Текст книги "Хватай и беги"

Автор книги: Джефф Эбботт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Ваша честь, – сказала она, – вы говорили Клаудии Салазар, что считаете убийцей Гарри Чайма и Ричарда Дойла, трупы которых были обнаружены в офисе Альвареса, Грега Бакмена, но не пояснили, на чем основывается ваше мнение.

– Эту версию подкинул мне Фрэнк Поло. Теперь я понимаю, что это была попытка отвлечь внимание от его особы.

– Мои клиенты стали невинными жертвами при столкновении клана Беллини и группировки «Общественная служба», – заявил Чарли. – Мисс Майклз предлагает свое сотрудничество со следователями окружной прокуратуры, если им нужна помощь в выявлении возможных каналов, посредством которых нелегальные доходы Беллини становились законной прибылью.

– При условии, что я получу иммунитет вместе с Уитом и Гучем, – заявила Ева. – Я могу помочь вам проследить все финансовые операции Беллини, если в этом есть необходимость. В противном случае разбирайтесь с ними сами, хотя, я уверена, у вас возникнут большие трудности в том, чтобы возбудить дело против Томми и Мэри Пет Беллини и добраться до их активов.

Гомес и Вернетта обменялись взглядами.

Чарли, вежливо улыбаясь, произнес:

– Вы можете попробовать завести дело против моих клиентов на базе косвенных доказательств или же получить доступ к финансам Беллини, а также начать расследование деятельности «Общественной службы», которая представляет собой не что иное, как доморощенную террористическую организацию. Выбирайте, что хотите, леди и джентльмены.

– Я думаю, что вам непременно надо попробовать себя на сцене, Чарли, – сказала Вернетта.

Глава 49

– Папа? Ты слышал, что я сказал? – спросил Уит. – Я нашел маму.

Уит постарался преподнести эту новость Бейбу как можно мягче, когда они сидели за столом во время завтрака. Ирина уставилась на него с таким видом, будто он объявил, что у него самого рак.

– Что?

– Я нашел ее примерно неделю назад. Именно по этой причине я ездил в Хьюстон. Мы вернулись сегодня утром.

Бейб заморгал и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Элен?

– Она хочет увидеться с тобой, – сообщил Уит. – Ты желаешь с ней встретиться?

– Уит, – резко прервала его Ирина. Она вскочила с кресла с искаженным от злости лицом и стала позади Бейба, положив руки ему на плечи. – Подумай об отце, для него это будет слишком большим потрясением.

– Я в порядке, – сказал Бейб, погладив руку жены. – Все нормально. – Он закрыл глаза и вздохнул. – Желаю ли я ней встретиться? – Казалось, что этот вопрос он задает сам себе.

– Когда я спрашивал тебя об этом раньше, ты говорил, что хочешь спросить у нее, почему она бросила нас, – напомнил Уит.

– Как, черт побери, тебе удалось ее разыскать? – спросил Бейб.

– Это очень долгая история. Давай поговорим об этом позже, папа.

Губы Бейба задрожали, и он закрыл лицо руками.

– Видимо, моя идея оказалась не самой удачной, – сказал Уит. – Но, если ты хочешь заключить с ней мир, прежде чем…

– Мир. Да, – произнес Бейб с внезапной решимостью. – Я хотел бы ее увидеть. Приведи ее сюда. – Он сдавленно рассмеялся. – Почему бы и нет? Жизнь слишком коротка.

Уит вернулся к машине, в которой сидела Ева. Она последовала за ним в дом, прикоснулась к двери и все время оглядывалась, будто отмечала про себя все изменения, которые произошли здесь за время ее отсутствия. Войдя за Уитом в кухню, она негромко произнесла:

– Привет, Бейб.

Тот пристально смотрел на нее в течение нескольких томительных секунд.

– Что случилось с твоими волосами? – спросил он наконец.

– Я перекрасилась в рыжий цвет.

– Он тебе не идет, – сказал Бейб и провел рукой по своим поредевшим от химиотерапии волосам. – Правда, как видишь, и я изменился.

– Папа, может, мама выпьет чашку кофе? Ты не против? – предложил Уит, стараясь разрядить обстановку.

– Я готовила завтрак не для этой женщины, – заявила Ирина, которая обычно вела себя со спокойной сдержанностью. – Уит, ради Бога, твоему отцу совсем ни к чему так волноваться… – Далее последовал словесный поток на русском языке.

Бейб что-то прошептал по-русски и поцеловал Ирину в щеку.

– Элли, пока тебя не было, мы перенесли кофеварку на другой стол. Приготовь кофе сама.

Ева не пошевелилась.

– Я не собираюсь задерживаться у вас. Прости, что покинула тебя, Бейб. Я хочу, чтобы и ты, и мальчики знали, что мой уход не имел никакого отношения к тебе лично. Все дело во мне. Сложилась такая ситуация… что мне лучше было не возвращаться домой. И я сделала свой выбор. Я сожалею о той боли, что причинила тебе и мальчикам. – Она замолчала и посмотрела в окно. – Очень жаль, но я не знаю, что мне еще сказать. Случившегося словами не оправдаешь. Я все понимаю.

Наступила тишина. Бейб откашлялся.

– Знаешь, они еще очень долго плакали и не понимали, почему мама оставила их одних. Ты даже не представляешь, как сложно внушить маленьким детям, что они чего-то стоят и все еще достойны того, чтобы их любили. У меня не было слов, чтобы объяснить мальчикам, почему их мама отказалась заботиться о них и обогревать своей любовью. Через шесть месяцев после твоего исчезновения я повез всех шестерых в «Диснейленд». Я думал, что две недели развлечений, сладости и Микки Маус помогут забыть о том, что произошло. Боже, когда мы приехали туда, они не видели никого, кроме мамаш со своими детьми. Мое желание помочь сыновьям превратилось для них в жестокую пытку. – Его голос задрожал. – Я не питаю к тебе ненависти за то, что ты разбила мое сердце. Но что же ты сделала с моими мальчиками? – Он замолчал. – Выкинуть из своей жизни собственных детей, как ненужный мусор, – это непростительно.

– И все же я попрошу у них прощения, – сказала Ева. – А вот твое прощение – это отдельный разговор.

– Ты не нуждаешься в моем прощении, – ответил Бейб. – Ты продемонстрировала свою печаль и готовность предстать перед моей могилой, чтобы сыграть роль матери моих детей с опозданием на тридцать лет, в нужное время. – Он покачал головой, глядя на Уита. – Уит, теряя одного, ты пытаешься найти ему замену?

– Ради Бога, папа, я не собираюсь ничего такого делать. – Уит умоляюще посмотрел на отца. – Я просто пытаюсь помочь вам обоим, ведь вы мои родители. Помиритесь, прошу вас.

– Уит, – твердо произнесла Ева. – Твой отец сумел позаботиться о тебе за двоих. – Она решительно встала. – Ты вырастил очень хорошего сына, Бейб.

– Твое мнение гроша ломаного не стоит, – огрызнулся Бейб.

Уит укоризненно посмотрел на отца.

– Не стоит говорить с мамой в таком тоне.

– Я сказал лишь то, что хотел. – Бейб тоже встал. – Для меня она умерла.

– Она снова вернулась в нашу жизнь, – продолжал уговаривать его Уит. – Она не умерла.

– Если скандал сделает тебя счастливым, Бейб, то кричи и ругай меня, – сказала Ева, – я это заслужила. – Она вытерла глаза рукавом.

– Мне кажется, что эта химия доведет меня до рвоты, – пробурчал Бейб, оглядываясь на жену.

– Скажите мне, дорогая, – обратилась Ева к Ирине. – Сейчас, когда Бейб уже отошел от дел, о чем он говорит с вами? Мне это интересно, поскольку я никогда не слышала от него ни единого слова, кроме разговоров о нефтяном бизнесе и гольфе, нефти и снова гольфе. Этого было вполне достаточно, чтобы окончательно рехнуться. Вы знаете, Бейб ни разу не поменял своим детям ни одной пеленки. Представляете, шесть детей, а он не сменил им ни одной пеленки!

Ирина очень спокойно, но жестко произнесла:

– Я не знаю вас, Элен, и знать не хочу.

– Мы остановимся в домике для гостей, – сообщил Уит. – Только на одну ночь.

Он никогда раньше не видел на лице отца выражения, подобного тому, которое появилось после этих слов. Казалось, умершая любовь воскресла в виде абсолютной и всепоглощающей ненависти.

– Нет! – отрезал Бейб.

– Да, – твердо возразил Уит. – Я оплачиваю содержание дома. Ты можешь с ней не видеться, если не хочешь.

– Я не останусь здесь, если это будет его волновать, – сказала Ева. – Ты ведь знаешь, я только хотела извиниться. Мне все равно, веришь ты мне или нет.

– Так зачем тогда извиняться? – спросил Бейб. – Скажи мне, Уит, она не поспешила заключить тебя в объятия, как только увидела? – Он захихикал. – Может, она надеется, что я не забуду ее в своем завещании?

– Папа, она приехала, и только это сейчас важно.

– Ну да, конечно. Но тебе не удастся вбить клин между мной и моими сыновьями, Элли, – заявил Бейб, – особенно в оставшиеся дни моей жизни. Если ты снова причинишь боль моим мальчикам, я убью тебя.

– Я обязана Уиту жизнью, поэтому не собираюсь ранить его душу. – Она повернулась к двери, ожидая Уита. – Я больше не потревожу тебя, Бейб.

– Дай ему прийти в себя и подумать, – мягко говорил Уит, накрыв руку Евы своей ладонью.

– Ты считаешь, что у него есть время для размышлений?

Ева оглянулась по сторонам. День выдался солнечным, и на веранде старого бара, где они заняли один из столиков, было довольно тепло. Расположенный на берегу в Вотер Энд, бар привлекал туристов, которые и сегодня были его основными посетителями.

Ева не притронулась к своему пиву.

– Давай я поживу с месяц в трейлере и буду говорить всем, что я из Мичигана.

– У меня есть свой план.

– Эта наша тайна, – заметила Ева, – ужасно противная вещь, не так ли? Живешь с тем, что знаешь, но не можешь никому рассказать.

Уит сделал глоток пива.

– Я уже мысленно набросал свое заявление об отставке.

– Но зачем? Кому от этого станет лучше? Оставайся судьей и приноси пользу людям.

– Я не могу. Ради тебя мне пришлось убить человека.

– Это была самооборона. Посмотри в свои юридические книги, ведь спасение матери – это инстинкт. – Она пригубила пиво.

Несмотря на то что им удалось спастись и от бандитов, и от возможного наказания, Уит чувствовал полную опустошенность. Мать постоянно улыбалась ему, будто впервые увидела в нем свое собственное отражение.

Уит задумался, не заметив, как дверь в бар открылась и на веранде появилась Клаудия, которая направилась к нему, настороженно посматривая на Еву.

– Воссоединение семьи, – с едва заметной иронией констатировала Клаудия. Она не стала присаживаться, а только бросила на Уита быстрый взгляд. – Мы не разговаривали уже несколько дней.

– Как у тебя дела? – спросил Уит.

– Неужели за неделю ты ухитрился забыть мой телефонный номер? – спросила она.

– Я приехал только сегодня утром.

– Это твоя мать, – произнесла Клаудия с утвердительной интонацией.

– Да. Ева Майклз. Мама, это моя подруга Клаудия Салазар.

Ева протянула ей руку. Клаудия помедлила, но все же обменялась с Евой рукопожатием, хотя и с подчеркнутой формальностью.

– Уит так высоко вас ценит, – сказала Ева.

– Вот как, – откликнулась Клаудия. – Надеюсь, я смогу ответить ему тем же, если только он не поставил крест на всем, что было для него важно.

– А мне кажется, – заметила Ева, – что сейчас Уит нашел нечто более важное, о чем вам еще неизвестно.

– Похоже, обсуждая меня, вы просто забыли о моем присутствии, – попытался пошутить Уит.

– Я знаю, кто вы такая на самом деле, – заявила Клаудия, глядя на Еву. – Я ни на секунду не поверила, что вы были простым бухгалтером Томми Беллини, который, конечно, ничего плохого никогда не замышлял, – едко добавила она.

– Клаудия, я вполне понимаю, почему ты сейчас так возбуждена, – вмешался Уит.

– Все в порядке, сын, – успокоила его Ева. – И кто я такая в действительности, Клаудия? – В ее глазах зажегся слабый огонек. – Скажите мне.

– Женщина, которая позволила своему сыну разрушить его жизнь ради спасения своей жалкой задницы.

– Хватит, – оборвал ее Уит. – Ты не знаешь всей правды…

– Ну как же, ты ведь сам подробно рассказал мне обо всем, Уит. – Ее голос звучал тихо, но это было даже хуже, чем если бы она кричала.

– Что бы вы ни думали обо мне, нам с Уитом все равно, да, дорогой? Мы с ним одна семья.

Подбородок Клаудии задрожал.

– Мне нечего больше вам сказать. – Она посмотрела на Уита. – Ты когда-нибудь вспоминал о Гарри?

– Да. Все это время. Надеюсь, что полиции удастся быстро разыскать Фрэнка Поло.

– Фрэнка Поло, конечно. Поскольку он был единственным плохим парнем в этой истории, правда, Уит?

– Но я не знал, что он убил Гарри. Я не знал.

– Но ты знал, что все эти люди имели отношение к его смерти. Ты знал, но молчал. – Каждое произнесенное Клаудией слово было похоже на маленький взрыв.

– Я сообщил тебе о Греге Бакмене, – напомнил Уит, стараясь говорить так, чтобы не привлекать внимание посетителей бара.

– Ты никому не рассказал о главном, потому что тебя заботило только одно – как защитить свою мать. У меня нет доказательств, но я знаю об этом точно. Ты забыл обо всем, что раньше было для тебя дорого, спасая женщину, которая бросила тебя и твою семью. Думаю, что яблоко от яблони недалеко падает… Даже в том случае, если ей до него нет никакого дела.

– Как мило, что у тебя наступило полное нравственное просветление относительно моей жизни, – едко произнес Уит.

– Знаешь, ведь у Гарри тоже есть мать, две сестры и бывшая жена. Эти люди любили его, и он стоит дюжины таких… как она. – Клаудия кивнула в сторону Евы.

– Прошу тебя, давай обсудим все это позже, – предложил он.

– Зачем? Разве тут есть избиратели, ваша честь? Возможно, я оставлю свое мнение при себе, а может, и нет. Пока еще не знаю. Некоторое время нам придется работать вместе, но мне это не нравится.

– Я благодарен тебе за помощь, – сказал Уит, увидев, что другие посетители бара стали обращать на них внимание.

– Плевать мне на твою благодарность! Ты сделал свой выбор, Уит, а я сделала свой. Когда-то я гордилась тем, что была знакома с тобой.

Она резко повернулась и пошла к выходу. Клаудия хотела напоследок хлопнуть дверью бара, но в двери имелось устройство, обеспечивающее замедленное закрывание, так что даже яростный толчок не мог преодолеть сопротивление механизма, и она в гневе выбежала наружу.

– Это была заявка на тебя, Уит, – шутливо сказала Ева, но ее голос звучал невесело.

– Да.

– Она заботится о тебе, – заметила Ева.

– В прошлом заботилась.

– Так будет и в дальнейшем.

– Не думаю, – сказал он. – В лучшем случае нам предстоит долгая дорога к пониманию.

Она прикоснулась к его руке.

– Я дорого обошлась тебе, сынок.

Внезапно он подумал о Лэнсе Гартнере, том парне, который накачался героином и утонул в заливе. Его мать просила Уита изменить формулировку в свидетельстве о смерти. «Я не могу пойти против закона», – сказал он тогда, и его вдруг охватило острое чувство стыда. Уит попытался немного заглушить его долгим глотком пива.

– Все в порядке, мама. Все в порядке.

Они вернулись в домик для гостей. Уит налил себе бокал хорошего «Каберне», а она, отправившись в ванную комнату, тут же вышла из нее, смущенно улыбаясь.

– Это гардения, – тихо произнесла Ева, указывая на мыло, которое держала в руке.

– Разве это не то, каким ты пользовалась раньше? – Уит купил его специально, чтобы сделать ей сюрприз.

– Да, – сказала она. – Спасибо тебе.

Они вместе сделали несколько телефонных звонков. Во время пяти из них Уит начинал говорить первым. Это были звонки его братьям. Тедди повесил трубку, как только услышал голос Евы, и не ответил, когда они перезвонили снова. Марк беседовал с ней около часа. Дэвида и Дэнни не оказалось дома, и Уит оставил им краткие сообщения с просьбой перезвонить в любое время дня и ночи, так как у него есть важные и хорошие новости. Джо заявил Уиту, что не будет говорить с Евой, по крайней мере сейчас. Ему понадобится время, чтобы свыкнуться с этой новостью.

Ева отпила вина из своего бокала.

– Я вовсе и не ожидала бурных объятий.

– Это понятно. – Уит ощущал такую усталость, как никогда в жизни. – Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм на DVD?

Ева подошла к полке и стала изучать длинный ряд дисков.

– Кто такой Монти Питон?

– Это персонаж веселой британской комедии.

Она просмотрела следующий раздел дисков.

– Мне не очень нравится Вуди Аллен. Слишком все слезливо.

– Говорят, у него это форма протеста против самого себя. Это ведь искусство.

– «Кэддишек», – сказала она. – Вот это в моем вкусе.

Уит поставил диск с фильмом на проигрыватель, и они, сидя на диване, допили «Каберне». Он смеялся в тех же эпизодах, что и она.

Когда Уит по окончании фильма встал с дивана, Ева вдруг произнесла:

– Я не говорила тебе, что если бы мне сказали, что кто-то из сыновей разыскивает меня, то я была бы уверена, что это именно ты?

– Но почему?

– Потому что ты невероятно независимый и сильный, как и я, – пояснила Ева. – И ничто не может удержать тебя от достижения цели.

Внезапно он усомнился, можно ли считать это комплиментом.

– Я люблю тебя, Уит. – Ева быстро и довольно неожиданно поцеловала его в щеку. – Ты ведь знаешь это, да?

– Да, и я тоже тебя люблю, – ответил он, хотя и слова, и сама мысль о его любви к матери стали казаться ему несколько странными.

Они просидели так почти до ночи, ожидая звонка от Джо, Тедди или близнецов, а потом открыли еще бутылку вина. В конце концов Уит отправился спать, пребывая в хорошем настроении и состоянии легкого головокружения. Засыпая, он думал о том, как сложится его последующая жизнь.

Он проснулся внезапно, услышав легкий щелчок закрывающейся входной двери и ощущая влагу на своей щеке – след поцелуя – и запах гардении.

Он сел, всматриваясь в ночную темноту, и прислушался. В доме было так тихо, что он понял: ее уже здесь нет. Стрелки на часах показывали три часа тридцать четыре минуты.

Уит прошел в гостевую спальню. Евы, как он и думал, не было.

Он поспешил к входной двери и выскочил на улицу. Она стояла у поворота, у ее ног лежала одна из его сумок.

– Куда ты собралась? – спросил он.

Она повернулась.

– О, дорогой. А я надеялась, что ты не проснешься. Мне не следовало целовать тебя на прощание, но я должна была это сделать.

– Куда, черт возьми, ты едешь?

– У меня остались кое-какие дела. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. – Она провела рукой по своим волосам. – Я скоро вернусь.

– Если бы ты собиралась возвращаться, то не ушла бы посреди ночи. – Его голос внезапно зазвучал громче; он снова ощутил себя ребенком, которого хотят лишить матери.

– Я никак не вписываюсь в твою жизнь, Уит. Пойми, я люблю тебя, но…

– Дерьмо, полное дерьмо, мама. Все обстоит совсем не так! – воскликнул он, все больше волнуясь.

– Я очень благодарна за все, что ты для меня сделал. Но мне нужно кое-что предпринять, и без твоей помощи.

Он вдруг понял.

– Ты знаешь, где прячется Фрэнк вместе с деньгами.

Ева молча смотрела на дорогу.

– Он тебе позвонил? И ты хочешь вернуться к нему после всего, что он натворил?

– Конечно, нет. Но я смогу найти его.

– Кому нужны эти чертовы деньги, мама? Ведь ты теперь здесь, дома!

– Но это пять миллионов, дорогой. Пять миллионов… – Она пожала плечами. – Может быть, уже четыре. Я знаю Фрэнка, тем не менее…

Уит покачал головой.

– Ты не можешь снова так поступить со мной.

Из ночной темноты выехало такси и остановилось через три дома от них. Ну конечно, она не могла дать таксисту их адрес, поскольку свет фар и шум двигателя могли его разбудить. Предусмотрительна, как всегда.

Ева попыталась улыбнуться.

– Уит, дорогой. Давай не будем устраивать сцен. Ты можешь не позволить мне уйти или даже связать, но потом я все равно уйду. Это тяжелая и горькая правда. Люби меня, но не пытайся превратить меня в ту, которую ты будешь любить больше.

– Мама…

– Я тоже хочу изменить тебя, но не могу. Ты не хочешь того, что я называю жизнью. Ты будешь смотреть на меня каждый день и вспоминать то плохое, что тебе пришлось сделать из-за своей матери. Не будь таким, как я. Будь таким, как твой отец, братья и Клаудия.

– Я могу сообщить полиции про Джеймса Пауэлла, – в отчаянии произнес Уит. – В отношении убийств нет срока давности.

– Пожалуйста. – Ева снова пожала плечами. – Он угрожал убить тебя и твоих братьев, если я не стану делать то, что он скажет, поэтому я убила его. И ничуть не жалею о своем поступке.

– Мама, ты убила его ради денег.

– Думай что хочешь и поступай как знаешь. Можешь запереть меня и выбросить ключ. – Она подошла и поцеловала его в щеку. – Будь счастлив, Уит.

– Пожалуйста, не надо. Прошу тебя, не делай этого, – взмолился он.

Ева наклонилась, взяла сумку и пошла, не оглядываясь и не помахав ему на прощание. Он проследил, как она села в такси и исчезла в ночной тьме.

Эпилог
Ева, которая стала Элли

Вернувшись на побережье, я нарушила одно из собственных правил. Правда, сейчас пребывание на берегу не представляет для меня опасности. Во-первых, в полиции думают, что я городская женщина, а во-вторых, хотя в семье Мозли знают, что я – жительница побережья, Уит больше не станет меня разыскивать. Даже если ему захочется это сделать, он все равно не найдет свою непутевую мать.

Пляжи в Принсвилле притягивают туристов своим первозданным видом. Сюда съезжаются в основном молодожены, воспитанные дети и богатые вдовушки, которые любят греться на солнце, читая толстые романы. Природа здесь значительно красивее, чем в Техасе, и настолько завораживает, что все вокруг кажется почти нереальным, какой-то воплощенной мечтой для тех, кто грезил побывать в раю. Умиротворенная обстановка и размеренный образ жизни создают иллюзию полной безопасности.

Здесь я снова стала Элли, но на этот раз Элли Мастерс. Имя Ева превратилось для меня в вышедший из моды костюм, от которого следует избавиться. На некоторое время я остановилась в маленьком отеле на южной стороне Каоио, чтобы отдышаться, выждать и подумать. Потом мне удалось снять дом, владелица которого проживала в Калифорнии. Достигнув пенсионного возраста, она с мужем переехала сюда, но потом супруг умер, и дама снова вернулась в Сан-Франциско, чтобы быть поближе к своим внукам. Я рассчитываю, что со временем хозяйка согласится продать этот дом.

Фрэнк приземлился в Джексонвилле, в штате Флорида; именно здесь он проводил летние каникулы в детстве, когда гостил у дедушки и бабушки. Он всегда с удовольствием вспоминал об этом периоде своей жизни и, таким образом, нарушил первое правило. Я выследила его по фальшивому удостоверению личности, о котором, как он думал, я не знала. Этот документ сделал для него человек, обеспечивший меня карточкой на имя Эмили Смит. Для Фрэнка это была ошибка номер два. Я нашла своего бывшего друга в современном маленьком бунгало и одной холодной ночью появилась на заднем крыльце его дома. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы произнести подобающие случаю извинения, я всадила ему пулю прямо в лицо. Ни «здравствуй» тебе, ни «прощай» этой поганой кучке мусора. И не в рот, как Джеймсу Пауэллу, а прямо между его лживыми глазами. Фрэнк, несомненно, был удивлен, если, конечно, успел это сделать. Я тоже была удивлена тем, что мозгов у него оказалось не меньше, чем голоса. Впрочем, дураком он никогда не был, а я его недооценила, допустив обидный просчет.

Деньги были спрятаны в доме, в шести разных местах. Я забрала их, а затем позвонила в полицию Хьюстона, анонимно сообщив, что видела Фрэнка Поло, которого они ищут, по соответствующему адресу в Джексонвилле, и повесила трубку. Это было мое второе доброе дело за один день.

Фрэнк, видимо, не хотел светиться, поэтому успел потратить всего несколько тысяч. Я добралась до Майами, села на самолет до Каймановых островов и приступила к отмыванию денег, пропуская их через несколько счетов. В конце концов половину всей суммы я положила на свое имя, а другую половину – на счет для Уита. Затем я отправила ему по почте сообщение с указанием банка, счета и шифра доступа вместе с припиской «я тебя люблю», и ни слова больше. Мне оставалось только надеяться, что мой сын не откажется от денег и не поступит как добропорядочный, но полный идиот, позвонив в полицию, чтобы заявить о неожиданном подарке. В какой-то степени я связывала ему руки, и Уит вряд ли обратился в полицию, поскольку возникло бы слишком много вопросов. С другой стороны, эти деньги могли бы помочь ему и его братьям в какой-то степени компенсировать те проблемы, которые возникли в их жизни по моей вине.

Учитывая богатое наследство, полученное от Фрэнка, я могла бы не работать, но мне трудно было сидеть без дела, поэтому я устроилась на неполный рабочий день в маленький книжный магазин с кафе в Ганалеи. Это городок хиппи, расположенный неподалеку от Принсвилля. Я продаю праздным отдыхающим бестселлеры и книги о путешествиях, а также творения писателей эпохи бита, которые предпочитает босоногая молодежь. Большинство покупателей-туристов, а также сотрудники – люди приятные и неназойливые. Я рассказываю всем, что приехала из Калифорнии, откуда родом чуть ли не полмира, и этого объяснения вполне достаточно для моих новых знакомых.

Но с недавнего времени я стала испытывать ужасное искушение.

Владелица магазина Дорис, очень милая дама, организовала подключение компьютеров к интернету. Она решила, что это привлечет еще больше молодежи и обеспечит дополнительную прибыль. Так и случилось, поскольку хиппи понравилось сочетание кофе и интернета. Они приходят сюда и отправляют родителям по электронной почте стандартные послания с просьбой подкинуть им денег.

Когда посетителей бывает мало, я сажусь и включаю «поиск». Мне до слез хочется набрать на экране имя сына; я мечтаю быть в курсе его дел, чтобы знать, все ли у него в порядке. Но меня останавливает страх от сознания, что каждое посещение сайта во всемирной сети где-то фиксируется, я в этом уверена, поэтому, исчезнув в очередной раз, больше не хочу рисковать. Но даже если я, предположим, узнаю, что у него все хорошо, будет ли этого достаточно? Удержусь ли я от того, чтобы послать Уиту электронное письмо или позвонить? Получил ли он свои два с лишним миллиона со счета? Воспользовался ли он этими деньгами или отдал их на благотворительные цели, чтобы избавиться от бессмысленного чувства вины? Этого я никогда не узнаю.

Искушение напоминает голодовку в самом худшем варианте, потому что вам кажется, будто малейшая крупица информации придаст вам сил.

Но я держалась, и это продолжалось долгие недели. Однажды меня вдруг осенило. Я вошла в интернет, используя счет Дорис (ее паролем было слово «дорис»), нашла сайт «Корпус Кристи Коллер-таймс». Не став искать в архивах имя Уита, я провела поиск «мирового судьи». Их ведь на Костал Бенд не так уж и много, правильно?

Я нашла статью об Уитмене Мозли. Он продолжал работать судьей и сейчас проводил расследование по самоубийству в Лоурел-Пойнт. Там мне встретилось сообщение двухнедельной давности о смерти Бейба. Я знаю, что Уит очень горевал, и мне захотелось обнять и утешить его.

Итак, Уит в безопасности, работает на прежнем месте, и я, к счастью, не разрушила его карьеру. К тому же мой сын оказался таким же крепким орешком, как и я.

Правда, эта мысль заставила меня еще больше скучать по нему. Признаюсь, мне стало так плохо, что пришлось пораньше уйти домой и лечь в постель. Я ведь могла купить карточку предоплаты телефонного разговора, заплатив наличными, чтобы дать ему понять, что я в порядке, и хоть минуту послушать его голос.

Но нет! Я помню, что Уит позволил уйти своей матери, когда ей это было нужно, и с моей стороны было бы нечестно снова открыть ту же дверь. Пусть она останется закрытой. У меня хватит сил выдержать разлуку.

Вечером я взяла напрокат несколько компакт-дисков. «Кэддишек» и про Монти Питона, а также все эти фильмы Вуди Аллена, полные шуток, понятных только людям из Нью-Йорка и Уиту. Я представила себе, что мы сидим вместе, жуем попкорн и следим за тем, что происходит на экране. Это все, что у меня сейчас осталось.

По-моему, вполне достаточно.