Текст книги "Дай пять "

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Мы вывалились из дверей и споткнулись на бегу, когда раздался второй взрыв, из «порше» вырвалось пламя и стало лизать шасси мусоровоза.

– Вот же хрен, – воскликнул водитель. – В укрытие! У меня там полный бак горючего.

– Что, говоришь? – переспросила Лула.

И тут как рвануло. Бубуууум!  Старт! Мусоровоз подбросило вверх. Колеса и двери разлетелись во все стороны, как «фрисби», и грузовик грохнулся вниз, накренился на бок и проехал по полыхающему автомобилю, превращая его в пудинг из «порше».

Мы прижимались к зданию, пока вокруг нас летали куски покореженного металла и ошметки резины.

– Ой–ой–ой, – запричитала Лула. – Вся королевская конница, вся королевская рать не сможет этот «порше» снова собрать.

– Ничего не понимаю, – посетовал водитель. – Это же была всего лишь царапина. Я же чуть задел вашу машину. С чего она взорвалась?

– А это все ее машины так делают, – разъяснила Лула. – Они просто взрываются. Но скажу вам, это превзошло все. Впервые она взорвала мусоровоз. Однажды в ее пикап попал противотанковый снаряд. Тоже было неплохо, но никакого сравнения с этим.

Я набрала номер на  сотовом и позвонила Морелли.

Глава 12 

На месте происшествия осталась лишь одна пожарная машина, и последние пожарные руководили зачисткой. Чтобы сдвинуть мусоровоз, приволокли подъемный кран. Когда приподняли грузовик над «порше», то стало видно: все, что от него осталось, уместилось бы в моем кармане. Конни подобрала Лулу и отвезла ее обратно на работу, а большая часть водителей грузовиков потеряли к нам интерес и разъехались.

Морелли появился спустя несколько секунд после того, как приехала первая пожарная машина, и сейчас, стоя угрожающе близко ко мне, подбоченившись и сузив глаза, устраивал допрос третьей степени.

– Расскажи–ка еще раз, – говорил Морелли, – зачем Рейнджер дал тебе «порше».

– Это служебная машина. Все, кто работает на Рейнджера, водят черные машины, а раз уж моя голубая…

– Он дал тебе «порше».

Тут уж я сузила глаза в ответ:

– Так в чем именно проблема?

– Проблема в том, что я хочу знать, что происходит у вас с Рейнджером.

– Я тебе уже сказала: я на него работаю.

И, думаю, я с ним флиртовала, но не считаю, что так уж необходимо докладывать о флирте. Как бы то ни  было, чья бы корова мычала, а его, Морелли, бы молчала.

Морелли явно не был удовлетворен и определенно не выглядел счастливым.

– Я не предполагаю, что ты позаботилась проверить регистрационный номер этого «порше».

– И не предполагай.

И не похоже, что кто–нибудь собирался проверить его сейчас, когда  «порше» взлетел на воздух, а его останки стали три дюйма в толщину.

– И тебя не беспокоило, что возможно ты водила паленую машину?

– Рейнджер не дал бы мне такую машину.

– Да Рейнджер собственной матери бы подсунул паленую машину, – заверил Морелли. – Откуда, как ты думаешь, он берет все эти машины, которые раздаривает направо и налево? Думаешь, достает у автомобильной феи?

– Я уверена, что есть какое–то объяснение.

– Какое?

– Какое, я не знаю. И, в общем–то, прямо сейчас мне важнее другое. Типа с чего это вдруг моя машина взорвалась?

– Хороший вопрос. По–моему, непохоже, что боковой удар мусоровозом привел к взрыву. Будь ты нормальной личностью, мне бы с трудом удалось найти объяснение. Но поскольку ты – это ты… выскажу догадку, что кто–то подложил бомбу.

– Почему она не срабатывала так долго? Почему не взорвалась, когда я завела машину?

– Спрашивал у Мерфи. Он у нас эксперт по взрывам. Считает, что могли установить таймер, поэтому взрыв произошел бы на улице, а не на стоянке.

– Так, может, взрывник – кто–нибудь из мусорной компании, и он не хотел, чтобы взорвалось  близко от родной конторы?

– Мы искали Стемпера, но его нигде нет.

– Ты проверил его машину?

– Она все еще здесь.

– Ты шутишь? Он что, просто исчез?

Морелли пожал плечами.

– Это еще ничего не значит. Он мог выйти, чтобы попить пивка с другом. Или ему надоело ждать, когда очистят парковку, чтобы могли проехать машины, и он другим путем отправился домой.

– Но вы, парни, собираетесь его искать, верно?

– Верно.

– И до дома он еще не добрался?

– Еще нет.

– У меня версия, – заявила я.

Морелли улыбнулся.

– Люблю эту часть.

– Я думаю, Липински скрывал доходы. И, возможно, Марта Дитер была в этом замешана, или, может, она обнаружила что–то, или просто вставляла палки в колеса. В любом случае, я думаю, Липински мог придерживать некоторые чеки для себя.

Я показала Морелли чеки и рассказала о банках.

– И ты думаешь, что тот другой парень, работавший в кабельной компании, Джон Керли, тоже прикарманивал деньги?

– Тут есть несколько совпадений.

– А Фред мог исчезнуть, потому что поднял много шума?

– Даже больше.

Я рассказала о мега чудовищной авантюре в мусорном мешке и о Лауре Липински, и, наконец, о Фреде и листьях.

– Эта картинка мне не нравится, – заявил Морелли. – Хотелось бы мне, чтобы я сам выяснил эти вещи быстрее тебя.

– Я просто сложила все вместе.

– На два шага впереди меня. Тут я облажался, ничего не скажешь. Расскажи мне о фальшивом букмекере.

– Торчке.

– Ага. Кто бы он ни был.

Я подняла бровь.

– Я поняла, что вы двое работали вместе.

– Как он выглядит, этот Торчок?

– Брови, как пожарный гидрант. Ростом  с меня. Каштановые волосы. Нуждается в стрижке. Покатый лоб. Похож на уличного бродягу. Бегает и разговаривает, как коп. Пьет пиво «Корона».

– Я его знаю, но не сказал бы, что с ним работаю. Он ни с кем не работает.

– Мне не рассчитывать, что ты со мной поделишься тем, что знаешь?

– Не могу.

Неправильный ответ.

– Ладно, давай уточним, – предложила я. – Какой–то федерал таскается за мной все дни напролет, разбил лагерь у моего порога, вламывается в мою квартиру, а ты считаешь, что все в порядке вещей?

– Нет, я не думаю, что это в порядке вещей.  Я считаю, что это основание выбить из него дерьмо. Я не знал, чем он занимался, и собираюсь это пресечь. Я просто не могу рассказать, в чем там дело прямо сейчас. Могу только сказать, что тебе следует отойти в сторону и уступить нам очередь. Ясно же, что мы следуем одной дорогой.

– Почему это я должна уступить?

– Потому что именно тебя взрывают. Ты заметила, чтобы взрывалась моямашина?

– Еще не вечер.

Просигналил пейджер Морелли. Морелли посмотрел на экран и вздохнул.

– Мне нужно идти. Хочешь, отвезу домой?

– Спасибо, но я должна остаться. Мне нужно позвонить Рейнджеру. Уточнить, что он захочет сделать с «порше».

– Как–нибудь в ближайшем будущем нам нужно поговорить о Рейнджере, – предупредил Морелли.

О, черт. Я уже предвижу этот разговор.

Морелли обошел кран и влез в пыльный красно–коричневый «фэрлейн», который был машиной егокомпании. Он завел мотор и выехал со стоянки.

Мое внимание снова обратилось к действиям крановщика. Он маневрировал краном над грузовиком. Привязали тросы, и мусоровоз медленно потянули вверх, освобождая то, что осталось от «порше».

Я уловила, как мелькнуло что–то черное за краном. Появился «мерседес» Рейнджера.

– Как раз вовремя, – сказала я, когда он подошел.

Он взглянул на расплющенный, обугленный кусок покореженного металла, раскатанного по асфальту.

– Это «порше», – пояснила я. – Он взорвался, его охватило пламя, а потом на него упал мусоровоз.

– Мне особенно нравится эта часть с мусоровозом.

– Я боялась, что ты будешь вне себя от ярости.

– Что машина? Машину достать легко, Милашка. А вот людей заменить труднее. Ты в порядке?

– Ага. Мне повезло. Я просто ждала, чтобы посмотреть, что ты захочешь сделать с этим «порше».

– Немного тут сделаешь с этим павшим солдатом, – заметил Рейнджер. – Думаю, мы его просто оставим здесь и пойдем восвояси.

– Это была великолепная машина.

Рейнджер бросил на останки прощальный взгляд.

– Может быть, тебе больше бы подошел «хаммер», – разглагольствовал он, увлекая меня к «мерседесу».

Когда мы пересекали Броуд, уже зажглись уличные фонари, и сгустились сумерки. Рейнджер прокатился по Роублинг и остановился перед заведением «У Россини».

– Мне предстоит встреча здесь с одним парнем на несколько минут. Пойдем, выпьем, и мы сможем потом пообедать, когда я закончу. Много это времени не займет.

– Это связано с охотой за головами?

– Дела с недвижимостью, – ответил Рейнджер. – Встречаюсь со своим адвокатом. У него бумаги для меня на подпись.

– Ты покупаешь дом?

Он открыл передо мной дверь.

– Офисное здание в Бостоне.

 «У Россини» – лучший ресторан в Бурге. Приятное сочетание уюта и элегантности с льняными скатертями на столах, салфетками и изысканной пищей. Несколько человек в костюмах сидели в небольшом, обшитом дубом баре в конце зала. Несколько столиков было уже занято, и в течение получаса помещение заполнилось.

Рейнджер провел меня к бару и представил своему адвокату.

– Стефани Плам, – повторил адвокат. – Это имя мне знакомо.

– Я не собиралась поджигать то похоронное бюро, – стала я оправдываться. – Это был несчастный случай.

Он потряс головой.

– Нет, не то. – Он улыбнулся. – Я понял. Вы были замужем за Дикки Орром. Он накоротке с нашей фирмой.

– Дикки во всем короток, – подтвердила я. Особенно с нашей женитьбой. Свинья.

Спустя двадцать минут Рейнджер закончил дела, адвокат прикончил выпивку и удалился, а мы переместились за столик. Сегодня Рейнджер был весь в черном. Черная футболка, черные брюки, черные ботинки и черная ветровка из гортекса. Он не снял ветровку, и все в зале понимали, почему. Рейнджер не из тех, кто держит оружие в бардачке.

Мы сделали заказ, и Рейнджер откинулся на стуле.

– Ты никогда много не рассказываешь о своем замужестве.

– А ты вообще никогда много не рассказываешь ни о чем.

Он улыбнулся.

– Из скромности.

– Ты когда–нибудь был женат?

– Давным–давно.

Такого ответа я не ожидала.

– Дети есть?

Он смотрел на меня целую минуту, прежде чем ответил:

– У меня есть дочь. Ей девять лет. Живет с матерью во Флориде.

– Ты с ней когда–нибудь видишься?

– Когда бываю в тех местах.

Кто былэтот человек? Он владел офисным зданием в Бостоне. И являлся отцом девятилетней девочки. Я с трудом могла втиснуть эти новые сведения в мои мысленные представления о Рейнджере, как о вооруженном до зубов сыщике и охотнике за головами.

– Расскажи о бомбе, – спросил Рейнджер. – У меня ощущение, что я не поспеваю за твоей жизнью.

Я поведала ему свою теорию.

Он все еще сидел, развалившись на стуле, но линия рта его ожесточилась.

– Бомба – это нехорошо, Милашка. Они вносят беспорядок. Путают все карты.

– Есть соображения?

– Ага, ты думала когда–нибудь взять отпуск?

Я сморщила нос:

– Отпуск я не могу себе позволить.

– Я дам тебе аванс за выполнение служебных обязанностей.

Я почувствовала, что краснею:

– Насчет этих самых обязанностей…

Он понизил голос: – За обязанности, о которых ты беспокоишься, мне не приходится платить.

Дааа уж.

Я стала поглощать пасту.

– Никуда я не поеду. Я не собираюсь бросать дядюшку Фреда. И где я оставлю Рекса? И Хеллоуин на носу. Не могу я его пропустить. Я люблю Хеллоуин.

Хеллоуин – мой любимый праздник. Люблю бодрящий воздух, тыквы и жуткие страшилки в виде украшений. Когда я была ребенком, то меня не волновало, сколько я соберу конфет. Я балдела от костюмов. Может, это что–то говорит обо мне лично, но наденьте на меня маску, и я сойду с ума от счастья. Не эти уродливые резиновые потные штучки, которые закрывают всю голову. Я люблю такие, которые надевают на глаза и делают тебя похожим на Одинокого Рейнджера. И еще круто раскрасить лицо.

– Конечно, я не ввязываюсь больше в эти игры «кошелек или жизнь», – произнесла я, вонзаясь в кусок сосиски. – Я теперь иду в дом к родителям и раздаю конфеты. Мы с бабулей Мазур всегда наряжаемся в костюмы, когда приходят детишки. В прошлом году я была Зорро, а Бабуля – Лили Мунстер. Думаю, в этом году она нарядится какой–нибудь из Перчинок (девушки из легендарной группы Spice Girl –Прим.пер.).

– Могу себе представить тебя в роли Зорро, – хмыкнул Рейнджер.

Зорро на самом деле мой любимый персонаж. Зорро – крутой чувак.

Поскольку за все платил Рейнджер, я взяла тирамису. Ну и потому что от тирамису в «Россини» можно испытать оргазм. Рейнджер, разумеется, пропустил десерт, не желая отравлять свое тело сахаром и увеличить свои валики на плоском, как стиральная доска, животе. Я слизала последние крошки и остатки крема и полезла под скатерть осторожно проверить верхнюю застежку своих джинсов.

Я не фанатею насчет веса. По правде сказать, у меня даже весов нет. Я сужу о своем весе по тому, как сидят джинсы. И неприятно признаться, что эти джинсы совсем не подходили. Да, мне точно нужна диета получше. И программа упражнений. Прямо завтра. Начиная с утра никаких больше поездок на лифте на второй этаж, никаких пончиков на завтрак.

По дороге домой в машине я изучала Рейнджера, в свете уличных фонарей и вспышках встречных огней просматривались детали. Он не надел перстней. Часы на левом запястье. Широкая нейлоновая повязка. Сегодня никаких гвоздиков в ушах. Вокруг глаз сеточка морщин. Следствие не лет, а солнца. По моим лучшим подсчетам ему было где–то между двадцатью пятью и тридцатью пятью. Никто точно не знал. И никто не знал о его происхождении. Он легко вращался в низах Трентона, говоря на их языке, чем показывал близость к меньшинствам. Сегодня и следа не было от того Рейнджера. Сегодня вечером он больше походил на дельца с Уолл–стрит, чем на обитателя пресловутой Старк Стрит.

До дома мы ехали в молчании. Рейнджер въехал на мою стоянку, и я быстро осмотрелась на предмет каких–нибудь страшных типов. Не обнаружив никого, я открыла дверь, даже не дождавшись, когда машина остановится. Не было смысла оставаться дольше в темноте наедине с Рейнджером, испытывая судьбу. Последний раз я достаточно сделала из себя дурочку, когда почти наклюкалась.

– Ты спешишь? – спросил, удивившись, Рейнджер.

– Срочные дела.

Я подвинулась, чтобы вылезти из машины, а он схватил меня за загривок.

– Будь осторожна, – предупредил он.

– Л–л–адно.

– И носи с собой пистолет.

– Ага.

– Заряженный.

– Ладно, заряженный.

Он отпустил шею.

– Приятных сновидений.

Я вбежала в дом и поднялась по лестнице, бросилась в квартиру и набрала номер Мери Лу.

– Мне требуется помощь в слежке сегодня вечером, – сказала я Мери Лу. – Ленни может посидеть с детьми?

Ленни – муж Мери Лу. Он прекрасный парень, но у него не много чего наверхув чердаке. И это здорово, потому что Мери Лу больше интересует то, что находится внизу,на нижних этажах.

– За кем мы устраивает слежку?

– За Морелли.

– О, милая, ты уже слышала!

– Слышала что?

– Ой–ой–ой. Так ты не слышала?

– Что? Что?

– О Терри Гилман.

Ах. Выстрел прямо в сердце.

– Что о Терри?

– Прошел слух, что ее видели с Джо поздно вечером.

Черт, в Бурге никуда не скроешься.

– Я знаю об этой поздне–вечерней  фигне. Что–то еще?

– Все.

– Помимо свиданок с Терри он вовлечен в дела, связанные с исчезновением дяди Фреда, и ничего не собирается  мне рассказывать.

– Вот же задница.

– Точно. И это после того, как я подарила ему несколько лучших недель моей жизни. В общем, кажется, он работает по ночам, поэтому, думаю, я увижу, чем он занимается.

– Ты собираешься подобрать меня в «порше»?

– «Порше» вышел из строя. Надеюсь, ты могла бы взять свою машину, – сообщила я. – Боюсь, Морелли может узнать «бьюик».

– Ноу проблемо.

– Надень кеды и что–нибудь потемнее.

Последний раз, когда мы вместе вели слежку, Мери Лу надела сапожки на шпильках и золотые серьги размером в тарелку. Вот уж не скажешь, что сыщик под прикрытием.

Бриггс стоял позади меня.

– Собираешься пошпионить за Морелли? Вот здорово.

– Он не оставил мне выбора.

– Спорим на пятерку, что он тебя вычислит.

– Заметано.

*    *    *    *    *

– Насчет Терри, может, имеется совершенно нормальное объяснение, – заявила я Мери Лу.

– Типа, он еще тот хрен?

Это одна из вещей, которые мне в Мери Лу нравятся. Она предпочитает верить самому худшему в людях. Конечно, о Морелли легко поверить самому худшему. Он никогда особо не заботился об общественном мнении. И в прошлом он полностью заслужил свою репутацию.

Мы поехали на минивэне «додже», принадлежавшем Мери Лу. В нем пахло мармеладными мишками, виноградными леденцами и чизбургерами из Макдональдса. А когда я повернулась, чтобы взглянуть в заднее окно, то на меня уставились два детских кресла, которые заставили меня почувствовать себя не в своей тарелке. Мы поболтались перед домом Морелли, потаращились на его окна, ничего не увидев интересного. Свет был включен, но шторы задернуты. Его пикап стоял на месте, поэтому он, наверно, был дома, но гарантий не было. Морелли жил в доме с терассой, а это затрудняло слежку, потому что мы не могли прокрасться вокруг всего дома и с легкостью провести разведку.

– Отсюда нам ничего не разглядеть, – заметила я. – Давай припаркуемся на соседней улице и пройдемся пешком.

Мери Лу последовала моим указаниям и оделась в черное. Черный кожаный жакет со сбегающей по рукавам бахромой, черные кожаные брючки в обтяжку, и, как компромисс между предложенными мной кедами и ее предпочтением четырехдюймовых шпилек, она надела черные ковбойские сапожки.

Дом Морелли находился в середине квартала, его узкий дворик примыкал задом к служебной дороге с односторонним движением, стороны очерчены пыльным зеленым ограждением. Морелли еще не занялся садоводством.

Небо было затянуто облаками. Луны не видать. Переулок, проходящий по задам, не освещался фонарями. Чем темнее, тем лучше. Я была вооружена до зубов: перцовый баллончик, фонарик, «смит и вессон», электрошокер, сотовый телефон. Я постоянно высматривала признаки присутствия Рамиреза, но не видела ничего. Спокойней мне не становилось, поскольку вычисление Рамиреза к моим талантам приписать было нельзя.

Мы прошли по переулку и остановились у дворика Морелли. В кухне горел свет. На единственном окне в кухне и на задней двери были подняты жалюзи. Морелли прошел мимо окна, и мы с Мери Лу отпрянули, отступив в тень. Он вернулся и застрял у стойки, видимо, что–то соображая на ужин.

До нас донесся звонок телефона. Морелли ответил. И пока разговаривал, прохаживался по кухне.

– Не из тех, кого он рад слышать, – заметила Мери Лу. – Даже не улыбнулся.

Морелли закончил разговор и стал есть сандвич, все еще стоя у прилавка. Потом запил сандвич кокой. Я подумала, что кока – хороший знак. Если бы он устраивался на ночлег, то наверно пил бы пиво. Тут он выключил свет и покинул кухню.

Сейчас у меня возникла проблема. Если я выберу для наблюдения не ту часть дома, то могу упустить, когда Морелли уйдет. А к тому моменту, когда я добегу до машины и помчусь за ним, может быть слишком поздно. Мы с Мери Лу могли разделиться, но тогда зачем было ее вообще брать? Я же просто хотела, чтобы еще одна пара глаз смотрела за Рамирезом.

– Давай, – позвала я, прокрадываясь ближе к дому. – Нам нужно подойти ближе.

Я прижала нос к оконному стеклу на задней двери. Так можно ясно разглядеть переднюю, кухню и столовую. Я могла слышать телевизор, но не видела его. И не видела нигде Морелли.

– Ты его видишь? – поинтересовалась Мери Лу.

– Нет.

Она заглянула в дверное окно вместе со мной.

– Жаль, что отсюда не разглядеть входную дверь. Как мы узнаем, Морелли вышел или нет?

– Он выключает свет, когда уходит.

Свет мигнул и погас. До нас донесся звук отворяемой и захлопнувшейся двери.

– Черт! – я отпрянула от двери и бросилась к машине.

Мери Лу бежала за мной, как могла, изо всех сил, учитывая тесные брючки и ковбойские сапожки, а также то, что ноги у нее короче моих на несколько дюймов.

Мы загрузились в машину. Мери Лу сунула ключ в гнездо зажигания, и «мамочкин» автомобиль нацелился ринуться в погоню. Мы вылетели за угол и увидели лишь, как исчезли хвостовые огни Морелли, когда он завернул направо в двух кварталах от нас.

– Отлично, – произнесла она. – Нам нельзя подъезжать слишком близко, чтобы он нас увидел.

– Ты думаешь, он собирается повидаться с Терри?

– Возможно. Или, может, отправился сменить кого–нибудь в слежке.

Сейчас, когда первый шквал эмоций был позади, мне уже было трудно поверить, что у Джо были какие–то романтические или сексуальные отношения с Терри. Это не имело ничего общего с мужчиной Джо. Все дело в Джо–полицейском. Джо не стал бы путаться с семьей Гризолли.

Он сказал мне, что у них что–то общее с Терри – что они оба в связке. И я подозревала, что это была за связь. Думаю, что возможно Джо и Терри вместе работали, только я не могла представить в каком качестве. Может, Джо и Терри выступали в роли посредников между Вито и федералами. А интерес Торчка к чекам вероятно поддерживает мою версию утаивания доходов. Хотя не знаю, зачем правительству интересоваться этой версией.

Джо повернул в Гамильтон, проехал четверть мили и въехал на стоянку у «Севен–илевен». Мери Лу проехала мимо, обогнула квартал и подождала на обочине с выключенными фарами. Джо вышел из магазина с пакетом и сел снова в машину.

– О, черт. Я умираю, как хочу знать, что там в пакете, – заявила Мери Лу. – В «Севен–илевен» продают презервативы? Никогда не обращала внимания.

– В пакете что–нибудь сладкое, – предположила я. – Ставлю деньги на мороженое. С шоколадом.

– Спорим, он взял мороженое для Терри!

Он завел мотор и поехал обратно тем же путем по Гамильтон.

– Он направляется не к Терри, – сказала я. – Он едет домой.

– Вот же облом. А я–то надеялась увидеть, чем они займутся.

А я вообще не хотела видеть, чем они занимаются. Я просто хотела найти дядюшку Фреда и наладить свою жизнь. К несчастью, я не узнаю ничего нового, если Морелли всю ночь просидит перед телевизором, лопая мороженое.

Мери Лу держалась за квартал от Морелли, не упуская его из виду. Он припарковался перед домом, а мы снова встали на противоположной стороне улицы. Потом вылезли из «мамочкиной» машины, прокрались снова по переулку и остановились чуть поодаль от заднего двора. В кухне горел свет, и Морелли прошел перед окном.

– Что это он делает? – спросила Мери Лу. – Что?

– Ложку достает. Я была права – он ездил за мороженным.

Свет, мигнув, погас, и Морелли исчез. Мы с Мери Лу быстренько перебежали двор и заглянули в окно.

– Ты его видишь? – спросила Мери Лу.

– Нет. Он пропал куда–то.

– Я не слышала, чтобы открывалась входная дверь.

– Нет, он пошел смотреть телевизор. Просто его отсюда не видно.

Мери Лу подобралась поближе.

– Какая жалость, что на передних окнах у него жалюзи.

– В следующий раз я постараюсь учесть ваши пожелания, – произнес Морелли, стоя от нас в нескольких дюймах.

Мы с Мери Лу завизжали и непроизвольно кинулись в разные стороны, но Морелли ухватил нас обеих за куртки.

– Только посмотрите, кто у нас здесь, – съехидничал Морелли. – Люси и Этель (главная героиня  сериала «Я люблю Люси» и ее подруга – Прим.пер.). Развлекаетесь, девочки?

– Мы ищем мою кошку, – принялась вдохновенно врать Мери Лу. – Она потерялась, и нам показалось, что мы видели ее на твоем заднем дворе.

Морелли усмехнулся Мери Лу:

– Рад тебя видеть, Мери Лу. Сколько лет, сколько зим.

– Да вот, занята детьми все время, – сказала Мери Лу. – Футбол, детский садик, а тут еще Кенни подхватил отит…

– Как дела у Ленни?

– Отлично. Он подумывает нанять кого–нибудь себе в помощники. Его отец собирается отойти от дел, ты же знаешь.

Ленни окончил школу и сразу влился в семейный бизнес «Сталковик и сын, Канализация и отопление». Дела у него шли хорошо, только иногда от него несло сточными водами и металлическими трубами.

– Мне нужно перекинуться словечком со Стефани, – заявил Морелли.

Мери Лу стала отступать.

– Ой, не буду вам мешать. Я ухожу. У меня машина стоит тут за углом.

Морелли открыл заднюю дверь.

– Ты, – произнес он, отпуская мою куртку. – Иди в дом. Я сейчас вернусь. Провожу Мери Лу до ее машины.

– Не стоит, – запротестовала Мери Лу, приняв встревоженный вид, словно она в любой момент кинется бежать, как заяц.

– Здесь в переулке темно, – сказал Морелли Мери Лу. – Тебе просто не дают покоя лавры Каламити Джейн (знаменитая девица–стрелок Дикого Запада, подруга и жена Дикого Билла – Прим.пер.). Я не спущу с тебя глаз, пока не запру в твоей машине.

Я поступила так, как мне было сказано. Быстренько вошла в дом. И как только они скрылись со двора, тут же прокрутила его автоответчик. Накарябала номера на блокноте, лежавшем у телефона, вырвала страничку и сунула в карман. Последний номер не определялся на определителе. Если бы я знала этот незарегистрированный номер, то не прыгала бы с такой готовностью по команде Морелли.

На прилавке все еще стоял контейнер с мороженым. И оно таяло. Наверно, стоит его съесть, пока оно полностью не растаяло, и его пришлось бы выбросить.

Я смаковала последнюю ложку, когда вернулся Морелли. Он запер за собой дверь и опустил жалюзи.

Я подняла брови.

– Ничего личного, – пояснил Морелли, – но на тебя летят, как мухи на мед, всякие отвратительные личности, и я не хочу, чтобы кто–нибудь выстрелил в тебя через окно.

– Думаешь, все так серьезно?

– Милая, твою машину взорвали.

Я, по своему обыкновению, стала докапываться.

– Как ты вычислил меня и Мери Лу?

– Правило номер один: если уж прилепили носы к чьему–нибудь окну… не болтайте. Правило номер два: когда ведете слежку, не используйте машину с заказными буквенными номерами своей лучшей подруги. Правило три: всегда принимайте во внимание беспокойных соседей. Миссис Рупп позвонила и поинтересовалась, почему это вы стоите в переулке и заглядываете ей в окна, и спрашивала совета, звонить ли ей в полицию или нет. Я объяснил, что скорей всего вы заглядываете в моиокна, и напомнил, что я полицейский, поэтому ей не стоит беспокоиться и звонить куда–то еще.

– Ну, ты сам виноват, потому что ничего мне не рассказываешь, – огрызнулась я.

– Если я расскажу тебе, что происходит, ты расскажешь Мери Лу, а она скажет Ленни, а тот расскажет своим дружкам–сантехникам, и на следующий же день об этом раструбят газеты.

– Мери Лу ничего Ленни не рассказывает, – возразила я.

– Во что это, черт возьми, такое она вырядилась? Выглядит, как местная доминанта. Не хватает только хлыста и сутенера.

– Утверждает новую моду.

Морелли посмотрел вниз на мой ремень.

– А это что утверждает?

– А это чтоб все боялись.

Он с недоверием покачал головой:

– Ты знаешь, какой мой самый большой ужас? Боюсь, что однажды ты можешь стать матерью моих детей.

Я не поняла, следует ли мне радоваться или огорчаться, поэтому сменила тему.

– Я заслужила, чтобы меня просветили насчет расследования, – заявила я. – Я торчу в самой гуще все этого. – Он просто непреклонно таращился на меня, поэтому я пустила в ход тяжелую артиллерию. – Я знаю о твоем позднем свидании с Терри. И не только из–за этого, но я не собираюсь отступать. Я буду надоедать и приставать к тебе, пока все не вычислю.

Вот так.

– Я бы связал тебя, закатал в ковер и свез на свалку, – заметил Морелли, – но Мери Лу наверняка выдаст меня.

– Ладно, а как насчет перепихнуться? Может, заключим сделку?

Морелли усмехнулся:

– Ты привлекла мое внимание.

– Начинай рассказывать.

– Не так быстро. Я хочу знать, что я получу за эту информацию.

– А что ты хочешь?

– Все.

– Ты что, сегодня ночью не работаешь?

Он взглянул на часы:

– Вот же черт. Да. Работаю. На самом деле, я уже опаздываю. Мне нужно сменить Торчкана наружном наблюдении.

– За кем вы следите?

Он пристально посмотрел на меня.

– Ладно, я тебе скажу, потому что не хочу, чтобы таскалась по всему Трентону, разыскивая меня. Но если узнаю, что ты кому–нибудь проговорилась, клянусь, я тебя из–под земли достану.

Я подняла вверх ладонь:

– Слово скаута. Мой рот на замке.

Глава 13 

Морелли облокотился о кухонную стойку и сложил руки на груди.

– Каким–то образом стало известно, что между тем, сколько проходит денег через  прачечный бизнес Вито и сколько заявляется на подоходный налог, есть нестыковка.

– Ну надо же, какой сюрприз.

– А то. Ну и федералы решили, что хотят прижать его к ногтю, поэтому начали  расследование, и вскоре стало совершенно ясно, что Вито, на самом деле, понятия не имеет, что теряет деньги.

– Кто–то обкрадывает Вито?

Морелли засмеялся: – Ты можешь поверить?

– Черт, вот это да!

– Достаточно, чтобы послужить поводом для государственного казначейства заключить сделку с Вито, чтобы, возможно, поймать более крупную рыбу.

– Что за крупную рыбу?

Морелли пожал плечами.

– Понятия не имею. Эти два мозговых хирурга, с которыми я работаю, думают, что это какая–то новая преступная организация.

– А что думаешь ты?

– Пока ты не показала мне чеки, я считал, что просто какой–то парень на свой страх и риск пытается выплатить свою закладную. Сейчас я уже не знаю, что и думать, но «новая преступная организация» звучит уж слишком. Я не вижу никакого признака новой организации.

– Может, просто совпадение.

– Я так не думаю. Слишком уж много фактов скопилось. По меньшей мере, замешаны три компании. Умерли три клерка, занимавшиеся поступлением счетов. Еще один пропал. Исчез Фред. Кто–то подложил бомбу в твою машину.

– Как насчет банка? Пропавшие счета Вито проходили через Первый Трентонский?

– Да. Не помешало бы вытянуть из них кое–какие записи, но мы боимся спугнуть того, кто замешан в этом деле, по которому ведется расследование. Получается, что мусорную компанию тоже проверяли на предмет уклонения от налогов. «АР ДЖИ СИ» поддерживает Рубенов, Гризолли и Котелла. Я знаю, что Гризолли частично владеют ею, но понятия не имел, что тут какой–то непорядок. Мои контакты в казначействе не сообщили мне об этом.

– Вы работаете в одной команде, а они не сообщили тебе о мусорной компании?

– Ты не  знаешь этих парней. Настоящие экстремалы. И не любят работать в паре с местными органами правопорядка.

Я улыбнулась ему.

– Да, знаю, – согласился он. – Звучит, словно описываю себя самого. В общем, Бронфман, парень, известный тебе под именем Торчка, вел наблюдение за мусорной компанией, высматривал, кто приходит и уходит. Он сидел в кафе через улицу в пятницу, когда исчез Фред. Я подозреваю, что Фред хотел пораньше к ним заскочить, но пришел до открытия конторы, поэтому перешел через улицу и зашел в кафе. Бронфман и Фред разговорились, и Бронфман узнал, что у Фреда один из незарегистрированных чеков. В следующий вторник Бронфман пришел к выводу, что не помешало бы забрать погашенный чек у Фреда, суть да дело, он отправился поговорить с Фредом и обнаружил, что тот исчез.

– Когда Мейбл сообщила ему, что ты занимаешься этим делом, Бронфман решил, что смог бы использовать тебя, как прикрытие. Ты могла поболтаться вокруг и поспрашивать, и не похоже, чтобы кто–нибудь бросился бы при этом наутек. Вышло совсем не так, как он планировал, поскольку он не учел твою отвратительную подозрительную натуру.