Текст книги "Голливудские дети"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Его жена сказала, что еще позвонит.

Бобби был потрясен. Только что Седрик был жив-здоров, и вот его нет. Это просто не укладывалось в голове.

Переварив эту новость, он осознал, что ситуация сложилась более чем сложная. Седрик участвовал почти в каждом эпизоде из тех, что отсняли в последние два дня. Теперь все придется снимать по новой. Это выбьет их из графика и из бюджета.

– Попытайся разыскать Мака, – скомандовал он, его мозг лихорадочно работал. – Он нам нужен, как воздух. И немедленно позвони Нанетте Липски. Собери всех как можно быстрее.

Разыскать Мака Бет не смогла: он не оставил номера телефона, по которому с ним можно было бы связаться. Но зато остальные собрались в полном составе.

На экстренное совещание явились Нанетта, Флорри, Гэри, Тайрон и еще несколько служащих. Они расселись в кабинете и приступили к обсуждению ситуации.

– Я кое-что придумала, Бобби, – сказала Нанетта Липски, стряхивая сигарету прямо на пол. – Идея неплохая, но, зная твой характер, боюсь, что ты набросишься па меня с кулаками.

– Выкладывай! – заторопил ее Бобби. – Я постараюсь не бить тебя слишком сильно.

Нанетта еще раз глубоко затянулась и сказала:

– Твой старик.

– Мой старик? – непонимающе переспросил он.

– Джерри Раш. Он твой настоящий отец. Что может быть естественнее?

– Господи Иисусе! – воскликнул Бобби, хватаясь за голову. – Не смей больше предлагать мне такое!

Лицо Нанетты оставалось невозмутимым.

– Ты сейчас меня поколотишь или позже?

Тем не менее предложение это, вне всякого сомнения, было разумным. В глубине души сам Бобби понимал, что Джерри Раш справится с этой ролью как нельзя лучше.

Незаметно имя Джерри оказалось у всех на устах и, выплыв каким-то образом за пределы комнаты, достигло ушей студийных боссов. Один из них даже позвонил, чтобы лично выразить свое одобрение.

– Бобби, это просто находка для нас. А Джерри согласится?

– Мы еще не приняли окончательного решения, – отрезал Бобби. – Я должен переговорить с Маком на этот счет. Но его сейчас не найдешь.

И тут его осенила замечательная идея.

– Скажите-ка мне вот что, – добавил он. – Если я уломаю Джерри Раша, сможем ли мы отказаться от услуг Барбары Барр? У меня такое ощущение, что для этой роли она совершенно не подходит. Тут мы явно промахнулись. И потом, чует мое сердце, хлопот с ней не оберешься.

– Ты уже прочел об этой истории в газетах?

– Какой истории?

– Она недавно подралась с какой-то девицей, выходя из клуба, и теперь та подала на Барбару в суд и вчинила ей иск на десять миллионов долларов.

– Вот я и говорю, надо избавиться от нее как можно быстрее.

– Тогда уговор, Бобби. Ты убалтываешь Джерри, а мы предоставляем тебе право выбрать на роль Сиенны кого тебе заблагорассудится.

– Это мне подходит.

Он был очень занят. Выследить Черил Лендерс оказалось не так-то просто.

Для начала Он наведался по ее адресу в Бель-Эр. Два дня Он просидел там безвылазно, но она так и не появилась.

На третий день она приехала-таки в обеденное время, сидя за рулем серебристого БМВ, и почти тотчас же уехала снова. На сей раз ее сопровождала дама – по виду она вполне могла быть ее матерью.

Он следил за ними по пятам до бистро «Гарденс» в Каньоне, где они остановились поесть.

Покончив с завтраком, они отправились за покупками к «Саксу и Мегнину». Он не отставал ни на шаг. Богачки развлекались. Как же Он их ненавидел!

Потом Черил вернулась в Бель-Эр, высадила из машины мать, а сама снова уехала в направлении Беверли-Хиллз.

Он не выпускал ее из виду.

Она притормозила у магазина «Трифти» на Каньон-Драйв. Припарковав машину, Он последовал за ней в огромный торговый зал. Его глаза были скрыты под дымчатыми очками фирмы «Армани», а волосы на затылке собраны в тугой хвост.

Черил в жизни не узнала бы его. Даже если бы они столкнулись лицом к лицу, она просто прошла бы мимо.

Его это устраивало, давало ему колоссальные преимущества. Он-то знал, кто она такая, а для нее был простым встречным.

Взяв корзинку, он набросал туда каких-то мелочей и продолжал кружить за Черил по магазину.

Она катила перед собой тележку, постепенно заполняя ее пакетиками сладостей, кипами журналов, блоками сигарет, упаковками презервативов и бутылями газировки.

Потом она направилась в отдел алкогольных напитков и загрузила в тележку три громадные бутылки коктейля «Маргарита» и две бутылки текилы.

Он стоял за ней в очереди в кассу и прекрасно видел, как она расплачивалась золотой кредитной карточкой. Затем он последовал за ней на стоянку, где она долго перегружала покупки в машину.

«Ну же, ты, сука, отправляйся домой! – мысленно повторял Он. – Поезжай домой, чтобы я мог узнать, где ты живешь».

Наконец заурчал мотор, и Он поехал вслед за ней по направлению к Бенедикт-Каньон, а потом свернул на Беве-рли-Гроув-Парк-Роуд.

Она повернула на частную дорогу. Он остановился и выждал несколько минут, а потом, оставив машину, пошел по этой дороге пешком. Он успел как раз вовремя, чтобы засечь Черил перед дверью домика, построенного в деревенском стиле, выгружающую покупки при помощи горничной-мексиканки.

Теперь он знал, где она живет.

План. Нужно срочно выработать план. Потому что с Черил Лендерс не так-то легко справиться. Она должна так же мучиться перед смертью, как он в свое время страдал в тюрьме.

Ему надо было побыстрее сматывать удочки. Последний чек, полученный им от одного из людей Луки, был на шесть тысяч долларов. Он аккуратно переделал сумму на шестьдесят тысяч и вложил чек на банковский счет, открытый им на вымышленное имя. Через несколько дней Он снял со счета сумму наличными. В один прекрасный день дядюшка обнаружит его фокус, и тогда ему несдобровать.

Он уже начал приготовления на будущее. Неделю назад Он закупил оружие – среди прочего автомат «Узи» – и достаточное количество патронов. Теперь у него были и деньги, и оружие, и Он чувствовал себя почти всемогущим. Никто больше не посмеет его обидеть.

Подъезжая к своему дому, он внезапно почувствовал, как по спине пополз неприятный холодок. Что-то было не в порядке. За время, проведенное в тюрьме, он научился нутром чувствовать опасность. И чутье никогда не подводило его.

Побоявшись въезжать на дорожку, ведущую к дому, Он припарковал машину на улице, а потом, со всяческими предосторожностями, стараясь ступать как можно тише, прокрался к дому, прячась в зарослях кустарника.

У черного хода стоял длинный лимузин, а рядом с ним попыхивал толстой сигарой не кто иной, как Боско Нанни, один из подручных его дядюшки.

Ужас парализовал его. Неужели дорогой родственник пожаловал к нему в гости?

Дознался про чек?

Вполне вероятно.

Он, крадучись, вернулся к своей машине, где чувствовал себя в относительной безопасности. Потом он отъехал на некоторое расстояние и припарковал машину так, чтобы держать входную дверь дома в поле зрения.

Он злился на самого себя. Ему уже давно надо было смыться. А теперь поделом ему, дураку.

Придется ждать, когда они уберутся восвояси, собрать пожитки и мотать отсюда. Когда-нибудь Он сумеет разделаться и с дядей. Его мозг лихорадочно работал. Несколько дней назад Он обнаружил на своей двери записку от Шерри. Она писала, что уезжает, но будет рада, если когда-нибудь он заедет навестить ее. И приписка – ее новый адрес.

Он скомкал листок бумаги и машинально сунул его в карман рубашки, не придав ему никакого значения. Сейчас он достал записку и перечитал еще раз.

Что ж, теперь к Шерри явится гость.

ГЛАВА 33

Майкл наконец изложил Квинси суть дела и свои соображения на этот счет. Едва только Квинси услышал версию Мака Брукса, он понял, что нужно действовать немедленно и решительно.

– Нужно что-то предпринять, чтобы не допустить расправы над оставшимися двумя свидетельницами.

Майкл был с ним совершенно согласен.

– Ты возьми на себя мисс Левитт, – предложил Квинси, – а я буду наблюдать за Черил Лендерс.

– А как ты намерен это осуществить? – спросил Майкл, шаря по карманам в поисках сигарет. – Ты случайно не запамятовал, что у тебя рука в гипсе?

– Я справлюсь, – заверил Квинси. – Поеду к ее дому и буду караулить в машине. Завтра же займусь этим.

– А если кто-нибудь подкрадется к тебе сзади?

– Спокойствие. У меня сломана левая рука. И потом я в хорошей форме. Слушай, погаси сигарету. Ты же знаешь, Эмбер этого не выносит.

– Может, стоит передать это дело в полицию?

– Ни за что! – отрезал Квинси. – Частные фирмы устанавливают особые отношения со своими клиентами, вроде как между психиатром и его пациентами. У них врачебная тайна, у нас – данное слово. Бизнес есть бизнес.

– Значит, нам остается сидеть сложа руки и ждать, чем дело кончится?

– Если то, что ты рассказал мне о Кеннеди Чейз, соответствует действительности, копы и так вскоре доберутся до истины. И начнут распутывать дело без нашей помощи.

– Надеюсь, так оно и будет.

– Кстати, возьми мой радиотелефон. Дай номер Марджори и мисс Левитт, скажи, что она в случае необходимости может связаться с тобой через Марджори.

Майкл вернулся в особняк Сандерсонов.

Марджори поджидала его с нетерпением. Не успел он войти, как она вручила ему сверток в подарочной упаковке.

– Что это? – спросил Майкл, чувствуя себя крайне неловко.

– Маленький подарок за то, что вы так заботливо отнеслись ко мне.

Майкл нахмурился.

– Марджори, я не могу этого принять.

– Почему?

– Потому что за заботу о вас мне было щедро заплачено.

– Знаю. Но могу я себе позволить небольшой каприз, а?

Он развернул сверток. Это были видеокассеты с записями «Крестного отца».

– Очень тронут, – сказал он угрюмо, – но я не могу принять это.

– Еще как можете! – возразила она. – Надеюсь, сегодня вы поужинаете со мной?

Он подумал о Кеннеди. Она сказала, что будет занята, но он решил, что позвонит ей в любом случае.

– Когда вернется Джорданна? – спросил он, чтобы переменить тему и не отвечая на ее приглашение.

– Вы то и дело спрашиваете меня о Джорданне, – недовольно нахмурилась она.

– С тех пор, как она поселилась здесь, я обязан постоянно держать ее в поле зрения.

– Она не докладывает мне о своих планах, да и, собственно говоря, меня это совершенно не интересует.

– У нее сегодня рабочий день?

– Я что, ее начальник? Да, немного от нее толку.

– Знаете что? Заеду-ка я попозже.

И, к великой ее досаде, Майкл вышел вон.

Лука уже много лет не был в своем калифорнийском доме. Он купил его двадцать пять лет назад для тайных свиданий с голливудской актрисой, которая в то время была его любовницей. Она жила в нем до тех пор, пока он не нагрянул без предупреждения, застав ее в постели с симпатичным статистом. Для начала он поколотил обоих, а потом вышвырнул их вон.

После этого инцидента дом некоторое время пустовал, пока один из друзей Луки, собравшийся в Лос-Анджелес, не попросил разрешения остановиться в нем. Лука согласился. Потом друг замолвил словечко за одного приятеля, которому тоже нужно было пристанище. Так, мало-помалу его жилище превратилось в гостиницу для друзей и знакомых.

Лука долго решал, какое применение найти огромному пустому особняку, но не удостаивал его своим посещением. И когда Зейн вышел из тюрьмы, это показалось Луке вполне подходящим местом ссылки.

Появление хозяина до смерти перепугало престарелого японца-садовника.

– Мистер Карлотти, – запричитал он, удивленно вытаращив глаза. – Вы меня помните?

Лука мог бы поклясться, что никогда и в глаза не видел старика. Тем не менее он сердечно произнес:

– Конечно, конечно.

С маленькими людьми всегда следовало вести себя дружески. Никогда не можешь с уверенностью сказать, не пригодятся ли они тебе в будущем.

– Ты Хуан, или Чико, правильно?

– Тико, мистер Карлотти, – поправил садовник, все еще не в силах поверить, что владелец такого особняка действительно почтил его своим визитом.

– Да, верно. Я бы хотел осмотреть свои владения. Тико, похоже, ты здесь неплохо потрудился.

Голова садовника замоталась вверх-вниз.

– Я старался изо всех сил, мистер Карлотти. Всегда.

– Рад слышать это, Тико. Сколько народу здесь сейчас живет?

– Только один человек, мистер Карлотти. Была еще одна молодая женщина, но она съехала несколько дней тому назад.

– Один, говоришь? – голос Луки стал жестким. – Где он?

Садовник указал на дом.

– В задней комнате.

Лука кивнул и направился в дом. Рено шагал рядом с ним.

– Ты хочешь, чтоб я поговорил с ним по душам? – спросил Рено, устрашающе потрескивая костяшками пальцев.

– Нет, не здесь, – ответил Лука. – Не в моем доме. Мы увезем его прогуляться.

– Он будет сопротивляться? – не терял надежды Рено.

– Пусть только попробует.

Появилась Эльдесса, тащившая допотопный пылесос. Увидев посетителей, она остановилась, как вкопанная.

– Где парень, который здесь живет? – грозно спросил Лука.

Она с невозмутимым видом кивнула в сторону комнаты Зейна, находившуюся буквально в нескольких шагах.

– Там заперто, – сказала она. – Он никого туда не пускает.

– У тебя есть ключ?

– Нет, сэр.

– Это мой дом, – сказал Лука. – Ты ведь это прекрасно знаешь, правда?

– Вы платите мне за услуги в течение двадцати пяти лет.

Он запустил руку в карман, вытащил стодолларовую банкноту и протянул женщине.

– Меня здесь не было.

– Я никого не видела, – согласилась она и удалилась, волоча за собой пылесос.

Лука повернулся к Рено.

– Взломай замок. Рено осмотрел дверь.

– Без инструментов не обойтись. – Он покачал головой. – Тут замок с секретом.

– Черт! – выругался Лука.

– Будь у меня отмычки, я бы расправился с ними в два счета.

Лука спустился в холл, отыскал черный ход и вышел наружу.

Он заглянул в комнату Зейна из сада. На окнах стояли стальные решетки – защита от непрошеных гостей.

– Все равно этого паршивца нет дома.

Он повернулся и направился к плавательному бассейну. Постоял немного, изучая свое отражение в воде.

– Славный домик, – подытожил он. – Мне кажется, ему можно найти более достойное применение. Выставить его с молотка, например.

Рено кивнул в знак согласия.

– Ладно, поехали, – решил Лука. – Вернемся сюда завтра. Все равно этого негодяя сейчас нет.

На обратном пути он остановился рядом с садовником и тоже сунул ему сто долларов.

– Меня здесь не было, ты ничего и никого не видел, – строго сказал он.

Старик закивал головой, торопливо пряча деньги в карман.

Лука забрался в свой лимузин. «Как хорошо иметь таких верных слуг».

Визит к Луке нервировал Мака. Последний раз они виделись во время похорон его матери – три года тому назад, когда он прилетал в Нью-Йорк. Тогда он думал, что им не суждено увидеться снова.

Кроме всего прочего, он злился на Луку за то, как он обращался с его матерью. Ведь они были вместе столько времени, и когда десять лет назад умерла жена Луки, Мак думал, что они поженятся.

Но не тут-то было. Они продолжали жить порознь. Присцилла осталась в своем пентхаусе на Парк-авеню. А Луке неплохо было на Лонг-Айленде.

Мак как-то заговорил с матерью на эту тему.

– С чего это вдруг я должна выходить за него замуж? – фыркнула она, как будто это была последняя вещь на свете, которой ей бы хотелось.

Но Мак-то знал, что она просто боготворила Луку.

Это бесило Мака. Он рос сам по себе, для него у матери никогда не хватало времени.

Холл отеля «Сент-Джеймс» был отделан в стиле модерн. С чего это Луке взбрело в голову остановиться здесь? Впрочем, он вообще был непредсказуемой личностью.

Темные очки не помешали служащей отеля без труда узнать Мака.

– Добрый вечер, мистер Брукс, – приветствовала она его в восторге от встречи с таким известным кинорежиссером. – Чем мы можем быть полезны?

– У меня назначена встреча с мистером Карлотти, – пробурчал Мак, которого столь бурное проявление внимания в восторг отнюдь не привело.

– Мистер Карлотти остановился в пентхаусе. Я просто в восхищении от вашего последнего фильма.

– Вы очень любезны.

Он поднялся на лифте наверх.

Лука, импозантный как всегда, встретил его в дверях.

– Рад видеть тебя, Мак, – сказал он, потрепав его по плечу, и тот вошел в роскошные апартаменты. – Как давно мы не виделись? Два года? Или, может быть, три?

– С похорон моей матери, – сухо сообщил Мак.

– Ах да, похороны Присциллы. Да упокоит Господь ее душу! Это была прекрасная женщина.

«Я едва знал ее, – хотелось ответить Маку. – Для меня у нее никогда не хватало времени. Ты был для нее всем. Центром Вселенной. Она всегда принадлежала только тебе. Даже мой отец был для нее вторым номером».

– Выпьешь что-нибудь? – спросил Лука, сделав приглашающий жест в сторону бара.

– Виски, – попросил Мак, чувствуя себя крайне неуютно.

– Налей себе сам.

Он подошел к бару и смешал себе изрядную порцию шотландского виски, не забыв бросить туда несколько кубиков льда.

– Ты прекрасно знаешь, Лука, – сказал он, присаживаясь на диван, – что не было никакой необходимости в нашей встрече.

Лука не обиделся.

– Ты хочешь сказать, что не хотел встречаться со мной, – уточнил он благодушно.

– Мы же решили, что, когда я переселюсь в Голливуд, наши дорожки разойдутся в разные стороны. Сейчас я не испытываю особой радости.

Хорошее настроение Луки моментально улетучилось.

– А, значит, не испытываешь радости? Мак хранил гробовое молчание.

– А как у тебя было с настроением, когда ты звонил мне по поводу Зейна?

Мак сделал изрядный глоток виски.

– Я позвонил, потому что считал себя обязанным сообщить тебе это.

Кубики льда в его бокале слабо позвякивали.

– Не вешай мне лапшу на уши, – хмыкнул Лука. – Ты сообщил мне это из страха, как бы не выплыло на свет Божий то, что он участвовал в твоей чертовой картине. Ты чувствовал свою ответственность за случившееся.

– Не я несу ответственность за это, – отрезал Мак, – а ты.

– Не нравится мне твое отношение к этому.

Мак так стиснул бокал, что тот едва не треснул у него в руке. Он встал, подошел к окну и передернул плечами.

– Если тебе не нравится мое отношение, я могу уйти в любой момент.

– Нет, черт подери, никуда ты не уйдешь! – заявил Лука, угрожающе прищурившись. – Потому что мне нужно кое-что тебе сказать. Нечто такое, что уже давно следовало рассказать тебе, но твоя мать этого мне не позволяла.

– Что же?

– Тебе это не понравится. А может, и наоборот.

В комнате витал аромат дорогого одеколона Луки. За двадцать пять лет его вкусы не изменились. Этот запах вызывал у Мака тяжелые ассоциации: с ним были связаны самые страшные воспоминания в его жизни. Воспоминания о дне, когда застрелили его отца. Он помнил все до мелочей. Это ужасное событие глубоко врезалось в его память. Роковую новость принес ему Лука. Крепко обняв его, Лука сказал:

– Мальчик мой, твоего старика больше нет. Он теперь в мире ином.

Вот так.

С тех самых пор его просто тошнило от запаха парфюмерии Луки.

«Я взрослый мужчина, – думал он. – Я всемирно известный режиссер. Мне даже «Оскара» дали. Какого же черта я сижу в этой комнате и выслушиваю бредни Луки Карлотти?»

– Вот так-то, сынок, – вздохнул Лука.

– Окажи мне любезность, – резко перебил его Мак. – Не называй меня «сынок».

Наконец-то он осмелился сказать это вслух и сразу почувствовал громадное облегчение.

Лицо Луки скривилось, будто от боли.

– Разве я не заботился о тебе всю жизнь? – сказал он. – Я старался, чтобы у тебя было все самое лучшее.

Мак кивнул. Он не мог отрицать, что Лука действительно делал все от него зависящее. Но иногда всего «зависящего» оказывалось недостаточно.

– Ты получал все, о чем просил, – продолжал Лука, широко разводя руками. – Разве бывало такое, чтобы я в чем-нибудь тебе отказал?

«Кроме того, ты спал с моей матерью», – хотелось сказать Маку, но он предусмотрительно сдержался.

– Нет, Лука, ты всегда был добр ко мне, – произнес он ровным тоном. – В этом отношении тебя нельзя упрекнуть ни в чем. Но у нас с тобой две разные жизни, и по прошествии стольких лет я понял, что не могу простить тебе того, что пуля, попавшая в моего отца, на самом деле предназначалась тебе.

Лука начал прохаживаться по комнате взад-вперед.

– Понимаю, – сказал он наконец. – Но теперь пришло время тебе узнать правду.

– Какую еще правду?

– Мне нелегко это произнести, – сказал Лука, неожиданно выпрямившись и пристально глядя на Мака. – Но я считаю, что нужно разом покончить с этим.

Долгая гнетущая тишина.

– Твой старик не был твоим отцом. Еще одна убийственная пауза.

– Твой настоящий отец я.

Бокал треснул в руке Мака, осколки врезались в нежную кожу ладони между большим и указательным пальцами. Лед и виски выплеснулись на брюки Мака, смешавшись со струйкой крови.

Лука ничего не сказал. Он направился в ванную комнату и вернулся оттуда с полотенцем.

Мак прижал полотенце к своей раненой руке. Он был потрясен.

– Я… Я не верю тебе, – только и мог выговорить он.

– Мне наплевать, веришь ты мне или нет, – совершенно бесстрастно произнес Лука. – Я так долго скрывал это, носил в душе – только из уважения к твоей матери. Ты ведь знаешь, Присцилла и я – мы всегда любили друг друга, еще с тех пор как были детьми.

– Так почему же ты не женился на ней?

– Потому что мы поссорились по глупости и расстались. Прошли годы, и я женился на богатой наследнице, отец которой помог мне, привел меня в большой бизнес, так сказать. Много позже, когда мы встретились вновь, Присцилла тоже была замужем. Но мы сумели преодолеть трудности этой щекотливой ситуации. Я познакомился с ее мужем – человеком, которого ты считал своим отцом, – и мы начали встречаться в компаниях. Моя жена была слаба здоровьем, поэтому большую часть времени проводила дома. – Он помолчал немного, потом продолжил: – Когда твоя мать забеременела, она уже около года не спала со своим мужем. Он не интересовался сексом. По крайней мере с ней.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тебе объяснить популярно? Он был педик.

Мак был так ошеломлен, что с трудом мог говорить.

– Почему ты решил рассказать мне об этом сейчас? – выдавил он наконец.

– Потому что я богатый, могущественный человек. Сестра моя совершенная тупица, ее сынок – убийца и ублюдок. Единственным родным человеком для меня являешься ты. – Он вздохнул. – Мне шестьдесят четыре года, Мак. Если со мной что-нибудь случится, все, чем я владею, достанется тебе.

– Мне ничего не нужно! – запротестовал Мак. Лука невесело рассмеялся.

– Хочешь – не хочешь, а ты получишь это. Все до последнего медяка.

Джорданна с легким сердцем уезжала от отца. Она наконец поняла его, а поняв, приняла таким, каков он есть. Все встало на свои места.

Она решила заглянуть на киностудию перед свиданием с Тайроном, чтобы узнать, как идут дела.

Первым делом она наткнулась на Флорри, с ошарашенным видом тащившую целую кипу фотографий.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась Джорданна. – Я думала, у нас сегодня выходной.

– Экстренное совещание. – Флорри, казалось, где-то витала. – Тебе что, не позвонили?

– Меня дома не было. Так что все-таки произошло?

– Седрик Фаррел умер. Сердечный приступ.

– Какой ужас!

– Мы срочно должны найти ему замену.

– Есть кто-нибудь наверху?

– Нет, все уже разошлись. Совещание только что закончилось. Мы попробовали пару актеров сегодня утром, но ходят слухи, что на эту роль пригласят отца Бобби – Джерри.

– А Бобби в курсе?

– Ему это не очень-то по душе, но это спасение для фильма.

Джорданна опрометью бросилась наверх в кабинет Бобби. Он сидел за столом и выглядел усталым и удрученным.

Она почувствовала непреодолимое желание обвить его шею руками и прижать к себе.

– Мне очень жаль, Бобби, – мягко произнесла она. – Мне только сейчас сказали.

– Да.

– Седрик был просто душкой. Его все обожали.

– Да, нам будет его не хватать.

– Ты выглядишь совершенно изможденным. Я могу чем-нибудь помочь тебе?

Он сухо рассмеялся.

– Поможешь мне начать новую жизнь? Невесело улыбнувшись, она сказала:

– Я мастерица на все руки, но вот с новой жизнью, пожалуй, будет напряженно.

Барабаня пальцами по поверхности стола, он сказал:

– Ты уже в курсе последних событий? Они хотят, чтобы я пригласил в картину Джерри Роша.

– Флорри упоминала об этом. И что ты на это ответил?

– Мне это, как кость в горле, но они все считают, что это – единственный способ спасти картину.

Она откинула назад свои длинные темные волосы.

– Для тебя что важнее, Бобби, – твои амбиции или картина?

Он покачал головой.

– Не трави душу.

– Угадай, где я только что была?

– Я не силен в отгадывании загадок.

– У моего отца. Мы помирились.

– Правда?

– Я прочитала в газете, что он лежал в больнице, – ничего серьезного, но я забеспокоилась, поэтому и примчалась навестить его. – Она немного помолчала. – Знаешь, Бобби, мы никогда раньше не говорили по душам, но мы с тобой оба выросли в Голливуде, мы оба дети знаменитых, богатых родителей, и я думаю, что у нас с тобой и проблемы сходные. Я со своими справилась.

– Ну и как, получилось?

– Сегодня я перестала смотреть на Джордана глазами иждивенки, мне от него больше ничего не надо. И поверь мне, я чувствовала себя превосходно. У меня как камень с души свалился.

– Почему ты так откровенничаешь со мной?

– Чтобы и тебя вызвать на откровенность.

– Я давно уже ничего не просил у моего старика. И не хочу просить. Меня с ним ничто не связывает.

– Уверен? Все же подумай как следует. Любовь. Привязанность. Уважение. Не все же отношения между людьми построены на деньгах.

– Ты слишком много времени проводишь у психоаналитика.

– Я уже не та упрямая девчонка, какой была раньше, – сказала она искренне. – Я сама себя перевоспитала. Все те годы, что я провела в домике для гостей, принадлежавшем отцу, и получала от него денежные подачки, я считала, что от меня просто хотят избавиться. В результате – я затаила на него жгучую обиду. Я все принимала слишком близко к сердцу. Каждую его женитьбу считала личным оскорблением. Но сегодня у меня открылись глаза. Он таков, каков есть. А я – это я. Так чем тебе так насолил твой отец?

Он насмешливо взглянул на нее.

– Ты что, готовила свою пламенную речь в течение нескольких недель?

– Бобби! – с горячностью воскликнула она. – Ну как тебе объяснить? Твой отец может быть сволочью, но тебе-то он что плохого сделал? Ты уже взрослый, тебе не нужно больше перед ним отчитываться. Ты совершенно самостоятельный. И если это нужно для дела, почему бы не предложить ему роль?

В ее доводах был здравый смысл. Но он еще не был готов принять их.

– А тебе не приходила в голову мысль выступить на телевидении в религиозной программе? Ты бы имела успех, – весело заметил он.

Она усмехнулась:

– Спасибо, мне всегда хотелось быть сестрой милосердия.

– Ладно, ты меня убедила. Я увижусь с Джерри.

– Может, мне поехать с тобой?

– Думаешь, мне понадобится моральная поддержка?

– Вполне вероятно.

– Если я почувствую дрожь в коленках, я брошусь к тебе в поисках утешения.

– Всегда к твоим услугам. Он встал.

– Для начала нужно найти Мака. Я не могу принять такое важное решение, не согласовав все с ним. Кроме того, нет гарантии, что Джерри примет это предложение.

– Ай, Бобби, когда он снимался в последний раз?

– Он был звездой первой величины.

– Каждая звезда может закатиться. Теперь ты звезда в этой семье. Поверь мне, на него это должно подействовать.

Он обошел стол кругом и встал рядом с ней.

– Ты еще много чего можешь сказать, правда?

– По данному поводу – да. Потому что я действительно хочу помочь тебе.

– Неужели?

Они пристально смотрели друг на друга. Бобби первый отвел глаза и сел обратно за стол.

– Бет пытается связаться с Маком уже битых два часа. Может, ты действительно права – тебе стоит проехаться со мной?

Она кивнула.

– Конечно. Я могу быть полезной.

– Увидимся позже.

– Хорошо, Бобби.

Она спустилась вниз и набрала номер домашнего телефона Мака.

– Сколько можно повторять – Мака нет дома, – раздраженно сказала Шарлин. – Как вы все мне надоели! Когда он объявится, я скажу ему, чтобы он перезвонил.

– Это очень важно.

– Я это учту.

Джорданна повесила трубку как раз в тот момент, когда Тайрон просунул голову в дверь. Он посмотрел на часы.

– Мы должны были встретиться полчаса тому назад. Какого черта ты тут делаешь?

Господи, она совершенно забыла о том, что они собирались вместе пообедать.

– Прости, Тайрон, – извинилась она. – Но я не могу сегодня.

– Ты сегодня не можешь? – недоуменно повторил он.

– Нет.

Она надеялась, что он не будет очень беситься.

– Я огорчен.

– Извини еще раз.

– Я очень разочарован. У меня были такие планы.

– Что это ты планировал, интересно знать?

– Это мое дело. Но ты узнаешь со временем.

– Я буду ждать. Он покачал головой.

– Нелегко с тобой.

Она плутовато улыбнулась.

– А так жить интереснее.