Текст книги "Дай пять "

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Так вот почему ты пригласил меня?

Морелли ухмыльнулся.

Да уж. Он определенно заслужил получить монтировкой по башке. А потом после того, как съезжу по башке, я его поцеловала бы. Пробежала бы ладонью по твердой плоской груди к его твердому…

У моего локтя материализовалась Бабуля.

– Как здорово тебя встретить, – сказала она Морелли. – Надеюсь, это значит, что ты снова начал обращать внимание на мою внучку. Такая скукотища наступила, когда ты сошел со сцены.

– Она разбила мне сердце, – пожаловался Морелли.

Бабуля потрясла головой:

– Много она понимает.

Морелли с благодарностью посмотрел на нее.

– Ну, я готова идти, – объявила Бабуля.

 – Здесь нечего смотреть.  Крышку–то заколотили. Кроме того, в девять часов будет кино с Джеки Чаном, а я не хочу его пропустить. Йааа! – заорала она, изображая кунг–фу.

– Ты можешь пойти с нами посмотреть, – предложила Бабуля Морелли. – У нас еще остался от десерта пирог.

– Звучит здорово, – согласился Морелли, – но мне еще нужно проверить, как там идет дождь. Я сегодня вечером работаю. Мне нужно помочь кое–кому с наблюдением.

*    *    *    *    *

Когда мы вышли из похоронного бюро, Торчка поблизости не наблюдалось. Так, может,  для того, чтобы от него избавиться, нужно его просто кормить. Я завезла Бабулю и продолжила путь к своему дому. Я разок сделала по парковке круг, заглядывая между машинами, чтобы удостовериться, что меня там не подстерегает Рамирез.

Когда я пришла домой, Рекс бегал по колесу. Стоило мне включить свет, как он остановился и повел на меня усиками.

– Еда! – сообщила я Рексу, демонстрируя коричневый пакет, который всегда сопровождал меня после обеда у родителей. – Остатки барашка, картофельное пюре, овощи, банка маринованной свеклы, два банана, кусок ветчины в четверть фунта, полбулки хлеба и яблочный пирог.

Я отломила корочку пирога и положила в мисочку Рекса. Он чуть не свалился с колеса от возбуждения.

Я была тоже не прочь поесть пирог, но подумала о маленьком черном платье и взамен взяла банан. После банана мне все еще хотелось есть, поэтому я отрезала половину ветчины и сделала сандвич. Смолотив сандвич, я потянулась к барашку. И, наконец, сдалась и съела пирог. Завтра утром первым делом выйду на пробежку. Может быть. Нет! Точно! Ладно, я знала, как это устроить. Я позвоню Рейнджеру и спрошу, не хочет ли он со мной побегать. Тогда он первым делом завтра утром окажется здесь, заставит меня выйти и сделать несколько упражнений.

– Йо, – ответил на звонок Рейнджер. Голос его звучал хрипловато, и я поняла, что уже поздно, и я, наверно, разбудила его.

– Это Стефани. Извини, что звоню так поздно.

Он протяжно вздохнул:

– Да никаких проблем. Последний раз ты звонила мне поздно ночью голой и прикованной наручниками к вешалке для занавески в ванной. Надеюсь, и сейчас не разочаруешь.

Это случилось, когда мы только начинали работать вместе, и я едва знала его. Он ворвался в мою квартиру и освободил меня с клинической эффективностью. Я подозревала, что сейчас бы он поступил по–другому. Мысль о том, как он находит меня голой и прикованной сейчас, послала жаркую волну по телу.

– Прости, – произнесла я. – Такой звонок случается лишь раз в жизни. А сейчас я звоню насчет упражнений. Э, я могла бы заняться парочкой.

– Сейчас?

– Нет! Утром. Хочу пробежаться и ищу партнера.

– Ты ищешь не партнера, – сообразил  Рейнджер. – А крутого погоняльщика. Ты же ненавидишь бегать. Должно быть, беспокоишься, что не влезешь в то черное платьице. Что ты только что съела? Кусок торта? Конфету?

– Всё, – призналась я. – Я только что съела всё.

– Тебе нужно взять себя в руки, Милашка.

Черт, и то правда.

– Ты собираешься бежать со мной или нет?

– Только если ты серьезно настроена привести себя в форму.

– Я настроена.

– Ты ужасная врушка, – упрекнул Рейнджер. – Но раз уж я не хочу работать с какой–то жирной курицей, то буду у тебя в шесть.

– Я не жирная курица, – завопила я. Но он уже повесил трубку.

Проклятье.

*    *    *    *    *

Я поставила будильник на пять тридцать, но проснулась в пять и оделась за пятнадцать минут. Подвигнул меня на сей подвиг  вовсе не пыл с пробежкой. И я не особенно беспокоилась о том, чтобы успеть вовремя встать из любезности к Рейнджеру. Я боялась, что просплю, и когда Рейнджер ворвется в квартиру, чтобы разбудить меня, я уволоку его с собой в постель.

И тогда что я скажу Джо? У нас в некотором роде соглашение. Правда, никто из нас в точности не знал, в чем состоит это соглашение. В общем–то, сейчас, когда я подумала об этом, мне показалось, что никакого соглашения и в помине нет.  На самом деле, больше похоже, что мы на стадии переговоров заключения соглашения.

Кроме того, я не собираюсь ничего делать с Рейнджером, потому что связаться с Рейнджером – то же самое, что прыгнуть с самолета без парашюта. Я временно помешалась на сексе, но не стала глупее, чем обычно.

Я соорудила сандвич и съела его с остатками пирога на завтрак. Потом сделала несколько упражнений на растяжку. Выщипала брови. Переоделась в спортивный костюм. И в шесть часов ждала в вестибюле, когда на стоянку подъехал Рейнджер.

– Черт, – заметил он, – ты и впрямь серьезно настроилась на пробежку. Я не ждал, что ты к этому времени встанешь. Последний раз мне пришлось силком вытаскивать тебя из постели.

На мне был спортивный костюм, а я уже отморозила задницу, размышляя, когда же, черт возьми, появится солнышко. Рейнджер надел футболку с короткими рукавами, и, похоже, совсем не мерз. Он сделал пару растяжек подколенных сухожилий, пару круговых движений шеей и начал бег на месте.

– Ты готова? – поинтересовался он.

Милю спустя я встала, как вкопанная и согнулась в поясе, глотая воздух. Футболка намокла от пота, а волосы мои прилипли к голове.

– Погоди минутку, – взмолилась я. – Меня тошнит. Черт, я действительно не в форме.

И, может, не стоило мне есть ту ветчину и пирог.

– Тебя не тошнит, – заявил Рейнджер. – Вперед, двигайся.

– Я не могу двигаться.

– Еще четверть мили.

Я толклась позади него.

– Черт, я действительно не в форме, – снова повторила я. Думаю, пробежка раз в три месяца – это недостаточно для максимальной физической подготовки.

– Еще две минуты, – уговаривал Рейнджер. – Ты можешь это сделать.

– Я действительно думаю, что меня сейчас стошнит.

– Тебя не стошнит, – упорствовал Рейнджер. – Еще одну минуту.

Пот капал с подбородка, заливал глаза, затуманивая зрение. Я хотела вытереть его, но не смогла поднять руку.

– Мы уже близко?

– Да. Еще милю с четвертью, – ответил Рейнджер. – Послушай, я знаю, что ты можешь.

Я не могла даже говорить, поэтому просто кивнула.

Рейнджер бегал на месте.

– Давай, продолжай двигаться, – заверил он. – Ты готова бежать?

Я наклонилась, и меня вырвало.

– Это тебя не спасет, – предупредил Рейнджер.

Я выставила ему средний палец.

– Черт, – сказал Рейнджер, глядя на кучу, которую я сотворила на земле. – Что это за розовая фигня?

– Сандвич с ветчиной.

– Может, тебе проще выстрелить себе в голову.

– Я люблю ветчину.

Он еще побегал передо мной:

– Давай. У нас еще одна миля.

– Меня только что вырвало!

– Ага, ну и что?

– А то, что я больше не побегу.

– Без труда не выловишь рыбку из пруда, Милашка.

– Мне не нравится такой труд, – призналась я. – Я иду домой. Пешком.

Он побежал дальше.

– Я догоню тебя на обратном пути.

 «Посмотри на светлые стороны,  – подумала я. – По крайней мере, не стоит теперь беспокоиться насчет того, что завтрак отложится на моих бедрах. И то, что меня вырвало, тоже хорошо, так что у меня есть все шансы не беспокоиться насчет атаки Рейнджера на мое либидо в ближайшем будущем.»

Я шла за квартал от Гамильтон в районе небольших односемейных домиков. Транспорт весь остался на Гамильтон, в квартале от меня, а там, где шагала я, вся деятельность сосредоточилась на кухнях. Включался свет, готовился кофе. Выставлялись чашки с хлопьями. Несмотря на субботу, Трентон не спал.  Дети гоняли  в футбол. В прачечные отправлялось белье на стирку. Машины требовали мойки. И зазывал фермерский рынок… свежие овощи, яйца, выпечка и колбасы.

На хмуром небе слабо светило солнце, и воздух холодил потную одежду. Я была в трех кварталах от своего дома и строила планы на день. Охвати район вокруг пассажа, покажи фото дяди Фреда. Вернись вовремя домой, чтобы влезть в маленькое черное платье. И все это время будь настороже насчет Торчка.

Я услышала, как меня догоняет сзади бегун. Рейнджер, подумала я, настраиваясь на суровость, дабы не вздумать притащить его к себе домой.

– Здравствуй, Стефани, – произнес бегун.

Я споткнулась на ходу. Бегуном оказался Рамирез. Он был одет в спортивный костюм и кроссовки, но он не вспотел. И не дышал тяжело. Он улыбался, пританцовывая вокруг меня на  носках, изображая бой с тенью и бег на месте.

– Что ты хочешь? – спросила я.

– Чемп хочет быть тебе другом. Чемп хочет кое–что тебе показать. Он может взять тебя в места, где ты никогда не бывала.

Я разрывалась между желанием, чтобы появился Рейнджер и спас меня, и в то же время совсем не хотела, чтобы Рейнджер увидел  Рамиреза. Я подозревала, что решение Рейнджером моей проблемы могло привести к смертельному исходу. Существовала большая вероятность, что Рейнджер регулярно убивал людей. Конечно, только плохих парней, поэтому мне ли его критиковать? Однако я не хотела, чтобы кого–то убивали из–за меня. Пусть даже и Рамиреза. Хотя, если Рамирез умрет во сне или случайно попадет под грузовик, меня это сильно не опечалит.

– Я никуда с тобой не собираюсь, – заявила я. – Если ты будешь продолжать меня преследовать, я точно предприму шаги, чтобы это прекратить.

– Это твоя судьба – идти с Чемпом, – продолжил Рамирез. – Тебе ее не избежать. Твоя подруга Лула ходила со мной. Спроси ее, как ей понравилось. Спроси ее, на что это похоже – пойти с Чемпом.

Мысленно я нарисовала картину – голая и истекающая кровью Лула на пожарной лестнице.  Какое облегчение, что меня уже вырвало, и в желудке ничего не осталось.

Я ускорила шаг, пытаясь уйти от него подальше. С сумасшедшими не спорят. Он не отставал от меня еще полквартала, а потом тихо рассмеялся, сказал «до свидания» и потрусил в сторону Гамильтон.

Рейнджер догнал меня на моей парковке. Кожа его лоснилась от пота, и он тяжело дышал. Он с трудом бежал, но вид у него был весьма довольный, похоже, он наслаждался всем этим.

– Ты в порядке? – спросил он. – У тебя лицо побледнело. Я думал, ты уже очухалась.

– Похоже, ты был прав насчет ветчины, – отговорилась я.

– Хочешь завтра повторить?

– Думаю, не откажусь стать такой здоровой.

– Ты все еще ищешь работу?

Я мысленно похрустела костяшками. Деньги мне были нужны, но работа, которую мне подыскивал Рейнджер, ничем хорошим не оборачивалась.

– Что на этот раз?

Рейнджер открыл машину, залез внутрь и вытащил большой желтый конверт.

– У меня имеется высокозалоговый НЯС, дрейфующий где–то в Трентоне. Мне нужно, чтобы кто–нибудь понаблюдал за домом его подружки, и кто–то, чтобы устроить слежку за его квартирой. В Бурге живет его мамаша. Не думаю, что стоит приставить кого–нибудь на двадцать четыре часа в сутки к ее дому, но ты знаешь кучу народа в Бурге и, полагаю, могла бы найти осведомителя. – Он вручил мне конверт. – Парня зовут Альфонс Рузик.

Рузиков я знала. Они жили на другом конце Бурга за два дома от «Булочной Кармайна», напротив католической школы. В том же квартале жила Сэнди Скарфо. С Сэнди мы ходили в школу. Сейчас она была замужем за Робертом Скарфо, поэтому я догадывалась, что ее фамилия нынче Скарфо, но я все еще помнила ее как Сэнди Полан. У нее было трое детишек, и последний был больше похож на соседа, чем на Роберта. Я заглянула в конверт. Фото Альфонса Рузика, ордер на арест, залоговое соглашение и листок с описанием личности.

– Ладно, – согласилась я. – Я поищу кого–нибудь, чтобы пошпионить за Альфонсом.

Я толкнула стеклянную дверь в вестибюль, быстро осмотрелась и удостоверилась, что нигде не валяется ожидающий меня Рамирез. Потом поднялась по лестнице и почувствовала себя спокойно, лишь когда ступила на свой этаж. Из–за двери миссис Карватт тянуло запахом бекона. В квартире мистера Уолески бубнил телевизор. Самое нормальное утро. Дела идут, как обычно. Не считая того, что меня вырвало, а потом до полусмерти напугал психопатический маньяк.

Я открыла дверь и обнаружила Торчка, устроившегося на диване с газетой.

– Тебе пора прекратить взламывать мою квартиру, –  упрекнула я. – Это грубо.

– В холле я чувствовал себя уж слишком на виду. И решил, что для твоей репутации выглядит нехорошо, когда поблизости шатается мужчина. Что подумают люди?

– Тогда почему ты не шатался в машине на парковке?

– Я замерз.

Кто–то постучал в мою дверь. Я пошла и посмотрела в глазок. Это был сосед из квартиры напротив, мистер Уолески.

– Это вы снова взяли мою газету? – спросил он.

Я забрала газету у Торчка и возвратила мистеру Уолески.

– Вон, – сказала я Торчку. – До свидания.

– Что ты сегодня делаешь? Просто, чтоб я знал.

– Я собираюсь в контору, а потом вывесить несколько объявлений в «Гранд юнион».

– В контору, говоришь? В твою контору я за тобой не поеду .Но можешь сказать Луле, что за ней должок за то, что тогда я тебя потерял.

– Ты должен благодарить судьбу, что она не применила электрошокер.

Он встал с дивана и сунул руки в карманы.

– Не хочешь рассказать об этих красочных снимках на столе?

Проклятье. Я не убрала копии фото подальше.

– Да там ничего особенного.

– Части тела в мусорных мешках?

– Тебе это интересно?

– Я не знаю, кто это, если ты об этом. – Он подошел к столу. – Двадцать четыре снимка. Полная пленка. Две с завязанным мешком. Это наводит на размышления. И они свежие к тому же.

– Как ты узнал?

– Рядом с телом торчат газеты. Я посмотрел через твое увеличительное стекло, и, видишь, тут одна цветная? Я совершенно уверен, что это приложение с рекламой от книжных магазинов «Кей–март» с комиксами «Мега Монстр».  Я знаю, потому что мой ребенок отправлял меня достать ему второй выпуск, когда увидел такое объявление.

– У тебя есть ребенок?

– А что тут такого? Он живет с моей бывшей.

– Когда первый раз вышла реклама?

– Я позвонил и проверил. Неделю назад в четверг.

За день до того, как исчез дядя Фред.

– Где ты достала эти снимки? – спросил Торчок.

– В столе дяди Фреда.

Торчок покачал головой:

– Фред вляпался в какое–то паршивое дерьмо.

Когда Торчок ушел, я закрыла дверь на замок и задвинула засов. Потом сунула фотографию дяди Фреда в сумку и отправилась на мое псевдочастное расследование.

Первая моя остановка пришлась на контору, где мне предстояло забрать жалкие гроши за Бриггса.

Лула подняла взгляд от папок, когда я вошла.

– Подружка, мы тебя с нетерпением ждем. Слышали, как ты выбила дерьмо из этого парня Бриггса. Не то, чтобы он не заслужил этого, но я думала, если ты собиралась выбить дерьмо из кого–то, то могла бы разрешить мне присутствовать. Ты же знаешь, как мне хотелось выбить дерьмо из этого маленького козла.

– Ага, ты жестоко поступила, – сказала  мне Конни.

– Я ничего не сделала, – оправдывалась я. – Он сам упал с лестницы.

Винни открыл дверь и высунул голову.

– Господи, боже мой, – произнес он. – Сколько раз я учил тебя не бить людей по лицу? Бей их в живот, еще куда, где не видно. Бей по мозгам. Пинай, нафиг, по почкам.

– Он упал с лестницы! – повторила я.

– Да, но ты ведь его толкнула?

– Нет!

– Слушай, это здорово, – успокоил Винни. – Врать – хорошо. Так и придерживайся этой версии.  Мне она нравится.

Он отступил в свой кабинет и захлопнул дверь.

Я отдала Конни квитанцию, и она выписала чек.

– Я отправляюсь на поиски свидетелей, – поделилась я.

Лула подхватила сумку.

– Я с тобой. Просто на всякий случай, если этот парень, Торчок, решит еще преследовать тебя. Я позабочусь о его заднице.

Я улыбнулась. Это было бы интересно.

*    *    *    *    *

Мы заехали в копировальный магазинчик на Шоссе 33.  Я увеличила фотографию Фреда и откопировала ее рядом с информацией, написанной от руки печатными буквами, об его исчезновении.

После копировального магазинчика я доехала до «Гранд юнион» и была разочарована, не найдя там ожидавшего нас Торчка. Я припарковалась поближе к магазину, мы с  Лулой прочитали внутри объявления.

– Погоди–ка, – остановила  меня Лула. – У них распродажа «коки». Хорошая цена для «коки». И какое  мясо для ланча аппетитное в закусочной. Который час? Уже пора поесть? Ты не возражаешь, если я закуплю кое–какие продукты?

– Эй, не позволяй мне тебя задерживать,  –  сказала я Луле. Я повесила листовку на доску объявлений в передней части магазина. Потом взяла фотографию и стала опрашивать покупателей, пока Лула затоваривалась в проходе с выпечкой.

– Вы видели этого человека? – спрашивала я.

Все в основном отвечали «нет». Или иногда:

– Да, это Фред Шутц. Придурок еще тот.

Никто не мог вспомнить, видел ли его в день исчезновения. И никто его с тех пор не видел. И никого особенно не волновало, что он пропал.

– Как продвигаются дела? – спросила Лула, катя магазинную тележку позади меня, по пути к машине.

– Медленно. Покупателей нет.

– Я сейчас скину сумки. А потом посмотрю тот видеомагазинчик  в конце.

– Давай, загоняй себя, – посоветовала я. Я показала фото еще нескольким людям и в полдень прервалась на ланч. Я пошарила по карманам, на дне сумки и наскребла денег, чтобы купить небольшой пакет питательной, уже помытой и готовой к употреблению маленькой моркови.  На оставшиеся деньги я смогла купить гигантский батончик «Сникерс».  Черт, какое же трудное решение.

Лула вернулась из видеомагазина как раз, когда я долизывала последние остатки шоколада с пальцев.

– Посмотри, – предложила Лула. – У них есть в продаже «Ночи в стиле буги». (фильм режиссёра Пола Томаса Андерсона, написавшего к нему сценарий, вышедший на экраны в октябре 1997. Фильм посвящён молодому порноактёру, описывает его взлёт и падение на рубеже 1970–80–х годов. Картина в мозаичной, олтмановской манере воспроизводит атмосферу съёмочной площадки порнофильмов в Калифорнии тех лет, рассказывая о жизни и смерти людей, связанных с порнобизнесом. – Прим.пер.) Я много от кино не жду. Просто люблю изредка посмотреть на такой конец.

– Я собираюсь обойти дома с фото Фреда, – сказала я ей. – Хочешь помочь?

– Конечно, дай мне одно из твоих объявлений, и я похожу там, где ты не захватишь.

Мы поделили район на две половины и решили работать до двух часов. Я закончила раньше, получив в итоге ноль. Одна женщина сказала, что видела Фреда, уходящего с Харрисоном  Фордом, но я решила, что это сомнительно.  Другая заявила, что образ Фреда проплыл как–то через экран ее телевизора.  Из этого я тоже не много извлекла.

Раз уж мне все равно нужно было убить время, то я пошла в «Гранд юнион» купить колготки на свадьбу. Я зашла в стеклянный вестибюль и увидела пожилую женщину, уставившуюся на объявление, которое я повесила на общественной доске. Хорошо, с удовлетворением подумала я. Люди читают такие вещи.

Я купила колготки, а когда уходила, то увидела, что женщина все еще стоит перед объявлением.

– Вы его видели? – спросила я.

– Ты Стефани Плам?

– Да.

– Я подумала, что узнала тебя. Помню твою фотографию, когда ты взорвала  похоронное бюро.

– Вы знаете дядю Фреда?

– Конечно, я знаю Фреда. Он из моего клуба пенсионеров. И Фреда, и Мейбл. Я и не знала, что он пропал.

– Когда вы его видели последний раз?

– Я пытаюсь вспомнить. Я сидела здесь около «Гранд юнион» на скамейке и ждала, когда меня заберет племянник, поскольку я не вожу машину. И видела, как из химчистки вышел Фред.

– Должно быть, это было в пятницу.

– Я тоже так думаю. Думаю, это была пятница.

– Что делал Фред, когда вышел из химчистки?

– Пошел с бельем к машине. И, похоже, аккуратно сложил на заднее сидение, хотя трудно судить с такого расстояния.

– Что случилось потом?

– Рядом с Фредом остановилась машина, вышел мужчина, и Фред с ним поговорил. А потом Фред сел к нему в машину, и они уехали прочь. Я совершенно уверена, что тогда я последний раз видела Фреда. Кроме того, что я не уверена насчет дня. Мой племянник знает лучше.

Дерьмо святое.

– Вы знаете мужчину, с которым говорил дядя Фред?

– Нет. Он мне незнаком. Но у меня возникло впечатление, что Фред его знал. Они, кажется, друзья.

– Как он выглядел?

– Боже. Я не знаю. Просто мужчина. Самый обычный.

– Белый?

– Да. И того же роста, что и Фред. И одет в костюм.

– Какого цвета волосы? Длинные или короткие?

– Да я не обращала внимания, чтобы что–то там запомнить, – сказала дама. – Просто тянула время, пока не подъехал Карл. Полагаю, волосы были короткие и, возможно, каштановые. Не могу точно вспомнить, но будь что необычное, то задержалось бы в памяти.

– Узнаете его, если увидите снова? Или по фотографии?

– Думаю, не могу сказать с уверенностью. Он далеко был, знаешь ли, и лица я не разглядела.

– Как насчет его машины? Вы запомнили цвет?

Секунду она помолчала, глаза уставились в пространство, пока она мысленно вызывала образ машины.

– Я просто не обратила внимания, – произнесла она. – Прости. Я не запомнила машину. Кроме  того, что это был не грузовик или типа того. Просто легковая машина.

– А не было похоже, что они спорят?

– Нет. Они просто разговаривали. А потом мужчина обошел машину и сел за руль. А Фред сел на место пассажира. И они уехали.

Я дала ей свою карточку в обмен на ее имя, адрес и телефонный номер. Она сказала, что не возражает, если я позвоню, чтобы задать еще вопросы. И обещала, что будет начеку и позвонит, если увидит Фреда.

Я была в таком возбужденном состоянии, что не увидела Лулу, стоявшую в двух дюймах от меня.

– Ой! – воскликнула я, натолкнувшись на нее.

– Земля вызывает Стефани, – пошутила Лула.

– Как у тебя все прошло? – спросила я ее.

– Вшиво. Тут живет куча тупиц. Никто ничего не знает.

– И я не добилась успеха, – пожаловалась я. – Но нашла кое–кого в магазине, кто видел Фреда, садящимся в машину с другим человеком.

– Ты издеваешься надо мной?

– Богом клянусь. Женщину зовут Ирен Тулли.

– Так кто же тот мужик?  И где старина Фред? – спросила Лула.

На эти вопросы я не могла ответить.  Небольшой ветерок сдул  мои паруса, когда я поняла, что по большому счету изменилось не многое. У меня в руках очутился новый кусочек головоломки, но я все еще не имела представления, болтался ли Фред в Форт–Лодердейле (город южного штата Флорида – Прим.пер.) или почил на мусорной свалке в Камдене.

Мы шли назад к Лулиному «файерберду»,  и я потерялась в мыслях.  Я смотрела на «файерберд» и думала, что с ним что–то не так.  Меня осенило в тот момент, когда начала вопить Лула.

– Моя малышка, – причитала Лула. – Моя малышка, моя малышка.

 «Файерберд» стоял на подставках. Кто–то украл все четыре колеса.

–  В точности, как с Фредом, – пожаловалась она. – Здесь что, Бермудский Треугольник?

Мы подошли поближе и заглянули в окно машины. На переднем сидении лежали покупки Лулы, а на заднее засунули два колеса. Лула открыла багажник и обнаружила там остальные колеса.

– Что за черт? – выругалась она.

Рядом с нами остановился старый коричневый «додж». Торчок.

Ну, кто из известных нам личностей может открыть двери без ключей? У кого счеты с Лулой? И кто возвращается на место преступления?

– Неплохо, – сказала я Торчку. – Немного отдает садистским юмором… но неплохо.

Он улыбнулся в ответ на мое замечание и осмотрел машину:

– У вас, леди, проблема?

– Кто–то снял колеса с моей жарптицы, – пояснила Лула, вид у нее был такой, будто она тоже о чем–то догадалась. – Ты не в курсе, кто бы мог такое проделать?

– Вандалы?

– Какие, к черту, вандалы!

– Мне пора отправляться по делам, – сообщил Торчок, улыбаясь во весь рот. – Покашеньки.

Лула выудила маленький пистолет из сумки и нацелила его на Торчка.

– Ты, грязный мешок обезьяньего дерьма.

Улыбка в одно мгновение исчезла, и Торчок, визгнув шинами, убрался с парковки.

– Хорошо, что я  вступила в автоклуб, – сказала Лула.

Час спустя я вернулась к «бьюику». У меня было мало времени, но я хотела поговорить с Мейбл.

Я чуть не пронеслась мимо ее дома, потому что железнодорожного вагона под названием «понтиак 87» у тротуара не оказалось. На его месте красовался новый серебристо–серый «ниссан сентра».

– Где вагон? – спросила я у Мейбл, когда она открыла дверь.

– Поменяла, – ответила она. – Мне никогда не нравилось водить этот огромный старый крейсер. – Она посмотрела на новую машину и заулыбалась. – Ну что ты думаешь?  Разве не картинка?

– Ага, – подтвердила я.  – Картинка. Я наткнулась на кое–кого, кто, возможно, видел Фреда.

– О, боже, – произнесла Мейбл. – Не говори мне, что ты нашла его.

Я дважды моргнула, потому что было не похоже, что она обрадовалась бы такой новости.

– Нет.

Она приложила руку к сердцу.

– Слава тебе Господи. Не то, чтобы я за него не волнуюсь, но, знаешь, я только что купила машину, а Фред бы не понял такую покупку.

Ладно, мы теперь понимаем, куда Фред засунул бы «ниссан сентра».

– В общем, женщина сказала, что она могла видеть Фреда в тот день, когда он исчез. Говорит, видела его, разговаривающим с мужчиной в костюме. Вы имеете представление, кто бы это мог быть?

– Нет. А ты?

Вопрос номер два:

– Мне очень важно знать все, что делал дядя Фред за день до исчезновения.

– Да то же самое, что и в другие дни, – ответила Мейбл. – Утром он ничего не делал. Слонялся по дому. Потом мы позавтракали, и он поехал в магазин.

– В «Гранд юнион»?

– Да. Ездил только около часа. Нам не нужно было много покупать. А потом работал во дворе, убирал опавшие листья. Вот и все.

– Вечером он выезжал?

– Нет… погоди, он отвозил листья. Если собирается много мешков с листьями, то нужно платить сверх мусорной компании. Поэтому, когда у Фреда набиралось больше мешков, чем он оплатил, он дожидался темноты и увозил мешок или два к магазину Джиовичинни. Он заявлял, что это ему компенсация за то, что Джиовичинни его обвешивает.

– Когда дядя Фред уехал из дому в пятницу?

– Рано. Около восьми, полагаю. Когда он приехал домой, то выражал недовольство, что вынужден ждать, когда откроется мусорная компания.

– А когда он вернулся домой?

– Я точно не помню. Может, около одиннадцати. Он остался дома на ланч.

– Это слишком большой промежуток времени, чтобы просто съездить в мусорную компанию пожаловаться на счет.

Мейябл явно задумалась:

– Я и в самом деле не обратила внимания, но, думаю, ты права.

Он не зашел к своей подруге Уинни, потому что был там днем.

Пока я была по соседству, то покружила около Рузиков. Булочная отдельно расположилась на углу, а остальные дома был спаренными коттеджами. Дом Рузика представлял собой здание из желтого кирпича с кирпичным крыльцом и площадкой в три фута перед ним. Миссис Рузик держала окна чистыми, а крыльцо подметенным. Перед домом не было машин. Задний дворик был узким и длинным. И примыкал к переулку с односторонним движением. Дуплексы были разделены по двое подъездными дорожками, в конце которых стояли одноместные гаражи.

Я проиграла в уме идею поговорить с миссис Рузик, но отвергла ее. У нее была репутация женщины, которая резала правду–матку, и она всегда сильно защищала своих никчемных сыновей. Лучше я поговорю с Сэнди Полан.

– Ух ты, Стефани, – воскликнула Сэнди, открыв мне дверь. – Давненько тебя не видела. Что случилось?

– Мне нужен доносчик.

– Дай догадаюсь. Ты ищешь Альфонса Рузика.

– Ты видела его?

– Нет, но он где–то болтается поблизости. Он всегда приходит на воскресный обед к мамочке. Такой вот бездельник.

– Ты не возражаешь, если пошпионишь для меня? Я бы занялась этим сама, но мне нужно идти в среду на свадьбу.

– О, Боже мой. Ты собираешься на свадьбу Джулии Морелли! Значит, это правда  насчет тебя и Джо.

– Что насчет меня и Джо?

– Я слышала, ты с ним жила.

– У меня в квартире был пожар, и я снимала у него комнату недолгое время.

Лицо Сэнди вытянулось от разочарования:

– Значит, ты с ним не спала?

– Ну, да, думаю, я спала с ним.

– О, Боже мой. Я знала это! Я точно знала! Ну и как это с ним? На что похоже? Он великолепен? Он… то есть, большой? У него же не маленький и безволосый? О, боже, только не говори мне, что у него маленький.

Я посмотрела на часы:

– Боже, сколько времени. Я должна идти…

– О, если ты не скажешь, я умру! – взмолилась Сэнди. – Я так сохла по нему в старших классах. Да всесохли. Если скажешь, клянусь, я ни одной живой душе не проболтаюсь.

– Ладно. У него не маленький.

Сэнди выжидающе воззрилась на меня.

– Вот так, – закончила я.

– Он тебя привязывал к кровати? У него вид парня, который любит привязывать к кровати женщин.

– Нет! Он меня не привязывал! – я вручила ей карточку. – Послушай, если увидишь Альфонса, позвони мне. Сначала на сотовый, а если не сработает, то на пейджер.

Глава 8 

Я опаздывала дальше некуда, когда ворвалась в свой дом с черного хода. Я быстро пробежала мимо ряда почтовых ящиков в дальнем конце вестибюля, покрутила циферблат на своем ящике и сграбастала почту. Телефонный счет, куча ненужной макулатуры, конверт от «Рейнджмен Энтепрайсиз». Любопытство оказалось сильнее желания соблюсти пунктуальность, поэтому я надорвала конверт, не сходя с места. «Рейнджмен Энтепрайсиз» означает Риккардо Карлос Манозо. Более известный как Рейнджер.  Зарегистрированный как «Рейнджмен».

Внутри оказался чек, подписанный бухгалтером Рейнджера, оплата за две работы. Я занервничала. На мгновение меня охватило чувство вины, но я отмела его в сторону. Прямо сейчас у меня нет времени чувствовать какую бы то ни было вину.

Я взбежала по лестнице, бросилась в душ и выскочила оттуда через рекордное время. Взбила кудряшки, нанесла естественный матовый лак на ногти и тонну туши на ресницы. Одернула маленькое черное платье, оглядела себя в зеркале и решила, что я чудо как хороша.

Потом кинула несколько вещиц в маленькую, расшитую бисером черную сумочку, вдела длинные болтающиеся серьги со стразами в уши и надела перстень с фальшивым бриллиантом для коктейльных вечеринок на безымянный палец.

Окна моей квартиры выходят на парковку, а к окну в спальне примыкает старая  пожарная лестница. У большинства современных зданий вместо лестниц балконы. Квартиры в таких зданиях сдаются дороже на двадцать пять долларов в месяц, поэтому я очень люблю свою пожарную лестницу.

Есть только единственное неудобство: по ней с таким же успехом любой человек может как спуститься, так и забраться. Я проверяла окно спальни по четырнадцать раз на дню. И когда я покидала квартиру, то не только закрывала окно, но и не задергивала шторы, чтобы немедленно увидеть вторжение на случай, если окно будет разбито.

Я прошла в кухню и попрощалась с Рексом. Дала ему горошину из  остатков обеда и сказала, чтобы он не беспокоился, если я поздно вернусь. Он секунду смотрел на меня, потом схватил горошину и поволок в свою банку из–под супа.