Текст книги "Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов"

Автор книги: Джаспер Ффорде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– Мисс Нонетот! – раздался властный голос, который я могла бы проигнорировать только под страхом смерти.

– Миледи.

Я изящно присела перед высокой женщиной в темном платье с кринолинами. Резкие черты ее лица некогда, наверное, были красивы, но теперь казались заносчивыми и надменными.

– Позвольте представить вам курсанта Нонетот. Четверг-пять, это достопочтенная леди Кэтрин де Бург, вдова сэра Льюиса де Бурга.

Четверг-5 хотела что-то сказать, но я перехватила ее взгляд, и она молча сделала книксен, на который леди Кэтрин ответила легким наклоном головы.

– Мне нужно поговорить с вами о деле изрядной важности, мисс Нонетот. – Ее светлость взяла меня под руку, чтобы пройтись. – Как вам известно, у меня есть дочь Анна, прискорбно слабая от природы, что помешало ей обрести достоинства, кои в противном случае достались бы ей без труда. Будь она в добром здравии, она бы поступила в беллетрицию много лет назад и к настоящему моменту начала бы пользоваться преимуществами своего возраста, мудрости и опыта.

– Несомненно, ваша светлость.

Леди Кэтрин вежливо улыбнулась.

– Значит, мы сходимся во мнениях. Завтра мисс Анна поступит в беллетрицию в чине, с жалованьем и обязанностями, соответствующими положению, отнятому у нее слабым здоровьем… скажем, пять тысяч гиней в год, только легкий труд, свободные утра и трое слуг?

– Я доведу это до сведения непосредственного начальства, – дипломатично отозвалась я. – Мой добрый друг и коллега командор Брэдшоу лично займется вашим делом.

Про себя я хихикнула. Мы с Брэдшоу много лет развлекались тем, что ставили друг друга в невозможное положение, и теперь ему меня не переплюнуть.

– На самом деле, – высокомерно изрекла леди Кэтрин, – я говорила с командором Брэдшоу, и он посоветовал обратиться к вам.

– А-а…

– Скажем, с понедельника, – продолжала леди Кэтрин. – Беллетриция может прислать за моей дочерью карету, но имейте в виду: если экипаж окажется неподходящим для ее нужд, он будет отослан обратно.

– С понедельника? Превосходно, – сказала я, быстро придумав ответ. – Предполагаемый профессионализм мисс Анны будет очень кстати. Как вы, несомненно, слышали, «Фанни Хилл» переведена из литературных непристойностей в жанр бульварного романа, и изрядные навыки вашей дочери могут пригодиться для переподготовки персонажей.

Леди Кэтрин с минуту молчала.

– Абсолютно невозможно, – сказала она наконец. – Следующая неделя в нашем календаре самая занятая. Я сообщу вам, когда и где она примет свои обязанности. Всего доброго!

И с фырканьем самого надменного свойства она удалилась.

Я вернулась к Четверг-5, ожидавшей меня возле двух ремонтируемых карет, и мы направились к конторе прорабов. Проходя мимо побитой молью лошади, я услышала, как она спросила у другой облезлой старой клячи:

– Так о чем вообще вся эта «Гордость и предубеждение»?

– Это про лошадь, которая тянет карету Беннетов, – ответила ее товарка, засовывая морду в мешок с овсом и задумчиво жуя.

– Входите, пожалуйста, – пригласил прораб, и мы вошли в рабочий домик.

Внутри помещалась аккуратная и упорядоченная чертежная мастерская. За кульманами сидели с полдюжины осьминогов, облаченных в тартановые жилетки, отчего они напоминали волынки-переростки – за исключением одного, который на самом деле являлся волынкой-переростком. Все они изучали планы книги, сверялись с отчетами о повреждениях, а затем набрасывали рекомендации по ремонту в восьми разных блокнотах одновременно. Когда мы вошли, все осьминоги с любопытством захлопали на нас глазами, кроме одного, который спал и во сне бормотал что-то про «садик в тени», [26]26
  Аллюзия на песню «The Beatles» «Сад осьминога» (Octopus's garden).


[Закрыть]и еще одного, наигрывавшего меланхоличную мелодию на греческой гитаре.

– Как странно, – заметила Четверг-5.

– Ты права, – согласилась я. – Тим обычно играет на лютне.

В центре комнаты склонился над чертежами книги Изамбард Кингдом Бунюэль в нарукавниках. Это был мужчина средних лет, выглядевший так, словно он немало повидал в жизни и это пошло ему только на пользу. Его темный шерстяной костюм был заляпан грязью, он носил высокий цилиндр и безостановочно перекатывал во рту незажженную сигару. Он оживленно беседовал с тремя своими верными помощниками. Первого лучше всего описать как безумного монаха с жутким расходящимся косоглазием, облаченного в грубую рясу. Вторая была наркобаронесса, сверкавшая и переливавшаяся так, будто только что спрыгнула с карнавальной платформы в Рио. Третий был более эфемерен – просто бесплотный голос, о котором было известно только, что его зовут Гораций. Разговор вертелся вокруг необходимости выполнить все положенные работы и при этом не выйти за рамки бюджета, затем перешел на Лореттины блестки, потом заспорили, в какой из имеющихся ресторанов пойти ужинать.

– Четверг! – воскликнул Изамбард, когда мы вошли. – Вот так счастливая неожиданность! Надеюсь, вы в доброздравии?

– Всамделишно в доброздравии, – ответила я.

Инженерное мастерство Бунюэля не знало равных не только с чисто механистической точки зрения, но и в плане его несколько сюрреалистического метода решения проблем, на фоне которого литконструкторы рангом пониже бледнели до полной неразличимости. Он первым додумался использовать заварной крем в качестве текстоносителя для увеличения пропускной способности литшифровальных машин, он первым начал гидропонное выращивание годной к применению скрытой иронии. Когда он не работал в направлении декриминализации грамматических злоупотреблений класса «В», таких как «И» в начале предложения, он занимался разработкой новых и интересных фабульных устройств. Это он предложил новаторский поворот сюжета в «Убийстве Роджера Экройда» [27]27
  «Убийство Роджера Экройда» – роман Агаты Кристи из цикла о Пуаро.


[Закрыть]и «воспоминания Галли Трипвуда» в «Замке Бландинг». [28]28
  «Замок Бландинг» – книга рассказов Пэлема Грэнвила Вудхауса.


[Закрыть]Естественно, у него были и другие, не столь важные идеи, не снискавшие расположения, такие как батальные сцены с брошенной немецкой подлодкой в «Таинственном острове», новый процесс выпаривания кавычек из вареных мышей, метод противограммазитной обработки книг путем маринования их в росе и целая куча забавных новых слов, которыми пользовался он один. Но его удачи были больше, чем сумма его промахов, а это и есть величие.

– Надеюсь, у нас не возникло никаких неприятственностей с беллетрицией?

– Никоим образом, – заверила я его. – Вы говорили с Брэдшоу кое о чем?

Он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Моя память авоськовеет с каждым днем. Идемте со мной.

Мы покинули бытовку и скорым шагом направились к пустой книге, Четверг-5 топала следом.

– Еще семнадцать раз пробьет, прежде чем нам придется запустить это все по новой, – сказал он, утирая лоб.

– А успеете?

– Должны окейнуть, – смеясь, ответил Изамбард, – предпологичивая, что миссис Беннет не выкинет чего-нибудь разумного.

Мы поднялись по деревянной лесенке и ступили на территорию романа. С нашего наблюдательного пункта пустой корпус книги раскинулся перед нами как на ладони. Все декорации поснимали, и он выглядел как пустая стальная баржа площадью в несколько сотен акров.

– Что там происходит? – спросила Четверг-5, указывая на группу людей в зоне, где несколько несущих ферм сплетались в изящное кружево стали и заклепок.

– Мы высматрискиваем усталостные трещелины возле пазов раздачи иронии, – объяснил Изамбард. – Непрестанные колегибания книги в процессе чтения ее читателями разного уровня могут вызывать обертоны, требующие перегрузикаций, на которые книга отчертясь не была рассчитана. Полагаю, вы слышали о взрывдребезге «Тяжелых времен» посреди прочтения во время постремонтной тестификации в тридцать втором?

Четверг-5 кивнула.

– С тех пор нам приходится проявлять еще большую предусмотрешительность, – продолжал Изамбард. – Вот почему классика подобного рода проходит капитальную ремонтофилактику каждые тридцать лет, вне зависимости от пресостояния.

Вспышка яркого синего света показала, что бригада выполнила починку, и наблюдавший за работой младший инженер помахал Изамбарду, а тот помахал в ответ.

– Похоже, мы обнаружили усталостную трещинку, – заметил он, – а это показывает, что невозможно быть слишком страхсторожным.

– Командор Брэдшоу говорил, вы хотели о чем-то рассказать.

– Верно, – ответил Бунюэль. – Я провел достаточно ремонтофилактик, чтобы уловить даже легкую интерферометричность. Это Совет жанров. Они обгрыстригали бюджеты на протяжении многих лет, а теперь требуют от нас просверхапгрейдить вымыслопередающие каналы.

Он указал на большую трубу, напоминавшую водопроводную магистраль. Трубопровод такого размера способен пропустить множество читателей – гораздо больше, чем у нас есть сейчас. Хороший шаг сам по себе, но при падающих рейтингах чтения это выглядело несколько… странно.

– Они это как-то обосновали?

– Сказали, мол, в этом году «Гордость и предубеждение» вместе с еще двадцатью восемью произведениями добавлены в обязательную школьную программу и скоро еще денежка закапает.

– По-моему, прекрасно.

– Правозможно, но это бред. Нам следовало бы финансилировать новые талантливые книги, а не признаклассичные романы, которые так и так будут читать. Кроме того, стоимонетость дополнительных каналов очмала по сравнению с количеством заварного крема, требуемого для наполнения их всех.

– Я постараюсь выяснить, – пообещала я ему.

Мы наблюдали, как мостовой кран аккуратно опустил Пемберли, величественный дом Дарси, на его место в книге. Группа мужчин в комбинезонах надежно привинтила его на место при помощи разводных ключей размером с себя.

– Вовреместантично, – пробормотал Бунюэль, сверяясь с большими золотыми карманными часами. – Может, мы в конце концов и усположимся в рамсрок.

– Мистер Бунюэль, – прошептал бесплотный голос, доносившийся, казалось, отовсюду сразу.

– Да, Гораций?

– Извините, что беспокою вас, но миссис Беннет и леди де Бург сцепились рогами в гостиной и угрожают поубивать друг друга. Что вы хотите сделать?

– Нельзя терять время! – воскликнул Бунюэль, запуская руку в карман. – Ставлю пять гиней на миссис Беннет.

Мы с Четверг-5 вышли со Станции техобслуживания обратно в оживленные коридоры Кладезя Погибших Сюжетов. Я позвонила в «Трансжанровые перевозки» и услышала, что моя машина «застряла в пробке в „Миссис Битон“, [29]29
  Полное название «Книга о ведении домашнего хозяйства миссис Битон» (1861) – подробный путеводитель по жизни в Викторианскую эпоху. В ней содержится информация о моде, заботе о детях, сельском хозяйстве, ядах, управлении прислугой, науке, религии, промышленности, а также огромное количество рецептов, поэтому часто ее называют «Кулинарная книга миссис Битон».


[Закрыть]но в скором времени прибудет», поэтому мы направились к лифтам. Насчет дополнительных труб Бунюэль был прав, но это с тем же успехом могла оказаться очередная бухгалтерская придурь, свойственная Совету: они как-то раз отказались выделить фонды на ремонт «Мандолины капитана Корелли», [30]30
  «Мандолина капитана Корелли» – классический роман британского прозаика Луи де Берньера.


[Закрыть]несмотря на беспрецедентный всплеск популярности. К тому моменту, как они согласились хоть на какие-то поддерживающие меры, было уже слишком поздно: первые пять глав погибли безвозвратно. С другой стороны, у них не было проблем с выпуском Дэнверс в новой черной униформе и дизайнерских темных очках, ведь «они хорошо смотрелись на параде».

– Это правда, что у вас есть кресло в Совете жанров? – спросила Четверг-5 с совершенно неоправданным благоговением в голосе.

– И стол тоже. Как потусторонница, я не ограничена в своих действиях рамками повествования, поэтому у меня хорошо получается долгосрочное планирование… Погоди минутку.

Вспомнив о творческом кризисе Лондэна, я нырнула в комиссионный магазинчик, заполненный эпизодами, реквизитом, предысториями и удобными отрывками добродушных перепалок для взаимовыгодного обмена. Я пробралась мимо ящиков, набитых сюжетными поворотами и фальшивыми решениями, и подошла к прилавку.

– Привет, Мюррей.

– Четверг! – отозвался владелец магазина, отставной блевало-мученик, много лет проработавший в комедии, прежде чем бросить все и открыть лавку подержанных сюжетов. – Чем тебя порадовать?

– Эпизодом, – неопределенно отозвалась я. – Нужно нечто восхитительное, способное за один абзац превратить повествование из обычного в потрясающее.

– Бюджет?

– Зависит от предложения.

– Хм…

Хозяин магазинчика напряженно задумался, уставившись на стену из ящичков у себя за спиной, придававших лавке отдаленное сходство с аптекой. На каждом ящичке красовалась раскрашенная этикетка, обозначавшая какой-нибудь замечательный и невероятный эпизод, в корне меняющий сюжет. «Настойка затаенного дыхания», – гласила одна, «Корень вдохновения», – сообщала другая.

– Как насчет «Внезапно прогремел выстрел»? Всегда надежное средство для тайн или выхода из затруднения, если не знаешь, что делать дальше.

– Думаю, я могу позволить себе что-нибудь поприличнее. Не завалялось ли у тебя вариантов более… сложных?

Мюррей снова пробежался взглядом по этикеткам.

– Есть «И вот тогда-то, – сказал мистер Уимпл, – мы узнали… правду».

– Слишком расплывчато.

– Возможно, зато дешево. Ладно, а как тебе «Таинственный незнакомец, прибывающий во время грозы»? У нас на этой неделе спецпредложение: берешь незнакомца и получаешь в нагрузку коррумпированного шефа местной полиции и беглого маньяка-убийцу.

Но я все не могла решиться.

– Я подумывала скорее о персонаже, нежели о сюжетном повороте.

– Надеюсь, у тебя глубокие карманы, – зловеще проговорил лавочник с оттенком раздражения, поскольку очередь за моей спиной становилась длиннее с каждой секундой. – Как насчет прибытия крайне эксцентричного дядюшки – отставного военного, опрокидывающего хрупкое равновесие упорядоченного дома?

– Похоже, это как раз то, что нужно. Сколько?

– Его извлекли целехоньким и неиспользованным всего несколько дней назад. Потребовалось немалое мастерство, чтобы выковырять его из повествования, не повредив, а со всем дополнительным реквизитом и эпизодами без реплик…

– Да, хорошо, хорошо, я поняла. Сколько?

– Для тебя – тысяча гиней.

– За это я получу дядюшку во плоти?

– Он вон там.

Я обернулась и увидела худощавого и очень жизнерадостного джентльмена, восседающего на упаковочном ящике на другой стороне магазина. На нем был костюм в кричаще яркую желто-зеленую клетку, а руки в перчатках покоились на набалдашнике трости. Заметив, что мы на него смотрим, он склонил голову в приветствии и проказливо улыбнулся.

– Отлично. Полная предыстория в комплект входит?

– Все здесь, – сказал Мюррей, водружая на прилавок стеклянную банку, наполненную клубящимся разноцветным туманом.

– По рукам.

Мы скрепили сделку рукопожатием, и я протянула ему свою Книгомирную карту. И вот пока я бессмысленно стояла, как это бывает, когда ждешь, пока продавец пробьет чек, волосы у меня на загривке внезапно встали дыбом. Рука невольно заползла в сумку и стиснула рукоять пистолета. Краем глаза я осторожно взглянула на покупателя слева от меня: воображатель-фрилансер, покупающий порошковый кабуки, – тут все нормально. Я бросила взгляд направо и узрела высокую фигуру в полушинели и фетровой шляпе с мягкими полями, надвинутой на глаза, чтобы скрыть лицо. Уловив слабый запах навоза, я напряглась. Это был Минотавр, полубык-получеловек, сын критской царицы Пасифаи. Он уже убил одного агента беллетриции и неоднократно пытался проделать то же самое со мной, вследствие чего по шестнадцати жанрам был разослан приказ «стирать на месте» – мало где ему рискнули бы нынче предоставить убежище. Сохраняя безмятежный вид, я повернулась к Четверг-5, разглядывавшей двух туканов, часть разрозненной партии из разобранного карманного определителя птиц. Я показала ей три пальца – условленный сигнал неминуемой опасности – и практически незаметно шевельнула головой в направлении Минотавра. В ответ она непонимающе воззрилась на меня. Я сдалась и медленно отвернулась.

– Сейчас-сейчас! – бормотал Мюррей, заполняя кредитный бланк.

Я могла бы стереть его на месте, но всегда оставалась вероятность, что это не тот Минотавр, которого мы ищем. В конце концов, по Книгомирью разбросаны тысячи Минотавров, и все они практически неотличимы друг от друга. Признаться, немногие из них носят полушинели и мягкие фетровые шляпы, но я не собиралась уничтожать абы кого, не будучи уверена в своей правоте.

– Вам завернуть сковородку, мистер Джонсон? – спросила обслуживавшая Минотавра барышня.

Большего мне не требовалось. Он скрывался под псевдонимом «мистер Джонсон» уже много лет, а сковородка? Ну, в свое время мы пометили его фарсажем, чтобы легче было отследить, и это наложило неизгладимый отпечаток на его почерк убийцы. Паровые катки, банановая кожура, падающие рояли – он использовал их все. В клоунском арсенале в качестве подручного оружия на первом месте стояла… сковородка! Не медля более ни секунды, я выхватила пистолет. Минотавр с абсолютно неожиданным для его габаритов проворством перебросил сковородку в другую руку и махнул ею в мою сторону, задев пистолет, который со стуком отлетел в другой конец помещения. Мы замерли и уставились друг на друга. Держа сковородку за двухфутовую ручку, он угрожающе выставил ее в мою сторону. Шляпу он снял, и когда прочие покупатели сообразили, кто перед ними, раздался вопль ужаса и начался массовый исход из магазина. У него было тело человека, но голова быка, в которой особенно пугала известная антропоморфность. Его желтые глаза горели злобой, а рога, как я заметила, были заточены до опасной остроты.

– Может, сперва побеседуем? – негромко сказала я, прикидывая, хватит ли у Четверг-5 сообразительности отвлечь его.

– Никаких разговоров, – отозвался Минотавр рокочущим басом. – Мое дело – убить тебя, а твое – умереть.

Я попыталась потянуть время.

– Наверное, все-таки имеет смысл обсудить наши должностные инструкции.

Но Минотавр был в неразговорчивом настроении. Он шагнул вперед и замахнулся на меня сковородкой. Я отпрянула, но все равно почувствовала завихрение воздуха от чугунного диска, пролетевшего в миллиметре от моей головы. Схватив первый подвернувшийся под руку предмет, каковым оказалась клюшка для гольфа, я попыталась огреть ею противника, но тот оказался проворнее, и деревянная рукоятка клюшки разлетелась в щепки и древесную пыль от его яростного удара. Он же только утробно хохотнул и снова шагнул ко мне.

– Эй, вы! – донесся голос, немедленно вызвавший ассоциацию со сдобными булочками к чаю ровно в четыре часа пополудни. – Вы, сэр с рогами!

Минотавр оглянулся туда, откуда донесся голос, но продолжал держать меня в поле зрения. Вмешавшимся, естественно, оказался эксцентричный родственник, только что купленный мною для книги Лондэна. Он покинул свой ящик и встал перед чудищем, вооруженный всего-навсего тростью.

– А теперь выйди отсюда, будь паинькой, – сказал он, словно обращаясь к ребенку.

Минотавр закусил губу и угрожающе выдохнул:

– Прочь!

– Ну-ну, – отозвался персонаж в желто-зеленую клетку, – что-то мне твой тон не нравится.

Внезапно Минотавр превратился в демонический разрушительный вихрь. Он замахнулся сковородкой на джентльмена по такой дуге, что просто не мог промазать. Но промазал. На фоне размытого желто-зеленого пятна блеснуло серебро, и сковородка лязгнула об пол… все еще стиснутая рукой Минотавра. Тот взглянул на сковородку и свою отсеченную кисть, потом на обрубок руки. Его перекосило, он издал оглушительный вопль, от которого в витринах зазвенели стекла, и испарился, книгопрыгнув подальше отсюда.

– Боже, а шуму-то, шуму, – заметил джентльмен, спокойно протирая шпагу и убирая ее в ножны. – Кто-нибудь его знает?

– Это Минотавр.

– Святой Георгий! Правда? – в удивлении воскликнул джентльмен. – Мог бы и получше драться. С вами все в порядке?

– Да, спасибо вам. Это был отличный урок фехтования.

– Пустяки, милая барышня, – ответил он, слегка улыбнувшись. – Я был капитаном фехтовальной команды в Рагби. [31]31
  Школа Рагби – одна из ведущих частных школ Англии, основана в 1567 году.


[Закрыть]

Все, что делал и говорил этот красивый мужчина за сорок, было глазировано толстым слоем чопорной британской сдержанности. Я представить не могла, из какой книги он взялся и почему его вообще отправили в утиль.

– Четверг Нонетот, – назвалась я, протягивая руку.

– Очень раз с вами познакомиться, мисс Нонетот. Подполковник авиации Корнелий Хитроу-Шкодд к вашим услугам.

Покупатели опасливо заглядывали в магазин, но Мюррей уже вешал на дверь табличку «закрыто».

– Итак, – сказал Хитроу-Шкодд, – теперь, когда вы меня купили, каковы будут ваши пожелания относительно моих дальнейших действий?

– Э… да… точно.

Я выудила из кармана визитку, написала на обороте название последнего романа Лондэна, «Бананы для Эдуарда», и протянула ему.

– Постарайтесь изо всех сил, ладно? А если вам что-нибудь понадобится, со мной можно связаться через беллетрицию.

Хитроу-Шкодд вскинул бровь, пообещал стараться изо всех сил, взял банку со своей предысторией под мышку и пропал.

Я облегченно выдохнула и огляделась. Четверг-5 смотрела на меня с таким потерянным и безнадежным выражением, что я поначалу испугалась, не ранена ли она.

– Ты цела?

Она кивнула и опустила глаза. Я проследила за ее взглядом. У ее ног лежал мой пистолет.

– Это здесь он оказался, когда его выбили у меня из руки?

Она жалобно кивнула. В глазах у нее стояли слезы от ярости на саму себя.

Я вздохнула. Мы обе понимали, что это конец ее беллетрицейской карьеры. Не вмешайся Хитроу-Шкодд, мне бы конец, а она ничем не попыталась предотвратить это.

– Не говорите ничего, – сказала она. – Не создана я для этой работы. Попросила бы прощения, но не могу подобрать слов, способных адекватно выразить, как мне стыдно.

Она тяжко вздохнула, сняла с волос резинку, сунула ее в рот и снова собрала волосы в хвост, прежде чем перетянуть. Она проделывала это в точности как я, и меня внезапно кольнула совесть. В конце концов, она вела себя патологически миролюбиво только потому, что ее такой написали в качестве противоядия к остальным книжкам про Четверг. Ведь царящая в первых четырех книгах атмосфера секса и насилия тоже возникла отчасти по моей милости. Я продала права на персонаж, чтобы финансировать «Ковры Акме».

– Теперь мне лучше вернуться в свою книгу, – промямлила Четверг-5 и повернулась к выходу.

– Разве я позволила тебе уйти? – спросила я ледяным тоном.

– В общем-то, нет…

– Так вот, пока я не сказала, что ты можешь идти, ты никуда не уйдешь. Мне еще предстоит решить твою судьбу, и до тех пор – помоги мне боже! – ты остаешься моим курсантом.

Мы вернулись в беллетрицию, и Четверг-5 удалилась в угол и стала выполнить упражнения по системе Пилатес, к вящему ужасу случайно проходившей мимо миссис Дэшвуд. Я доложила Брэдшоу о появлении Минотавра и состоянии остиновского ремонта, а командор велел мне передать текстовое сообщение с приметами Минотавра и сведениями о его текущем местонахождении всем агентам.

Вернувшись к себе за стол, заполнив энное количество бумаг и получив информацию по энному количеству дел, я пододвинула к себе направление Четверг-5, заполнила его и, прежде чем подписать, поставила галочку в графе «неудовлетворительно». Сложила его вчетверо, сунула в конверт и, с минуту поколебавшись, положила в итоге в верхний ящик стола.

Я взглянула на часы. Пора домой. Я подошла к Четверг-5, стоявшей с закрытыми глазами на одной ноге.

– Завтра в то же время?

Она открыла глаза и уставилась на меня. То же чувство я испытывала, глядя дома в зеркало. Вся эта сентиментальная лабуда в духе нью-эйдж была совершенно нематериальна. Четверг-5 была мной, но такой мной, какой я могла бы стать, если бы в свое время не пошла ни в полицию, ни в армию, ни в ТИПА, ни в беллетрицию. Возможно, я не стала бы ни на гран счастливее, установи я связь с той стороной меня, которой являлась она, но уж точно стала бы куда спокойнее и гораздо здоровее.

– Вы серьезно?

– Иначе не говорила бы. Но запомни одно: кофе и булочка с беконом.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Кофе и булочка с беконом. – Она протянула мне бумажный пакет. – Это вам.

Я заглянула внутрь. Там лежал вязаный чехол для Пиквик, белый с синим, законченный.

– Здорово, – пробормотала я, с завистью глядя на ровные рядочки. – Спасибо те…

Но она исчезла. Я вышла по коридору наружу и выудила из сумки Путеводитель, нашла страницу с описанием моего кабинета в «Коврах» и вчиталась. Спустя несколько строчек в воздухе резко похолодало, раздался звук мнущегося целлофана, и я снова оказалась в своем кабинетике с пересохшим ртом и такой жаждой, что едва не хлопнулась в обморок. Для таких случаев я держала наготове полный кувшин, так что следующие десять минут провела, заливая в себя воду и глубоко дыша.