Текст книги "Опасный миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джеки Эшенден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

А что? Что в этом плохого?

Но было слишком много вещей, не последней из которых было выражение лица Хлои, когда она сказала ему, что он не должен делать все в одиночку. Что это несправедливо. Да, он не должен был давить на нее, не должен был поддаваться желанию подойти к ней поближе, присесть перед ней на корточки, посмотреть в ее темные глаза и увидеть, как в них разгорается буря.

Слишком поздно. Она уже увлечена им. Так какой смысл сдерживаться?

Черт, она увлечена им, хоть он и не хотел этого, и он понимал это, читая эмоции, играющие на ее лице так ясно, как если бы они были словами, написанными на страницах книги.

Ей было не все равно, но у него возникло ужасное подозрение, что она беспокоится не о своей компании, что было бы достаточно плохо. Если она заботилась о нем, значит, ей конец.

Он никогда не даст ей больше того, что у них есть сейчас. Он никогда не захочет. Он хотел стать военным, сделать карьеру в «морских котиках», и точка. Они не должны были даже провести эту ночь вместе, особенно учитывая, кем они были друг для друга.

И все же по какой-то причине он не мог заставить себя убрать руку, как будто действительно хотел, чтобы эти мягкие губы коснулись его ладони. Как будто он действительно хотел большего.

– Ты не можешь заботиться обо мне, Хлоя, – грубо сказал он. – Потому что это ни к чему не приведет. Ты понимаешь это, не так ли?

Ее ресницы были черными и густыми, глаза блестели из-под них. Она заерзала на стуле, наклонившись вперед так, что ее рот оказался в нескольких дюймах от его, сладкий, мускусный солнечный запах окружил его.

– Мне все равно, – пробормотала она, и он не понял, что она имела в виду, то ли ей было наплевать на него, то ли ей было все равно, приведет ли это куда-нибудь.

Затем ее губы оказались на его губах, и мозг перестал функционировать.

Желание вспыхнуло в нем, как звезда, раскаленное добела, отчаянное. И почему-то даже более интенсивное, чем прошлой ночью.

Но это было неправильно. У него было слишком много о чем думать, слишком много других дел. Он должен был оттолкнуть ее. Он должен встать, развернуться и убраться из этой чертовой квартиры, оставив все искушение, которое она собой представляла.

Господи Иисусе, он должен был защищать ее, а не думать о том, как сильно он хотел трахнуть ее снова.

Он поднял другую руку и обхватил ее лицо ладонями, удерживая на месте. Но как он ни старался, он не мог заставить себя отпустить ее.

Глаза Хлои блестели, скулы покраснели. Она издала слабый разочарованный звук, когда наклонилась, чтобы поцеловать его снова, но он крепче сжал ее, останавливая.

– Что? – у нее перехватило дыхание. – Ты не хочешь этого?

Ее кожа была такой невыносимо мягкой под его ладонями, такой теплой.

– Одна ночь, – слова были полны гравия и песка. – Именно это я и сказал. Только одна ночь.

– Я понимаю. Но... – на этот раз поднялись ее руки, ее пальцы скользнули по его подбородку, прохладные и нежные, ее прикосновение заставило его сердце забиться сильнее. – Я хочу помочь, Вэн. Я хочу... сделать кое-что для тебя. Ты заставил меня чувствовать себя хорошо прошлой ночью, так почему я не могу сделать то же самое для тебя?

Он не мог вынести ощущения этих нежных пальцев, не мог вынести, как они гладят его.

– О, красотка... – он напрягся, его брюки внезапно стали слишком узкими. Все, блядь, жало ему. – Это плохая идея.

– Почему? – ее пальцы скользнули вниз по его шее, поглаживая. – Я имею в виду, помимо всех этих дел с приемными братом и сестрой.

У него вырвался короткий смешок.

– Разве этого недостаточно?

– Нет, – она выглядела такой серьезной, что блеск в ее глазах разогревал все внутри него. – Ты берешь на себя все то дерьмо, с которым тебя оставил отец, включая меня, и все это безо всякой помощи. Я просто думаю, что это неправильно. И я хочу сделать что-то, чтобы сделать все лучше, – ее взгляд стал интенсивнее. – Как вчера ты сделала все лучше для меня.

У него перехватило дыхание, когда эти пальцы скользнули вниз по его шее, касаясь горла, легкие и нежные. Как будто он был каким-то драгоценным артефактом, а не командиром морских котиков, который принял все на себя – от выстрелов до ножевых порезов и осколочных ран.

Она не знает, какой ты на самом деле внутри. Не так, как София знала.

Вэн отогнал эту мысль, с силой втолкнул ее в коробку, из которой она каким-то образом вырвалась.

– Если ты думаешь, что я какой-то нежный цветок, который нуждается в ласке, – грубо сказал он, – подумай еще раз.

В ее темных глазах вспыхнул гнев.

– О, так вот что ты думал обо мне прошлой ночью! Что я нежный цветок, нуждающийся в ласке?

Блядь. Какого черта он это сказал?

– Нет. Конечно, я так не думаю.

– Козел, – пробормотала Хлоя. Прежде чем он успел пошевелиться, ее пальцы сжали его горло, и она притянула его к себе. Потом она поцеловала его, и в этом не было ничего нежного. Ее язык проник в его рот, горячий, голодный и требовательный, и он почувствовал, как его охватывает пламя.

Нет, черт, нет. Это ошибка, и он должен был остановить ее прямо сейчас.

Запустив пальцы в ее густые, шелковистые волосы и крепко сжав их, он резко откинул голову назад, пытаясь не обращать внимания на рычащее, собственническое чувство внутри него, которое только и хотело, чтобы он подошел ближе.

– Серьезно? – она дышала очень часто, очень тяжело, и блеск в ее глазах стал еще ярче. – Я не какая-то слабачка.

– Я говорю о твоих эмоциях, Хлоя, – перебил он, не в силах сдержать резкие нотки в голосе, внезапно и остро осознав, насколько мягки ее волосы. Как ему хотелось схватить их, обернуть вокруг запястья, запрокинуть ее голову и обнажить длинную светлую шею. – Потому что если ты ищешь кого-то, с кем у тебя могут быть отношения, то ты смотришь не на того парня. Я не могу ни с кем связываться.

Она нахмурилась.

– Разве я просила об отношениях? Я когда-нибудь говорила, что отчаянно нуждаюсь в парне или что-то в этом роде?

– Нет, но…

– Нет, потому что я этого не хочу, – ее пальцы, лежащие на его шее, скользнули под воротник рубашки, заставив его затаить дыхание. – Я ничего не жду, Вэн. Черт возьми, я не хочу ввязываться в это дело больше, чем ты, особенно когда мне нужно вернуться на ранчо, когда все это закончится. Так почему бы не сделать это, пока мы можем?

Звучит неплохо. Это было именно то, что он хотел услышать. И он не сомневался, что именно это она и хотела услышать. Но он знал, что все это неправда, что слишком поздно, что она уже увлечена им. Она была так страстна прошлой ночью, так отчаянно держалась за него, и если этого было недостаточно, то она призналась ему, что ей одиноко, что она напугана. И у него было чувство, что Хлоя никому не признается в таких чувствах.

Боже, все было так неправильно. Он не знал, почему просто не отпустит ее и не уйдет. Но он этого не сделал. Он запустил руки ей в волосы и не мог отвести взгляда от ее голодных глаз.

– Ты заботился обо мне прошлой ночью, – прошептала она. – Позволь мне позаботиться о тебе.

Эти слова, словно электрические разряды, поразили его. Потому что никто не заботился о нем, никогда. Он был командиром, он должен был заботиться о других, а не наоборот. И все же здесь была эта маленькая женщина, маленькая, стройная и безумно страстная, которая, казалось, думала, что именно о нем нужно позаботиться на этот раз.

Как будто ты этого заслуживаешь.

Он не мог пошевелиться. Казалось, он не мог даже дышать. И он не остановил ее, когда она наклонилась в третий раз, снова целуя его, ее губы были теплыми и голодными. Почти уговаривая, словно пытаясь соблазнить его.

Черт, не было никаких «попыток». Она уже соблазнила его. С ее нежными прикосновениями и голодными поцелуями, с ее отчаянной страстью. Он не собирался делать это с ней снова, и все же он не мог остановиться.

Он не мог отказать ей. Не мог снова оттолкнуть ее. Не мог сказать себе, что все это ради нее.

Он хотел этого. Он хотел ее.

Позволить этому продолжаться было, возможно, самой глупой идеей, которая у него когда-либо была, но она была права. Они уже пересекли границу прошлой ночью, так какой смысл сдерживаться сейчас? Кроме того, он даже не знал, почему вообще о чем-то беспокоится. Как будто он все еще думал, что может быть образцом, которого хотел его отец. А на самом деле – никогда им не был. Он был настолько далек от идеала, насколько это было возможно. Так почему бы не сделать это? Почему бы не взять то, что она предлагала?

Как будто у него был выбор. Он не отпустил ее, а значит, уже принял решение.

Вэн позволил ей поцеловать себя, исследовать его губы, и она чувствовала себя гораздо увереннее, чем прошлой ночью. Ее язык прикоснулся к его, дразня, и она подвинулась ближе к краю стула, ее пальцы начали расстегивать пуговицы на его рубашке, а руки скользили по его обнаженной груди.

Его терпение, уже испытанное встречей с этим засранцем де Сантисом, начало разваливаться от жара ее прикосновений, и он запустил пальцы в ее волосы, откидывая ее голову назад, контролируя поцелуй.

Но затем она полностью соскользнула со стула, опустившись на колени перед ним, одной маленькой рукой проводя по линиям татуировки на его груди, другой вниз к животу, а затем вниз по передней части его брюк, ее пальцы легко скользили по жесткой длине его эрекции.

Электрический разряд пробежал по его позвоночнику, вспыхнув огнем в голове.

Чёрт возьми! Он должен взять все под контроль, и немедленно – иначе он поставит себя в неловкое положение.

Оторвавшись от ее губ, он заглянул в ее раскрасневшееся личико.

– В постель, – приказал он, на этот раз даже не пытаясь скрыть хрипоту в голосе.

– Пока нет, – ее рука делала безумные вещи, легко пробегая вверх и вниз по его ширинке, заставляя электричество потрескивать по каждому нервному окончанию. – Я хочу кое-что для тебя сделать. Я хочу позаботиться о тебе, – ее рука внезапно надавила на него, сжимая его член через ткань брюк, заставляя звезды взорваться в его глазах. – Я хочу попробовать тебя на вкус.

Да, ему конец. Полный.

По-видимому, живя своей жизнью, его пальцы крепче вцепились в ее волосы, усиливая давление, так что ее голова откинулась назад еще больше.

– Хочешь пососать мой член, красотка? – спросил он медленно. – Ты этого хочешь?

Яркий румянец разлился по ее щекам, а блеск в глазах внезапно ослепил. – Д-Да, -запнулась она, но не отвела взгляда.

– Скажи это, – он давил на нее и знал это. Но грязные слова и грубое требование в его голосе явно только заводили ее.

– Я хочу сосать твой член, – на этот раз в ее взгляде не было ни заикания, ни колебания. И черт, в ее взгляде читался триумф.

Так она выглядела и в тот день, когда они скакали наперегонки на ранчо. Полная огня, вызова и дикой страсти.

Его руки сжались в кулаки, и, учитывая, что он сжимал в них ее волосы, это должно было быть больно. Но она не выказала ни малейшего признака боли, только на мгновение задержала дыхание, огонь в ее глазах разгорелся еще сильнее.

Он не мог сказать, что не хочет этого. Его маленькая приемная сестра, стоя на коленях, сосет его член. Так неправильно. Еще один гвоздь в крышку гроба совершенства, которого всегда требовал от него отец.

– Ну, – слова прозвучали грубо и лениво, но ему было все равно. – Раз уж ты так любезно попросила... – он отпустил ее волосы, затем поднялся на ноги, повернулся и прислонился к краю стола, не сводя с нее глаз. – Сюда, – он указал на пол перед собой. – На колени.

Она, не колеблясь, подчинилась ему. Затем она откинула голову назад и посмотрела на него, голод в ее глазах заставил его сердце забиться еще быстрее.

– Я никогда не делала этого раньше, – хрипло сказала она. – Я не хочу сделать что-то неправильно.

Это не должно быть жарко, просто не должно. Но так оно и было.

Он наклонился, провел большим пальцем по ее полной нижней губе, пробуя ее мягкость, наслаждаясь ощущением ее прикосновения к своей коже.

– Не волнуйся, красотка. Я скажу тебе, что делать.

Глава Двенадцатая

Хлоя не могла отвести от него взгляда. В его глазах не осталось зелени, радужки засверкали золотыми искрами, и она знала, что это все из-за нее.

Ей это нравилось. Ей нравилось стоять перед ним на коленях, видеть, каким взглядом он смотрит на нее. Как будто она была центром вселенной. Словно рядом с ним могла взорваться бомба, а он бы даже не заметил.

Кто-нибудь смотрел на нее так раньше? Она не могла вспомнить. Конечно, она никогда ни для кого не была центром вселенной, даже для Джейсона.

Опасно. Это очень опасно.

Нет, не опасно. Она знала, во что ввязывается, и была готова. Секс, вот и все. В этом не было ничего эмоционального, это точно. Что бы он ни говорил.

Как будто не ты стоишь на коленях, отчаянно желая прикоснуться к нему и подобраться к нему так близко, как только возможно.

Хлоя проигнорировала эту мысль, подняла руки и положила их ему на бедра, чувствуя, как напряглись его мышцы под тканью брюк. Конечно, она хотела быть ближе к нему. Физически ближе. Вот и все.

Его взгляд стал голодным, почти хищным, заставляя ее дышать быстрее, а боли между ее ног усилиться.

Боже, она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь хотела чего-то больше, чем его прямо сейчас. Если бы кто-то попросил ее сделать выбор между ранчо и Вэном, она не была уверена, что не выбрала бы Вэна. Этот факт вызвал тревогу, но она не хотела зацикливаться на нем прямо сейчас, поэтому отбросила лишние мысли.

Его большой палец лениво гладил ее нижнюю губу, делая ее полной и чувствительной.

Как будто прочитав ее мысли, он скривил губы в ухмылке.

– Плохая девочка. Не кусайся.

Она вздрогнула, когда откровенный жар его голоса прокатился по ней.

– Тогда скажи, что мне делать.

– Натерпится, да? Мне это нравится, – он еще пару раз погладил ее по губам, потом опустил руку. – Хорошо. Расстегни мои штаны, красотка. Вытащи мой член.

Из-за нервов она не могла двигаться достаточно быстро, когда потянулась к пуговице его брюк, ее пальцы слегка прошлись по ткани, затем она потянула вниз молнию, расстегивая брюки до конца. Под ним были черные трусы, за которыми отчетливо вырисовывался контур его твердого члена.

Ее рот наполнился слюной, когда она наклонилась вперед, не в силах остановиться, и прижалась губами к обнаженной коже его живота чуть выше резинки нижнего белья. Он резко вдохнул, мышцы его пресса напряглись.

Отлично. Это было многообещающе.

Она потерлась носом о его горячую кожу, мускусный запах ударил ей в голову. О Боже, он так хорошо пах. Она не делала этого с Джейсоном, потому что не чувствовала в этом необходимости, к тому же она не думала, что ей понравится делать это. Но, черт возьми, она ошибалась. Она была абсолютно очарована Вэном, давление между ее бедер становилось все более и более настойчивым, а запах и ощущение его тела только ухудшали ситуацию.

Сглотнув, она протянула руку туда, где очертания его члена прижимались к хлопку, поглаживая его сквозь него. Длинный, толстый и очень, очень твердый.

У него перехватило дыхание.

– Перестань играть, милая. Время делать то, что тебе говорят.

Хлоя снова вздрогнула от низкого, грубого звука его голоса, от темной, горячей ноты в нем. Она не хотела останавливаться. Он играл с ней прошлой ночью, получая удовольствие от ее реакции на него, и теперь настала ее очередь отплатить ему тем же. И она собиралась это сделать. С большим удовольствием.

Она сжала его, наслаждаясь горячим, тяжелым ощущением его в своей ладони, потирая большим пальцем его член, проводя по нему, уткнувшись носом в плоский живот.

– Хлоя, – предостерегающе прорычал он. Затем он высвободил одну руку из ее волос и засунул в трусы, взял в руку член и вытащил его, в то время как другой он нежно оттянул ее голову назад.

Ее сердце забилось сильнее, дыхание участилось.

– Открой свой ротик для меня, – приказал он, и она открыла рот.

Она задрожать, когда он направил весь этот твердый мускусный жар в ее рот, прижимаясь к ее языку. Ее челюсть болела, потому что он был таким большим, и ее киска также болела, потому что он был чертовски хорош на вкус. Все, что она могла себе представить, и даже больше.

Он издал низкий рычащий звук, когда она сомкнула губы вокруг него, а ее руки вцепились в твердые мышцы его бедер. Этот звук взволновал ее, напомнив о собственной силе и о том, что она делала с ним. Потому что ее рот был на нем, и это сводило его с ума так же, как и ее.

Это знание придало ей уверенности, и она сомкнула пальцы вокруг основания его члена, откинула голову назад, чтобы принять член еще глубже, наблюдая, как выражение его лица становится диким. Ей это нравилось. Ей нравилось, что она заставляла его выглядеть таким голодным, таким отчаявшимся.

– Господи, – прошипел он. – Ты должна была ждать, пока я скажу, что делать, – в его голосе прозвучали резкие гортанные нотки, от которых у нее по спине пробежала дрожь.

Черт, неужели она должна остановиться?

Она медленно качала головой, исследуя его языком.

Он наполовину рассмеялся, наполовину застонал – невероятно сексуально.

– Блядь... Красотка…

Это было так волнующе – делать это для него, заставлять его стонать и ругаться, и это было так волнующе – пробовать его на вкус, его дикий, соленый вкус, который вызывал у нее желание протянуть руку между бедер и прикоснуться к себе, облегчить пульсирующую там боль. Но она этого не сделала. Ей хотелось сосредоточиться на нем.

Крепче обхватив его, она повиновалась инстинкту, глубоко втягивая его в рот, сначала нерешительно, потом сильнее, по мере того как обретала уверенность. Вскоре его пальцы в ее волосах усилили свой захват, звуки, исходящие от него теперь не столько ободряющие, сколько низкие, гортанные звуки удовольствия.

Хлоя начала растворяться в нем, в его вкусе. В его запахе и жаре. В изгибе мышц его бедер и живота, в звуках, которые она извлекала из него.

Она забыла об отчаянных, запутанных эмоциях в ее груди. Забыла о боли в душе и голоде внутри, который рос все больше, как бы она ни старалась не обращать на него внимания.

Забыла обо всем, поглощенная моментом здесь и сейчас. Поглощенная им. Ощущением его губ, боли в челюсти и скользкого прикосновения его гладкой кожи к ее ладони. Безумным биением ее сердца и бешенным пульсом между ее бедер.

И когда он начал входить в ее рот, крепко держа ее за волосы, она встречала его, засасывая сильнее и глубже. Помогая себе рукой, она почувствовала, как напрягаются его бедра, а мышцы становятся тверже.

Затем он издал еще один громкий гортанный звук, а его бедра напряглись еще сильнее, толчки стали еще более дикими и неуправляемыми. Но она не останавливалась, она продолжала, чувствуя себя так, словно пыталась обуздать тигра, потому что его большое, сильное тело брыкалось и сопротивлялось ей.

Поэтому она обняла его одной рукой за ногу и прижалась к нему всем телом, продолжая сосать его член, дразня языком и крепко сжимая рукой, пока все его тело не напряглось. Он откинул голову назад, хриплый крик вырвался из него, когда он достиг кульминации.

Она не отстранилась, продолжая держать его, проглатывая и принимая все, что он мог дать ей, наслаждаясь возможностью сделать это для него. Ей нравилось, как крепко он обнимал ее, словно боялся отпустить. Ей нравилось, как он называл ее по имени.

Она не отпустила его даже, когда он успокоился, продолжая обнимать его за ногу, прижимаясь лбом к его напряженному животу, слушая, как замедляется его дыхание.

Потом она почувствовала его руку в своих волосах, нежно поглаживающую ее, и ей захотелось остаться так навсегда. Стоя на коленях у его ног, она прижалась к нему, впервые обретя покой.

* * *

Ее волосы были такими мягкими, что он не мог перестать касаться их, хотя его пальцы дрожали от возбуждения. Господи, у него все тряслось. Он не мог вспомнить, когда в последний раз такое происходило с ним после оргазма. Не мог вспомнить, когда в последний раз его вообще трясло. Не со времен учебы в Коронадо – нет, в этом он был уверен.

Черт возьми, что Хлоя с ним сделала?

Он попытался сделать глубокий вдох и не смог, оргазм эхом отдавался внутри него, как пуля, выпущенная в пуленепробиваемой комнате, отскакивая от стен и рикошетя повсюду.

Его маленькая красавица погубила его.

Ты сам виноват. Ты не должен был позволять ей это делать.

Да, но он позволил. В тот момент, когда она опустилась перед ним на колени и посмотрела на него голодными глазами, он знал, что не остановит ее. Она была такой настойчивой и, дерьмо, он просто хотел ощутить ее рот на себе.

И он ощутил. Горячая и влажная, жаждущая, она отсасывала ему, как богиня, ее неопытность ни в коей мере не мешала делу. На самом деле, каким бы больным он ни был, это еще больше распалило его.

Он посмотрел вниз.

Она стояла на коленях на деревянном полу, положив голову ему на живот. Одной рукой она обхватила его бедро, а другой – его член, лениво поглаживая, посылая во все стороны электрические разряды. Иисус. У него снова встал. Уже.

– Может, тебе стоит прекратить это делать? – его голос звучал так, словно он провел весь день, крича на поле боя, хриплый и грубый.

Она подняла на него глаза. Ее щеки раскраснелись, а на восхитительных губах играла самодовольная улыбка.

– Ты уверен?

Желание снова зашевелилось в нем, заставляя чувствовать себя диким, и он наклонился, обнял ее, поднял с пола, повернулся и усадил на стол. Она ухватилась за него, чтобы не упасть, и уставилась на него как загипнотизированная.

Вэн положил руки на стол по обе стороны от ее бедер, на мгновение заглянул в ее темные глаза, затем наклонился и коснулся губами ее губ. Она опустила ресницы и тихо, прерывисто вздохнула, подаваясь вперед, пытаясь сохранить контакт, когда он отодвинулся.

Господи, как же он ее хотел! Все это было так честно, так реально и так мило. Она проникла внутрь него, проскользнула через щель в его сердце, о существовании которой он даже не подозревал, и прогрела его насквозь.

Женщины всегда хотели его, это правда, но их привлекал образ морского котика. Мышцы и татуировки, и тот факт, что он был командиром. Они не видели его как человека. Честно говоря, он не подпускал никого достаточно близко, чтобы увидеть мужчину, но все же прошло много времени с тех пор, как кто-то видел его так, как видела Хлоя. Потому что она не видела в нем воина. Прежде всего, она знала его как мужчину, и поэтому он был для нее именно таким.

Было неправильно с его стороны позволять ей продолжать видеть в нем мужчину и неправильно было наслаждаться самому ее отношением к нему, но он не мог изменить этого сейчас. Более того, он не хотел. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он был кем угодно, только не командиром, защитником, морским котиком. И на какое-то время он не хотел быть ни тем, ни другим.

– Ты в порядке? – прошептал он ей в губы. – Я не сделал тебе больно?

Ее глаза распахнулись.

– Нет. Боже, нет. Это было... потрясающе. Ты потрясающий.

Нет, это не так. И тебе лучше сказать ей почему.

Да, он должен сказать ей. Но он не собирался. Еще один пример того, каким бесчестным он был, но ему было все равно. Ему нравилось, что он был удивительным для нее, и он собирался принять все это от нее. Она не могла знать, насколько он несовершенен, как по-королевски он может облажаться.

Он потянулся к застежке ее джинсов и расстегнул пуговицу.

– И твой рот может заставить и чертова дьявола поверить, что он хороший человек.

Она покраснела, розовый цвет ее щек сделал ее глаза еще темнее, чем они уже были.

– И что теперь?

– Скоро узнаешь, – он потянул вниз язычок ее молнии, пока полностью не расстегнул их, затем схватился за пояс, медленно снимая их вместе с трусиками. – Приподнимись для меня, красотка.

Она сделала, как ей было сказано, откинувшись на руки и приподняв ягодицы, позволяя ему стянуть джинсы и трусики с ее ног. Он позволил ее одежде упасть на пол, затем положил руки ей на колени, слегка надавив, широко разводя их в стороны.

Хлоя втянула в себя воздух.

– Вэн…

В ее голосе прозвучало отчаяние, и черт, ему это нравилось. Ему нравилось, как она смотрит на него сейчас, словно готова умереть, если он не прикоснется к ней.

Он выдержал ее взгляд, скользя руками вверх по внутренней стороне ее бедер, ее кожа была шелковистой и горячей под его ладонями. Он чувствовал запах ее возбуждения, мускусный, женственный и восхитительный, и у него потекли слюнки.

Ой, что он хотел с ней сделать…

– Раздвинь для меня ноги, – мягко сказал он. – Ты дала мне кое-что чертовски особенное, и теперь я собираюсь отплатить тебе тем же.

– Да, – она передвинулась, раздвинув ноги еще шире. – О... Пожалуйста…

Он перевел свое внимание вниз и ему нравилось то, что он видел. Она была такой красивой, с мягкими темными волосами и гладкой розовой кожей, в окружении бледной кожи бедер и живота. У него потекли слюнки. Господи, она была слишком далеко.

Обхватив ее ягодицы, он притянул ее к краю стола.

– Откинься назад, – приказал он, и она сделала это, убирая руки за спину и подаваясь к нему бедрами. Легкая дрожь пробежала по ее телу, и он слышал, как учащается ее дыхание.

Черт, она хорошо пахла. Ему не терпелось попробовать ее на вкус.

Он обнял ее за бедра, прижал к себе и притянул еще ближе к краю стола. Она начала задыхаться, ее красивая киска была именно там, где он и хотел.

Он осторожно раздвинул ее пальцами, чувствуя, как она дрожит в его руках, когда коснулся ее влажной плоти. Но он не стал ждать – не мог, если быть честным с самим собой. Он был так чертовски голоден, а она была прямо там, поэтому он наклонил голову и лизнул прямо в середину ее киски.

Она дернулась в его объятиях, ее вздох эхом отозвался вокруг, и это заставило бы его удовлетворенно улыбнуться, если бы он вообще осознавал что-нибудь. Но это было не так. Потому что ее вкус поразил его, соленый, сладкий и чертовски вкусный, и все, о чем он мог думать, это, как получить больше.

Так что он лизал ее снова и снова, заставляя ее бедра дрожать, вырывая у нее очередной вздох. Затем он раздвинул ее ноги еще шире и держал так, пока его язык глубоко входил в ее киску.

Хлоя застонала и откинулась назад.

– Вэн..., – его имя было прерывистым всхлипом. – О, Боже, Вэн…

Ему бы очень хотелось, чтобы все прошло тихо и спокойно, чтобы он вкушал ее медленно и неторопливо. Только ради их удовольствия. Но он чувствовал, как она дрожит в его руках, ощущал ее густой мускусный жар и знал, что она уже почти на грани.

Поэтому он послал ее туда, глубоко засунув язык, нежно играя пальцами с ее клитором, заставляя ее запрокинуть голову и закричать, ее бедра приподнялись, все ее тело выгнулось, когда оргазм накрыл ее.

Он снова был тверд и хотел быть внутри нее больше, чем хотел сделать следующий вдох. Отстранившись от нее, он поднялся на ноги и полез в задний карман за бумажником, моля Бога, чтобы у него был там презерватив, потому что он не думал, что у него хватит терпения идти в аптеку.

К счастью, за несколькими долларовыми купюрами пряталась одинокая серебряная фольга, поэтому он схватил ее и разорвал. Его брюки были уже расстегнуты, так что все, что ему нужно было сделать, это раскатать латекс по его нетерпеливому члену.

Хлоя рухнула на спину, свесив ноги с края стола, закрыв лицо рукой. На ней все еще была клетчатая рубашка, но она была обнажена ниже пояса, и он никогда в жизни не видел более сексуального и эротичного зрелища.

Нет. Он знал, что может быть сексуальнее.

Раздвинув ее ноги своими бедрами, он наклонился и обнял ее, заставляя сесть. Она издала тихий звук, ее рука упала с лица, когда она выпрямилась, открывая свои захватывающие сердце прекрасные черты, черный бархат ее глаз, смотрящих на него.

Да, именно этого он и хотел. Ее взгляд. Он был сексуальнее всего.

Он не сводил с нее глаз, когда нащупал края ее рубашки и сильно дернул, разрывая их. Она не протестовала, глядя на него так, словно никогда в жизни раньше не видела. Под рубашкой она была обнажена, эти маленькие, совершенные груди и розовые соски были такими же совершенными и розовыми, как и прошлой ночью.

Стянув с нее рубашку, оставив ее сидеть на столе совершенно голой, он просунул руки ей под колени, побуждая ее обхватить своими стройными ногами его талию, прижимая ее бедра к своим. Затем он обхватил рукой свой член, нашел скользкую плоть ее киски и толкнулся, прокладывая себе путь в ее тугое, влажное тепло.

Они оба застонали, когда он скользнул внутрь и словно оказался дома, погружаясь все глубже и глубже, пока не оказался полностью внутри нее. Она прикрыла свои глаза, глядя на него из-под ресниц, разомкнула свои прекрасные губы и скользнула руками вверх по его плечам, крепко обхватив их.

Она выглядела ошеломленной, или пьяной, или чем-то типа того, и это удовлетворило его на каком-то глубоком уровне, что он мог разрушить ее так же основательно, как она могла разрушить его.

Он не сводил с нее глаз, пока двигал бедрами вперед и назад, потом медленно скользнул внутрь. Осторожно.

Ее дыхание с шипением вырывалось из груди, пальцы впились в его мускулистые плечи, а блеск в глазах стал еще ярче, когда он выскользнул из нее, а затем снова вошел, не торопясь. Вызывая наслаждение.

– Качай бедрами, – пробормотал он низким гортанным голосом, показывая ей, что он имеет в виду. – Обними меня, красотка. Покажи мне, как сильно твоей киске нравится мой член внутри тебя.

Она задыхалась, качая бедрами, как он и просил, двигаясь вместе с ним, ее внутренние мышцы сжимали его, заставляя его задерживать дыхание.

– О, черт, – прошептал он. – Да, именно так.

Ее руки обвились вокруг его шеи, она наклонилась ближе, прижимаясь обнаженным телом к его, и он поймал себя на том, что жалеет, что не разделся. Потому что, Боже, он хотел почувствовать ее кожу своей кожей.

Она начала раскачиваться на нем, удовольствие осветило ее лицо, и он почти запротестовал, когда она накрыла его рот своим, потому что хотел смотреть на нее. Он хотел увидеть, как она кончает.

Но ее поцелуй был таким сладким и отчаянным, что он не мог заставить себя оторваться от нее. Поэтому он поцеловал ее в ответ, сильнее, глубже, регулируя угол своих толчков, чтобы дать ей максимальное количество удовольствия.

– Вэн...,– его имя было шепотом у его рта. – Боже мой…

– Тебе хорошо? Тебе нравится?

– Да..., – ее бедра задвигались еще интенсивнее, словно в поиске чего-то. – Пожалуйста... Еще.

О, он мог бы дать ей больше. Он определенно мог.

Вэн взял ее руку и опустил между ними, направляя ее пальцы на скользкую плоть. Ее глаза расширились еще больше, когда он прижал ее палец к клитору.

– Потрогай себя, красотка. Оседлай мой член и заставь себя кончить. Я хочу посмотреть на это.

Что-то вспыхнуло в ее глазах, дикость, перед которой он не мог устоять, и он почувствовал, как ее рука двигается, поглаживая клитор, пока он толкался в нее, поднимая и опуская ее бедра, в погоне за удовольствием, и пи этом мог сам все увидеть.