Текст книги "Опасный миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джеки Эшенден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Нет, черт, она определенно не собиралась об этом думать.

Боже, ей нужен был воздух, всего один глоток свежего воздуха. Она не выходила на улицу уже добрых три дня и сходила с ума. Может быть, именно поэтому она чувствовала себя так, не имея ничего общего с тем горячим углем в груди, который продолжал гореть и гореть и не выходил наружу.

Хлоя вышла из спальни и прошла в холл, поглядывая вверх лестницы. Когда она нашла Вэна в спортзале накануне, она мельком увидела террасу на крыше за окнами его спальни. Конечно, он сказал ей не выходить на улицу, но, конечно, постоять на крыше было бы нормально? Никто не мог видеть ее там, и кроме того, она не собиралась оставаться там надолго. Достаточно, чтобы охладить это горячее, жгучее чувство.

Вэн разозлится, но, черт возьми, его здесь не было. Он ушел к тому времени, когда она проснулась утром, оставив ей записку, что будет отсутствовать большую часть дня. Поэтому то, чего он не знал, не причинит ему вреда.

Хлоя поднялась по лестнице на верхний этаж и вошла в спальню Вэна.

Здесь был полный порядок. Кровать была заправлена и не было никакой одежды. На кресле у окна лежала большая черная сумка. Она почувствовала легкий намек на свежесть его лесного запаха и почувствовала, что вдыхает его безо всякой видимой причины.

Глупо, она вела себя глупо.

На одном конце спальни, рядом с черным мешком, был ряд окон от пола до потолка с видом на террасу. В одном из окон была дверная ручка.

Хлоя подошла к двери и проверила ручку. Она была заперта. Был, однако, небольшой рычажок, который после короткого скрипа решил проблему.

Она толкнула дверь и вышла, и на мгновение просто стояла, вдыхая запах города. Было не солнечно – небо было пасмурным, тяжелым, серым – дул холодный ветер и в воздухе летали мелкие капельки дождя, но Хлою это не волновало.

Она втягивала воздух, наслаждаясь дуновением ветра на лице и чувствуя мурашки на коже. В городе сильно пахло выхлопными газами, мусором и мокрым асфальтом, что ей не очень нравилось, но находиться на открытом воздухе стоило того.

Закрыв за собой дверь, она вышла на террасу, дрожа от холодного ветра. Терраса была ограничена кирпичным парапетом с большим количеством кустарников и деревьев в горшках, здесь также была садовая мебель – секционный диван плюс несколько кресел и стол.

Хлоя подошла к краю террасы и облокотилась локтями на парапет, глядя на город и здания вокруг. Она никогда не была в городе. Она даже никогда не была в Буффало. И Нью-Йорк был ... ну, она должна была признать, что это что-то.

Она увидела Крайслер-Билдинг. А вот и Эмпайр-Стейт. А разве это не Рокфеллеровский центр, где зимой есть каток? Прямо как в ее снежном шаре?

Ее горло сжалось.

Она была здесь, наконец, после стольких лет невыполненных обещаний. Но на этот раз все было без Ноя. Потому что Ной был мертв.

Уголь в ее груди болезненно тлел, и внезапно она расхотела быть здесь, глядя на вид, которым она должна была поделиться со своим отцом. Возможно, смотреть телевизор было не такой уж плохой идеей.

Затем что-то привлекло ее внимание, вспышка света, отражающейся от окна. Она прищурилась, слегка наклонившись, пытаясь понять, что это было. Она была уверена, что эта вспышка чего-то шла от здания напротив.

– Хлоя, – раздался глубокий мужской голос позади нее. – Отойди, черт возьми, от парапета.

* * *

Хлоя склонилась над краем проклятого здания, ее черные волосы развевались на ветру, открывая себя всем, кто мог наблюдать. Вэн не знал, находится ли здание под наблюдением Де Сантиса, но знал, что Де Сантис – человек, который ничего не оставляет на волю случая и что Хлоя искушает судьбу.

При звуке его голоса она выпрямилась и резко повернулась, широко раскрыв глаза, когда он захлопнул за собой дверь и направился к ней.

Господи, какого черта она здесь делает? Он думал, что ясно выразился насчет выхода на улицу. Конечно, он не уточнил, что терраса на крыше так же была вне пределов, но он думал, что она поняла суть всей опасности.

Это привело его в еще более скверное настроение, чем было раньше.

День начался плохо с заседания совета в «Tate Oil and Gas». Вульф опоздал, а затем, когда Вэн объяснил цель встречи совету – который должен был уволить многих из них – его младший брат чуть не подрался с членом совета, который не согласился со своим увольнением.

Вэну пришлось довольно быстро вести переговоры, чтобы разрядить обстановку, в то время как Лукас сидел, сложив руки на груди, и осматривал комнату таким взглядом, который обещал смерть любому глупцу, способному причинить еще больше неприятностей.

Вэн не хотел заниматься всей этой ерундой с компанией, приходя и раздавая приказы, как проклятый диктатор, но он понял, что в тот момент, когда он вошел в конференц-зал, его братья рядом с ним, и к сожалению, это было именно то, что он должен был сделать.

Никто из членов совета не был доволен тем, что братья пришли и болтаются без дела в своих удобных корпоративных рабочих креслах и получают свои толстые корпоративные зарплаты, но слово Ноя Тейта было законом. И если братья были теперь правлением – то братья были правлением.

Даже если сами братья этому не обрадовались.

После встречи они провели весь день, запершись в зале совета директоров с парой доверенных менеджеров Ноя, изучая информацию о компании и о том, где что находится. К несчастью для всех, новости были плохими.

Кто-то очень, очень могущественный был в процессе скупки акций Тейтов и, похоже, что кто-то сейчас пытается устроить враждебное поглощение. Но было неясно, сколько акций у них на самом деле.

Разумеется, все они знали, кто покупает их.

Чезаре Де Сантис, заклятый враг их отца и бывший владелец «DS Corp.», одной из крупнейших оборонных компаний страны. Ах да, и отец Хлои.

Человек, который пытался украсть права Ноя на нефтяную забастовку, сделавшую Тейту состояние. Человек, которого Тейты должны были остерегаться. Однажды Ной сказал: то, что Де Сантис попытается уничтожить их, было ясным делом, как и факт, что небо голубое.

Ну, сегодня небо уж точно не было голубым и Чезаре не собирался никого трогать, включая Хлою. Которая смотрела на него и совершенно точно не отходила от этого гребаного парапета.

– Разве ты не слышала, что я сказал? – зарычал Вэн, подкрадываясь к ней. – Отойди от края.

– Почему?

– Потому что, если кто-то следит за этим домом, ты только что объявила о своем присутствии всему миру.

– Что? – она нахмурилась, но все равно отошла на пару шагов от парапета, слава Богу. – Я не знала, что они..., – она остановилась, а ее лицо постепенно бледнело. – О…

Вэну совсем не понравилось выражение ее лица.

– О? Что значит «О»?

Она оглянулась на здание позади себя.

– Мне показалось, что я только что видела вспышку от чего-то в здании напротив. Я пыталась определить, что это было, но…

Нехорошее предчувствие перевернулось внутри него, холодное и тяжелое.

– Что за вспышка?

– Эм, как отражение, я думаю. От стекла или типа того, – ее брови сошлись на переносице. – Возможно, мне показалось.

Конечно, ей это не показалось.

Чезаре Де Сантис, наконец, сделал свой ход по отношению к Тейтам теперь, когда Ной был мертв; как на компанию, так и на семью.

Это было нехорошо. Этот человек был очень богат, очень могуществен, и как один из крупнейших поставщиков оружия военным, у него были друзья на очень высоких постах. Если он хочет, чтобы Тейты были уничтожены, он их уничтожит.

И, Господи, Хлоя…

Мгновенно Вэн оказался в военном режиме.

– Иди в дом, – приказал он и она, должно быть, услышала в его голосе намек на «не трахай мне мозги», потому что на этот раз она пошла без протеста.

Вэн потянулся и достал свой глок из задней части брюк, двигаясь к краю крыши, держа пистолет низко и вне поля зрения. Он не потрудился выглядеть так, будто не знал, что происходит – нет смысла сейчас, если Хлоя была замечена – высунувшись и сканируя здание напротив. Он ничего не видел, но, когда он уже собирался вернуться внутрь, кто-то вышел из двери на улицу и зашагал прочь.

Это не выглядело бы подозрительно, если бы Вэн уже не был настороже, плюс время было довольно странным, и, особенно, если бы парень не оглянулся на здание Тейтов, когда вышел. Но человек сделал это и как только он заметил Вэна, он побежал.

Вэн не терял времени даром. Он вскочил на парапет и перепрыгнул через него прежде, чем человек на земле успел сделать больше пары шагов. К счастью, Вэн хорошо знал здание Тейтов. Он знал все входы и выходы, какие окна были доступны, а какие нет, где были трубы, и даже как это чертово место было подключено. Итак, он знал, что под парапетом есть пожарная лестница, и он знал, что может спуститься по ней, потому что делал это много раз, при свете дня и ночи. Он мог бы взобраться на нее с закрытыми глазами – на самом деле, он это уже проделывал.

Так что ему не потребовалось много времени, чтобы спуститься вниз, дойти до тротуара и полететь за парнем. У человека было, может быть, минутное преимущество, но, очевидно, он не тренировался так часто или так же хорошо, как Вэн, потому что Вэн быстро догнал его.

Его инстинктом было прострелить парню ноги парой удачных выстрелов, но он был средь бела дня, посреди города. И хотя это был Нью-Йорк, люди, вероятно, заметили бы это. Поэтому он держал оружие наготове, пока бежал, сосредоточившись на цели. Которая неожиданно замедлилась.

Вэн набрал скорость, но было слишком поздно.

Впереди у обочины стояла машина, мужчина открыл дверь и уселся внутрь, прежде чем Вэн успел догнать его. Вэн уже было схватился за дверь, но машина отъехала с визгом шин, оставив его хвататься за воздух.

Остановившись он выругался, адреналин бушевал внутри него, и внезапно осознал, что вокруг много людей, уставившихся на него. О да, это должно было выглядело просто отлично. Наследник Тейта носится по улицам, как сумасшедший с пистолетом. Отлично. Его командиру не понравится, что он привлекает к себе внимание, это уж точно.

Засунув свой глок в карман пиджака, он поправил одежду и, не обращая внимания на взгляды, спокойно, как ни в чем не бывало, направился к дому.

Хлоя стояла у входа, скрестив руки на груди и воинственно задрав подбородок. Она выглядела сердитой, но лицо ее было бледным. И если он не сильно ошибался, беспокойство блестело в глубине ее темных глаз.

Да, но она должна быть обеспокоена. Совершая экскурсию по террасе на крыше, она только что сообщила очень опасному человеку о своем присутствии в Нью-Йорке.

– Ты в порядке? – спросила она сердито. – Что случилось? Я видела, как ты перелез через стену здания.

Он уставился на нее. Какого черта она о нем спрашивала? Он был чертовым морским котиком. Он был в порядке. Она должна была беспокоиться о собственной безопасности.

Она видела, как он перелез через стену здания, держа пистолет. На самом деле она беспокоится о НЕМ. Когда-нибудь он думал об этом?

Нет, честно говоря, нет. И это поразило его, потому что он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то беспокоился о нем.

Конечно, его отец никогда этого не делал. Старый хрыч никогда не показывал ничего более, чем короткий кивок, когда одобрял что-то или медленно покачивал головой, когда не одобрял. Ни разу не было похвалы, а тем более улыбки, или даже похлопывания по спине, забудьте об этом. Он был родителем старой закалки типа «тяжелая работа сама по себе награда».

Конечно, Вэн возненавидел это. Ничто не заставляло его чувствовать себя более номинальным наследником Тейта, чем отсутствие у Ноя чего-либо похожего на отцовскую теплоту или привязанность. Много раз все, что он хотел, это простое сердечное «Молодец, сынок». Но он никогда не получал даже этого, как бы усердно ни работал. В самом деле, единственное проявление любви, что он когда-либо получил, это те объятия от Хлои.

Тогда ее искреннее отношение к нему было бальзамом для его души. А теперь? После миссии в Колумбии, где он потерял Софию?

Да, после этого он чертовски окаменел, и ему не нужно было, чтобы кто-то беспокоился о нем или о тех «чувствах», которые сопровождали его в эти дни.

– Есть пожарная лестница, – сказал он резко, отталкивая странное чувство, которое вскрыло беспокойство Хлои и оставило открытым, и которое он поспешил заполнить гневом.

– Какой-то мудак в здании напротив, должно быть, видел тебя, и я увидел, как он уходил. И когда он заметил меня, то побежал. Я пошел за ним, но, к сожалению, не поймал.

– О, – она опустила руки и сунула их в карманы. – Это не хорошо.

– Не хорошо? – повторил он. Блядь, злость бурлила в его теле и отчаянно нуждалась в выходе. – О чем, черт возьми, ты думала? Я говорил тебе не выходить на улицу.

Ее подбородок поднялся, плечи расправились, вся она выпрямилась, словно защищаясь от нападения.

– Ты ничего не говорил про сад на крыше. И откуда, черт возьми, мне было знать, что за всем этим чертовым зданием будет следить какой-то придурок?

Обычно у него не было проблем с терпением, когда все шло к черту, как командир, он должен был иметь ясную голову. Но по какой-то причине сегодня это терпение казалось скользким и трудным, чтобы удержать, и он не был уверен, почему.

Да, у него было много дерьмовых дней и раньше. Разве одним из кредо морских котиков не было «Легкий день был вчера»? Так что вся эта хрень с Тейтом, плюс тот факт, что местонахождение Хлои было раскрыто, не должны были его так злить.

И все же он был зол. Внезапно, его накрыло волной ярости.

Он сделал пару медленных шагов в ее сторону.

– Сад на крыше снаружи, ты, маленькая идиотка, – он сделал еще один шаг. – Для тебя это что, игра? Ты думала, что я шучу, когда сказал тебе оставаться внутри? Что это был своего рода тест?

Она стояла на своем, нахмурившись. И, как всегда, какая-то его часть восхищалась ее мужеством. Она была намного меньше, чем он, и он, очевидно, был очень зол, и все же она не отступала, неповиновение блестело в ее глазах цвета горького шоколада.

– Нет, – ответила она. – Конечно, это не игра. Я просто хотела подышать свежим воздухом и не думала, что кто-нибудь увидит меня на чертовой крыше.

Румянец окрасил ее скулы, а волосы черным облаком обвились вокруг плеч. Она выглядела дикой и чем-то вроде свободной, и он внезапно вернулся на ранчо, почти десять лет назад, когда флот заставил его взять отпуск после того, что произошло в Колумбии.

Миссия состояла в том, чтобы раскрыть сеть секс-торговли, и это должно было быть легко, но по разным причинам все пошло наперекосяк. Вэну пришлось взять одну из женщин с собой и пуститься в бега, чтобы защитить ее. В течение трех дней они уходили все глубже и глубже в джунгли, пытаясь запутать преследователей. Три дня он обещал спасти ее, вернуть ее жениху. Только чтобы потерять. Было десять козлов и Вэн убил всех до единого, но это не имело никакого значения. Он не спас Софию.

Дома ему снились кошмары и всякое дерьмо, и как бы он ни ненавидел отпуск, возвращение на ранчо, прогулки верхом и помощь в работе на ранчо помогли ему.

Однажды он объезжал одного из самых беспокойных жеребцов и неожиданно встретил Хлою, спускающуюся по тропе от Теневой Вершины. У нее тогда тоже было такое же выражение лица, румянец на острых скулах, черные волосы и блестящие глаза.

Увидев ее, он почувствовал удар током. Она была странной с ним все время, пока он был дома, и у него сложилось впечатление, что она избегает его. Это не заставило его чувствовать себя лучше, он должен был это признать, даже несмотря на то, что она не знала, что произошло в той миссии.

И он не знал, что это было, но вдруг она улыбнулась ему так, как будто не могла удержаться – яркая, открытая улыбка, которой она улыбалась, будучи ребенком, – а затем пришпорила свою лошадь и галопом рванула мимо него по тропе, как будто была наездницей на Кентукки Дерби. Он наблюдал за ней секунду, боль от его неудачи с Софией все еще была достаточно острой, и внезапно мчащаяся Хлоя показалась просто отвлечением, которого он так жаждал. Так он и сделал, подгоняя свою лошадь, мчался за ней до самого дома.

Но он не хочет участвовать в гонках прямо сейчас. Он хочет сделать что-то гораздо хуже.

А, черт.

Она была всего в паре шагов. Все, что ему нужно было сделать, это сделать эти шаги, преодолеть расстояние, взять ее подбородок в свои руки, как он сделал накануне, и наклонить голову…

Поцеловать ее. Попробовать ее вкус. Взять ее и отнести наверх.

Нет, черт, о чем он только думает? Ной доверил ему ее защиту, и Вэн был уверен, что защищать ее – значит не прикасаться к ней. Когда-либо вообще. Он был наследником Тейта, ради всего святого. И, Господи, если бы этот старый ублюдок знал, о чем думает Вэн, он бы убил его.

Взяв себя в руки – что потребовало гораздо больше усилий, чем следовало, – Вэн полез в задний карман и схватил телефон.

– Так вот, кто-то видел тебя на чертовой крыше. Что означает, что Чезаре Де Сантис знает, что ты здесь.

Она вскочила на ноги, выглядя одновременно сердитой и защищающейся.

– Мне очень жаль, хорошо? Я не знала, что так получится.

Но Вэн был не в настроении извиняться.

– Так это или нет, нам нужно убираться отсюда прямо сейчас.

– Мы должны уехать? Почему?

Игнорируя ее, он набрал смс из двух слов своим братьям: У Лео. Сейчас. Затем он нажал кнопку «Отправить» и пригвоздил ее взглядом.

– Иди за своими вещами, мы должны выдвигаться.

Глава Седьмая

Первым желанием Хлои было сказать Вэну, где он может выполнять свои проклятые приказы, но его глаза из ореховых стали зелеными от гнева, поэтому она знала, что упрямство сейчас, вероятно, не лучший вариант. После того, как она явно облажалась, выйдя на террасу.

Чувство вины закрутилось внутри нее, и она ненавидела это, поэтому она потянулась к гневу, открыв рот, чтобы потребовать, ответу на вопрос, куда они идут, по крайней мере.

Но он предупредил ее коротким «Сейчас, Хлоя».

Она хотела поспорить, но выражение его лица было совершенно устрашающим от едва сдерживаемой ярости, и так как злить уже злого жеребца никогда не было хорошей идеей, она повернулась к лестнице и сделала, как ей сказали.

Собрать вещи не заняло много времени, главным образом потому, что у нее не было много вещей, и она спустилась вниз в течение десяти минут, чтобы найти Вэна, ожидающим ее.

Он снова был в темно-сером костюме, в белой рубашке, только на этот раз рубашка была застегнута на все пуговицы, а на шее у него был зеленый шелковый галстук, от которого его глаза казались еще зеленее.

Боже, он был таким сексуальным. Она действительно не могла этого отрицать, больше не могла.

Она испытала потрясение всей своей жизни, наблюдая, как он перескакивает через парапет террасы, и почти подбежала к парапету, чтобы убедиться, в порядке ли он, но остановилась в последнюю минуту. Она не хотела сделать все еще хуже, и кроме того, он был своего рода военным супергероем. Все будет хорошо.

Тем не менее, она все равно беспокоилась.

Она бросилась вниз, добежала до двери, чтобы выйти на улицу, только в последнюю секунду вспомнить, что не должна этого делать. Поэтому она ходила взад и вперед по коридору, прокручивая в голове снова и снова, что ей делать, если он не вернется. Не то чтобы она могла придумать что-то, кроме того, что, если он не вернется, она останется одна. По-настоящему одинокой.

Эта мысль заставила ее полностью и совершенно замереть от ужаса, и ей это не нравилось. Она также ненавидела осознание того, что потеря Вэна будет означать потерю единственного человека в мире, к которому она была ближе всего.

Как он может быть близок ей, если она не видела его восемь лет?

Да, эта мысль ей тоже не понравилась. Не то, чтобы что-то указывало на нее и ее жизни или ее отношениях с Вэном. В любом случае, разве она не посвятила последние восемь лет тому, чтобы ей было на все плевать?

На самом деле, эта мысль так разозлила ее, что, когда входная дверь открылась и вошел Вэн, его лицо было напряжено от гнева, глаза сверкали, как изумруды, все, что она была в состоянии сделать, это нахмуриться, пытаясь игнорировать то, как ее сердце готово было остановиться от чистого облегчения.

А потом он взял и все испортил, разозлившись на нее, не то чтобы у него не было веских причин, надо сказать, но все же. Откуда ей было знать, что делать, а что нет? Что какой-то придурок в соседнем здании наблюдает за домом?

Хлоя крепко ухватилась за ремень своей сумки, пока спускалась по лестнице.

– Я все еще не понимаю, почему мы должны уходить, – сказала она. – Я думала, что я здесь в безопасности. И куда мы вообще идем?

Черная сумка, которую она видела раньше в комнате Вэна, лежала у его ног и теперь он наклонился и поднял ее, перекинув через плечо.

– Позже. Сейчас нам нужно убираться отсюда. Де Сантис узнает, что мы знаем, что тебя засекли, а это значит, он будет отчаянно искать парней и направит сюда, прежде чем я смогу доставить тебя в безопасное место.

– Что он собирается делать? Похитить меня или что?

– Задай мне еще больше вопросов, и мы все выясним, – он повернулся к двери. – Пойдем. Нам нужно уйти, пока они не приехали.

– Но, что если…

– На выход, – приказал Вэн, придерживая дверь. – Чем быстрее мы уйдем, тем больше времени им придется потерять, чтобы нас найти.

Закусив губу, Хлоя сделала, как ей сказали, спустилась по ступенькам и вышла на тротуар. Вэн следовал за ней по пятам, двигаясь к простому черному седану, на котором он забирал ее пару дней назад из аэропорта.

Они оба сели в машину и через минуту или около того Вэн влился в поток движения, направляясь в центр города.

Хлоя уставилась в окно, осознав, что она наконец-то вышла из дома и на самом деле в Нью-Йорке, проезжая мимо знаменитых достопримечательностей, наблюдая за толпами людей на тротуаре. Потом они оказались на гораздо более широкой дороге со множеством переулков, с одной стороны – река, с другой – стена зданий.

– Опусти голову, – в глубоком голосе Вэна звучала та же нотка властности. – Вряд ли сейчас кто-то будет следить за нами, но нет смысла облегчать им задачу.

Хлоя сжала челюсть.

– Я даже не могу выглянуть в окно?

– Нет. Мы все равно будем на месте через пятнадцать минут.

– Где именно?

Но он не ответил, обгоняя медленный грузовик, за которым следовал, и нажал на газ. Автомобиль набрал скорость, двигаясь легко и быстро в потоке машин.

Ладно, он разозлился на нее – она поняла это четко и ясно. И конечно, ему было из-за чего злиться. Если бы она действительно подумала, то, возможно, не вышла бы на террасу. С другой стороны, она действительно не ожидала, что весь чертов дом будет под наблюдением.

Холодный пот прошиб ее, когда она осознала всю реальность опасности.

Она никогда не верила во все мрачные предсказания отца об угрозе, которую представлял его старый враг, главным образом потому, что с ней никогда ничего не случалось. Да, она была защищена на ранчо, и поскольку она никогда не уходила далеко от него, не было никакой возможности, чтобы что-то могло случиться. Тем не менее, она всегда думала, что Ной преувеличивает опасность.

По-видимому, он не преувеличивал.

– Я думала, что с тобой я в безопасности, – сказала она, нарушая тишину в машине. – Я имею в виду, что это единственная причина, по которой ты вызвал меня сюда, не так ли?

– Со мной ты в безопасности, – Вэн посмотрел в зеркало заднего вида и перестроился. – Я стараюсь быть осторожным. Я не хочу, чтобы Де Сантис знал о тебе, пока у меня не будет плана, как с ним справиться.

– У тебя нет никакого плана? – холодный обруч, причиной которого она отказывалась называть страх, заставил ее внутренности сжаться. – Так чем же, черт возьми, ты занимался последние несколько дней?

Вэн бросил на нее прищуренный взгляд.

– Речь идет только о возможном враждебном поглощении национальной нефтяной компании, ничего серьезного.

Она моргнула.

– Что? Какое враждебное поглощение?

– Слишком сложно объяснять прямо сейчас. Сначала мы должны доставить тебя в безопасное место.

– Мы?

– Вульф и Лукас.

Холодный обруч сжался еще сильнее. Ладно, это должно быть очень серьезно, если он вовлекал двух других братьев.

Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но она промолчала, позволив Вэну сосредоточиться, когда он свернул с проспекта на другую улицу, полную машин.

Через пять минут Вэн подъехал к тротуару и выключил двигатель. Хлоя выглянула в окно, пытаясь понять, почему они здесь, заметив только грязные оконные стекла старомодного бара.

– Оставайся в машине, – сказал он, открывая дверь.

О, черт возьми, нет, он не оставит ее одну, не после всего.

Хлоя потянулась и схватила его за руку.

– Подожди. Я пойду с тобой.

Он резко повернулся, его глаза блестели.

– Ты, блядь, остаешься в машине и на этом все. Я не могу рисковать, чтобы тебя снова заметили.

Под пальцами она чувствовала, как все больше и больше напрягаются мышцы его бицепсов, но не отпустила. Она не собиралась оставаться в стороне, после всего произошедшего, не снова.

– Нет, – она крепче сжала его руку. – Это моя проклятая жизнь, и, если ты принимаешь решения за меня, я ни за что не останусь в машине.

Он смотрел на нее холодным зеленым взглядом. Она смотрела в ответ упрямо не отводя свой, отказываясь от того, чтобы к ней относились как к маленькому ребенку, как к младшей сестре, с которой никогда не советовались, когда принимались решения. Той, которую всегда оставляли позади и в стороне.

Она уже взрослая и будет участвовать в этом, нравится ему это или нет.

Что-то изменилось в выражении лица Вэна, жесткий зеленый свет в его глазах угасал, становился теплее, золотистее. И она вдруг остро ощутила, как его жар просачивается сквозь пиджак и проникает в кончики ее пальцев, которые лежали на его руке.

У нее пересохло во рту, напряжение нарастало между ними, густое и горячее. Такое же напряжение она чувствовала в спортзале накануне.

– Отпусти, Хлоя, – сказал он очень тихо, очень отчетливо, его голос скрипел как гравий.

Но она не хотела отпускать. Она хотела продолжать держаться за него, крепче сжать, проверить все эти твердые как камень мышцы на себе. Посмотрим, что будет, если она ослушается его…

Отпусти его, идиотка!

Правильно. Да. Это было безумие. Какого черта она делает?

Хлоя убрала руку с его руки и отвернулась, ее пульс гремел в ушах, а щеки пылали.

Вэн ничего не сказал. Через мгновение он повернулся, потянувшись к заднему сиденью, где положил свою черную сумку. Послышался звук рытья, а потом что-то упало ей на колени. Сглотнув, она посмотрела вниз.

Это была простая темно-синяя толстовка.

– Надень ее, – приказал он. – И надень капюшон. По крайней мере, он скроет твое лицо.

Под отчаянное биение сердца она почувствовала, как тугой, холодный обруч внутри нее ослабевает, впуская струйки тепла. Тепло, которое не имеет ничего общего с сексуальным напряжением и всего, что связано с пониманием реальности.

Чувствуя себя неуютно и не желая и дальше думать об этом, Хлоя сбросила свою кожаную куртку и натянула толстовку. Она была огромной, полностью поглощая ее, и пахла им. Она обнаружила, что хочет укутаться и зарыться в нее лицом, как ребенок в любимое одеяло.

Она безнадежна. Она уже поняла это.

Хорошо, признание того, что он был сексуален и что ей нравилось, как он пахнет, не делало ее «потерянным делом». В любом случае, она не собиралась что-либо делать с этим, даже если бы она знала, что он также ощущает что-то подобное. Он был ее приемным братом, и даже если она никогда не думала о нем по-братски, он все равно оставался им.

Вэн критически посмотрел на нее, затем протянул руку и натянул капюшон вниз, чтобы затенить ее лицо.

– Так сойдет. Тогда пошли.

Они оба вышли из машины, и она ждала на тротуаре, пока он запрет двери. Затем она последовала за ним, прямо к старомодному бару, к которому они подъехали.

Снаружи висела табличка с надписью «Пивная У Лео», и, когда она вошла внутрь за Вэном, на нее обрушился шум голосов множества мужчин, перекрикивающих друг друга и запах пива, пота и старого сигаретного дыма.

Там было полно людей, большинство из которых были в форме. Она не узнала форму, но подумала, что парни в белых головных уборах, скорее всего, из Военно-Морского Флота. Тут и там было несколько женщин, некоторые в форме, но в основном это были парни.

Все уставились на нее и Вэна, когда они вошли, большинство взглядов было направлено на Вэна, прозвучало больше, чем несколько насмешек, когда парни заметили его костюм. Вэн, казалось, не обращал внимания на эти взгляды, пока шел к задней части бара, но Хлоя обнаружила, что они раздражают ее. Она не знала, что это было, так как ясно, что Вэну было все равно, смеялись ли люди над ним или нет, но это раздражало ее. Они не знали, кто он? Вероятно, он мог бы уничтожить их всех один – даже со связанной за спиной рукой.

Она посмотрела на группу моряков, открыто ухмылявшихся, а затем на другую группу, которая выглядела как солдаты. Не то чтобы они обращали на нее внимание, но все же. Ей это не нравилось.

В конце концов Вэн остановился у столика, где сидела пара знакомых парней, и внезапно она забыла про ухмылки. Один из мужчин встал, и его рост, короткий черный ирокез и разноцветные глаза нельзя было ни с кем перепутать.

– Хлоя? – грубый, хриплый голос Вульфа был полон удивления. – Это ты?

Значит, они не знали, что она здесь. Почему Вэн не сказал им?

Она бросила на Вэна взгляд, но выражение его лица было таким же: твердым и нечитаемым, как гранит.

– Эй, Вульф, – сказала она, когда стало очевидно, что Вэн не собирается говорить, подходя к Вульфу и импульсивно обнимая его. – Да, это я. Я знаю, прошло много времени.

– Да, черт, это действительно так, – Вульф отступил на шаг, оглядывая ее сверху вниз. – Ты стала больше, чем была раньше.

Она почувствовала тепло на щеках.

– Ну, мне было всего тринадцать, когда ты уехал, так что я надеюсь, что подросла.

Усмешка Вульфа смягчилась.

– Правда, не очень сильно. Ты все еще маленькая.

Хлоя покраснела сильнее, что раздражало. У нее всегда было особое отношение к Вульфу, так как он был ближе всего к ней по возрасту, и она помнила, как бегала за ним, приставала, чтобы он поиграл с ней, когда ей было четыре или пять лет. Он иногда сдавался, но по мере того, как они становились старше, он все меньше и меньше интересовался своей младшей приемной сестрой и больше тем, что делали его старшие приемные братья.

– Привет, Хлоя, – глубокий, холодный голос Лукаса не изменился, но в его серебристо-голубых глазах не было резкости. Он встал и кивнул ей, но он был не тем человеком, который поощрял физические прикосновения, поэтому она не потрудилась обнять его, вместо этого довольствовалась улыбкой.

– Эй, Лукас, – сказала она, стараясь не чувствовать себя неловко. – Я тоже рада тебя видеть.