Текст книги "Дай пять "

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– И что это за другие имена?

– Секретные, – сказал он. – Если я скажу, то какой же это будет секрет?

– Вон! – я вытянула руку и указала ему на дверь.

* * * * *

В девять часов утра позвонил Морелли.

– Просто хочу напомнить тебе о завтрашней свадьбе, – предупредил он. – Заберу тебя в четыре. И не забудь, что тебе следует заскочить в участок и оставить заявление о стрельбе на Слоун–стрит.

– Ладно.

– У тебя появились наводки на Фреда?

– Нет. Ничего стоящего упоминания. Хорошо то, что я делаю это не за зарплату.

– И то хорошо, – согласился Морелли. Я почувствовала по его тону, что он улыбается.

Я закончила разговор и позвонила моему другу Ларри в «АР ДЖИ СИ».

– Знаете что, Ларри? – сказала я. – Я нашла чек. Он лежал в столе дяди. Плата за три месяца обслуживания мусоровозом. И чек погашен.

– Прекрасно, – ответил Ларри. – Принесите чек, и я открою кредит.

– До какого времени вы открыты?

– До пяти.

– Я приеду перед закрытием.

Я сунула свое барахло в сумку, закрыла квартиру и спустилась в вестибюль. Вышла из здания и пересекла стоянку. В руках я держала ключ и уже готова была открыть машину, когда почувствовала чье–то присутствие. Я повернулась и очутилась нос к носу с Бенито Рамирезом.

– Здравствуй, Стефани, – поздоровался он. – Как приятно снова видеть тебя. Чемп скучал по тебе, пока был в разлуке. Очень много о тебе думал.

Чемп. Более известный, как Бенито Рамирез, который был настолько сумасшедшим, что говорил о себе не иначе, как в третьем лице.

– Что ты хочешь?

На губах у него проступила та самая ненормальная улыбка:

– Ты знаешь, что хочет Чемп.

– Как насчет того, чтобы сказать мне?

– Он хочет стать тебе другом. Он хочет помочь тебе обрести Иисуса.

– Если ты не перестанешь преследовать меня, я получу судебный запрет.

Улыбочка осталась на губах, но взгляд похолодел и стал тяжелым. Стальные шарики, плывущие в пустом космосе.

– Нельзя поставить запрет на человека Господа, Стефани.

– Отойди от моей машины.

– Куда ты собираешься? – спросил Рамирез. – Почему бы тебе не пойти с Чемпом? Чемп может тебя прокатить. – Он провел по моей щеке тыльной стороной ладони. – Он возьмет тебя взглянуть на Иисуса.

Я сдернула с плеча сумку и вытащила из нее пистолет.

– Отойди от меня.

Рамирез тихо рассмеялся и отступил на шаг.

– Когда настанет твое время познать Господа, спасения не будет.

Я отперла дверцу со стороны водителя, села за руль и поехала. Рамирез все еще стоял на парковке. Только остановившись на светофоре за два квартала от Гамильтон, я ощутила на щеках слезы. Вот дерьмо. Я вытерла слкезы и заорала на себя:

– Ты не боишься Бенито Рамиреза!

Конечно, это было пустое и глупое утверждение. Рамирез чудовище. Любой человек хоть с крупицей разума боялся бы его. А я даже больше. Я ужасалась до слез.

* * * * *

К тому времени, как я добралась до конторы, я уже пребывала во вполне сносном состоянии. Руки перестали трястись, из носу не бежало. Меня все еще тошнило, но блевать не тянуло. Так бояться – было из разряда слабости, а я не тащусь от этих ощущений. Особенно с тех пор, как выбрала работу в правоохранительных органах. Трудно добиться эффективности, когда воешь от ужаса. Единственное утешение для моей гордости – я не выказала этот страх перед Рамирезом.

Конни накладывала ярко–красный лак на ноготь большого пальца.

– Ты обзваниваешь больницы и морги по поводу Фреда?

Я заложила чек в ксерокс лицевой стороной вниз, закрыла крышку и нажала на кнопку.

– Каждое утро.

– И что дальше? – поинтересовалась Лула.

– Я взяла у Мейбл фотографию Фреда. Думаю, я покажу ее народу, слоняющемуся около пассажа, и, возможно, похожу от дома к дому по улице за «Гранд юнион».

Трудно поверить, что не найдется никого, кто не видел бы Фреда, покидавшим парковку.

– Как–то скучновато звучит, – заметила Лула.

Я взяла копию чека и положила в сумку. Потом завела папку на Фреда, написав на обложке его имя, сунула в нее оригинал чека и запихнула? в шкаф, где хранились дела, под фамилией Шутц. Лучше бы положить в свой письменный стол… но у меня нет стола.

– Как обстоит дело с Рэнди Бриггсом? – спросила Лула. – Сегодня мы не пойдем к нему?

Я больше не знала способа достать Рэнди Бриггса, кроме как выкурить из квартиры, подпалив дом.

Из кабинета высунул голову Винни:

– Я слышу, кто–то что–то говорит о Бриггсе?

– Только не я. Я ничего не говорила, – тут же открестилась Лула.

– У тебя всего одно это плевое дельце, – напомнил Винни. – Так почему ты еще не привела этого парня?

– Я над этим работаю.

– Эй, она не виновата, он такой коварный, – вступилась Лула.

– У тебя время до восьми утра в понедельник, – заявил Винни. – Если до понедельника задница Бриггса не окажется в тюрьме, я отдаю дело кому–нибудь другому.

– Винни, ты знаешь букмекера по имени Торчок?

– Нет. И уж поверь мне, я знаю каждого букмекера на Восточном побережье.

Он втянул голову обратно и захлопнул дверь.

– Слезоточивый газ, – сказала Лула. – Вот способ достать его. Мы просто кинем в окно этому болвану баллон с газом, а потом подождем, пока он не выбежит, блюя и задыхаясь. Я знаю, где мы можем достать газ. Спорим, у Рейнджера найдется.

– Нет! Никакого газа, – запретила я.

– Ну, тогда что ты собираешься делать? Неужели позволишь Винни отдать дело Джойс Барнхардт?

Джойс Барнхардт! Черт. Да я лучше буду есть землю, чем позволю Джойс Барнхардт привести Рэнди Бриггса. Джойс Барнхардт – мутант, а не женщина, и моя старинная врагиня. Винни нанял ее на неполный рабочий день в качестве охотника за головами в обмен на услуги, о которых мне даже говорить не хочется. Она уже пыталась стянуть тогда одно из моих дел, и у меня нет желания, чтобы это снова повторилось.

С Джойс мы ходили в одну школу, и все классы она врала, ябедничала и отбивала дружков у других девчонок. Не говоря уже о том, что меньше чем через год после своего замужества я поймала Джойс в позе наездницы на моем обеденном столе с моим потным изменником–муженьком, теперь уже бывшим.

– Я собираюсь уговорить Бриггса, – сообщила я.

– Боже мой, – восхитилась Лула. – Вот будет классно. Хочу на это посмотреть.

– Нет. Я пойду одна. Сама управлюсь.

– Точно, – подтвердила Лула. – Я знаю. Только со мной будет веселее.

– Нет! Нет, нет и нет.

– Черт, ты точно какая–то несговорчивая последнее время, – заявила Лула. – Лучше, когда ты кое–что получаешь, понимаешь, что я имею в виду? Не знаю, почему ты держишь Морелли за бортом. Обычно я терпеть не могу копов, но у этого мужика красивая задница.

Я знала, что она имела в виду под моей несговорчивостью. Я чувствовала чертову злость. Я рывком закинула на плечо сумку.

– Я позвоню, если мне потребуется помощь.

– Угу, – отозвалась Лула.

* * * * *

У «Кловерлиф эпатмент» царило полнейшее спокойствие. Никакой толкучки на стоянке. Никакого столпотворения в вестибюле. Я поднялась по лестнице и постучала в дверь к Бриггсу. Никакого ответа. Я отошла из зоны видимости глазка и набрала его сотовый.

– Алло, – ответил Бриггс.

– Это Стефани. Не отключайтесь!Я должна с вами поговорить.

– Нам не о чем разговаривать. И я занят. Мне нужно работать.

– Послушайте, я понимаю, что суд для вас сплошное неудобство. И понимаю, что вас взяли незаконно. Но есть кое–что, что вам предстоит сделать.

– Нет.

– Тогда сделайте это ради меня.

– С чего это мне ради вас стараться?

– Я хороший человек. Я просто пытаюсь делать свою работу. И мне нужны деньги, чтобы заплатить за туфли, которые я купила. Более того, если я вас не приведу, Винни отдаст ваше дело Джойс Барнхардт. А я ненавижу Джойс Барнхард.

– Почему вы ненавидите Джойс Барнхард?

– Я поймала ее, когда она перепихивалась с моим мужем, сейчас уже бывшим, на моем обеденном столе. Вы представляете? На моем обеденном столе.

– Черт возьми, – сказал Бриггс. – И она тоже охотница за головами?

– Ну, она обычно торгует «штукатуркой» в «Мейси», но сейчас она работает на Винни.

– Вот же черт.

– Ага. Ну так что? Вы не позволите привести вас?

– Шутите, да? Я не позволю какой–то неудачнице типа вас вести меня. Как это будет выглядеть со стороны?

Клик. Он прервал связь.

– Неудачница? Простите? Неудачница? Ладно, пусть. Никаких больше мисс Приятная Личность. Никаких уговоров. Этой сволочи место в тюрьме.

– Открой дверь!– завопила я. – Открой проклятую дверь!

Из квартиры напротив высунула голову какая–то женщина:

– Если не перестанете шуметь, я вызову полицию. Мы тут не потерпим такое поведение.

Я повернулась и глянула на нее.

– О, боже, – воскликнула она и захлопнула дверь.

Я пару раз пнула дверь Бриггса и побарабанила кулаками:

– Ты выходишь или нет?

– Неудачница, – бросил он через дверь. – Вы просто тупая неудачница, и ничего не сможете заставить меня сделать, если я не хочу.

Я вытащила из сумки пистолет и открыла огонь по замку. Пули отскочили от металла и всадились в косяк. Боже. Бриггс прав. Я гребаная неудачница. Я даже не знаю, как отстрелить замок.

Сбежав вниз по лестнице к «бьюику», я достала из багажника монтировку. Потом вбежала обратно на второй этаж и стала монтировкой колошматить по двери. Пару выбоин мне удалось получить, но это все. Разбить дверь монтировкой займет немало времени. На лбу у меня выступила испарина, впереди на футболке проступили пятна пота. В конце холла собралась небольшая толпа.

– Вам нужно засунуть монтировку между косяком и дверью, – посоветовал какой–то старичок. – Втиснуть и нажать.

– Заткнись, Гарри, – вмешалась женщина. – Разве не видишь, что она сумасшедшая? Не подстрекай ее.

– Только пытаюсь помочь, – оправдывался Гарри.

Я последовала совету и сунула монтировку между дверью косяком и навалилась на инструмент. Кусок дерева отлетел от косяка и отвалились несколько металлических частей.

– Видите? – удовлетворенно заявил Гарри. – Я же говорил вам.

Я отколупала еще несколько щепок от дверного косяка ниже замка. Я уже вытаскивала монтировку обратно, когда Бриггс со скрипом отворил дверь и воззрился на меня.

– Вы что, чокнутая? Вы не можете вот так просто ломать чью–то дверь.

– Посмотрим, – сказала я. Потом сунула инструмент в сторону Бриггса, зацепилась за цепочку, навалилась всем телом и вырвала цепочку из гнезда. И дверь распахнулась.

– Не приближайтесь ко мне! – закричал Бриггс. – Я вооружен.

– Ты что, издеваешься? У тебя в руках вилка.

– Да, но это вилка для мяса. Она острая. Я мог бы выколоть вам ей глаза.

– Ничего тебе не обломится, Коротышка.

– Ненавижу вас, – заявил Бриггс. – Вы мне жизнь ломаете.

Я услышала в отдалении сирены. Отлично. То, что мне нужно… полиция. Может, мы могли бы позвонить в пожарную. И в отлов собак. И, черт возьми, как насчет еще парочки газетных репортеров?

– Вы не можете меня забрать, – заканючил Бриггс. – Я не готов.

Он сделал выпад вилкой в мою сторону. Я отпрыгнула, но вилка проделала дыру в моих джинсах.

– Эй, это же почти новые штаны, – возмутилась я.

Он снова стал наступать на меня и при этом орал «Ненавижу вас. Ненавижу». Я попыталась вырвать вилку у него из рук, он споткнулся о столик, перевернул его и смахнул по ходу дела лампу.

– Моя лампа, – завопил он. – Посмотрите, что вы сотворили с моей лампой.

Он наклонил голову и попытался боднуть меня. Я отступила в сторону, и он врезался в книжный шкаф. Посыпались книги, безделушки вдребезги разбились, ударившись о натертые деревянные полы.

– Прекрати, – произнесла я. – Ты разнесешь всю свою квартиру. Возьми себя в руки.

– Я лучше вас схвачу, – сердито крикнул он, прыгнул вперед и обхватил меня за ногу.

Мы с грохотом упали вместе на пол. Я держала его всеми своими семьюдесятью фунтами, но он был в бешенстве, и потому я не могла никак пришпилить его. Мы, схватившись в замок, катались по полу, пыхтя и ругаясь. Он ускользнул от меня и побежал к двери. Я ринулась за ним на карачках и схватила за ногу у вершины лестницы. Он завопил и бросился вперед, и мы кувырком скатились вниз по лестнице до площадки, где снова сплелись в клубок. Были царапанье, выдергивание волос и попытка выдавить глаза. Я сгребла его за грудки, когда мы снова потеряли равновесие и просчитали ступеньки до первого этажа.

Я лежала на полу в вестибюле, распластавшись на спине, и ловила ртом воздух. Подо мной расплющился Бриггса. Он еще не пришел в себя от изумления. Я поморгала, чтобы прояснить голову, и в поле зрения попали двое копов. Они таращились на меня и вовсю улыбались.

Одним из копов был Карл Констанца. Мы с Карлом ходили в школу и остались друзьями… отдаленными в некотором роде.

– Я слыхивал, что ты любишь сверху, но не думаешь ли ты, что это уж слишком, – улыбался Карл.

Бриггс корчился под моим весом.

– Слезьте с меня. Я не могу дышать.

– Он заслуживает смерти, – заявила я. – Он порвал мне джинсы.

– Ага, – согласился Карл, поднимая меня с Бриггса, – это серьезное правонарушение.

Я узнала другого копа, это был напарник Констанцы. Звали его Эдди Как–то–там. Все называли его Большой Пес.

– Боже, что ты сделала с этим бедным парнишкой? Похоже, вышибла из него дерьмо, – произнес Большой Пес, с трудом подавляя смех.

Бриггс покачивался на ногах. Рубашка у него вылезла, башмак он потерял. На левом глазу наливался синяк, а нос кровоточил.

– Я ничего не сделала! – завопила я. – Я пыталась забрать его в тюрьму, а он взбесился.

– Все верно, – подтвердил Гарри с верхней площадки. – Я все видел. Этот низкорослый парень просто сам себе навредил. А эта леди даже не дотронулась до него. Кроме, конечно, когда они начали бороться.

Карл посмотрел на наручники, все еще свисающие с запястья Бриггса.

– Твои браслетики? – спросил он меня.

Я кивнула.

– Тебе полагается взять в наручники обе руки.

– Очень забавно.

– Бумаги у тебя есть?

– Наверху в сумке.

Мы поднялись по лестнице, пока Большой Пес присматривал за Бриггсом.

– Черт возьми, – не удержался Констанца, увидев дверь Бриггса. – Твоя работа?

– Он не впустил бы меня.

– Эй, Большой Пес, – закричал Констанца. – Закрой парня в машине и приходи взглянуть. Ты должен это увидеть.

Я отдала Констанце залоговые документы.

– Может, мы могли бы это решить по–тихому…

– Дерьмо святое, – произнес Большой Пес, увидев дверь.

– Это сделала Стеф, – гордо заявил Констанца.

Большой Пес хлопнул меня по плечу.

– Я догадывался, что за просто так тебя не прозвали бы охотницей за головами из ада.

– Все, кажется, в порядке, – заверил меня Констанца. – Поздравляю. Ты самолично поймала Жевуна.

Большой Пес исследовал косяк:

– А ты в курсе, что здесь пуля?

Констанца посмотрел на меня.

– Ну, у меня же не было ключа…

Констанца зажал руками уши:

– Не хочу даже слышать об этом.

Прихрамывая, я зашла в квартиру Бриггса, нашла связку ключей на крючке на кухне и закрыла дверь на замок. Потом подобрала его башмак, который валялся слева на лестничной клетке, вручила его вместе с ключами Бриггсу и сказала Констанце, что поеду следом за ними.

Когда я вернулась к «бьюику», меня ждал Торчок.

– Вот это да! – произнес он. – Вышибла же ты дух из маленького парня. Кто он такой, сын Сатаны?

– Он программист, которого арестовали за ношение недозволенного. На самом деле он не такой уж плохой парень.

– Боже, не хотелось бы мне увидеть, что ты сделаешь с тем, кто тебе не нравится.

– Как ты узнал, где меня искать? И почему тебя не было на парковке, когда ты был мне так нужен?

– Я присоединился к тебе, когда ты выезжала из конторы. Сегодня я проспал, поэтому проехался по местам, где ты обычно околачиваешься, и мне повезло. Что новенького в поисках Фреда?

– Я не нашла его.

– Ты не сдаешься ведь?

– Да. Я не сдаюсь. Послушай, мне нужно идти. Я должна взять чек за сдачу тела.

– Не езжай слишком быстро. У меня барахлит передача. Когда я еду выше сорока, то мотор издает адский грохот.

Я смотрела, как он идет к своей машине. Я совершенно уверена, что знала, кто он, и он был вовсе не букмекером. Я просто не знала, почему он таскается за мной.

* * * * *

Констанца и Большой Пес провели Бриггса через задние двери к дежурному.

Дежурный лейтенант посмотрел поверх стола на Бриггса.

– Черт, Стефани, – сказал он, улыбаясь, – что ты сотворила с бедным парнем? Ты что, не с той ноги сегодня встала?

Мимо проходил Джуньяк.

– Вы счастливчик, – сказал он Бриггсу. – Обычно она взрывает людей.

Похоже, Бриггсу это не показалось забавным.

– Меня взяли незаконно, – повторил он.

Я получила квитанцию на сдачу Бриггса. И поднялась на верхний этаж в Отдел преступлений против личности, и написала заявление о стрельбе на Слоун–стрит. Потом позвонила Винни и сообщила ему, что я привела Рэнди Бриггса, поэтому Америка может спать спокойно. И поехала в «АР ДЖИ СИ» с Торчком на бампере.

Было чуть больше трех, когда я попала на Уотер–стрит. Ближе к концу дня набежали тучи, мрачные и низкие, цвета и густоты замазки. Я чувствовала, как они давят на крышу «бьюика», замедляя прогресс, притупляя пламя мозговых связей. Я ехала на автопилоте, мои мысли перекидывались с дядюшки Фреда на Джо Морелли, а с него на Чарли Чена (вымышленный полицейский детектив китайского происхождения, житель Гонолулу и сотрудник полиции. Персонаж романов писателя Эрла Дерра Биггерса, придумавшего его в 1923 году, а также множества кинофильмов – Прим.пер.). У Чарли была легкая жизнь. Он знал, черт возьми, все.

За два квартала от мусорной компании я вышла из ступора, поняв, что впереди на улице что–то происходит. Перед «АР ДЖИ СИ» стояли полицейские. Очень много полицейских. Там же находился фургон судмедэкспертов, что я посчитала за дурной знак. Я припарковалась за полквартала и прошла остаток дороги пешком, Торчок следовал за мной, как преданный пес. Я поискала знакомые лица в толпе. Безуспешно. В отдалении собралась небольшая кучка рабочих в форме мусорной компании. Наверно, только что приехали с мусоровозами.

– Что происходит? – спросила я у какого–то мужчины.

– Кого–то застрелили.

– Вы знаете кого?

– Липински.

Должно быть, на моем лице отразился шок, потому что мужчина спросил:

– Вы его знали?

Я потрясла головой:

– Нет. Я просто пришла проверить счет моей тети. Как это случилось?

– Самоубийство. Я был в числе тех, кто нашел его, – ответил другой мужчина. – Я привел грузовик пораньше и зашел взять чек об оплате. А там он размозжил себе голову. Должно быть, сунул пистолет себе в рот. Боже, повсюду была кровь и разбрызганы мозги. Не думал, что у Липински столько мозгов.

– Вы уверены, что это самоубийство?

– Там лежала записка, и я прочел ее. Липински написал, что это он убил Марту Дитер. Типа они спорили насчет какого–то счета, и он застрелил ее. А потом попытался замаскировать все под ограбление. Написал, что не может с этим жить, поэтому кончает счеты с жизнью.

Черт возьми.

– Что за туфта, – возмутился Торчок. – Воняет, как куча дерьма.

Я какое–то время поболталась поблизости. Уехал судебный фотограф. Большая часть полиции тоже исчезла. Один за другим уезжали рабочие. Наконец, и я покинула это место с Торчком на буксире. После речи о туфте он не произнес ни слова. И посерьезнел.

– Двое служащих мусорной компании умерли, – сказала я ему. – Почему?

Мы секунду сверлили друг друга взглядами, он помотал головой и отошел прочь.

* * * * *

Я наспех приняла душ, высушила волосы и надела короткую джинсовую юбку и красную футболку. Бросила взгляд на волосы и решила, что нужно немного им помочь, поэтому сделала горячую завивку. После завивки волосы не стали чересчур великолепны, потому я подвела глаза и накрасила ресницы тушью. Стефани Плам, мастерица отвлекающих маневров. Если прическа никудышная, укороти юбку и нанеси побольше краски.

Прежде чем покинуть квартиру, я пролистала «Желтые страницы» и нашла для Мейбл новую мусорную компанию.

Торчок торчал в вестибюле, когда я спустилась. Он прислонился к стене, и все еще выглядел серьезным. Или, может, просто усталым.

– Прекрасно выглядишь, – заметил он. – Действительно хорошо, но слишком много макияжа.

* * * * *

Когда я появилась, в дверях стояла Бабуля.

– Слышала о том мусорном парне? Вышиб себе все мозги. Лаверн Станковски позвонила и поговорила со своим сыном, Джоуи, который работает на мусоровозе. И он сказал, что никогда не видел ничего подобного. Рассказывал, что мозги были повсюду. Что добрая половина башки парня пристала к стене мусорной конторы.

Бабуля пожевала верхним протезом.

– Лаверн сказала, что покойник лежит у Стивы. Стиве предстоит та еще работенка. Наверно, потребуется фунта два замазки, чтобы заполнить дырки. Помнишь Риту Гунт?

Рите Гунт было девяносто два, когда она умерла. Она очень потеряла в весе за последние годы жизни. И ее семья попросила Стиву придать ей более здоровый вид для последней публичной демонстрации. Полагаю, что Стива сделал все, на что он способен, но Рита ушла в землю, выглядя, как Миссис Дурочка.

– Если кто–нибудь собирался убить меня, я не желаю очутиться с пулей в башке, – заявила Бабуля.

Папаша сидел в гостиной в любимом кресле. Краем глаза я увидела, что он выглянул из–за края газеты и прислушался.

– Лучше пусть меня отравят, – продолжила Бабуля. – Тогда мне хоть прическу не попортят.

– Хмм, – глубокомысленно произнес папаша.

Из кухни вышла матушка. От нее пахло жареной бараниной и красной капустой, а лицо блестело от жара печи.

– Есть новости о Фреде?

– Ничего нового, – призналась я.

– Думаю, что–то забавное происходит с этим мусорным народом, – пришла к выводу Бабуля. – Кто–то расправляется с мусорщиками, и готова поспорить, Фреда шлепнули те же типы.

– Ларри Липински оставил предсмертную записку, – возразила я.

– Может, она фальшивая, – заявила Бабуля. – Фальшивку любой мог подбросить полиции.

– А я думал, инопланетяне забрали Фреда, – раздался из–за газеты голос папаши.

– На них можно списать кучу вещей, – заметила Бабуля. – Никто не может сказать, что мусорный народ тоже убрали не инопланетяне.

Матушка бросила на папашу встревоженный взгляд и вернулась на кухню.

– Все за стол, пока барашек не остыл, – приказала она. – И я не хочу слышать за столом ничего об инопланетянах и убийствах.

– Это климакс, – зашептала мне Бабуля. – Твоя мать на всех кидается с тех пор, как у нее начался климакс.

– Я слышу, – отозвалась матушка. – И я не кидаюсь.

– Я постоянно твержу ей, чтобы она принимала гормональные таблетки, – сообщила мне Бабуля. – Я и сама подумываю их попринимать. Мэри Джо Клик начала пить их, и говорит, что у нее были части, которые совсем сморщились, а после недели приема этих гормонов у нее все надулось снова. – Бабуля опустила взгляд и посмотрела на себя. – Я бы не отказалась, чтобы некоторые части надулись.

Мы прошли к столу и заняли свои места. Молитва за столом читалась на Рождество и Пасху. Поскольку не было ни того, ни другого, то папаша просто положил в тарелку порцию и начал жадно есть, опустив голову и сосредоточившись на этом действии.

– Как ты думаешь, что стряслось с дядей Фредом? – спросила я, улучшив момент между его подцеплением на вилку мяса и картофеля.

Он удивленно поднял взгляд. Никто никогда не спрашивает его мнения.

– Банда, – произнес он. – Когда кто–то исчезает без следа, значит, это банда. У них есть способы.

– Зачем банде пожелать убить дядюшку Фреда?

– Не знаю, – ответил папаша. – Все, что мне приходит в голову, это похоже на мафию.

– Нам лучше поторопиться, – предупредила Бабуля. – Я не хочу опоздать на смотрины. Хочу занять хорошее место в переднем ряду справа, а там, наверно, будет толпа, раз покойник застрелился. Знаете, как некоторые люди к такому испытывают нездоровое любопытство.

За столом царило молчание, никто не осмелился добавить комментарий.

– Ну, может, думаю, я тоже могла бы немного полюбопытствовать, – наконец сказала бабуля.

Когда мы закончили, я положила немного баранины и картофеля в одноразовую алюминиевую тарелку.

– Это для кого? – поинтересовалась Бабуля.

Я добавила пластиковый нож и вилку.

– Для бродячего пса.

– Он пользуется ножом и вилкой?

– Лучше не спрашивай, – предупредила я.

Глава 7 

 Похоронное бюро Стивы располагалось в большом белом здании на Гамильтон. В подвале случился когда–то пожар, и большую часть здания заново отстроили и обставили. На переднем крыльце лежал теперь новый зеленый ковер, тянувшийся внутрь бюро. Повсюду новые обои с медальонами цвета слоновой кости. В вестибюле и комнатах для смотрин постелили новое сине–зеленое ковровое покрытие фабричного производства .

Я припарковала Голубое Чудовище на стоянке и помогла Бабуле пройти внутрь. Она шла, пошатываясь в черных открытых кожаных туфлях–лодочках на высоченных каблуках, которые она всегда надевает на вечерние смотрины.

Константин Стива стоял посреди вестибюля и регулировал движение. Миссис Балог в покойницкую номер три. Стэнли Крински в покойницкую номер два. А Марта Дитер, которой явно предстояло стать главной приманкой, лежала в помещении номер один.

Не так давно у меня была стычка с сыном Константина, Спиро. Результатом чего явился вышеупомянутый пожар и исчезновение Спиро.  К счастью,  Кон превосходный владелец похоронного бюро, его манера поведения всегда под контролем, улыбка доброжелательная, голос гладкий, как ванильный крем. Он никогда не позволял себе угрожающего упоминания несчастного инцидента. В конце концов, я ведь потенциальный клиент. С моей–то работой я могу стать им скорее рано, чем поздно. Не говоря уже о бабуле Мазур.

– И кого вы навещаете сегодня? – спросил он. – Ах, да, мисс Дитер отдыхает в комнате один.

Отдыхает. Ну и ну.

– Давай, двигайся, – предупредила Бабуля, хватая меня за руку и таща вперед. – Похоже, там уже собирается толпа.

Я осмотрела лица. Кое–кто из постоянных посетителей вроде Миры Смулински, Гарриет Фарвер. Другие люди, наверно, пришли из фирмы «АР ДЖИ СИ» и было больше похоже, что они хотят убедиться в смерти Марты. Кучка людей в черном сгрудилась у гроба – члены семьи. Ни одного представителя Большого Бизнеса не было видно. Я была совершенно уверена, что папаша ошибался насчет банды, взявшейся за дядю Фреда и народ из мусорной компании. И все же не помешает держать ухо востро. Я также не увидела никаких инопланетян.

– Только посмотри на это, – возмутилась Бабуля. – Закрытый гроб. Ну вот на тебе, здрасьте. Я вся нарядилась и явилась выказать все мое уважение, а мне даже не удастся ничего разглядеть.

Марту Дитер разрезали и подвергли аутопсии. Вытащили мозги и взвесили. А после, когда сложили ее обратно, она, наверно, стала выглядеть как Франкенштейн. Лично я испытывала только облегчение от того, что гроб закрыли.

– Я хочу проверить цветы, – заявила бабуля. – Посмотреть, кто их послал.

Я еще раз осмотрела толпу и обнаружила Терри Гилман. Привет! Может быть, папаша был прав. Ходили слухи, что Терри работала на своего дядю Вито Гризолли.  Вито был семейным человеком, владеющим серией химчисток, которые отмывали гораздо больше, чем грязную одежду. Я слышала от Конни, которая, хоть сама непосредственно не участвовала, но связи имела, что Терри начинала со сбора пожертвований и продвигалась по корпоративной лестнице.

– Терри Гилман? – сказала я скорее утвердительно, чем вопросительно, протягивая руку.

Терри была стройной блондинкой, и она встречалась с Морелли все старшие классы.  Ничто из этого не вызывало во мне любовь к ней. Одета она была в дорогой серый шелковый костюм и туфли в тон к нему. За ее маникюр и умереть не жалко. А пистолет, который она носила в тонкой наплечной кобуре, предусмотрительно был спрятан за полой жакета. Только тот, кто носил нечто подобное, мог заметить его у Терри.

– Стефани Плам, – откликнулась Терри, – рада снова видеть тебя. Вы были с Мартой подружками?

– Нет. Я здесь со своей бабушкой. Она любит оценивать гробы. А ты как же? Вы были с Мартой подружками?

– Деловыми партнерами, – ответила Терри.

На мгновение в воздухе повисло молчание.

– Я слышала, что ты работаешь на своего дядю Вито.

– Связи с клиентами, – уточнила Терри.

Еще одна пауза.

Я выказала удивление:

– Забавно, что Марта и Ларри оба умерли от выстрелов только c разницей в день.

– Трагично.

Я понизила голос и наклонилась чуть ближе:

– Это ведь не твоя работа? Я имею в виду, что это была не ты, что, э…

– Что пришила их? – подсказала Терри. – Нет. Прости, но я тебя разочарую. Это не я. Что–нибудь еще хочешь знать?

– Ну да, собственно пропал мой дядя Фред.

– Его я тоже не пришила, – заверила Терри.

– Я так и думала, но спросить не помешает, – сказала я.

Терри взглянула на часы.

– Принесу соболезнования, и мне нужно идти. У меня еще двое смотрин сегодня. Одни в Мозере и одни на другом конце города.

– Черт возьми, похоже, бизнес Вито процветает.

Терри пожала плечами:

– Люди умирают.

Угу.

Ее глаза сфокусировались на чем–то  за моей спиной, и она перенесла свой интерес туда.

– Ну и ну, только посмотрите, кто здесь, – произнесла она.

Я повернулась, чтобы посмотреть, кто заставил Терри так замурлыкать, и не обнаружила ничего удивительного. Это был Морелли.

Он по–хозяйски обнял меня за плечи и улыбнулся Терри:

– Как дела?

– Не могу пожаловаться, – отвечала Терри.

Морелли устремил взгляд на гроб в конце зала.

– Ты знаешь Марту?

– Конечно, – подтвердила Терри. – Мы давние знакомые.

Морелли еще шире улыбнулся.

– Думаю, мне нужно найти Бабулю, – вмешалась я.

Морелли теснее прижал меня к себе.

– Еще рано. Мне нужно с тобой поговорить. – Он кивнул Терри. – Ты извинишь нас?

– Мне так и так нужно идти, – ответила Терри. Она послала Джо смачный воздушный поцелуй и отправилась на поиски Дитеров.

Джо вытащил меня в вестибюль.

– Какая воистинудружеская встреча, – произнесла я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не сузить глаза и не заскрипеть зубами.

– У нас много общего, – заявил Морелли. – Мы оба работаем в сфере порока.

– Хмм.

– Знаешь, ты прелестна, когда ревнуешь.

– Я неревную.

– Врушка.

Сейчас мои глаза точно сузились, но втайне я думала, как же было бы здорово, если бы он поцеловал меня.

– Ты хотел что–то обсудить?

– Ага. Хотел узнать, что за чертовщина произошла сегодня. Ты, в самом деле, вышибла дерьмо из этого бедняги лилипута Бриггса?

– Нет! Он упал с лестницы.

– Черт возьми, – не поверил Морелли.

– Он самупал!

– Милая, я все время так говорю, и это всегда вранье.

– Были свидетели.

Морелли пытался напустить на себя серьезный вид, но я–то видела усмешку в уголках рта.

– Костанца сказал, что ты пыталась отстрелить замок, а когда не вышло, то взломала дверь топором.

– Все совсем не так… это была монтировка.

– Боже, – воскликнул Морелли. – У тебя что, месячные?

Я сжала губы.

Он заправил прядку моих волос за ухо и провел кончиками пальцев по щеке.

– Полагаю, завтра я кое–что выясню.

– Что?

– На свадьбах женщина всегда становится легкой мишенью, – пояснил Морелли. И я подумала о монтировке. Как было бы здорово стукнуть ею Морелли по башке.