Текст книги "Голливудские дети"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)
ГЛАВА 47
Дожидаясь наступления утра, Джорданна то бодрствовала, то погружалась в неспокойную дремоту. Было около шести, когда слабый свет начал проникать сквозь небольшое окошечко в стене погреба. И только тогда она поняла, что рядом с ней находилась не кто иная, как Черил, которая тоже была пленницей в этой темнице.
Почувствовав немалое облегчение оттого, что она не одинока, она подползла к Черил насколько смогла и довольно сильно пнула ее ногой.
– Просыпайся, – умоляла она, – это я, Джорди. Пожалуйста, просыпайся. Мы здорово влипли.
Черил слегка пошевелилась.
– Просыпайся, просыпайся, – не унималась Джорданна.
– Боже, – простонала Черил, пытаясь приподняться. – Я себя чувствую просто ужасно. Похоже, меня отравили какой-то гадостью.
– Не паникуй. – Джорданна старалась говорить как можно тише. – Нас заперли в погребе. Я думаю, это похищение с целью выкупа.
– Это еще хуже, – с трудом выдавила Черил, припоминая, что с ней произошло.
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь, мы давали показания против актера, который убил Ингрид Флорис?
У Джорданны похолодело внутри. У нее появилось предчувствие чего-то ужасного.
– Да.
– Это он. Это Зейн Рикка.
Господи, да они действительно попали в переделку!
– А ты откуда знаешь?
– Он сам мне сказал, – произнесла Черил уже немного окрепшим голосом. – Это не просто похищение. Он жаждет отомстить нам.
– Ничего у него не выйдет. – Джорданна отказывалась верить в самое худшее. – Нас двое, а он один. Мы выкарабкаемся.
– Легко сказать, тяжело сделать.
– Не вешай нос, Черил. Нам с тобой сейчас главное – не раскисать.
– Что мы можем предпринять, если мы связаны и скованы наручниками? У нас нет ни малейших шансов.
– Как ему удалось заманить тебя в ловушку?
– Я ехала домой. По дороге у меня кончился бензин. Он предложил мне воспользоваться телефоном у него в машине, и я сдуру согласилась. У него было оружие. Он привез меня сюда, насильно влил в меня какое-то пойло – думаю, это был наркотик. Это последнее, что я помню. А с тобой что приключилось?
– Он протаранил мой «порше», и я, как последняя идиотка, вылезла, чтобы осмотреть повреждение. А потом он применил хлороформ.
– Видимо, он все спланировал очень тщательно, – заметила Черил.
– Все будет в порядке, – бодро заверила Джорданна. Мысли вихрем проносились в ее мозгу. – Когда-нибудь ему придется отвести нас в туалет и накормить. И при первой же возможности мы преподнесем ему сюрприз. Ты когда-нибудь изучала боевые искусства?
– Нет.
– А мне приходилось. Причем достаточно долго. И меня научили в экстремальных ситуациях сохранять выдержку и выжидать, когда настанет благоприятный момент.
– Это как?
– Главное – нащупать его уязвимые места. Например, при попытке изнасилования – благоприятный момент наступает, когда мужчина отвлекается, чтобы расстегнуть ремень. Тогда-то ты и берешь его тепленьким.
– Господи, – опять заныла Черил. – Меня сейчас просто наизнанку вывернет.
А Джорданна тем временем продолжала.
– А какие у него самые слабые места? Пах и глаза. Значит, нужно бить либо туда, либо туда.
– Меня действительно отравили, – бормотала Черил, попытавшись сесть и вскрикнув от ужаса, когда по ее ноге пробежал таракан.
– Если тебя похитили, или ты просто находишься в опасной ситуации, – продолжала Джорданна, – самое главное, быть приветливой со своим похитителем. Играть на его человеческих чувствах. Мы должны разговорить его, убедить его в том, что мы – его друзья.
– Друзья? – возмутилась Черил. – Надеюсь, ты шутишь?
– Приди в себя, – повелительно сказала Джорданна. – Гораздо труднее причинить вред тому, кого знаешь.
– Можно попробовать. – Черил била крупная дрожь. – Я хочу только одного – выйти отсюда живой.
Ее плащ распахнулся, открывая ее пикантный наряд.
– Что это, черт возьми, на тебе надето? – полюбопытствовала Джорданна.
– Ну, чего уставилась? – Черил быстро запахнула плащ. – Это моя рабочая одежда.
Джорданна покачала головой. Не будь ситуация настолько неподходящей для веселья, она бы расхохоталась.
– А неплохо выглядит. Недурной прикид, в самый раз для похищения.
– Спасибо. Я вовсе не планировала быть похищенной, поэтому и оделась так, – парировала Черил, к которой понемногу возвращалось самообладание.
– Вот что мы должны сделать, – решила Джорданна, бросив взгляд на часы. – Сейчас еще рано. А он, скорее всего, спустится сюда не раньше семи или восьми. Нам стоит поспать хоть немного. Набраться сил. Когда он спустится и снимет с нас наручники – мы за него возьмемся. Помни – пах и глаза. Мы должны навалиться на него вместе, Черил. Наш козырь – это элемент неожиданности.
– Как мне плохо, – стенала Черил, – не знаю, чем он меня напичкал, но у меня такое ощущение, что я сейчас отдам концы.
– Это просто отравление.
– Не знаю. Мне никогда не было так погано.
– Эй, возьми себя в руки. Мы должны с этим справиться, – твердо сказала Джорданна. – Не волнуйся, все будет в порядке.
Ее голос звучал уверенно и бодро, но в глубине ее души затаился ужас.
Он проспал ровно семь часов. Он знал, что отдых ему необходим. К этому его приучила мать. Она научила его еще очень многим вещам, большинство из которых ему хотелось бы забыть.
Теперь обе девчонки валяются в погребе и никуда оттуда не денутся, но Он еще не решил окончательно, как с ними поступить. Когда-нибудь Он прикончит их, но для начала неплохо было бы поиграть с ними, заставить их страдать так же, как страдал Он в течение последних семи лет.
Да, для него будет величайшим наслаждением наблюдать за тем, как они корчатся в муках на полу.
Но Он еще не знал точно, как Он этого добьется. Вероятно, достаточно будет просто подержать их в течение некоторого времени связанными в погребе. Психологически они настроились на какие-либо действия с его стороны. А что, если Он ничего не будет делать? Просто держать их на цепи, как диких зверей, пока они не умрут медленной, мучительной смертью?
Эта мысль пришлась ему по душе.
Быть хозяином ситуации – что может быть приятнее?
Грэнт никогда не поднимался раньше полудня, а если же это все-таки случалось, то его обычно терзало похмелье. В четверг он проснулся около десяти и валялся в постели, рассчитывая подремать еще немного.
Вдруг он сообразил, что, хотя он оставил для Черил записку с просьбой позвонить, она не удосужилась этого сделать. Отказавшись от попытки снова заснуть, он потянулся к телефону и набрал ее номер.
Временами Черил проявляла непростительное легкомыслие. Найдя записку, она должна была бы позвонить сразу же, еще вчера вечером. Он хотел предупредить, что ею интересуется детектив, ведь если им грозят неприятности, она обязана найти способ выпутаться из них. У Черил была власть, или по крайней мере у ее отца, который был гораздо влиятельнее его собственного довольно посредственного папаши.
Он еще раз попытался дозвониться до Черил. Она, конечно, не настолько глупа, чтобы остаться на всю ночь у этого клиента.
Нет, даже Черил не пришло бы это в голову. Она любила иногда поиграть в опасные игры, но сумасшедшей все-таки не была.
Его даже начали мучить слабые угрызения совести. Наверное, не следовало отпускать ее одну на эту встречу. Хотя, по большому счету, она была так же виновата, как и он. Свою голову на плечах надо иметь.
А теперь ему придется вызволять ее.
Он соскочил с кровати, полюбовался на собственное отражение в зеркале ванной, зачесал назад свои длинные волосы и решил наведаться к Черил домой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
– Найдется для меня минутка? – спросил Майкл.
– Что, простите? – не поняла Кеннеди.
– Это Майкл. Вы меня еще помните? Можно мне приехать и приготовить для вас завтрак?
– Я никогда не завтракаю.
– Сделайте исключение.
– Сейчас слишком рано.
– Но вы-то уже встали? Я ведь вас не разбудил.
– Это потому, что я работаю над статьей.
– Какой статьей?
– Зейн Мерион Рикка. Лос-анджелесский душитель. Скоро должны дать ордер на его арест.
– В самом деле?
– Я наняла людей собирать информацию о нем, и кое-что интересное они уже обнаружили.
– Почему бы вам не рассказать мне все, когда я к вам приеду?
– Вы, наверное, не расслышали меня, Майкл. Я никогда не завтракаю.
– А как насчет раннего обеда?
– Вы на редкость упорны.
Он попытался сложить в свои слова как можно больше убедительности.
– Мне так не хватало вас вчера вечером, Кеннеди. Да, знаю, я не позвонил, но мне пришлось срочно вылететь в Нью-Йорк. Это было связано с моей дочерью.
– Так вы нашли ее? С ней все в порядке?
– Да, все замечательно.
– Прекрасная новость.
– Мне нужно с кем-то поделиться. – Он сделал паузу, призывая на помощь все свое обаяние. На сей раз все это не было пустой болтовней: он говорил совершенно искренне. – И я предпочитаю вас, а не Квинси.
Она улыбнулась.
– Из вас так и сыплются комплименты. Но я действительно не против того, чтобы побеседовать с вами о мистере Рикке, поэтому приезжайте.
– Тогда адресок, пожалуйста.
– Оказывается, – вздохнула она, – вы действительно хотите всего и сразу.
– Вы не ошиблись.
Джерри Раш прибыл на встречу в сопровождении почетного эскорта, который был совершенно необходим звезде такого масштаба. Дарла семенила за ним, как и подобает примерной голливудской жене, причесанная и наряженная, как на парад. За ней шествовал личный парикмахер Джерри – о плачевном состоянии шевелюр престарелых кинозвезд известно всем, – а следом за ним персональный гример – смазливая грудастая девица.
Бобби смотрел на эту процессию, надеясь, что останется в живых после работы с Джерри. Но в одном он был уверен: ему придется попотеть.
Мак хотел прорепетировать каждую сцену, прежде чем снимать. Когда он сказал об этом Джерри, тот разразился хохотом.
– Репетировать? Репетировать, черта с два! Это вам не театр.
– Именно так я и работаю, – спокойно произнес Мак.
– Он так работает, видите ли!
– Это его стиль, – вступил в разговор Бобби.
Это был переломный момент. Все ждали, как Джерри отреагирует на вмешательство сына.
Джерри решил было сразу закатить истерику, но здесь была Дарла, зорко следящая за каждым его шагом. Нужно рассмотреть все «за» и «против». Она наверняка будет его пилить за это, да и настроение у него неподходящее. Кроме того, Дарла была обеспокоена состоянием их финансов. Она экономила на всем, но это не спасало положения. А он, перестав в последнее время получать предложения сниматься, не мог себе позволить пренебречь подвернувшейся возможностью.
– Ладно, давайте репетировать, – великодушно согласился он. – Я посмотрел сценарий, выучил текст и еще ни капли спиртного в рот не брал. – Он похлопал Бобби по плечу. – Спокойствие. Все будет отлично.
Бобби бросил взгляд на Мака, который недоверчиво покачал головой.
– Хорошо, – сказала Бобби. – Давайте репетировать.
Как бы он хотел, чтобы Джорданна приехала пораньше! Ему просто необходимо было, чтобы она находилась поблизости. Ее поддержка была бы очень кстати: у него было сильное подозрение, что денек предстоит тяжелый.
Как только они приступили к работе, Бобби полностью вжился в образ и забыл обо всем на свете. То же самое произошло и с Джерри.
Им понадобилось несколько минут, чтобы «притереться» друг к другу, а потом они заработали слаженным дуэтом. Два актера делали свое дело. Два великолепных актера.
Когда они прогнали каждую сцену как минимум по три раза, Мак наконец сказал «стоп».
– Я доволен. А вы, ребята, как? Джерри кивнул и повернулся к Бобби.
– Ты действительно был хорош, ты знаешь это? Бобби не мог поверить своим ушам. Комплимент? От отца? Такое было впервые.
– С… спасибо, – пробормотал он смущенно, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. – Ты тоже.
На лице Джерри появилась самодовольная ухмылка.
– Ну, этого и следовало ожидать.
Вдруг Бобби понял, что все, собственно, оказалось не так страшно. Джерри был настоящим профессионалом, этого у него не отнимешь. Он совершенно точно знал, что делал, и делал это просто прекрасно.
К Бобби потихоньку возвращалось душевное спокойствие.
Рано утром Лука отправился в свой дом в сопровождении Боско и Рено.
– От Зейна что-нибудь слышно? Или, может, он сам появлялся? – спросил он экономку, которая в это время подметала холл.
Она прервала свое занятие и медленно покачала головой.
– Как, ты говоришь, тебя зовут? – спросил Лука, нетерпеливо постукивая каблуками.
– Эльдесса, мистер Карлотти.
– Хорошо, Эльдесса. Я щедро награжу того, кто сообщит мне о местонахождении моего племянника. Это много баксов. Целых пять тысяч. Любой, кто предоставит мне эту информацию, получит их. Это состояние. Ты поняла меня?
Эльдесса тут же себе представила, на что она могла бы потратить эти пять тысяч.
– Да, мистер Карлотти.
– Сколько ты работаешь на меня?
– Уже много лет, мистер Карлотти.
– Хорошо, хорошо, только дай мне случай убедиться в твоей преданности.
– Я постараюсь, – сказала она, закивав головой. Лука повернулся к Боско.
– Поди, еще раз осмотри его комнату. И вырой мне его хоть из-под земли. Хватит с него, погулял.
– Я найду его, – доверительно пообещал Боско, – однако он не имел ни малейшего представления, с чего начинать поиски.
Они с Рено обшарили комнату, но ничего особенного не обнаружили. Несколько журналов по кино, в основном с изображением Стивена Сигала на обложке, фотография пляжа в Санта-Монике, пара грязных белых кроссовок. Вот и все.
Лука знал, что Зейн не мог уйти далеко, потому что с деньгами у него было не густо. Он держал племянника в определенных рамках, достаточно строгих, посылая ему чеки время от времени. Единственный способ, которым Зейн мог добыть денег, – пойти по стопам своего отца-бандита. А на это у Зейна кишка тонка. Убивать беззащитных женщин – это одно, а рисковать собственной шкурой – совсем другое.
По возвращении в отель он обнаружил, что его ждет сообщение от Мака. Лука сразу же связался с ним.
– Я по радиотелефону, – первое, что сообщил Мак.
– И?
– Не знаю, как там в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе телефоны часто прослушиваются.
– Я учел это.
– Как поживает наш общий знакомый?
– Как забавно, что ты спрашиваешь.
– Почему?
– Наш общий знакомый испарился.
– Я думал, вы держите ситуацию под контролем.
– Я тоже так думал.
– Мы можем поговорить?
– Я собирался нанести тебе визит. Никогда не видел, как снимаются фильмы.
– Не слишком удачная идея.
– Поэтому-то я и не приехал. Ну да ничего. Подскакивай в отель, как освободишься.
– Я буду около семи.
Луке не особенно хотелось встречаться с Маком. Он рассчитывал на другую реакцию, когда сообщил об их родственных отношениях. Не тут-то было. Мак Брукс – бесчувственный сукин сын. Черт его подери!
Лука был разочарован, но что об этом думать? Теперь у него была Бемби. Может, он оставит свои деньги ей.
Еще одна головная боль. Он ведь собирается взять ее на содержание, поселить в своем доме, выполнять любые ее желания. Эта глупая шлюха должна была ему ноги целовать, а она просто бросила через плечо, что сообщит ему о своем решении. Но он проглотил эту пилюлю. Она – именно то, что ему нужно. Высший класс. Она будет принадлежать ему. И очень скоро. Ведь не вечно же ему торчать в Лос-Анджелесе. У него есть дела поважнее. Очень серьезные дела.
ГЛАВА 48
Они сидели за кухонным столом. Майкл откинулся назад, потянулся и сказал:
– Что-то я сильно разболтался.
– Ничего подобного, – запротестовала Кеннеди, не сводившая с него глаз и задумчиво тянувшая апельсиновый сок из высокого стакана. Он действительно много говорил, но она не имела ничего против – пусть бы он даже не умолкал в течение целого часа, рассказывая ей о Белле, о своих семейных проблемах, о своих запоях, когда он совершенно терял над собой контроль. Было больно сознавать, что он вел борьбу в одиночку и притом безрезультатно. Это не приносило ему ничего, кроме страданий. Сама не зная почему, она испытывала непреодолимое желание вмешаться и хоть немного облегчить его участь.
– Есть у меня такая дурная привычка, – признался он, чувствуя себя на удивление легко в ее обществе.
Она восприняла его слова совершенно серьезно.
– Вам непременно нужно было выговориться. Я рада, что оказалась рядом в этот момент.
Майкл вдруг понял, что сейчас он обнажил перед ней всю свою душу, но не мог и не хотел остановиться, а она была слишком внимательной и понимающей слушательницей, именно такая и была ему нужна сейчас.
– Я любил Беллу. И сейчас люблю. Но вы правы – у нее теперь другая жизнь, и мне пора перестать думать об этом.
– Да, Майкл. И если все, что вы мне рассказали, – правда, то, по-моему, ваше поведение заслуживает самой высокой похвалы.
– Вы так считаете?
– Я в этом уверена.
– Я очень дорожу вашим мнением, Кеннеди. – Он привстал и плеснул себе еще кофе. – Вы не будете против, если я закурю?
– Давайте.
Он снова сел, зажег сигарету и продолжил свой рассказ.
– От братца я ничего кроме гадостей никогда не видел, но я не думал, что он способен на такую подлость. А что касается моей матери… – Он помолчал немного, перед его мысленным взором проносились прошлые обиды. – Я знаю, что в ее сердце никогда не было места для меня. Она пресмыкалась перед моим отчимом, выполняла все его прихоти, а прихотей этих было предостаточно. Сколько раз, когда я был ребенком, он с воплями стаскивал меня с постели, обвиняя меня в проступках, которые я, по его мнению, совершил. При этом он не дожидался утра – он будил меня посреди ночи и нещадно лупил.
– Да, несладко вам приходилось.
– Как только я немного подрос, пьянство стало моим спасением, и, поверьте мне, долгое время это хорошо срабатывало. – Он горько рассмеялся. – Вот так… мое детство было испытанием на прочность. Я думаю, именно поэтому я долгое время был замкнутым и нелюдимым человеком, избегал всякого постороннего вмешательства в мою жизнь.
– Вы были эмоционально опустошены, Майкл, – понимающе кивнула она. – Нужно немало времени, чтобы такого рода потрясение забылось.
– А можно ускорить этот процесс? – спросил он, оперевшись локтями на стол и внимательно изучая ее лицо. При этом он думал о том, до чего же она красива. В ней сочетались пылкая натура и чуткая душа. Кроме того, у нее были самые чувственные губы на свете.
– Вам нужно завести серьезный роман. Вы очень порядочный человек. Вы можете нравиться, и вы заслуживаете любви. Не все люди на земле похожи на вашу мать или отчима. Однажды вы встретите кого-нибудь и поймете, что такое чувство нежной привязанности.
Он не отрываясь смотрел на нее.
– Может быть, я уже это понял.
Она старалась избегать его испытующего взгляда, чувствуя легкое волнение.
– Ну вот, – сказала она, слегка покраснев, – завтрак удался на славу. Бананы, булочки и сосиски. Теперь мне целый день придется поститься.
Он улыбнулся краешком губ.
– Это во мне заговорил полицейский. Именно так мы обычно питаемся.
– На редкость нездоровый образ жизни.
– Вы бы видели моего напарника Квинси. Его жена постоянно заставляет садиться на диету. Но беда в том, что надолго его никогда не хватает.
Кеннеди уже пришла к выводу, что Майкл необыкновенно привлекателен и что женщины должны на него гроздьями вешаться. Однако она вовсе не собиралась прибавлять свое имя к списку его побед.
– Ммм… – промычала она, удивляясь, что интерес к работе вдруг куда-то улетучился.
– Знаете, я бы хотел как-нибудь познакомить вас с Эмбер и Квинси. Они настоящие люди, вам понравятся.
– Я и сама знаю много настоящих людей, – обиженно сказала она.
Он улыбнулся и раздавил в пепельнице окурок.
– Я не хотел вас обидеть.
– Я знаю.
Они обменялись долгими взглядами. Кеннеди не выдержала, первой отвела глаза и уставилась в стол. С ней определенно что-то происходит. Похоже, она увлеклась.
– Майкл… я сейчас работаю над статьей. И мне удалось раскопать кое-что интересное.
– Так поделитесь со мной, – сказал он, следуя за ней в гостиную.
– Я выяснила, что Зейн Мерион Рикка – племянник Луки Карлотти. Вы знаете, кто это такой?
– Разрази меня гром, я знаю, чем это пахнет.
Он только не мог понять, почему это Мак Брукс утаил от него такие важные сведения.
– Рада слышать.
– А полиция в курсе?
Она направилась к своему компьютеру.
– Откуда мне знать. Мне нужно было сообщить им? Он стоял у нее за спиной.
– Ну, если они его ищут, то будет легче выйти на него через Луку.
Она обернулась. Он пожирал ее взглядом. Она старалась избегать его призывных глаз.
– В «Лос-Анджелес таймс» хотят напечатать мой материал уже завтра. А если я поставлю в известность полицию, то они наложат запрет на публикацию.
Он продолжал изучать ее лицо.
– Это имеет для вас такое большое значение? Вам нравится производить на читателей впечатление, поражать их воображение сенсациями?
– Можно и так сказать. Он чуть-чуть придвинулся.
– Это восхитительно, правда?
Он наконец перехватил взгляд ее зеленых глаз и не отрывался от него.
– Да, Майкл, это действительно восхитительно.
Он с каждой секундой придвигался все ближе и ближе.
– Как и вы сама, Кеннеди.
Их поцелуй был чем-то очень естественным, само собой разумеющимся.
Грэнт вошел в дом Черил и сразу понял, что она здесь не ночевала. В доме был полный порядок, постель Черил не смята.
Он прохаживался по комнате, размышляя, что ему предпринять. Было ли его первое предположение верным? Неужели она действительно свихнулась и осталась с клиентом на всю ночь?
Нет, даже такая сумасбродка, как Черил, не способна на это. Хотя она всегда была немного чокнутой. И он уже не удивлялся ее выходкам.
Надо бы кому-нибудь поговорить с ней, вразумить, наставить на путь истинный. В глубине души он знал, что это следует сделать ему. Хотя его она никогда не слушалась. Но ради такого случая ему придется заставить ее отнестись к его словам серьезно.
Он плеснул себе водки, забрался на диван, включил телевизор и стал ждать ее возвращения.
– Кажется, я слышу шаги, – прошептала Джорданна. – Будь готова. Помни, что я тебе говорила.
– У нас ничего не получится, – захныкала Черил. – Мы попались в ловушку, Джорди, из которой нам не выбраться.
– Не смей так говорить, – прошипела Джорданна сквозь зубы. – Мы не можем так просто сдаться. Я вовсе не собираюсь позволить безнаказанно свернуть себе шею.
Крышка погреба поднялась, и они услышали, как кто-то спускается вниз.
Джорданна напряглась.
Не теряй голову.
Не отводи взгляд.
Дай ему выговориться.
Попытайся сыграть на его человеческих чувствах.
Это было самое большее, на что они сейчас были способны. Они ведь были в наручниках и сидели в темном погребе со связанными ногами.
Ей нужно было сходить в туалет, и ее мучила страшная жажда. То же самое, скорее всего, чувствовала и Черил, но Джорданна знала, что самое главное сейчас – ни о чем не просить. Пока она не разберется в ситуации и не возьмет ее под контроль.
Зейн Рикка. Она прекрасно его помнила. Она видела, как он задушил Ингрид Флорис и знала, что он сделал это, не испытывая ни малейших угрызений совести. А потом она и Черил упросили своих влиятельных родителей позволить им выступить на суде, дабы не дать Зейну уйти от Наказания за его гнусное преступление. В тот день, когда ему вынесли приговор, они закатили роскошную праздничную пирушку.
Теперь, через несколько лет, он вышел из тюрьмы и вернулся обратно в Беверли-Хиллз.
Чего он добивается – вот вопрос.
Поначалу она даже не узнала его. Может, Черил обозналась? Зейн Рикка был дохленьким заморышем. Мужчина, спустившийся в погреб, с ног до головы одетый в черное, был выше и крупнее, его длинные волосы были собраны в хвост. Лицо, словно выточенное из камня. Великолепная мускулатура.
Да, внезапно поняла она, это он. Глаза остались прежними. Пустые мертвые глаза, лишенные каких-либо эмоций.
Задержавшись на нижней ступеньке, он бесстрастно смотрел на них.
Джорданна с трудом подавила в себе желание грязно обругать его. Несмотря на весь свой страх, она старалась держаться мужественно и, следуя намеченному плану, сразу принялась заговаривать ему зубы.
– Я не понимаю, зачем мы здесь, – сказала она, и ее голос звучал на редкость спокойно. – Но, как бы там ни было, я думаю, мы можем договориться.
Молчание было ей ответом.
– Слушай, – убеждала она, – сними с меня наручники и давай поговорим.
И снова молчание.
– Ладно, не хочешь разговаривать – не надо. Отведи нас хотя бы в туалет.
Холодные глаза зомби ничего не выражали.
– Мне нужно попить чего-нибудь, – жалобно захныкала Черил. – У меня в горле пересохло. Мне так плохо. Пожалуйста…
Повернувшись к ним спиной, он медленно поднялся по лестнице, захлопнув за собой крышку.
– Господи, – воскликнула Джорданна, – он действительно ненормальный!
– Я же тебе говорила, – обреченно пробормотала Черил. – Мы ничего не сможем сделать.
– Ну уж нет, – разъярилась Джорданна. – Мы выпутаемся. Это я тебе обещаю.
Заставить полицию отбуксировать серебристый БМВ было делом нелегким, но Джордж Рендалл долго и нудно названивал в участок, пока они наконец не пообещали забрать машину только затем, чтобы отвязаться от него.
Он чувствовал себя триумфатором.
– Я не понимаю, почему ты иногда становишься таким занудой, – сказала его прелестная молодая супруга. – Мы вполне могли бы пока пользоваться другими воротами.
Она была еще слишком наивной, чтобы понять: нужно приложить максимум усилий, чтобы заставить копов сделать что бы то ни было, иначе они тебе на голову сядут.
Он понял, что все равно уже опоздал в офис и пропустил встречу с Торин Ворт, пятидесятилетней секс-бомбой, жаждавшей снова выглядеть лет на двадцать, и поэтому решил насладиться вкусным завтраком в обществе своей юной супруги.
– Я принесу тебе шампанского и апельсинового сока, – предложил он, предвкушая романтическое утро, которое вполне может плавно перейти в не менее романтический день.
– Прости, дорогой, – отозвалась она, лихорадочно придумывая какое-нибудь правдоподобное объяснение, поскольку торопилась на свидание с симпатичным девятнадцатилетним клерком, который был чертовски хорош в постели. – Я опаздываю к своему психоаналитику.
– К психоаналитику! – воскликнул он.
Но прежде, чем до него дошел смысл ее слов, он заметил, что прибыл грузовик. Сразу забыв обо всем остальном, он поспешил вниз, чтобы не пропустить такого зрелища, как избавление от надоевшего БМВ.
Все произошло так естественно, что они были захвачены врасплох. Ни Майкл, ни Кеннеди даже представить не могли, что все это кончится постелью, но именно так и случилось – и они полностью отдались во власть восхитительных, пьянящих ощущений.
Сперва они целовались до одурения, а затем поняли, что не могут остановиться на этом. Ни он, ни она. Они пошли в спальню, не говоря ни слова, по дороге освобождая друг друга от одежды. Что-то происходило с ними, и они не могли противиться неизбежному.
Она упивалась его прикосновениями, она хотела испытать с ним все радости любви. А Майклу какое-то шестое чувство подсказывало, что эта женщина ниспослана ему судьбой.
Они занимались любовью самозабвенно, но Майкл вдруг понял, что это не просто потрясающий секс, это было нечто особенное, чему он не мог и не хотел положить конец.
То же самое чувствовала и Кеннеди. Ей и в голову не могло прийти, что она окажется в постели с Майклом Скорсини. Впервые после смерти Фила она не сравнивала с ним своего партнера. Она позволяла делать с собой все, что угодно, чувствуя, как волны неизъяснимого наслаждения захлестывают ее.
Они оба были нежными и страстными одновременно. Он был восхитительным любовником, у нее дыхание перехватывало от его ласк. Он превзошел самые смелые ее ожидания. И когда они достигли кульминации, она застонала и, изогнувшись, прижалась к нему, словно впитывая в себя каждую клеточку его тела.
– Это просто сумасшествие какое-то, – выдохнула она, когда все было кончено.
– Действительно, сумасшествие, – согласился он, откатываясь от нее.
– И очень приятно.
– Приятно, Кеннеди? – Он покачал головой, усмехнувшись. – А может, потрясающе? Изумительно? А может…
– Ладно, ладно, – согласилась она, посмеиваясь. – Признаю, это было более, чем приятно.
– Какая она ледышка, – пробормотал он, проводя пальцем по ее гладкой ноге. – Настоящая леди.
– А сейчас я тоже вела себя как леди?
– А разве ты можешь себя вести по-другому?
– Тогда я тебе еще кое-что покажу, – сказала она, садясь и наклоняясь к нему.
– Погоди, дай мне время, чтобы…
– Тебе не нужно времени, – призывно прошептала она, положив голову между его бедер и касаясь их языком.
Его плоть немедленно отреагировала, а ее язычок обещал необыкновенное наслаждение.
Обхватив руками ее голову, он прижал ее к себе и застонал от удовольствия.
– Я же говорила тебе, – пробормотала она, – в следующий раз будешь прислушиваться к моим словам, Майкл.
Он откинулся назад, отдавая себя в полную власть ее ищущему рту.
Быть с Кеннеди – какое наслаждение!
Сознание того, что обе девчонки заперты в погребе, принесло ему давно забытое чувство удовлетворения. Теперь их жизни были у него в руках. Он мог делать с ними все, что ему вздумается.
Как бы ему хотелось, чтобы и его мать была там, внизу. Да, его мать, которая обожала окружать себя всякими милыми безделушками. Эта сука называла его пупсиком и отравляла каждый день его проклятой жизни.
Как бы Он хотел видеть, как она извивается на сыром полу, как по ее нежным ножкам бегают крысы, кусают ее, впиваются в ее тело.
Эта мысль так возбудила его, что ему нестерпимо захотелось заняться самоудовлетворением. Однако Он сможет сделать это и позднее. У него теперь полно времени.
Интересно, много ли в погребе крыс? И тут ему в голову пришла новая мысль. Почему бы ему не поразвлечься немного?
Женщины до смерти боятся этих прожорливых длиннохвостых тварей. Если бы Он поставил там магнитофон, Он мог бы записать их вопли ужаса.
Эта мысль принесла ему немало удовольствие.
Из предавших его женщин Он убил уже четырех. Еще две у него в плену.
Скоро его миссия в Калифорнии будет завершена, и Он сможет вернуться в Нью-Йорк, чтобы расквитаться с женщиной, заслуживающей смерти больше, чем все остальные, вместе взятые.
