встречаться, – твердо заявила Лорен. – Иду только за тем, чтобы убить его, если он станет тебе угрожать.

Высокая, тонкая и светловолосая как Сорин, она была одета в узкий черный кожаный топ с завязками на шее и штаны. Ее запястья обвивала колючая проволока. Она всю свою жизнь тренировалась как воин и убила больше ведьм и фейри, чем военачальник армии Влада.

Продвинуться выше по рангу мешало ей то, что она женщина.

– У него были десятилетия на то, чтобы убедить Влада дать нам с ним поговорить, годы на то, чтобы навестить, но он так этого и не сделал.

– Может, тебе пора заткнуться? – сказала Стефани, лопнув жвачку. Она была ниже ростом Лорен и Виктории, с длинными светлыми волосами и глазами зелеными как мох. Вместо традиционного наряда вампиров она надела свободную голубую майку с черным топом под ней. Ее волосы были заплетены и закручены в маленькие пучки по всей ее голове. – Показываешь себя с тупой стороны.

– Тупой стороны! У меня нет никакой тупой стороны.

– Ха! Я видала камни поумнее тебя.

– Хочешь, чтобы я и тебя убила? Так я могу!

Они любили друг друга, но еще они любили устраивать перепалки между собой.

Виктория завидовала им. Им обеим хватало смелости быть тем, кем они хотели быть. Но опять же: Лорен была любимицей Влада, а мать Стефани – самой любимой из всех его жен. Он был мягок с ними. А Виктория была не в фаворе, да и ее мать он презирал больше всех, так что она всегда принимала на себя его гнев.

Она пыталась ему угодить, как и своей матери, но они ценили настолько разные черты, что в итоге она не угодила никому. Влад хотел бесстрашного солдата, всегда готового броситься в бой; ее мать надеялась вырастить мягкосердечного улыбчивого ребенка. Она не была ни тем, ни другим.

Пока они шли меж деревьев, она терпела кусачий холод, наслаждалась запахом приближающейся бури. Густые, тяжелые облака заслонили потемневшее небо. Она уже поняла, что в Оклахоме не успеешь моргнуть, а погода уже поменялась.

Впереди раздались шаги, хрустнули ветки на земле. Она с сестрами остановились, когда перед ними возникли приспешники брата, окружая со всех сторон. Они так хорошо замаскировались, что Виктории нужно было внимательно вглядываться, чтобы их разглядеть.

Сорин вышел к ним.

– Сестры, – поприветствовал кивком.

С радостным возгласом Стефани кинулась ему на шею. Он поймал ее, закружив на месте. Зависть вспыхнула с новой силой, едва ли не поглотив Викторию с головой. Эти двое много времени проводили вместе, это было заметно. Они знали друг друга, им было хорошо вместе, возможно, даже любили как брат и сестра.

Почему же Сорин не общался с Викторией?

– Ты чего творишь, корова тупая? – рыкнула Лорен на младшую принцессу. – Возвращайся к нам, пока он не разрубил тебя на кусочки.

Стефани ухмыльнулась. Все еще прижимаясь к Сорину, она ответила:

– Я тайно встречалась с братом, в отличие от некоторых. И кого это ты называешь коровой? Сама размером с кита. Ты свою задницу в этих штанах видела? – она захихикала. – Хотя нет, забудь. Все уже видели твою задницу в этих штанах.

– Все сейчас увидят твою кровь, разбрызганную по деревьям.

Возможно, Виктории стоило прийти сюда одной.

– Лорен, ты великолепна, – сказала она, вытянув руки, чтобы удержать двух спорящих женщин, если они решат вцепиться друг другу в волосы. Да, они уже так делали, и это было унизительно для обеих. – Стефани, ты тоже красавица. А теперь, можно мне поговорить с братом? Пожалуйста?

Сорин поцеловал Стефани в висок, перед тем как поставить ее на землю. Он подал сигнал своим людям, махнув рукой.

– Садитесь. Все.

Теперь так официально. Вежливо.

– Садиться ку… да. Ох.

Виктория осмотрелась, ожидая увидеть только засохшие листья и веточки, по которым они шли. Но вдруг заметила четыре отличных пенька, по два напротив друг друга. Насколько невнимательна она была?

Виктория присела на ближайший к ней. Сорин занял противоположный, и Стефани – соседний с ним, оставляя Лорен пенек напротив.

Все, кроме одного, приспешники Сорина исчезли, но она знала, что те остались поблизости, наблюдая, прислушиваясь, защищая. Затем один из них вышел из тени, подтвердив ее догадки, держа в руках поднос с кубками, наполненными кровью.

Виктория взяла один и отпила немного. Кровь была теплой, с насыщенным вкусом, сладковатая.

Хотя у Эйдена слаще, Чомперс чуть ли застонал от облегчения.

– Удивлен, что ты пришла, – сказал Сорин, глядя прямо на нее.

Ей столько всего хотелось сказать, столько спросить.

– Почему ты никогда не навещал нас? – первое, что вырвалось у нее. Вопрос эхом повторился, и она покраснела, допивая остатки крови, чтобы спрятать лицо на несколько бесценных секунд. Ей стоило начать иначе. Не с обвинений в пренебрежении, чтобы он с самого начала перешел в оборону.

Но он был скорее удивлен, чем оскорблен.

– Я не думал, что ты хотела бы рискнуть навлечь гнев отца, – расслабившись, он снял мечи со спины и положил рядом со своим пеньком. – Я ошибся?

Ее плечи опустились, она поставила пустой кубок на землю.

– Я могла бы рискнуть навлечь его гнев, чтобы повидаться с тобой, так что полагаю, это отчасти была моя вина.

Лорен закатила глаза.

– Вечно ты берешь вину на себя или прощаешь, когда этого делать нельзя. Что ж, я бы точно рискнула встретиться с тобой, дезертиром эдаким, но ты все же даже не пытался связаться со мной. И позволь заметить еще кое-что. Если бы ты хотя бы наполовину презирал Влада так, как заявляешь, то ты бы точно встретился с нами. Так знаешь что? Ты все только болтаешь, и поэтому я тебя ненавижу и всегда буду ненавидеть. Может, мне прямо сейчас стоит вырвать тебе глотку, пока я не… Да быть того не может! Этот клинок, правда, изогнутый?

Она вскочила, выронив свой все еще полный кубок, кровь разлилась по земле.

В следующее мгновение она уже склонилась над его мечами, изучая их, пробегая пальцами по лезвиям, охая и ахая.

– Могу я забрать один? Или оба? Пожалуйста!

Он с легкостью добился ее мгновенного перехода от ненависти к «дай-дай-дай» режиму.

– Ты сможешь забрать оба, когда я покончу с человеческим королем.

Тошнота, которую Виктория почувствовала в своей ванной, перед тем как побрить голову Эйдена, вернулась в полной мере.

– Супер. Спасибо, – Лорен вернулась на место, прихватив один из клинков для изучения.

Сорин вперился в Викторию глазами, так похожими на ее собственные, что она могла бы утонуть в своем отражении.

– А ты? Что бы ты хотела от меня? Чтобы я сдался перед человеком?

Он больше не человек.

Свободная рука Стефани взметнула в воздух.

– Меня, меня. Я знаю. Выбери меня!

– Ты просил, чтобы я пришла, и вот я здесь, – сказала Виктория. – Зачем ты позвал меня? Чтобы я предложила тебе сдаться перед человеком?

Она думала, что ее слова взбесят его. Будь он Владом, так и было бы. Но он вновь ее удивил, ухмыльнувшись.

– Вижу, отец не выбил из тебя этот огонь, как я предполагал. Влад явно пытался.

– Так что? – подталкивала она его.

Сорин дернул одним из своих широких плеч.

– Я слышал зов твоего Эйдена и пришел сместить его с трона. Мне очевидна твое сильное увлечение им. Я также получал доклады. Но остальные расы уже смеются над нами. Скоро они скопом пойдут на нас, намереваясь наконец-то покончить с вампирами.

– Кто это смеется над нами? Он одолел ведьм и фейри… за одну только ночь! Скажи мне, когда тебе это удавалось в последний раз. Или отцу. Ты не сможешь, – добавила она, не успел он и рта раскрыть. – Ты просто ищешь оправдания, потому что жаждешь получить корону для себя.

Он опять повел плечом, ничуть не смутившись.

– Ну да, это правда. У меня есть право на эту корону. Право по рождению. Человек, кажется, неплох – для еды – но это все, кем он является, Виктория. Едой.

Нет, Эйден был намного больше, чем едой. Смелым и благородным. Он (почти) всегда заставлял ее чувствовать себя лучше. Никогда намеренно не вредил ей и никогда не станет, даже в наихудшем своем состоянии.

Она не могла сказать того же о Сорине.

Так что в этой битве она не отступит.

– Ты должен был сам забрать корону Влада, но не сделал этого. Ты только нападал на него исподтишка, выжидая подходящий момент.

Вот она – реакция, которую она ждала с самого начала. Злость.

– Твой человечишка не нападал на Влада, – произнес Сорин, свирепо глядя на нее. – Это сделал Дмитрий. А Эйден просто покончил с твоим женихом.

Правда. Но.

– Если Дмитрий победил отца, значит, Дмитрий был сильнее отца. И если Эйден одолел Дмитрия, значит, он оказался сильнее их обоих.

– Логично, но неверно. Он не победит Влада. Слишком мягкий для этого. Более того, отец был уязвим, когда Дмитрий напал на него. Больше такого не повторится. Он подготовится. Он сделает все, не гнушаясь ничем, чтобы получить желаемое. Ты прекрасно знаешь это. Но я могу победить его. И я это сделаю. Я готовился к этой войне годами.

– Погоди. К чему это все про победу над Владом? – вмешалась Лорен. – Он же мертв.

Тошнота подкатила к горлу.

– Вообще-то жив.

Лорен хотела поспорить, но Сорин подтвердил кивком, как и Стефани, и она выругалась под нос.

– Как вы все узнали? Почему мне никто не сказал? И что это значит для нас? Для нашей расы?

– Мне сказал Сорин, – ответила Стефани. – И ничего это не значит. Несмотря ни на что, отца нельзя вновь подпускать к власти. Он тиран.

– Но… но…

– Ты же знаешь, что я права. Ты ненавидишь его, просто не хочешь человека во главе, – Стефани переплела пальцы с Сорином. – И тебе стоит послушать меня. Эйден не так мягок, как кажется. Я хочу сказать, что отчасти да, но он жил на ранчо для трудных людишек несколько месяцев. Он вытворял всякое. Не так-то просто пойти против него.

Сорин усмехнулся.

– Трудный человечишка – это не то же самое, что трудный воин-вампир, ведь так?

– Согласна со Стеф, – Лорен уже оправилась от новости о Владе, избежавшем могилы. Или, скорее, от обиды, что ей никто не сказал. – Ты недооцениваешь Эйдена и поплатишься за это, – металл вибрировал и посвистывал, пока она водила пальцами по лезвию. – Тебя здесь не было, когда наши звери всего его обслюнявили.

– Хватит! – Виктория стукнула ее кулаком по бедру. – Рассказывать Сорину об Эйдене все равно что помогать ему. Вы помогаете предать своего короля.

Сорин отмахнулся.

– Они не сказали мне ничего такого, чего бы я уже не знал. И можешь передать своему человеку, что я не буду брать с собой зверя. Он не сможет использовать мое же против меня.

Она осознала его слова, и ее глаза распахнулись.

– Ты можешь это сделать? Оставить своего зверя? Намеренно? И выжить?

Он горделиво кивнул.

– В отличие от отца, я никогда не боялся своего. Я принимаю эту часть себя – и научился использовать в свою пользу. Мой зверь может покидать меня и возвращаться по моему усмотрению.

– Он не пытается убить тебя? – спросила Лорен, ошеломленная не меньше Виктории.

– Пытался поначалу. Теперь смирился, – Сорин уперся локтями в свои колени, его лицо стало задумчивым. – Может, я научу тебя отпускать тебя своего. Он сможет сражаться бок о бок с тобой. И поверь мне, ты никогда не найдешь напарника сильнее и бдительнее его.

– Это потрясающе!

Виктория никогда не видела столько восторга на лице ее все время сражающейся сестры. И она поняла с нарастающим страхом – это лишало Эйдена преимущества. Возможности контролировать Сорина через его зверя.

– Все изменится к лучшему, когда я займу трон, – заявил Сорин, взглядов пригвоздив ее к месту. – Вот увидишь.

Глава 15

Дождь лил всю ночь напролет. Продолжился утром и на протяжении всего дня. Небо было словно черная бездна, облака сгустились так сильно, что Эйден сомневался, рассеются ли они когда-либо.

В назначенной время он отправился на задний двор своего нового дома. Дома, который он не отдаст без борьбы. Он остановился на краю защитного круга, дрожа от переполнявшей его энергии. Он был обнажен по пояс, только в джинсах и ботинках, и уже промок до нитки.

На его пальце было кольцо Влада с ядом je la nune. На лодыжках уже наготове кинжалы. Все вампиры, жившие в особняке, стояли рядом с ним, некоторые держали факелы под навесом. Виктория стояла вместе с сестрами, заламывая руки, мерцающий свет падал на ее лицо.

Они не разговаривали с того момента, как она убежала от него вчера. Она пыталась, хотела, но он избегал ее. Его жажда ее крови только усилилась бы при встрече, и что еще хуже, он бы попросил ее предать своего брата.

Он не мог просить ее об этом. Нет, если он не хочет возненавидеть сам себя, когда это все закончится.

Хотя нравиться себе будет сложно, если он умрет.

– Ты поел? – прочитал по ее губам.

Он отрывисто мотнул головой. Нет, не поел. Хотя пытался. Он прогнал рабыню, которую она ему прислала, не сделав ни глотка крови той девчонки, но уже через несколько часов его охватил сильнейший голод, и он пошел в комнаты рабов, в часть особняка, больше похожую на гарем, чем на что-либо еще, где люди могли свободно разгуливать, даже если им и не хотелось гулять.

И пока он стоял там, наблюдая за ними, слушая их пустую болтовню, он ощутил, что его голод перестал быть столь сильным. И хотя запах крови и стук сердец были сродни танталовым мукам, он просто ушел оттуда.

На пути в тронный зал, где он сидел и размышлял в одиночестве, его мысли вновь захватывала жажда крови мимо проходящих вампиров, его голод вернулся с новой силой. Тем не менее, он отказался от идеи пойти поесть, представив, как проведет весь следующий день, глядя на мир их глазами, а не собственными.

Он чуть было не выследил Викторию, чуть было не попросил покормить его. Но все же сдержался и продолжил избегать ее. По все тем же причинам и еще одной. Точнее, еще многим, но по одной самой важной. Она не хотела кормить его. Понимание этого разрывало на части, даже если он сам был в этом виноват. После того, как он с ней обращался…

Животный вой донесся из глубин его сознания. Тот, что он уже слышал раньше, но проигнорировал.

У него не вышло рассказать Виктории о встрече с ее матерью – той, что танцевала в лесу. Теперь он был уверен, кого он тогда видел. Воспоминания Виктории ожили перед его глазами. Как ее мать пыталась сбежать с ней, как Влад их настиг, как он наказал Викторию на глазах матери. Порка плетью с девятью хвостами, пропитанными той же жидкостью, что сейчас в его кольце.

Когда отец завершил наказание, ее спина напоминала клочья алых лент. Влад еще заплатит за это.

И Эйден собственноручно убьет его, уже по-настоящему. Скоро. Сначала надо только разобраться с Сорином.

«Эйден», – нервно позвал Элайджа.

– Ни слова больше, – сказал он себе под нос. – Вы обещали.

«Прости, но я только сейчас понял. Только что увидел. Тебе нужно принять таблетки. Хорошо? Пожалуйста».

«Что?!» – хором спросили Калеб и Джулиан.

– Что ты видел?

«Просто прими таблетки. Ты уже знаешь, эта битва может развернуться по-разному – каждый следующий вариант хуже предыдущего. А сейчас я увидел еще одну версию будущего. Картинки были разрознены и скошены, и я не уверен, что видел все в правильном порядке, но думаю, ты победишь, если примешь таблетки».

Как это возможно?

– У меня нет их с собой, – если он их не примет, то видение из прошлого Виктории возникнет посреди боя? Или его отвлекут души? – Да и мне понадобится твоя способность.

Ему нужно будет знать, что задумал выкинуть Сорин до того, как этот ублюдок реально это сделает. Сорин собирается убить его, в этом нет сомнений.

«Просто… отправь Викторию за ними».

– Зачем?

«Я же сказал. Высока вероятность, что ты не победишь без них».

Высока вероятность?

– Этого недостаточно.

«Окей, давай зайдем с другой стороны. Помнишь, каким холодным ты был?»

– Да, – не так-то просто это забыть.

«Так вот, это твой спасательный круг. Сейчас твой главный враг – твои же сильные эмоции. Таблетки помогут сохранить равновесие».

– Ничего не понимаю.

«Ага, я тоже», – присоединился Калеб.

«Просто прими таблетки, Эйден, – настаивал Элайджа. – Поверь мне, эмоции тебе не помогут».

А что-нибудь ему поможет?

– Ладно, – Элайджа никогда не ошибался. Или почти никогда, стоит заметить. Таблетки так таблетки. – Я…

Сорин возник на окраине лужайки, уже стремительно шагая к нему, двое его приспешников держали знамя над головами, остальные несли свои факелы. Дождь был им не помеха. Они выглядели как гибрид тени и света, угрозы и избавления.

Подул ветер со свистом… все ближе и ближе… шаги…

– Уже слишком поздно. Я не могу отправить ее сейчас, – это бы показало его слабость. Уязвимость.

Для вампиров внешний вид был всем, и если он будет выглядеть слабым и уязвимым, то проиграет битву, даже если победит Сорина.

– Нам нужно найти иной способ вернуться с победой.

Элайджа застонал:

«Этого я и боялся. Просто попытайся оставаться спокойным. Невзирая ни на что. Ладно?»

– Ладно, – легко сказать. Почти невозможно сделать.

Сорин со своими сторонниками уже был здесь, они стояли прямо внутри защитного круга, и Эйден четко видел лица каждого, в том числе Сета, Шеннона, Райдера – его друзей из людей. Они были связаны веревкой. Пленники.

Надо отдать им должное, они не выглядели напуганными. Сет с его черно-красными прядями, вода с которых стекала ему на глаза, был в бешенстве. Темная кожа Шеннона сливалась с тенями, но его глаза… Его зеленые глаза сверкали. Он с прищуром смотрел на Сорина, пытаясь заколоть того взглядом.

Райдер оставался самым спокойным из них троих. Он был шокирован происходящим до глубины души.

Начинать надо с главного.

– Отпусти их, – потребовал Эйден. – Сейчас же.

Дождь стал слабее до холодной мороси. Сорин кивнул, словно и сам рад пойти навстречу.

– Конечно, я их отпущу. Их свобода в обмен на корону. Легко, просто, и тебе не придется умирать.

Он мог принять условие, но став королем, Сорин может потом убить ребят в любом случае, и Эйден уже никак его не остановит.

– Только трус мог предложить такую сделку.

– Здесь, по плану, я должен был впасть в ярость и напасть на тебя? Прости, никакой злости. Называй меня как хочешь. Плевать, скоро все здесь будут называть меня королем.

– Ты слишком самоуверен.

– Просто уверен в себе. Но ладно. Не хочешь спасать своих друзей – я понимаю. Бессердечно с твоей стороны, но может, ты откажешься от короны, чтобы спасти свою девушку.

Пока Сорин говорил, один из его прихвостней проскользнул в толпе и приблизился к Виктории, схватив ее сзади за шею и вынудив опуститься на колени. Она попыталась сопротивляться, но явно не могла сравниться с ним в силе.

– И пока ты не спросил: она не может телепортироваться, – добавил Сорин. – Она пришла ко мне вчера, и я подмешал наркотик в ее напиток.

Виктория вздрогнула и посмотрела на брата как на предателя. Эйден сам почувствовал себя преданным. Она бросила его и пошла повидаться со своим братом, может даже выдала тому секреты Эйдена.

«После того, как ты с ней обращался, разве можно ее винить?» – спросил Элайджа.

«Спасибо, что помогаешь сохранять спокойствие», – мрачно подумал он, но души не могли слышать его мысли.

– Как ты можешь с ней так поступать? – спросил парень Сорина. – Она же твоя сестра.

Небрежно пожал плечами.

– Я кое-что понял за столетия. Каждый может пойти в расход.

Подбородок Виктории дрожал, и Эйден понимал, что она пытается сдержать слезы. Он напрягся. Неважно, что она натворила, неважно, что там произошло, он не мог вынести самой мысли о том, что она расстроена. Сильные эмоции? Только сейчас он осознал: если что-то и могло их вызвать, так это то, что связано с ней.

Любые сомнения в его чувствах к ней отпали в этот момент. Эйдену она не просто нравилась, он любил ее и сделал бы все возможное, чтобы ее уберечь. Более того, он ей доверял. Она могла пойти на встречу с братом, но не стала бы делать ничего, что поставило бы под угрозу Эйдена. Также как он, даже когда был не в себе, не подвергнул опасности ее.

«Эйден», – начал Элайджа, опять нервно.

– Нет, – сказал он. Больше не отвлекаться.

– Он без своего зверя, – крикнула Виктория, на последнем слове взвыв от боли. Видимо, тот тип сильнее сдавил ей шею.

Элайджа выругался. Искра в груди Эйдена вспыхнула гневным пламенем. На задворках сознания он слышал жалобный плач новорожденного. Точь-в-точь как в прошлый раз.

Только громче и злее, как сам Эйден сейчас. Души начали ругаться, Калеб и Джулиан требовали ответов, которые Элайджа отказывался давать.

Эйден приглушил их, как мог, и сосредоточился на Сорине. Мудак заплатит за боль Виктории. Кровью.

– На мечах? – спросил он, потому что их воин выбирал во всех видениях, которые были у Эйдена об этой схватке.

Секунда потребовалась Сорину на осознание смысла этого вопроса. Капитуляции не будет. Они сразятся. Удивление промелькнуло в его голубых глазах, прежде чем смениться рвением.

– Давай поступим в некотором роде честно. Без оружия. Голыми руками.

Эйден кивнул. Этого он не ожидал. Все не так, как было в видениях. Что это могло значить? Из-за чего все изменилось? Из-за таблеток?

– Если с головы Виктории или моих людей упадет хоть волос, я убью всех твоих приспешников, когда покончу с тобой, – сообщил Эйден Сорину. На полном серьезе.

– И кто теперь слишком самоуверен, м?

– Я хочу, чтобы ты поклялся. Что им не навредят ни сейчас, ни во время боя, ни после. Разумеется, независимо от исхода.

Сорин кивнул.

– Даю слово.

То, с какой легкостью он пошел на уступку, наводило на мысль, что тот никогда и не планировал навредить этим четверым. Это не изменит его приговор, но помогло сгладить самые острые углы ярости Эйдена.

Сорин дернул плечами, и черная мантия упала с них на землю, оставляя его таким же полуобнаженным, как и Эйден. Разница заключалась в том, что торс Сорина был покрыт свежими защитными символами. Не было видно ни одного дюйма чистой кожи. Только чернила поверх чернил, круги поверх кругов.

Эйден на секунду задался вопросом, от чего же защищался этот парень, а потом очистил свой разум. Нужно сосредоточиться.

Они оба подошли к центру металлического кольца и остановились на расстоянии выдоха друг от друга. Эйден бывал в стольких мордобоях, что не смог бы и сосчитать, но они все возникали под влиянием момента, его разум был помутнен от какой-либо эмоции или оскорбления, которое доводило его до точки кипения. Он никогда раньше не готовился к драке с холодным расчетом, как сейчас.

– Мне кажется, мы бы поладили при других обстоятельствах, – сказал Сорин прямо перед тем, как костяшки его пальцев полетели в глаз Эйдена.

Его рука двигалась так быстро, что Эйден увидел только что-то расплывчатое перед собой. Он отшатнулся назад, боль пронзила его голову. Он пытался устоять на ногах, пока весь мир вокруг затих, потемнел. Не было ни дождя, ни толпы, ни душ. Нет… ничего. Даже времени. Он оглох, онемел, ослеп, его ум полностью отключился.

Эйден просто стоял там, потерянный, тяжело дыша, пока не увидел внезапную вспышку белого. И вновь черное. Еще одна вспышка белого – эта длилась чуть дольше. Черное. Белое. Черное, белое, словно кто-то балуется с выключателем света в его голове.

Вдруг он услышал свист – единственный предвестник внезапного грохота, с которым мир вокруг него вернулся. Он слышал, знал, видел, но не было времени реагировать. Сорин возвышался над ним, кулаки как два отбойных молотка, бьют и бьют, серия ударов без остановки.

Давай же, давай. Вступай в бой. Со всей силы Эйден пнул его по яйцам. Если бы у Сорина все еще был его зверь, то тварь с ревом вырвалась бы в этот самый момент, чтобы защитить Эйдена от дальнейшего вреда, потому что Сорин согнулся от боли и взвыл от неудержимой ярости.

Низкий, подлый удар дал Эйдену необходимую передышку – и время, что взметнуть коленом, ударяя Сорина по подбородку. Тот упал на спину.

Эйден подскочил к нему, намереваясь пригвоздить его плечи коленями и просто начать избивать, но Сорин подтянул ноги, перевернувшись с Эйденом перед тем, как пнуть. В этот раз Эйден прилетел на лопатки.

Не успел моргнуть опухшими глазами, как Сорин оказался на нем.

Удар, удар, удар.

– Как только решишь сдаться, просто встань на колени и поклянись мне в верности.

– Иди в задницу, – выдавил слова между ударами.

– Не оригинально.

– Лучше не придумать.

Удар, удар. Несколько костей на лице уже треснули. Его нос, возможно, сломан; часть хряща явно смещена в сторону.

В него словно вкололи адреналин, и он побежал по венам, согревая его, наполняя силой. Но хватит ли этого?

«Успокойся. Ты должен быть спокоен».

Голос Элайджи.

К черту.

С рыком, созвучным с тем, что в его голове становился все громче, громче, громче, Эйден ударил сам. И еще, и еще, и еще, пока Сорин не оторвался от него, чтобы спасти свое лицо от превращения в кровавое месиво. Единственный шанс. Эйден приподнялся, схватил Сорина под мышками и толкнул, скидывая соперника с себя, но не разжал хватку, а тоже перевернулся, оказавшись, наконец-то, сверху.

Он сплюнул кровь и что-то, похожее на жвачку… зуб! Затем он взял лицо Сорина в одну руку, а другой врезал со всей злости.

Бам, бам, бам, так быстро, что он не видел свой кулак даже расплывчато. Или, может, у него на глазах стояла пелена, веки отчаянно хотели склеиться и (надеялись) зажить.

На радость Элайдже, каждый удар успокаивал Эйдена.

Но Сорин не долго сносил побои и ударил в ответ, отбрасывая противника. Эйден врезался в стену из наблюдателей. Некоторые упали вместе с ним, другие подтолкнули обратно, но он чувствовал желания их зверей. Желание выбраться и спасти его.

– Нет! – выкрикнул он. – Не надо! Оставайтесь!

Они подчинились – ни один не выскользнул из своих хозяев, обретая тело. Через какое время они позабудут его команду и поступят по-своему? Вероятно, скоро. Покончить с этим, надо с этим покончить.