Текст книги "Дай пять "

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Что с твоим лицом? – поинтересовалась Бабуля.

– Ваша внучка избила меня.

– Без шуток? – спросила Бабуля. – Хорошую работу она проделала.

Папаша сидел перед телевизором. Он повернулся в кресле и посмотрел на нас.

– О, Боже, сейчас–то что? – спросил он.

– Это Рэнди, – сказала я ему.

– Он типа не низковат ли?

– Он не мой парень.

Папаша снова повернулся к телевизору:

– Слава тебе Господи.

На столе стояли пять приборов.

– Для кого пятая тарелка? – спросила я.

– Для Мейбл, – ответила матушка. – Твоя бабушка пригласила ее.

– Я подумала, так у нас будет шанс ее допросить. На случай, если она что–то скрывает, – внесла ясность Бабуля.

– Никаких допросов не будет, – предупредила матушка Бабулю. – Ты пригласила Мейбл на обед, и у нас только это и предвидится… обед в приятной компании.

– Конечно, – согласилась Бабуля, – но задать ей несколько вопросов не помешает.

Перед домом хлопнула дверца машины, и кто–то направился в прихожую.

– Что это за машину водит Мейбл? – спросила Бабуля. – Это ведь не железнодорожный вагон.

– Мейбл купила новую машину, – пояснила я. – Она решила, что старая слишком большая.

– Молодец, – одобрила матушка. – Давно пора ей своей головой думать.

– Ага, – поддакнула Бабуля. – Но лучше пусть молится, что Фред все–таки умер.

– Кто такие Мейбл и Фред? – спросил Бриггс.

Я вкратце описала ему ситуацию.

– Круто, – сказал Бриггс. – Я начинаю любить эту семью.

– Я принесла кофейный торт, – сообщила Мейбл, передавая коробку матушке , а другой рукой закрывая дверь.  – он с черносливом. Я знаю, Фрэнк любит с черносливом.

Вытянув шею, она заглянула в гостиную.

– Привет, Фрэнк, – поздоровалась она.

– Мейбл, – откликнулся папаша.

– Здоровская машина, – сказала Бабуля Мейбл. – Не боишься, что Фред вернется домой и рассердится?

– Не надо было ему сбегать, – ощетинилась Мейбл. – И, кроме того, откуда мне знать, вернется ли он? Я заказала новую обстановку для спальни. Завтра доставят. Новый матрас и все такое.

– Может, это ты укокошила Фреда, – высказала версию Бабуля. – Сделала, наверно, это ради денег.

Матушка грохнула чашкой пюре из зеленого горошка об стол.

 – Мама! –воскликнула она с возмущением.

– Просто напрашивается, – сказала Бабуля Мейбл.

Мы все расселись за столом, матушка поставила перед Мейбл виски с содовой и пиво для папаши, потом принесла маленькие подушки, чтобы подложить под сидение Бриггсу.

– Мои внучки их используют, – заметила она.

Бриггс вопросительно посмотрел на меня.

– Детки моей сестры Валери, – уточнила я.

– Ха, – сказал он. – Так по части разведения внуков ты такая же неудачница

– У меня есть хомяк, – оправдалась я.

Папаша подцепил жареного цыпленка на тарелку и потянулся за картофельным пюре.

Мейбл заглотила половину виски.

– Что еще ты собралась купить? – спросила ее Бабуля.

– Может, мне съездить отдохнуть, – сказала Мейбл. – Я могла бы поехать на Гавайи. Или в круиз по морю. Конечно, пока мне не стоит этого делать. Пока Стефани ищет этого мужчину.  Это могло бы ускорить дело.

– Какого мужчину? – заинтересовалась Бабуля.

Я рассказала ей о женщине в «Гранд юнион».

– Сейчас нам есть, куда стремиться, – подвела итог Бабуля. – Вот это уже другой разговор.  Все, что нам нужно сделать, – найти того типа. – Она повернулась ко мне. – Есть подозрения?

– Нет.

– Совсем никаких?

– Я скажу, кого я подозреваю, – присоединилась Мейбл. – Я подозреваю мусорную компании. Они не любили Фреда.

Бабуля размахивала куриной ножкой.

– В точности, что я говорила тогда. Что–то забавное происходит с этой мусорной компанией. Сегодня вечером мы собираемся на смотрины и посмотрим, что к чему. – Потом, задумавшись, пожевала курицу. – Ты встречалась с покойником, когда навещала мусорную компанию? – спросила она меня. – На кого он был похож? Похож он был на парня, который увез Фреда с собой?

– Думаю, он мог бы подойти под описание.

– Жаль, что гроб будет закрыт. Будь он открыт, мы бы взяли эту женщину из магазина с собой и посмотрели, не узнает ли она  Липински.

– Черт, – вмешался папаша, – почему бы тебе не вытащить Липински наружу и не предъявить для опознания?

Бабуля взглянула на папашу:

– Думаешь, мы смогли бы это сделать? Я представляю себе, что он довольно окостеневший.

Матушка втянула воздух.

– Не знаю, остаешься ли долго окостеневшим, – заметила Мейбл. – Думаю, что снова становишься мягким.

– Как насчет того, чтобы передать соус, – попросил папаша. – Могу я  здесь получить соус?

Лицо Бабули сияло вдохновением.

– Там будет куча родственников Липински сегодня. Может, кто–нибудь даст нам фото! Тогда мы сможем показать снимок леди из «Гранд юнион».

Я подумала, что все это малость безжалостно, учитывая присутствие за столом Мейбл, но Мейбл казалась  безучастной.

– Как считаешь, Стефани? – спросила она. – Думаешь, стоит мне съездить на Гавайи? Или все–таки предпочесть круиз?

– Боже, – сказал мне Бриггс, – учитывая такой генофонд, ты еще вполне ничего.

Глава 9

– Ух ты, только посмотри на это,  – воскликнула Бабуля, выглядывая на  парковочную стоянку. – Местечко–то упаковано под завязку. Значит, и у Стивы битком набито. У него в каждом зале кто–то выставляется. Я разговаривала намедни с Джин Мур, так она сказала, что умерла ее кузина Дороти, и они не смогли выставить ее у Стивы. Пришлось утащить ее к Мозелу.

– А что не так с Мозелом? – поинтересовался Бриггс.

– Он не знает толк в хорошем макияже, – пустилась в объяснения Бабуля.  – Накладывает слишком много румян. А я люблю, чтобы покойники выглядели красиво и натурально.

– Ага. Я тоже так люблю, – согласился Бриггс. – Нет ничего хуже ненатурального трупа.

Дождь перешел в морось, но вечер все еще нельзя было счесть великолепным для прогулки, и посему я закинула Бабулю и Бриггса прямо к дверям, а сама поехала искать место для парковки на улице. Таковое я обнаружила за квартал отсюда, и к тому времени, когда я вернулась к переднему крыльцу бюро Стивы, мои локоны превратились в копну кудрей, а вязаный свитер удлинился на пару дюймов.

Ларри Липински возлежал в зале номер один, как и подобает самоубийце. Члены семьи и друзья образовали кучку у гроба. Остальная часть зала была заполнена той же публикой, какую я наблюдала на смотринах Дитер. Тут присутствовали посетители похорон, профессионалы вроде бабули Мазур и Сью Энн Шмац. Ну и работники мусорной компании, разумеется.

Бабуля Мазур шагала навстречу мне с семенившим за ней Бриггсом.

– Я уже выразила соболезнования, – сообщила она.  – И хочу сказать тебе, что они настоящие буки. Как не стыдно такому необщительному народу отбирать зал у людей, подобных Дороти Мун.

– Я так понимаю, что фотографию тебе не дали.

– Шиш, – подтвердила Бабуля. – Вот что они мне дали.

– Здорово они ее отшили, – улыбаясь, заявил Бриггс. – Это надо было видеть.

– Я все равно не думаю, что это он, – успокоила я.

– А вот я не уверена, – заявила Бабуля. – Эти люди смотрели на меня так, словно что–то скрывали.  Думаю, они компания жуликов.

Будь я в родстве с тем, кто сознался в убийстве, я бы, наверное, тоже чувствовала себя неловко.

– Не переживай, – заверила Бабуля. – Считаю, это еще можно устроить, и у меня есть план.

– Ага, план в том, что забудем об этом, – заявила я.

Бабуля пожевала вставными челюстями, зорко просматривая толпу.

– Мне сказала Эмма Гетц, что покойника в четвертом зале хорошо измочалили, есть на что посмотреть. Думаю, я бы взглянула.

– Я тоже, – присоединился Бриггс. – Не хочу ничего пропустить.

Меня не особо интересовало, что там сотворили с тем, кто занимал зал номер четыре, поэтому я вызвалась добровольно подождать в вестибюле. Через пару минут ожидание наскучило, поэтому я побрела к чайному столику и угостилась печеньками.  Затем и печеньки надоели, и тогда я отправилась в дамскую комнату проверить прическу. Большая ошибка. Лучше бы я этого не делала. Пришлось вернуться к печенькам и прикарманить одну для Рекса.

Я считала потолочную плитку, прикидывая, чем бы еще заняться, когда зазвонила пожарная тревога. Поскольку совсем недавно бюро Стивы сгорело до основания, никто не стал терять времени даром, чтобы освободить помещение. Люди высыпали из смотровых залов в вестибюль и устремились к дверям. Я не видела бабулю Мазур, поэтому стала пробираться навстречу толпе в комнату номер четыре. Когда я добралась туда, в зале оставалась только миссис Кункл, которая упокоилась в новенькой спальне за двадцать тысяч долларов из красного дерева и с латунной отделкой. Я вернулась в вестибюль и уже было собралась поискать бабулю Мазур снаружи, когда заметила одну подозрительную дверь. Все двери были открыты, закрытой оказалась лишь дверь в зал, где лежал Липински.

Где–то в отдалении выли сирены, и у меня зашевелилось нехорошее предчувствие насчет зала номер один. Стива в противоположной стороне вестибюля орал на помощника, чтобы тот проверил служебные помещения. Потом Стива повернулся и посмотрел на меня, и тут его лицо побледнело.

– Это не я! – крикнула я. – Клянусь!

Он последовал за помощником, и стоило ему скрыться из виду, как я бросилась к первому залу и попыталась открыть дверь. Ручка повернулась, но дверь не отворялась, поэтому я собрала все силы и толкнула ее. Дверь распахнулась, и за ней вылетел Бриггс.

– Черт, – возмутился он, – закрой дверь, ты, дитя гоблинов.

– Что ты делаешь?

– Стою на стреме для твоей бабуси. Что ж еще, по–твоему?

На другом конце зала Бабуля уже сняла крышку с гроба Липински. Одной ногой она стояла на складном стуле, другой на краю гроба и покойника? одноразовой камерой.

– Бабуля!

– Черт, – произнесла она, – парень выглядит не очень–то хорошо.

– Слезай!

– Я закончу пленку. Ненавижу, когда остаются кадры.

Я побежала по проходу между стульями.

– Тебе нельзя этого делать!

– Можно, раз уж я взяла стул. Я только сняла его лицо сбоку. И этот вид не очень, учитывая, что у него полголовы отсутствует.

– Прекрати сейчас же фотографировать и слезай!

– Последний снимочек! – заявила Бабуля, слезая со стула и кладя камеру в сумку. – Я сделала несколько красавцев.

– Закрой крышку! Крышку закрой!

Крак!

– Даже не думала, что она такая тяжелая, – сказала Бабуля.

Я поставила стул обратно к стене. Тщательно осмотрела гроб, чтобы убедиться, что все нормально. А потом взяла Бабулю под ручку.

– Пошли отсюда.

Дверь рывком распахнулась, прежде чем мы успели выйти, и на меня пораженно уставился Стива.

– Что вы здесь делаете? Я думал, вы покинули здание.

– Я не могла найти Бабулю, – пояснила я. – И эээ…

– Она пришла сюда, чтобы спасти меня, – вмешалась Бабуля, повиснув на мне и таща к двери. – Я приносила соболезнования, когда включилась тревога, и все кинулись отсюда. Кто–то опрокинул меня, и я не смогла подняться. Со мной тут был карлик, но таких нужно двое, чтобы поднять меня. Если бы не моя внучка, которая пришла за мной, я бы сгорела дотла.

– Маленький человек! – возмутился Бриггс. – Сколько раз  говорить вам, что я некарлик.

– Ну, ты выглядишь точно как карлик, – заметила Бабуля. Она потянула носом.– Я чую дым?

– Нет, – успокоил Стива. – Ложная тревога. Вы в порядке?

– Думаю, да, – сказала Бабуля. – Мне очень повезло, у меня такие хрупкие косточки, учитывая, что я такая старая – Бабуля обратилась ко мне. – Ложная пожарная тревога, только представь.

 «Только представь». Ага. Тут меня словно стукнуло в голову.

Когда мы вышли, на улице стояли две пожарные машины. Посетители  сгрудились на улице, дрожа от холода под дождем, и не расходились из любопытства и от того, что их плащи и пальто  остались внутри. К бордюру под углом припарковалась полицейская машина.

– Это ведь не ты включила пожарную тревогу, а? – спросила я бабулю Мазур.

– Кто? Я?

*    *    *    *    *

Когда мы вернулись домой, у дверей ждала матушка.

– Я слышала сирены, – сказала она. – С вами все хорошо?

– Конечно, с нами все хорошо, – подтвердила Бабуля. – Разве не видишь?

– Миссис Кьяк позвонила дочь, она сказала, что у Стивы пожар.

– Никакого пожара, – успокоила бабуля. – Одна из этих ложных пожарных тревог.

Матушка зловеще скривила губы.

Бабуля отряхнула плащ от дождя и повесила в шкаф.

– При обычных обстоятельствах, полагаю, я могла бы посочувствовать пожарному департаменту из–за холостого выезда, но я тут заметила за рулем Баки Мойера. А вы же знаете, как Баки любит водить этот свой большой грузовик.

Насчет Баки, действительно, была правда.  В общем–то, его подозревали, что он неоднократно самолично устраивал ложные вызовы только, чтобы он  смог вывести свой грузовик.

– Я должна идти, – сообщила я. – У меня завтра дел по горло.

– Подожди, – остановила меня матушка, – я дам тебе немного курицы.

*    *    *    *    *

Бабуля позвонила в восемь.

– У меня сегодня утром запись в салон красоты, – напомнила она.  – Я подумала, может, ты меня отвезешь, а по дороге мы могли бы закинуть сама знаешь что.

– Пленку?

– Ага.

– На сколько тебе назначено?

– На девять.

*    *    *    *    *

Вначале мы заехали в фотомагазин.

– Пусть сделают  за час, – наказала Бабуля, вручая мне пленку.

– Это стоит целое состояние.

– Я захватила купон, – сказала Бабуля. – Они дают их нам, пенсионерам, купоны, поскольку мы не можем терять время даром. Если слишком долго ждать, когда напечатают фотографии, то можем не дождаться и умереть.

Сдав Бабулю в салон, я поехала в контору. Лула устроилась на диване из искусственной кожи, попивала кофе и читала свой гороскоп. Конни сидела за столом и ела рогалик.  Винни поблизости не наблюдалось.

Лула отложила газету, лишь я появилась на пороге.

– Я хочу знать об этом все. В подробностях. Я хочу детали.

– Рассказывать, в общем–то, нечего, – призналась я. – Я струсила и не надела то платье.

– Что?  Ты же согласилась!

– Это немного сложно.

– Ты хочешь сказать, что в эти выходные тебе не обломилось.

– Ага.

– Подружка, паршиво дела складываются.

А то я сама не знаю...

– У тебя есть какой–нибудь НЯС? – спросила я Конни.

– В субботу никто не приходил. А сегодня еще рано.

– Где Винни?

– В каталажке, вносит залог за магазинного воришку.

Я покинула контору, подошла к «бьюику», уставилась на него и произнесла:

– Ненавижу тебя.

И услышала позади смешок. Повернулась и обнаружила Рейнджера.

– Ты всегда так разговариваешь со своей машиной? Думаю, тебе не хватает личной жизни, Милашка.

– Личная жизнь у меня есть. А новой машины нет.

Он пару секунд таращился на меня, я боялась даже представить, что он думал. Его карие глаза оценивающе оглядели меня, в них проглядывало веселье.

– На что ты готова пойти ради новой машины?

– А что у тебя на уме?

И снова этот смешок.

– Ты все еще придерживаешься правил морали?

– А о какой машине мы говорим?

– Мощной. Сексуальной.

У меня возникло чувство, что эти слова входили и в описание предполагаемой отработки за такую машину.

Начался легкий дождь. Рейнджер натянул на меня капюшон куртки и заправил волосы. Его палец прошелся по моему виску, наши глаза встретились, и в какой–то ужасный момент я подумала было, что он может меня поцеловать. Момент прошел, и Рейнджер отстранился.

– Дай знать, когда решишь, – сказал он.

– Решу?

– Насчет машины, – улыбнулся он.

– Заметано.

Ого! Я забралась в «бьюик» и с ревом поехала в туман. Остановившись на светофоре, я постучала головой по рулевому колесу, пока ждала зеленый свет. Дура, дура, дура, дура, думала я при этом. Почему я сказала «заметано»? Что за глупость, так сказать! Я еще раз напоследок стукнула головой, и светофор переключился.

Бабулю уже покрывали лаком, когда я вошла в салон. Ее волосы стального цвета были коротко пострижены и завиты в колбаски, которые рядами покрывали ее розовый череп.

– Я почти готова, – заявила она. – Ты взяла фотографии?

– Еще нет.

Она расплатилась за мойку и укладку, залезла в плащ и бережно завязала на голове шапочку от дождя.

– Прошлым вечером были кое–какие смотрины, –  говорила она, осторожно ступая по мокрому асфальту. – Очень интересные. Тебя там не было, когда Маргарет Бургер устроила сцену над парнем в зале три. Ты помнишь, что в прошлом году от сердечного приступа умер муж Маргарет, Сол? Он имел дело с кабельной компанией. Маргарет говорила, что они довели Сола до высокого давления. Так вот, по ее словам,  покойник в зале три, Джон Керли, был тем самым парнем, который это сделал. Маргарет заявила, что она пришла плюнуть на его труп.

– Маргарет Бургер пришла в бюро Стивы, чтобы плюнуть на кого–то?

Маргарет Бургер была кроткой седовласой леди.

– Так она мне сказала, но на самом деле я ее плевок не увидела. Наверно, пришла слишком поздно. Или, может, при виде этого Джона Керли она передумала. Он выглядел еще хуже, чем Липински.

– Как он умер?

– Сбит неизвестным водителем. И, судя по виду, его, должно быть, сбил огромный грузовик.  Черт, я тебе говорю, его останки – это нечто. Маргарет рассказывала, что Сол оспаривал счет в точности, как Фред, а этот умник из офиса, Джон Керли, не хотел ничего слышать.

Я припарковалась перед «Фото за час» и забрала снимки, которые сделала Бабуля.

– Не так уж плохо, – заявила она, перебирая пачку.

Я просмотрела фото. Фу.

– Как думаешь, очень заметно, что он умер? – спросила Бабуля.

– Он же в гробу.

– Ну, я все же думаю, что снимки прелесть. Полагаю, нам стоит проверить, не опознает ли его «Гранд юнион»–Леди.

– Бабуля, мы не можем стучаться в дверь какой бы то ни было женщины и показывать ей  фото умершего человека.

Бабуля порылась в большой  черной лакированной кошелке.

– Единственное, что у меня еще есть – это поминальный буклет бюро Стивы. Хотя там нечеткая фотография.

Я забрала  буклет у Бабули и просмотрела его. Там было фото Липински с женой.  А под ней двадцать третий псалом. Липински стоял рядом со стройной женщиной с короткими каштановыми волосами. Это был моментальный снимок, сделанный солнечным днем, на нем они улыбались друг другу.

– Вот же забавно, что родственники использовали эту фотографию, – заметила Бабуля. – Я слышала, люди говорили, что жена бросила его на прошлой неделе.  Просто собралась и ушла. И на смотринах не показалась. Никто не смог ее найти и высказать, что думает по этому поводу. Такое впечатление, что она просто исчезла с лица земли. В точности как Фред. Отличие только в том, что Лаура Липински ушла нарочно. Упаковала чемоданы и сказала, что хочет развод. Разве не стыдно?

Сейчас я понимаю, что на свете миллионы стройных женщин с коротко стриженными  каштановыми волосами. Но мой ум каким–то непостижимым образом перескочил на отрезанную голову с такой же прической. Ларри Липински уже второй человек в мусорной компании, умерший насильственной смертью в течение недели. И хотя это пока казалось слабо связано, но дядя Фред имел контакты с Липински. Жена Липински пропала. И жена Липински каким–то неясным образом могла оказаться тем телом в мешке.

– Ладно, – сказала я. – Давай покажем фотографии Ирен Тулли.

Бог с ним. Если она взволнуется, спишу это на средние дневные убытки. Я выудила ее адрес из сумки. Бруксайд–Гарденс, квартира 117. Бруксайд Гарденс представлял из себя многоквартирный комплекс за четверть мили от торгового центра.

– Ирен Тулли, – произнесла Бабуля. – Знакомое имя, но не могу вспомнить.

– Она говорила, что знает дядю Фреда по клубу пенсионеров.

– Наверно, там я про нее и слышала. В клубе толчется масса народу, а я не хожу на все собрания. Там только одно старичье. Если я захочу посмотреть на морщины, могу просто взглянуть в зеркало.

Я свернула на Бруксайд–Гарденс и начала искать номер дома. Там стояло шесть зданий вокруг парковой зоны. Двухэтажные здания были выстроены в колониальном стиле, то есть с белыми фасадами и ставнями на окнах. У каждой квартиры имелся отдельный вход.

– Это здесь, – заявила бабуля, отстегивая ремень безопасности. – Вон та квартира, с украшениями для Хэллоуина на двери.

Мы прошли по короткой бетонной дорожке и позвонили в дверь.

Ирен выглянула и спросила:

– Да?

– Нам нужно допросить вас по поводу исчезновения Фреда Шутца, – заявила бабуля. – У нас есть тут одна фотография.

– О, – откликнулась Ирен. – Фото Фреда?

– Нет, – уточнила Бабуля. – Фотография похитителя.

– Ну, в общем–то, мы не уверены, что Фреда похитили, – вмешалась я. – Бабуля имеет в виду…

– Взгляните на это, – попросила Бабуля, протягивая одну из фотографий. – Конечно, костюм мог быть другой.

Ирен изучала снимок.

– Почему он в гробу?

– Он, как бы это выразиться, мертв, – пояснила Бабуля.

Ирен покачала головой:

– Это не тот мужчина.

– Может, вы так подумали, потому что глаза у него закрыты, и он не в полном комплекте, – предположила Бабуля. – Нос у него немного сравнялся со ртом. Я так думаю, что он мог упасть мордой вниз после того, как вышиб себе мозги.

Ирен посмотрела внимательнее.

– Нет, это определенно не он.

– Вот же облом, – расстроилась Бабуля. – Я была так уверена, что это он.

– Простите, – сказала Ирен.

– Ну, это все еще очень хорошие фотографии, –  успокоила Бабуля, когда мы вернулись в машину. – И были бы еще лучше, если бы я смогла открыть ему глаза.

Я завезла домой Бабулю и разжилась у матушки ланчем. Все это время я искала Торчка. Последний раз я видела его в субботу и уже начала беспокоиться. Только посмотрите. Мы беспокоимся о Торчке. Стефани Плам, курица–наседка.

Я покинула родителей и поехала в Гамильтон на Чамберс. Торчок прицепился ко мне в Гамильтон. Я увидела его в зеркальце заднего вида, подъехала к тротуару и вышла поговорить с ним.

– Где ты был? – спросила я. – Проводил  воскресенье?

– Перехватил кое–какую работенку. Букмекеры иногда тоже работают, знаешь ли.

– Знаю, только ты не букмекер.

– Что, опять двадцать пять?

– Как ты меня сейчас нашел?

– Поездил вокруг, и мне повезло. А как ты? Тебе с чем–нибудь повезло?

– Не твое собачье дело!

Глаза его сощурились от смеха.

– Я говорю о Фреде.

– А–а. Шаг вперед, два назад, – пожаловалась я. – Я нашла несколько многообещающих ниточек, но они никуда не привели.

– Типа?

– Я нашла женщину, которая видела, как Фред садился с каким–то мужчиной в машину в день исчезновения. Проблема в том, что она не может описать того человека. И потом кое–что странное случилось в похоронном бюро, и у меня возникло чувство, что это связано с делом, но я не могу найти логическое объяснение этому.

– Что за странности в похоронном бюро?

– Там нашлась женщина на одном из смотрин, которая, кажется, имеет те же проблемы, что дядя Фред с мусорной компанией. Только у женщины проблемы с кабельной компанией.

Торчок заинтересовался:

– А что за проблемы?

– Я точно не знаю. Мне рассказала Бабуля. Она просто заявила, что они такие же, как у Фреда.

– Думаю, нам следует поговорить с той женщиной.

– Нам? Нет никаких нам.

– Я думал, мы вместе работаем. Ты принесла мне жареного барашка и все такое.

– Да я просто пожалела тебя. Сидишь вечно такой жалкий в этом своем драндулете.

Он погрозил мне пальцем:

– Я так не считаю. Думаю, я тебе нравлюсь.

Как пес бездомный. Может, не так сильно. Но он был прав насчет Маргарет Бургер.  Чему это помешает? Я не имела представления, где живет Маргарет Бургер, поэтому вернулась к родителям и справилась у Бабули.

– Я могу показать тебе, – предложила Бабуля.

– Нет необходимости. Просто скажи мне.

– И пропустить все представление? Ни за что!

Почему бы и нет?  За мной уже таскается Торчок. Могу позвать еще миссис Кьяк, Мери Лу и сестрицу Валери. Я глубоко вздохнула. От сарказма мне, как всегда, полегчало.

– Садись в машину,  – предложила я Бабуле.

Я миновала  Чамберс, проехала по Либерти и свернула  на Руслинг.

– Это в одном из вон тех домов, – указала Бабуля. – Узнаю его, когда увижу.  Как–то раз я ходила туда на вечеринку. – Она оглянулась через плечо. – Мне кажется, нас кто–то преследует. Спорим, это один из тех мусорщиков.

– Да это Торчок, – успокоила я. – Мы в некотором роде вместе работаем.

– Шутишь? Вот уж не думала, что это дело выльется в такое большое расследование.  Собрали целую команду.

Я остановилась перед домом, который описала Бабуля, мы все вышли и устроили совещание на тротуаре. Дождь перестал, потеплело, и установилось приятное тепло.

– Внучка говорит, вы работаете вместе, – обратилась Бабуля к Торчку, рассматривая его. – Ты тоже охотник за головами?

– Нет, мэм, – ответил он. – Я букмекер.

– Букмекер! – восхитилась Бабуля. – Вот удача! Я всегда хотела познакомиться с букмекером.

Я постучала в дверь Маргарет Бургер, и прежде чем успела представиться, вперед выступила Бабуля.

– Надеюсь, мы тебя не сильно побеспокоим, – сказала она. – Но мы занимаемся важным расследованием. Стефани, я и мистер Торчок.

Торчок толкнул меня локтем и заметил:

– Слышала? МистерТорчок.

– Ничего страшного, – ответила Маргарет Бабуле. – Я полагаю, это связано с беднягой Фредом.

– Мы никак не можем его найти, – продолжила Бабуля. – И моя внучка подумала, что твоя история неприятностей с кабельной компанией звучит очень похоже на нашу. Разумеется, кроме той части, где довели Сола до сердечного приступа вместо исчезновения.

– Они просто ужасные люди, – пожаловалась Маргарет. – Мы все время оплачивали счета. Никогда не пропускали. А когда у нас начались проблемы с блоком кабельного телевидения, они заявили, что никогда о нас не слышали. Вы представляете?

– В точности, как у Фреда, –  согласилась Бабуля. – Разве не так, Стефани?

– Ну, да, это звучит…

– А потом что? – вмешался Торчок. –  Сол подал жалобу?

– Он самолично поехал туда и устроил скандал. И вот тогда у него и случился сердечный приступ.

– Какой стыд, – возмутилась Бабуля. – Солу не было и восьмидесяти.

– У вас имеются какие–нибудь погашенные чеки кабельной компании?  – спросил Маргарет Торчок. – Что–нибудь из тех, до того, как у вас возникла проблема с кабельщиками?

– Я могу посмотреть в папке, – предложила Маргарет. – Я храню все чеки за два года. Но не думаю, что у меня сохранился какой–нибудь чек кабельной компании.  После смерти Сола этот ужасный тип Джон Керли пришел и попытался представиться, будто он хочет помочь с  разрешением этой путаницы. Я не поверила ему ни на минуту. Он наверняка пытался замести следы, потому что перепутал записи в компьютере. Он именно так и сказал, но для Сола было слишком поздно. У него уже случился сердечный приступ.

Похоже, Торчка удовлетворило то, что он услышал.

– Джон Керли забрал погашенные чеки, – сказал он скорее утвердительно, чем спрашивая.

– Он сказал, что они нужны для сверки с записями.

– И он так и не отдал их назад?

– Нет. А потом я узнаю, что мне послали бюллетень с приглашением, как  совершенно новому клиенту.  Говорю вам, эта кабельная компания просто дерьмо.

– Что–нибудь еще хочешь узнать? – спросила я Торчка.

– Нет. Пока все.

– А ты, Бабуля?

– Больше ничего не могу придумать.

– Тогда ладно, – сказала я Маргарет. – Полагаю, больше ничего и не надо. Спасибо, что поговорили  с нами.

– Надеюсь, Фред найдется, –  произнесла Маргарет. – Мейбл, должно быть, вне себя.

– Она хорошо держится, – успокоила Бабуля. – Думаю, Фред не из тех мужей,  на потерю которых сильно обращаешь внимание.

Маргарет кивнула, похоже, поняв, что имеет в виду бабуля.

Я завезла Бабулю домой и отправилась дальше до своей квартиры. За мной всю дорогу ехал Торчок и потом припарковался позади меня.

– Сейчас что? – спросил он. – Что собираешься делать дальше?

– Не знаю. Есть идеи?

– Я думаю, что–то нечисто с этой мусорной компанией.

Я подумала, не рассказать ли ему о Лауре Липински, но решила воздержаться.

– Зачем ты хотел посмотреть на погашенные чеки Маргарет? – спросила я.

– Да особых причин не было. Просто подумал, что будет интересно на них взглянуть.

– Угу.

Торчок покачался на пятках, засунув руки в карманы.

– Как насчет чеков мусорной компании? Ты нашла какие–нибудь?

– Зачем тебе? Тоже думаешь, что интересно на них посмотреть?

– Возможно. Никогда не знаешь, что найдешь.

Его взгляд сфокусировался на чем–то позади меня, выражение лица изменилось. И, может, стало настороженным.

Я ощутила чье–то тело так близко, словно оно прислонилось ко мне, и на затылок мне опустилась покровительственно теплая ладонь. Даже не обернувшись, я узнала Рейнджера.

– Это Торчок,  – представила я его Рейнджеру. – Торчок – букмекер.

Рейнджер ни шелохнулся. Торчок не пошевелился. А я не двигалась, словно задержавшись в анимационном кадре, остановленном силовым полем Рейнджера.

Наконец, Торчок отступил на пару шагов. Это напоминало маневр человека, столкнувшегося на тропе с медведем гризли.

– Буду на связи, – пообещал Торчок, развернулся на каблуках и пошел к машине.

Мы наблюдали, как он выезжает с площадки.

– Он не букмекер, – произнес Рейнджер, все еще удерживая рукой меня в плену.

Я отступила в сторону, повернулась к нему лицом, увеличивая дистанцию между нами.

– Что это за ритуал запугивания ты только что устроил?

Рейнджер заулыбался:

– Думаешь, я его запугивал?

– Чуток.

– Запугаешь его, как же. У него у самого имеется на счету несколько драчек.

– Я права, что ты его не любишь?

– Просто остерегаюсь. Он нахал и лжец. И к тому же коп.

Я уже и так знала все это.

– Он уже несколько дней таскается за мной. Пока что от него никакого вреда.

– Что же он ищет?

– Я не знаю. Что–то связанное с Фредом. Прямо сейчас он знает больше, чем я. Поэтому считаю, что ему стоит подыгрывать. Наверно, он федерал. Думаю, он установил отслеживающее устройство на мою машину. Обыкновенные джерсийские копы не могут позволить себе такую фигню. И полагаю, он работает с партнером, который может меня находить, но напарника я еще не вычислила.

– Он знает, что ты раскусила его?

– Да, но не хочет говорить об этом вслух.

– Я могу помочь в этой проблеме со слежкой, – предложил Рейнджер, вручая мне ключи.

– Что это?

Глава 10

– Соблазн чистой воды, – произнес Рейнджер, прислонившись к новенькому цвета полуночи «порше бокстеру».

– Ты не мог бы уточнить насчет этого соблазна? Типа, о какого рода соблазне ты думаешь?

– Соблазн расширить твои горизонты.

Меня сильно обеспокоило, что там подразумевает Рейнджер под «расширить горизонты». Я подозревала, что его «горизонты» обитают совсем недалеко от ада, что вряд ли вызывало у меня желание отправиться к ним. Для начала имелась машина и слабая вероятность, что она добыта не совсем законным путем.

– Где ты берешь эти тачки? – спросила я. – У тебя, кажется, нескончаемые запасы новеньких и дорогих черных машин.

– У меня есть источник.

– «Порше» ведь не в розыске?

– Тебе так важно?

– Конечно, важно!

– Он не в розыске, – заверил Рейнджер.

Я помотала головой.

– Это же по–настоящему крутая тачка. Я ценю твое предложение, но не могу позволить себе такую машину.

– Ты же еще не знаешь цену, – сказал Рейнджер.

– Она больше пяти долларов?