Текст книги "Разоблачение шпиона (ЛП)"

Автор книги: Джанет Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

  Чедвик подавился хлебом и поспешно сделал глоток вина.

  «Луи респектабельный, дочь».

  Хмм. Вряд ли можно было отрицать, что Луи был из приличных кровей, его пороки ничем не отличались от некоторых, его брюшко не больше, чем у большинства, и что его возраст был недостаточно стар, чтобы удивлять, как это часто случалось со многими завидными холостяками Англии.

  «Я не выбирала его», – повторила Алисия, ее голос был полон разочарования.

  Чедвик холодно посмотрел на нее. «Нет, вы этого не сделали. Я выбрал его, – сказал он решительно. „Знаешь, Луи, титул останется в семье, ты приближаешься к возрасту – я не вижу причин для суеты“.

  Алисия сжала губы, чтобы сдержать горький ответ. Он не видел причин для суеты. Она видела все причины, чтобы найти жениха на замену. Быстро.

  Двоюродная бабушка Беатрикс заерзала. Алисия не могла быть уверена, предупреждает она ее или подбадривает.

  «Луи не любит меня», – прошептала она, ненавидя мольбу в своем голосе. «Я тоже его».

  Чедвик остановился, его вилка остановилась на полпути ко рту. Казалось, он собирался заговорить, затем продолжил путь вилкой, пока кусочек утки не оказался у него на языке. Он жевал медленными точными движениями, а когда закончил, сделал большой глоток вина.

  «Ешь, Алисия».

  Отлично. Если он не расскажет ей, что происходит, ей придется все выяснить самостоятельно.

  * * *

  Было время.

  Но что, если ее поймали? Алисия сглотнула. Она могла заявить о бессоннице и сказать, что хотела бы читать, пока не заснула, но оставила книгу в библиотеке. Такая уловка сработает только в том случае, если она будет выглядеть так, будто пытается заснуть, – а не если она спустится вниз полностью одетой, как будто она ожидает компании в любой момент. Ей придется заняться расследованиями в ночном белье. Никакое другое платье невозможно объяснить.

  Она взяла с туалетного столика свою домашнюю фуражку и надела ее на голову.

  В идеале слуги ее не увидят. Она планировала ворваться и выскочить, как только найдет нужные документы. Что бы ни планировал папа, он сунул все свои записи в свой стол. Она найдет их, найдет решение дилеммы отца и вырвется из брака с Луи. Если она не сможет найти сегодня ответов, она просто будет искать снова, пока не добьется успеха. Чем раньше она решит загадку, тем быстрее она сможет найти решение, чтобы спасти их ситуации.

  Надеюсь, удача смешалась с любовью.

  Алисия представила себе офис. Она входила через дверь холла, проходила мимо камина и книжных полок и направлялась прямо к его столу. Если луна пропускает через окно достаточное количество своих лучей, ей не нужно будет зажигать свечу. На всякий случай сунула в карман лишнюю свечу.

  Синкопированный стук в окно заставил Алисию повернуть голову. Дождь. Дополнительное благо. Шторм должен перекрывать любые звуки, которые она может издавать, и в доме будет еще темнее, чем обычно. Алисия скинула тапочки, чтобы обеспечить еще большее молчание, и встала со стула перед своим тщеславием.

  Обе свечи погасли после быстрого вздоха. Дым, поднимающийся из фитилей, щекотал ей ноздри. Если она не хочет привлекать к себе внимание, ей придется пройти путь по памяти. Во тьме.

  Она вышла из своей комнаты и посмотрела по обеим сторонам коридора. Пустой. Алисия склонила голову и прислушалась. Легендарный храп ее отца мог соперничать с громом даже с такого расстояния. Пока что ее план складывался идеально.

  Она подкралась к лестнице. Мрамор холодил ее босые ноги. Она на цыпочках спустилась по лестнице, благодарная, когда ее ледяные пальцы ног коснулись ковра.

  Ее окутала тьма. Ее дыхание было таким же прерывистым, как падающий дождь. Она развела руками до тех пор, пока тыльная сторона ладоней не коснулась обшивки. От легкого сквозняка ее голые лодыжки замерзли. Кончики ее пальцев скользили по оклеенным обоями стенам, когда она решилась пройти по коридору в кабинет отца.

  Она стояла неподвижно, пока ее глаза не привыкли к теням. Хотя в коридоре, ведущем к офису ее отца, не было окон, в каждой отдельной комнате их было много. Сквозь ритмичный дождь луна не освещала ей путь.

  Она потянулась к двери и поняла, что она приоткрыта. Мягкое свечение указывало на присутствие горящей свечи где-то внутри. Алисия нахмурилась. Персонал никогда не заходил в офис ее отца посреди ночи. Вероятность того, что ее отец оставил свечу без присмотра, заставила морщинки на ее лбу увеличиться.

  Алисия наклонила голову к дверному косяку, ухом к щели, и стала ждать. Мягкий скрип выдвижного ящика заставил волосы на затылке встать дыбом.

  Невероятный. Кто-то прижал ее к столу и остановился с другой стороны двери, обыскивая бумаги, прежде чем она успела провести собственный обыск. Какой-то коварный бизнесмен, несомненно, саботировал планы папы, чтобы помешать ему воспользоваться инвестиционной возможностью. И он мог нечаянно взять именно те бумаги, которые она искала.

  Самодовольное возмущение заменило ее первоначальную тревогу, и Алисия отбросила все мысли о самосохранении в своем непреодолимом желании не позволить кому-то испортить ее шансы избежать брака с Луи.

  Она толкнула дверь на несколько дюймов шире. Она не могла видеть того, кто прятался за заваленным бумагами письменным столом ее отца, а это означало, что он не мог ее видеть. Она просунула руку в щель и двинулась спиной вдоль стены, пока ее пальцы не коснулись стойки с инструментами для камина. Ее пальцы сомкнулись на холодном металле кочерги. Одним непрерывным движением она распахнула дверь, вытащила каминный утюг из стойки и полетела через комнату. Она изо всех сил ударила кочергой в голову человека, склонившегося над столом ее отца.

  С удивительной грацией он заблокировал конец кочерги предплечьем и оттолкнул его от своего тела рукой в ​​перчатке. Его пальцы обхватили другой конец. Злоумышленник поднял голову и повернулся к ней лицом.

  Алисия почувствовала, как забилось ее сердце.

  Из темноты мужчина за изношенным стулом ее отца выпрямился во весь рост. Он подошел к краю стола. Удар молнии осветил комнату ослепительной вспышкой, давая возможность увидеть незваного гостя.

  Блестящие черные сапоги возвышались над сильными икрами, плотно обтягивающие черные панталоны, натянутые на мускулистые бедра, облегающая черная рубашка закрывала его широкую грудь, а жесткая черная маска закрывала глаза. Алисия сглотнула. Внезапное повышение температуры не могло быть связано с единственной сальной свечой человека в маске.

  Хотя ни один мужчина никогда не вырезал такой необычайно лихой внешности, она просто не могла позволить ему разрушить ее планы. Тяжелое железо дрожало в ее руке.

  Рука, сжимавшая другой конец кочерги, не двинулась с места.

  Ветер стучал в оконных стеклах. Прикрытые глаза смотрели на нее сквозь маску. Этот злоумышленник ничем не напоминал деловых партнеров ее отца. Этот человек во всех отношениях выглядел пиратом, хотя и опасно красивым.

  Он внезапно выкрутил руку и вырвал кочергу из ее рук. Его глаза не покидали ее. Вялые руки Алисии упали по бокам.

  «Осторожно», – сказал он, прислоняя кочергу к стене. «Я мог быть ранен».

  «Я могла убить тебя», – слабо прошептала Алисия.

  «Но вы этого не сделали». В тихом голосе слышалось веселье. «Это любовь.»

  Его голос был мягким, грубым, соблазнительным. Алисия моргнула. Он нашел ситуацию забавной? Что еще более странно, его акцент намекал на высокое происхождение, если не на аристократизм. Прежде чем она смогла решить, как ответить, его взгляд скользнул по ее телу. Ей было жаль, что она не оделась в более лестный наряд. Кто знал, что вор в ночи может выглядеть как Прекрасный Принц? Ей следовало остаться в своей комнате.

  Он склонил голову. «Кстати, красивые пятна. В наши дни не видишь многих из них ».

  Алисия прикоснулась к своей щеке и боролась с желанием прижать ладонь ко лбу. В спешке она забыла о пятнах формы, усеивающих ее кожу. Конечно, она вряд ли ожидала встретить в офисе отца случайных незнакомцев, красивых или каких-то других.

  * * *

  Ян попытался придумать, как лучше поступить. Он никогда не бродил без прикрытия. Но даже он не мог предположить, что стройная молодая леди, владеющая огненным железом, прервет его поиски.

  Из-за недостаточного освещения было трудно различать цвета. Ее волосы и глаза были непроницаемыми из-под взъерошенной кепки, а случайные пятна на лице не позволяли определить ее возраст. Конечно, любой, кто все еще считал нашивки актуальными и стильными, был либо намного старше его, либо не соответствовал требованиям моды Общества. Или оба.

  Кончики голых пальцев ног выглядывали из-под белой ночной одежды. Паника, застывшая на ее лице, растаяла, сменившись странным, задумчивым взглядом. Скорее всего, она была родственницей мисс Кинси. Чудесный.

  Ян замер. Даже если она была пожилой старой девой, она, без сомнения, была красивой. Пальцы одной руки коснулись ее лица, а другой схватились за края ее рубашки, растягивая ткань и подчеркивая женственные изгибы ее тела.

  Ее юбки зашуршали в тишине. Ян не мог понять, почему она бродила по коридорам и размахивала кочергой у камина вместо того, чтобы крепко спать в своей комнате. Не то чтобы он жаловался, потому что записка была привлекательной, даже с пятнами необычной формы. Может, даже из-за них. Весь ансамбль придавал ей простодушный вид. Хойдениш. И немного неуравновешенный. Сколько женщин бегали босиком и с оружием среди ночи?

  Прежде чем он смог решить, что делать дальше, ее взгляд опустился с его глаз и прошелся по всему его телу. Прерывистое дыхание, казалось, эхом отозвалось эхом в тихой комнате, громкое даже для его собственных ушей. Было ли это тем, что она чувствовала, когда он сделал с ней то же самое? Возможно, она отвечала за услугу.

  Она остановилась, чтобы изучить его губы. Ян подумал, не подумала ли она о том, чтобы поцеловать их, затем мысленно встряхнулся. Он был здесь для миссии, а не для развлечения. Во-первых, ему нужно было взять ситуацию под контроль. У него не было желания сражаться с ее домом во время драматического побега.

  Пока что она не кричала. И при этом она не расплакалась и не упала в обморок в припадке истерии. За исключением небольшого инцидента с кочергой у камина, она держалась спокойно. Спокойствие было хорошо. Ему просто нужно было пройти мимо нее, а она встала между ним и дверным проемом.

  Внезапно ее взгляд остановился на столе.

  «Что ты делаешь с этой картиной?» спросила она.

  Ян задумал хороший ответ. Само искусство его не интересовало. Сделала позолоченная конструкция, в которой заключено полотно. Тем не менее, «Переместить его в свой особняк, чтобы определить, есть ли в нем потайное отверстие, используемое для хранения украденных драгоценностей», казалось подстрекательским ответом, хотя он и планировал вернуть его, как только докажет его безвредность.

  Он рискнул взглянуть на картину. Холст был дюймов восемнадцать или двадцать в ширину и вдвое выше. В темноте он не мог различить предмет. Холст был погружен в столько же теней, сколько и женщина перед ним.

  Если бы он знал, что ему понадобится история, он бы нашел время, чтобы придумать правдоподобную историю. Он, наверное, был похож на вора. Фактически, он не мог представить никакого другого рационального объяснения. Проклятие. Он бродил по дому уже несколько часов, и, без сомнения, было уже далеко за пять утра. Почему она не спала?

  «Я ворую его», – неохотно признался он.

  Выражение ее лица выражало разочарование в этой новости.

  Что, черт возьми, она думала, что он делает? Пробираться в лондонские дома и оценивать случайные произведения искусства от скуки или праздного любопытства? Ян хотел бы придумать благородную, но правдоподобную причину кражи. Как правило, воры вряд ли были Робин Гудом, чтобы воровать у богатых и раздавать бедным. Если подумать, почему бы и нет? Если бы он мог просто обратиться к ее сердцам ...

  «Чтобы заложить деньги», – добавил он с самым печальным выражением лица. «Я живу со своей младшей сестрой, и мы очень бедны. У нее может быть инфекция легких, и мы не можем платить за врача, в котором она так отчаянно нуждается. Я вынужден воровать безделушки, чтобы мы могли позволить себе медицинскую помощь ».

  Босоногая нимфа с сомнением посмотрела на него, но ослабила хватку на юбке.

  Он встретился с ней взглядом. «Вопреки тому, как я могу показаться, я не обычный грабитель. Я не хочу причинять тебе вреда.

  Она долго вглядывалась в его лицо, и Ян задержал дыхание. Что-то, что она там увидела, должно было убедить ее лучше, чем одни слова. Она разгладила юбки и скрестила руки.

  «Ну, ты не можешь этого допустить. Это фаворит, и по нему обязательно будет скучать ".

  Он должен вернуться.

  Приняв самую смущенную манеру, какую только мог, Ян склонил голову. Он поднял картину и взвесил ее одной рукой. Ради бога, он как раз собирался уходить. Почему она не могла пройти через пять или десять минут?

  Растрепанный дух перед ним сузил глаза. Он предложил ей картину в жесте, как он надеялся, подчинения. Спустя короткое время она протянула руку и взяла картину из его рук.

   «Спасибо.» Она улыбнулась ему.

  Ее заразительная улыбка заставила его губы непроизвольно подергиваться. Йен откинулся на спинку стола. Женщина была последней неприятностью, в которой он нуждался.

  «Как ты попал?» спросила она.

  «Окно.»

  Она бросила на него недоверчивый взгляд. Даже когда он обернулся, чтобы посмотреть, ветви деревьев царапали стены дома, а мокрые листья шлепались о мокрое стекло.

  «Не то окно», – поправил он.

  – Тогда я полагаю, ты можешь пойти тем же путем.

  «Мне нужно.»

  Она оторвала взгляд от шторма снаружи и снова изучила его.

  «Мне очень жаль, что я не могу позволить тебе воровать у моей семьи», – сказала она и прикусила нижнюю губу.

  Без сомнения, она была тетей, двоюродной сестрой или кем-то еще, приехавшим с визитом в город. Этим объяснялось семейное сходство. Теперь ему нужно было убраться оттуда, пока не начали появляться новые родственники. Ему просто нужно было как-то ее обезоружить.

  «Я понимаю», – сказал он с самоуничижительной ухмылкой. «Мне только жаль, что я больше никогда тебя не увижу. Вы очаровательны ».

  * * *

  Алисия моргнула. Он думал, что она очаровательна? Он выглядел жизнерадостным, мирским, загадочным. Само его присутствие означало, что герои ее любимых романтических романов оживают. И она планировала прогнать его? Алисия вцепилась в картину еще сильнее.

  «Подожди», – сказала она запинаясь. «Что ты имеешь в виду, никогда не увидеть меня снова?»

  Мужчина в маске повернулся и посмотрел в окно. «Поскольку я не могу заложить картины вашего дяди ради здоровья моей сестры, у меня нет причин возвращаться». Он повернулся к ней лицом. «Если я не смогу приехать к вам?»

  Сердце Алисии остановилось в груди. О господи, романтик в ней тосковал по запретному герою, бродящему среди теней, лишь бы мельком взглянуть на нее. Алисия закусила губу. Нет. Плохая идея. Ей требовался завидный жених – этот очаровательный мошенник подходил даже меньше, чем Луи.

  Она энергично покачала головой.

  Он отвернулся. "Конечно, нет. О чем я только думал? Я не произвел на меня хорошего впечатления. И, конечно, я беден. Я ничего не могу вам предложить ».

  «Я ценю любовь больше, чем деньги», – не задумываясь сказала Алисия. «Доброта ничего не стоит».

  Его глаза снова встретились с ней. «Когда-нибудь, возможно, я смогу принести вам немного».

  Алисия прижала холст к груди и попыталась нормально дышать. Он не был романтическим героем. Он был просто мужчиной.

  «Как твое имя?» спросила она.

  Он пожал плечами. «Я не могу назвать вам свое имя. Как бы ты хотел меня называть? »

  «Ты мошенник».

  «Тогда ты можешь звать меня Бродяга», – ответил он с озорной ухмылкой. «Как тебя зовут?»

  «Али… Забет», – поймала себя Алисия. «Меня зовут Элизабет».

  «Я рад познакомиться с вами, Элизабет, хотя это может быть неожиданно».

  Она сделала реверанс, насколько могла, с картиной в руках. «Так же.»

  Юмор ситуации поразил их одновременно, и они усмехнулись друг другу. Он взял кочергу со стены и пересек комнату. Алисия повернулась, чтобы посмотреть на него. Он вернул камин в стойку и в последний раз поклонился ей.

  «До следующего раза, миледи», – сказал он с улыбкой и исчез в коридоре.

  Алисия постояла посреди комнаты еще несколько минут. Постепенно она осознала, что дождь прекратился, и первые лучи солнечного света подкрались к горизонту. Дом начал скрипеть. К тому времени, когда она вернет картину на ее законное место в библиотеке, сотрудники уже проснутся. Ей придется поторопиться, чтобы незамеченной вернуться в спальню. Она взяла картину в одну руку, юбку – в другую, и побежала по коридору.

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  Дверь в его особняк за ним щелкнула, когда Йен пересек фойе к лестнице. Он поднялся по две ступеньки за раз и зашагал по короткому коридору.

  Какая настоящая катастрофа. Он вошел в свою спальню, закрыл за собой дверь и привалился к стене. Когда его пульс замедлился, Ян оттолкнулся от стены и подошел к своему письменному столу. Он опустился на деревянный стул.

  Каспиану нужно было доставить виновного менее чем за четыре недели.

  Сегодняшнее проникновение не удалось, но он не мог сдаться. Если он мог предотвратить наказание и, возможно, убийство невиновного человека, честь и долг требовали всех попыток. Ян открыл ящик и нащупал свечу, царапая тыльной стороной ладонь о зазубренный кусок дерева. Проклятие.

  Обычно Кобб бродит с зажженными свечами. Верный слуга за эти годы провел немало ночных часов, собирая и разбирая маскировку и оказывая помощь Яну, если миссия становилась насильственной. Но в последнее время хромая походка Кобба показала его возраст. Старику нужно было поспать.

  Ян поставил свечу на подставку и наклонился, чтобы зажечь фитиль в огне, прежде чем оглянуться. Кровать, стол, стул. Спартанская комната казалась более одинокой, чем когда-либо. Все самое необходимое было усеяно в каждой комнате, выполненной в голубых и серых тонах. Скудная мебель, разбросанная по особняку, только больше напоминала Яну, что Лондон временный. Его личные вещи все еще были дома, и как только он сможет доказать невиновность Чедвика, он сможет вернуться в Хизерли.

  У Яна чесался нос. Он вытащил маску из кармана и поставил ее на стол рядом с горящей свечой.

  У Элизабет был неоспоримый костяк. Йен покачал головой, вспомнив, как энергичный дух ворвался в кочергу. Даже в тени он мог различить десятки темных пятен на ее лице. Он хотел, чтобы облака и деревья не загораживали лунный свет, чтобы Элизабет была освещена.

  Очевидно, она была бедной родственницей, заглянувшей в гости, тетей или кузиной откуда-то еще. Йен никогда не слышал о том, чтобы она присоединилась к мисс Кинси по городу. Кто знает, каковы ее настоящие черты лица – или что, черт возьми, она делала наяву.

  Йен перегнулся через безупречный стол и посмотрел в зеркало. Постоянное давление сделало на его коже углубление в форме маски. Слава богу, он его носил.

  Она была освежающим отходом от его пресыщенных ожиданий в отношении лондонских женщин. Он предполагал, что все тонкие женщины жесткие, корыстные и поверхностные – во многом как ее циничная кузина или племянница Алисия Кинси. Возможно, бедность удерживала ее от бальных залов, в безопасности от влияния тонны . Возможно, она, как и он, предпочитала эту страну.

  Ян с усилием стянул правый ботинок и прижал его к стене.

  Просить ее снова увидеть было гениальным ходом. Этот вопрос внушал доверие его заявлениям о беззаветном отчаянии. Если бы она была такой же идеалистичной и романтичной, как кажется, возможно, она скрыла бы правду о его неожиданном визите при себе. В таком случае он может вернуться еще на ночь и обыскать дом на досуге.

  После очередной борьбы он оторвал свой левый ботинок и поставил его рядом со своим товарищем.

  С другой стороны, возможно, только дурак предложил бы грядущее полуночное рандеву. Слава богу, она сказала нет. Одинокой молодой женщине, возможно, нечего было делать лучше, чем бродить по коридорам и ждать его, делая дальнейшую разведку еще более рискованной.

  Ян вытянул свои длинные ноги и размял усталые ступни.

  Первые лучи солнца пробились сквозь щель между оконными занавесками. Крошечные пылинки танцевали в полосе света. Ян встал и поднял стекло. Землистый запах пропитанной дождем почвы пропитал воздух садов, как и менее приятный запах конского навоза на улице. По дороге внизу проехал экипаж. Мир просыпается, но ему нужен сон. Чтобы расследование было успешным, ему нужно было оставаться в отличной форме.

  * * *

  Алисия неуклюже открыла глаза. Солнечный свет пробивался сквозь открытые шторы, на мгновение ослепляя ее. Она пропустила завтрак. Если она не будет торопиться, то пропустит и завтрак. Алисия сбросила одеяло. Она опустила ноги на холодный пол и позвонила горничной.

  Прошлая ночь казалась сном, диким, причудливым сном. Она с трудом могла поверить, что вбежала, вместо того, чтобы поднять шум и плакать, хотя была рада, что осталась спокойной. В конце концов, никакого вреда не было. Она резко кивнула, чувствуя себя оправданной. Ничего из этого не выйдет.

  Упоминание о вторжении, безусловно, обернулось бы самоубийством. Нет смысла плеваться. Несмотря на то, что она разрушила свои планы, она отметила бы себя гибелью, если бы обнаружила, что она развлекалась без присмотра с неизвестным мужчиной. Ей нужен был достойный джентльмен, а не грабитель в маске.

  «Миледи?» раздался голос Дженни, ее горничной.

  Она повернулась и увидела девушку, перегибающуюся в дверном проеме. «Да?»

  «Я принесла горячую воду. Я вернусь с другими через мгновение ».

  «Спасибо.»

  Алисия закрыла глаза и представила захватывающий образ, вырезанный таинственным посетителем. Негодяй. Он был очарователен. Лихо. Невозможно. Алисия вздохнула. Не годится вынашивать непрактичные мечты о столь неподходящем человеке. Так любезно. Так увлекательно.

  Гусиная кожа взметнулась по ее голым рукам. Если кому-то и пришлось помешать ее планам, по крайней мере, это был кто-то вроде него. Никогда раньше она не получала такого искреннего интереса. Ну, возможно, от Яна Моррисси. Но мистер Моррисси, хотя сам был красив, не мог сдержать магнетизма ее мужского взгляда в маске.

  Алисия сдвинула ноги, чтобы поднять пальцы ног с холодного пола, и засунула ноги обратно под одеяло.

  Был уже понедельник. Семья Вестэуэй ждала Алисию на балу сегодня вечером, и Луи будет там с ней. Оставалось тринадцать дней до того, как Луи собирался подать заявку на лицензию. Она планировала убедить его в нецелесообразности их матча… но как?

  На случай, если она не сможет вовремя придумать альтернативное решение папинским планам, ей нужно будет убедить кузину искать кого-нибудь еще. Любовный интерес к Луи мог освободить ее, чтобы найти своего жениха на выданье, и у нее не было бы причин обыскивать офис отца, чтобы понять его внезапное желание избавиться от нее. Ей нужно было найти свою настоящую любовь, кем бы он ни оказался.

  Ее мать однажды добилась от Алисии обещания, что сердечные дела важнее любого чувства долга. Она вдохновляла Алисию на романтическую натуру и сочиняла глупые истории о рыцарях и принцах, спасавших прекрасных девушек. В результате Алисия влюбилась в идею героя и отказалась соглашаться на меньшее. Луи, бесспорно, был меньше.

  Алисия поднялась и пошла навстречу яркому солнечному свету, пробивавшемуся сквозь окно.

  Поразительная улыбка Роуга и плавно выполненное исчезновение только добавили его дерзкому обаянию. Алисия усмехнулась. Он прибыл как раз тогда, когда она потеряла веру в романтику и почти убедила себя, что ей уготована жизнь Луи и несчастья.

  Дженни вернулась с последними ведрами и помогла ей раздеться. Алисия погрузилась в дымящуюся воду. Она сложила ладони и плеснула в лицо. Дженни потерла волосы. Успокаивающий аромат мыла с ароматом розы пополнил ее чувства, а теплая пена скользнула по ее затылку. Тепло расслабило ее мышцы и наполнило ее чувством вялости. Даже Дженни зевнула и подняла руку, чтобы потереть глаза.

  Алисия подумала, есть ли способ помочь сестре Роуга. Она не могла представить, как. Временами она едва помогала себе, но все это менялось.

  Уловка, казалось, заключалась в том, чтобы дать отпор Луи, не позоря себя и не вызывая позора. Неподобающее поведение в любом случае подвергало ее репутации гораздо больше, чем репутацию Луи. Ей нужно было хорошо представить себя в рамках приличий, но она не подходила Луи. Небеса знали, что многие из выставляющихся напоказ молодых женщин были нежелательны для большинства неженатых мужчин.

  Ее руки обвились вокруг ее ног, а колени высовывались из мыльной воды. Дженни изо всех сил пыталась скрыть еще один зевок, выжимая влагу из заболоченных волос Алисии.

  Алисия обратила внимание. Дженни была источником вдохновения! Возможно, она могла быть безжалостно скучной всякий раз, когда Луи зависал поблизости. Если бы она стала зевать или, еще лучше, вызывать сон, он вообразил бы ее ужасной хозяйкой и, следовательно, нежелательной невестой. Блестяще.

  Возможно, она могла обращаться с мужчинами намного лучше, чем думала. В конце концов, у нее даже хватило духа сказать Роугу, что он не может вернуться.

  * * *

  Одна трюковая рамка, одна книга с полым центром, одна ваза со скрытыми предметами внутри и один ящик стола с фальшивой спинкой содержали доказательства вины. Доказательство причастности Чедвика – по крайней мере, так утверждается в записке. На его реверсе была изображена грубо нарисованная карта первого этажа.

  Ян поправил анонимное послание на голубой скатерти. Он разгладил складки и задумчиво склонил голову. Он стоял, сгорбившись над словами, сцепив руки, раскинув руки по сторонам листа.

  Мимо открытого окна проплыла фигура, отбрасывая тень на страницу. Ян повернул голову. Лакей разложил на буфете холодное ассорти, прежде чем побродить по коридору. Его шаги затихли.

  Аромат нарезанного мяса достиг носа Яна, и его желудок заурчал в ответ. Он оттолкнулся от стола. Он подошел к буфету и поставил тарелку с едой, прежде чем вернуться к столу. Он поставил тарелку слева от записки и упал на стул.

  Единственная трюковая рамка, позолоченная, шириной с предплечье и вдвое выше, со скульптурными краями, найденная в библиотеке. Ян закрыл глаза и заглушил щебетание птиц и грохот проезжающих тренеров.

  Предмет, лучше всего соответствующий этому описанию, все еще оставался в Chadwick House. Хотя он пробежал пальцами по каждому дюйму, он не заметил никаких секретных защелок или отверстий. Ян открыл глаза. До появления «Спящей красавицы» он надеялся привезти весь пакет в свой особняк, чтобы рассмотреть его детали при дневном свете.

  Он пожал плечами. Самые продуманные планы и все такое.

  Возможно, ему следует нацелить на что-то более легко скрываемое или не требующее удаления. Книга с потайной полостью казалась логичным кандидатом на поиски следующей, а ящик с ложным дном – еще лучшей идеей.

  Йен откинулся на спинку стула.

  Что он может найти? Скорее всего, ничего. Ян сомневался в существовании предполагаемых предметов. Если лорд Чедвик действительно руководил схемой индивидуальной контрабанды драгоценностей, секретные ящики были логичными, но составление подробных писем, раскрывающих его собственные гнусные действия, не имело никакого смысла. Ян постучал пальцами по столу.

  Если два человека сотрудничали, существовала возможность для одного подставить крысу и предать своего сообщника в форме анонимного письма. Однако этот сценарий казался столь же маловероятным, поскольку обвиняемый мог в ответ указать пальцем на предателя, тем самым не давая предателю никакой выгоды для его усилий.

  Невинность Чедвика составляла третью возможность. Похититель драгоценных камней вполне мог использовать свою ядовитую ручку, чтобы обвинить другого, чтобы самому избежать обнаружения. Если Чедвик арестуют и кражи таинственным образом прекратятся, вина будет считаться виновной, Чедвик будет наказан, а виновный выйдет на свободу.

  Мышцы челюсти Яна сжались. Прекращение его участия на этом этапе могло означать молчаливое осуждение невиновного человека. Он отказался допустить такую ​​цепочку событий. Содержание письма должно быть доказано как ложное.

  Но что же тогда сделает виноватая сторона? Ян откусил еще раз и задумался. Решивший сдаться вор – слишком большая надежда. Преступник мог попытаться привлечь к себе новую цель. Ян перестал жевать. Он не собирался оставаться в Лондоне на неопределенный срок, доказывая одну невиновность за другой.

  Черт Каспиан за то, что вовлек его в это исправление!

  Даже если у него не было личных причин защищать невинных людей от несправедливого преследования, он должен был приложить разумные усилия для Каспиана. За все годы его знакомства оперативник ни разу его не подвел. Ян почесал голову. Если только не подумать о том, чтобы позвать его в Лондон для личного одолжения, чтобы «подвести его». Четыре недели в Лондоне было больше, чем он мог вынести. Он должен действовать быстро.

  * * *

  Позже тем же вечером Алисия обыскала ярко освещенный бальный зал в поисках потенциальных женихов. Как обычно, среди остальных не выделялся ни один джентльмен. Когда сезон начался в самом разгаре, аристократы, холостяки, дебютантки, сопровождающие и светские матроны собрались в переполненных бальных залах. Сегодня, однако, большинство нынешних мужчин были женаты, а те, кто не был, виделись на несколько десятилетий больше, чем она.

  Где был мистер Моррисси? Он был красив, достаточно молод и достаточно приличен. Он, конечно, не совсем выглядел такой лихой, романтичной фигурой, как ее мошенник в маске, но таинственная улыбка и соблазнительное рыскание вряд ли были необходимыми составляющими успешного брака.

  До сих пор г-н Моррисси был единственным кандидатом в списке ее потенциальных мужей, хотя он не проявлял к ней особого интереса. Он не оставил ни цветов, ни позвонил. Какая ирония. Наконец она пошла на охоту за мужем и встретила мужчину, который хотел подружиться.

  Ждать. Он все еще думал, что у нее есть жених, из-за необдуманных слов ее неприятного кузена. Он не мог ухаживать за ней, не зная о ее доступности. Ухаживать было также трудно, когда желанный ухажер отсутствовал со сцены. Алисия огляделась.

  Луи прокрался прямо к ней. Хотя он молчал во время поездки в карете, он, несомненно, чувствовал себя обязанным поговорить публично. Она надеялась, что он останется изолированным в карточной комнате, пока она не увлечет нескольких подходящих холостяков или, по крайней мере, не добавит некоторые возможности в свой мысленный список. Однако, если ее стратегия мучительно скучной жизни увенчалась успехом, возможно, было бы лучше, чтобы джентльмены не торчали поблизости, чтобы подслушать. Ей нужно было оттолкнуть Луи, а не всех мужчин.