Текст книги "Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов"

Автор книги: Джаспер Ффорде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Печенье «Апельсиновое»! – воскликнул майор, ставя поднос на подоконник. – Мистер Стокер сказал, что у вас аллергия на все шоколадсодержащее.

– Очень мило с вашей стороны терпеть причудливый и несколько неуважительный юмор моего напарника, – сказала я. – Спасибо.

– Ну, – ласково сказал он, – тогда я вас оставлю.

И потрусил прочь. Как только он вышел, Кол наклонился ко мне и шепнул:

– Видела?!

– Что видела?

Он приоткрыл дверь буквально на волосок и указал на майора, хромавшего по коридору в кухню.

– Его ноги.

Я взглянула, и волосы у меня на загривке встали дыбом. У майора Оззорнейка были причины хромать: из-под низа брючин виднелись копыта.

– Точно, – ответил Кол на мой взгляд. – Раздвоенные.

– Майор Оззорнейк – дьявол?!

– Не-а! – отозвался Кол, хихикая, будто я сморозила глупость. – Будь это Мефистофель, ты бы уж точно узнала об этом. Во-первых, было бы не продохнуть от серной вони и гнили, и мы оказались бы по колено в отлетевших душах проклятых, корчащихся в вечных муках, тогда как их тела раз за разом пронзают зазубренные копья мучителей. А во-вторых, мы бы ни за что не получили «Апельсиновое»; скорее всего, «К чаю» или это, на котором написано «Вкусное», но которое таковым не является.

– Ага, я его тоже ненавижу. Но послушай, если не Сатана, тогда кто?

Кол старательно прикрыл дверь.

– Мелкий бес или младший демон, посланный ускорить падение человечества в вечную реку с отбросами, то есть во чрево ада. Посмотрим, не сумеем ли мы управиться с этим парнем. Глянь в задний дворик и скажи, не видишь ли ты там чего-либо необычного.

Я выглянула в окно, а Кол оглядел комнату.

– Вижу старый ковер, сложенный под навесом для автомобиля, – доложила я, – и почти новехонькую стиральную машину.

– Как выглядит ковер?

– В прекрасном состоянии.

– Совпадает. Взгляни сюда.

Он указал на старую жестянку из-под печенья «Хантли и Палмер», стоявшую на каминной полке. Крышка была наполовину сдвинута, и внутри отчетливо виднелась пачка банкнот.

– Бинго! – воскликнул Кол, извлекая толстую пачку, целиком состоящую из пятидесятифунтовых банкнот – целое состояние. – Это мелкий демон Раум, если не ошибаюсь. Он обрекает людей на вечное проклятье через грех воровства.

– Да ладно! – фыркнула я, настроенная скептично. – Если бы к Люциферу попадали все, кто когда-нибудь что-нибудь стянул, у него было бы больше душ, чем он способен осилить.

– Ты права, – согласился Кол, – параметры греха слегка размылись с годами. Воровство, достойное проклятья, должно быть коварным, трусливым и вызывающим отвращение – например, воровство у очаровательного и беззащитного пенсионера – ветерана войны. Поэтому Раум засовывает настоящего майора Оззорнейка куда-нибудь в шкаф, учитывая его размеры, и оставляет бабло на виду, пока какой-нибудь несчастный олух не попытает счастья. Тот считает себя везунчиком, гуляет несколько ночей напролет и забывает обо всем до Судного дня. А потом – та-дам! У него вынимают глаза ложкой. И еще раз. И еще… и еще…

– Я… уловила. Значит, этот Раум большая шишка?

– Не-а, мелкая рыбешка, – ответил Кол, убирая деньги на место. – Первый круг, десятый престол. Чуть ниже – и он оказался бы во второй иерархии и торчал бы в аду, а не ошивался здесь, пожиная души для Люцифера и пытаясь организовать падение человека.

– А их тут вообще много? – спросила я. – В смысле, демонов, болтающихся в округе и готовых нас искушать?

Кол пожал плечами.

– В Суиндоне? Нет. И станет еще меньше, если я сумею управиться с этим.

Он достал мобильник и набрал номер, затем указал на пол.

– Лучше закрепи эти зажимы, если мы хотим закончить к обеду. Шучу. Ковер ему не нужен, мы здесь только для искушения – помнишь все это барахло на заднем дворе? Але, Бетти? Это папа. У меня в работе пять-пять с десятипрестольником по имени Раум. Не поглядишь в справочнике Уитли, как его изгнать? Спасибо. – Он умолк на секунду, взглянул на меня и добавил: – Может, это был вовсе не Феликс-восемь. Может, это был… Феликс-девять. В конце концов, единственным связующим фактором между Феликсами всегда было только лицо, правильно?

– Дельная мысль, – отозвалась я, удивляясь, как Кол ухитряется оставаться настолько спокойным насчет всей этой заварухи с демоном, что способен в то же время думать о проблеме Феликса.

– Бетти? – произнес Кол в мобильник. – Я на проводе… Холодная сталь? Не проблема. Ты сделала уроки?.. Давай-ка начинай. Еще одно: Безотказэн сказал, что постирает нам, поэтому сними все занавески… Я тоже тебя люблю. Пока.

Он отключился и оглядел комнату на предмет чего-нибудь сделанного из стали. Взял строительный пистолет, пробормотал: «Черт, оцинкованный», – затем порылся в ящике с инструментами. Лучшее, что ему удалось обнаружить, был длинный шуруповерт, но от него пришлось отказаться, поскольку он был хромированный.

– А нельзя просто уйти и разобраться с Раумом потом?

– Не получится, – сказал он, выглядывая в окно в поисках чего-нибудь стального в зоне досягаемости, но ничего не обнаружилось. – Либо мы разберемся с этим клоуном сейчас, либо никогда.

Он приоткрыл дверь и заглянул в щелку.

– Прекрасно, он в гостиной. План таков: ты отвлекаешь его внимание, а я иду на кухню и нахожу что-нибудь стальное, после чего отправляю его обратно во второй круг.

– Что, если ты ошибаешься? – спросила я. – Может, у него какое-нибудь редкое… не знаю… генетическое нарушение, из-за которого у него растут копыта.

Кол пригвоздил меня взглядом.

– Ты когда-нибудь слышала о таком?

– Нет.

– Тогда давай покончим с этим. Надеюсь, там есть сечка для капусты, старинный утюг или еще что-нибудь: со взбивалкой для яиц это будет очень грязная работа.

Кол проскользнул на кухню, а я пошла к двери в гостиную, где майор Оззорнейк смотрел телевизор. Он восседал на диванчике в цветочек с чашкой чая в руке и ломтиком фруктового торта на столике рядом.

– Приветствую, барышня, – дружелюбно сказал он. – Уже закончили?

– Нет, – ответила я, стараясь казаться беззаботной, – но мы собираемся воспользоваться строительным пистолетом, а от него может быть некоторый шум.

– О, это совсем не страшно, – ответил он. – Я, знаете ли, при Тобруке был.

– Правда? И каково там было?

– Шумно, моя дорогая девочка, и выпить по-человечески негде.

– Значит, строительный пистолет – это ничего?

– Воспоминания молодости, дорогая. Стреляйте.

Кол еще не вернулся, поэтому я продолжила:

– Хорошо. Прекрасно. Э-э… а вы не «Ослепленного» [67]67
  «Ослепленный желаниями» – фильм 1967 года, пересказывающий легенду о Фаусте в свингующем Лондоне 1960-х. В 2000 году вышел одноименный ремейк.


[Закрыть]смотрите?

– Да, – ответил он, – вариант с Бренданом Фрезером – такой красавчик, но очень смешной.

– Я как-то видела его, – сказала я, чтобы потянуть время, – на обеде в честь фильма «Дело Джен». Он там играл…

– Четверг!

Это был Кол, он звал меня из кухни. Я улыбнулась и сказала майору:

– Извините, я на минутку.

Оззорнейк вежливо кивнул, и я направилась в кухню, которая, как ни странно, оказалась пуста. Кола нигде не было видно. Там было две двери, и к единственному другому выходу, черному ходу, была прислонена швабра. Я уже собиралась открыть холодильник и поискать его там, когда услышала голос.

– Я здесь, наверху.

Я подняла глаза. Кол был пришит к потолку примерно тридцатью ножами, ножницами и другими острыми предметами, воткнутыми по периметру его одежды, отчего он казался жертвой чрезмерно увлекшегося циркового метателя ножей.

– Что ты делаешь? – прошипела я. – Нам надо разбираться с Раумом.

– Что я делаю? Ах, просто любуюсь видом… Нет, чем, по-твоему, я занят?!

«Четверг, – тихо произнес Кол, – думаю, он нас раскусил».

Я пожала плечами.

– Четверг, – тихо произнес Кол, – думаю, он нас раскусил.

Я обернулась к двери и подскочила от испуга, потому что майор Оззорнейк прокрался в кухню так, что я не заметила. Но это был не субтильный пожилой джентльмен, которого я видела несколько секунд назад; у этого Оззорнейка изо лба торчали два больших рога, глаза были желтые, как у кота, а одет он был в набедренную повязку. Он был строен, мускулист, ярко-красная кожа блестела примерно как у уток, висящих в витрине китайского ресторана. К тому же он сильно пах канализацией.

– Ну-ну, – произнес Раум скрипучим голосом, словно встряхнули жестянку ржавых гвоздей, – Четверг Нонетот. Какой сюрприз! – Он взглянул наверх. – И мистер Стокер, я полагаю. Поверьте, вы очень непопулярны там, откуда я родом!

Я замахнулась на него, но он оказался слишком проворен, и мгновением позже меня впечатало в потолок с такой силой, что штукатурка потрескалась. Я не упала обратно. Меня держало, но не ножами или ножницами, а нездешней силой, да такой, словно небольшой тюлень на грудь уселся.

– Две незапятнанные души, – грустно проворчал Раум. – Для его инфернального величества – бесполезные.

– Предупреждаю, – сказал Кол, мастерски изображая неуместный оптимизм, – сдавайся, и я постараюсь обойтись с тобой помягче.

– МОЛЧАТЬ! – взревел Раум так громко, что два кухонных окна треснули, и разразился утробным демоническим смехом. – Просто чтобы утро не прошло совсем уж впустую, я готов предложить сделку: либо вы оба умираете исключительно мучительной смертью и я отказываюсь от всяческих прав на ваши души, либо один предается мне – и я отпускаю второго!

– Как насчет партии в шахматы? – предложил Кол.

– Э, нет! – усмехнулся Раум, погрозив пальцем. – На это мы больше не попадемся. Ну и кто же это будет?

– Можешь забрать меня, – сказал Кол.

– Нет! – крикнула я, но Раум только рассмеялся.

Он смеялся долго и громко. И еще. Потом еще. Он смеялся так долго, что мы с Колом переглянулись. А Раум все хохотал. От его хохота звенели тарелки и чашки на буфете, дребезжали стаканы, стоявшие вверх дном на сушилке. Еще смех, громче, дольше, сильнее… И вдруг совершенно без предупреждения он разлетелся на миллион крохотных клочков, заполнивших маленькую кухоньку, словно красный туман. Я отклеилась от потолка и рухнула на пол, встретив по пути кухонный стол, который, по счастью, оказался пуст и не слишком крепок. Я слегка обалдела, но, поднявшись, увидела… настоящего майора Оззорнейка, стоявшего там, где только что находился Раум, и все еще сжимающего стальной штык, отправивший демона обратно в ад.

– Хха! – сказал маленький престарелый джентльмен, грозно сверкая глазами. – Холодная сталь в боку им не по вкусу!

Подбородок его покрывала дневная щетина, а одет он был в рваную пижаму, перепачканную землей.

– С вами все в порядке?

– Он думал, что сможет держать меня взаперти в садовом сарае, – решительно ответил пенсионер, – но это же всего пятнадцать ярдов на северо-северо-восток под патио до клумбы с геранью.

– Вы сделали подкоп?

– Да, и успел бы раньше, будь у меня десертная ложка вместо этого.

Он продемонстрировал мне истертую и погнутую чайную ложку.

– Или лопата? – рискнула я.

– Хха! – презрительно фыркнул он. – Лопаты для неудачников. – Он поднял глаза и заметил Кола. – Говорю вам, сэр, слезайте с моего потолка сию же минуту!

– Ничего другого мне так сильно не хотелось бы.

Итак, мы сняли Кола и как смогли объяснили бойкому девяностолетнему старичку, кто такой Раум. Тот понял нас без малейшего труда.

– Боже правый, парень! – воскликнул он наконец. – Ты хочешь сказать, что я убил демона? Это очко в мою пользу, и никакой ошибки.

– К сожалению, нет, – ответил Кол. – Вы просто отослали его во второй круг. Он не появится на земле лет десять – двадцать, вдобавок ему изрядно влетит от Темного.

– Это лучше, чем он заслуживает, – проворчал майор, проверяя коробку с печеньем. – Этот вонючка сожрал все мое «Апельсиновое».

– Кол, – позвала я, указывая на ежедневник, который обнаружила на конторке, – мы не единственные, кому было назначено на сегодняшнее утро.

Они с майором наклонились посмотреть, и мое наблюдение подтвердилось. Это утро было первым из трех дней уловления душ, запланированных Раумом для суиндонских мастеров по вызову, и мы были третьими потенциальными проклятыми. Первого, электрика, Раум вычеркнул и приписал: «Тошнотворно любезен». Следующий должен был установить новую стиральную машину, и рядом с названием фирмы «Уэссекские кухни» Раум поставил три галочки. Я порылась в бумагах на конторке и нашла квитанцию: работу выполнил некто Ганс Поллотенс.

– Проклятье! – выдохнул Кол. – Ненавижу, когда Сатана получает душу. Не поймите меня неправильно, некоторые люди заслуживают вечных мук, но проклятие без возможности прощения – это как пожизненный приговор без права на досрочное освобождение.

Я кивнула, соглашаясь. Сколь бы отвратительно ни было преступление, вечное проклятие – это уже чересчур.

– От всего этого пораженческого вздора меня тошнит до печенок, – проворчал майор Оззорнейк. – Никто не отправится в ад за мой счет. Что, если мы вернем деньги?

Кол щелкнул пальцами.

– Оззорнейк, вы гений! Мистер Поллотенс не присоединится к легиону проклятых, пока реально не воспользуется своим неправедным приобретением. Четверг, звони в «Уэссекские кухни» и выясняй, где он. Нам надо добраться до него раньше, чем он потратит хоть пенни.

Спустя десять минут мы на большой скорости неслись в «Жирного монаха», популярную едальню в средневековом стиле неподалеку от заново отстроенного собора Святого Звлкикса. Я пыталась дозвониться Поллотенсу на мобильник, но тот был выключен, и когда я объяснила, что из дома майора Оззорнейка пропала существенная сумма, директор «Уэссекских кухонь» пришел в ужас и пообещал встретиться с нами на месте.

Ресторан был набит битком, поскольку собор Святого Звлкикса был только что выдвинут на звание первого места типа «загляните, если хотите, но заметьте, никто вас не принуждает» для молитвы/созерцания/медитации ВСБ, и множество последователей/адептов/отдаленно заинтересованных представителей единой унифицированной веры обедали и обсуждали способы наилучшего использования новой мультиверы для ошеломляющего добра.

Как только мы открыли дверь, Кол гаркнул своим самым повелительным тоном: «Ганс Поллотенс!» – и в наступившей тишине мужчина в темно-синем комбинезоне помахал нам из-за деревянной тарелки с хлебом и мясной подливкой.

– Проблемы? – спросил он, когда мы подошли.

– Могут возникнуть, – отозвался Кол. – Вы заплатили за еду из денег, которые стянули у майора Оззорнейка?

– Какого хрена! – воскликнул тот, поднимаясь.

Кол с легкостью усадил его обратно.

– Послушайте, – негромко сказал он, – мы не из полиции, и нам плевать на деньги и на вас тоже, но нам не плевать на вашу душу. А теперь скажите нам: вы потратили хоть каплю наличных или нет?

– Скажите, как мило! – прорычал Поллотенс. – Пропадают деньги, поэтому вы обвиняете рабочего человека.

– Поллотенс? – произнес мятый и неопрятный человек в мятом и неопрятном костюме, только что подошедший к нам. – Это правда, что они говорят?

– Вы кто?

– Мистер Зарания Сбросс из «Уэссекских кухонь», – сказал неопрятный человек, протягивая нам визитку. – Должен сказать, я шокирован и просто в ужасе от поведения нашего служащего. Сколько он украл?

– Послушайте, вы… – начал Поллотенс, зверевший с каждой секундой, отчего мистер Сбросс зажмурился и спрятался за Кола. – Я не ворую у людей. Ни у клиентов, ни у пенсионеров, ни у вас, ни у кого!

– Вам должно быть стыдно! – наполовину высунулся из-за Кола Сбросс. – Вы уволены, и не рассчитывайте на рекомендации.

– Откуда мы знаем, что это не вы их взяли? – спросил Поллотенс.

– Я?! – задохнулся Сбросс. – Да как вы смеете!

– Сегодня утром вы заявились с неожиданной проверкой моей работы, а вы скользкий кусок дерьма. Я говорю, что украли вы!

– Возмутительное обвинение! – взвыл Сбросс, угрожающе тыча пальцем в его сторону. – Вы больше ни одной стиральной машины в этом городе не поставите, более того, я почту своим долгом, нет, удовольствием проследить, чтобы вас посадили за это гнусное преступление. Тысячу фунтов! У ветерана войны! Вы заслуживаете всего, что вам причитается!

На миг воцарилась тишина.

– Мистер Сбросс, – сказал Кол, – мы ни разу не упомянули, сколько пропало. Как я говорил присутствующему здесь мистеру Поллотенсу, нам плевать на деньги, мы здесь, чтобы спасти душу от мук вечного проклятия. Это была дьявольская ловушка, подстроенная одним из подручных Сатаны. Если вы забрали деньги, но еще не потратили их, просто опустите их в ближайший ящик для пожертвований, и ваша душа чиста. Если же вы потратили хоть сколько-то наличных, то вам уже никто и ничто не поможет.

Я обернулась к Поллотенсу.

– Простите, что несправедливо обвинили вас, сэр. Если вам нужна работа, звоните мне в «Ковры Акме» в любое время.

И мы вышли, по пути оттолкнув Сбросса. Его трясущаяся рука опустилась на спинку стула. Он побледнел и взмок, дрожа от страха, естественного для человека, обрекшего себя на вечный адский огонь и знающего это.

Мы перестелили майору Оззорнейку весь дом лучшими коврами, какие у нас были. Мы также сходили для него в магазин, постирали и купили две дюжины упаковок апельсинового печенья. После этого мы втроем сидели и болтали полвечера, попивая чай и рассказывая байки. Мы расстались лучшими друзьями и оставили наши телефоны у него на холодильнике, чтобы он мог с нами связаться, если ему что-нибудь понадобится. Я даже предложила позвонить Полли, если ему захочется пообщаться.

– Никогда не думала, что укладывание ковров может быть таким веселым занятием, – сказала я, когда мы наконец уехали.

– Я тоже, – отозвался Кол. – Как ты думаешь, Безотказэн взбесится, что мы выполнили этот заказ бесплатно и он занял у нас весь день?

– Не-а, – улыбнулась я в ответ. – Уверена, он будет в восторге.

Глава 29
Век расшатался

Меня никогда не хватало на осмысление беспечной склонности времени к парадоксам. Мой отец не существовал, однако я родилась, и путешествия во времени не изобрели, но все-таки надеялись, что изобретут. В данный момент существовало два варианта Пятницы, и я несколько раз встречалась с ним и с самой собой в прошлом… или в будущем? Когда я думала об этом, у меня начинала тупо болеть голова.

– Как работа? – спросил Лондэн, когда я вошла в дверь.

– Очень весело, – ответила я. – Бизнес напольных покрытий определенно идет в гору. А у тебя как дела?

– Тоже неплохо. Много сделал.

– В «Переулках судьбы»? – спросила я, по-прежнему надеясь на Хитроу-Шкодда и помня, что послала ему записку в «Бананы для Эдуарда», чтобы он сменил книжку.

Он обошелся мне в тысячу книгиней, и я была крепко уверена, что он стоит этих денег.

– Нет, я работал над Коловым стремным самоучителем «Коллекционирование неупокоенных мертвецов».

Проклятье и еще раз проклятье!

Я припомнила новость, услышанную в трамвае по пути домой.

– Слушай, ты не в курсе, о чем «Обращение к народу» Редмонда Почтаара?

– По слухам, там будет про Запас глупости. Очевидно, ближайшие советники измыслили план, который покончит с излишками таким способом, что не повредит экономике, а может, и создаст новые деловые возможности.

– С этим он побьет все рекорды. Я только надеюсь, что он не нагенерирует еще больше глупости… знаешь, как глупость порождает сама себя. Как девочки?

– Хорошо. Я как раз играю со Вторник в «Эрудита». Думаешь, с ее стороны это жульничество – использовать Нонетотову геометрию для соединения двух клеток, утраивающих количество очков в слове, при помощи слова всего из шести букв?

– Думаю, да. Где Дженни?

– Устроила палаточный лагерь на чердаке.

– Опять?

Что-то снова засвербело у меня в голове. Что-то, что я должна была сделать.

– Лонд?

– Ау?

– Ничего. Соображу.

За дверью кто-то стоял, и они постучали, а не позвонили, что всегда несколько зловеще. Я открыла дверь, и там стоял Пятница, по крайней мере, его аккуратно подстриженная небубнящая версия. Он был не один – с ним были двое его друзей из Хроностражи, и вид у всех троих был довольно серьезный. Несмотря на щегольскую голубую униформу, все трое выглядели слишком юными, чтобы пить или голосовать, не говоря уже о таком ужасно ответственном занятии, как скольжение в потоке времени. Это было все равно что позволить двенадцатилетнему ребенку сделать тебе эпидуральную анестезию.

– Привет, Душистый Горошек! – сказала я. – Это твои друзья?

– Это коллеги, – подчеркнуто поправил он. – Мы по официальному делу.

– Боже! – воскликнула я, стараясь не вести себя покровительственно по отношению к нему и с треском проваливаясь. – Хотите молока с печеньем?

Но Пятница, похоже, был не в настроении по части молока… или печенья.

– Не сейчас, мам. Мы все еще не изобрели путешествия во времени.

– Может, это не ваших в силах. Или попросту невозможно.

– Сюда мы явились с помощью этой технологии, – ответил Пятница с безупречной логикой, – значит, возможность существует, неважно, насколько она мала. У нас все наличные агенты натянуты поперек потока времени и вручную обшаривают все потенциальные зоны открытия. Итак, где он?

– Твой отец?

– Нет, он. Другой Пятница, иной я.

– Ты не знаешь? Но разве это все не древняя история?

– Время идет не так, как должно. Было бы все как надо, мы бы уже разобрались. Так где он?

– Вы пришли заменить его?

– Нет, мы просто хотим поговорить.

– Он репетирует со своей группой.

– Не репетирует. Ты удивилась бы, узнав, что группы под названием «Дерьмовочка» не существует?

– О нет! – Меня аж передернуло. – Неужели он все-таки назвал ее «Задроты»?

– Нет-нет, мам. Группы не существует.

– Он точно занят своей музыкой, – заверила я его, приглашая всех троих внутрь и снимая телефонную трубку в прихожей. – Я позвоню Тобиному папе. Они репетируют у них в гараже. Это очень удобно: оба немного глуховаты.

– Тогда нет особого смысла им звонить, правда? – сказал наиболее нахальный из Пятницыных друзей.

– Как тебя зовут?

– Найджел, – ответил тот слегка пристыженно.

– Никто не любит умников, Найджел.

Я продолжала на него смотреть, и он отвел взгляд, притворившись, будто обнаружил пылинку на мундире.

– Але, это папа Тоби? – сказала я, когда меня соединили. – Это мама Пятницы… Нет, я не такая, подобное происходит только в книге. Я хотела спросить: мальчики играют у вас в гараже?

Я взглянула на Пятницу и его друзей.

– Уже как минимум три месяца не играют? Я не знала. Спасибо, и доброй ночи.

Я повесила трубку.

– Так где же он? – спросила я.

– Мы не знаем, – ответил другой Пятница, – а поскольку он свободный радикал и передвижения совершенно не зависят от СИЛ, то мы не можем узнать, где он и когда. Он прекрасно разыгрывал ленивого тупого подростка и обманул нас всех, а особенно тебя.

Я прищурилась. Это был новый поворот.

– Что ты говоришь?

– Мы получили новую информацию и думаем, что Пятница может на самом деле вызывать неоткрытие технологии, сговорившись со своим будущим «я» опрокинуть Хроностражу!

Я начала сердиться.

– Звучит как давленая какашка, придуманная вами, чтобы его заменить.

– Я серьезно, мам. Пятница – опасный исторический фундаменталист, который пойдет на все ради достижения собственной узкой цели – удержать время в том виде, в каком оно должно было идти изначально. Если мы его не остановим, тогда вся история свернется и ни от кого из нас ничего не останется!

– Если он так опасен, – медленно произнесла я, – то почему вы его не устранили?

Пятница глубоко вздохнул.

– Мам… как бы… ну… Он младшая версия меня и будущего генерального директора. Если мы избавимся от него, то избавимся от себя самих. Он умен, в этом ему не откажешь. Но если он может остановить открытие путешествий во времени, тогда он в первую очередь знает, как они были изобретены. Нам надо с ним поговорить. Так где он?

– Я не закладываю собственного сына, сынок, – сказала я и сама удивилась тому, как странно это прозвучало.

– Я твой сын, мам.

– И тебя бы я тоже не заложила, Душистый Горошек.

Пятница шагнул вперед и слегка повысил голос.

– Мама, это важно. Если ты имеешь представление о том, где он находится, тогда тебе придется нам сказать. И не зови меня Душистым Горошком при моих друзьях.

– Я не знаю, где он… Душистый Горошек… а будешь разговаривать со мной таким тоном, отправишься к себе в комнату.

– Это важнее комнаты, мама.

– Мам. Правильно – «мам». Пятница всегда называл меня «мам».

– Я – Пятница, мам, твой Пятница.

– Нет, – сказала я, – ты другой Пятница – тот, кем он мог бы стать. И знаешь, мне кажется, я предпочту того, который едва разговаривает и думает, что мыло – это тип телешоу.

Пятница сердито воззрился на меня.

– У тебя есть десять часов, чтобы его выдать. Укрывание временн ого террориста – серьезное преступление, и наказание невыразимо неприятное.

Его угрозы меня не впечатлили.

– Ты уверен, что знаешь, что делаешь? – спросила я.

– Конечно!

– Тогда он по определению тоже. Почему бы тебе не взять своих ТИПА-двенадцатых приятелей и не пойти поиграть во временн ом потоке до ужина?

Пятница издал классическое «хррмпф», развернулся на каблуках и отчалил, его друзья поспешно последовали за ним.

Я закрыла дверь и присоединилась к Лондэну, подпиравшему лестничную опору в прихожей. Он слышал каждое слово.

– Тыковка, что же за чертовщина здесь творится?

– Сама точно не знаю, милый, но я начинаю думать, что Пятница выставил нас обоих на посмешище.

– Который Пятница?

– Волосатый, который много бурчит. Он в итоге не сонный никчемушник – он исторический фундаменталист, работающий под прикрытием. Нам нужны кое-какие ответы, и, по-моему, я знаю, где их искать. Может, Пятница и перехитрил своих родителей, СИЛ и половину Хроностражи, но есть один человек, которого никогда еще не удавалось одурачить ни одному мальчику-подростку.

– И это…?

– Его младшая сестра.

– Не верится, что вам потребовалось столько времени, чтобы сообразить, – сказала Вторник, согласившаяся сдать брата за взятку в виде нового велосипеда, подарочный сертификат на тридцать фунтов в МатеМир и лазанью три ужина подряд. – Он и на Барни Плотца не наступал – он подделал письма и телефонный звонок. Ему требовалось время для проведения, как он это называл… расследований. Я не знаю, в чем они заключались, но он много времени торчал в публичной библиотеке и у бабушки.

– У бабушки?! Почему у бабушки? Он же любит поесть.

– Не знаю, – сказала Вторник, плотно поразмыслив над этим. – Он говорил, это имеет какое-то отношение к Майкрофту и хронупции невообразимых масштабов.

– Этому парню, – мрачно буркнула я, – придется многое объяснить.