Текст книги "Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов"

Автор книги: Джаспер Ффорде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Погодите минутку, – сказала я Колину, когда мы въехали под скалистый карниз на известняковом отроге, уводившем в лиловой темноте сумерек к маяку, чей луч внезапным сиянием света прокатывался по заливу.

– Это не значит, что мне придется подождать, а потом везти вас обратно? – нервно спросил он.

– Боюсь, именно так. Как близко вы можете забросить меня к собственно «Крушению „Геспера“»?

Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы и почесал нос.

– Во время самой бури вообще никак. Риф «Скорбь норманнов» не то место, где хочется оказаться во время шторма. Забудьте про ветер и дождь – там холодно!

Я знала, что он имеет в виду. Поэзия являлась эмоциональной разновидностью американских горок, способной усиливать чувства почти нестерпимо. Солнце всегда было ярче, небо синее, а леса после летнего ливня парили в шесть раз сильнее и ощущались в двенадцать раз более земными. Любовь была в десять раз крепче, и счастье, надежда и сострадание поднимались на такую высоту, что голова кружилась от блаженства. Но монета имеет обратную сторону, и темная сторона жизни тоже делалась в двадцать раз хуже: трагедия и отчаяние были суровее, беспощаднее. Как говорится, в Поэзии ничего не делают наполовину.

– Так насколько близко?

– Рассвет, за три строки до конца.

– Хорошо, – согласилась я, – давайте.

Он отпустил ручник и медленно поехал вперед. Сумерки сменились рассветом, мы въехали в «Крушение „Геспера“». Небо было еще свинцовое, и резкий ветер хлестал прибрежную полосу, хотя худшая часть шторма осталась позади. Такси затормозило на пляже, я открыла дверь и шагнула наружу. Внезапно я испытала огромное чувство утраты и отчаяния, но попыталась не обращать на них внимания, прекрасно зная, что это просто эмоции, просачивающиеся из перегруженной ткани стихотворения. Колин тоже вылез, и мы нервно переглянулись. Пляж был усыпан обломками «Геспера», разметанного бурей в щепки. Я подняла воротник пиджака, чтобы защититься от ветра, и побрела по берегу.

– Что ищем? – спросил догнавший меня Колин.

– Останки желтого экскурсионного автобуса, – ответила я, – или безвкусный синий пиджак в крупную клетку.

– Значит, ничего особенного?

Выброшенный морем мусор составляли в основном обломки дерева, бочки, веревки и случайные личные вещи. Мы набрели на утонувшего матроса, но он был не с «ровера». Колин распереживался из-за утраты жизни и причитал о том, как матрос был «жестоко вырван из лона семьи» и «отдал душу шторму», пока я не велела ему взять себя в руки. Мы дошли до каких-то скал и наткнулись на рыбака, оцепенело смотревшего на кусок мачты, мягко покачивавшийся на воде в затишье небольшой бухточки. К мачте было привязано тело. Длинные каштановые волосы плыли по воде, как водоросли, и нестерпимый холод заморозил черты в последней гримасе жалкого ужаса. Толстая моряцкая куртка не очень-то пригодилась утопленнику, и я вошла в ледяную воду, чтобы взглянуть поближе. В обычной ситуации я бы не стала туда соваться, но мною двигало смутное ощущение какой-то неправильности. Телу полагалось принадлежать маленькой девочке – дочке шкипера. Но это была не она. Моим глазам предстала женщина средних лет. Дрянквист-Дэррмо. Ресницы ее покрылись кристалликами соли, перекошенное страхом лицо слепо взирало на мир.

– Она спасла меня, – раздался детский голосок, и я обернулась.

Девочка лет девяти куталась в стеганую голиафовскую куртку. Вид у нее был смущенный, и недаром: ей не доводилось уцелеть в шторме уже сто шестьдесят три года. Дрянквист-Дэррмо недооценила не только мощь Книгомирья и сырой энергии поэзии, но и себя самое. Несмотря на презумпцию корпоративного долга, она не смогла оставить ребенка тонуть. Она сделала то, что считала правильным, и пострадала от последствий. Именно об этом я пыталась ее предупредить. В поэзии открываешь… свою истинную сущность. Самое обидное, что все это она сделала зря. Уборочная беллетрицейская бригада появится здесь позже и небрежно приведет все в порядок. Вот почему я терпеть не могла назначений «в рифму».

Колин, которого одолели-таки тяжелые чувства, висевшие в воздухе подобно туману, начал плакать.

– О изнуряющий мир! – всхлипывал он.

Я сунула руку Анне под воротник и нащупала на ее хладном теле маленькую цепочку. Я сняла ее… и остановилась. Если она побывала на «Вечерней звезде», возможно, она забрала Майкрофтов пиджак!

Моряцкая роба была словно картон, и я распахнула ее ворот, чтобы посмотреть, что под ней. Сердце мое упало. Пиджака на Анне не было, а обшарив карманы, я выяснила, что и рецепта при ней тоже нет. Я глубоко вздохнула, и мои чувства, усиленные стихотворением, внезапно рухнули на дно. Должно быть, Дрянквист-Дэррмо отдала пиджак своим коллегам, а если он в «Голиафе», то шансов выцарапать его оттуда у меня не больше, чем у снежинки в аду. Пятница доверил мне защиту Долгого Настоящего, а я подвела его. Я добрела до берега и принялась слизывать большие соленые слезы, бегущие по лицу.

– Пожалуйста, перестань, – сказала я Колину, всхлипывавшему в платок рядом со мной, – а то сейчас и я начну.

– Но печаль тяжким саваном окутывает мою душу! – плакал он.

Мы сидели на берегу рядом с рыбаком, по-прежнему объятым ужасом, и тихо всхлипывали, словно сердца наши вот-вот разобьются. Девочка подошла и села рядом со мной. Она ободряюще похлопала меня по руке.

– Я вовсе не хотела, чтобы меня спасали. Если я выживу, теряется весь смысл стихотворения. Генри будет в ярости.

– Не переживай, – ответила я, – все починят.

– И всякий норовит отдать мне куртку, – продолжала она обиженно. – Честно говоря, нынче становится все труднее и труднее замерзнуть до смерти. Вот эту мне дала Анна, – добавила она, тыча в толстые складки голиафовской куртки, – а еще одну дал старенький дядечка семнадцать лет назад.

– Милая, меня не интересуют…

Я прекратила всхлипывать, потому что сквозь штормовые облака моей печали пробился яркий сноп света.

– Она… еще у тебя?

– Разумеется!

Девочка расстегнула молнию голиафовской куртки, открыв… синий мужской пиджак в крупную клетку. В жизни так не радовалась при виде столь безвкусного наряда. Я быстро обшарила карманы и нашла бечевку от игрушки йо-йо, очень старый пакетик мармеладных куколок, костяшку от домино, отвертку, изобретение для приготовления безупречного яйца вкрутую и… завернутую в полиэтиленовый пакет для морозилки бумажную салфетку с написанным на ней простым уравнением. Я обняла девчушку – мое воодушевление учетверилось благодаря усиливающему эффекту поэзии – и с облегчением выдохнула. Нашлось! Не теряя времени, я разорвала рецепт на мелкие клочки и съела.

– Гофоффя, – обратилась я с полным ртом к Колину, – фяф фоефем.

– По-моему, мы никуда не едем, мисс Нонетот.

Я подняла глаза и увидела, что он имеет в виду.

Каждый квадратный дюйм пространства – на пляже, на дюнах и даже в воде – был покрыт сотнями и сотнями одинаковых миссис Дэнверс, одетых в черное и глядящих весьма недружелюбно. Недавно мы убили пятерых из них, и я подозревала, что они от этого не в восторге. Впрочем, они всегда были совершенно несчастными, следовательно, повод мог быть любым. Я инстинктивно схватилась за рукоять пистолета, но что толку? Все равно что пулять горохом из трубки по танку Т-54.

– Что ж, – сказала я, проглатывая последний кусочек рецепта и обращаясь к ближайшему Дэнверклону, – отведите-ка меня к своему командиру.

Глава 35
Пчелы, пчелы

С момента своего спонтанного возникновения по образу подлинной миссис Дэнверс из «Ребекки» дэнверклоны изрядно продвинулись в развитии. Изначально они были просто противными домоправительницами пятидесяти с небольшим лет с дурным характером, но теперь их научили вдобавок обращаться с оружием. Стандартные дэнверклоны были бесстрашными, однако по большей части бесцветными роботами, охотно готовыми умереть во исполнение приказа. Но совсем недавно возникло элитное подразделение дэнверклонов, которые не только носили оружие, но и обладали глубоким рабочим пониманием Книгомирья. Даже я дважды подумала бы, прежде чем связываться с этой кодлой. Мы называли их ХЛОП-командой.

Дэнверклоны бесшумно надвигались. С поразительной скоростью шевеля своими костлявыми конечностями, словно щупальцами, четверо из них схватили меня за руки, еще одна сняла у меня с плеча сумку, а шестая забрала пистолет. Седьмая, видимо командир отряда, коротко произнесла в мобильный комментофон:

– Цель номер один обнаружена и арестована.

Затем она резко защелкнула мобильник и просемафорила руками другим миссис Дэнверс, которые принялись выскакивать из стихотворения, начиная с самых дальних рядов. Я перевела взгляд на Колина – его тоже крепко держали. Дэнверклон извлекла из его бумажника лицензию таксиста, подержала у него перед глазами, а потом разорвала надвое и подбросила половинки в воздух. Он посмотрел на меня с большим раздражением, но оно относилось не столько ко мне, сколько к дэнверклонам и обстоятельствам. Я как раз гадала, куда они меня потащат, когда в воздухе раздался легкий треск и передо мной возник главный, согласно последним кадровым перестановкам, враг. С ног до головы в черной коже, на поясе два автоматических пистолета-близнеца, длинный плащ подметает гальку. Она плотоядно воззрилась на меня, и я подумала, не плюнуть ли ей в глаза, но сдержалась: она стояла слишком далеко, и если я промахнусь, то буду выглядеть еще более униженной.

– Ну-ну, – процедила Четверг-1–4,– великая Четверг Нонетот наконец попала в книгу.

– Bay! – отозвалась я. – Смотрю, черный нынче цвет дня.

Она проигнорировала мою реплику.

– А знаешь, тобой быть прикольно. Сенатор Жлобсворт передал мне все права, которые обычно принадлежат тебе: на тебя в Книгомирье, тебя в Совете жанров, тебя в долгожданной и теперь получившей «зеленую улицу» «Четверг Нонетот возвращается – на сей раз это личное» и, наконец, тебя По Ту Сторону. Вот это мне нравится больше всего. Столько Лондэна, сколько захочу. – Она наклонилась ближе и понизила голос: – И поверь мне, хочу я много.

Я жутко взвыла от ярости и попыталась вырваться от Дэнверс, но безуспешно. Клоны дружно захихикали, а Четверг-1–4 неприятно улыбнулась.

– Пора тебе исчезнуть, Четверг, – прорычала она и швырнула Дэнверс наручники.

Та завела мне руки за спину и сковала. Четверг-1–4 ухватилась за меня, забрала у ближнего клона мою сумку и хотела удалиться, но тут командир контингента миссис Дэнверс сказала:

– У меня приказ доставить ее прямиком на Иль-Сен-Жозеф в «Папильоне», согласно вашему исходному плану, мисс Нонетот-один-четыре.

Другая «я» повернулась к миссис Дэнверс, смерила ее взглядом, ухмыльнулась и ответила:

– Ты сделала свое дело, Дэнни, тебя наградят. Это моя добыча.

Но у миссис Дэнверс был приказ, а Дэнверс делают только одно: поступают, как им сказано, и, пока их инструкции не отменены письменным приказом, выполняют их на совесть.

– У меня письменные инструкции, – сказала она тверже, и прочие Дэнверс угрожающе шагнули к нам, при этом трое из них извлекли оружие из складок черных платьев.

– Я отменяю твой приказ.

– Нет, – сказала миссис Дэнверс, – у меня есть приказ, и я буду его выполнять.

– Слышь, ты, мурло, – зарычала Четверг-1–4,– я новая миссис де Винтер, усекла?!

Миссис Дэнверс отпрянули в потрясенном изумлении, в этот краткий миг Четверг-1–4 крепко сжала мою руку и прыгнула вместе со мной.

Я ожидала свежевырытой могилы или, что еще неприятнее, лопаты и клочка земли, чтобы я выкопала себе яму сама, но ни того ни другого не увидела. Вместо этого мы прибыли в место, здорово напоминавшее гостиную в георгианском загородном доме средней руки, и лопаты, слава богу, нигде не наблюдалось, зато здесь находились Брэдшоу, пять сестер Беннет и мистер Беннет, и все они смотрели на меня выжидательно, что несколько сбивало с толку.

– А! – воскликнул Брэдшоу. – Вот и слава богу. Извини, что пришлось держать тебя в неведении, старушка, но я знал, что мой комментофон прослушивается. Нам надо срочно доставить тебя в Совет жанров, но в данный момент у нас серьезная и очень насущная проблема.

– Хорошо-о, – протянула я, донельзя озадаченная, и перевела взгляд на Четверг.

Та стремительно избавлялась от оружия и кожаного наряда.

– Я по-настоящему ругалась, – прошептала она с несчастным видом, брезгливо держа двумя пальцами автоматический пистолет, – и эта одежда, сделанная из шкур животных!..

У меня отвисла челюсть.

– Четверг-пять? – проблеяла я. – Это ты?!

Она застенчиво кивнула и пожала плечами. Под кожаным одеянием, я заметила, на ней было ее обычное облачение из крашеного естественными красителями хлопка, вязаный джемпер и полосатые чулки. Она приняла свой провал с Минотавром близко к сердцу и исправилась. Возможно, я поторопилась с ее отчислением.

– Мы знали, что ты в Книгомирье, но потом ты исчезла с радара, – сказал Брэдшоу. – Где ты была последние десять часов?

– Я попала в западню в нравственной дилемме. С Той Стороны новости есть? В смысле, люди покупаются на всю эту книжную реалити-хрень?

– Еще как! – воскликнул Брэдшоу. – По данным Совета жанров, полмиллиона зрителей ожидают увидеть, что получится из «Беннетов», поскольку идея о возможности самому изменять крупное классическое произведение очень привлекательна. Это последний бзик По Ту Сторону, а ты знаешь, как Та Сторона любит всякие фишки.

– Порой мне кажется, что они вообще больше ничего не любят.

Брэдшоу взглянул на часы.

– Осталось всего шесть минут до того момента, когда знакомую нам «Гордость и предубеждение» начнут переписывать и она будет потеряна навсегда, а у нас нет достойного плана действия. На самом деле, – добавил он, – у нас вообще нет плана действия.

Все уставились на меня. Двадцать секунд назад я считала себя практически покойником; теперь от меня ждут, что я в мгновение ока изобрету бесконечно изящный план спасения одного из величайших романов от превращения в отупляющее болото мимолетного популярного развлечения.

– Так, – сказала я, пытаясь собраться с мыслями. – Лиззи!

– Я, мэм, – почтительно присела вторая по старшинству из сестер Беннет.

– Введи меня в курс дела. Как работает эта «реалити-книга»? Вам даны какие-нибудь указания?

– Нам сказали немного, мэм. Нам велено собраться в доме, но вместо поиска мужей и счастья мы должны выполнять заданную программу совершенно чудного свойства. И по мере того как мы будем это делать, – добавила она печально, – наши новые действия будут неизгладимо впечатываться в новое издание книги.

Я оглядела комнату. Все по-прежнему смотрели на меня выжидательно.

– Дайте взглянуть на задание.

Лиззи протянула мне лист бумаги. Под шапкой «Интерактивный книжный проект» было напечатано следующее:

«ЗАДАНИЕ ПЕРВОЕ

Главы 1–3 (часовое чтение)

Все домочадцы ОБЯЗАНЫ участвовать

Домашние собираются в гостиной Лонгборна и делают костюмы пчел. После этого домочадцам полагается вести себя как пчелам. Один из домочадцев, одетый пчелой, попросит мистера Бингли организовать костюмированный бал, где все должны будут одеться пчелами. Домочадец, чей костюм пчелы и отыгрыш по результатам голосования будет признан лучшим, выиграет первый тур и получит разрешение подвергнуть двух домочадцев выселению. Голосующая потусторонняя публика будет решать, кому уйти. Далее домочадцам положено перейти в столовую и беседовать обо всем, что им взбредет в голову, как бы это ни было скучно».

Я опустила листок. Это было гораздо хуже, чем я рассчитывала, а мои ожидания не назовешь завышенными.

– Я не оденусь пчелой, – возмущенно заявил мистер Беннет. – Какова идея! Вам, девочки, подобная глупость простительна, но я удалюсь в кабинет.

– Отец, – сказала Лиззи, – помни, мы делаем это для того, чтобы Потусторонние рейтинги чтения не продолжали падать со стремительностью, отмеченной в последние годы. Безусловно, это жертва, но жертва, которую мы должны взять на себя с решительностью и достоинством ради блага Книгомирья.

– Я оденусь пчелой! – с восторгом воскликнула Лидия, подпрыгивая на месте.

– Я тоже! – добавила Китти. – Я буду лучшей пчелой в Меритоне!

– Не ты, а я! – возразила Лидия, и они, взявшись за руки, закружились по комнате.

Я взглянула на Мэри, которая возвела глаза к потолку и вернулась к своей книжке.

– Ладно, – добродушно сказала Джейн, – я оденусь пчелой, если это ради высшего блага. Как вы думаете, мистеру Бингли тоже придется наряжаться пчелой? И увидимся ли мы, – добавила она неожиданно дерзко, – еще раз, как пчелы?

– Прямо этого не говорится, – ответил мистер Беннет, снова проглядывая задание, – но я полагаю, от мистера Бингли потребуется изображать из себя идиота все время, и Дарси тоже, готов спорить.

– А где миссис Беннет? – спросила я, не видевшая ее с момента своего прибытия.

– Мы опять убрали бедную маму в шкаф, – ответила Лиззи, указывая на большой гардероб, который Четверг-5 открыла, продемонстрировав, что да, миссис Беннет действительно там, неподвижная и смотрящая пустыми глазами куда-то перед собой.

– Это ее успокаивает, – объяснила Джейн, когда Четверг-5 закрыла дверцу шкафа. – Нам очень часто на протяжении книги приходится поручать дорогую маму шкафу.

– Да, – задумчиво добавила Лиззи, – боюсь, она не воспримет пчелиное задание. Пока дочери не замужем, у мамы на уме только одно, и она может прийти в… ажитацию и устроить ужасную сцену. Как вы думаете, это испортит задание?

– Нет, – устало сказала я, – чем хуже делается, тем лучше для реалити-шоу, если вы понимаете, о чем я.

– Боюсь, что нет.

– Четверг, старушка, – перебил Брэдшоу, неотрывно смотревший на часы, – как тебе такое предложение: все прячутся и никакой им книжки?

– Исключено! – громыхнул мистер Беннет. – Я не стану прятать семью из виду и красться тайком по собственному дому. Ни за что. Пусть мы будет выглядеть глупо, но мы должны быть здесь, в гостиной, когда начнется новая книга.

– Погодите секунду, – сказала я. – Первая часть длится час читательского времени, так?

Лиззи кивнула.

Я взяла листок бумаги с написанным на нем заданием, вынула из нагрудного кармана ручку, тремя жирными чертами перечеркнула задание и начала писать собственное. Закончив, я протянула листок Лиззи, та задумчиво просмотрела его и передала отцу.

– Ну вот! – Лидия скрестила руки и выпятила губу. – А я так хотела стать пчелой!

– Я собираюсь прочесть это вслух, – объявил мистер Беннет, – ведь мы должны все, как семья, согласиться выполнять это новое задание… или нет.

Он обвел присутствующих взглядом, и все согласно кивнули, кроме Лидии и Китти, которые тыкали друг друга пальцами, и миссис Беннет, которая не могла кивнуть, поскольку все еще «отдыхала» в шкафу.

– «Первое задание, главы с первой по третью, – начал он. – Мистер Беннет из Лонгборн-хауса в Меритоне должен быть побужден своей женой нанести визит мистеру Бингли, поселившемуся поблизости, в Незерфилд-парке. Мистер Бингли должен нанести визит, не встречаясь с дочерьми, и должен состояться бал. На этом балу мистер Бингли и Джейн Беннет должны танцевать друг с другом. В то же время мистер Дарси тоже должен явиться и быть признан грубым, гордым и высокомерным Лиззи и остальными членами семьи. В то же время мы должны узнать многое о браке Беннетов, об их дочерях и их перспективах. Читающая публика может голосовать по вопросу, будут ли Джейн и Бингли танцевать второй раз. Миссис Беннет может всю дорогу поступать в соответствии со своими желаниями».

Мистер Беннет перестал читать, улыбнулся и оглядел комнату.

– Ну, дети мои?

– Это великолепное задание, – сказала Джейн, хлопая в ладоши. – Лиззи?

– Признаюсь, я не вижу в нем недостатков.

– Тогда решено, – провозгласил мистер Беннет, сверкнув глазами. – Поистине дерзкий план, и он может-таки сработать! Сколько у нас до начала?

– Сорок семь секунд, – ответил Брэдшоу, сверяясь с карманными часами.

– Я не понимаю, – сказала Лидия. – Это новое задание… Разве это не то, что происходит обычно?

– Фу, – протянула Китти, скорчив рожу.

– Все по местам, – велел мистер Беннет, и все они послушно уселись на отведенные им стулья. – Лиззи, ты готова рассказывать?

– Да, отец.

– Хорошо. Мэри, не выпустишь ли миссис Беннет из шкафа? Тогда мы сможем начать.

Мы с Четверг-5 и Брэдшоу шмыгнули в коридор, а Лиззи начала книжное реалити-шоу словами, отдававшимися, словно куранты, громко и ясно, по канону английской литературы.

– Все знают, – донесся из-за закрытой двери ее голос, – что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену. [77]77
  Перевод И. Маршака.


[Закрыть]

– Четверг, – сказал Брэдшоу, когда мы с ним и Четверг-5 направились в прихожую, – мы сохранили книгу в первозданном виде, но только до тех пор, пока Совет жанров и интерактивники не обнаружат, что мы натворили. И тогда они мгновенно окажутся здесь!

– Знаю, – ответила я. – Поэтому времени, чтобы изменить мнение Совета жанров относительно этой интерактивной ерунды, у меня в обрез. Оставайтесь здесь и постарайтесь задержать их как можно дольше. Сдается мне, они позволят первому заданию идти своим ходом и оставят дурацкую затею с пчелами для второго задания. Пожелайте мне удачи.

– Желаю, – мрачно отозвался Брэдшоу, – и она тебе понадобится.

– Вот, – сказала Четверг-5, протягивая мне Аварийный Путеводитель и мою сумку, – это понадобится вам не меньше, чем удача.

Не теряя ни секунды, я открыла Путеводитель, прочла требуемый текст и вскоре снова оказалась в Великой библиотеке.