Текст книги "Тень и Лёд (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

Действие яда ослабевало с каждой минутой, пока, наконец, Нокс не начал опять твердо стоять на ногах, а боль в плече не превратилась в ломоту. Его разум пребывал в смятении.

Он с трудом осознавал то, чему только что стал свидетелем.

Селеста последовала за ним через разлом. Вейл – его необходимость – убила ее, став бессмертной и вступив в Великую Войну. Через мгновение ее волосы начали мерцать, словно их посыпали бриллиантовой пудрой, кожа приобрела более глубокий оттенок, словно ее погрузили в поразительную смесь золота и бронзы, а глаза заблестели.

Бессмертие шло ей. Преуменьшение. Бессмертие чертовски шло ей.

Теперь, когда Селеста была мертва, осталось девятнадцать воинов…

Неправильно. Вейл сменила Селесту. Между Ноксом и победой все еще стояло двадцать воинов.

Вейл понятия не имела о том, что она вписалась в смертельную схватку и только что стала его врагом и главной мишенью для всех участников.

Вейл насмешливо ему отсалютовала.

– Раз уж я сейчас ничего не предпринимаю против тебя, почему бы тебе не рассказать, почему я вижу всю жизнь Селесты в своей голове?

Ее воспоминания? Нет. Невозможно.

– Ты ошибаешься. Ты не можешь…

– Окцизор, родная сфера Селесты. Гуннар, ее любовник. Ее возлюбленный, – поправила она. – Ты отрубил ему голову.

Она забрала воспоминания Селесты. Как? Почему?

Ответ нашелся за одно мгновение. Вейл обладала собственной сверхъестественной способностью. Поглощала ли она только воспоминания или все, что составляло личность человека? Например, его природные способности?

Если это так… теперь Вейл могла сделать свое тело невидимым и неосязаемым.

Он погладил подбородок. В любом случае, она делала то, чего не смог сделать ни один другой участник, и у нее был потенциал стать самым опасным соперником за всю историю Великой Войны.

Забудем о минусах на мгновение. Если бы ей удалось выкачать воспоминания врагов Нокса, она могла бы поделиться с ним их секретами, возможно, даже найти надежный способ разорвать связь с Анселем. Что же. Возможно, именно поэтому она была необходима Ноксу. Возможно, Вейл была нужна ему не для выживания на Терре, а для выживания после войны.

Но оставалась еще одна проблема. Как только она узнает о последствиях войны, ее слова станут для него мусором. Она захочет его поражения.

Голос наставника прошептал предупреждение из прошлого. «Твои враги будут атаковать только в двух случаях. Когда ты готов и когда нет, только тебе решать, как это произойдет».

Нужно забыть о том, что Вейл может сделать для него. Нокс должен покончить с ней здесь и сейчас. Такого опасного конкурента нельзя оставлять в живых. И в этой обстановке он мог сделать убийство максимально гуманным, даже безболезненным.

Он крепче сжал свой кинжал…

{Защищай ее. Пока. Она необходима}

Появилась оговорка… «пока». Он мог бы уделить ей несколько дней, даже неделю. Или две.

Очень хорошо. Он отсрочит ее казнь.

– Мы собираемся провести некоторое время вместе, – сказал он.

– Соседи по комнате. Ура.

Нокс нахмурился.

– Ради твоей безопасности, ты должна помнить, что я не прощаю людей и презираю угрозы.

– Неужели? Так с чего я взяла, что ты их любишь? О, да. Потому что ты постоянно их раздаешь, – съязвила она и вздернула подбородок.

Он проигнорировал ее замечание и сопутствующую ему вспышку вины.

– Когда речь заходит о моей безопасности, я сначала действую, а потом задаю вопросы.

– Это замечательно, великолепно. Но вместо того чтобы вновь мне угрожать – что, кстати, становится привычным – почему бы тебе не отпустить меня, как предлагалось изначально? – Чем больше она говорила, тем меньше убедительности было в ее голосе.

Он оглядел ее с головы до ног. Рубашка, которую она позаимствовала у него, была пропитана кровью и порвана на воротнике. По крайней мере, рана от меча Селесты в процессе заживления, благодаря бессмертию Вейл.

Она покачнулась, несмотря на восстановление, и он сказал:

– Должно быть, у тебя внутренние повреждения. Ты теряешь силы.

– Должно быть? Спасибо, Капитан Очевидность, я не заметила. – Она вздохнула и, казалось, поникла. – Прости. Я не хочу огрызаться. Меня просто никогда не протыкали ножом, так что не уверенна, как правильно себя вести после инцидента. Это хорошее оправдание, верно? Ты принимаешь его?

– Не думаю, что ты должна упоминать о методах, которые используешь, чтобы манипулировать мной. – Но это было очаровательно.

Очаровательно? Хмурый взгляд вернулся.

– Я не пыталась убить тебя ранее, – сказала она. – Только хотела тебя ранить.

– А что потом, хм? – Он ощупал ее спину, проверяя, нет ли оружия.

Вейл наклонилась к нему, словно отчаянно нуждаясь в его тепле.

– Я собиралась связать тебя, а потом придумать путь побега.

– Связать врага. Превосходная идея.

Он взял ее на руки.

Никакого сопротивления. Она положила голову ему на плечо.

Либо она была в шоке и слишком слаба, чтобы сопротивляться, либо какой-то ее части, нравилась какая-то часть него…

Его грудь сжалась. Нокс уложил ее на кровать и осторожно связал запястья лианами деревьев. У него были цепи, спрятанные в шкафу, тонкие металлические звенья, которые она не могла разрезать или сломать. Связанные руки – лучший выбор, но он не мог заставить себя использовать их и испортить ее кожу.

– Это действительно необходимо? – спросила она. – Я выучила свой урок, честное слово. Мечи опасны, и мы не должны с ними играть.

Он наклонил голову и прищурился, глядя на нее так же, как часто смотрел на своих жертв. Выражение, известное как «взгляд смерти».

– Ты можешь оставаться связанной, или я убью тебя. Выбор за леди.

Наступила тишина, в ее голове явно шла работа мыслей. Ей действительно нужно было подумать об этом?

Потом Вейл вздохнула.

– Привяжи их. Пока. Но я оставляю за собой право пересмотреть свое решение позднее.

– Очень жаль, так грустно для тебя, – сказал он, используя ее собственные слова против нее самой. – Пока мы вместе, я оставляю за собой право принимать за тебя решения.

– О, отлично. Я так рада, что ты понимаешь, – продолжала она, как будто он ничего не говорил. – Из-за того времени, что ты провел в ледяной ловушке, ты знаешь ужасы принудительного заключения и не хочешь, чтобы меня постигла та же участь. Это так мило и чутко с твоей стороны. Спасибо.

Пытается вызвать у него симпатию? Ей нужно принять правду: он не испытывал сочувствия.

Чтобы доказать это, он затянул лианы. Когда она вздрогнула, Нокс почувствовал еще один спазм в груди, но не ослабил путы.

– Во всяком случае, это, наверное, к лучшему. В моей голове бушует война.

Кожа вокруг ее соблазнительного рта натянулась, когда она закрыла глаза. Пот выступил у нее на лбу, стекая по вискам.

– Скажи мне, что ты видишь и чувствуешь.

– Ненависть… решимость… необходимость убить… нежелание убивать.

Он обдумывал, стоит ли объяснять то, что, по его мнению, произошло, или позволить ей самой во всем разбираться.

Невежество сделает ее менее или более опасной?

– Ты была права, – сказал он. – Селеста и Гуннар были любовниками. Он случайно не рассказал ей о своем мече? Какими особыми способностями он обладал. – Он пытался говорить небрежно, но у него ничего не вышло.

– Меч… нет. К сожалению.

Правда или ложь? Он выпятил челюсть, но сказал:

– Ладно, давай тебя подлатаем.

Давление в груди только усилилось, когда Нокс собрал медикаменты. К тому времени, когда он вернулся в постель, то удивился, что его сердце не взорвалось.

Не только его состояние ухудшилось. Вейл смотрела на него, ее карие глаза остекленели от боли.

– Так и будешь там стоять? – огрызнулась она. Любой другой стал бы проклинать его существование или умолять о помиловании. Но не его Вейл. – Ты сказал, что залатаешь меня, так что, черт возьми, приступай.

– Когда тебе больно, ты ведешь себя хуже чудовищ Адвевета. Принято к сведению.

Если у нее и была чопорная и правильная сторона, Нокс не видел никаких реальных доказательств этого. И был рад.

Почему ее язвительность так привлекала его? Почему что-то в ней привлекало его? Ему не нужна она или кто-либо еще. Необходима? Едва ли. Она была багажом, который он не хотел нести. Красивым багажом, да, но все равно обременительным.

Она станет главной мишенью. Убить ее здесь было бы милосердием.

{Защищай}

«Хорошо. Ты меня убедил».

Примостившись рядом с Вейл, Нокс принялся за работу. Он разрезал ее рубашку и внимательно осмотрел рану. Рана оказалась не такой зажившей, как он думал, ключица рассечена так глубоко, что можно было разглядеть кость. Только края покрылись струпьями. Кровь размазалась по всему ее торсу и запятнала прекрасные розы, вытатуированные на животе.

Жесткими движениями он очистил рану и нанес обезболивающую мазь.

– Мне нужно наложить швы? – спросила она.

– Возможно, – сказал он, но все равно обмотал ей плечо бинтом. – Твоя кожа будет расти вокруг нитей, и мне придется их вырезать.

– Никаких швов. Ты верно заметил. – Она захлопала ресницами, выражая невинность. – Подаришь мне еще одну рубашку?

– Ты можешь взять еще одну, когда мы будем уверены, что ты не истечешь кровью.

– Еще одно верное замечание. Я просто хочу… – Она ахнула. Застонала. – Прекрати, Нокс, пожалуйста, прекрати.

Он схватил ее за подбородок.

– Сосредоточься на мне, вейлина. – Ласковое обращение вырвалось внезапно, сбивая его с толку, но причины не стоили того, чтобы их сейчас анализировать. – Несмотря на смятение и боль, тебе есть что праздновать. Когда ты убила Селесту, ты получила больше, чем ее воспоминания. Теперь ты бессмертна.

При слове «убила Селесту» она вздрогнула. Ее моральный кодекс получил серьезный удар и вскоре получит еще один, и еще, пока не разрушится безвозвратно.

– Я бессмертна, как и ты?

– Именно. Ты можешь умереть только путем обезглавливания, удаления сердца или сжигания твоего тела в прах.

– Бессмертна, – глухо повторила она.

– Передача памяти не происходит, когда мы совершаем убийства. Такая особенность только у тебя. Расскажи мне, что ты видишь, и не упускай никаких деталей.

– Сестры… семья, любовь. Может быть, я смогу их спасти? Должен же быть какой-то выход.

– Ничего подобного.

– Возможно…

– Ты думаешь, что остальные не пытались спасти людей, которых мы любим?

Вейл всхлипнула, звук был одновременно жалким и выворачивающим наизнанку.

«Отбрось чувства».

Нокс совершил ужасные вещи, чтобы спасти свою дочь. В конечном счете, только одно имело значение – победа.

Каждую миллисекунду Второй Великой Войны в его голове проносились три «если бы».

1. Если он умрет.

2. Если Минке не исполнится восемнадцать, когда он умрет.

3. Если она будет считаться взрослой, когда он умрет.

Когда она была ребенком, ее отдали в Высший Совет для обучения в качестве Наблюдателя. Став взрослой, стала бы кандидатом на смерть… если бы не сбежала от своей временной семьи.

Но, в конце концов, она все равно умерла в страданиях.

«Я должен был вернуться к счастливому взрослому человеку, который рад увидеть меня снова. Вместо этого…»

Вдох, выдох. Хорошо, все хорошо. Он дышал. «Очисти свой разум. Ничего не чувствуй».

– Ой-ой. Могу сказать, что ты сейчас имеешь дело с эмоциональным расстройством. – Вейл издала безумный смешок, как будто ее это позабавило, вызвало отвращение и одновременно она готова была разрыдаться. – Просто… забудь о себе на секунду. Я ничего не понимаю. Объясни все, пожалуйста, словно ребенку.

Он помассировал затылок.

– Когда обнаруживается новый мир, лидеры тридцати девяти изначальных миров надеются объявить ее своей. Больше земли означает больше ресурсов и больше граждан, которых можно использовать в качестве рабов или оплаты. Чтобы предотвратить крупномасштабную войну и тем самым уничтожение этих вновь открытых территорий, был создан Высший Совет. Они организуют Великие Войны, в которых король или королева посылает одного представителя, чтобы сражаться от их имени. Победитель получает мир. Неудачники умирают. Иногда, несколько Великих Войн проходят одновременно в разных мирах. Иногда проходят столетия, прежде чем обнаруживается новый мир.

– Великая Война. Высший Совет, – эхом повторила она, ее голос, казалось, был заглушен лезвием. – Ты здесь, чтобы бороться за контроль над Землей. Не с армией, а с соперниками.

– Да.

– Вы военные шлюхи. – Она нахмурилась еще сильнее. – Вот это… это версия моего источника. Поскольку главный герой каждой сказки спасает положение, мне гарантирована победа. Если только я не злодей.

Ее бред был очарователен.

Внутренне Нокс ударил себя. Опять это слово.

Побледнев, она добавила:

– Я обезглавила кого-то. Должно быть, я злодей.

– Ты выжила, Вейл. Как и все мы.

Он сомневался, что его слова проникли сквозь ее помутнение рассудка, поэтому попробовал еще раз.

– Короли и королевы порабощают тех, кого любят участники войны, чтобы использовать их в качестве стимула. Если воюющий побеждает, его близкие спасаются. Если воин проигрывает, его близких убивают или отдают в Высший Совет, в зависимости от их возраста. Как только Селеста умерла, ее королева об этом узнала. У всех нас есть передатчики. – Он поднял руку, постучал указательным пальцем и указал на древо жизни у себя на плече. – Один – для нашего правителя, другой – для Высшего совета. Оба активны и умирают вместе с нами. Если королева Селесты похожа на моего короля, то каждый член ее семьи был казнен в течение нескольких минут после ее смерти. Это обычная практика, чтобы доказать будущим воинам, что неудача имеет последствия. Никакой жалости, никогда.

Слезы увлажнили ресницы Вейл, а затем потекли по ее щекам.

– Убив Селесту, я приговорила ее сестер. То есть мой счетчик смертей равен пяти жизням.

Ее уязвимый вид разрывал внутренности Нокса в клочья.

– Будут ли мои близкие порабощены? – прохрипела она.

– Ваши правители ничего не знают о войне. Пока.

– Да или нет? – она настаивала.

– Нет.

Часть ее напряжения испарилась.

– Сколько близких ждут твоей победы?

Теперь эти клочья воспламенились.

– Ноль. – Он протолкнул это слово сквозь колючий комок в горле. – У меня была единственная любимая, но она умерла вскоре после того, как я был вынужден покинуть свой дом, чтобы бороться за право владения другим миром.

Черты ее лица смягчились, и она сказала:

– Мне так жаль, Нокс.

Сострадание к человеку, который похитил ее и связал? Трюк, конечно же.

– Я знаю, каково это потерять семью, – сказала она, ее голос был таким же мягким, как и выражение лица.

– Да, но у тебя всегда была сестра, чтобы…

– Не всегда. Мы не кровные родственники. Я была одна в течение многих лет, прежде чем ее встретила. Она мой единственный друг, моя спасительная благодать. Мой спецназ. Суперженщина и терапевт.

И он разделил их. Внутренности опять разорвались и сгорели.

Ее брови сошлись вместе, складка образовалась над носом.

– Если ты не борешься за спасение семьи, тогда зачем сражаешься?

Признать, что он был рабом, вынужденным подчиняться всем приказам своего короля? Нет. Гордость требовала, чтобы он подольше скрывал это сокровище.

– Какие еще воспоминания ты видишь?

Она позволила сменить тему разговора без возражений.

– В основном я вижу, как жестоко ты убил Гуннара, моего защитника. – Она задохнулась – Ты также собирался убить меня.

– Ты имеешь в виду защитника Селесты? Я собирался убить Селесту. – А разница действительно имела значение? Когда-нибудь он убьет и Вейл.

В ее глазах мелькнуло отвращение.

– Ты пытался ударить ее ножом в горло. Когда это не удалось, то постарался задушить.

– Все верно.

И он не будет чувствовать себя виноватым. Победа равнялась свободе.

Она резко тряхнула головой и пробормотала:

– Так много воспоминаний и чувств. Я теряю представление о том, что реально, а что нет.

– Вот что реально. Обезглавив Селесту, ты присоединилась к Великой Войне. Теперь ты воин. Представитель Терры. – На самом деле второй представитель. – Ты должна сразиться с двадцатью другими воинами насмерть.

Она дважды моргнула.

– Присоединилась к… Нет. Ни в коем случае. Не я. Я отказываюсь.

– Отказ не отрицает реальности, Вейл. Дело сделано. Любой, кто убивает воина, автоматически добавляется в список участников.

– Нет.

– Правила есть правила, выживет только один. Он получит контроль над Землей от имени своего правителя.

– Нет, – повторила она, качая головой. – Я желаю вам, ребята, всего наилучшего с вашими разборками, но я отказываюсь. И возвращаюсь к своей прежней жизни.

Он замер.

– Есть способ проиграть.

– Скажи мне!

– Ты должна вырезать на своем лбу Метку Позора, предстать перед Наблюдателем по имени Семерка и вечно жить с сознанием того, что подвела свой народ.

Любая надежда, которую она питала, увяла. И все равно она сказала.

– Меня не волнует, что я могу подвести людей. Все они отстой. Мы превратили этот мир в дымящуюся мусорную фабрику.

– Тогда поставь метку. Позволь другому миру завоевать вашу мусорную фабрику, отдав судьбу твоей сестры в руки другого вида.

«Что ты делаешь? Прекрати!» Если она хочет выйти из войны, он должен поощрять ее, а не отговаривать.

– Во-первых, нам было бы лучше оказаться под руководством другого вида. Хотя что я могу знать? А во-вторых, у нас есть мощное вооружение. Удачи в захвате.

– Твой народ склонится перед новым королем, это я тебе обещаю. У них не будет выбора. Как часть награды победителя, Наблюдатели врываются, убивают текущих лидеров и клеймят каждого гражданина как раба. Вот увидишь. – На самом деле, нет. Не увидит. К этому времени она будет мертва.

«Не рычи в знак отрицания». Хороший воин не заботится ни о чем и ни о ком; он проявляет контроль во всем. «Помни это».

На ресницах Вейл блеснула слезинка. «Уйди. Не прикасайся…»

Он протянул руку – «не смог остановиться» – и осторожно вытер влагу.

– Если ты вернешься к своей сестре во время войны, то поставишь ее под прицел очень опасных воинов, которые без колебаний используют ее против тебя.

– Но… она больна, – выдохнула она.

– Подумай, Вейл. Вспомни воинов, с которыми столкнулась в тюрьме. Ты веришь в то, что они не решатся причинить вред больной девушке, если этот поступок приблизит их к победе?

– Неужели Зион использует ее против меня?

– Он является единственным исключением. Как я уже говорил, он не причиняет вреда женщинам, даже тем, кто активно пытается его убить. Я верю, что он будет ее охранять.

Она вздрогнула от облегчения, заскрипев лианами.

– Так где же находятся эти другие миры? Сколько таких побед было одержано?

– Существует Альянс Великой войны, состоящий из тридцати девяти миров, о которых я упоминал. Давным-давно они объединились, чтобы поделиться своими передовыми технологиями. Высший Совет использует эти технологии для поиска новых миров.

– Продолжай, – сказала она.

– По последним подсчетам, было сто семнадцать войн. Уверен, что их число увеличилось после моего заключения. Однако количество территорий в основном остается прежним. Когда новая территория завоевывается, то она получает название выигравшего мира.

– Как женщина, которая берет фамилию своего мужа.

Нокс кивнул.

– Только тогда, когда территория выигрывает свою собственную Великую Войну, она добавляется к списку. Таким образом, за последние тринадцать сотен лет их число могло возрасти. Некоторые из миров любимы повсеместно, некоторые презирают. Некоторые жестокие, некоторые мирные.

– Я все еще не понимаю. Зачем так напрягаться?

– В прошлом, когда открывался новый мир, вторгались другие, полные решимости заявить на нее свои права. Последовали сражения и царили разрушения. Для сохранения приза была создана новая система.

Во всяком случае, такова была пропаганда, распространенная Высшим Советом. Нокс считал, что Высший Совет сохраняет ресурсы, земли и людей для себя и только для себя. «Только одна забота».

Грудь Вейл быстро поднималась и опускалась.

– Игра, – сказала она. – Все это… это просто игра. Игра живыми, дышащими игроками.

– В каком-то смысле да, хотя это имеет вполне реальные последствия и награды.

– Как и Джуманджи. – Она рассмеялась, как сумасшедшая. – Как долго идет конкретно эта игра?

– Столько, сколько потребуется. Здесь нет ограничения по времени. – Он готов был поспорить, что Высший Совет сожалеет об этом решении.

– Игра должна была прекратиться, когда вы, ребята, превратились в замороженных сексуальных кукол. Или вы предпочитаете термин «замороженные полуфабрикаты»? – сказала она. – Как тебе удалось, наконец, вырваться на свободу?

– Полуфабрикаты? Поясни.

Образы, которые появились в его голове…

Прелестный румянец окрасил ее щеки.

– Давай двигаться дальше.

Очень хорошо.

– Жезл Климы обладает силой управлять погодой. Либо он вышел из строя, либо диапазон его действия был превышен из-за случайного перепада температур.

– Глобальное потепление. – Румянец исчез, оставив ее бледной. – Я изучала его, парниковый эффект и таяние льдов на одном из моих занятий.

– Объясни.

– За эти годы люди использовали так много ископаемого топлива и уничтожили так много деревьев, что количество углекислого газа в воздухе увеличилось, и это привело к постепенному повышению общей температуры планеты.

– Ах. Теперь я понимаю. Ивилэнд шел по той же тропинке. Во время войны, которая предшествовала моему рождению, мы прошли точку невозврата – наш мир стал токсичным, загнав граждан под землю.

– Я не хочу, чтобы то же самое случилось с Землей.

– Тогда тебе придется выиграть и все исправить.

– Это вообще возможно? Будь честнен.

– Как и ты, Селеста убила воина, чтобы вступить в войну за свое королевство. Поскольку она победила, ее королева сохранила свою функцию лидера.

Вейл выдохнула, и он решил не упоминать о разнице в ее обстоятельствах. Селеста не воевала против Нокса.

– Как именно она победила? – спросила Вейл.

– У тебя есть ее воспоминания. Ты должна знать.

До прибытия на Терру он изучал хроники, написанные о каждой войне. Подробности собраны королевскими писцами. О Селесте существовало две разные теории, и обе они демонстрировали безжалостность, сравнимую с его собственной. Либо она соблазняла воинов и использовала их как щиты, либо она соблазняла воинов и использовала их как приманку.

После того, как Нокс увидел ее битву с Бейном и почувствовал клинок ее меча, он заподозрил, что она обладала навыками для убийства. Очевидно, ее обучили, но Селеста мудро скрывала свои навыки. Неожиданность была таким же оружием, как и меч.

Теперь, благодаря ее воспоминаниям, Вейл получит ускоренный курс бойца, что сделает ее еще более опасной.

В то время как другие мужчины выставляли себя дураками из-за Селесты, Нокс не был бы таким легковерным. Он никогда не доверится Вейл. Доверие приводило к предательству, без исключений.

«Не забывай об этом».

– Когда Терра…

– Земля.

– Когда Земля была обнаружена, королева Окцизора послала сюда Селесту, делая ставку на то, что именно она выиграет мир.

– Выжить, когда на тебя охотятся убийцы, сохранить мой дом, – пробормотала Вейл. – Ясно.

«Вот оно». Тот самый момент, когда невольный воин начинал надеяться, строить планы.

Нокс не стал рассказывать ей о другом представителе Терры – Эрике, Угрожающим Жизни – потому что еще не знал, что это значит. Насколько ему было известно, два смертных из одного и того же мира никогда не вступали в войну.

– Если я выиграю, – сказала она и облизнула губы, – все останется по-прежнему?

– Ничто уже никогда не будет прежним. – Нокс смягчил свой тон. – Поскольку ты не вступила в войну от имени короля или королевы, ты будешь коронована и ответственна только перед Высшим Советом. – Они входили в опасные воды, тема начала указывать на его порабощение Анселем. В любом случае, эти подробности не имели к ней никакого отношения; она не могла победить. Он предпримет шаги… «Не обращай внимания на чувство вины!» – Я поделился с тобой своими знаниями. Пришло время тебе поделиться со мной.

– Во-первых, я делюсь с тобой знаниями с тех пор, как мы встретились. Во-вторых, я все еще обдумываю все, что ты мне сказал. И все, чему я выучилась у Селесты. Но ладно, стреляй. Я расскажу тебе все, что смогу.

– Как ты добыла мой кинжал, пока меня не было?

Она поморщилась.

– Конечно, ты начнешь с этого. Учитывая, что ты сейчас вибрируешь от гнева, я думаю, что оставлю эту информацию при себе.

Он полагал, что сможет вытрясти из нее все это пытками. Но…

{Пока не причиняй ей вреда}

Нокс стиснул зубы. Но. Мысль о том, чтобы испортить ее прелестную плоть, вызывала у него отвращение. Она и так достаточно пострадала. Слишком.

– Я тогда выясню это сам, – проскрежетал он.

Нокс подошел к нише. Заметив на полу ветку дерева, он сильнее стиснул зубы. Его тени были послушными, а не разумными; они бы отреагировали на движения Вейл, чтобы избежать встречи с ней, как было приказано.

Если бы она подошла слишком близко, слишком быстро… если бы она стояла на одном месте и махала веткой в другом, то, казалось бы, что она находится в двух местах одновременно.

Умная женщина. Он проигнорировал вспышку уважения и смятения. Перед последней регистрацией он сказал Шайло, чтобы не влюблялся, как другие воины. «Именно это я и делаю сейчас».

Нокс побледнел и вернулся к Вейл.

Ее пристальный взгляд не отрывался от его глаз, золото было сверкающей звездой, окаймленной зеленым цветом.

– О, боже. Я почти уверена, что мы достигли моей любимой части разговора. Того момента, когда ты угрожаешь мне.

Она издевалась над ним?

Нет, понял он. От нее исходил едва заметный намек на страх. Она боялась его реакции, но решила ее скрыть.

Что-то сжалось в груди, вновь возникло ощущение, которое он начинал ненавидеть.

– Пока я сохраню тебе жизнь. Не заставляй меня сожалеть об этом.